Роковая Женщина

Глава семнадцатая

Как он мог проникнуть в мастерскую незамеченным? Не «кто», а именно «как»? С той самой минуты, когда Поттер ушел от Касса, его преследовал проклятый вопрос. Следовало начать распутывать мудреный клубок именно отсюда. «Допустим, что ни миссис Мейтленд, ни Касс, ни Торнтон не являются убийцами», – раздумывал Поттер. Он решил на время забыть о своих сомнениях, относящихся к Торнтону. Не то чтобы он полностью выводил «книголюба» из круга подозреваемых, а лишь потому, что требовалось как-то объяснить появление хромого в момент убийства Фредерика и присутствие Симмонса на репетиции спектакля. Итак, вход через парадные двери обоих домов исключен. Попасть в дом через черный вход невозможно, потому что незнакомца тут же заметила бы прислуга. Оставался вариант Шестьдесят Седьмой улицы. Правда, нужно было еще умудриться с улицы незаметно попасть в дом Грантов. Касс сказал, что в тот день дверь в сад из французской комнаты была заколочена. Что же остается? «Думай! Думай! – приказывал себе Поттер. – Дома-близнецы...» Поттер шагал по улице, почти не замечая прохожих. Он увидел телефонную будку, инстинктивно пошарил в кармане, отыскал в телефонной книжке номер миссис Мейтленд.

– Да-да... – подтвердила она. – Когда-то можно было легко попасть из одного дома в другой. Ведь дома были построены для одной родственной семьи. Две гостиные имеют общую стену и еще наверху есть дверь, которая соединяет третий этаж. Но сейчас я не думаю, что ваш план реален. Кажется, дверь замурована. В ней давно исчезла надобность. Ключи? Их у меня нет. Я отдала ключи Торнтону Гранту, когда его дядя изменил завещание. Полный комплект ключей был у Дженет, может быть, еще у Евы. Да, как ни странно, но ключи в обоих домах были одинаковые. Бабушка Дженет, видно, не предполагала, что когда-нибудь один из домов сдадут в аренду. А нам как-то не пришло в голову сменить замки. Нет, насколько я знаю, других комплектов ключей не существует. Я... – миссис Фредерик помедлила, – я очень надеюсь, господин Поттер, что вы сможете помочь им. Я имею в виду Дженет и Касса.

– Я тоже надеюсь. Спасибо вам, – ответил он и повесил трубку.

Поттер отправился к Торнтону.

Ничему не удивляясь и не задавая вопросов, Торнтон передал ему комплект ключей и флегматично заметил:

– Не представляю, что вы ожидаете там найти спустя четыре года. Миссис Мейтленд все вывезла. Второй дом – пуст, детектив.

– Я и сам еще не знаю, что найду там, – ухмыльнулся Поттер.

На свежем воздухе легко думалось. Он вспомнил, как служанка Евы рассказала о подслушанном ею телефонном разговоре. «Ведь это и твое дело, дорогой». Твое дело. Поттер повторял про себя эти слова, как пароль, удивившись простоте догадки, которая вдруг озарила его. Случившееся выглядело волшебством, если бы оказалось правдой.

Поттер бросился к телефону-автомату и позвонил О'Тулу. Он спешил сообщить другу о своем открытии.

– Ну, что ж, поздравляю тебя. – О'Тул пытался осмыслить поразительную версию детектива. Лейтенант был потрясен столь неординарным поворотом следствия.

– Все, что ты утверждаешь, сходится с показаниями' мисс Грант.

– Пока это только мои предположения. Надо еще раз все проверить. Рано принимать поздравления, шеф.

– Обещаю тебе, что я сделаю все возможное. – О'Тул воодушевился.

– Есть важные подробности, которые нужно уточнить немедленно, – слова Поттера звучали подобно приказу.

Гирам перечислил детали, требующие, по его мнению, срочной проверки, и попросил О'Тула все подробно записать.

– О'кей, – отрапортовал лейтенант. – Я правильно тебя понял? Первое – найти плащ, возможно, он спрятан где-нибудь за кулисами. Второе – просмотреть все реквизиты за сценой. Третье – выяснить, как долго Пит Расслин встречается с Дженет Грант. Слушай, Поттер, а как ты выстроил столь коварную ловушку?

– Секретарша Пита Расслина по уши влюблена в адвоката. Я беседовал с ней. Она чертовски ревнует его к Дженет Грант. Думаю, мисс Кларк знала, что у нее есть достойная соперница. Да, забыл. Необходимо позвонить Кеннету Мортону, в Сити Банк. Скажи, что звонишь от меня. И еще, пусть кто-то из твоих ребят переговорит со старушкой в инвалидной коляске из дома напротив склада. Опросите всех свидетелей в баре «Тиме» на Седьмой авеню. Он рядом с театром. И все другие бары поблизости.

– Так ты думаешь, у него были сообщники?

Поттер безмолвствовал. Лицо его помрачнело. Не дождавшись ответа, О'Тул решил удивить приятеля новостями – Ты слышал, что убили психиатра, доктора Белднера? Убийцей оказался его же пациент, которого он выпустил на свободу, сочтя вполне нормальным. Да, ты упомянул «Метаморфозы». Я все понял, но тут до черта работы. И еще предстоит проверить сад. Послушай, но все события – четырехлетней давности. Так? Тебя это не смущает?

– Надо заманить птичку в сети. Ты должен придумать способ. Все. – О'Тул чувствовал, что обязан подчиниться Поттеру.

Детектив позвонил Дженет Грант и велел ей подойти к своему окну минут через пятнадцать; затем Поттер взял такси. Сказал шоферу, чтобы он остановился возле первой же аптеки, Поттер попросил его прибавить скорость. В аптеке Гирам купил пинцет и, расплатившись, снова сел в такси. На углу Пятой авеню и Шестьдесят Седьмой улицы Поттер вышел. Он медленно двигался вдоль квартала. Вскоре увидел низкие ворота, украшенные изящным архитектурным орнаментом. Перед особняком была разбита небольшая клумба – один из тех, радующих взор оазисов живой природы, которые часто встречаются в каменных джунглях Нью-Йорка. Поттер шел не оборачиваясь. Он приблизился к воротам и решительно повернул ручку. Плотно затворив за собой дверь, Поттер огляделся. Он оказался в уютном внутреннем дворике. Выходившие в него окна были наглухо зашторены. Поттер пересек двор, обнесенный резной оградой. Он представил себе, как летом сюда выносят шезлонги и яркие зонты. Он заметил: больше всего людей утомляют окружающие их бетон и стекло, и поэтому они стараются использовать любой клочок земли, чтобы создать иллюзию сельского приволья.

За двориком оказался низкий забор, разделявший частные владения. Поттер метнул взгляд на окна. Никого. Он вновь удивился отчаянности незнакомца, рискнувшего проникнуть в чужие владения. Поттер легко перемахнул через заграждение и оказался возле мастерской Фредерика. Он направился к особняку. Третьим ключом ему удалось открыть дверь французской комнаты, и прямо из сада детектив попал в дом. В день убийства миссис Мейтленд говорила с Торнтоном в этой гостиной. Преступнику здорово повезло, что его никто не заметил.

Сейчас особняк казался холодным и брошенным. Всю мебель давно вывезли. В углу гостиной находилась черная лестница для прислуги. Поттер поднялся на третий этаж и нашел дверь, которая когда-то соединяла оба дома. Он обнаружил, что с двери сорвана пломба. Гирам испробовал подряд все ключи из связки, которую ему дал Торнтон. Ни один ключ не подходил. Тогда он вынул пинцет и, опустившись на колени, стал осторожно манипулировать в замке. Через минуту послышался щелчок и дверь поддалась. Поттер оказался в коридоре третьего этажа дома Грантов. Он сбежал вниз по лестнице и увидел в комнате Дженет и Расслина. Когда он вошел, они стояли рядом; рука Пита лежала на ее плече. Они выглядели единомышленниками, готовыми встретиться с противником.

– Вот и все, – заключил обескураженной паре детектив. – Таким образом убийца и его сообщник попали в дом Грантов. Думаю, Ева проводила их через парадную дверь, как только путь оказался свободен.

После долгой паузы Дженет заметила:

– Я с самого начала была уверена, что Ева знала, кто убил Фредерика, но она предпочла, чтобы страшное подозрение пало на ее мужа. Как она могла совершить такое предательство, достойное Иуды?!

– Убежден, Еву шантажировали. Она была до смерти напугана. А у нее, видимо, был сильно развит инстинкт самосохранения, – высказался Поттер.

– Да, вы правы, – сухо обронил Пит, – но, черт побери, она выглядела такой невинной овечкой. А Касс еще и клялся, что никакого портрета не было. Мне стало даже жаль Еву на разбирательстве. Судьи тогда решили, что ее оклеветали.

– По крайней мере, теперь понятно, через какую лазейку в дом кто-то постоянно проникает, – сказала Дженет. – Я думаю, что таинственные посещения связаны с Евой, ведь у нее были ключи.

– Кто-то проникает в дом? – удивился Поттер.

Дженет рассказала, что управляющий Маркер докладывал ей: кто-то частенько появляется в доме, пытаясь что-то найти. Видимо, нечто важное.

– Это дает нам хороший козырь для защиты. Слава богу, что ваш смотритель сообщал в полицию.

– Вы, надеюсь, не возражаете – я непременно воспользуюсь вашей помощью, – заметил Расслин. – Что еще вы для нас припасли, фокусник? Любая деталь теперь может оказаться полезной. Не тяните, выкладывайте карты.

Поттер кивнул:

– Да, я заверил Касса, что мы будем работать в одной команде.

– Значит, ты виделся с Кассом! – воскликнула Дженет, непроизвольно переходя на ты.

– Да, совсем недавно. Кажется, теперь он снова готов бороться за правду. За жизнь. – Чувствовалось, что возрождение Касса радовало Поттера.

Дженет глубоко и взволнованно вздохнула;

Пит взял ее за руку:

– Не нервничай, дорогая. Все уладится, посмотришь. Ведь мы даже еще и не начали сражаться...

– Да, еще одна серьезная подробность. Служанка Евы подтверждает ваш рассказ о том, что актриса оставила в этом доме нечто важное. Она слышала ее разговор с неизвестным. Вот дословно, что Ева сказала по телефону: «Мы должны снова попытаться. В конце концов, дорогой, это и твое дело».

– Возможно, это Торнтон. Если она говорила с ним, – разъярился адвокат, – то я вытащу показания прислуги на суд. Я раздену претенциозного эпикурейца. Обещаю, Торнтон изрядно попотеет. Ему будет похлеще, чем неповинному Кассу. Я разоблачу тихоню с превеликим удовольствием.

– Да, было бы любопытно посмотреть на это шоу, – усмехнулся Поттер. – Но мы забыли о Дженет.

– Что еще такое? – Пит инстинктивно протянул к сестре Касса руку, словно пытаясь защитить ее от надвигающейся беды.

– Убийство Симмонса. Как бы полиция не повесила преступление на Дженет. Вполне логично. Господи! Почему О'Тул медлит с допросом!

Позвонили в дверь. «Вот и О'Тул, легок на помине», – подумали все трое и тревожно переглянулись-.

Когда лейтенант вошел в дверь, то Поттер удивился: с такой веселой физиономией не заявляются арестовывать, и оказался прав. О'Тул сообщил, что у него хорошие новости для Дженет Грант: сегодня же вечером Касс выйдет на свободу. У полиции больше нет оснований держать его под арестом. Дженет онемела от нечаянной радости.

Лицо Расслина просветлело:

– Слава богу!

Дженет наконец обрела дар речи:

– Пит, милый, ты сейчас же поедешь за братом и привезешь его домой, хорошо?

Адвокат обнял Дженет и поцеловал в щеку: – Конечно, дорогая, не волнуйся. Вот видишь, все проясняется.

Лейтенант заметил, что пока не может сказать ничего определенного, но полиции ясно, что ее брат непричастен к убийству Евы Грант. О'Тул откланялся и протянул руку за шляпой.

– Поттер, ты едешь со мной? Детектив кивнул и посмотрел на Дженет:

– Скажи, а ты поставил охрану возле дома мисс Грант? – напомнил он О'Тулу.

Лейтенант лукаво ухмыльнулся:

– А ты как думаешь?

Полицейская машина ждала их у подъезда. О'Тул назвал сержанту адрес в районе Бронкса. Вечерело. Небо немного прояснилось, но было все так же сыро и холодно. Друзья долго молчали. Бравый лейтенант не задавал вопросов. Наконец Поттер не выдержал и рассказал О'Тулу, как можно попасть в дом Грантов.

– Да, это открытие весьма кстати. Слушай, надо обязательно использовать твои способности взломщика. Где это ты научился столь виртуозно вскрывать замки?

– Это мое тайное хобби, – хмыкнул Поттер. – Послушай, перестань играть в молчанку! Ответь, почему ты рискнул отпустить Гранта?

"– Мы рыли землю носом после твоего звонка, опросили свидетелей в баре «Тиме». Касс Грант и вправду находился там все двадцать минут антракта. Говорят, сидел, уставившись в бокал. Заказал одну порцию, но даже ее не допил. Его узнал бармен и еще трое-четверо посетителей. Они мне все рассказали в деталях, хотя обычно, как ты знаешь, эта публика с полицией не очень-то разговорчива.

– Так, значит, у Касса – твердое алиби в деле убийства Евы.

О'Тул промолчал, и Поттер не выдержал:

– Да говори же ты, в конце концов! Лейтенант расхохотался. Он вдоволь помучил Поттера.

– О'кей. Слушай. Во-первых, звонил Хаскел. Они за кулисами нашли какой-то плащ. Пока не известно чей, но на спине обнаружен флуоресцеин. Еще я послал одного толкового парня побеседовать с жильцами дома напротив склада и поставил надежного человека следить за квартирой Расслина. Я говорил с тем твоим знакомым банкиром и тут, кажется, тоже кое-что проясняется.

– А куда мы едем? – спросил Поттер.

– Мы нашли квартиру Симмонса в районе Бронкса. Не мешает пошуровать в его логове.

Домовладелец враждебно оглядел полицейских и спросил, зачем им нужна квартира Симмонса. О'Тул коротко объяснил, что Симмонс погиб.

– Так я и думал. Авария? Мне всегда казалось, что Верн в конце концов попадет под машину. В последнее время он уже еле ходил.

Хозяин проявлял интерес, но гибель Симмонса оставила его равнодушным.

– Вы хорошо знали покойного? – спросил лейтенант.

Мужчина пожал плечами:

– Я редко видел его. Раз в месяц, когда он платил за квартиру. Симмонс всегда расплачивался только наличными.

– Вас это не удивляло? – спросил Поттер. Домовладелец саркастически улыбнулся.

– Господи, в нашем деле ничему не приходится удивляться. По крайней мере, он, в отличие от многих, платил исправно. Я стараюсь не лезть в частную жизнь постояльцев. Я только против должников и буйных. С Верном Симмонсом забот не было.

О'Тул пристально взглянул на него, и хозяин, хитро подмигнув, заметил:

– Правда, покойный был охоч до девочек, но никогда не устраивал шумных сборищ.

Хозяин рассказал, что Симмонс жил в этой квартире уже четыре года, и особо подчеркнул, что у него еще пять комнат в доме номер десять. Домовладелец взял ключи и отправился провожать полицейских.

" Квартира находилась на четвертом этаже. Открыв дверь, бизнесмен пропустил вперед О'Тула и сержанта. Когда он прошел за ними в апартаменты Симмонса, то даже присвистнул от удивления:

– Я и представления не имел, что у хромого Верна такая роскошь!

Квартира была обставлена дорогой мебелью. На полу – пушистые толстые ковры, на окнах – изящные жалюзи, тяжелые шелковые шторы. Создалось ощущение, что они попали в дорогой магазин. В углу гостиной – огромный бар со стойкой, полный самых изысканных напитков. Комната-гардероб предоставляла на выбор одежду из любой коллекции известных модельеров, обувь ручной работы.

– Скажите, а у Симмонса был непромокаемый плащ?

– Не думаю, он обычно ходил с зонтом. В плаще я его никогда не видел.

О'Тул кивнул хозяину:

– Это все. Вы можете быть свободны. Спасибо за помощь. Мы вернем вам ключи, когда закончим осмотр.

Мужчина неохотно удалился.

О'Тул и сержант стали скрупулезно обыскивать квартиру. Прошло полчаса, и Поттер разворчался:

– Это похоже на поиски клада. Пока вы обшарите все пять комнат, пройдет чертова уйма времени.

И тут из одной из комнат послышался голос сержанта:

– Лейтенант О'Тул!

Лейтенант извлек из-под огромного ковра пачку в тысячу долларов сотенными. Точно такая же упаковка была спрятана в обшивке одного из кресел. Третью пачку сержант обнаружил в альбоме с фотографиями. Еще тысяча банкнот оказалась в одном из ботинок. Последнюю пачку денег на ту же сумму они нашли под шелковой подкладкой одной из шляп.

– По крайней мере, – ухмыльнулся Поттер, оглядывая кучу зеленых купюр на столе, – этот клад будет приятным сюрпризом для его вдовы.

– Перед нами грязные деньги. Они – плод гнусного мошенничества, – брезгливо заметил О'Тул.

– А кто может подтвердить это преступление, не выдав свои грехи? Ева мертва, художник мертв, доказательств нет.

В ванной комнате в ящике для белья сержант нашел какой-то пакет. О'Тул вскрыл его и извлек оттуда фотопленку. Поттер мгновенно просмотрел ее на свет и передал лейтенанту, будто желая поскорее избавиться от скверны.

– Теперь понятно, какое орудие Симмонс использовал как средство шантажа. Ясно, за что ему платила Ева. Хотя вряд ли это ее деньги. В последнее время ей негде было их доставать. Думаю, существует другой неиссякаемый источник. Хромой получал мзду еще от кого-то, причем твердую и постоянную сумму, ведь он был свидетелем убийства, – размышлял О'Тул.

– Наконец-то ты поверил в мою версию, о которой я тебе уже давно твержу, – обрадовался Поттер.

– Согласен, дружище! Ты провернул гигантскую работу. Хотя влюбленный мужчина, говорят, не способен мыслить логически.

Поттер и ухом не повел в ответ на ироническую эскападу лейтенанта.

– Что будем делать дальше, шеф?

– А теперь надо кое-что уничтожить, чтобы суду не за что было зацепиться в этом чертовски запутанном деле, Гирам.

– А разве дело уже открыто?

– Открою. И на этот раз, Поттер, все должно сойтись. Мы, как саперы, не имеем права на ошибку.

– Ты даешь мне зеленую улицу?

– Да. Только не закусывай удила, старик, – предупредил лейтенант.

Сев в машину, О'Тул назвал адрес Торнтона, и Поттер поспешил предостеречь:

– Туда мне лучше больше не ездить. Кажется, я совсем не нравлюсь почитателю Овидия.

– Думаю, не больше, чем я. Так что отправимся вместе, раз уж ты по горло увяз в этой истории.

Дворецкий Торнтона открыл дверь тотчас и пошел доложить хозяину. Наверху слышались голоса. Через несколько минут спустился Торнтон в сопровождении грузного человека, в котором Поттер узнал Виллиса Кента, известного адвоката с солидной репутацией.

– Знакомьтесь, – предложил Торнтон, – мой адвокат, господин Кент. Господа Гирам Поттер и О'Тул. – Он оглядел лейтенанта и, решив не замечать его более, обратился к Поттеру:

– Ну как, Поттер? Все еще роетесь в помойках?

– Господин Грант, – резко прервал его Кент, – позвольте мне, как вашему адвокату, вести беседу.

А вы – Гирам Поттер, я вас знаю, – сказал он добродушно. – Я знавал и вашу почтенную тетушку.

– Очень приятно, – невпопад буркнул детектив.

– Мне тоже искренне приятно. Она – очень милая и достойная женщина.

Кент откашлялся и весьма неожиданно изрек:

– А за вашей карьерой, молодой человек, я уже долгое время слежу.

Поттер смутился, не зная, как вести себя, и ответил ясной улыбкой.

Кент принял важную позу, которая весьма гармонировала с его внушительной фигурой. Он снова откашлялся. «Да, этот парень непрост. Но с ним приятно иметь дело», – подумал Гирам. Кент снисходительно взглянул на Торнтона, будто желая убедиться, что его ученый клиент не в состоянии вести дипломатическую беседу. Грант сидел в кресле, выпрямив спину, словно проглотил аршин. Он старался ровно держать и голову, но ему этот трюк не удавался. Сильный тик время от времени перекашивал его тонкое лицо.

– Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы распутать этот гордиев узел? – спросил Кент, обращаясь к лейтенанту.

О'Тул вызывающе обратился к Торнтону, сделав вид, что не расслышал вопроса адвоката.

– Вам, господин Торнтон, я советую воздерживаться от необдуманных заявлений. Мы ведь не в игрушки играем. Сегодня произошло еще одно убийство. Убит отчим Евы Грант, Берн Симмонс. Задушен. Медэкспертом установлено, что при жизни он сильно хромал.

На секунду воцарилось молчание, и, выдержав эффектную паузу, О'Тул заявил, еле сдерживая торжество.

– Касс Грант непричастен к последнему убийству. Он находился в это время в следственном изоляторе.

– Но Ева! – воскликнул Торнтон.

– Мы проверили, – перебил его О'Тул. – Ваш двоюродный брат также не имеет отношения и к убийству Евы Грант. Доказано его стопроцентное алиби на все время антракта.

– Этого не может быть! – вопил Торнтон. Его бедная голова задергалась еще сильнее.

Вопрос задал Кент:

– А какая связь между убийствами Евы Грант и ее отчима?

– Дело в том, что Берн Симмонс долгое время вел роскошную жизнь, промышляя дерзким шантажом. Сначала он шантажировал Еву. Брать деньги у Дженет или Касса он не мог: брат и сестра все четыре года существовали на очень скромные средства. До того самого момента, пока Ева, желая оградить себя от вымогательств отчима, не рассказала Симмонсу, что Дженет, наконец, получила свою долю наследства. И я думаю, что актриса узнала об этом от вас, господин Грант. Сегодня утром Симмонс пытался шантажировать Дженет, требуя пятьдесят тысяч долларов за свидетельские показания о том, кто убил Мейтленда Фредерика. – О'Тул бил точно в цель.

– Значит, Дженет. Я знал, что убийца – один из них, – прошипел Торнтон.

– Господин Грант! – властно прервал его Кент. – Я настаиваю, чтобы вы замолчали. Говорить буду только я.

Торнтон сжал зубы, на скулах появились алые пятна. Он окончательно потерял самообладание.

– Вы что, ослепли? – визжал поклонник античности. – Не видите истину, которая маячит перед вашим носом? Дженет ненавидела Еву. Это ее рук дело, она мстила за брата.

– Торнтон, вы потеряли всякую способность мыслить! – взвился О'Тул. – Я повторяю, мы установили, что Симмонс жил на средства от шантажа долгие годы. Но в то время у Дженет Грант денег не было, хромой шантажировал Еву и Фредерика.

– Вы готовы на любую подлость, чтобы очернить Еву, – не унимался Торнтон. – Или раскопали что-нибудь новенькое! Или все та же грязная ложь о портрете, который якобы рисовал со своей любовницы художник?

Лейтенант молча сунул руку в карман и достал небольшой пакет. Он вынул оттуда снимок и протянул его Торнтону.

– Мы нашли это в квартире Симмонса. Торнтон, не веря своим глазам, смотрел на фотографию, потом передал ее Кенту. Руки его дрожали.

– А теперь, господин Торнтон, самое время поговорить о вашем алиби. Вы утверждали, что в антракте были в фойе, курили. Это так?

– Почти. Я выходил всего на несколько минут. В тот вечер я не успел купить цветы для Евы. Рядом с театром цветочная лавка, я заказал там несколько орхидей. Это были ее любимые цветы. Их должны были доставить в театр ровно в одиннадцать. Я рассчитал, что к этому времени репетиция должна была закончиться. Это легко проверить.

– Да, – кивнул сержант, – вы не солгали. Цветы принесли.

– Но почему вы скрыли это от полиции? – спросил лейтенант.

Торнтон мучительно страдал от участившегося тика. Казалось, ему трудно выговаривать слова. Он попытался что-то объяснить, но тут же замолк. Тогда вмешался Поттер.

– Касс утверждал, что во время антракта находился в фойе. Я думаю, что господин Торнтон Грант был готов на все, чтобы поставить под сомнение алиби своего кузена.

К всеобщему удивлению, Торнтон истошно закричал:

– Касс убил Фредерика, почему же не убить и Еву! Это он убил их обоих!

– Господин Грант! – Бас Кента перекрыл вопли Торнтона. – Я приказываю вам замолчать. Ни слова более – или я отказываюсь от контракта.