Глава восьмая

Гирам Поттер, опустившись на колени, попытался оторвать костюмершу от тела Евы. Несчастная женщина билась в его руках, как рыба, выброшенная на берег.

– Умоляю, не трогайте меня, я не в силах оставить ее!

– Но вы уже ничем не сможете ей помочь. Она мертва, – печально промолвил Поттер, исполненный искреннего сострадания.

Он помог женщине встать и приказал растерявшемуся и подавленному Торнтону:

– Ничего не трогайте, Грант. Коллинж, немедленно вызовите полицию. Все выйдите отсюда. У кого ключи от гримерной?

Ошеломленные чудовищным злодеянием, люди послушно оставили гримерную, и Поттер закрыл дверь. Ключи оказались у костюмерши. Он поддержал ее под руку; убитая горем пожилая дама еле держалась на ногах. Коллинж направился в канцелярию, чтобы вызвать полицию. Остальные свидетели трагедии столпились в коридоре.

– Где нам лучше ждать следователей? – вопрос был обращен к Поттеру, так как все поняли, что в эти страшные минуты только детектив владеет собой. Но почему-то ответил Мэллоу:

– Я думаю, лучше всего – на сцене.

Его уверенный мужественный голос вывел людей из оцепенения, и они двинулись за артистом.

Поттер посадил костюмершу на красный плюшевый диван, который своей безвкусной претенциозностью рассмешил его в начале репетиции. Детектив посмотрел в зал, где в проходе между кресел стоял критик Сандерс Ньютон, созерцая, как унылая процессия возвращается на сцену. Гранты и Пит Расслин тоже оставались в зрительном зале.

– Расслин, принесите скотч! – распорядился Поттер.

– А что случилось?

– Только что убита Ева Грант. Ее костюмерша в шоке.

– О господи! – Пит подхватил бутылку и бросился на сцену.

– Я прошу всех остальных подняться из зала на сцену. – Голос Поттера звучал спокойно, но было ясно, что он не потерпит ни малейших возражений. – Никто не смеет покидать театр до прихода полиции.

Пит в одно мгновение оказался на сцене. Он быстро налил скотч в бумажный стаканчик и протянул Поттеру, который тут же передал его костюмерше. Он с тревогой наблюдал за ней. Лицо ее почернело, взгляд стал мутным.

– Пожалуй, нам всем не помешает глоток виски, – заметил Сандерс Ньютон. – Случившееся похоже на светопреставление!

– Больше нет стаканов, – доложил Расслин.

– Есть несколько штук в подсобке, – вспомнил Мэллоу. – Я сейчас принесу.

Поттер обернулся к одному из рабочих:

– Будет лучше, если вы принесете стаканы.

Мэллоу удивленно взглянул на Поттера, намереваясь возразить детективу, но передумал. Бутылку передавали по кругу в полном молчании, и только Ньютон повторял одно и то же:

– Светопреставление какое-то! Первым не выдержал Фишер:

– Господи! Моя единственная значительная роль! Ну почему это случилось именно со мной?

Укоризненный взгляд Мелисенты Кролин прервал его стенания. Фишер устыдился.

– Да нет, мне очень жаль Еву, но... Я просто потрясен. Я надеялся... – оправдывался невезучий актер.

Вернулся Грэм Коллинж.

– Полиция уже выехала, – сообщил он. Присев на край стола, Коллинж с благодарностью принял стакан скотча из рук Пита Расслина.

Коллинж пристально разглядывал лица собравшихся, избегая только взгляда Касса Гранта.

«Вот оно! – подумал Поттер. – История продолжается». Но что конкретно имел в виду детектив, оставалось пока загадкой.

Касс Грант тяжело опирался о спинку стула, на котором сидела Дженет; казалось, он сейчас повалится на пол. В его глазах застыло отчаяние. Касс не сомневался: подозрение в убийстве Евы падет на него...

Два человека в гражданском направлялись к сцене. Коллинж слез со стола.

– Вы из полиции? – крикнул он в темноту зала. – Это я вас вызывал, Грэм Коллинж.

Полицейские внимательно оглядели возбужденную группу людей, собравшихся на сцене.

– Где тело? – спросил один из следователей. Поттер передал Грэму ключи от уборной Евы. Костюмерша громко всхлипнула, но тут же умолкла.

Пока Коллинж и полицейские не вернулись из гримерной, никто не проронил ни слова.

– Команда из отдела по расследованию убийств уже на пути в театр, – сказал один из полицейских. – Просьба всем оставаться на своих местах до особого распоряжения.

Коллинж устало прислонился к стене, рассматривая присутствующих. Его взгляд остановился на лице Касса Гранта.

– Грэм, – вдруг спросила Мелисента, – а как ее убили?

Вместо Коллинжа ответил Торнтон Грант:

– Ее задушили, точно так же, как и Мейтленда Фредерика.

Торнтон обернулся к Дженет, которая взяла брата за руку, словно оберегая его.

– Что, Дженет? Ты снова схватилась за легенду о хромом призраке, чтобы отвести подозрения от Касса?

Дженет захлебнулась от возмущения, услышав жестокие и циничные обвинения кузена.

– Торнтон, как ты можешь?

– Могу. Ты ненавидела Еву. Я всегда это знал. Ты готова защищать Касса, что бы он ни сотворил. Однажды ты сделала почти невозможное, но на сей раз, дорогие родственнички, вам не удастся ускользнуть от правосудия.

– Если ты... – начал Касс.

– Тихо! – Властный голос Поттера прозвучал, как удар бича. – Сейчас не время для голословных обвинений, мистер Торнтон!

Пит Расслин обернулся к Дженет, в его глазах мелькнул испуг. Она же обратилась к Поттеру:

– Я даю слово, детектив, что явственно слышала сегодня шаги хромого. Он сбежал через задний выход на аллею. Наверное, это он убил Еву и опять скрылся!

– Мы непременно найдем преступника, – заверил Поттер.

– Давайте оставим пока беспочвенные фантазии, – раздался трезвый голос Коллинжа. Он допил скотч, смял бумажный стаканчик и швырнул за сцену. – По-моему, события настолько трагичны, что грех выяснять личные отношения.

– Я должен сделать заявление, – начал старую песню Торнтон.

– Послушайте, Грант. Я не понимаю, почему именно вас гибель Евы так потрясла?

– Потому, что Ева собиралась выйти за меня замуж. Мы хотели пожениться недели через три. – Голос его сорвался, Торнтон упал на стул и в отчаянии закрыл лицо руками.

К сцене по проходу между кресел пробирались какие-то люди в штатских костюмах.

– Это группа из отдела по расследованию убийств, – с облегчением объяснил полицейский.

Среди прибывших находились: врач, двое сотрудников отдела – с фотоаппаратами и дактилоскописты. Главным среди них был, пожалуй, самый красивый следователь Нью-Йорка, лейтенант О'Тул.

Бравый лейтенант, профессионально оглядев сцену, заметил Поттера. Они встретились глазами и незаметно кивнули друг другу.

– Пошли! – обронил О'Тул; Гирам показал ему дорогу.

Осмотр врача-криминалиста потребовал всего несколько минут.

– Шнурок накинули сзади, со спины. Скорее всего, жертва и не увидела своего палача. Все произошло за считанные секунды, – заключил медицинский эксперт. – Хотя, простите, забыл: на руке убитой – огромный синяк. Возможно, что этот след оставил преступник, схватив несчастную за руку.

Поттер старался не смотреть на тело покойной, но после слов врача разглядел безобразный багрово-синий подтек чуть выше локтя. Ева была в том самом черном платье с оторванным рукавом. На полу валялся белый шелковый жакет...

«Так вот зачем понадобился массивный восточный браслет, – догадался Поттер. – Украшение никак не подходило к образу современной героини. Я обратил внимание на это несоответствие еще в первом акте. Необходимо расспросить костюмершу. Мелисента говорила, что Ева беседовала с кем-то перед началом репетиции. Мисс Кролин стучала в уборную Евы, но ей не открыли».

Пока работали фотографы и дактилоскописты, а молодой сержант исследовал сцену, О'Тул обратился к своему опытному коллеге – Поттеру.

– Весьма кстати, что ты оказался в театре. Думаю, в истории с убийством далеко не все просто, – мрачно заметил он. – Истинная головоломка. – Касс Грант, бывший муж погибшей, однажды привлеченный к суду за убийство. Торнтон Грант – ее будущий муж. Элизабет Мейтленд – вдова убитого художника, у которого был роман с ныне покойной Евой, зверски задушенной. Да и Дженет Грант, по слухам, ненавидела невестку. Страшный клубок убийств, так или иначе связанных между собой.

– Миссис Фредерик – вне подозрений, лейтенант. Я сам провожал ее. Она ушла из театра, когда Ева еще была жива, примерно за час до убийства.

– Ты уверен? Если ты видел ее в фойе, это отнюдь не значит, что она покинула театр.

– Кто-то наверняка видел ее. Моросил дождь со снегом, но она отправилась пешком, хотя я предлагал ей вызвать такси.

– Судя по записке, преступник к своей чудовищной акции готовился заранее. – О'Тул поднял смятый листок, на который были тщательно приклеены вырезанные из газеты буквы, и снова прочел фразу вслух: «Моя роковая женщина, тебе нравится это новое ожерелье?» Он задумчиво повертел послание и обратился к дактилоскопистам:

– Вы что-нибудь обнаружили на этом бумажном клочке?

– Нет, все чисто.

О'Тул отдал бумагу одному из сотрудников:

– Пусть ребята из лаборатории повнимательнее исследуют ее, может, что-то и обнаружат. Одно я могу сказать сразу: это цитата «Метаморфоз» Овидия в переводе Горация Грегори.

Поттер изумился. О'Тул – типичный супермен и пижон, оказывается, на досуге изучает древнегреческую классику!

О'Тул поймал недоуменное выражение лица Поттера. Они были старыми друзьями-соперниками. Детектив часто помогал лейтенанту, высказывая иногда парадоксальные, но меткие суждения.

– В чем дело? – спросил О'Тул.

– Да я просто думаю. Искусство древних далеко не каждому по зубам, это обстоятельство сужает круг подозреваемых.

– Кто бы это мог быть?

– Ну, – раздумчиво ответил Поттер, – первый, кто приходит на ум, это – Торнтон Грант. Он широко известен как переводчик и исследователь античной классики.

– Но оставить такую записку – все равно что указать пальцем на самого себя.

– Убийцы иногда ведут себя необъяснимо, даже если они умны и хитры.

– Я должен переговорить со всеми очевидцами случившегося. Но прежде скажи: возможно, ты заметил нечто существенное – так поделись со мной! Кстати, а ты-то как оказался на репетиции?

Поттер рассказал, что Еву в последнее время кто-то настойчиво преследовал и Коллинж обратился к нему за помощью. Даже сегодня во время репетиции неизвестный пробрался в гримерную и оторвал рукав от ее костюма для второго акта. По просьбе Евы мисс Грант согласилась помочь ей как-то исправить туалет.

– Не понимаю, неужели сестра Касса согласилась помогать Еве? Если ты помнишь, на суде...

– Я помню, – ответил Поттер. – Так вот: Дженет помогала Еве, боясь осложнений. Ее брату, конечно, не понравился такой порыв всепрощения. Он не пускал сестру в гримерную, но Дженет ослушалась.

Поттер замолчал.

– Продолжай, – настаивал О'Тул. Детектив не торопился, он размышлял: "Все равно кто-нибудь да расскажет. Лучше, если это сделаю я. По крайней мере честно, объективно. Некогда задумываться о том, почему он – Гирам Поттер – чувствовал себя заодно с Кассом и Дженет.

Детектив пожал плечами:

– Ева сказала, что Дженет спасает ей жизнь. Касс возразил: «И напрасно!» Вот и все. Человек, который собирается через несколько минут совершить убийство, никогда не произнесет такую глупость, которая явилась бы одной из важных улик.

– А может, он ненормальный?

Не обращая внимания на реплику лейтенанта, Поттер продолжал:

– Мисс Грант вскоре вернулась сильно взволнованная. Она сказала, что видела хромого в театре.

– Снова этот хромой! Ты когда-нибудь видел хромых мойщиков окон? Это все бредовая выдумка сестры Касса. Я не поверил ей на суде и сейчас не верю. Она готова на любые нелепые поступки, чтобы прикрыть брата.

– Послушай! – заговорил Поттер необычным для него резким тоном. – Нечего валить все в одну кучу. Касс Грант не имеет никакого отношения к шантажу, которому подвергалась покойная Ева на протяжении долгого времени. Он находился в клинике Холстеда, если ты помнишь. И ты забыл про синяк на руке. Он был у Евы еще до начала репетиции. Хочу тебя предупредить. Пока ты будешь искать улики, имей в виду, что за этим убийством скрывается еще кто-то. Невидимка, упорно преследовавший Еву. Спроси Коллинжа, он может тебе рассказать подробнее.

О'Тул не удивился.

– Я знаю, что есть еще кто-то. Именно поэтому я и взял с собой Хаскела. Хорошо, что он оказался на месте, когда вы нам позвонили. Несколько дней назад в полицию поступила жалоба. Вчера Хаскел был в театре, все скрупулезно осмотрел. Если убийца не один из актеров театра, то посторонний мог проникнуть в гримерную только через пожарный выход на аллею и потом спрятаться в гардеробной. Хаскел рассыпал там флуоресцеин.

– А кто вам звонил? Коллинз?

– Нет, сама Ева. Да! Немедленно уберите тело!

Они вышли из гримерной, оставив трудиться криминалистов.

Уже в дверях, взглянув на безжизненную Еву Грант, О'Тул заметил:

– Должно быть, она была очень красива.

– Да, это так.

– А где Хаскел?

– Я здесь, сэр, – мрачно ответил дактилоскопист. – Я все здесь обнюхаю лучше любой ищейки. Если бы только в мои руки попалось это чудовище! Я бы содрал с него шкуру живьем. Я уже осмотрел гардеробную. Там несомненно кто-то был. Кое-какие предметы сдвинуты. Может, это рабочие сцены? Но надо проверить. Окно у пожарного выхода открыто. Думаю, в театре побывал некто чужой.

– Ты взял с собой прибор? – Да, сэр.

– Погоди. Начни-ка проверку с убитой, пока тело не унесли.

Хаскел побледнел, но, вытянувшись в струнку, отрапортовал:

– Слушаю, сэр.

Когда Поттер и О'Тул вернулись на сцену, то обнаружили: очевидцы преступления притихли, а полицейский стоит на выходе, прислонившись к стене, и с профессиональным любопытством наблюдает за подавленными людьми. Костюмерша полулежала на диване. Лицо каменное, натруженные руки скрещены на коленях, глаза пусты. Мелисента Кролин стирала грим; крем ей принесли рабочие, так как никому больше не разрешали уходить со сцены. Руки у прославленной актрисы дрожали. Мэллоу уже закончил первичную процедуру и вытирал щеки мокрым полотенцем. Когда он снова вернул свой прежний облик, стало ясно, что актеру не больше сорока. Его умные глаза и чувственный рот красноречиво говорили о неизменном успехе у слабого пола. Фишер, самый юный из труппы, талантливо изображал человека, у которого сердечный приступ. Трагическое впечатление от позы юного лицедея усиливал еще не снятый грим. Пит Расслин наливал скотч Коллинжу и критику Ньютону. Оба, выкурив одну сигарету, тут же зажигали следующую. Торнтон Грант сидел не шелохнувшись, словно застыл. Дженет и Касс все так же стояли рядом. Лицо Касса казалось белее снега. Поттер с тревогой сказал О'Тулу:

– Пока твои подчиненные не ушли, пусть врач осмотрит всех. Уж очень неважно выглядят бедняги!

О'Тул сразу же передал просьбу Поттера доктору.

Когда детективы подошли к сидящим на сцене, те немного оживились. Мелисента поспешно стерла с лица Остатки крема. Остальные с надеждой взглянули на высокого, представительного красавца-лейтенанта.

– Леди и джентльмены, – представился он, – я – лейтенант О'Тул, сотрудник управления по расследованию убийств. Мне поручено вести это дело, и я должен поговорить с каждым из вас. Я задам несколько важных вопросов и уверен, что вы окажете мне посильное содействие. Где было бы удобно говорить с вами с глазу на глаз?

– В моей гримерной, – любезно предложила Мелисента.

– Благодарю. Да, еще! Пусть кто-нибудь принесет мой плащ. – Последняя просьба была обращена к одному из полицейских.

О'Тул еще раз внимательно оглядел всех:

– Хочу спросить сразу. Кто из вас может хоть что-то сообщить мне об убийстве миссис Евы Грант?

Торнтон поднял голову:

– Нет смысла тратить время, лейтенант. Касс Грант задушил когда-то Мейтленда Фредерика. Точно так же он задушил и Еву. Больше некому.

– Кто вы? – спросил О'Тул.

– Торнтон Грант. Если вам нужны мотивы убийства, пожалуйста, я их назову. Вчера я сделал фатальную ошибку, объявив своему двоюродному брату, что Ева собирается выйти за меня замуж.

О'Тул посмотрел на Касса, потом перевел пристальный взгляд на Торнтона:

– Примите мои соболезнования. Произошла ужасная непостижимая трагедия. Но у вас есть неопровержимые доказательства вашего тяжкого обвинения?

– Доказательства? Боже правый! Касс Грант убил однажды, почему бы не убить еще раз?

– Если это – все, – прервал его О'Тул, – то мы продолжим разговор с вами позже. Есть желающие еще что-либо сказать?

– Кто-то пытался... – начал Коллинж, но лейтенант прервал писателя.

– С вами мы побеседуем через минуту, господин Коллинж. Остальных я прошу остаться и не разговаривать между собой. Я постараюсь сделать все, чтобы отпустить вас домой как можно быстрее. Если вы согласны мне помогать, то это значительно ускорит расследование.

Он кивнул полицейскому, который стоял на охране; дисциплинированный сержант придвинул стул и сел, скрестив ноги.

– Да, кстати. Возможно, кто-то знает хоть что-нибудь о семье Евы Грант?

Поттер положил руку на плечо костюмерши:

– Я думаю, – как можно мягче сказал он, – что эта женщина – ее мать.

Загрузка...