Роковая Женщина

Глава восемнадцатая

Дженет посмотрела на часы. Уже почти семь вечера. Касс должен появиться с минуты на минуту. Неудивительно, что противно сосало под ложечкой. У нее не было ни крошки во рту с самого утра. Спустившись на кухню, она сделала яичницу и налила стакан молока. Когда придет Касс, они обязательно выпьют на радостях и отправятся поужинать в какой-нибудь маленький уютный ресторанчик, где их никто не узнает. Она теперь знала много таких укромных местечек. Четыре года она посещала небольшие, малоизвестные рестораны, прячась в самом дальнем уголке и надев черные очки. Слава богу, теперь все позади. Дженет несколько раз мысленно повторила эту магическую фразу, как бы желая убедить себя, что кошмар окончен. Но в глубине души она все еще не верила в случившееся чудо. Тревога не покидала ее. Дженет томило странное щемящее чувство. «Это игра воображения. Касс свободен, больше ему ничто не угрожает», – твердила она, как заклинание.

В дверь позвонили. Три коротких звонка. Это позывные брата. Дженет побежала открывать.

Касс стоял на пороге и улыбался ей. Она бросилась к нему на шею:

– Ой, Касс! Наконец-то!

Он весь сиял. Он его угрюмости и затаенного страха не осталось и тени, к нему вернулась былая уверенность. Впервые со дня убийства Евы

Дженет снова видела брата прежним: спокойным, полным молодых сил.

– Привет, малышка! Все в порядке? Заходил Пит. Он завизировал какие-то бумаги, и меня выпустили. Но, конечно, с подпиской о невыезде. Я пригласил его к нам поужинать, но он сказал, что позвонит позже. Я заявил, что мы не сядем за стол, пока он не придет. Господи, Дженет! Как бы мы выпутывались из всего этого ужаса без помощи Расслина? Пожалуй, только если ты выйдешь за него замуж, он почувствует, что его жертвенность хоть немного вознаграждена.

– К сожалению, нам придется нанять новую прислугу, прежде чем мы сможем устраивать семейные праздники. Слуги все уволились еще утром. Предлагаю тебе сделать коктейли, а потом мы пойдем куда-нибудь посидим. Здесь недалеко есть одно уютное заведение, где никто нас не потревожит. Я часто бываю там.

Касс грустно посмотрел на сестру:

– Бедняжка, тебе несладко жилось все это время, правда? Расскажи мне об этом Симмонсе. Что произошло сегодня утром?

– Хорошо, но сначала давай выпьем.

Касс медленно огляделся, будто желая убедиться, что он наконец дома. Сегодня, слава богу, возле их парадной двери не было ни зевак, ни журналистов.

– Скажи, а что это случилось со старыми часами? Их кто-нибудь уронил?

– Не знаю. А что?

– Я раньше никогда не видел на них вот этой трещины. Ну, так где у нас ликер? – спросил он у Дженет.

Телефонный звонок в библиотеке прервал мирную беседу.

– Это, должно быть, Пит. Я скажу ему, чтобы он приезжал как можно быстрее. Касс вышел из комнаты, а когда вернулся, в его руках были плащ и шляпа.

– Эй, Касс, разве тебе уже куда-то нужно идти?

– Это звонил Расслин. Он сказал, что задержит меня ненадолго. Опять возникли мелкие формальности.

Брат махнул Дженет рукой, и дверь за ним закрылась.

«Глупо беспокоиться», – уговаривала себя Дженет. Не может случиться ничего серьезного, если Касс так невозмутим. Они с Питом скоро вернутся. Она мечтала выпить за их дружбу, когда они вернулись из Вентфорта. С тех пор прошло всего сорок восемь часов. Наконец они снова окажутся все вместе: Пит, Касс и Дженет. Как это было всегда.

Она не могла сидеть спокойно, нервно ходила взад и вперед по гостиной. Потом прошлась по библиотеке, заглянула во французскую комнату. В доме стояла напряженная глухая тишина. Дженет проверила замок на двери в сад, наглухо задернула шторы, как будто в темноте ночи притаилась опасность.

– Нет. Спокойно, – повторяла она. – Все будет хорошо. Ничего страшного не произойдет.

Но все же ей никак не удавалось взять себя в руки. По спине бежали холодные мурашки. Сама не зная для чего, Дженет взбежала по лестнице на третий этаж, в комнату, где жили Ева и Касс. Теперь здесь все было иначе. Спальня выглядела непривычно опрятной в отсутствии безалаберной Евы. Дженет растерянно огляделась, пытаясь осознать, зачем же она поднялась сюда. Потом начала с пристрастием осматривать каждый уголок в гнездышке бывших супругов, поискала в письменном столе Евы: только бумаги, пустые конверты, золотая ручка с ее инициалами. Все ящики туалетного столика были пусты. Шкаф, прежде заваленный туалетами красавицы, тоже был пуст. Дженет заглянула даже под кровать. Ничего. Где же еще искать?

Вдруг она уловила какой-то звук, похожий на звяканье ключей. Щелкнул замок. Дженет выскочила в коридор: кто-то открывал дверь, соединяющую два дома. Она помчалась вниз, на второй этаж; боясь вздохнуть, привалилась к стене и прислушалась. Дверь наверху тихо открылась и также закрылась. Мертвая от страха девушка различила мягкие, осторожные шаги. Дженет с ужасом подумала, что ей не удастся проскочить в свою комнату незамеченной. Собравшись с духом, она пробежала через коридор и, влетев к себе, захлопнула дверь. Ключа у нее не было, она никогда не запиралась. Едва дыша, Дженет прислонилась спиной к двери. Сердце колотилось с неистовой силой. Ей казалось, что стук его слышен тому, кто спускается по лестнице. Шаги были спокойные и уверенные. Дженет в отчаянии огляделась, ища, чем она может защититься. Зажигалка-револьвер, которую принес Расслин, осталась в гостиной. Ее внимание привлек бронзовый телефон, и тут ее осенило. Как только она могла забыть? Конечно, бесценная потеря, которую с таким упорством искала Ева, находилась здесь! Дженет даже на мгновение забыла о грозящей ей опасности. «Касс, Касс! Где же ты?» – шептала сестра. Она вертела аппарат и так и сяк, пытаясь вспомнить, как он открывается. В эту же секунду она почувствовала на горле холодную сталь ножа. Кто-то схватил ее сзади за волосы.

Раздались голоса. Первым Дженет различила баритон Касса:

– Да пропустите же меня, черт возьми! Придя в сознание, Дженет почувствовала, что не может дышать. Она лежала на полу. Шея горела, что-то сдавливало горло. Открыв глаза, она увидела над собой знакомое лицо. Торшон склонился над ней. Дженет истерично взвизгнула и отпрянула от лица кузена. Удушье прошло, она снова могла вздохнуть полными легкими. Дженет услышала, как Гирам приказал:

– Не давайте ей смотреть!

Но поздно. Дженет все увидела. Торнтон поднялся с колен, держа в руках тонкий шнур. Сзади кузена замер Касс с толстой длинной веревкой, на ее конце жутко выделялась петля.

– Меня хотели повесить? – едва проронила она. Дженет охрипла, но уже была способна членораздельно говорить.

– Да, таков был чудовищный замысел, – ответил Касс.

Он рвался к сестре, но двое полицейских крепко держали его за руки.

– Да все в порядке, – заверял он их. – Я не собираюсь устраивать скандала, а хочу помочь.

Полицейские отпустили Касса, и он приблизился к сестре. Дженет все еще не решалась повернуть голову. Когда брат помог ей встать, она увидела, что О'Тул стоит рядом с Питом Расслином, на котором были надеты наручники.

– Мы поймали этого перевертыша с поличным. – Лейтенант был вне себя от гнева и презрения.

– Хватит, уводите. Все кончено. – В голосе адвоката звучала безысходность.

– Но почему, Пит? – в отчаянии воскликнула Дженет.

– Ты знала, что это он? – спросил Поттер.

– Я почти догадалась, когда поняла, что кто-то пробрался в дом; хотела позвонить, чтобы позвать на помощь. Я схватила телефон, и меня осенило. Я должна была догадаться еще раньше, когда услышала, как Ева произнесла: «Телефон», но тогда мне было невдомек.

Дженет перевернула бронзовый тайник.

– Это безделушка. Он не настоящий. Пит – большой любитель диковинок. Он подарил телефон-шкатулку Еве, потому что она постоянно теряла что-нибудь. Расслин сказал, что никому не придет в голову искать в таком «сейфе». Телефон стоял в комнате Евы. Потом я принесла подарок сюда, чтобы хранить в нем украшения, но так ни разу и не воспользовалась им. Телефон-бутафория совсем не подходил к стилю комнаты, и я распорядилась перекрасить его под бронзу... Забыла, как открывается этот «сейф». Ах да. Диск циферблата! Нужен шифр! Что это может быть? Попробуем три буквы: Е, В, А. Ева. Дженет набрала шифр, и передняя панель телефона со щелчком открылась. Внутри оказалось около десятка писем. Дженет узнала почерк Расслина. Первое письмо начиналось словами: «Дорогая, любимая...» В конце – подпись: «Обожающий тебя Пит». Второе заканчивалось так: «Ты сводишь меня с ума. Навеки твой Пит». Дженет прочла отрывок из третьего письма вслух:

«Ни один мужчина в мире не нашел бы в себе сил отказаться от тебя».

Ошеломленная Дженет замолчала. Она передала письма О'Тулу вместе с телефоном-сейфом. Молчание нарушил Касс:

– Пит позвонил мне, просил приехать. Я помчался в его офис. Но там все было закрыто. Свет погашен. Все это мне не понравилось. Я заподозрил неладное и со всех ног бросился домой. Я не знал, поставил ли О'Тул охрану. Я не мог поверить в предательство, длящееся столько лет! Хладнокровные убийства! Такое изощренное вероломство недоступно моему пониманию, Дженет! – Касс содрогался от ужаса и отвращения. – Уберите этого подонка, немедленно! Я не ручаюсь за себя!

О'Тул подозвал сержанта и передал ему Расслина, полицейский крепко взял под локоть преступника.

– Я не собираюсь сопротивляться. – Пит обратился к Дженет. – Я был вынужден убрать тебя. Видит бог, я не хотел, но у меня не было другого выхода.

– Господи, и это – мой лучший друг! – Касс подался вперед, но лейтенант преградил ему дорогу.

Расслина трудно было узнать. Он был омерзительно жалок. Сдержанный блестящий адвокат бился в истерике:

– Касс, вспомни, – молил убийца, – я сделал все, чтобы спасти тебя от смерти! И ты обожал Еву! Мы были с ней любовниками всегда, с самого первого дня. Ни один мужчина не смог бы устоять перед ней. Она была моей болезнью, наркотиком, отравой. Но, ей-богу...

Лицо Касса исказила гримаса боли, он снова бросился на Пита, пытаясь ударить его. Сержант, круто развернув преступника, подтолкнул его к выходу.

Каждый, кто в это мгновение видел Расслина, подумал бы, что перед ним живой мертвец. Да он и был нравственным трупом.