Роковая страсть

6

Наконец рабочий день завершился. Он показался Алексу бесконечным, будто длился не восемь, а все сорок часов.

Ровно в пять Алекс взял свой кейс и поднялся. Но действительно ли ему хочется вернуться домой?

Он снова сел. Наверное, рабочий день Энджелы тоже закончился и она уже приехала домой.

Дьявол бы это все побрал! — в сердцах подумал Алекс.

Конечно, Энджела увидела, что стало с ее любимым ковром, и расстроилась.

Проверю-ка я еще несколько бумаг, решил Алекс. Так, на всякий случай. Мало ли что… Трус!

Ладно! Хорошо! Поеду домой. Но если Энджела плачет, то я…

Что? Что ты сделаешь, застав ее в слезах?

Застрелюсь…

Глубоко вздохнув, он вновь взял кейс и направился к выходу.

Подъехав к своему дому, он вышел из «бентли» и на лифте поднялся на этаж Энджелы.

Не бойся, сказал себе Алекс, на минутку остановившись перед ее дверью. Ведь пока не слышно никаких рыданий, верно? Скорее всего, самое трудное уже позади. Вероятно, осталось лишь утереть последние слезы.

О Господи! Слезы хуже всего.

Потоптавшись у порога еще немного, Алекс собрался с духом и толкнул дверь. Войдя в прихожую, он сначала направился на кухню и только потом заглянул в гостиную. В этот момент из спальни донеслось:

— Кэтти, прошу вас прекратить сейчас же!

Ого! Похоже, малышка Энджела сердится. И не на кого-нибудь, а на ту самую Кэтти, которой восхищалась не далее как вчера.

— Ведь вы же не нарочно это сделали! Подобная оплошность с каждым может случиться. Часто бывает так, что никто не виноват. Вы просто старались помочь, и только. Я все понимаю.

Любопытно. Выходит, Энджела вовсе не пытается снять с плеч Кэтти голову, а, напротив, утешает? Притом, что та практически уничтожила ее уютный дом!

Просто ангельский характер.

Интересно, что вынудит Энджелу выйти из себя? Может, Кэтти должна взорвать здание? Да, пожалуй, тогда Энджела рассердится, но и то только в том случае, если усмотрит в действиях Кэтти злой умысел.

— Так от грязи избавиться невозможно, вы только размазываете раствор. Успокойтесь, Кэтти! Скоро приедет Алекс — и мы все уладим.

Если бы он стоял не посреди гостиной, а поближе к стенке, то непременно боднул бы ее головой. Хотя при его везении в стене непременно образовалась бы дыра, которую ему же потом и пришлось бы заделывать.

Лучше возьми себя в руки, парень, приказал себе Алекс.

— Энджела? Мама? Я уже здесь… О дьявол! — Последнее восклицание вырвалось у него, когда он перешагнул порог спальни и увидел всю картину.

Впечатление было такое, будто в центр красивого розового ковра бросили бомбу, начиненную раствором для побелки. На пушистой поверхности образовалось подобие огромного безобразного цветка, отдельные лепестки которого разлетелись по всей комнате.

Глаза Алекса непроизвольно расширились. Кто бы мог подумать, что в контейнере умещается столько жидкости!

— Энджела, я просто не знаю, что ска… — Он умолк, заметив, что та яростно подает ему знаки из-за спины Кэтти. Совершенно очевидно, что ей не хотелось усугублять ситуацию. Просто ангел во плоти!

— Кэтти немного беспокоилась, что ты расстроишься, Алекс.

— А сейчас уже нет? — Он вновь обвел взглядом погубленную обстановку. Вместо того чтобы стереть раствор, Кэтти умудрилась размазать его по всем мыслимым поверхностям. — Не представляю, как подобная мысль могла прийти ей в голову, — язвительно усмехнулся Алекс.

— Понимаешь, Кэтти не нашла подходящих тряпок, а губка, которую ей пришлось использовать, очень быстро пропиталась, — кротко пояснила Энджела.

— Охотно верю.

— Я сказала Кэтти, что мы с тобой все уладим!

Чему она радуется?

— Правда? — буркнул Алекс. — Хотел бы я знать, каким образом… То есть, разумеется! — спохватился он, сообразив, что своим скепсисом нарушает оптимистический настрой Энджелы. — Мы с тобой обо всем позаботимся. Тут вообще не о чем горевать. — Интересно, как можно устранить подобный разор? Что я волшебник, что ли? С другой стороны, Энджела права. Зачем еще больше расстраивать Кэтти? — Ни о чем не беспокойся, мама. Мы быстренько наведем здесь порядок.

— Ох, сынок, боюсь, это будет не так просто…

— Не преувеличивай. Мы прекрасно справимся с нынешней маленькой неудачей. — А подстегивать нас будет мысль об альтернативе — о том, что, если Кэтти продолжит заниматься ремонтом, дело кончится разрушением всего здания. — Мама, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня, — сдержанно произнес Алекс.

— Да, сынок?

— Завтра ты… э-э… должна отправиться с Энджелой в школу.

Энджела удивленно взглянула на него.

— Что?

— Ведь мы говорили об этом, не так ли? Насколько мне известно, в большинстве школ приветствуется добровольная помощь родителей. Думаю, твое учебное заведение в этом смысле не исключение.

— Конечно. Существует множество всяких дел, которыми не успевают заниматься учителя. Сбор всевозможных бумаг, замена расписаний, помощь отстающим ученикам… Но…

— Вот видишь, мама? Великолепная идея. Завтра же поезжай с Энджелой. В последнее время ей довелось столько всего перенести! Тебе придется взвалить на себя часть ее школьных обязанностей. Уделишь внимание кому-нибудь из ребятишек, отстающих по математике или английскому языку. У тебя прекрасно получится. Помнишь, как ты помогала мне готовить домашнее задание?

— Конечно, помню, но…

Никаких «но»! — подумал Алекс. Завтра мать ни под каким видом не должна появиться в квартире Энджелы.

— Полдня ты проведешь в школе, — продолжил он, пропустив возражение Кэтти мимо ушей, — а потом завезешь Энджелу в какой-нибудь торговый комплекс, где вы сможете купить постельное белье взамен прежнего, испорченного.

— Не думаю, что нужно что-нибудь покупать, — возразила Энджела. — Белье прекрасно отстирается.

Алекс покачал головой.

— Это еще неизвестно. Может, на нем останутся пятна. Позже заменим ковер.

Энджела опустила взгляд, по-видимому размышляя над сказанным.

— По-моему, ковер не стоит менять до тех пор, пока не закончится побелка, иначе новый тоже может оказаться… мм… испорченным.

Алекс уже думал об этом. Кто знает, чего еще следует ожидать от Кэтти! Она весьма изобретательна, в этом ей не откажешь.

— Верно, — коротко кивнул он. — Хорошая мысль. Заменим ковер позже. Итак, завтра вы займетесь школьными делами, а я найду штукатура, который быстренько побелит потолок.

— Зачем, сынок? — воскликнула Кэтти. — Ведь я же сама собиралась попробовать…

— У тебя не будет на это времени, мама, — твердо произнес Алекс. — Не забывай, тебе придется иметь дело со школьниками. И вообще, давай пару дней передохнем. Кстати, я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что рядом с Энджелой находится надежный человек.

Кэтти задумчиво выслушала Алекса, потом с вожделением взглянула на потолок и грустно вздохнула.

— Мне так хотелось поработать прекрасными валиками, которые мы купили в хозяйственном магазине! Но ты прав, сынок. Я тоже буду чувствовать себя лучше, зная, что оказываю Энджеле помощь. Однако если тебе в ближайшее время не удастся найти штукатура, я могу побелить потолок во время уикенда. К тому времени штукатурка полностью просохнет.

Алекс на миг прикрыл глаза, испытывая немалое облегчение. Он только что обрел как минимум два свободных дня.

— Замечательно. Итак, будем считать, что мы договорились. — Знать бы еще, что творится в душе Энджелы. Что та думает обо всем этом. В конце концов, она молодая хрупкая женщина. Наверное, еле сдерживается, чтобы не разреветься. Алекс поморщился от этой мысли, хотя и знал, что, если придется, утешит Энджелу. Ведь не умрет же он, пока та будет плакать у него на груди. Хотя бы такой малости, как утешение, Энджела заслужила! — Знаешь что, мама? Я должен переодеться, да и Энджеле наверняка нужно освежиться после работы. Почему бы тебе тем временем не сходить в магазин и не купить чего-нибудь на ужин? Встретимся у меня, скажем, через часок. Посидим втроем, отвлечемся на время от всего этого… — Не договорив, Алекс красноречиво обвел взглядом комнату. — Может, в бридж сыграем.

Однако Кэтти наотрез отказалась от предложения.

— Нет-нет! — замахала она руками. — Если мы не будем здесь прибираться, то я поволоку свои старые кости домой. — На губах Кэтти появилась кокетливая улыбка, как бывало всегда, когда та заводила речь о своем возрасте. — Хочу посмотреть мое любимое ток-шоу. Уж не обижайтесь, что предпочитаю телевизор вашему обществу.

Алекс похолодел.

Не может быть! Мамочка вновь его обошла. А ведь ей ничего не было известно о том, что он собирается пригласить их с Энджелой к себе на ужин, и, следовательно, она не могла заранее придумать ход, способный вновь оставить Алекса наедине с прелестной соседкой. Невероятно!

Но как бы то ни было — по случайности или благодаря тонкой манипуляции — Алексу вновь предстоит провести вечер с Энджелой. Наверняка та расплачется, и тогда ему придется обнять ее, прижать щекой к своей груди — предоставив рубашке впитывать слезы — и вдохнуть изумительно приятный аромат светлых волос…

Вскоре Кэтти удалилась, оставив Алекса и Энджелу в спальне.

Сунув одну руку в карман брюк, Алекс принялся массировать другой шею.

— Просто не знаю… — задумчиво произнес он. — Все это так обескураживает меня…

— Что именно? — спросила Энджела, печально оглядывая испорченный любимый ковер. Он был куплен всего три месяца назад. С него до сих пор не была срезана бирка.

— Я стою с красивой женщиной в ее будуаре, — медленно произнес Алекс. — Вот ты закрой глаза и подумай об этом! Возможности безграничны. Вернее, таковыми они могли бы быть. Многие парни позеленели бы от зависти. — Он немного помолчал. — Прошлой ночью в моей постели спала такая куколка… просто загляденье! С которой мы познакомились всего лишь несколько часов до того. А сегодня встретились вновь — и где же? В ее спальне! Представь, как бы все звучало, вздумай я поведать кому-нибудь, как провожу свой досуг. Сплошное райское блаженство, ни больше ни меньше!

Энджела изумленно посмотрела на Алекса. Его глаза были закрыты, на губах блуждала мечтательная улыбка.

— Любой, кто узнал бы о том, как я провел последние сутки, назвал бы меня счастливчиком, — вздохнул он.

— Ты случайно ничего не добавил в свой кофе во время ланча? — насмешливо спросила Энджела. — Впрочем, допускаю, что это не ты, а кто-то другой подмешал что-то в чашку.

Алекс как будто не слышал ее.

— А потом я открываю глаза и — бабах! На мою бедную голову обрушивается реальность. — Он, в самом деле, открыл глаза и огляделся. Разумеется, его окружал прежний кавардак, который так и не стал хотя и кошмарным, но все же сном. — Со стороны моя жизнь может показаться завидной. У меня собственное дело, я сам себе хозяин. Я владелец чудесной квартиры в кондоминиуме. Моя мать вкладывает душу и сердце в мой успех, а ночью мою постель согревает восхитительная женщина. Но знаешь, что я хочу тебе сказать?

— Что?

— Все это произведет впечатление только на человека, который не общается со мной тесно. Потому что при ближайшем рассмотрении мое положение представляется — каким?

Энджела вопросительно взглянула на него.

— Плачевным! — провозгласил Алекс.

Она опустила глаза.

В течение последних суток Энджела изо всех сил старалась удержаться на стороне той части человечества, которая привыкла считать, что стакан, до середины наполненный жидкостью, скорее наполовину полный, чем наоборот. Однако в свете последних событий чем дальше, тем больше она склонялась к мнению, что стакан все-таки наполовину пуст.

— Вдобавок я свинья, — развел Алекс руками. — Потому что думаю только о себе. Прости меня, Энджела.

Она подняла ресницы и вновь потупилась. Ей не нравилось собственное нынешнее настроение. Кроме того, Энджела не любила истеричных и плаксивых дамочек и не желала на них походить.

— Иди ко мне, — сказал Алекс, протягивая к ней руки,

— Нет, — шмыгнула она носом. — Я в порядке. Правда. Не волнуйся за меня.

— Иди-иди, не стесняйся!

Но ведь она не собирается плакать. Энджела обвела глазами комнату, глядя куда угодно, только не на Алекса.

— Да я… я…

— Знаю. Иди же ко мне. Я ни слова не скажу, даже если ты зальешь слезами меня всего. Тебе нужно выплакаться.

Тут Энджела не выдержала и шагнула в его объятия. Он крепко прижал ее к себе. Она обвила руками Алекса за пояс, положила голову ему на грудь, и в тот же миг ее глаза наполнились слезами.

— Бедняжка, — негромко произнес он. — Днем сражаешься в школе с неграмотностью, а ночью даже не имеешь возможности как следует отдохнуть…

— Я стараюсь держаться в форме, — всхлипнула Энджела. — И чувствую себя отвратительно, когда мне это не удается.

— Понимаю, понимаю…

— Просто я впервые оформила свое жилище по собственному вкусу. — Она грустно и прерывисто вздохнула. — Все подбирала сама. Мне всегда нравилось все розовое, но мои братья подсмеивались надо мной. А когда я, наконец, сделала все, как хочу… — Не договорив, она спрятала лицо на груди Алекса и зарыдала.

Тот принялся ее успокаивать.

— Шш… солнышко, не нужно так убиваться. У тебя потом голова заболит.

— А Кэтти…

Алекс безмолвно поднял глаза к потолку. Кэтти! Дальше можно не продолжать. Если в скором времени для той не найдется приятеля, туго им с Энджелой придется.

— Она такая милая…

— Да, конечно, — сдержанно согласился Алекс.

— На нее невозможно сердиться.

На самом деле очень даже возможно, но от этого только становится хуже.

— Кэтти так переживает из-за всего!

Что не приносит ровным счетом никакой пользы.

— Знаю.

— Только… только… Ой, мне нужна салфетка!

— Солнышко, посмотри на меня. — Ах, как я ее понимаю. И еще ему пришло в голову, что, возможно, настал удачный момент для привлечения Энджелы к поискам потенциального супруга для Кэтти. — Ну, посмотри! — Он поднял ее подбородок двумя пальцами. Глаза Энджелы были полны слез и сияли как изумруды. Алекс вытер ее щеки тыльной стороной ладони. — Про Кэтти можешь мне не рассказывать, я и так все знаю… О, какая ты сейчас хорошенькая!

— Неправда, я ужасно выгляжу, когда плачу. У меня краснеют и опухают глаза. Посмотри, разве нет?

— Нет. Они стали еще красивее. Как и ты сама.

— Брось, не утешай меня. Я знаю, что глаза у меня сейчас красные. Красные!

— Ладно, розовые, но лишь слегка.

— Вот видишь!

— Но в остальном они похожи на изумруды, лежащие на дне ручья. — Алекс мысленно поздравил себя с удачной, на его взгляд, фразой. Она прозвучала вполне романтично и вдобавок представляла собой чистую правду. Глаза Энджелы действительно походили на драгоценные камни. Слезы придавали им блеск, а темные ресницы дополняли эффект. Конечно, плохо, что она плачет, но это странным образом украшает ее.

— Энджела?

— Что?

— По-моему, я должен поцеловать тебя.

Она отклонилась назад, чтобы лучше видеть лицо Алекса.

— Прости?

Он решительно кивнул.

— Да, определенно. Я должен поцеловать тебя сейчас же!

— Алекс…

Он наклонился и легонько коснулся губами ее приоткрытого рта.

— Мм?

— Я… э-э… что ты…

Алекс притянул ее поближе, затем принялся дразнить, сжимая губы своими. Неудивительно, что она не смогла сосредоточиться на произносимой фразе. Поэтому она просто вздохнула.

— Как приятно… — произнес Алекс, касаясь губами ее рта. — Ты такая нежная… И по дороге домой съела конфетку, верно?

Мм… ириску.

— Гм… так я и думал. — Он немого расставил ноги, чтобы легче было удерживать равновесие. — Не могла бы ты раскрыть губы чуть пошире, солнышко? Мне хочется немного углубиться, с твоего позволения.

Ошеломленная, она повторила:

— Углубиться?

При этом произошло именно то, о чем просил Алекс: ее губы раскрылись шире.

— Благодарю, дорогая, — произнес он и тут же скользнул языком в ее рот.

Не желая спугнуть Энджелу, Алекс действовал очень нежно. Сначала он медленно провел по ее зубам кончиком языка, и она издала едва слышный стон. Ободрившись, Алекс ввел язык чуть дальше и коснулся ее собственного, чтобы спустя мгновение затеять с ним игру. Он надеялся пробудить в Энджеле желание ответить ему тем же.

Вскоре он почувствовал, как ее руки медленно двинулись вверх, и наконец, Энджела обвила ими его шею, что было воспринято им как добрый знак.

Когда Алекс сделал вид, что собирается прервать поцелуй, она попыталась воспрепятствовать этому. Иными словами, поцелуй ей понравился.

Алекс скользнул ладонями вниз по спине Энджелы, затем прижал ее бедра к своим. Убедившись, что она не собирается отодвигаться, он поднял одну руку и погрузил пальцы в пышные светлые волосы. Желание сделать это возникало у Алекса всякий раз, когда Энджела оказывалась рядом.

— О, ты опасная женщина, — тихо заметил он, — Сколько тебе лет, ты говоришь?

Она заметно смутилась.

— Двадцать пять. — Энджела прокашлялась, и ей показалось, что не только прочистилось горло, но и просветлела голова. — Да, двадцать пять. И что с того?

— Просто удивляюсь, как это рядом с тобой до сих пор нет парня, — искренне признался Алекс. — Ты такая чувственная… я бы даже сказал, зажигательная. И при всем том одна.

Энджела едва не рассмеялась, хотя в действительности забавного было мало. Дожив до двадцати пяти лет, Энджела еще ни разу не слышала от мужчины слов, подобных тем, которые только что произнес Алекс. Никто не называл ее чувственной. И зажигательной тоже.

Алекс медленно выдохнул.

— Взгляни-ка, из моих ушей случайно дым не идет?

Она подошла к делу серьезно. Внимательно осмотрела сначала одно ухо, потом другое.

— Нет, все в порядке. А жаль. Интересно было бы увидеть, как из-за тебя вдруг воспламеняется парень. Это как-то прибавляет веса в собственных глазах.

— Конечно. — Алекс действительно был близок к точке воспламенения. И тут он подумал, что мать добилась своего с необычайной легкостью и ее можно поздравить с победой.

Алекс вздохнул, чувствуя, что удовольствие нарушено. В следующую минуту, словно ощутив перемену в его настроении, Энджела произнесла:

— Я проголодалась. — В действительности есть ей не хотелось. Вид испорченного ковра напрочь отбил у нее аппетит. Тем не менее, она заговорила о еде, потому что это был ее излюбленный прием, неизменно помогавший избавиться от внимания отца и братьев, если оно становилось излишне назойливым. — А ты? — добавила она.

Алекс отпустил ее и вновь потер шею.

— Пожалуй, не отказался бы перекусить. — Ему требовались силы, чтобы он смог пережить все текущие неприятности. — Чего бы тебе больше хотелось?

— Ну не знаю…

— Скажем иначе: какая кухня тебя больше привлекает: китайская, японская, мексиканская или та, которую подают за углом, в забегаловке Гарри Батлера?

Энджела кивнула.

— Та, что у Гарри, сойдет.

— Да? — рассмеялся Алекс. — Наверное, ты сильно проголодалась!

Ошибаешься, я совсем не хочу есть, подумала Энджела. Просто дурачусь, потому что чувствую себя не в своей тарелке. Разумеется, ей и прежде приходилось целоваться, так что сие действие не являлось для нее чем-то новым. С другой стороны, никто никогда не воспламенялся после поцелуя с ней. Да и сама она не испытывала восторженного трепета.

Возьми себя в руки! Иначе Алекс решит, что тебе не есть хочется, а чего-то другого.

— По правде говоря, у меня нет особого желания куда-то идти, — сказала Энджела. — Почему бы нам не проинспектировать наши продуктовые запасы и не приготовить что-нибудь дома?

Женщина, которая отказывается от приглашения в ресторан и предпочитает готовить сама? Алекс был озадачен. Не пытается ли Энджела сэкономить его деньги?

Пристально взглянув на нее в тщетной попытке разгадать, какие мысли витают в ее прелестной головке, он спросил:

— Ты уверена?

Тем временем Энджела уже направилась на кухню. Оглянувшись через плечо, она сказала:

— Мм? А, да. Вполне.

Это судьба, не без внутреннего содрогания подумал Алекс.

— У меня в морозильнике найдется немного мяса для отбивных, — сообщил он.

Энджела распахнула дверцы кухонного шкафчика.

— А у меня есть консервированный зеленый горошек, фасоль и кукуруза.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

— Можно приготовить что-нибудь индийское, скажем карри, — неуверенно произнесла Энджела.

— Звучит заманчиво. Бери свои жестянки и идем ко мне. Да! И смесь для карри тоже, если есть. Потому что у меня точно ничего такого не отыщется.

— Вот, держи, — подала ему Энджела пакетик с пряностями.

— Великолепно. Поспешим наверх.

Взяв пакетик и банку с зеленым горошком, Алекс свободной рукой обнял Энджелу за плечи, притянул поближе к себе и повел к выходу. Они в обнимку дошли до лифта, поднялись на следующий этаж и приблизились к квартире Алекса. Только тогда он убрал руку с плеч Энджелы, чтобы отыскать в кармане брюк ключи.