Роковая страсть

7

Все это время Алекс старательно убеждал себя, что обнимает Энджелу исключительно в целях предосторожности. Например, чтобы она не упала, споткнувшись на ступеньке. Однако правда заключалась в том, что ему приятно было ощущать ее рядом. Очень приятно.

— Присаживайся, — кивнул он на кухонный стул. — Сейчас я быстренько переоденусь и мы займемся ужином.

— Я могу начать одна…

— Нет. У тебя был трудный день… И, кроме того, это у меня впервые — чтобы красивая девушка готовила еду в моей кухне. Я не хочу пропустить ни единого мгновения из столь чудесного действа. У меня есть определенные ожидания, понимаешь? Так что ты уж не спеши начинать, пожалуйста. Я вернусь через пару минут.

Энджела удивленно взглянула на него.

— О чем это ты? Какие ожидания?

Он усмехнулся.

— Наверное, мне не следовало бы рассказывать, потому что я рискую получить от тебя пощечину, но… Видишь ли, я мужчина и мне не чужды многие мужские фантазии. Например, одной из них является образ миловидной девушки в чем-то коротеньком и облегающем, которая встречает меня с бокалом вина, а затем отправляется на кухню, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. — Алекс вздохнул. — Знаю, знаю все, что ты можешь ответить! Но ведь это просто фантазия. Замечательная с мужской точки зрения. Возможно, если я когда-нибудь решусь лишиться личной свободы и женюсь, мои грезы претворятся в жизнь и сделают меня счастливым. — Его лицо прояснилось. — Да, моя жена могла бы осуществить эту мечту, сделав мне своеобразный подарок ко дню рождения или на годовщину брака. Как ты думаешь? — спросил он с оттенком надежды.

Энджела сложила руки на груди и пристально взглянула на него.

— Насколько я понимаю, миловидная девушка должна быть одета в нечто такое, что по своей прозрачности превосходит полиэтилен? — Благодаря своим братьям она неплохо разбиралась в мужских фантазиях. — Что ж, по данному поводу могу сказать следующее: меня бы на месте той девушки не оказалось. Если даже допустить, что я влюблюсь и потеряю голову, то все равно соглашусь лишь на ужин, но в полиэтилен ни для кого наряжаться не стану.

Алекс изобразил на лице задумчивость.

— Да, по-моему, ты не из тех девушек, что любят полупрозрачное белье. Это совершенно очевидно. Подобная откровенность не в твоем характере. Может, подумаешь насчет передничка? Представь какой-нибудь особый случай, например день рождения твоего мужа. — Заметив на лице Энджелы сомнение, он добавил, сам не зная, зачем продолжает этот разговор: — Ведь такое бывает раз в году! Неужели тебе не захочется сделать мужу приятное и надеть всего-навсего передник?

— Передник? — Энджела пришла в некоторое замешательство.

Ее озадачивал этот разговор. Она уже начала сомневаться, что понимает мужчин. Очевидно, для проникновения в загадочную мужскую душу все-таки недостаточно иметь двух братьев. Она полагала, что женщина в переднике выглядит глупо. И старомодно.

— Да, — кивнул Алекс.

— Но сейчас уже почти никто не пользуется передником. Во всяком случае, из тех женщин, с которыми я знакома. И потом, что эротичного в переднике?

— То есть как? — удивленно взглянул на нее Алекс. И в следующее мгновение сообразил, в чем его ошибка. — Ах да! Ведь я не сказал, что кроме передника на тебе ничего не будет.

Воображаемый образ вспыхнул так ярко, что Алекс на миг закрыл глаза.

Рот Энджелы изумленно открылся.

— И конечно же передник должен быть окантован оборочкой?

— Мне нравится ход твоих мыслей. Только ткань непременно должна быть полупрозрачной. Такой, чтобы сквозь нее проглядывала нагота. Понимаешь? Не была видна полностью, а лишь проглядывала. По-моему, намек всегда гораздо более эротичен, чем откровенная демонстрация тела. Ты так не думаешь?

— Помечтай, приятель!

Алекс ухмыльнулся.

— Именно это я и делаю. И с каждой минутой мне становится все приятнее.

— Алекс! — строго взглянула на него Энджела.

— Эй, не забывай, что я мужчина и потому не несу ответственности за свои фантазии. Они идут в комплекте с гормонами мужского организма. Разумеется, я не вынашиваю каких-то особенных планов, но некоторую надежду все-таки питаю. И не уверяй меня, что женщины не фантазируют.

Она и не собиралась утверждать ничего подобного.

— Разумеется, мы тоже не лишены воображения… но наши фантазии совсем не похожи на ваши! — И это истинная правда. Энджела никогда не грезила о хлопочущей на ее кухне женщине в полупрозрачном переднике. Ни разу.

— Эротические фантазии могут считаться таковыми лишь в том случае, если представитель противоположного пола хотя бы частично обнажен, — заметил Алекс. — Скажи, что в твоем воображении бывает надето на мужчине?

— Ради всего святого! — воскликнула Энджела. — Ступай переодеваться, ладно?

Лукаво улыбаясь, он отдач ей честь.

— Слушаюсь, мэм!

В спальне Алекс быстро снял костюм и натянул джинсы. Затем зашел в ванную, чтобы взглянуть на себя в зеркало и решить, нужно ли бриться. Проинспектировав состояние своих щек, он подумал, что лучше оставить все как есть. Ему не хотелось, чтобы Энджела вообразила, будто он пытается произвести на нее впечатление.

Я и без того похож на мартовского кота, решил Алекс, трогая пальцами подбородок со слегка отросшей щетиной. Вон как глаза горят!

Выходя из ванной, он едва не сбил с ног Энджелу.

— Ой! — пискнула она.

Алекс поддержал ее, чтобы не упала.

— Энджела! Прости. Что ты здесь делаешь?

Она перехватила принесенный с собой бокал в другую руку и облизала пальцы, облитые его содержимым.

— Я принесла тебе выпивку. Считай это моим посильным вкладом в твою фантазию. Мне казалось, ты развеселишься.

Алекс взял у нее бокал.

— А где же передник? — повел он бровью. — Ведь именно в нем заключается вся прелесть!

Энджела фыркнула.

— Будь благодарен и за это.

Картинно вздохнув, Алекс отпил глоток.

— Но ведь это яблочный сок! — возмущенно вырвалось у него.

Энджела пожала плечами.

— Все, что мне удалось найти.

— В холодильнике где-то есть бутылка вина. Я поищу.

— Хорошо. Только давай поторопимся, потому что я изрядно проголодалась.

Она сказала это и вдруг поняла, что ей действительно захотелось есть. Кроме того, перспектива провести вечер в обществе Алекса показалась Энджеле не такой уж неприятной — при условии, что они не станут обсуждать вопросы, связанные с ее испорченным жилищем.

Выцветшие джинсы, в которые переоделся Алекс, плотно облегали его стройные бедра. Молния на них была застегнута, а пуговица — нет. И это показалось Энджеле настолько эротичным, что дремлющая в ней чувственность вдруг оказалась разбуженной — дополнительное, свидетельство необычности ее нынешнего состояния. Разве прежде она никогда не видела братьев с расстегнутой верхней пуговицей на джинсах? Неоднократно!

Футболка, которую Алекс натянул вместо рубашки, немного села после множества стирок, и сейчас трикотаж обтягивал выпуклости его мышц.

Он был босиком — собственно, почему бы человеку не расслабиться в собственном доме? Слегка отросшая за день щетина на щеках и подбородке придавала ему несколько бесшабашный вид.

И если Энджела не заметила раньше — или постаралась не замечать, — то сейчас, наконец, увидела то, что невозможно было не увидеть: Алекс весьма привлекателен!

В то же время она чувствовала себя с ним в полной безопасности.

Впрочем, был тот поцелуй, там, в ее разоренной квартире… Он чрезвычайно смущал Энджелу.

Алекс улыбнулся ей.

И зачем он это делает? Этак я вконец сконфужусь!

— Ну что, давай отправимся на кухню и займемся твоим индийским блюдом? — предложил Алекс.

— Давай. Очень хочется есть.

Действительно, Энджела давно не испытывала такого волчьего аппетита.

Что со мной происходит? — пронеслось в ее мозгу. Может, у меня развивается гипогликемия, недостаток сахара в крови? В таком случае мне и впрямь следует поскорее поесть, а не выдумывать всякие глупости и не засорять голову делами сердечными, которые лишь выбивают меня из колеи!

На кухне Энджела развернула мясо, а Алекс достал сковороду. Затем он принялся нарезать лук.

— Ты уверена, что говядина подходит для карри по-индийски? Ведь в Индии корова считается священным животным.

Энджела дернула плечом, ища глазами нож.

— Честно говоря, мне все равно. Только бы это блюдо поскорее приготовилось.

Нарезав мясо ломтиками, она обжарила его на сковороде, затем отмерила необходимое количество смеси пряностей для карри. Алекс вскрыл жестянки с консервированными овощами и нашел в холодильнике томатную пасту. Наконец Энджела смешала все ингредиенты. Минут через пятнадцать в сковороде забулькала подливка, а кухня полнилась аппетитными запахами.

Глотая слюнки, Алекс и Энджела топтались у плиты.

— Как думаешь, скоро смешаются ароматы специй?

— А они должны смешаться? — с интересом спросил Алекс.

— Разумеется. В этом вся суть. Должен возникнуть букет запахов, только так получается настоящее карри.

Он задумчиво потер переносицу.

— А сколько времени у тебя уходило на это прежде?

Энджела вздохнула.

— Полдня.

Алекс изумленно уставился на нее.

— Не может быть! — Он решительно блеснул глазами. — Значит, так: ждем еще пять минут, а за это время приготовим в тостере гренки. И все. Сразу приступим к еде.

Она с готовностью кивнула.

— Идет!

Ей не терпелось сесть за стол по двум причинам. Во-первых, она действительно проголодалась. А во-вторых, сейчас, когда делать было нечего и оставалось лишь наблюдать за сковородой, Энджела вдруг остро ощутила близость Алекса. Кухня была небольшая, и он стоял совсем рядом. Высокий, как братья Энджелы — она макушкой лишь достигала его подбородка, — и такой же широкоплечий, как они. И глаза у него почти такого же цвета, как и у братьев, — голубые.

Только она почему-то не испытывала к нему никаких сестринских чувств.

Как хорошо, что Алекс не умеет читать мысли, подумала Энджела, зардевшись.

— Где у тебя находятся тарелки? — спросила она, кашлянув.

— Вон там.

Алекс не собирался ждать, пока мясо насытится благоуханием пряностей. Витающий на кухне запах и без того казался ему чрезвычайно соблазнительным. Но еще более неотразимыми были ароматы Энджелы. Они-то больше всего и дразнили обоняние Алекса.

Или мы приступим к еде, или я овладею ею прямо на кухонном столе! — блеснуло в его мозгу.

Она сняла тарелки со специальной подставки.

— Ну что, начнем?

Взглянув на нее, Алекс провел рукой по лицу, стараясь прогнать посторонние мысли.

— Конечно. Надеюсь, после еды твое настроение улучшится. Подумать только, сколько на тебя всего навалилось! Причем сама ты ни в чем не виновата…

Энджела улыбнулась.

— Верно. Это ты виноват. Надеюсь, тебя подобная мысль успокаивает? Если да, то могу подбросить дровишек в огонь. — Она воздела руки и драматически воскликнула: — Ты разрушил мою жизнь!

— Я? — вскинул Алекс брови. — Неправда! Я не имею к этому ни малейшего отношения. Это все Кэтти…

— Если бы ты не жил здесь, то, даже невзирая на то что Кэтти вздумалось отремонтировать мусоропровод, задев при этом трубу, вода просочилась бы не в мою квартиру, верно?

Не глядя на нее, Алекс принялся нарезать хлеб.

— Там, в шкафчике салфетки… — начал он нейтральным тоном, однако Энджела не собиралась сдаваться.

— Ведь верно, не так ли?

— В общем да, но…

— Вот видишь! Выходит, ты и есть главный виновник всего. — Она поставила сковороду в центр стола и погрузила туда небольшой половник. — Можешь радоваться: вся вина целиком лежит на тебе.

М-да, а я то-то размечтался, подумал Алекс. Сев за стол, он решительно принялся накладывать карри в тарелку Энджелы. Затем положил себе.

Пока он это делал, Энджела успела попробовать блюдо.

— Мм! Горячо… Но вкусно! По-моему, мы не оплошали. Попробуй сам!

Алекс так и сделал. Прожевав, он взглянул на улыбающуюся Энджелу.

— Гм… Действительно, неплохо получилось.

Вдвоем они составили отличную команду. И это заслуга Кэтти. Так что, в конечном итоге она добилась своего.

Эта мысль заставила Алекса нахмуриться.

После ужина они переместились в гостиную. Алекс расположился на диване, перед телевизором, по которому транслировали футбольный матч между местными клубами. Энджела устроилась за столом, разложив перед собой бумаги.

Игра оказалась неинтересной, поэтому Алекс то и дело переключался на другие каналы.

«Индия. Существует два географических объекта с таким названием: страна и один из американских штатов», — прочла Энджела в ученической работе. Ну, Энштейн! — усмехнулась она. Затем обернулась.

— Алекс?

— Мм?

— Не мог бы ты сделать для меня любезность? Выбери, пожалуйста, какой-нибудь один канал и смотри, ладно? Ты меня отвлекаешь.

— Мужчины всегда так смотрят телевизор, — сообщил тот, удивляясь, что Энджела до сих пор этого не знает.

— Мне это прекрасно известно, — хмыкнула она. — Мой отец и братья только и делают, что переключают каналы. Это раздражает. Мне нужно сосредоточиться, а я не могу. У меня тут один ученик считает, что в мире есть две Индии, одна из которых является штатом Америки.

Алекс хохотнул.

— А разве это не так?

— Очень смешно! — поморщилась Энджела. — Разумеется, мальчик спутал Индию с Индианой.

Не найдя ничего интересного, Алекс выключил телевизор. Затем встал и подошел к столу.

— Чем ты тут занимаешься?

— Проверяю работы своих учеников. А потом мне еще нужно будет составить планы уроков.

Он придвинул к себе стопку исписанных тетрадных листков.

— Давай я проверю это, а ты тем временем займись планами.

— Ты вовсе не обязан…

— Просто позволь мне это сделать, ладно? Уж такую услугу я могу тебе оказать. И не только могу, но хочу. У тебя ведь есть готовые ответы на заданные ученикам вопросы, верно?

— Нет, но вот работа, в которой все ответы даны правильно. Можешь сверяться с ней.

— Хорошо.

Некоторое время они работали молча. Потом Алекс встал из-за стола, включил радио и нашел станцию, транслировавшую спокойную лирическую музыку. Вновь усевшись за стол, он прочел:

— Правда ли, что у жителей Индии по шесть рук?

Энджела усмехнулась, поняв, о чем Алекс думает.

— Чему ты учишь своих школьников? — взглянул на нее он.

— Понимаешь, мы сейчас проходим Индию и ее культуру. Некоторые божества, в частности Шива, изображаются многорукими. — Она взглянула на имя ученика, написанное в верхней правой части листа. — А, это Джимми Уиллер. Наверное, не решился задать вопрос при всех. Отложи эту работу, позже я сама ее проверю.

— Ах вот почему ты предложила приготовить индийское блюдо! — догадался Алекс.

— Я не нарочно. Просто это было первое, что пришло мне в голову.

— Понятно…

Алекс взялся за проверку другой работы. На некоторое время воцарилась тишина. Затем он произнес:

— Энджела?

— А?

— Какая у тебя самая любимая фантазия?

Она оторвала взгляд от составляемого плана.

— Что?

— Фантазия. Про свою я тебе рассказал, и мне… интересно, о чем мечтаешь ты.

— Так, ничего особенного…

— А все-таки?

— Ну, мечтаю выиграть в лотерею. Только по-крупному. Скажем, несколько миллионов. — Она рассмеялась. — Иначе я не согласна!

— Вот как? И как бы ты потратила эти деньги?

— Ну, моим братьям хотелось бы приобрести новые автомобили. Отец всю жизнь мечтает о яхте. А в моей школе не мешало бы обновить спортзал, поставить там несколько тренажеров…

— Энджела, я серьезно тебя спросил. Мне действительно хочется знать, как ты представляешь себе мужчину своей мечты.

— Но это же глупо!

Алекс вскинул бровь.

— Даже глупее, чем полупрозрачный передник?

— Нет. Глупее этого ничего не может быть.

— Тогда что?

Энджела вздохнула.

— Ладно. Раз уж ты рассказал, о чем мечтаешь, придется ответить тебе тем же. По крайней мере, это будет справедливо. Знаешь, как выглядит девица, в полуголом виде ожидающая твоего возвращения домой? Как идиотка!

Алекс усмехнулся.

— А по-моему, она выглядит соблазнительно. Да-да, я действительно так считаю.

— Дело твое, — пожала Энджела плечами. — А я… Рядом с нашим домом находился теннисный корт, и я часто наблюдала за игроками. Мои братья тоже играли там в теннис. А меня не брали. Помню, иногда мне бывало так завидно… Наверное, поэтому… — Она умолкла, опустив ресницы.

Алекс пристально наблюдал за ней.

— Тебе хотелось бы встречаться с теннисистом?

— Ведь я предупреждала тебя, что у меня глупые мечты, — сказала Энджела. — Но это еще что! В детстве мне очень хотелось поиграть с соседским парнишкой в лошадки.

В лошадки? Что ж, я тоже не прочь, но при условии, что буду жеребцом!

— Постой-ка, ведь в твоей фантазии нет наготы, — заметил он.

— Почему же? Теннисисты, можно сказать, наполовину раздеты во время игры.

— Это не то. Ты прекрасно понимаешь, что я подразумеваю.

— Далась тебе эта нагота! — вздохнула Энджела. — Вы, парни, ничего не смыслите в чувствах.

— Да?

— Мне нужен мужчина, который не лишен привлекательности, ведет себя как мачо — кажется, так это называется, — но вместе с тем безумно влюблен в меня и способен не просто признаться в этом, а рассказать о своих чувствах.

Скверно! — подумал Алекс. Ах как скверно! Ему становилось плохо от одной лишь мысли о подобном повествовании.

— Тебе недостаточно знать, что парень влюблен, обязательно Необходимы душевные излияния?

Ох уж эти женщины! Как они любят поговорить! Все им нужно обсудить, во все вникнуть. Причем тема должна быть не любая, а именно о чувствах, дьявол бы их побрал!

Энджела просто не понимает, почему мужчинам так нравится женская нагота. Если бы она только сделала над собой усилие и попыталась вникнуть… Алекс скрипнул зубами.

— Да, я хочу знать, как меня любят, — честно призналась Энджела.

— Хорошо. А если во время признаний твоего парня ты будешь… э-э… обнажена? На это ты согласна? — с надеждой спросил он.

— Нет! Такой вариант меня не устраивает.

Пусть речь идет всего о фантазии, но это ее фантазия. Ее парень. И, разумеется, они будут одеты во время подобного разговора. Может, позже и разденутся — мечты Энджелы этого не исключали, — но сначала все будет в рамках приличий.

Алекс поморщился.

— А не испытываешь ты такого желания, чтобы твой парень, скажем, побил кого-нибудь ради тебя? — предложил он после некоторых раздумий. — К примеру, какого-нибудь хулигана? — Он сам не понимал, почему спрашивает об этом. Ведь ему вовсе не хотелось становиться главным действующим лицом фантазий Энджелы.

Та на минутку задумалась.

— Или чтобы он победил в каком-нибудь соревновании? — продолжил Алекс мысль. — Словом, чтобы сделал что-нибудь. — Что угодно, только бы не распространяться о чувствах! Идея словесного выражения своего душевного состояния казалась Алексу абсурдной. Зачем говорить, если можно просто делать? — Что ты думаешь о битве с огнедышащим драконом? — добавил он.

— Ничего. Битвы мне безразличны.

— Я говорю лишь о фантазиях, — поспешно уточнил Алекс. — Если постараться, можно представить себе дракона.

Обдумывая его слова, Энджела смешно сморщила нос, И от этого стала такой симпатичной, что Алексу вновь захотелось поцеловать ее.

— Ну да, можно. В таком случае я бы одела своего рыцаря в средневековые доспехи. Перед сражением он мог бы повязать мою косынку или шарф — ведь все это делается ради меня. То есть в мою честь. Впрочем, я не понимаю, почему ты так настаиваешь на какой бы то ни было битве. В конце концов, это моя фантазия. Ведь я же не вносила поправок в твою.

— Ещё как! — возразил Алекс.

И вновь его удивила собственная горячность. Действительно, откуда взялось это желание переделать грезы Энджелы? Если бы он собирался претворять их в жизнь, тогда другое дело. Но у него нет подобных намерений, уж в этом-то он не сомневается.

— Ладно, я слегка повеселилась… но все равно никого не хочу видеть в своих фантазиях обнаженным. Даже частично.

— Так и быть. Согласен, голышом сражаться с драконом несподручно. Да и опасно: он ведь плюется огнем, так что может и обжечь.

— Точно! — улыбнулась Энджела. — Как же я сама до этого не додумалась?

— На том и сойдемся. Пусть мужчина твоей мечты будет одет. — Согласившись с Энджелой в этом пункте, Алекс потерял интерес к разговору. — Идем в постель.

Ее брови изумленно взметнулись.

— Прости?

Алекс решительно отодвинул стопку ученических работ.

— Я все проверил. Твои ученики все поголовно балбесы, во всяком случае в том, что касается Индии… Уже поздно, я устал, ты зеваешь, так что пора отправляться в постель.

— Иными словами, ты хочешь сказать, что пора спать? — уточнила Энджела.

Он поднялся из-за стола.

— Я слишком устал, чтобы спорить с тобой по семантическим вопросам.

— Нет, постой! Давай обсудим это. Святые угодники!

— Нет. Мы не станем открывать дискуссию. У тебя слипаются глаза, у меня тоже, поэтому мы просто почистим зубы, умоемся, ляжем в постель, натянем на себя одеяло, закроем глаза и погрузимся в здоровый крепкий сон. Понятно? И для этого не нужно никаких разговоров.

— Значит, мы отправляемся спать в прямом смысле этого слова?

— Что же еще? Тема обнаженности не прельщает тебя даже в фантазиях… Все, поднимайся, готовься ко сну и марш в кровать.

Энджела встала из-за стола, но вновь споткнулась о слово «кровать».

— Сегодня я лягу на диване. А кровать займешь ты.

— Мы ведь уже знаем, что это не срабатывает. Кроме того, кровать широкая. И я не трону тебя.

Меня не это беспокоит, мрачно подумала Энджела. Ведь не ты прошлой ночью перебрался на другую половину постели. Это сделала я. Как мне контролировать себя во сне? И что, если сегодня все повторится? Алекс сочтет меня распутной девицей. Или решит, что я изголодалась по мужской ласке.

Ни то ни другое не соответствует действительности. Более того, Энджела считала, что по отношению к ней это даже несправедливо. Разве она виновата; что Алекс источает тепло, как отопительная батарея? Ей еще никогда не было так уютно спать.

— Нет, правда, я…

Алекс взял ее за руку и повел за собой.

— Шш… Я же сказал: никаких разговоров.

Тут Энджела уперлась.

— Знаешь что? Я сама способна принять реше…

— Говорю тебе, помолчи! Не видишь, я веду себя, как упомянутый тобой мачо. Наслаждайся. А если не можешь, что-то делай с этим. Мы оба взрослые люди и способны чувствовать себя комфортно, не прибегая к взаимным притязаниям.

Хотя, с точки зрения Алекса, достижение приятного равновесия во взаимоотношениях в данном случае нелегкое дело. Энджела оказалась твердым орешком.

По правде говоря, Алекс надеялся на повторение минувшей ночи. Ведь едва ли Энджела способна обвинить его в использовании своего преимущества. Она сама придвинулась поближе, в результате оказавшись в его объятиях. Если ей снова захочется устроиться поуютнее, что ж, он не возражает.

В чем-то он прав, думала тем временем Энджела. Споры ни к чему хорошему не приведут. Даже если я начну брыкаться, Алекс не отпустит меня. Видно, придется смириться с существующим положением и думать лишь о том, как бы вновь не пересечь воображаемую границу, которая делит постель надвое.

Энджела позволила Алексу отвести ее в ванную, где сразу принялась чистить зубы. И пока она делала это, в ее голове текла череда соблазнительных образов. Ярче всего ей виделось, как она перекатывается во сне на другой бок и оказывается в объятиях Алекса. Тот предпринимает попытку поцеловать ее — удачную попытку. Причем из легкого и нежного поцелуй быстро перерастает в глубокий, волнующий. Возможно такое?

Да, конечно. Энджела поставила зубную щетку в стаканчик, чувствуя себя при этом последней идиоткой. Это просто смешно! — подумала она.

Покинув ванную и шагнув в спальню, Энджела застыла как вкопанная. Объект ее раздумий лежал на кровати в очках и преспокойно читал книгу.

Пока она предавалась в ванной волнующим размышлениям, Алекс устроился с возможным удобством, явно чувствуя себя в полной гармонии с самим собой.

Взглянув на вошедшую Энджелу поверх очков и заметив разлившийся по ее лицу румянец, он спросил:

— Что случилось?

— Ничего, — отмахнулась та. — Просто я не знала, что ты носишь очки.

— Не всегда. Лишь иногда пользуюсь ими для чтения.

— Ясно, — кивнула Энджела.

Про себя она отметила, что очки очень идут Алексу. В них его голубые глаза казались еще более выразительными, а темная металлическая оправа подчеркивала красоту и мужественность лица.

Все, я пропала! — пронеслось в мозгу Энджелы.

Она сжала кулаки. Это нечестно, в конце концов! Почему он так привлекателен?

Увидев, что Алекс вновь уткнулся в книгу, Энджела просто вскипела от негодования.

Негодяй! Болван! Она сама не своя от волнения, а он…

Сдержанно сопя, Энджела откинула одеяло и улеглась на самом краешке постели, спиной к Алексу.

Если я не ношу полупрозрачного белья, значит, я уже не женщина? Меня можно игнорировать? Какое свинство!

Правда, Алекс пообещал не прикасаться ко мне, так что…

Нет, все равно подлец!

На другой стороне кровати Алекс отчаянно пытался сосредоточиться на книге. Он уже несколько раз прочел одну и ту же фразу, но так и не сумел вникнуть в ее смысл. Близкое присутствие Энджелы занимало все его внимание.

Наконец он сдался, бросил книжку на тумбочку и выключил свет. Затем повернулся на бок, явив Энджеле свою спину.

Дьявол бы побрал женщин со всеми их капризами!

Спустя минут десять он улегся на живот. Потом на спину.

Примерно через полчаса Алекс медленно повернулся на левый бок, заранее осознавая ошибочность подобного действия. Он оказался лицом к Энджеле, которая, судя по всему, тоже никак не могла уснуть. Его ноздри уловили неповторимый аромат ее волос.

Ох, кажется, я сейчас умру! — возникла в мозгу Алекса мысль. А следом другая: Энджела, пожалуйста, придвинься ко мне снова!

Он понимал, что, едва это произойдет, ему больше не удастся уснуть. Но ведь он все равно не может сомкнуть глаз! А так хотя бы пройдет зуд в руках, порожденный отчаянным желанием дотянуться до Энджелы.

— Алекс?

Тот вздрогнул.

— Да?

— Ты спишь?

Хотел бы он уснуть!

— А ты как считаешь? — Да, давай, нагруби ей, умник!

— Прости, — прошептала Энджела.

Вздохнув, Алекс повернулся на спину. Немного полежав, заложил руки за голову.

— Ничего, все в порядке. Что ты хотела?

— Я не могу уснуть.

— Я тоже.

— Но я так устала…

— И я.

— Что же нам делать?

Алекс мог бы дать ей множество действенных советов, однако большинство из них послужило бы для Энджелы поводом дать ему пощечину.

— Не знаю.

— Может, стоит немного, прогуляться?

— Но тогда пришлось бы одеваться, а мы ведь только что разделись.

— Верно… — Она на миг задумалась. — Сейчас темно. Никто и не заметит, как мы одеты.

— Не просто темно, но поздно. На нас могут напасть. Наверняка найдется кто-нибудь, кому захочется нас ограбить.

Алексу показалось, что он слышит, как Энджела кусает нижнюю губу, и ему безумно захотелось прикоснуться к ее рту языком.

— Ладно, не будем подвергать себя опасности. Э-э… может, кино посмотрим?

— По телевизору нет ничего стоящего, я проверял программу.

— Жаль. Тогда… — Она умолкла, придумывая, что бы такое сделать. — Поговорить не хочешь?

Алекс едва не выругался вслух. Ох уж эти женщины! Нет, разговаривать ему не хочется. Но, если Энджела вздумает настаивать, он подробно расскажет, чем желает заняться.

Для начала поцелует ее. Потом покроет поцелуями все тело. Но сначала стянет с Энджелы эту дурацкую футболку. И спортивные шаровары, разумеется, тоже.

Ах как приятно будет исследовать языком ямку ее пупка! А потом можно переместиться повыше, к груди. Алекс был уверен, что к тому времени соски Энджелы отвердеют и сожмутся в горошины. Мм… какое наслаждение!

Он стиснул зубы, чувствуя, что, если его мужская плоть отвердеет хотя бы еще немного, ему грозит перелом.

— Придвинься поближе, — произнес он совершенно непринужденно, как будто речь шла о самой обычной вещи.

— Что?

— Ты сейчас свалишься с кровати. Перебирайся ко мне, я не кусаюсь. Вот молодец! Еще ближе.

— Но…

— Чудесно. — Он нежно обнял Энджелу, положив ее голову себе на грудь. При этом Алекс старался не касаться Энджелы нижней частью тела. — Именно так ты спала прошлой ночью. Закрой глаза. Я буду поглаживать тебя по спине, пока ты не уснешь.

Дьявол, я проявляю такое благородство, что, наверное, вправе претендовать на вступление в рыцарский орден!

Отбросив сомнения, Энджела уютнее устроилась в объятиях Алекса. Окружающие его ароматы были такими… мужскими. Она уткнулась носом в поросший волосками торс Алекса, испытав удовольствие, когда те защекотали ее ноздри.

Ощущение настолько понравилось Энджеле, что не долго думая она потерлась носом о грудь Алекса. Причем совершенно не заботясь о том, что он чувствует.

Алекс широко раскрыл глаза от неожиданности. Что эта негодница делает? Едва очутившись в его объятиях, Энджела принялась ласкаться как котенок. И если он не предпримет мер предосторожности, все это может привести к… Ох, лучше не думать об этом!

— Э-э… лежи спокойно. Думаешь, я каменный? — Тьфу! Неудачная аналогия.

Энджела замерла. Что это там Алекс бормочет? Разве не он сам пригласил ее придвинуться поближе?

— Алекс?

Нос Энджелы больше не касался его торса. Вдобавок, она — благодарение небесам! — слегка отодвинулась. Может, еще есть надежда, что я выживу нынешней ночью.

— Да?

— Ты слишком интенсивно растираешь мне спину. Больно…

— Ох, прости, дорогая! — Алекс немедленно исправил ошибку. — Так лучше?

— Да, спасибо. Я не слишком тяжелая? Не давлю тебе на плечо?

— Ничуть. А сейчас закрой глаза и расслабься. Постарайся уснуть. — С этими словами он поцеловал Энджелу в лоб — просто ничего не мог с собой поделать.

— Спокойной ночи, Алекс.

— Тебе тоже, солнышко.

В его уютных объятиях Энджела уснула почти мгновенно, напоследок успев подумать о том, что он назвал ее «солнышко».

А Алекс же еще долго лежал, уставившись в потолок, прежде чем сон сморил и его.