Роковое фламенко

Глава четырнадцатая

Нежно целуя Зоэ, Рико снимал с нее сиреневое платье.

Ее так сильно влекло к нему, словно они не занимались раньше любовью. «Я запомню этот момент на всю жизнь», — думала Зоэ. Он все время шептал ее имя, говорил, как сильно ее любит и как хотел бы, чтобы это было навсегда.

«Это и есть навсегда», — подумала Зоэ. По крайней мере для нее.

Зоэ перестала махать рукой, когда последний фургон исчез из поля зрения. Она все еще ощущала крепкие объятия коллег, а в ушах звучали их напутственные слова и пожелания.

Рико ушел от нее на рассвете. Ему надо было вернуться по какому-то делу в дом на побережье, так что болезненного расставания ей удалось избежать.

Всю ночь она была в его объятиях, страшась приближения утра, страшась наступления того момента, когда ей придется сказать ему, что она не может оставаться в Казаласе. Ее идея провести с ним последнюю ночь была ошибкой. Вместо нежных воспоминаний об Испании у нее осталось чувство вины и непереносимой потери.

Она предала Рико, как когда-то предали ее. Это не было оскорбление действием, но она оскорбила чувства Рико, поправ его доверие. Она все еще боялась обязательств. У нее хватило храбрости получить удовольствие, но оказалось мало мужества, чтобы выдержать последствия.

Лучше всего для Рико, да и для всех остальных, будет, если она уедет без всякой суеты. Она собиралась уехать из замка около полудня.

Войдя в замок, Зоэ занялась упаковкой. Через какое-то время она вдруг услышала музыку, выбежала из кухни и устремилась в зал.

— Доброе утро, Зоэ.

— Рико!

Он сидел, закинув ногу на ногу, на стуле в центре зала и перебирал струны гитары. Зоэ надеялась, что сможет привыкнуть жить без него, но в эту минуту поняла, что ошибалась.

Рико продолжал играть. Музыка приковала Зоэ к месту. Совершенно неожиданно он ударил ладонью по корпусу гитары, и этот звук эхом разнесся по пустому залу.

— Когда ты собиралась мне сказать, что уезжаешь?

Зоэ ничего не могла сказать в свое оправдание.

— Тебе не кажется, что следует объясниться?

— Сожалею…

— Ты сожалеешь? — недоверчиво спросил он.

— У меня работа…

— И?..

Зоэ говорила едва слышно, почти шепотом.

— Я не могу снова позволить кому-то распоряжаться моей жизнью.

— Распоряжаться твоей жизнью? О чем, черт возьми, ты говоришь, Зоэ?

Он не сделал попытки подойти поближе.

— Это все, что у меня есть. То, что я делаю.

— Это все, что у тебя было, — сказал он сердито.

— Ты не понимаешь, Рико. Я просто не могу оставаться здесь ради тебя.

Он отвернулся, но она успела увидеть боль в его глазах.

— Это меняет дело.

Он говорил хриплым голосом, стараясь не смотреть при этом ей в глаза. Они могли с таким же успехом стоять на разных дрейфующих льдинах, отплывающих друг от друга. Но разве не она сама хотела их окончательного разрыва? С присущим ей малодушием она собиралась спрятать голову в песок где-нибудь подальше от Испании.

— Ты не можешь остаться ради меня? — горько повторил он. — Так кем же я был, Зоэ? Экспериментом? Выбранным наугад лицом мужского пола, который понадобился тебе, чтобы изгнать твоих духов?

— Не говори так, Рико.

— Почему? Потому что это — правда? — Он желчно засмеялся. — Ты, должно быть, счастлива.

— Счастлива? — спросила Зоэ с недоумением.

— По крайней мере теперь ты знаешь, что отнюдь не фригидна.

— Прекрати сейчас же!

Она закрыла уши руками.

— Нет, это ты прекрати! — вскинулся Рико. — Я люблю тебя, Зоэ, — горячо проговорил он. — А ты просто использовала меня. Ты нисколько не лучше Бибы!

— Рико! — Несмотря на шок, Зоэ понимала, что сказанное им — правда. Она протянула к нему руки. — Рико, подожди, не уходи. Разве мы не можем поговорить?

— А зачем мне оставаться? Единственная причина, по которой, как я понимаю, ты хочешь, чтобы я остался, — это твое желание получить дополнительные доказательства в постели. Но, откровенно говоря, Зоэ, я не в том настроении.

Он резко сорвал с себя гитару и, опрокинув стул, направился к двери. Взявшись рукой за тяжелую железную ручку, он повернулся к Зоэ:

— Можешь взять вот это.

И, положив конверт на столик у двери, он вышел.

Замок был похож на пустую ракушку. Безжизненный, ни единого звука, ничего. Только шаги Зоэ, гулко отдававшиеся в пустоте. Даже стены, казалось, стали холодными и враждебными. Она с облегчением закрыла наконец за собой тяжелую дубовую дверь.

Фургон увез последние из ее вещей, а те несколько предметов, которые она обнаружила сейчас, можно было взять в машину. Больше ей незачем тут оставаться. Но прежде, чем она навсегда покинет Казалас, надо было сделать еще одну остановку.

Мария пригласила ее войти.

— Хорошо, что вы согласились со мной встретиться, — сказала Зоэ.

— Рико сказал мне, что вы уезжаете.

— Я даже не знаю, с чего начать…

— Может быть, сначала? — мягко предложила Мария. — Но прежде всего вы должны сесть. У вас такой измученный вид.

— Нет, нет, я в полном порядке. — Тут в ее памяти всплыло лицо Рико, а потом то, что лежало в конверте, который он оставил, уходя. Она закусила губу. — Если честно, Мария, это не так.

— Я вижу. Идите ко мне. Сядьте вон на тот стул, напротив меня.

Беседуя с Марией, Зоэ словно впервые все поняла. Поняла то замешательство, которое почувствовала, осознав, что, каким бы прекрасным ни был акт любви с Рико, этого недостаточно, чтобы изгнать ее злых духов.

И сейчас ей стало стыдно. Особенно перед Марией, которая так щедро отдавала себя всем: Рико, его отцу, всей деревне Казалас.

Она протянула Марии конверт, который ей оставил Рико.

Мария неуверенно взяла его.

— Пожалуйста, прочтите то, что внутри, — настойчиво попросила Зоэ.

Мария прочла бумаги, потом осторожно снова убрала их в конверт.

— Мой сын, видимо, очень сильно вас любит. Вы не верите ему?

— До того, как встретила Рико, я не могла до конца понять, что произошло со мной в прошлом.

— А после того, как встретили его?

Зоэ отвернулась, не в силах вынести ласковый взгляд Марии.

— С того момента, как Рико унаследовал титул своего отца, он стал бояться авантюристок и прессы. У вас с ним общий враг, Зоэ, — папарацци.

— Да, теперь я понимаю это.

— Рико пришел в ярость, когда, вернувшись из путешествия, узнал, что его управляющий сдал замок «Казалас» в аренду какой-то телевизионной компании. Но потом он полюбил вас…

— И подарил мне этот замок.

— Не удивляйтесь. Он хотел, чтобы у вас была штаб-квартира в Испании. Замок слишком велик, чтобы стать домом для семьи. Представляете, какой декорацией он может служить для съемок. Видимо, Рико собирается предложить вам выйти за него замуж.

— Выйти за него? Нет, вы ошибаетесь, Мария.

— Почему же тогда он это сделал? Замок — его свадебный подарок.

— Он никогда бы не женился на мне, — попыталась выразить Зоэ. Больше всего на свете она хотела бы поверить Марии, но ее мозг отказывался воспринимать это. — А я бы никогда не смогла… — она осеклась, вспомнив историю самой Марии.

— Стать его любовницей? — закончила за нее Мария. — Как я для его отца? Да не смущайтесь так, Зоэ. Вы нисколько не оскорбили меня. Я сделала свой выбор, а теперь вы должны сделать свой. Но уверяю вас, Рико не ищет любовницу. Он видел, каким несчастным это сделало его отца. Да. — Она предостерегающе подняла руку, чтобы Зоэ не перебила ее. — Отец Рико всегда хотел жениться на мне. Он убеждал меня, что мои опасения по поводу разницы в происхождении несостоятельны. Его взгляды были передовыми для того времени. Мои — нет. Я знаю, что Рико вас любит, Зоэ. Он хочет видеть вас рядом с собой. Он, должно быть, знал, как вы отнесетесь к такому повороту в своей жизни. И хотел бы, чтобы вы сохранили свою независимость, свою компанию — даже ваше собственное жилье, если бы это делало вас счастливой.

— Замок? — усмехнулась Зоэ.

Мария вздохнула.

— Рико никогда ничего не делает наполовину. Я думаю, что он вас очень любит. — Мария с сочувствием взглянула на Зоэ. — А теперь вам кажется, что уже слишком поздно. Поэтому вы и пришли ко мне. За помощью.

Когда их взгляды встретились, Зоэ поняла, что Мария права.

— Я не знаю, как вести себя, чтобы все исправить, — призналась она, — и возможно ли это вообще.

— Вы достаточно разумный человек, чтобы знать, как все исправить. Вам для этого не нужно держаться за меня или за вашу телевизионную компанию. Вы борец, Зоэ, как и я. Вы знаете, что вам делать.

Рико брел босиком вдоль кромки воды перед своим домом на побережье. В высоко закатанных джинсах, засунув руки в карманы, он шел навстречу ветру, шевелившему его темные волосы.

Зоэ не надо было видеть его лицо, чтобы понять, как сильно она его обидела. Невозможно больше прятаться за глухим забором. Хватит. Все. Выйти из своего укрытия, ободрить его — вот что ей надо сделать.

— Зоэ? — удивленно обернулся Рико. — Я думал, ты уже едешь в аэропорт.

— Рико… — У Зоэ перевернулось сердце, когда она увидела его глаза. — Мы можем поговорить?

— Почему бы нет? Здесь нас услышат только чайки.

Сунув руку в задний карман своих джинсов, Зоэ достала конверт.

— Разве я могла уехать после того, как ты оставил это?

Он не ответил. Просто скрестил руки на груди и пристально смотрел на нее.

— Я пришла, чтобы вернуть это тебе.

— Жаль. — Взглянув на конверт, он покрутил его в руках. — Я рос с мыслью, что мне предначертано быть владельцем замка «Казалас». Но когда я вернул замок своей семье, то обнаружил, что это всего лишь огромное пустое сооружение.

— Именно так я и подумала, когда запирала его.

— Твое присутствие совершенно преобразило это место. Твоя программа, твоя команда… ты снова вдохнула в него жизнь, Зоэ. Это был настоящий…

— Хаос?

Оба улыбнулись.

Расправив конверт, который он туго сжимал в кулаке, Рико протянул его ей.

— Когда замок «Казалас» только был построен, там обитала вся округа, а не только одна семья. Я хочу, чтобы замок снова ожил. Возьми это, Зоэ. Замок «Казалас» — ничто без тебя.

— Ты не можешь подарить мне замок, — недоверчиво произнесла Зоэ. — Рико, это нелепо.

— Я и сам себе это говорю. — Пожав плечами, он вложил ей в руки конверт.

Зоэ покачала головой.

— Я не могла бы находиться в Казаласе, зная, что могу увидеть тебя.

— Мне не нужен этот замок по той же самой причине, — признался Рико. — Теперь я не смогу жить в нем: буду вспоминать тебя.

— Мне не следовало приезжать сюда.

Повернувшись, Зоэ торопливо пошла к дороге, где она оставила свою машину.

— Зоэ…

Ветер донес голос Рико сквозь шум прибоя. Хочет ли она уйти от него на самом деле? — подумала Зоэ, замедляя шаги. Целую жизнь думать: а что, если?.. Целую жизнь бежать от своего прошлого? Целую жизнь, в которой нет Рико? Может быть, настало время остановиться и взглянуть жизни в лицо, взглянуть в лицо ему?

Они пошли навстречу друг другу.

Зоэ не знала, кто сделал первый шаг. Помнила только, что бежала, подгоняемая ветром, и, когда руки пропахшего солью и солнцем Рико обняли ее, поняла, что это — единственное признание, которое ей нужно.

Дарственная на замок «Казалас» лежала забытая на песке, пока легкий ветерок не подхватил ее и не унес в море.

— Ты не можешь уехать из Казаласа, Зоэ, — сказал наконец Рико. — Ты нужна нам здесь. Ты нужна мне. Нужна всей этой деревне. Мы любим тебя. Я люблю тебя. Пожалуйста, пообещай мне, что останешься.

— Как ты можешь просить меня об этом, когда я, эгоистка, причинила тебе такую боль?

— Ты не эгоистка, — успокоил ее Рико. — Ты была сбита с ног, Зоэ. Требуется время на то, чтобы снова встать на ноги. Но я готов ждать вечность, если потребуется.

Она провела рукой по его щеке.

— Я люблю тебя всем сердцем, Рико. Ты показал мне, какой должна быть любовь, и я никогда не оставлю тебя.

— Я не буду просить тебя отказаться от всего, если ты оставишь хоть какое-то место в твоей жизни для меня.

— Ты уже в моей жизни, — успокоила его Зоэ.

— Отлично. — Он притянул ее к себе. — Ну а какие кулинарные изыски мы приготовим для свадьбы?

— Для свадьбы?

— Я надеюсь, что ты освободишься на всю ночь в день своей свадьбы.

— Рико, что ты такое говоришь?

— Я говорю, что поставщики провизии должны…

— Рико!

— Я что-то забыл?

— Ты прекрасно знаешь, что ты забыл!

— Ты выйдешь за меня, Зоэ? — спросил он, неожиданно став серьезным. Опустившись на колени на мокрый песок, он протянул к ней руки.

— Ты испортишь свои джинсы…

— Тогда побыстрей скажи «да», или мне придется их снять.

Опустившись перед ним на колени, Зоэ вложила свои руки в его ладони.

— Да, я выйду за тебя, Рико. И буду любить, почитать и беречь тебя вечно…

— Наша свадьба состоится при одном условии, — прервал он ее, притягивая к себе.

— Ах, так? — прошептала Зоэ. — И что же это за условие?

— Никаких телевизионных камер, любовь моя.