Роман в Березовке (СИ)

Глава 21

Глава 21

От громкого стука в окно сердце Натальи заколотилось с немыслимой скоростью. Застучало так, что грозило проломить грудную клетку и мешало сделать полноценный вдох. Уселась на диване и мертвой хваткой вцепилась в Егора, пытающегося встать и натянуть штаны.

Наталья же от ужаса пошевелиться не могла, ну зачем в середине ночи кто-то будет стучать в окно, только если произошло что-то очень экстренное.

Егор натянул штаны и попытался встать, но Наталья ещё крепче вцепилась ему в шею, не давая подняться. Он повернулся, встречаясь с ней в темноте глазами. От страха говорить Наташка не могла, только помотала головой.

— Не дури, — рявкнул Егор, — все нормально будет.

Резко встал и направился к выходу. Наталья замоталась в одеяло и подалась следом, остановилась в дверях дома как раз для того, чтобы услышать, как дядь Вова говорит Егору.

— Пацаны прибежали, говорят займище в районе пасеки горит. Я на тракторе, заводи машину, Оля инструмент собирает.

— Я на тракторе, едьте с матерью на машине. Матвеевым стучал?

— Оля позвонит.

Дальше послышалось шебуршание. Дядь Вова ушел, а Егор натягивал кроссовки. Наталья вихрем пронеслась в комнату, включила свет, нашла футболку и толстовку Егора, подхватила и понесла в сент. Егор уже собирался идти.

— Я две минуты, оденусь и прибегу, — произнесла, протягивая ему вещи.

— Дома сиди, — буркнул Егор.

— Подождите меня, я быстро.

Егор натянул футболку и строго посмотрел на Наталью.

— Ты понимаешь, что мне некогда будет с тобой возиться? С твоей способностью вляпаться.

— Я не маленькая, и руки лишними не будут. Я поеду, — с рычащими нотками в голосе произнесла Наталья.

Егор вздохнул, быстро чмокнул ее в лоб:

— С отцом на машине, от матери не на шаг.

Развернулся и вышел. Наталья натянула спортивный костюм, кроссовки, волосы завязала в хвост.

В телегу трактора уже погрузили лопаты, ведра, какой-то материал. Егор выехал на тракторе со двора. Два мальчишки, которых Наталья видела днём, стояли тут же. Ольга Николаевна разговаривала с кем-то по телефону.

Дядь Вова выгонял УАЗик. У соседнего дома мужчина тоже выгонял из гаража машину. Наталья посмотрела в сторону речки. Там вдалеке надо было расцвечено красным. Пасека. Надо же, она и этого не знала. Действительно, чтобы раздвигать перед Егором ноги, ни его фамилия, ни возраст, ни род деятельности не нужны.

Дядя Вова притормозил и пацаны двинулись к задним дверям. Наталья поспешила за ними.

— Наташа, ты может дома? — спросил Владимир Фёдорович.

— Я поеду, — произнесла Наталья, забираясь вслед за пацанами на заднее сиденье.

Последняя в машину уселась Ольга Николаевна.

— Ты Пахе позвонила?

— Трубку не берет, — поджала губы Ольга Николаевна, — Вова, на пожарку надежды нет. Я Ефимову позвонила, чтобы кировец заводил опахивать.

Владимир Фёдорович только кивнул.

— Наташа, в пекло не лезь, — проинструктировала Ольга Николаевна, — не теряйся, на виду будь. Телефоны наши запиши на всякий случай, и Пашкин, попытайся ему дозвониться.

Наталья кивнула и вытащила из кармана спортивных штанов телефон. Забила продиктованные Ольгой Николаевной цифры. Начала набирать Павлу, но трубку никто не брал.

Они выехали за деревню, ехали через поле по укатанной проселочной дороге. Впереди показался трактор. Он подъезжал к деревянному мосту через речку. Они вчера ездили в другую сторону, поэтому Наталья не знала, что здесь есть мост. Фары трактора, едущего впереди, освещали старые деревянные балки. Егор заехал на мост первый. Дядь Вова и машина, которая ехала следом за ними от соседнего дома притормозили, дожидаясь когда трактор проедет по мосту.

Сначала послышался скрип, такой, что даже через шум моторов стало слышно. Затем фары трактора перестали светить прямо, выхватив из тьмы берег и водную гладь. Громкий треск, вой, как в фильмах, где чудовища пожирают корабли, перекусывая их посередине.

— Твою мать, — произнёс дядь Вова и выключил скорость.

Наталья рванула на себя ручку на дверце, мгновенно вываливаясь наружу. Рядом хлопали дверцы соседней машины.

Наталья понеслась вперёд не разбирая дороги.

— Егор, — разнесся по темноте громкий крик.

Наталья не сразу осознала, что это надрывно кричит она, стоя на обломках деревянного моста и взгядываясь в темноту.

— Наташка уйди, — закричал сбоку дядь Вова.

На ее плечи легли чьи-то руки и настойчиво потянули в сторону.

— Наташа, не мешай, тут опасно, надо отойти.

Наталья переставляла ноги, повинуясь словам Ольги Николаевны.

На берегу копошились люди, кто-то развернул машину, подсвечивая фарами водную гладь, из которой вверх торчал остов кузова трактора и обломки дерева.

То, что испытывала Наталья сейчас, испытывали наверное люди, смотрящие из спасательных шлюпок на тонущий корабль. Паника и ощущение собственной беспомощности. Она стояла на берегу, ощущая на плечах крепкие руки Ольги Николаевны, они лежали как якорь, не позволяя сорваться с места и натворить глупостей.

Мужчины шли от воды вверх по берегу, что-то говорили, но слов было не разобрать. Наталья скорее почувствовала, чем увидела Егора, идущего в мокрой одежде.

— В машину садитесь, — скомандовал дядь Вова, — через новый мост поедем.

Мальчишки уселись во вторую машину, Егор сел на переднее сиденье УАЗика, Наталья с Ольгой Николаевной разместились сзади.

— Я переоденусь и трактор заведу, не ждите.

Дядь Вова только кивнул.

— Пацанам позвоню, технику с утра пригонят, трактор вытащим.

Дядь Вова опять только кивнул.

Ольга Николаевна сидела молча. Наталья, чтобы чем-то себя занять, начала набирать номер Павла.

Возле дома они притормозили, и Егор резко выпрыгнул. На Наталью он бросил только мимолетный взгляд. Она успела кивнуть, обозначая, что с ней все в порядке.

Егор отправился к дому, Наталья отметила, что он слегка прихрамывает.

— Пашка не берет трубку? — спросила Ольга Николаевна.

— Нет.

Ольга Николаевна отвечать не стала, только нахмурилась.

Они проехали через деревню, но уже не по проселочной дороге, более высокой, отсыпанной гравием. Дорога шла к мосту, не деревянному, а бетонному.

— Это новая дорога, ее позже строили, она основной считается, по ней все машины ездят. Деревянный мост старый был, видно отжил своё, — пояснила Ольга Николаевна.

— Мост был целый, мы его по весне осматривали. Я вчера по нему ездил, все было хорошо.

— Ой, из района приедут пусть разбираются, с пасекой и трактором бы решить.

Они свернули с главной дороги и поехали по проселку. Чем ближе было зарево, тем яснее становилось, что сухая погода, стоящая последние дни, своё дело сделала, и пожар распространился быстро. По полю ездил трактор с опущенным плугом, поднимал пыль, вспахивая землю. Дядь Вова останавливаться не стал, поехал дальше. Зря они торопились, к их приезду от пасеки остался только каркас сгоревшего вагончика и остовы сгоревших ульев.

Все вышли из машин, разглядывая пепелище.

— С пасеки гореть начало, — констатировал водитель второй машины. Суки, руки отрубить.

Родители Егора стояли молча. Ольга Николаевна подтянулась к Владимиру Фёдоровичу и взяла его под руку, прислонилась щекой к его плечу. Наталья, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, подошла и встала с другой стороны. Вцепилась в локоть мужчины. Он даже голову в ее сторону поворачивать не стал, просто чуть согнул руку в локте, чтоб ей держаться было удобнее. Сколько они так стояли и дышали пылью, перемешанной с гарью, неизвестно. Глаза начали слезиться, горло драло. Послышался звук приближающейся техники. Приехали какие-то люди, вроде как глава администрации, лесник, кто-то ещё. Мужчины спорили, что-то громко обсуждали, к ним однако никто не подходил.

— Вов, домой может поедем? Чего стоять? Только гарью дышать, да дымом провоняться? От ульев все равно ничего не осталось. Ничего не соберём. Вагончик тоже весь выгорел, — потормошила Ольга Николаевна мужа за локоть.

— Поедем, — надтреснутым голосом отозвался мужчина, — зря трактор утопили, все равно не успели бы.

Владимир Фёдорович вытащил свои локти из их хваток и приобнял Наталью и Ольгу Николаевну за плечи, притянул ближе к себе.

— Главное, что все живы, а остальное как-нибудь. Скотина есть, проживем. Договоры на поставки мёда придётся расторгать, с Василием поговорю, может он закроет часть.

— Трактор Егор завтра достанет, переберете. Выкрутимся, Вов, — подбадривала мужа Ольга Николаевна.

Пока стояли, на тракторе приехал Егор. Заглушил его на краю пепелища. К ним подходить не стал. Пошёл через горелое роле к вагончику и остаткам ульев. Светил себе под ноги фонариком. Где он передвигается можно было отследить только по лучу света, разрезающему пыльный воздух. Егор бродил минут пятнадцать, потом подошёл к ним, стоящим все так же втроём.

— Гореть с той стороны начало, — махнул рукой куда-то в темноту. Это не костёр, либо сигарета, либо… — Егор замолчал, но смысла договаривать и не было.

— Завтра на свежую голову разбираться будем, люди есть, пусть работают, — произнёс Владимир Фёдорович, — домой поедем. На завтра работы много.

Егор отвечать не стал, только кивнул.

— Пошли-те девчонки, — потянул их к машине Владимир Фёдорович.

Наталья вывернулась из-под его руки, остановилась напротив Егора.

— Можно я с тобой?

Он не удержался и притянул ее к себе, сжал крепко в объятиях, вдохнул запах волос, пропахших гарью, но все равно приятный.

— В тракторе тесно и грязно, ну куда ты, да и трястись долго.

— Я так испугалась на мосту за тебя, — начала говорить Наташка и поняла, что по щекам катятся слёзы, крупные, соленые, по покрытым копотью щекам, — это страшно очень. Я фамилии твоей не знаю, но как представила, что ты не выберешься.

— Я в год кота родился, у меня девять жизней, считай седьмая началась, если учесть, что мне уже двадцать восемь, то статистика пока в мою пользу, — с усмешкой проговорил Егор.

— Ну какой же ты болван, — стукнула его кулачком в грудь Наталья.

— Пошли грузиться.

Трактор ехал медленно, гудел громко, на кочках качало, сиденье было мягким, но небольшим. Наталья сидела вплотную к Егору, ладонь положила на его бедро. Пальцы, несмотря на лето и тёплую одежду озябли. Егор положил свою ладонь поверх ее руки, согревая своим теплом. Взял ее ладонь в руку и поднёс к губам, целуя. Ну какая ещё девушка поедет ночью тушить пожар, а потом будет трястись с ним в транспорте. Только она, Наташка. Его Наташка.