Роман в Березовке (СИ)

Глава 8

Глава 8

Она стояла к нему спиной, тусклый свет лампочки оттенял ее кожу мягким светом, она как богиня, выходящая из морской пены. Густые волнистые волосы, собранные в гульку на затылке, тонкая изящная шейка, округлые плечи, осиная талия, крутые бёдра и умопомрачительно длинные ноги. Худобу подчеркивали выступающие позвонки. Кожа, покрытая пеной, так и манила прикоснуться к ней и попробовать на вкус. Собственно почему он должен себе в этом отказывать? Он на своей территории, тем более ее не приглашал, сама пришла.

Шагнул внутрь бани, тихонько прикрывая за собой дверь. Подошёл сзади и положил руки на талию, резко притягивая Наталью к себе. Та вздрогнула, обернулась и впилась в него расширившимися от страха голубыми глазами. Рот открылся, скорее всего в попытке закричать, но Егор ее попытку присек. Резко развернул ее к себе лицом, так, что Наталья только охнуть успела и впился поцелуем в ее рот. Наташка напряглась, одеревенела, но Егор на это практически не обращал внимания. Нещадно терзал ее рот, потираясь языком о зубы и оттягивая нижнюю губу. Руками оглаживал нежное тело, размазывая по нему белую пену. Через несколько минут таких ласк, Наталья сдалась, застонала, приоткрывая рот и давая его языку доступ внутрь, прогнулась в спине, прижимаясь плотнее к его голому телу. Член, вставший по стойке смирно, терся о ее живот и гудел от напряжения. Егор напирал на Наташу, заставляя ее отступать назад. Через пару шагов она уперлась поясницей в полок. Егор, не прерывая поцелуя, помог ей усесться на полок, широко разведя ее ноги. Голова Натальи откинулась назад, на стену бани. Руками цеплялась за гладкие доски, ища опоры. Егор медлить не стал, подхватил ее под колени и сдвинул на край. Молодец, батя, полок сделал как раз нужной высоты, не надо приседать или наоборот тянуться. Приставил член ко входу, и резко толкнулся вперёд. Наталья охнула и протянула:

— Егооор.

Он чуть помедлил, давая ей время немного привыкнуть, прийти в себя, но только две минуты. А дальше все. Задвигался быстро, с оттягом, выходя на всю длину и вколачиваясь обратно. Мокрые, потные тела издавали пошлые шлепки. В месте их соединения тоже хлюпало. Наталья металась головой из стороны в сторону и только успевала выстанывать:

— Егор, Егор, Егор, — на каждый его глубокий толчок.

Его этими стонами пробивало точно разрядом в двести двадцать. Ноги Натальи лежали на его руках, которыми он упирался в гладкие доски, губами дотянулся до ее груди и втянул в себя острый бордовый сосок. Наташку от этого действия выгнуло ещё сильнее, и стон получился надрывный:

— Умммм.

— Давай, детка, ещё, — горячечно шептал Егор.

Наталью от его слов выгнуло в пояснице, отчего она ещё сильнее насадилась на член Егора и забилась в судорогах, крепко сжимая его изнутри.

Егор толкнулся два раза и резко вытащив член, излился ей на живот. Отпустил ее ноги вниз и упёрся ладонями в полок по бокам от ее талии, положив щеку ей на бедро. Наталья полулежала, откинувшись назад и закрыв глаза. Дышали оба тяжело, с надрывом. Кроме активных физических действий, восстановить дыхание мешала жара.

Егор поднял голову, оттолкнулся от полка, прошёл к двери и широко ее распахнул, впуская прохладный воздух. Затем вернулся, беря в руки мочалку.

— Егор, я, — начала, усевшаяся на полке Наталья.

— Молчи пожалуйста, — поморщился Егор, — все равно ведь х…ню какую-нибудь сморозишь. Давай сейчас смоем пот и попаримся. Отец веники запарил.

Наталья от такой отповеди слегка опешила. В принципе это же Егор, она от него за все два дня ни одного приятного слова не слышала. А тут на что рассчитывала? Признания, что ему было хорошо, она неподражаема, и ему от неё снесло крышу. Да бред конечно. С другой стороны, она же не жеманная девственница, чтобы переживать о потерянной невинности. И удовольствие получила. Причём немалое. Так что поводов страдать нет. Все по обоюдному согласию.

Егор облил ее тёплой водой из ковшика, смывая свои следы и коротко приказал:

— Ложись на живот.

Она подчинилась, вытягиваясь во весь рост, сложила ладони под подбородком. Егор закрыл дверь и плеснул воды на каменку. На голову ей опустилась шапочка, Наталья ее чуть-чуть поправила, а дальше успевала только вздыхать, когда по ее телу проходился ароматный березовый веник. Егор парил со знанием дела, хлестал сильно, но не до нестерпимой боли. Наталью разморило, накатывало блаженство, казалось, что в теле размякла каждая косточка. Егор облил ее сверху бодрящей холодненькой водой.

— Полежи пару минут, я сполоснусь и пойдём, — донёсся до неё его голос.

Наталья только что-то мурлыкнула в ответ невразумительное.

Егор быстро омылся, хлестанул себя пару раз веником, обкупнулся и подхватив Наталью на руки, понёс ее на выход.

Уселся в предбаннике на лавочку, держа ее на коленях.

— Хороша баня.

— Угу, — куда-то ему в шею промычала Наталья.

— Вот тебе и угу, я с Пахой собирался париться, а он смылся.

— Он раньше помылся, а меня дядь Вова в баню отправил, когда я пришла выяснять, где участкового найти, потому что мою машину угнали.

— Кому твоя драндулетка нужна, — ухмыльнулся Егор.

Наталья оттолкнулась от него, уперлась ладонями ему в грудь.

— Ну извините, не все у нас олигархи, чтобы на джипах ездить. На какую хватило, такую и купила.

— А что так? Плохо старалась?

Наталью как ураганом подхватило и смело с колен Егора, встала напротив него, сжала кулаки и покраснела.

— Я на машину копила, лишней помады себе не позволила, сапоги зимние старые донашивала, кредит взяла, чтобы эту машину купить. Да маленькая, зато моя и ездит хорошо.

— Ну да, Глеб старается, — ехидно произнёс Егор.

— Представь себе, благодаря ему у меня машина в удовлетворительном состоянии.

— Плохо видно старается, раз хозяйка не в удовлетворённом, в отличие от машины.

Наталья сама не заметила, как замахнулась и влепила ему звонкую пощёчину. Руку обожгло болью. В предбаннике воцарилась тишина. Наташка быстро замоталась в большое полотенце, сгребла свои вещи, и пулей вылетела из бани, на ходу влетая в шлепки.

Промчалась мимо стоящего на крыльце дядь Вовы, не обращая внимания на его окрик:

— Наталья, ты чего?

Понеслась к дому, отмечая краем глаза свою машину, стоящую у забора и в очередной раз проклиная эту деревню.