Романтические сны

Глава 4

— Так что ты делаешь в свободное время? — игриво поинтересовалась Либ, сидя на краю крыши старого дома Харлоу.

Они только что закрыли тяжелым брезентом дыру, и Люк с тоской посматривал вниз, больше всего желая оказаться на земле.

— Кроме того, что рискуя жизнью, помогаю тебе чинить крышу?

Ее смех ручейком звенел в прозрачном утреннем воздухе. Вчерашнюю жару развеяла ночная прохлада, но утреннее солнце уже нещадно начинало палить. Похоже, их ждет еще один адский денек.

— Ну разве это не восхитительно? Посмотри вокруг. — Либ развела руки, указывая на бескрайние луга, покрытые яркими полевыми цветами. — Какая необыкновенная красота!

— Знаешь, я не в состоянии оценить всю эту красоту, пока цепляюсь ногтями за крышу. — И он стал спускаться по приставной лестнице вниз. — Не знаю, — добавил он, — может быть, часть меня уже не способна противостоять опасности.

— Ты все еще катаешься на лыжах? — услышал он сверху.

Он посмотрел на нее с таким удивлением, что Либ невольно рассмеялась.

— Что за вопрос? Конечно, катаюсь. Только я предпочитаю это делать на заснеженных холмах, а не на прогнившей крыше.

— Значит, зимой, чтобы расслабиться, ты катаешься на лыжах. А как насчет лета?

Люк уже добрался до земли и держал лестницу, пока Либ перелезала через карниз крыши.

— Софтбол *. Я играю в одной из команд Стерлинга.

— Студентки? — бросила она через плечо.

— Э-э, да, — отозвался Люк, стараясь не смотреть на ее попку, плотно обтянутую потертыми джинсами. — Студентки.

— Ты кто в команде?

— Подающий.

— А у вас найдется место для запасного? — Либ вытерла руки о джинсы и убрала с лица выбившиеся из прически пряди.

— Ну, если только для хорошего, — ухмыльнулся Люк.

— Ты когда-нибудь смотрел фильм «Их собственная лига»?

— Еще один глупый вопрос, — отозвался Люк. — У меня ведь видеомагазин, помнишь? К тому же для меня кино — это еще один способ убить время.

— Отлично, — обрадовалась Либ. — Я тоже люблю кино.

Они стояли почти нос к носу. Легкий ветерок растрепал волосы Либ, и Люк, улыбнувшись, убрал с ее лица непослушный локон.

До чего же хотелось ее поцеловать! С тех пор, как они расстались вчера вечером, Люк не мог больше думать ни о чем другом. Проворочавшись всю ночь, он встал на рассвете, так и не сомкнув глаз.

«Я ослеплен страстью, только и всего, — уговаривал себя Люк. — Подобное случалось со мной и раньше, от желания кружилась голова, а через неделю все бесследно исчезало». Люк заставил себя отступить назад.

— Я играла запасного в «Их собственной лиге», — улыбаясь, сообщила Либ. — Помнишь сцену, когда Джина Дэвис пришла на отбор в команду высшей лиги? Так вот, там, на заднем плане, я кидаю с другими девушками бейсбольный мяч.

— Серьезно?

— Да, — кивнула Либ. — Я хотела по-настоящему сниматься в кино, но все, чего смогла добиться, — это работа в массовке. Я играла по крайней мере в десяти фильмах.

— Впечатляет. Настоящая кинозвезда здесь, в Стерлинге, штат Вермонт!

Либ гордо задрала нос и выставила руки, отгоняя воображаемую толпу поклонников:

— Прошу вас, никаких автографов, никаких фотографий…

Люк обхватил смеющуюся Либ за талию и увлек к своему грузовику.

— Вперед, Голливуд, — скомандовал он. — Я подброшу тебя до полицейского участка, где ты сможешь подать заявление о вандализме. А потом мне надо вернуться на работу. Так что забирай грузовик и езжай в город за стройматериалами.

Он поставил Либ на землю, но не отпустил.

— Скажи, чтоб записали на мой счет и…

Люк застыл на полуфразе, забыв обо всем, ощущая лишь прикосновение ее тела.

— Ты дашь мне грузовик? — удивилась Либ, осторожно пытаясь освободиться из его объятий.

Представив, как комично он сейчас выглядит со стороны, Люк отпустил ее и помог забраться в грузовик.

— Да, только заезжай за мной в магазин спорттоваров где-нибудь в половине седьмого. Хорошо?

На мгновение Либ показалось, что сейчас он ее поцелует. После вчерашнего ужина ей всю ночь снились романтические сны, а один до сих пор не выходил из головы: она невеста, идет в белом кружевном платье к алтарю.

— Куда за тобой заехать?

— Мне нужно разобраться кое с какими вопросами в магазине спорттоваров, — отозвался Люк и, одарив ее белозубой улыбкой, уселся за руль.

— Решить вопросы? — изумленно уставилась на него Либ. — Только не говори, что и этот магазин твой.

— Да.

Либ с минуту молча смотрела в окно.

— А есть ли в Стерлинге хоть что-нибудь, чем ты не владеешь? — спросила она наконец.

— Да брось ты, — усмехнулся Люк. — Никакой я не магнат, у меня всего лишь несколько видеомагазинов, о продаже которых я сейчас веду переговоры, лыжный магазин, магазин спорттоваров, пиццерия. Вот и все.

— Не считая доли в гостинице «Гейтс маунтин», — добавила Либ. — Знаешь, у меня еще никогда не было друзей-миллионеров.

— Что ж, наслаждайся, пока есть время. Миллионером я буду месяца два.

— Потрудись, пожалуйста, объяснить.

— Когда я продавал земли Кену Эйвори, то заставил его внести в контракт одну поправку, — начал Люк, — которая гласила, что по истечении пяти лет с момента продажи я имею право выкупить свою землю обратно за миллион долларов наличными.

Либ присвистнула.

— Да, — без улыбки подтвердил Люк. Он явно не шутил. — Пятнадцатого сентября у меня будет ровно двадцать четыре часа, чтобы провернуть это дело. — Он на секунду замолчал. В его глазах запрыгали веселые чертики. — Ты думаешь, я спятил?

— Сколько ты получил за землю?

— Двести тысяч.

Либ покачала головой:

— Боже мой, ты что, хочешь сказать, что, получив двести тысяч долларов, сумел меньше чем за пять лет превратить их в миллион, став владельцем видеомагазина, — хотя нет, ты, кажется, сказал «магазинов», магазина спорттоваров и пиццерии?

— Меньше.

— Что? — не поняла Либ.

— У меня было меньше денег. После уплаты налогов и раздачи отцовских долгов часть суммы отошла сестре, — пояснил Люк. — Мы оба получили по шестьдесят тысяч.

— Прибавь сюда долю в «Гейтс маунтин», — заметила Либ. — Послушай, Люк, тебе ведь вовсе не обязательно выкупать землю. Раз ты совладелец санатория, значит, и земля по-прежнему принадлежит тебе.

Люку явно была неприятна эта тема.

— Земля принадлежит корпорации Гейтс.

— А ты являешься ее совладельцем.

— Кроме меня, есть еще и мелкие держатели акций.

— Но ведь формально земля твоя, — не унималась Либ.

— Земля должна принадлежать Фултонам, а не корпорации, — возразил Люк. — Я не смогу передать ее своим детям и внукам.

— Ты можешь оставить им акции, — парировала Либ. — Подумай об этом. Акции куда ценнее земли.

— Нет, ты не понимаешь, — начал раздражаться Люк. — Эти владения передавались в моей семье из поколения в поколение.

— А сейчас кто тебе мешает их передать?

— Это место открыли мои предки, — с трудом сдерживаясь, произнес Люк. — Они построили дом, расчистили поля, создали то, что можно было оставить детям, а потом детям их детей…

— Что конкретно ты можешь сделать со своими акциями? — перебила Либ.

— Ты не понимаешь. — Люк нервно сжимал руль.

— Нет, понимаю…

— Тебе не дано это понять, — резко оборвал Люк. Она отшатнулась от него, словно увидела змею.

— Вот как? Спасибо. Приятно знать, что ты действительно думаешь обо мне.

Люк выругался про себя.

— Либ, я не это имел в виду…

Либ деланно расхохоталась.

— Перестань, — отрезала она. — Такие, как я, точно знают, что ты хотел сказать.

Они подъехали к единственному в городе светофору. Либ открыла дверь и выпрыгнула из машины.

— Спасибо. Я сама найду дорогу в участок, — крикнула она, хлопнув дверью.

— Черт возьми, Либ, подожди!

Но она уже шла по Мейн-стрит, плечи расправлены, голова гордо поднята. Крепко выругавшись, Люк подождал, пока загорится зеленый свет, и резко надавил на газ. Либ не успела уйти далеко, и, чуть обогнав ее, Люк съехал на обочину, подняв огромное облако пыли.

Выскочив из грузовика, Люк увидел, что любопытные прохожие Мейн-стрит уже с интересом косятся в его сторону. Только этого ему еще не хватало. Весь город наверняка считает Либ его новой пассией.

Либ невозмутимо прошла мимо грузовика, не обращая на Люка никакого внимания.

— Либерти, подожди!

Забыв о том, что на них смотрят, Люк бросился к ней и схватил за руку. Она вырвала свою и, сверля его взглядом, язвительно бросила:

— Стерлинг для меня самый родной город, и я его люблю не меньше тебя. Но ты считаешь, раз я родилась не в местной больнице, не дышала каждую минуту своей жизни этим чертовым свежим воздухом, то не смогу понять, что значит быть привязанным к земле. — Она оттолкнула его. — Вот что я тебе скажу, мистер Отец Основатель Фултон: именно потому, что у меня нет корней, нет родной земли, я люблю этот город больше, чем ты можешь себе представить.

Она вдохнула воздух, готовясь выпалить новую обвинительную тираду. Люк, воспользовавшись паузой, попытался урезонить ее:

— Либ, прошу тебя, только не на людях…

Либ оглянулась по сторонам, только теперь заметив, что они ругаются посреди оживленной улицы.

— А нам не о чем больше говорить, — холодно ответила она. — Кстати, свои деньги можешь забрать, они мне не нужны. Я подожду до получения страховки. Спасибо за помощь. — И, отвернувшись, она пошла прочь.

Люк почувствовал, что теряет все, и ринулся за ней.

— А как же ужин?

Либ едва удостоила его взглядом.

— А с чего вдруг я должна тратить время на человека, который ни во что меня не ставит? — Она резко повернулась и, махнув рукой женщине на другой стороне улицы, поспешила к ней. — Миссис Эдертон! Здравствуйте! Помните меня? Либ Джонс, племянница Харриет?

Люк молча смотрел ей вслед. Ему так хотелось увидеть ее сегодня вечером! Да что с ним такое?

Взяв старушку под руку, Либ медленно пошла с ней вниз по Мейн-стрит. «Да, — подумал Люк, — в следующий раз надо думать, что говорить. — Он вспомнил яростную вспышку ее гнева. — Она чувствует себя чужой и одинокой в Стерлинге, да тут еще я подлил масла в огонь».

Вздохнув, Люк забрался обратно в грузовик. На самом деле она действительно чужая здесь. Нельзя вот так ворваться в маленький провинциальный городок, словно сошедшая с киноэкрана голливудская звезда, и рассчитывать стать здесь своей.

Либ искоса наблюдала за удаляющимся грузовиком Люка. Не могла же она махать ему вслед платочком! «Прекрасно, — укоряла она себя, прощаясь со старой миссис Эдертон у здания общественной библиотеки. — Наконец-то я встретила мужчину своей мечты, и что же? Стоило мне узнать, что он не само совершенство, как я тут же отталкиваю его». Теперь Люк будет считать ее своим врагом, как и тех, кто наводняет его любимые горы, пугая животных, поджигая лес и загрязняя все вокруг. Между туристами и местными жителями лежит непреодолимая черта.

И пока Либ не сумеет доказать ему, что собирается остаться здесь навсегда, он не будет ей доверять. И она никогда не сумеет завоевать его сердце. Боже, помоги, ведь именно этого она так хочет.

Подав заявление о вандализме, Либ позвонила из полицейского участка Ричарду Лоуэллу. Ей пришлось опустить в автомат все имевшиеся у нее монетки, но, к счастью, секретарь Лоуэлла взяла трубку после первого же гудка.

Либ представилась.

— О, хорошо, — ответил ей немолодой женский голос, сразу же ее узнав. — Вы уже приехали в город? Вам нужно подписать некоторые бумаги и… — Она замолчала, слушая кого-то на другом конце провода. — Сегодня у Рича в пять назначена встреча в Стерлинге. Вы можете с ним встретиться в четыре тридцать?

— Конечно, — согласилась Либ. — Где?

— В кафе, — не колеблясь, ответила секретарь.

— Хорошо. — Либ повесила трубку и посмотрела на часы. Не было еще и девяти. В желудке у нее урчало от голода, но Либ решительно обошла стороной булочную и направилась домой. Вчера она купила хлеба и орехового масла, и они все еще лежали у нее в багажнике. С деньгами пока будет туго, так что про сладости придется забыть. Либ ускорила шаг, а затем перешла на бег. Зато в какой она будет прекрасной форме!

День клонился к вечеру, когда Люк Фултон, стоя у витрины спортмагазина и тщетно борясь со сном, пытался слушать менеджера, который спрашивал, справа или слева от входа установить гребную шлюпку.

Из-за поворота на Мейн-стрит выехал ярко-голубой «спитфайер». Люк стряхнул с себя сон, провел рукой по волосам, убедился, что рубашка аккуратно заправлена в брюки, — может, она едет, чтобы извиниться…

Либ промчалась мимо, даже не махнув ему рукой.

— Так что ты думаешь, Люк? — Чет, менеджер магазина, замер в ожидании.

Либ припарковалась через два магазина вниз по дороге и, перейдя улицу, вошла в кафе. На ней были зеленые шорты сафари и более темного оттенка шелковая безрукавка. Несмотря на послеобеденный зной, девушка выглядела свежей и бодрой. Волосы она снова собрала в хвост, они были мокрыми, словно она только что вышла из душа.

Только вот душа у нее нет.

Воображение Люка вдруг живо нарисовало Либ, купающуюся в уединенном пруду позади дома Харлоу. Вот она выходит на берег, вода струйками стекает с ее обнаженного тела…

— Люк?

Люк откашлялся и перевел взгляд на Чета. Ах да, гребные лодки.

— Сделай, как считаешь нужным.

Только один человек в кафе был одет в костюм и галстук, и когда Либ подошла к его столику, он вежливо поднялся.

— Мистер Лоуэлл?

— Рич. — Он протянул ей руку. — А вы, должно быть, Либерти Джонс. Клевое имя. Присаживайтесь.

Несмотря на полноту, мистер Лоуэлл в свои без малого сорок лет оставался весьма красивым мужчиной. И, судя по огромным порциям яблочного пирога и мороженого, стоявших перед ним, слова «диета» он не знал. Его сияющие голубые глаза и искренняя улыбка сразу же понравились Либ. Неудивительно, что Харриет наняла этого человека, ведь десять лет назад он, наверное, был еще красивее.

Рич похлопал по папке с документами, лежавшей у него на столе рядом с яблочным пирогом.

— Нам предстоит сейчас поговорить о налогах на наследство. Кстати, вы не голодны? Может, заказать вам что-нибудь? — Он сделал знак официантке.

— Чай со льдом, пожалуйста, — попросила Либ. — Без сахара и с двойным лимоном.

Официантка исчезла.

— Харриет оставила вам небольшую сумму. — Рич открыл папку. — Но, по правде говоря, ее едва ли хватит, чтобы оплатить четверть налогов на дом и имущество.

Либ наклонилась вперед, пытаясь прочитать перевернутые вверх тормашками цифры.

— Когда дом оценивали в последний раз? — поинтересовалась Либ. — Вы вообще знаете, в каком он сейчас состоянии? — И она вкратце рассказала о том, что нужно отремонтировать в самое ближайшее время.

Рич покачал головой и перевел взгляд на подошедшую к столу официантку. Она поставила перед Либ чай со льдом и снова исчезла.

— Очень сожалею. Да, вы правы, нужно сделать переоценку.

— Рич, а что случилось с мебелью? — Либ отхлебнула немного чая. — В детстве, я помню, дом был просто забит ею. Неужели все продали?

— Как раз об этом я и хотел поговорить. — Покопавшись немного в папке, Рич достал несколько бумаг. — А, вот он. «Дом № 2 по Форест-роуд», — зачитал он. — Викторианская софа, письменный стол, обеденный стол, восемь стульев с высокими спинками и так далее. — Он передал список Либ. — Но тут есть одна загвоздка, — продолжал Рич. — За хранение мебели мы платили ежеквартально из сбережений Харриет, и в этот вторник нужно внести очередную сумму. Либо вы заберете мебель, либо придется платить.

— Сколько?

— Тысячу сто долларов.

— Тысячу сто долларов? — У Либ перехватило дыхание. — Харриет платила четыре тысячи четыреста долларов в год только за одно хранение? И так восемь лет?

— Я советовал ей продать мебель, — пояснил Рич, — но она настояла на том, чтобы сохранить ее для вас. Очевидно, она имела для нее особую ценность.

Либ пробежала глазами перечень, убористо напечатанный на трех страницах.

— И я должна вывезти все это ко вторнику? — ужаснулась Либ. — Сегодня среда, значит, осталось меньше недели. Куда я это все дену, у меня ведь крыша течет!

— Дайте мне знать к понедельнику, если решите снять деньги со счета Харриет. — Рич посмотрел на часы. — Мне ужасно неловко так быстро заканчивать нашу беседу, но через несколько минут у меня встреча с другим клиентом, и…

— Можно маленький вопрос?

Рич кивнул.

— Страховка, — почти шепотом произнесла Либ. — Мне нужен адрес и название страховой компании… — Она замолчала, заметив, как изменился в лице адвокат. — Что?

Он лишь покачал в ответ головой.

Либ сделалось дурно. О Боже, только не это.

— Неужели Харриет ничего не застраховала? — Либ изо всех сил старалась говорить спокойно.

Словно потеряв аппетит, Рич отодвинул от себя пирог.

— У Харриет не было ипотеки, поэтому страховка не требовалась. Я пытался уговорить ее приобрести хоть какой-нибудь страховой полис, но она и пальцем не пошевелила… Мне очень жаль.

«Никакой страховки. — Либ вцепилась в край стола. — Тысячедолларовые налоги на наследство. Крышу нужно срочно чинить, иначе дом будет окончательно разрушен, а это еще тысяч пять. Да еще восемь комнат, битком набитые мебелью, которую я должна вывести ко вторнику, или заплатить еще тысячу сто долларов…»

— Не хочется говорить, — извиняющимся тоном начал Рич, — но срок уплаты налогов истекает в ближайшее время. Вы должны заплатить около двух с половиной тысяч, но после переоценки сумма, конечно же, будет немного поменьше.

Либ неуверенно поднялась. Ей нужно выйти отсюда, нужно вернуться на ферму и, сидя у пруда, подумать, что делать дальше. Но сейчас впервые в жизни она почти теряла сознание.

— Какая вы бледная, — заволновался Рич, вскакивая со стула. — Садитесь, пожалуйста, не стойте.

Но Либ покачала головой. Ей нужно на улицу. Даже самое худшее, что рисовало ей воображение, было далеко от подобной катастрофы.

— Послушайте, все не так плохо, как кажется, — попытался успокоить ее Рич. — Я могу устроить вам краткосрочный кредит в банке. Вы отремонтируете дом, заплатите все налоги, а затем, продав имущество, сможете отдать долг и даже останетесь в прибыли. Пусть небольшой, но прибыли. На мой взгляд, для вас это единственный выход из создавшегося положения.

Ничего не видя перед собой, Либ прошла мимо него и у самой двери налетела на Люка Фултона.

От него исходил смешанный аромат пота, мыла и лыжной мази. Последний запах казался немного странным, учитывая стоявшую на улице жару. Заглянув ему в глаза, Либ страшно захотела упасть в его объятия и умолять, чтобы он ее сжал покрепче и никогда не отпускал.

Люк ухватил ее за локоть.

— Господи, Либ, что с тобой?

Либ высвободила руку.

«Люк и пальцем не пошевелит, чтобы мне помочь, — решила она. — И уж как пить дать, не возьмет меня на руки и не унесет туда, где мы будем жить долго и счастливо».

Либ почти бегом вылетела из кафе. Люк хотел было последовать за ней, но его остановил Рич Лоуэлл.

— Пусть идет, — улыбнулся адвокат. — Боюсь, мне пришлось сообщить ей неприятные новости.

Через окно кафе Люк увидел, как Либ открыла дверцу и села в свою машину. Ее движения были слегка замедленными, словно кто-то высосал из нее все жизненные силы.

— Какие новости?

Рич покачал головой:

— Я не вправе раскрывать тайны моего клиента, ты же знаешь. Это вопрос адвокатской этики. — Рич вернулся к столу и стал укладывать бумаги в портфель. — Я как раз собирался зайти к тебе в офис, но если хочешь, мы можем поговорить здесь.

— Давай здесь, — рассеянно ответил Люк, все еще наблюдая за Либ через окно. — Ты уверен, что с ней все в порядке?

Рич проследил взгляд Люка и увидел машину Либ, аккуратно маневрировавшую на стоянке.

— Мне следовало догадаться, что ты с ней знаком, — усмехнулся адвокат. — Сколько она уже в городе? Дня два? А ты так на нее смотришь.

Машина Либ исчезла за поворотом, и Люк перевел взгляд на Рича:

— Как?

— Как большой голодный волк, — прозвучал ответ. — Хочешь совет, старина?

Люк сел за столик, откуда несколько минут назад встала Либ.

— За это я, кажется, тебе и плачу.

— Поостынь малость, — серьезно произнес адвокат. — Эта девочка слишком хороша для твоих донжуанских развлечений. Она непременно влюбится — ведь в тебя все влюбляются, — но только учти, она станет воспринимать все твои игры всерьез.

Люк снова посмотрел на дорогу, где за поворотом исчезла машина Либ.

— Глупости, — процедил он сквозь зубы. — У Либ такой характер, что тебе и не снилось. Она прекрасно знает, что делает. Я вовсе не собираюсь морочить ей голову. — Люк отхлебнул из стакана Либ и рассмеялся. — По правде говоря, она чертовски взбалмошная девица. Она приглашает меня на ужин, а через мгновение обвиняет во всех смертных грехах и говорит, чтобы засунул свои деньги сам знаешь куда.

— Твои деньги? — встрепенулся Рич.

Люк пожал плечами:

— Я предложил дать ей взаймы на ремонт дома.

— И она тебя послала, — еле сдерживая улыбку, добавил Рич. — Возможно, тебе снова захочется предложить ей свои услуги.

— С чего бы это?

— Нет, нет, нет, — покачал головой Рич. — Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать. — Он достал из портфеля еще одну папку. — Давай лучше поговорим о твоем деле. Я просмотрел контракт…

Люк попытался сосредоточиться на словах Рича, но его мысли неизменно возвращались к Либерти. Она была не просто расстроена, в ее глазах плескалось отчаяние. Даже когда рухнул пол, когда перед ней предстала ужасная картина разрушений, нанесенных дому, она не казалась такой сломленной. Разгневанной, расстроенной, но никак не сломленной.

Через пятнадцать минут Люк взглянул на часы и прервал Рича:

— Нам придется перенести обсуждение контракта на другой раз. Если хочешь, я могу завтра заехать в Беллоуз-Фоллз, но сейчас я должен идти.

— Ты что, шутишь? — изумленно уставился на него Рич.

— Нисколько.

— Это же самая решающая сделка, которая должна принести тебе недостающие деньги.

— Извини, Рич. — Люк поднялся. — Мне пора.

— Какого черта, Люк? Что может быть важнее контракта? — недоумевал Рич, следуя за Люком.

На улице их обдало приятной вечерней прохладой. Люк вдохнул полной грудью.

— Расскажи мне обо всем, — настаивал Рич.

— Это совершенно не касается моих финансовых дел.

— Только не говори, что это Либерти Джонс, — поддразнил его адвокат.

Люк не ответил, но какое-то еле уловимое движение лица выдало его истинные чувства.

Рич опешил.

— Боже мой… Я не верю своим ушам. Ты отменяешь деловую встречу из-за Либерти Джонс!

— Она здесь ни при чем. Я просто не могу сосредоточиться.

— Дай мне знать, если потеряешь аппетит или во время дождя начнешь петь и танцевать па улице, — ухмыльнулся Рич. — Я составлю тебе брачный контракт.

Люк бросил на адвоката убийственный взгляд, от которого у любого другого человека пробежал бы мороз по коже, У любого, но только не у Ричарда Лоуэлла. Он лишь рассмеялся, глядя вслед удаляющемуся Люку.

— Желаю удачи, — крикнул Рич.

Не обернувшись, Люк забрался в грузовик и, поколесив немного по городу в надежде увидеть голубой «спитфайер» Либ, свернул на Форестроуд.

Он издалека заметил ее автомобиль и вздохнул с облегчением. Люк поддался чувствам и, тряхнув головой, повел машину по грязной, усыпанной гравием дороге.

Выпрыгнув из грузовика, Люк поразился царящей кругом тишине. Звук захлопнувшейся дверцы эхом разнесся по полям, заставив его вздрогнуть.

— Либ?

Входная дверь была распахнута, и Люк вошел.

Изнутри дом производил удручающее впечатление. И как она может здесь жить? На полу в столовой лежал аккуратно свернутый спальный мешок, рядом стояли чемодан и поношенные ковбойские ботинки, на каминной полке пристроился небольшой магнитофон с парой кассет — вот и все ее нехитрые пожитки.

Уже догадываясь, что Либ нет дома, Люк из чистого упрямства обошел все комнаты. Убедившись наконец в этом, он решил поискать Либ возле пруда. Тропинка вывела его на усеянное цветами поле.

То тут, то там в траве пестрели ромашки, васильки и колокольчики. Либ лежала на берегу, закинув руки за голову, устремив безмятежный взор в небесную голубизну.

Люк сорвал ромашку и, тихонько приблизившись, уселся рядом с виноватым видом.

— Наверное, ты не хочешь меня видеть, — начал Люк, протягивая ей ромашку. — А что ты скажешь, если я попрошу прощения?

Заслонив глаза от солнца ладонью, Либ улыбнулась:

— Ты? Прощения?

Люк растянулся на траве рядом с ней.

— Я готов упасть перед тобой ниц.

Либ резко села.

— Мне, вероятно, придется занять у тебя огромную сумму денег, — неожиданно выпалила Либ. — Это мне нужно падать перед тобой ниц.

Люк тоже сел.

— Я же сказал, что дам тебе взаймы, — заверил он ее. — Отдашь, когда сможешь.

— Но это, возможно, будет не скоро, — призналась Либ, подтянув коленки к груди. — У Харриет не было страховки.

Люк ругнулся.

— Мне очень жаль, Либ.

Он не смог удержаться и привлек ее к себе. Девушка не сопротивлялась, и он еще крепче стиснул ее, пряча лицо в мягком шелке ее волос. Ее плечи вдруг затряслись, как от плача. Люк тревожно заглянул Либ в лицо — она смеялась.

— Ты чего?

— Тебе придется жениться на мне, — кокетливо заявила Либ. — Ты снес мою ужасную выходку и пришел, не боясь получить еще. Знаешь, я буду последней дурой, если упущу тебя. Неужели после всего, что я наговорила тебе утром, ты можешь обнимать меня?

Их глаза встретились, и Либ показалось, что на этот раз он точно ее поцелует. Она мягко высвободилась из его объятий.

— Если ты всерьез хочешь дать мне взаймы, — тихо произнесла Либ, — то нам, наверное, не стоит вместе ужинать.

Люк слегка опешил.

— Почему? — только и сумел вымолвить он.

Либ сорвала травинку и стала задумчиво вертеть ее между пальцами.

— Чтобы ты не думал, будто мне от тебя нужны только деньги.

Ветер растрепал Люку волосы, и он нетерпеливым движением отбросил упавшую на глаза прядь.

— Я так не думаю.

— Почему ты не веришь, что я никуда отсюда не сбегу? — спокойно спросила Либ, глядя на него в упор.

Люк отвел взгляд.

— Я хотел бы в это верить.

— Но не веришь. — По выражению его лица Либ догадалась, что попала в точку. — Мне нужно подумать, что делать дальше. Я хотела бы ненадолго остаться одна.

Люк поднялся, пристально посмотрел на нее и рассмеялся. Бред какой-то. Вчера он не собирался с ней никуда идти, а сегодня отменяет деловую встречу, только чтобы просто побыть рядом.

— Я действительно хочу дать тебе денег, — хрипло произнес Люк, — и не буду настаивать, если ты не захочешь пойти со мной поужинать. Но мы все равно станем видеться, ведь мы соседи, и рано или поздно…

Люк не договорил. Вскочив и стряхнув травинки с джинсов, он быстро ушел, даже не попрощавшись.

Либ залюбовалась его фигурой: несмотря на высокий рост, двигался он плавно и уверенно. Катаясь летом на велосипеде, Либ часто останавливалась возле школы, чтобы посмотреть, как Люк с друзьями играет в баскетбол. Он двигался грациозно, словно танцор, а когда легким движением посылал мяч в корзину, все его мышцы рельефно вырисовывались под бронзовой кожей. Роскошный мужчина — вне всяких сомнений.

И ее влекло к нему со страшной силой.