Романтические сны

Глава 8

— Люк!

Резко остановившись, Люк от неожиданности чуть не выронил из рук сумку. Он стоял на посыпанной редким гравием площадке перед магазином оргтехники. Обернувшись, он увидел улыбающуюся Бренду.

— Ты не очень спешишь? Можешь уделить минутку сестре?

Люк с трудом подавил раздражение.

— Ну, если только одну, то могу. — Он перехватил поудобнее бумажный сверток и добавил: — В чем дело?

— Это я хочу услышать от тебя, — выпалила Бренда. — Говорят, ты уже целую неделю водишь Либерти Джонс в ресторан наверху. Ты не ходишь на работу, ну или по крайней мере появляешься там не каждый день. И мои шпионы доложили, что видели вас танцующими в ресторане гостиницы. Очень медленно танцующими. — Она расплылась в улыбке. — Ты все еще будешь утверждать, что между вами ничего нет?

Люк посмотрел на нее отсутствующим взглядом. Едва заметная улыбка, игравшая на его губах, говорила о том, что он витает в облаках. Бренда готова была поспорить, что Либерти Джонс находилась где-то явно поблизости.

— Эй! — потормошила его Бренда.

Люк, словно очнувшись, удивленно заморгал.

— Прости. Ты о чем-то спросила?

Люк думал о вчерашнем вечере. Он пригласил Либ на ужин в ресторан, а потом они прогулялись до «Молочной пчелы», и он купил ей мороженое. Взявшись за руки, они долго бродили по городскому парку. Он отвез ее домой, и они несколько часов просидели у нее на крыльце, любуясь звездопадом.

В половине второго утра он поцеловал Либ на ночь так, как делал это каждый день в течение всей прошедшей недели, и ушел домой. Один.

Он почистил зубы и принял холодный душ, что с некоторых пор вошло у него в привычку. И лег спать. Один.

Их роман с Либерти Джонс продвигался вперед черепашьими шагами, но Люк обдумал все тщательнейшим образом и решил, что будет ухаживать за Либ медленно и осторожно, на старомодный манер. Каждый раз целуя ее на прощание на ступеньках крыльца, он видел, что она относится к нему все более и более серьезно. И каждый раз, не попросив ее остаться на ночь, он словно отмывался от грязной репутации донжуана.

«Еще пара недель, — размышлял Люк, — и я сделаю ей предложение. Но одному Богу известно, сумею ли я выдержать эти пару недель. А Либ?» Он ясно видел, как горели желанием ее глаза, чувствовал, как дрожала она в его руках…

Послезавтра ювелир закончит чистку фамильного бриллиантового кольца. Подгонять по размеру его не пришлось. Оно идеально подходило Либ, словно было сделано специально для нее. Люк украдкой сравнил его с другим из ее шкатулки.

— Ты не слышал ни единого слова из того, что я тебе сказала, — возмущенно фыркнула Бренда. Она посмотрела на брата долгим изучающим взглядом. — Ты ведь влюблен в нее, признайся? Слава Богу, это наконец-то произошло. Тебя заарканили.

По привычке Люк начал было возражать, но остановился. Он всегда тщательно оберегал свою личную жизнь от посторонних глаз. Всегда считал, что это никого не касается. Но его отношения с Либерти, пожалуй, касались и Бренды. Она ведь приобретает невестку.

— Я с ума схожу по ней, — произнес он тихо, все еще боясь признаться в своем чувстве, но, собравшись с духом, продолжил: — Она то, что надо.

Бренда рассмеялась сквозь слезы и сердечно заключила брата в объятия.

— Я так беспокоилась за тебя, — проговорила она. — У тебя на уме были только деньги, финансовые отчеты да эта дурацкая земля. — Она обняла его еще крепче. — Может, ты и заработал много денег, но только сейчас стал по-настоящему богат.

В вечернем воздухе уже чувствовалось дыхание приближающейся осени.

На завтра у Люка была назначена встреча с возможными покупателями видеомагазина. Они договорились встретиться утром в Бостоне, и Люк планировал выехать из дома пораньше, где-нибудь часиков в шесть.

Он молча шел рядом с Либ, и она была уверена, что мысленно он уже в Бостоне. Целых три недели она наслаждалась обществом Люка, но завтра он уедет из города, и теперь все станет по-другому.

Либ поежилась.

— Замерзла? — Люк привлек ее к себе.

Либ прильнула к нему.

— Нет, просто немного напугана. Лето кончается, и… и слишком многое должно измениться. Не могу поверить, что уже завтра тебе снова идти на работу.

— Да, деньки предстоят напряженные, — согласился Люк. — Но, как только я заключу сделку и выкуплю свои земли, работы будет не так уж много, и я помогу тебе закончить дом.

— Ты, верно, шутишь? — нахмурилась Либ, присев на ступеньки.

Приподняв слегка брови, Люк с удивлением уставился на нее:

— Нет.

— А как же постройка дополнительных зданий для санатория? Разве вы не планировали с Кеном Эйвори построить гостевые коттеджи?

— Верно, — кивнул Люк. — Но свою часть работы я уже сделал. Теперь дело за строителями…

— Ты что, вправду считаешь, что Эйвори станет продолжать строительство после того, как ты выкупишь землю?

— А почему нет, собственно говоря? Место подобрано идеально, и я готов сдать ему землю в аренду…

— И ты думаешь, Эйвори станет строить капитальные сооружения на арендованной земле? Он ведь может запросто купить, например, задние земли Ходжкинсонов или даже верхние пастбища Уайтона. Там, кстати, очень живописные места. И могу поспорить, Ланс Уайт не станет особо торговаться. В любом случае для Эйвори это будет куда выгоднее, чем арендовать земли у тебя, какую бы низкую плату ты ни назначил.

Люк недовольно нахмурился:

— Но у нас уже все готово. Место тщательно изучено. Готовы проекты домов. В сентябре рабочие уже должны приступить к строительству. Если архитектору придется делать проект для нового места, все работы отодвинутся до весны.

— Думаю, Эйвори это перенесет, — сказала Либ. — У него в кармане будет целый миллион. Суетиться придется рабочим. Их лишат работы еще до того, как они успеют к ней приступить. Так что, если ты хочешь, чтобы проект был завершен, тебе придется немало потрудиться.

Люк резко вскочил, отчего старые перила крыльца неистово зашатались. Либ прижала ногой одну из стоек, чтобы не дать хлипкому сооружению рассыпаться.

— Ты считаешь, мне не следует выкупать землю? — медленно произнес Люк.

— Я уже сказала тебе, что думаю, — тихо ответила Либ. — Она и так твоя, раз ты владеешь частью корпорации.

Люк повернулся к ней:

— Не знаю, как сказать, чтобы ты наконец поняла…

— Я знаю, что ты чувствуешь, — возразила Либ, вставая и подходя к нему. — Я тебя очень хорошо понимаю. Просто не согласна с тобой, вот и все. Земля по-прежнему твоя, и она куда ценнее, будучи частью санатория.

Люк снова отвернулся в темноту.

«Интересно, слышал ли он хоть одно мое слово?» — подумала Либ.

— Мне пора, — сухо произнес Люк. — Уже поздно.

Он поцеловал ее словно невзначай и стал спускаться с крыльца.

Либ до боли захотелось окликнуть его, но он даже не обернулся, не посмотрел на нее, не махнул на прощание рукой. И исчез в темноте.

Либ вздрогнула, скорее от холода его слов, чем от прохлады ночного воздуха.

Люк никак не мог заснуть.

Часы уже пробили три утра, а он все лежал, уставившись в потолок. Продажа магазина его не особенно волновала. Конечно, сделка могла и сорваться, но он всегда был хладнокровен.

Так почему же ему не спалось?

Потому, что не мог перестать думать о Либ.

Весь вечер он мечтал о том, как поцелует ее на ночь. Весь вечер он желал оказаться в ее объятиях, представлял, как жадно раскроются ее губы, отвечая на каждый его поцелуй.

И что же он сделал? Ушел, не поцеловав ее на прощание.

Сколько разочарования и обиды плескалось в ее глазах.

Его очень раздражали ее рассуждения по поводу земли, и он никак не мог понять почему.

Может, потому, что эти пять лет все его мысли были поглощены только единственной целью: выкупить фамильные земли Фултонов.

Но так было до того, как он встретил Либерти Джонс.

До сих пор он никогда не задумывался о том, как станет жить после пятнадцатого сентября. Ему было, все равно.

Но теперь задумался.

Либерти Джонс — вот его будущее, и, черт возьми, какое!

Если бы только он не ушел и не испортил все…

Он должен извиниться перед Либ. И он будет полным идиотом, если уедет, не попросив у нее прощения, не увидев ее и не сказав «до свидания».

Люк резко сел на постели и бросил взгляд на часы. Пятнадцать минут пятого. Он вскочил и отправился в душ.

Если поспешить, у него будет достаточно времени, чтобы…

Люк толкнул скрипучую дверь. В доме было темно и тихо. Едва сдерживая нетерпение, Люк начал подниматься по лестнице на второй этаж. Его шаги гулко отдавались в предрассветной тишине.

Дверь в спальню Либ была распахнута. Шторы не задернуты, и через окно струился мягкий лунный свет.

Люк замер в дверях, прислушиваясь к ровному дыханию Либ.

Она спала на большой двуспальной кровати. Простыни сбились, волосы разметались по подушке. Либ спала на животе, подложив одну руку под голову, а другую откинув в сторону, словно пытаясь обнять кого-то лежащего рядом. Одну ногу она согнула, а другую свесила с края матраца.

На ней были белая мужская сорочка и очень короткие белые штанишки. Люк сглотнул. В свое время он успел повидать немало женского нижнего белья. И простого, и дорогого кружевного. Но ни одно не возбуждало его так, как этот импровизированный ночной костюм Либ.

Люк знал, что должен уйти. Если он ее разбудит поцелуем, если дотронется до нее, если она ему улыбнется, то уйти отсюда он уже не сможет. Но вместо того чтобы развернуться и пуститься бегом вниз по лестнице, Люк остановился у кровати.

Длинные стрелы девичьих ресниц покоились на усыпанных веснушками щеках, а губы слегка приоткрытого рта манили мягкостью и необыкновенной чувственностью.

Люк собрал последние жалкие остатки самообладания и заставил себя отступить назад к двери. Но не успел он сделать и двух шагов, как Либ зашевелилась и, перевернувшись на спину, уставилась на него сонными глазами.

— Люк? — Она села на постели. И тут Люк заметил, что через старую ткань поношенной сорочки отчетливо просвечивались пухлые груди Либ. — Который час? — спросила она, оглядываясь на будильник.

— Без двадцати пять.

Либ отбросила с лица спутавшиеся пряди и посмотрела на Люка. Он стоял посередине комнаты. Великолепный черный костюм, черная рубашка, что было очень нетипично для Люка, обычно он носил белые, и черный галстук. Этот наряд удивительно подчеркивал тонкие линии его смуглого лица.

— Ты пришел попрощаться? — догадалась Либ. — Я рада. — Она вымученно улыбнулась. — Я не успела вчера пожелать тебе удачи. Ну что ж… удачи тебе, Люк.

У Люка пересохло во рту. Он никак не мог вспомнить, что собирался ей сказать. Ах да, он же ведь хотел извиниться.

— Либ, мне очень жаль, что вчера все так получилось, — выдохнул Люк и, понимая, что не должен этого делать, все-таки сел радом с ней на кровать. Пружины прогнулись и застонали под его весом. — Не хочу, чтобы расхождение во взглядах пролегло между нами черной тенью. Все эти долгие пять лет я жил с единственной целью — вернуть земли предков. Я должен довести начатое до конца. Это очень важно для меня. — Он заглянул Либ в лицо и на какое-то мгновение забыл обо всем, снова поразившись глубиной ее фиалковых глаз.

— Знаю, — мягко сказала Либ. — Я просто хотела удостовериться, что ты все тщательно обдумал. — Она солнечно улыбнулась. — Боже, как чудесно пахнешь. А костюм… — Либ подняла вверх большой палец. — Ты выглядишь очень возбуждающе.

— Ты тоже. — Люк наклонился и неспешно коснулся ее губ, но в его глазах уже загорелась страсть. — Чертовски возбуждающе.

Люк снова поцеловал ее. Либ вскинула руки и обняла его за шею. Его черные волосы еще не успели высохнуть после душа. Гладкие, только что выбритые щеки мягко касались ее лица. Он поцеловал ее сильнее, с жадностью, которая удивила их обоих. Либ ощутила во рту привкус зубной пасты.

Увлекая Люка за собой, Либ откинулась назад. Горячий, влажный, жадный рот вновь накрыл ее губы, а его руки медленно заскользили по ее телу. Он шептал ее имя. Из груди Либ вырвался стон. Как же долго она ждала этих ласк. Она обвила его ногами, крепче прижимая к себе.

— Боже, Либ, — прохрипел Люк. Он поднял голову и посмотрел на женщину, которую сжимал в объятиях. Глаза ее потемнели от желания, губы раскрылись в трепетном ожидании.

— Либ, я хочу… Мы можем?..

— Да, — прошептала она в ответ, улыбаясь. — Можем.

Люк планировал пригласить Либ на ужин в день, когда он выкупит фамильные земли. Собирался сделать ей в этот вечер предложение. И если бы все случилось так, она ответила бы «да». И только тогда переступил бы он порог ее дома. Все должно было произойти совершенно иначе, но это уже не имело никакого значения. Он хотел ее… Нет, он испытывал нечто большее, чем просто желание. Он нуждался в ней. Нуждался в ее любви. О Боже, как же он любил ее…

Он сбросил пиджак, в спешке вывернув его наизнанку. И снова накрыл ее губы жарким поцелуем.

Либ поднялась на кровати. Ловкими быстрыми движениями она расстегнула пуговицы его рубашки и сдернула ее с его плеч.

Сладостно-мучительное ощущение охватило Люка, когда тонкие пальчики Либ коснулись его голой спины. Ее теплые влажные губы смело опускались от подбородка до шеи.

Сев на него верхом, Либ сильнее прижалась к его бедрам. Ее ритмичные движения дали ему понять, что время пришло. Сегодня он не выпустит Либ из своих объятий. Они наконец-то будут любить друг друга, и ничто на свете не остановит их.

О Боже! Возможно, им все-таки придется остановиться…

— Либ, у меня нет резинки. — Его срывающийся голос резко прозвучал в тишине.

Пальцы Либ нащупали пряжку на его ремне.

— У меня есть, — прошептала она, с улыбкой расстегивая молнию брюк. — В сумочке.

Люк вскочил. Скинул на пол ботинки. Следом полетели и брюки. Обнявшись, они покатились по огромной кровати. Ноги тесно переплелись, ощущение от их соприкосновения было столь же сладостным, сколь и от того, что нашли пальцы Люка под тонкой тканью ее сорочки.

Либ закрыла глаза. Невероятное наслаждение от его прикосновений струилось теплыми волнами по телу. Она так долго этого ждала. Они ждали. И все ради этого упоительного момента.

Люк потянул кверху ее рубашку, и она подняла руки, чтобы поскорее от нее избавиться.

— О Боже, — хрипло выдохнул Люк. Его голос дрожал, и Либ открыла глаза.

Во взгляде Люка было столько огня, что казалось, он прожжет ее сейчас насквозь.

— Ты прекрасна, — прошептал Люк, скользнув по ее телу сначала взглядом, а затем, почти с благоговением, руками. — Ты даже представить себе не можешь, сколько долгих ночей я провел без сна, мечтая о любви с тобой.

Либ тихо засмеялась.

— Думаю, что догадываюсь, — возразила она. — Не ты один ворочался по ночам без сна. Жаркими летними ночами… зная, что ты всего в каких-то ста ярдах от меня, я лежала здесь и, включив на полную кондиционер, воображала, как ты покрываешь меня всю поцелуями…

Глаза Люка стали почти черными.

— Всю? — прошептал он. — Может… здесь? — Склонив голову к ее груди, Люк слегка коснулся губами соска.

— Да, — выдохнула Либ.

Люк накрыл сосок губами и, слегка теребя его языком, заставил Либ застонать от наслаждения. Она прижалась к нему теснее. Его мускулистое бедро оказалось между ее ногами, и она обхватила его тесным кольцом. Она хотела его немедленно, прямо сейчас.

Но Люк не спешил.

Его горячие губы проделывали дорожку поцелуев вниз по ее животу. Либ запустила пальцы в густой шелк его кудрявых волос.

— Люк, пожалуйста… — задыхаясь, прошептала Либ. Люк поднял голову. Дьявольская улыбка играла на его красивом лице. Глаза блестели, волосы растрепались.

— Я думал, ты хотела, чтобы я поцеловал тебя везде. — Он тоже тяжело дышал. — Мне остановиться?

Либ ничего не ответила. Она не могла. Губы Люка опустились ниже. Он провел языком вдоль пояса ее штанишек.

— Мне остановиться? — повторил Люк едва слышным шепотом.

— Нет…

Люк снова улыбнулся и одним движением стянул с ее стройных длинных ног белые пижамные штанишки.

Он покрыл поцелуями ее ступни, затем двинулся выше, оставляя теплый влажный след на лодыжке, затем на колене и, наконец, выше на бедре.

Но, как она его и просила, он не стал останавливаться.

Либ выгнулась. Ощущение было слишком сильным, слишком мучительно сладостным.

— Люк!

Он поднял голову. На губах играла улыбка. В потемневших глазах прыгали искорки.

— Ты сказала не останавливаться.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался. Я хочу…

Его пальцы заняли место губ. Каким-то чудесным образом он знал, где ласкать ее, как доставить максимальное удовольствие…

— Чего? — прошептал Люк. Он лег рядом с ней, но руки его, ни на секунду не останавливаясь, продолжали ласкать ее. Он склонился к ее груди, его губы нашли ее сосок. — Чего ты хочешь? Скажи мне.

Либерти хотела, чтобы он любил ее вечно. И она поняла, что так будет. Люк любит ее. Будь все иначе, разве он смотрел бы на нее так?

— Может, это и покажется тебе старомодным, — мягко сказала Либ, — но я хочу быть твоей.

— Мне неловко об этом говорить, но ты уже моя, — ответил Люк. — А я полностью принадлежу тебе. Этот договор мы скрепили нашим первым поцелуем.

Либ почувствовала, как каждая клеточка ее тела наполнилась любовью к этому мужчине.

— Люби меня, — прошептала она.

— По-моему, я как раз этим сейчас и занимаюсь, — засмеялся Люк.

Либ высвободилась из его объятий и, откинув с лица спутавшиеся волосы, села рядом с ним на колени. Просунув пальчики под резинку его трусов, она стянула их быстрым движением, ни капли не пытаясь скрыть, как возбуждает ее это мускулистое тело.

Его глаза горели не меньшей страстью, и Либ сомкнула пальцы вокруг его плоти. Люк застонал. Она медленно ласкала его, зная, что еще немного, и он будет внутри ее.

Люк не отрываясь смотрел на Либ. Его взгляд приковывал ее к месту, завораживал желанием.

Она должна принадлежать ему. Прямо сейчас.

Но сначала…

Люк подумал о том же. Вместе они наклонились к краю кровати, где на полу стояла сумочка. Либ первой схватила и достала коробочку, которую, словно предчувствуя сегодняшнее событие, купила всего несколько дней назад в аптеке.

Люк выхватил коробочку из ее рук и в спешке почти разорвал ее пополам.

Пока Люк управлялся с коробкой, Либ смахнула все лишнее с кровати. И вот — о Боже! — он готов. Люк сжал ее в объятиях. Его жадный рот нашел ее губы. И через мгновение он вошел в нее.

Либ выгнулась, упиваясь им и предвкушая следующее, еще более сладостное единение их плоти.

С его губ слетело ее имя, и, поймав его взгляд, Либ поняла, что чувства их взаимны.

Их бешеный танец был единением не только тел, но и душ, их сердец. Да, вечность начинается именно здесь и именно сейчас…

Люк покрывал поцелуями ее губы, шею, груди. Крепко прижимая к себе, он, казалось, угадывал малейшее ее желание, малейшую потребность. А когда ощущения почти достигли апогея, он изменил ритм.

Либ казалось, будто за спиной выросли крылья и она поднимается в подоблачную высь.

Движения Люка стали сильнее и решительнее, и Либ почувствовала, как весь мир наполнился яркими цветами, а по телу волнами растеклось блаженное тепло. Либ откинула голову назад и засмеялась.

Ничего подобного она никогда еще не испытывала. Люк ее. До конца своих дней он будет принадлежать теперь только ей.

Люк сильнее сжал ее в объятиях, в страстном порыве напряглось его тело. И в следующую секунду она почувствовала, как взорвалась его плоть. Либ наклонилась вперед и поцеловала его. Он жадно ответил. А потом, утомленный, крепче привлек ее к себе, словно не желая никогда выпускать из своих объятий.

Би-и, Би-и-и.

Сигнал машины резко отозвался в утренней тишине, и они оба вздрогнули. Либ подняла голову и заглянула в шоколадные глаза Люка.

Би-и. Би-и-иб.

— Это за мной, — сказал Люк. Уже почти пять тридцать. Пора отправляться в аэропорт. — Люк закрыл глаза и тихо выругался. — Либ, я не хочу уезжать. Пойду скажу шоферу, что он мне сегодня не понадобится.

— Ты серьезно? — удивилась Либ.

— Милая, я серьезен, как никогда. — Люк приподнялся на локтях.

— Ты ведь три недели ждал этой встречи, — не унималась Либ.

— Нашей ночи я ждал намного дольше. — Люк потянулся к ней и заключил в объятия. — И теперь я не собираюсь вот так просто встать и уйти.

С улицы снова раздался нетерпеливый сигнал машины.

— Люк, пожалуйста, — просила Либ. Она высвободилась из его объятий и, сев рядом, откинула с его лица прядки волос. — Если ты не поедешь на встречу в Бостон, сделка сорвется. Я никогда себе этого не прощу.

— К черту сделку, — отмахнулся Люк и запечатлел на ее губах еще один страстный поцелуй.

Либ закрыла глаза. Как велико искушение. Он отпустит шофера, и они проведут остаток утра, весь день и, возможно, большую часть ночи здесь, в ее комнате, в ее постели. Но в конце концов реальность вернется в их сознание, и Люк ужаснется тому, что потерял.

Нет, этой ошибки они не совершат. Либ отстранилась.

— Я не позволю тебе остаться, — сказала она. — До сегодняшней ночи ты не переставал говорить, как важна для тебя эта земля. И я не позволю тебе свести на нет все планы и старания последних пяти лет.

— К черту землю, — буркнул Люк и снова потянулся к Либ.

Но она остановила его.

— Это неправда, и ты это сам прекрасно знаешь. Отправляйся в Бостон, а я буду ждать твоего возвращения здесь.

Она прочитала в его глазах нерешительность и, встав с постели, начала собирать разбросанные вещи. Она подняла пиджак, вывернула и стряхнула с него пыль.

— Может, примешь душ? Я накину что-нибудь и выйду предупредить твоего шофера.

— Нет.

Люк поднялся с постели и отправился в ванну. Но душа он не включил. Вернувшись, он начал не спеша одеваться.

— Я увезу твой запах с собой. Приму душ вечером, когда вернусь.

— Во сколько ты прилетаешь? — спросила с улыбкой Либ, подавая ему рубашку.

— В пять тридцать, — ответил Люк. — Если смогу, то даже раньше. И поверь, я буду очень стараться. — Он рассмеялся. — Не могу поверить, ты стоишь передо мной нагая, а я ухожу.

Люк привлек ее к себе и поцеловал. Его руки ласково скользнули по ее голой спине. Либ рассмеялась и попыталась застегнуть пуговицы на его рубашке.

— Ты сам все усложняешь, — припугнула она. — Шофер уедет.

— Нет, — возразил Люк. — Он приехал на пятнадцать минут раньше. Сейчас он, как всегда, наливает себе чашечку кофе и жует бутерброд.

Боже, как она красива! И совершенно не смущена тем фактом, что стоит нагая, а он уже почти одет. Люк не смог удержаться. Его рука непроизвольно скользнула вниз, к ее женскому естеству.

— Я хочу тебя, — хрипло произнес Люк. Возбуждение переполняло его, словно семнадцатилетнего мальчишку. — Как я могу уйти, Либерти?

Ее губы коснулись его губ. Их вкус опьянял.

— Если твой самолет прилетает в пять тридцать, — сказала Либ, отрываясь от его губ, — значит, я увижу тебя в шесть. — И, улыбаясь, она мягко высвободилась из его объятий. — Как насчет того, чтобы отпраздновать продажу магазина?

Люк молча наблюдал, как она прошлась по комнате и накинула старомодный серебристо-серый шелковый халатик, который, казалось бы, скрыл ее красивое тело, но тонкая струящаяся ткань мягко облегала его изящные изгибы. В нем она выглядела еще более привлекательной. Либ подошла к нему и протянула галстук.

— Давай вместе поужинаем сегодня, — предложил Люк, накинув галстук на шею и протягивая его под воротом рубашки. Черт, неужели он будет испытывать возбуждение целый день? Он думал, что после проведенной с ней ночи напряжение спадет, но, похоже, стало еще хуже.

— В пиццерий или гостинице? — уточнила Либ, поправляя узел на его галстуке.

— В гостинице. Давай разрядимся в пух и прах. Хочу, чтобы этот вечер был особенным. — А про себя подумал: «Ну и что с того, что на несколько недель раньше. Сегодня же я сделаю ей предложение».

— Хочешь, чтобы я заказала ужин? — спросила Либ, спускаясь впереди него по лестнице. И, задорно улыбнувшись, добавила: — Скажем, часов на десять вечера…

Их взгляды встретились, и Люк улыбнулся ей в ответ.

— Да, — согласился он. — В самый раз.