Романтические сны

Глава 7

Победа была сладостной.

Одна бутылка пива за другой разбрызгивали свое содержимое под громкий хохот обезумевшей от счастья команды.

— Дай пять, — воскликнула Джоан. — Не могу поверить, что мы побили «Соколов». Этого еще никому не удавалось!

— Победы без веры не бывает, — заметила Либ. — Сколько раз я тебе это говорила?

Джоан взвизгнула. Открыли еще одну бутылку, и очередной пенный фонтан вырвался на волю.

— Часто, — ответила Джоан. — Раза по четыре за игру. Но доказала твои слова именно эта победа. — Ее губы расплылись в улыбке. — Знаешь, Либ, я даже начинаю думать, что у тебя действительно может что-то получиться с Люком Фултоном.

Либ слегка нахмурилась:

— Что-то?

Джоан пожала плечами;

— Я ведь только недавно научилась думать, как ты. — Она перевела взгляд на Люка. — Он самый красивый парень в городе.

Либ кивнула. Люк снял футболку и, словно почувствовав взгляд Либ, обернулся. На лице его сияла ослепительная улыбка.

Джоан вздохнула:

— Нет, он самый красивый парень в Вермонте.

— Во всем Западном полушарии.

— Нет. В мире.

Обе рассмеялись.

— Но если серьезно, — сказала Джоан, — Люк, конечно, красивый мужчина, спору нет, но… — Она стала чертить в пыли узоры носком кроссовки.

— Что «но»? Говори же, — потребовала Либ.

— Он змея, — наконец произнесла Джоан. — На твоем месте я держалась бы от него подальше. Ты достойна большего. — Она посмотрела Либ в глаза. — Ты знаешь, я говорю это только потому, что ты мне нравишься.

Либ кивнула:

— Я знаю. Но думаю, ты не права. Люк хорошо ко мне относится. Он очень мил…

— Потому, что ты еще не спала с ним.

Либ ничего не ответила. Ее ужасно удивило, что едва знакомая девушка сует нос в ее личные дела.

— Ты ведь не спала, да? — настаивала Джоан. Либ наконец покачала головой.

— Я была знакома кое с кем из подружек Люка, — продолжила Джоан. — Он мил и ласков, пока не наступит утро. Если вообще останется до зари.

— Джоан, я не хочу этого слышать…

— Для него это игра, Либерти, — не унималась Джоан. — Не зная правил, ты не сможешь выиграть. Он любит завоевывать. Преследование будоражит ему кровь.

— Он совсем другой сейчас.

— Откуда ты знаешь?

— Знание — ерунда, — тихо произнесла Либ, — когда есть вера.

Она отыскала взглядом Люка.

«Поехали», — прочитала она по его губам. Расслышать что-либо в таком шуме было просто невозможно. Люк кивнул в сторону стоянки.

— Увидимся позже, Джоан, — бросила Либ через плечо, пробираясь сквозь толпу. В животе неприятно крутило. Вот оно. Наконец наступило время, когда они с Люком сядут поговорить. Она должна будет сказать ему… О чем?

Что она хочет убедить его в своем намерении остаться здесь навсегда? Что ей не нужен короткий романчик? Что она надеется на… нечто большее, чем легкий флирт? Да, она действительно хочет провести с Люком Фултоном всю оставшуюся жизнь.

Нет, этого не может быть. Она просто сошла с ума, если хочет выйти замуж за Люка. Предупреждение Джоан не пустой звук. Он и сам не раз говорил, что у него ни с кем не было длительных отношений. Черт, да для Люка Фултона провести с одной месяц — это уже долго.

Но она хочет его. Хочет так страстно, что при одной мысли о нем ее бросает в дрожь и подкашиваются ноги.

Настоящим сумасшествием было то, что она действительно доверяла Люку. Несмотря на его репутацию, она верила, что если он пообещает, что будет любить ее вечно, то никогда не нарушит своей клятвы.

Либ вздохнула. Если бы только Люк верил ей. Если бы не считал пришлой, чужой. Тогда бы никакие разговоры не понадобились. Можно было бы сразу перейти к поцелуям.

Либ столкнулась с ним на другом конце железной скамьи. Люк был весь мокрый от пива. Его темные кудри прилипли ко лбу и шее. Он выжал футболку, и струйки стекли на пыльную землю.

— Фу, — выдохнул Люк, тщетно пытаясь вытереть лицо голой рукой. — Ты тоже, я смотрю, не в лучшей форме, — заметил он, откидывая мокрые волосы с лица.

— Прежде чем садиться в машину, нам не мешало бы окатиться из шланга, — проворчала Либ, чавкая кроссовками.

Люк открыл ей дверцу.

— Немного пива, я думаю, мою машину не испортит.

— Я бы сейчас, что угодно отдала, лишь бы искупаться в пруду, — жалобно протянула Либ, залезая в грузовик.

— Ну так поехали искупаемся. — Люк захлопнул свою дверцу.

— Я никак не могу поверить, что ты выбил три дома.

Люк нажал на газ, и машина послушно выехала со стоянки.

— А я не могу поверить, что после второго удара подающий «Соколов» не сменил тактику. — Люк улыбнулся. — Его броски были великолепны.

Либ вздернула бровь.

— Странно слышать подобные речи от человека, который выбил за сегодняшний день около шестисот очков.

— Ну, скажем, во мне проснулось вдохновение, — пояснил Люк, поворачивая грузовик на Форест-роуд. — Как и у всей команды. Мы проиграли слишком много матчей, и теперь нам нужны только чистые победы. С таким игроком, как ты, в следующем году нам наверняка удастся заполучить почетное знамя чемпионата.

В следующем году?

Либ застыла от удивления.

Люк впервые заговорил о будущем. Все их прежние разговоры касались только прошлого или настоящего, работы или повседневной жизни. Люк никогда не употреблял слова «в следующем году» и «ты» в одном предложении.

Может, он просто оговорился. Может, на самом деле он вовсе так и не думает. Она должна это выяснить.

— В принципе я согласна остаться на первой базе, — начала Либ, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения, — но в школе я всегда играла принимающего. — Либ глубоко вздохнула. — Могу ли я стать принимающим в следующем году?

В следующем году…

Либ показалось, что эти слова повисли в воздухе, словно толстое мокрое одеяло. Но Люк, похоже, ничего не заметил.

— Не знаю, — протянул он. — Тай ловит мяч уже семь лет, но он вечно чертыхается и стонет, что у него ломит спину, когда он наклоняется, так что можешь попытаться. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Должен признаться, я хочу, чтобы ты играла на первой базе. Но может, в следующем году вы с Таем поменяетесь местами.

Либ готова была расплакаться и рассмеяться одновременно. Люк верит, что она останется в Стерлинге. Он наконец-то понял, что она намерена обосноваться здесь навсегда.

Эмоции захлестнули Либ, но, вместо того, чтобы броситься на шею к Люку, она распахнула дверцу кабины и спрыгнула на землю.

— Кто последний, тот тухлое яйцо, — крикнула Либ и побежала на задний двор.

В небе светила полная луна, озаряя все вокруг серебристым блеском. Ночной ветер холодил кожу. Услышав, что Люк настигает ее, Либ прибавила скорость.

Не сбавляя скорость, Либ вбежала на мостик и, оттолкнувшись, окунулась в прохладную черноту. Усталость этого жаркого дня, пыль и пот исчезли в ночной тишине.

Она вынырнула, разорвав черную гладь, всего в нескольких футах от Люка. Он улыбнулся ей, убирая с глаз мокрые пряди.

— Ты всегда плаваешь в кроссовках? — поинтересовался он.

— Только при полной луне.

Люк подтянулся и запрыгнул на край мостика.

— Луна будет полной только завтра, — заметил он. Он снял кроссовки и швырнул их на другой конец мостика. Затем начал стягивать носки.

Либ продолжала плавать вокруг мостика. В свете луны тело мужчины казалось высеченным из камня, как у греческого атлета, а лицо таким же красивым, как у киноактера. Он вполне мог быть самым красивым человеком в мире.

Люк свесился вниз, протягивая ей руку.

— По-моему, пора поговорить.

Ах да. Конечно.

Либ позволила вытащить себя на мостик.

Вода ручьями потекла с одежды. Либ отбросила мокрые волосы с лица и отжала их.

Подняв взгляд, она прочитала на его лице страстное желание, которое немедленно воспламенило и ее. Люк тщетно старался не смотреть на нее, и тут Либ поняла, что ее белая футболка намокла и стала почти прозрачной. Ткань прилипла к телу, и сквозь нее виднелась нежная грудь с острыми сосками.

Люк желал ее — это было очевидно. Но он боролся со своим желанием, помня о данном обещании. И Либ не выдержала.

Она шагнула вперед, обвила рукой его за шею и притянула к себе. Люк был явно удивлен, но удивление его длилось всего мгновение, уступив место истинной страсти, с которой он ответил на ее поцелуй. Люк заключил Либ в объятия и едва не задохнулся, ощутив холодное прикосновение ее мокрого тела.

Он продолжал ее целовать.

Либ прижалась сильнее. Мир вокруг закружился с неистовой силой. Его губы были такие твердые, а язык властно проделывал себе путь, жадно изучая каждый дюйм ее рта. Сердце Либ бешено заколотилось, и, почти задыхаясь от восторга, она запустила пальцы в его густые черные волосы.

Она была уже уверена, что Люк увлечет ее сейчас на дощатый настил мостика, как он вдруг перестал ее целовать.

— Разговор состоялся? — прошептал Люк, лаская взглядом ее лицо. Он нежно теребил ей волосы, словно еще не веря, что она так близка.

— Теперь ты знаешь, что я живу здесь, — пролепетала Либ. — Что мой дом в Стерлинге?

Люк не понял ее.

— Ты ведь раньше в это не верил, — объяснила Либ.

— Верно, — сказал он мягко. — Но теперь я верю.

Озаренная лунным светом Либ улыбнулась ему, и Люк почувствовал, как земля уходит из-под ног. Если это называется любовью, то нет ничего удивительного, что ради нее начинались войны, низвергались правительства, гибли люди.

Он снова прильнул к ее губам и, властно впитывая сладкий мед ее рта, услышал стон, вырвавшийся из ее груди. Она скользнула ладонью по его спине.

Люк желал эту женщину, которую сейчас сжимает в объятиях. Только не на одну ночь или две. Он хочет остаться с ней навсегда, встретить с ней старость. Встретить десять тысяч закатов, сидя вместе на крыльце.

Он хочет жениться на ней.

В какое-то короткое мгновение Люк действительно подумал сделать ей предложение прямо сейчас. Слова уже готовы были слететь с его губ, но он не решился. А вдруг она сочтет его сумасшедшим? И будет абсолютно права. Он и вправду сошел с ума.

Заглянув в озаренное лунным светом лицо Либ, он понял, что ему все равно. Пусть он и сошел с ума, зато подумать только, что он получает взамен.

— Люк, — выдохнула Либ. Он склонился над ней и целовал снова и снова, теряясь в шелке ее губ и мягкости тела.

«Выходи за меня», — опять чуть не сорвалось с его губ, но Люк сдержал себя. Время было явно неподходящее. Если он действительно знает, чего хочет, — а он, черт возьми, знает это, — тогда ему нужно разработать план, продумать, как лучше всего добиться своей цели.

И он сдержал себя с той же силой, с какой хотел броситься перед ней на колени и умолять выйти за него замуж, поднять ее на руки и унести на большую кровать с балдахином. С той же силой, с какой желал любить ее и слышать, как она страстно стонет в блаженной истоме.

Люк боялся сделать неверный шаг, боялся потерять ее.

Либ вздохнула. Его губы снова нашли ее, и она закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть чувств. Его губы были такие мягкие, рот таким сладким…

«Мил и ласков, — вспомнила она предупреждение Джоан. — Ему всегда надо только одного…» Либ попыталась выбросить ее слова из головы, но не смогла. Червь сомнения уже терзал ее сердце, нарушая волшебство упоительной близости.

А что, если Джоан права? Что, если ему нужен только секс? Что, если, переспав с ней, Люк превратится в холодного, совершенно чужого человека?

«Нет, — сказала себе Либ. — Он изменился».

Люк нежно целовал ее, слегка покусывая нижнюю губу, отчего горячее тепло волнами растекалось по всему телу Либ. О, как она хотела его! Ее желание было взаимным, она это чувствовала своим бедром, видела в потемневших от страсти глазах.

Либ безумно хотелось увлечь его за собой в дом, в спальню. Но что-то удерживало ее.

С пруда подул легкий ветерок, и Либ вздрогнула, то ли испугавшись своих мыслей, то ли от холода, а скорее и от того и от другого.

— Ты замерзла, — мягко сказал Люк. — Пошли, я провожу тебя домой.

Подобрав кроссовки и носки, Люк сжал в другой руке тонкие пальцы Либ, и они медленно побрели к дому.

Они шли молча. В душе у Либ разворачивалась настоящая борьба. Да, еще слишком рано приглашать Люка к себе домой, но ее сердце настойчиво требовало этого. Ее чувства говорили, что момент, как раз самый подходящий.

Люк бросил кроссовки и носки на крыльцо и снова сжал Либ в объятиях.

— Как мне убедить тебя не закладывать дом?

Либ вздохнула:

— Мне невыносимо иметь близкие отношения с тем, кому я должна так много денег. Не хочу, чтобы это неправильно поняли, и в особенности ты.

Люк долго молчал, перебирая мокрые завитки ее волос.

— Ты не доверяешь мне? — спросил он наконец.

— Доверяю. — Либ рассмеялась. — Но вопрос в том, доверяешь ли ты мне?

Либ почувствовала укол разочарования, потому, что он медлил с ответом.

Но ответил честно:

— Не знаю. Я пытаюсь. — Он посмотрел вдаль мимо ее плеча, несколько нервно облизнул пересохшие губы. — Уже долгое время я не доверяю никому, кроме себя. Я верю тебе… насколько могу сейчас.

Либ кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова. Люк глубоко вздохнул.

— Не хочу лгать, Либ, — сказал он тихо. — Я боюсь, что, взяв в банке залог, ты не сможешь выплатить проценты, и тебе придется продать дом. — Он прикрыл глаза, но Либ успела заметить в них тревогу. Люк сглотнул и, прижав ее, как можно крепче к себе, прильнул щекой к шелковистым волосам. — Я до смерти боюсь тебя потерять.

Глаза Либ наполнились слезами. Он признался, что боится за нее, поделился своими чувствами. Встав на цыпочки, она поцеловала его.

Люк ответил почти с дикой страстью, словно не мог насладиться ею, словно хотел вобрать всю в себя до последней капли.

В висках стучало, но Люк отчаянно пытался держать себя в руках. Он уже решил, что не останется с Либ этой ночью, что не попросит у нее сегодня любви. Слишком рано. Он не готов.

Но он все целовал и целовал ее. И каждый поцелуй был все сильнее, дольше…

— Либерти, позволь мне остаться с тобой… — Слова сами собой слетели с его губ, он тут же услышал:

— Пойдем в дом… останься со мной…

В ужасе, что он не смог сдержать себя, Люк слегка отстранился. Но какое же это наслаждение — знать, что и она хотела того же.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Люк знал, что, если она снова его попросит, он не в силах будет отказать. Либ глубоко вздохнула.

— Нет, — снова вместе сказали они и засмеялись.

— Я думаю… — начал Люк.

— Нам следует подождать, — закончила Либ.

— Я не хочу ждать, — пробормотал Люк, снова целуя ее.

— Я тоже. — Она закрыла глаза.

— Но мы должны, — прошептал Люк.

— У меня всегда плохо получалось выполнять то, что следует, — прошептала Либ в ответ. — Может, нам просто…

Люк прижал палец к ее губам.

— Я хочу тебя, — просто сказал он. — Но все должно быть правильно. Пожалуйста, не усложняй все, и так тяжело.

Либ ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Люк нежно поцеловал ее, слегка коснувшись ее губ своими.

— Спокойной ночи, — прошептал он. — Увидимся завтра.

Люк отошел, но Либ не шелохнулась.

— Иди же в дом, Либ. И закрой дверь покрепче на замок, ведь бог его знает, я всего лишь человек.

Либ молча открыла дверь и вошла в прихожую.

— Я никогда не запираю дверь, — сказала она из-за сетки, и ее белые зубы сверкнули в темноте. — Спокойной ночи, Люк.

Только одно слово, и сегодня ночью она будет его. Люк это знал, но ему было мало только одной ночи. Он должен сделать так, чтобы все оставшиеся им в этой жизни ночи они провели вдвоем.

Либерти все еще стояла в дверях, и он заставил себя сойти с крыльца, подальше от нее, подальше от соблазна.

— Люк…

Звук ее мягкого бархатистого голоса заставил его остановиться. Он обернулся.

— Я никуда отсюда не уеду, — донеслось из темноты. — Я обещаю.

Люк стоял на площадке перед крыльцом. Тени от больших деревьев мягко ложились на его мускулистое тело, отчего оно казалось еще более привлекательным. Люк посмотрел на свои мокрые кроссовки, поднял глаза на дверь, за сеткой которой стояла Либ.

— Я просто… хотела, чтобы ты это знал, — тихо сказала она.

Люк кивнул.

— Я заставлю тебя сдержать обещание, — ответил он и пошел прочь.