Рубиновое сердце

Эпилог

- Всем стоять! — На площадку башни из темного ее нутра выбирались какие-то люди. — Святая Инквизиция!

— Чего? — Выпал в осадок вроде переставший удивляться чему-либо Фаркаш.

— А это они все просрали, теперь наверстывают. — Пояснил стоящий у зубца художник.

— А где ведьма? — Поинтересовался тот, который выскочил первым. — И почему Вас не убили?

— Хотели взять с поличным, «на трупе»? — Спросил Иржи. — Увы. Мы успели раньше.

— А кто вам вообще разрешил? — Завелся тот, у которого под капюшоном угадывалась достаточно толстая ряха. — Разбираться со злом — наша обязанность!

— Как всегда, межведомственный бардак. — Вздохнул солдат Фаркаш. — Вы бы уж договорились с полицией по поводу лицензий. А то от них бумажка у меня давно имеется. Могу предъявить. И кстати, может, проворные копы уже пакуют так и не найденную вами ведьму!

— Точно! — Засуетились мужики. — Так где, говорите, она находится? А рубин при ней?

— Пойдемте! — Иржи, вполне открыто засветив огонек, пошел вниз первым.

Бригада дружно топала за ним.

Распахнув дверь в зал, он широким жестом обвел окровавленные стены:

— Прошу! А вон ваша ведьма. Увы, к дальнейшей эксплуатации не пригодна, да и восстановлению не подлежит. Казнена за зверские убийства и надругательства над гражданами этого мира усекновением башки.

Он быстро прошел по залу и подобрал свой медальон. А потом взял за руку Фаркаша:

— Пока они проводят расследование и опознание, пойдем, попрощаемся с Юдифью.

И они вместе, не разжимая рук, встали рядом с алтарным камнем, глядя на бледную, словно уснувшую, Юдифь.

— Знаешь, как ее звали по-настоящему? — Иржи, не отводя от женщины глаз, тихо спросил Фаркаша. Не дождавшись ответа, он продолжил:

— У нее было очень красивое имя: Илона Нойман. Поменяв имя, она так хотела забыть свое грустное детство, в котором богатый отчим пытался ее изнасиловать, а мать, когда она решила пожаловаться, просто выгнала девочку из дома. Но ей, питавшейся объедками и батрачившей на дальних родственников, очень хотелось доказать всему миру, что когда-нибудь, в светлом будущем, она станет богатой и известной. Счастливой. С добрым и любящим мужем, кучей детишек. Она мечтала сделать телеканал для мам. Прости, подружка, что не уберегли…

— Ты ее любил? — Еще раз поинтересовался Фаркаш.

— Мы встретились совершенно случайно. Я тогда сбежал от Берната, который заставлял меня учиться на экономическом. Денег у меня не было, поскольку я был в бегах в другой стране. Зарабатывал тем, что рисовал туристов около разных достопримечательностей. А она предлагала себя, бегая по модельным агентствам. На улице шел первый декабрьский снежок. Я мерз ночью на лавочках и потому стал смотреть дешевые комнатки по объявлениям. И вот, около одной такой комнатки мы и встретились. Цена была приемлемой, хоть почти без отопления. Но какой оттуда был роскошный вид на старый город! Мы поспорили, даже немного потолкались, вызывая усмешку старой хозяйки. Представляешь, высокая тощая девчонка, больше чем на полголовы меня выше, и маленький щуплый паренек с большим этюдником! Но потом, посмотрев друг на друга, мы расхохотались и договорились жить вместе. Правда, из-за холода и одной-единственной кровати спать нам приходилось практически в обнимку. Но зато какими бурными и горячими были наши ночи! Она, каждый день ругая мою лень и «закапывание таланта в землю», уговорила пойти и сдать экзамены в Академию. И я их действительно легко сдал, став студентом. В благодарность я нарисовал серию «портфолио», которую она, вместе с фотографиями, брала на просмотры. И скоро один известный дом моды заключил с ней договор на приличную сумму. Она съехала в более благоустроенную квартиру, перебирая появившихся вскоре кандидатов в мужья. Я немного пострадал и поплакал о «коварной изменщице», но, как ни странно, понял. А затем и мои дела тоже пошли в гору. Мы встречались все реже и реже… Нет, Йожеф, как женщину, я ее не любил. Слишком разные мы с ней были. А как друга, пожалуй, да.

— А я — любил… С детства, как только увидел ее фото в журнале у мамы. Я сходил с ума, собирая ее постеры. Даже научился шить. Моя бывшая жена чем-то на нее была похожа…внешне.

Они постояли, каждый молча прощаясь с той, чей след навеки остался в их судьбе.

К ним подошел один из инквизиторов. Уже без капюшона. Бледный и без всякого выражения на лице.

— Ведьму мы забрали. Сейчас сожжем. В ее мире. Она что-нибудь говорила про ценности?

— Нет. Только про дядю, который ее всему научил. Может, вы первыми им займетесь? Мы с удовольствием постоим в сторонке.

Инквизитор оскалил ровные белые зубы.

— К нему, гаду подгорному, слишком сложно подобраться. Ищем доносчиков среди змей.

— Не соблазняются?

— У них там своих сокровищ полно. — Махнул тот рукой. — Что с дамочкой будете делать?

— Тоже сжигать. Зачем полиции лишняя головная боль?

— И то верно. Тогда закругляйтесь. Вневременье скоро кончится, и замок начнет рассыпаться.

— Спасибо!

— До свидания, господин Хранитель! — Инквизитор поклонился и исчез.

Иржи протянул над Илоной руку.

— Возвращайся к нам поскорей, детка!

И яркий, проявленный огонь залил все тело девушки плотной пеленой. Через несколько секунд он иссяк, но ни тела, ни камня на этом месте уже не было.

— Скоро, думаю, она родится вновь в доброй и любящей семье! Идем, Фаркаш! Нам здесь больше делать нечего.

Вернувшись обратно в номер, Иржи запечатал огнем зеркальную дверь, и она, покрывшись трещинами, тихо осыпалась к их ногам мелкими осколками, обнажая под собой пластиковую современную панель. Кусочки стекла на полу, мерцавшие, словно звездная пыль, медленно растворились в воздухе.

— Видишь, Йожеф, даже и убирать за собой не надо.

— Что мы теперь будем делать, хозяин?

— Я тебе не хозяин. И ты — самостоятельная личность, белый маг. А что должна сделать самостоятельная личность, выйдя из сражения? Правильно, Фаркаш. Помыться и переодеться. Тем более, думаю, мы весьма заинтересуем полицию в связи с пропажей не только Эвы, но и Юдифи. Так что — в душ, воитель!

Помывшись и уничтожив грязную и окровавленную одежду вместе с забытыми туфлями модели, молодые люди открыли дверь и вышли в коридор, направляясь последний раз перекусить в ресторане. Едва они сели за свой столик, как к ним тут же подбежал официант и, принимая заказ, шепнул, что полиция очень интересовалась их местонахождением.

— Спасибо! — Поблагодарил парня Иржи, отпивая любимый кофе со сливками.

— Скажите, Вы не очень на меня сердитесь за то, что я плохо вылечил ваш порез?

— Какой, Фаркаш? На щеке? — Художник пальцем провел по грубому шраму. — Наоборот, я благодарен тебе за то, что спас мне и другим Саминьшам жизнь.

— А они снова будут жить? По-настоящему?

— Да, Фаркаш. В теле, в своем мире…

— А почему только они? А… Ваши родители?

— Мои родители не были колдунами и их попросту убили. Смотри, не успели мы появиться, как доблестная полиция тут как тут!

— Добрый день! — Вежливо поздоровался начальник уголовного розыска и, не ожидая приглашения, плюхнулся на стул. Свита почтительно замерла в некотором отдалении.

— Был добрым. — Кивнул головой Иржи. — Я так понимаю, Вы собираетесь приставать с расспросами, даже не дав допить нам кофе?

— Нет-нет! Пейте, пожалуйста! Но вопрос я все-таки Вам задам. Мы собственными глазами вчера видели, как с вами обоими ушла госпожа Юдифь.

— Ушла, и что?

— Ее никто не видел выходящей из отеля.

— Не знаю, не следил.

— А где вы с ней расстались?

— В своем номере. — Честно ответил Иржи. — Мы, — он нежно посмотрел на порозовевшего Фаркаша, — ушли в спальню, оставив девушку на диване. Войдя утром в гостиную, ее уже не увидели. Вероятно, она вышла, пока мы… ну понимаете, отдыхали.

Начальник, тоже покрывшийся розовым румянцем, все же поинтересовался:

— Господин Измирский, откуда у Вас этот шрам? Еще вчера его не было!

— Ах, господин…

— Колчен.

— Господин Колчен, Вы любите ролевые игры?

Полицейский чин стал малиновым, но со стула не встал.

— И все же?

— Вот. — Иржи провел пальцами по шраму и тот, словно кусок пластилина, отклеился от совсем чистой кожи. — Грим, батенька. Захотите разнообразить досуг — магазин интим-принадлежностей «Красный свет». Рекомендую!

— Извините! — Задыхающийся чин вскочил со стула и, пролетев сквозь свиту, исчез во входных дверях.

— Какой лапочка! — Хлопнул ресницами Иржи, облизывая испачканный в кремовом пирожном указательный палец.

Фаркаш давился смехом.

Покушав, они собрались уходить, но в зал, отыскивая их взглядом, вплыла госпожа Линда. Увидев Иржи, она просияла:

— Оказывается, Иржи, что ты мне тогда, у пруда, говорил о своем герцогстве, подтверждается?! Мне теперь до тебя, как до звезд! Ведь ты такой высокородный дворянин!

— Не бери себе в голову, детка. Я тоже поначалу купился на эту информацию, но полазив по архивам, ровным счетом ничего, подтверждающего мое, столь титулованное, происхождение не нашел. И где ты снова услышала этот звон? От Малховского? Которого стероидами не корми, но дай какую-нибудь глупость про человечество брякнуть? Не смотри на ночь ток-шоу, от него нарушается обмен веществ и страдает печень.

— Ты уезжаешь?

— Да. Бернат зовет в горы подышать чистым воздухом.

— Мальчик, — она взглянула на Фаркаша, — постой на террасе, полюбуйся окрестностями. Пожалуйста.

Йожеф демонстративно посмотрел на Иржи.

— Ты ведь не хочешь меня убить, детка? Нет? Спасибо! — Художник облегченно вздохнул. — Ну, тогда иди, Йожеф, полюбуйся…

Они снова сели за столик.

— Итак? — Измирский побренчал в пустой чашечке ложкой.

Линда, не торопясь, вытянула из-за пазухи золотой медальон с гравировкой и поднесла к лицу Иржи. Он, наклоняясь, внимательно посмотрел ей в глаза. В них невесомо клубилась темная магия. Медленно переведя взгляд на медальон, он прочитал:

— И что еще Святой Инквизиции от меня надо? Самому себя распять или сжечь?

— Иржи. — Она нежно положила руку с ухоженными ноготками ему на запястье. — Извини меня, но то, что я тебе скажу, ты должен знать. Магам твоего уровня на этой земле нет места. Теперь этот мир — не твой. Тебе придется уйти.

— Куда, Линда? То, что со мной произошло, еще толком не улеглось в моей голове, а вы меня уже выпихиваете в никуда.

— Глупый! — Она нежно провела рукой по его щеке. — Как же я все-таки люблю тебя, мой мальчик! Просто… — она помолчала. — Ты умрешь здесь. Магия растет и требует подпитки. Это — как организм. А тут… Здесь все перекрыто.

— Кем и зачем?

— Не знаю. Не мой уровень доступа. Но, Иржи, я взяла отпуск.

— Зачем? У тебя и так — каждый день праздник!

— Мы отправимся по другим мирам вместе!

— Сколько времени у меня есть? Я хотел бы попрощаться с братом.

— Максимум, неделя.

— Тогда до встречи через неделю, Линда.

Он встал и вышел к Фаркашу на террасу.

— У меня две новости. С какой начать?

— С плохой.

— Нам пора отсюда убираться.

— Сейчас закажу билеты!

— Обязательно. В горы к брату. Но я имел в виду, из этого мира. Насовсем. Нам здесь сильно не рады.

Йожеф подумал и сказал:

— Только туда билеты закажете сами.

Иржи рассмеялся и хлопнул его по плечу.

Вечером, собирая вещи для путешествия в горы, художник включил новостной канал.

— Сегодня, в двенадцать часов дня, в отеле «Хрустальная звезда» произошла огромная трагедия! — Вещала бархатным голосом ведущая. — Часть несущей стены той самой древней постройки, к которой приделывалось современное здание, неожиданно рухнула, придавив собой нескольких гостей. В том числе и госпожу Линду Шеррих, дочь нашего глубокоуважаемого мэра. Выражаем искренние соболезнования родным и близким!

— Фаркаш! — проорал художник в глубину квартиры. — Иди сюда!

Они вдвоем, стоя бок о бок, еще раз прослушали сообщение.

— Боюсь, что с братом мне уже не попрощаться, Йожеф.

Тот молча кивнул головой.

— Думаю, нам пора?

Йожеф вздохнул и светлыми глазами взглянул на художника.

— Ведь жизнь не ограничивается одним миром, правда? Разберемся и снова вернемся сюда!

— Это может быть долгим путешествием.

— А мы торопимся? В конце концов, все в мире относительно, как говаривал старик Энштейн. Может, мы и со временем разберемся!

— Может. Погоди, только письмо отправлю Бернату. — Иржи нагнулся над столом, заполняя бисерным почерком маленький листок. Потом поднялся и, приподняв лист над рукой, легонько дунул. Тот исчез.

— Вот и все. Я готов.

— Я — тоже.

— Тогда, на всякий случай, держись за меня крепче. Можешь даже обнять. Но не щупать, Фаркаш!

Тот заржал, обнимая Иржи за талию и прижимая к себе спиной, оставляя свободными руки.

Тогда граф Измирский, герцог Саминьш вытащил из-за пазухи медальон, подаренный Иштваном, а из кармана — коробочку с отверстием, выловленную из пруда.

— Узнаешь, Йожеф? Это — портал Саминьшей. — Он легонько просунул медальку в коробочку, и та завибрировала. — Ну что, поехали?

Мир завертелся перед их глазами, лишь Йожеф все сильнее стискивал руки, прижимая тело Иржи к себе.

Спустя пару секунд в опустевшей комнате с разбросанными вещами остался только господин Малховский, кричащий с экрана о наглости женщин полусвета, ворующих из частных коллекций чужие драгоценности.

1