Русалочка и принц ее мечты

Глава 3. В КОТОРОЙ МЕЧТАТЕЛЬНИЦА МИРИЭЛЬ ВПЕРВЫЕ СТАЛКИВАЕТСЯ С РЕАЛЬНОСТЬЮ И С УДИВЛЕНИЕМ УЗНАЕТ, ЧТО РЕАЛЬНОСТЬ ПОДЧАС БЫВАЕТ СТРАШНЕЕ ЛЮБОЙ СКАЗКИ

Едва Мириэль вынырнула, ей тут же пришлось снова спрятаться под воду: с корабля вниз летели стулья, связки корзин, сорванные с петель двери, спасательные круги, пустые бочки, просто какие-то доски… Все, что способно плавать, за что можно будет уцепиться, оказавшись в воде. Чудом ни один из этих предметов не попал в русалочку. Тут-то она, конечно, вспомнила все до единого отцовские предостережения и в следующий раз решилась выглянуть из воды уже на почтительном расстоянии от корпуса — но достаточно близко, чтобы видеть все происходящее.

Несколько спасательных лодок, полных дрожащих от ужаса женщин и плачущих детей, уже отплывали от корабля. Сам корабль как-то странно и жалко покосился на левый борт — в ту сторону, где была пробоина. Люди метались по палубам, толпились возле шлюпок. Одна шлюпка спускалась на воду под душераздирающий скрежет лебедки. Мириэль судорожно искала глазами своего принца… И нашла.

Он пытался усадить в очередную спасательную шлюпку ту девушку, которую Мириэль видела рядом с ним на палубе в момент столкновения корабля с айсбергом. Собственно, ее Мириэль узнала только по прическе. Зеленое платья было скрыто под пушистой черной шубкой. Девушка плакала, упиралась, не желала разжать объятия, выпустить принца, сесть в лодку с другими женщинами. Мириэль нахмурилась — ей не понравилось поведение девушки.

Хотя, возможно, оно объяснялось испугом… Многие люди боятся воды, боятся утонуть — так же, как русалки боятся оказаться на солнце и засохнуть. Возможно, подобный страх извиняет несдержанность, с которой девушка в шубке цеплялась за принца! Возможно…

Но все же Мириэль напрягла слух — благо, у русалок слух совершеннее человеческого. И сумела выделить голос девушки из общего шума, в котором слились голоса, крики, рыдания множества людей, топот ног по доскам палубы, скрежет лебедки, поскрипывание троса, плеск волн и выстрелы ракетниц. Она понимала, что говорит девушка. Язык обитателей моря настолько сложен, что выучившись в детстве говорить на своем языке, они с легкостью осваивают любой из примитивных с их точки зрения человеческих языков. Мириэль понимала, о чем говорит темноволосая девушка, она могла понять, о чем говорит любой из тех, кто плыл на этом корабле!

— Нет, нет, я не оставлю тебя! — лепетала девушка.

— Прекрати, Дорис! У нас нет времени. Ты всех задерживаешь, — раздраженно отвечал ей принц.

— Скорее садитесь в шлюпку, леди, мы не можем ждать, — вторил ему молоденький офицер, видимо, отвечавший за посадку в спасательные шлюпки.

— Нет, Арчи! Я не могу, — плакала девушка.

— Тогда подумай о маме и папе! Будь хорошей девочкой, садись в шлюпку.

— О них-то я и думаю! Представляешь, как будет ругать меня мама! И папа… Я просто не могу без тебя вернуться! Ну, что я им скажу?

— Всю правду! Рок, судьба, мерзкий айсберг, корабль шел слишком быстро… Может, тебе вообще не придется ни о чем говорить, будешь просто выразительно плакать, а они все подробности узнают из газет! Давай же, Дорис, мне еще надо отыскать эту дурочку Рэйчел, понять не могу, куда она запропастилась!

Он снял со своей шеи руки девушки и принялся подталкивать ее к шлюпке.

— Скорее, леди! Ради Бога, скорее! — приговаривал офицер. — Мы и так не успеем спасти всех…

Мириэль из воды следила за тем, как девушка по имени Дорис словно через силу делает несколько шагов к шлюпке, потом оборачивается и снова прижимается к груди принца, которого, оказывается, зовут Арчи — русалочка подумала, что имя «Эрик» звучит красивее и романтичнее, и куда больше подходит принцу, чем это простецкое «Арчи»!

— Нет, Арчи! Не могу! Не могу тебя оставить!

— Все уже, шлюпка совсем рядом… Всего один шаг, Дорис! Да, вот еще: возьми дедушкины часы и передай их малышу Эли. Теперь он — наследник, они по праву принадлежат ему. Незачем дедушкиным часам лежать на дне океана, — голос принца Арчи чуть дрогнул.

Он достал из внутреннего кармана часы и вложил их в руку Дорис:

— Дедушка говорил, что именно эти часы принесли ему удачу в торговле. Смотри, не потеряй их!

Девушка зарыдала еще отчаяннее:

— За что нам это все? За что нам такие испытания?

— Об этом ты подумаешь, когда будешь в безопасности! — рявкнул Арчи и, подхватив плачущую девушку на руки, силой усадил ее в шлюпку.

— Все, поднимай! — заорал офицер и замахал руками.

Лебедка заскрипела… Арчи отступил от борта и Мириэль больше не могла его видеть.

И только теперь она заметила, что тоже плачет… Слезы текли из ее громадных голубых глаз — такие же соленые, как океан, в котором она родилась — и падали в океан с ее дрожащего подбородочка.

Чья-то прохладная рука коснулась ее плеча. Мириэль, вздрогнув, оглянулась. Рядом с ней был Рилиан.

— Арарита сидит на айсберге. Ждет нас. Очень сердится.

— Посмотри, Рилиан! Посмотри на это! — плакала Мириэль.

Она указала рукой на палубу корабля, где заполнялась очередная спасательная лодка.

Хорошенькая девочка в красном пальто и красном бархатном беретике никак не хотела расстаться с отцом — важным, представительным господином с пушистыми усами.

— Я люблю тебя, папа! Я очень люблю тебя! Я не хочу уходить! Я боюсь! — плакала малышка.

Но отец, сам с трудом сдерживавший слезы, поднял ее на руки и решительно усадил в лодку, и сунул ей в руки дрожащую от холода и страха болонку в красненькой попонке:

— Я очень люблю тебя, Франческа, помни об этом, я всегда любил тебя! Но ты должна позаботиться о Джолли. Ты отвечаешь за него…

Юная женщина в щеголеватой шляпке, украшенной не только цветами и перьями, но и фигуркой райской птички в натуральный размер, все никак не могла распрощаться с худощавым молодым человеком в золотых очках — видимо, супругом — снова и снова обнимала и целовала его, а потом вдруг решительно сказала:

— Нет. Я туда не пойду. Или мы спасемся вместе, или вместе погибнем.

— Жаннет, ты должна…

— Нет, Шарль-Анри. Зачем мне жизнь, если тебя не будет рядом? — и, обернувшись к офицеру, распоряжавшемуся посадкой, весело сказала:

— Еще одно место свободно! Посадите кого-нибудь…

И тут же смуглый молодой священник подвел к лодке пожилую монахиню, прижимающую к груди толстую тетрадь в кожаном переплете.

— Нет, отец Гарсия, вы мне в сыновья годитесь, как могу я спастись, покинув вас здесь! — сокрушалась монахиня.

— Остаться здесь — мой долг. Кто-то из этих несчастных может пожелать исповедоваться. Но вы, сестра Кармела, вы тоже должны исполнить свой долг и передать его святейшеству эти записки… Главное — уберегите их от морской воды!

Бедно одетый мальчик лет тринадцати усадил в лодку маму — полную, круглолицую женщину в строгом синем платье и тщательно накрахмаленном чепце — и с ней троих младших братьев, а сам отошел к стоящим в стороне мужчинам.

— Нет, Фриц, пожалуйста! — кричала несчастная женщина. — Пожалуйста, господа, он же еще совсем мальчик! Господин офицер, помогите мне! Скажите ему, чтобы он садился в лодку!

— Садись в лодку, парень. Не заставляй ждать, — бросил ему, не глядя, офицер.

— Лодки — для женщин и детей, господин офицер, — спокойно ответил мальчик, не двигаясь с места.

Заскрипела лебедка…

— Да, — грустно кивнул Рилиан. — Я уже такое видел. Это разрывает даже мое холодное рыбье сердце… Но что можно сделать, Мириэль? У них почти нет шансов на спасение. Я послал своих дельфинов на разведку сразу, как только услышал от них о кораблекрушении… Ни одного судна меньше, чем в четырех часах пути! К тому времени этот прекрасный корабль будет на дне вместе со всеми, кто не успеет сесть в шлюпки.

— Неужели совсем нет надежды для них? — прошептала сквозь слезы Мириэль.

— Здесь совсем недалеко дрейфует рыболовная флотилия… Но у них нет рации.

— Нет чего?!

— Тонущий корабль передает специальный сигнал. Этот сигнал перехватывают другие корабли и спешат на помощь. Уже сейчас спешат… Но все они слишком далеко, чтобы успеть. Рыболовная флотилия очень близко, они бы успели… Но у них нет рации. Они не услышат сигнал бедствия. И они слишком далеко, чтобы понять, что здесь происходит. Конечно, они могут заметить сигнальные ракеты… Но я сомневаюсь. Они скорее всего примут ракеты за обыкновенный салют в честь бала на борту какого-нибудь корабля! Теперь подобные балы с салютом в открытом океане случаются часто.

— Откуда ты знаешь, что флотилия…

— Дельфины. Я же говорю, что сразу же послал их на разведку во все стороны, и один принес весть о рыбаках. Но рыбаки не понимают языка дельфинов. Даже эти… Они не станут гарпунить моего дельфина, но и не последуют за ним. Они сочтут, что дельфин их просто приветствуют.

— Но откуда ты знаешь, что эти рыбаки не смогут принять сигнал бедствия?! Может, как раз у них есть эта самая… рация, да? — Мириэль никак не хотела расстаться с надеждой.

Но Рилиан отрицательно покачал головой.

— Нет. Как раз у них нет рации. Я знаком с ними. Я знаком со многими рыбаками. Ну, с теми, кто не пугался моего появления и не пытался сразу же меня подстрелить или запутать в сетях, чтобы потом выставлять на ярмарке. А именно с этими рыбаками, они ходят под началом хромого Билла Спаггинса, они заходят далеко в море, и сейчас они почти что близко… С ними я даже подружился. Билл Спаггинс — удивительный человек, Мириэль! Он вовсе не похож на других рыбаков, он прочел множество книг о всяких путешествиях и открытиях, и рассказывал мне… Много интересного он рассказывал! Мы даже планировали отправиться в путешествие вместе. Он — на яхте, я — под водой. Дело стало только за яхтой, Билл пока на собственную яхту не заработал, по крайней мере, на такую, какую он хочет, а его рыболовецкое судно, его «Красотка Клементина» для путешествий не очень-то годится… А мне не терпелось и я решился отправиться один — вроде как, разведать. Ну, остальное ты знаешь! — Рилиан рассмеялся и покачал головой, словно дивясь собственной глупости: — Знаю, нам запрещают общаться с людьми… Но поверь мне, Мириэль, это так интересно! Впрочем, кому, как не тебе, знать об этом… Хоть ты и не общалась до сих пор с людьми, ты к ним неплохо относишься, верно? От них можно узнать много такого, что нам, морским жителям, кажется просто невероятным! О жизни на суше. И о больших пресных водоемах… Они все рассказывали мне много славных историй, не только Билл. А я пригонял им косяки рыб. Океан ведь не оскудеет от этого, верно? Это запрещено, но ведь никто даже не замечал… А для них это было серьезной помощью. Я давно уже с ними не виделся — с тех пор, как мне запретили покидать гроты.

— Рилиан, — начала было Мириэль, не отрывая испуганного взгляда от корабля: ей хотелось как-то отвлечь Рилиана от милых его сердцу, но столь несвоевременных сейчас воспоминаний.

Но Рилиан перебил ее, спросив с печальной усмешкой:

— Я вот думаю: стоит ли заплатить вечным изгнанием за спасение всех этих людей?

Корабль глубже осел в воду и все сильнее заваливался на левый борт. А на воду спускалась очередная лодка. И сидящие в лодке женщины тянули руки вверх, к палубе, на которой остались их мужья, сыновья, отцы, братья. И слышались голоса, на разных языках повторявшие:

— Прощай!

— Люблю тебя!

— Не забывай!

— Прости меня!

— Передай маме, что я…

— Расскажи сыну, о том, как…

— Благослови вас Бог, детки…

Сквозь пелену слез Мириэль снова увидела принца Арчи. Он силой волок к лодке рослую девушку с пышными рыжими кудрями, распущенными по плечам. Девушка упиралась и отбивалась. Арчи выглядел очень сердитым и усталым, он едва ли не пинками подгонял ее:

— Давай же, Рэйчел! Я еле с Дорис управился, а теперь еще ты… Хоть сейчас не будь ты такой дурой! Пойми же наконец, для тебя это шанс избавиться от меня и прожить после долгую, счастливую жизнь! Или ты хочешь соединиться со мной в вечности?! — кричал, не стесняясь окружающих, Арчи.

— Я не могу оставить дядю Джейсона! У тебя нет сердца, Арчибальд! Он один был всегда добр ко мне, он понимал меня… Он один был против того, чтобы я выходила за тебя замуж! Я не могу его бросить теперь! Я должна поддержать его в эту минуту!

— Дядя Джейсон выпил столько коньяка для храбрости, что не нуждается ни в твоей, ни в чьей поддержке! Он тебя даже не узнает! Он окажется в раю, так и не осознав, как же это произошло! Живо, Рэйчел, в лодку! Дорис уже в безопасности, теперь я отвечаю только за тебя… А я хочу отвечать за себя одного! Если не считать пьяного дяди Джейсона! Твоего дяди Джейсона…

— Арчибальд! — девушка вдруг перестала отбиваться и гордо выпрямилась, оказавшись с принцем Арчи одного роста.

От неожиданности Арчи даже налетел на нее и едва не сбил с ног.

— Рэйчел, ты что, совсем… — начал было окончательно рассерженный принц, но девушка перебила его:

— Нет, выслушай наконец! Ты всегда казался мне негодяем, Арчибальд, но теперь я вижу, что ты…

Арчи возвел глаза к звездному небу.

— О, Боже, Рэйчел! Только не сейчас! Все это ты скажешь моим родителям с выражением искреннего раскаяния на лице! У тебя получится. Прощай.

Он поцеловал девушку в щеку и подтолкнул к лодке.

— Он не любит ее. А она не любит его, — прошептала Мириэль и порывисто обернулась к Рилиану. — Спаси их! Приведи рыбаков! Я отправлюсь с тобой в вечное изгнание! Только спаси их…

— Я бы предпочел услышать эти слова от Арариты, — усмехнулся Рилиан. — Не забудь потом о своем обещании, Мириэль… А то в вечном изгнании мне наверняка будет так одиноко и скучно, что даже твоя болтовня покажется приятным развлечением!

И прежде, чем Мириэль успела хоть что-то ответить, Рилиан исчез. Следом запрыгали над волнами его дельфины. «За что он меня так ненавидит? Все время старается обидеть!» — возмущенно подумала Мириэль. И тут же едва не получила веслом по голове. Мимо проплывала одна из спасательных лодок… Испуганно оглянувшись на лодку, Мириэль увидела ту рыжеволосую девушку, которую принц Арчи называл «Рэйчел». Рэйчел чуть привстала со своего места и пристально смотрела на тонущий корабль. Губы ее шевелились, но слов Мириэль разобрать не смогла. У Рэйчел были высокие скулы, упрямый подбородок и раскосые зеленые глаза. Даже холод и страх не могли согнать румянца с ее щек. Волосы завивались тугими блестящими кольцами. В темноте они казались каштановыми, но ярко вспыхивали всякий раз, когда в небе взрывалась очередная ракета. «Она красивая, не то что та, первая, черноволосая Дорис,» — ревниво подумала русалочка. И тут же добавила про себя: «Она красивая, но я красивее ее!»

…А какая из земных красавиц вообще может сравниться с русалкой? Даже самая блистательная женщина покажется неловкой и грубой рядом с грациозной морской красавицей. Русалки об этом знают и, разумеется, гордятся несказанно. Даже юной Мириэль тщеславие было не чуждо!

Но сейчас, глядя на кораблекрушение, глядя на плачущих женщин в шлюпках, на детей, жмущихся к матерям, как птенцы, на мужчин, обреченных погибнуть вместе с кораблем, глядя на принца Арчи, стоявшего у поручней и провожавшего взглядом лодку с рыжеволосой девушкой, которую он не любил, но постарался спасти — глядя на все это, Мириэль думала, что не только голос свой — легендарная жертва Ариэли, принесенная ею ради встречи с принцем Эриком! — но и великолепные волосы, гордость каждой русалки, и всю красоту свою она отдала бы ради спасения этих людей, которых она видела впервые в жизни. Пусть она станет жабой, медузой, барракудой, мерзким морским чудовищем, пусть она никогда не увидит принца Арчи, пусть вообще никто никогда не полюбит ее… Только бы эти люди спаслись! Только бы все любящие сердца, разлученные сейчас, соединились вновь! И Арчи… Пусть он женится на другой — даже на этой рыжей — лишь бы спасся!

Мириэль подумала даже о том, чтобы сейчас, немедленно, отправиться к морской ведьме и предложить ей сделку: русалочья красота в обмен на спасение тонущего корабля. Но она тут же отказалась от этой мысли: морская ведьма жила в одном из самых глубоких мест Атлантического океана. Мириэль знала примерно, где, но никогда не бывала там, и придется долго искать… Корабль успеет несколько раз утонуть за это время!

Оставалось надеяться только на Рилиана и его рыбаков. Вечное изгнание уже не казалось Мириэль такой уж страшной платой…