Рыцарь Венеры

Глава 28

Я смотрела, как планолёт переключается в режим невидимости, как исчезает прямо на глазах, как взлетает снег, поднятый в воздух невидимым летательным аппаратом, и в душе зрело чувство тревоги и неотвратимости.

Чего мне, спрашивается, волноваться? Я же остаюсь с наедине с человеком, в чьи обязанности входит моя защита.

Покосилась на стоящего рядом Зорина и перехватила тёмный взгляд. Сердце стукнуло сильнее, а потом заколотилось как бешеное. Вот он — причина моих волнений. Как ни странно, я боюсь оставаться с ним наедине. Как-то… Ну не то, чтобы боюсь, но слишком очевидно, к чему приведёт совместная ночёвка в уединённом домике в горах, и я волнуюсь. Почему, спрашивается? Сама не понимаю. Я девушка современная и повышенной нравственностью не страдаю. К тому же, меня безумно тянет к этому мужчине. Тогда к чему нервы?

Едва мы вошли в дом, как телефон Зорина издал призывные звуки. Агент взглянул на экран и нахмурился, сжав зубы.

— В чём дело? — встревожилась я.

— Ни в чём, — ответил он и натянуто улыбнулся.

— Я бы поверила, но, к сожалению, твоё лицо говорит об обратном.

Телефон снова запиликал. Один хмурый взгляд и вопрос:

— Крис, блокиратор эмоций на тебе?

Горло мгновенное перехватило, а сердце замерло.

— Кто-то из агентов… снова кто-то будет управлять порталом?

— Очередная попытка штурма Меркурия, — Зорин ответил таким будничным тоном, словно ничего особенного не происходит.

— Очередная? — голос хрипел, а внутри меня нарастало раздражение. — Неужели нельзя послать кого-то, кроме обычных людей?! Хранителей, инопланетян, которые служат в БРИЗ? Почему директор ничего не делает, чтобы изменить ситуацию.

— Крис, прошу, успокойся. — Агент попытался прижать меня к себе, но я вывернулась. Он сложил руки на груди и сказал:

— Хранители уникальны, а не взаимозаменяемы. Каждый синхронизируется с определённым типом силы. Тебя приняла Венера, но Меркурий вполне может разорвать на части.

— Инопланетяне… тут сложная межгалактическая политика. Никто не должен знать, что Солнечная система уязвима, ты просто не представляешь, какое количество цивилизаций мечтают о наших ресурсах.

— Но Вивиан позволили войти со мной!

— Вивиан — уникальна, Келлер доверяет ей, но Крис… вспомни, как выглядела Вив просто от того, что стояла рядом. Ты уверена, что она выживает, заняв место Хранителя?

Села на диван, размышляя. Возможно, я действительно просто чего-то не знаю или не понимаю, не может же быть все так ужасно, но всё же…

— Уверена, что если бы директор Келлер или члены Совета захотели бы изменить ситуацию, то…

— Крис…

— Да, я знаю, вы все считаете меня миленькой, глупенькой девочкой, неспособной понять, как устроен ваш жестокий мир! Только я уже его часть, я прочувствовала всем сердцем боль того агента на Меркурии, понимаешь? Я умерла вместе с ним, и, если бы ты только знал, какая это боль, ты бы рассуждал иначе!

— Действительно настолько ужасно? — в голосе агента послышалось напряжение.

Он опустился рядом со мной на диван.

— Невыносимо!

— Крис, — горячая ладонь агента сжала мои нервно подрагивающие пальцы. — Давай не будем спорить, всё равно это не имеет смысла. Решения принимают члены Совета и директор БРИЗ.

— Хочешь сказать, Хранители совсем не имеют права голоса? Но почему?! Ведь нас это касается в первую очередь!

— Таков порядок вещей и не факт, что, поменяв его, ты исправишь ситуацию.

— Для человека с тремя дипломами о высшем образовании, ты мыслишь слишком узко!

— А ты мыслишь слишком широко для человека, который попал в эту систему всего неделю назад!

Вырвала свою руку из ладони агента и вскочила, не зная, куда себя деть. Всё решили за меня. Алек поднялся рывком вслед за мной и всё-таки прижал к себе. Успокаивающе поглаживая по макушке, тихо заговорил:

— Прости, что был так резок с тобой. Пойми, ты пока не знаешь всего. В БРИЗ нет никакой демократии, у нас царит тоталитарный режим и единственный человек, который по-настоящему что-то решает — директор Келлер. А он не терпит чужого мнения.

— Неужели никак нельзя поменять устройство БРИЗ? Ведь речь идёт о судьбе целой планеты. И что Секретарь, Президент и прочие могущественные члены Совета не могут повлиять на него?

— Нет.

В объятиях Алека я немного успокоилась и продолжила задавать вопросы уже гораздо более спокойным тоном:

— Как вообще появляется директор БРИЗ, я хочу сказать, кто его назначает?

— Директора назначает его предшественник, из числа наиболее способных агентов.

— Что, если с директором случится несчастный случай, преждевременная смерть, болезнь или ещё что.

— Каждый директор ежегодно обновляет приказ о том, кто должен стать его преемников в случае непредвиденных ситуаций.

— А кто сейчас значится в этом приказе, ты знаешь?

— Капитан Грегори Райан. Келлер называет его имя уже несколько лет подряд. Опережая твой вопрос, коварная моя революционерка, ни одному Рыцарю не светит подобная должность. Мы слишком близки с Хранителями, а Хранителей к управлению БРИЗ не допускают.

— Угу, я уже поняла, — мрачно ответила я. — Нас охраняют как драгоценные хрупкие статуэтки, чтобы в нужный момент расставить по своим местам. Очень странно, что Келлер позволил наши отношения… при всём том, что я узнаю о нём.

Зорин молчал, а потом хрипло сказал.

— Он бы ни за что не позволил, если бы не тот факт, что для рождения Хранителя Земли Марс и Венера обязательно должны любить друг друга. Ты знаешь, если честно, я боюсь.

— Боишься? Чего?

— Ты ведь не успела узнать Тристана как следует. Вы встретились всего один раз. Он… отличный парень, и все женщины на планете сходят по нему с ума.

— Меня слегка коробит то, что ты считаешь меня легкомысленной, а ещё то, что все ставят под сомнения мои чувства. Я вполне верю, что Тристан Уортон — потрясающий мужчина, только есть один маленький момент — я…

Я испуганно замолчала, взглянув в бездонные тёмные глаза Алека. Что-то в них остановило меня от необдуманных слов, которые я чуть было не произнесла.

Губы Алека легонько коснулись моего уха:

— Осталось третье свидание.

— Третье? — изумилась я. — А когда было второе?

— Вчера, — невозмутимо ответили мне.

— Посиделки с друзьями свиданием не считаются! — запротестовала я.

— Ты была со мной, ты хорошо провела время, так что считается.

Голос агента Зорина звучал так уверенно, что я поняла: либо сейчас соглашаюсь на катание на сноубордах, либо….

Мысль о втором «либо» вызывала состояние, близкое к панике. Да что же это такое?! С какого момента Зорин начал так пугать меня?

— Ладно, — вздохнула я, отстраняясь. — Идём кататься на смертельных досках. Кстати, ты обещал «хоть двадцать свиданий».

— Я пошутил, а ещё передумал, — хмыкнул Рыцарь.

— Очень благородно, — с сарказмом ответила я, направляясь к лестнице.

— Крис, — окликнул меня Алек. Я обернулась, уже стоя на ступеньках. — Ты же понимаешь, что в любой момент…

— Могу уехать? Да-да. Сейчас обобью своим копчиком все местные склоны и полетим домой.

Со сноубордом отношения у меня так и не сложились. Зато катание по снежному склону учебной горы понизило градус напряжения между мной и Алеком. В конце концов, он оставил попытки научить меня хоть чему-нибудь, мы сняли сноуборды и отошли в сторону от трассы. Ковыляли по снегу в сноубордических ботинках… то есть я ковыляла, а Зорин довольно резво бегал, обстреливали друг друга снежками и провели время очень весело.

Правда вечером снова стало неловко. Закончив ужин и вместе вымыв посуду, мы поднялись на второй этаж, где внезапно оба застыли. Мгновение молчали, после чего уголки его губ сдвинулись в лёгкой улыбке.

— Пожалуй, пойду спать, — пробормотала я и попыталась сделать шаг в сторону входа в спальню. Мне тут же блокировали дверь, заняв своей широкоплечей фигурой весь проём.

— Я так не думаю, — заявил агент, улыбаясь.

— Ладно, тогда пойду лягу на диване в гостиной, — я успела сделать лишь пару шагов к лестнице, когда меня обхватили за талию, развернули и прижали к стене тренированным телом.

— Крис, в чём дело? — тихо спросил Алек, склоняясь к моему лицу и заставляя смотреть в бездонные тёмные глаза.

— Ни в чём, просто…

По моей щеке заскользили чуть шершавые пальцы, сердце оглушающе билось в груди, мешая слышать собственные мысли.

Колени подогнулись, и я начало было сползать по стенке, но Алек прижал меня к себе, заставив каждую клеточку моего тела встрепенуться. Руки зажили собственной жизнью и заскользили по плечам агента, пальцы запутались в густых волосах на затылке. Я прижималась к нему так, словно хотела раствориться в этом мужчине, влиться в него, как ручей вливается в океан, вплестись, как вплетается лиана в ограду, стать с ним единым целым.

Обжигающий поцелуй терзал мои губы, заставляя набатом стучать лишь одну мысль: «Боже, как же я его люблю…» Где-то в глубине меня разрасталось что-то огненное и пульсирующее, словно моё сердце выросло в несколько раз, а затем из центра груди потянулись лучи этого растущего света и… растворились в нём. Я чувствовала сплетение наших энергий всеми фибрами души, а потом вспыхнуло желание. Сумасшедшее, неконтролируемое и дикое. Кажется, даже сама потянула Алека в комнату. Стянула с него футболку и провела ладонями по крепкой груди, спустилась к рельефному прессу, вызвав хриплый мужской стон. Одним рывком он уложил меня на кровать, на мгновение оторвавшись от моих губ, и посмотрел прямо в глаза. В тёмных глазах полыхала бездна желания, и тут откуда-то сверху раздался переливчатый звук сигнала.

— Что это? — спросила я, приподнимаясь на локтях.

— Внешняя система оповещения, — напряжённо ответил Рыцарь, мгновенно оказываясь на ногах и натягивая футболку.

— Хранитель Марса просит разрешить посадку планолёта на территории Рыцаря Венеры, — безэмоционально сообщил автоматизированный голос всё также откуда-то сверху.

На лице Зорина вновь застыла маска убийцы, хотя в этот раз она уже не так пугала меня.

— Чёрт бы его побрал, — пробормотал агент, а затем добавил уже громче. — Рыцарь Венеры посадку разрешает.