Глава 14

Ей мерещились неясные тени, в которых, если приглядеться, проступало что-то смутно знакомое... Раздражало то, что никак нельзя было угадать, что же она видит на самом деле. Все казалось нереальным, словно смотришь сквозь толщу воды. Вода... Она была всюду: прохладная прозрачная вода медленных равнинных рек и быстрая вода горных водопадов. Пронзительный холод сменялся нестерпимым жаром, безжалостное солнце жгло ей лицо, она стонала, просила пить... Эрика чувствовала, как чья-то прохладная ладонь ложилась ей на лоб, вытирая испарину, и становилось немного легче. Лицо, такое знакомое, склонялось над ней, но черты расплывались, она никак не могла угадать, то ли это Кэтрин, то ли отец, то ли мама...

— Мама! — громко позвала она.

Ей так хотелось хоть раз увидеть ее лицо, которое она не помнила, не могла помнить...

— Спи, милая, — услышала она. — Ничего не бойся. Я рядом...

Глуховатый голос был едва различим, но в нем звучала любовь. Тени стали отступать, отходить в темноту, качая головами и что-то беззвучно шепча бледными губами. Она погрузилась в глубокий сон без сновидений.


...Эрика открыла глаза и слабо вскрикнула от удивления. Она лежала в небольшом полутемном помещении на простой деревянной лежанке, устланной сеном. В первый момент ей почему-то показалось, что она дома, в Тейнделе, — такую тишину и покой она ощущала только там. Как она тут оказалась? А как же река, холодная быстрая вода, которая безжалостно тянула ее на дно?..

Девушка чувствовала себя настолько слабой, что с трудом смогла оторвать голову от охапки душистого сена, которое кто- то заботливо подложил ей под голову. Нет, конечно же, это не Тейндел. Стены из тростника, обмазанного глиной и илом, в крыше небольшая дыра, под ней — маленький очаг в углу, над которым висел небольшой медный чайник с помятым боком и гнутой ручкой. Полы тщательно выметены, устланы свежими травами, на стенах висят две связки золотистого лука и пучки лекарственных растений. О боже! Она с ужасом уставилась на свою руку. Грубый холщовый рукав... Она была одета в какую- то длинную, явно не по размеру рубаху. А где же ее одежда?

Дрожащей рукой она откинула плед, которым была укрыта, и с трудом села на лежанке. Что же это за место? Неужели Дугласу все-таки удалось поймать ее и она снова в заточении? Она совершенно ничего не помнила. Ненадолго отступивший страх возвращался вновь. Ей нужно бежать отсюда, скорее бежать!

Тихо скрипнула сплетенная из ивовых прутьев дверь, и в проеме, наполненном ярким солнцем, показалась высокая мужская фигура. Низко пригнувшись, чтобы не зацепиться макушкой за низкий проем, бережно прижимая к себе большую вязанку дров, он тихонько шагнул в комнату...

В ту же секунду нервы у Эрики не выдержали и она пронзительно закричала.

Видимо, входивший не ожидал такого громкого приема. От испуга он выронил дрова, они с грохотом раскатились по полу, и девушка увидела перепуганную физиономию Ричарда Далхаузи.

— Что ж ты так вопишь-то? — укоризненно спросил он.

— О боже... — она слабо махнула рукой, отгоняя наваждение.

Что это? Мерещится ей, что ли? Однако призрак Дика Далхаузи и не думал растворяться в воздухе.

— Откуда ты?.. Откуда ты здесь взялся? — наконец смогла она выдавить из себя.

Ричард сначала непонимающе моргнул, а потом запрокинул голову и стал громко хохотать.

— Ох... я ожидал чего-то подобного, — пробормотал он, подходя к ней. — А откуда ты здесь взялась, тебя, значит, не интересует?

Дик насмешливо посмотрел на нее, и под этим взглядом девушка совершенно смешалась.

— Я что, болела? — решилась спросить она.

— Два дня провалялась в беспамятстве, — весело ответил шотландец. — Чуть Богу душу не отдала. Но ты крепче, чем кажешься!

Он наклонился и стал как ни в чем не бывало собирать рассыпавшиеся дрова. Эрика помимо воли залюбовалась, как легко и сноровисто он двигается... Позвольте! В беспамятстве?! Она мгновенно покраснела до самых корней волос. Значит, это он переодел ее в эту дурацкую холстину. Святые угодники, он видел ее голой!

Видимо, на ее лице читался такой ужас, что Дик обеспокоенно спросил:

— Эй, что с тобой стряслось?

— Ну-ка немедленно отвечай, как я попала сюда! — звенящим голосом потребовала она.

— Полегче, — обиженно проговорил Ричард. — Я что-то не помню, чтобы был тебе обязан чем-то. В отличие от тебя, к примеру...

Эрика его не слушала.

— Ты... ты... — ее голос дрожал от негодования, — бесчестный человек! Отвечай, где моя одежда?

— Тьфу, — в сердцах сказал Далхаузи. — Вот в чем дело. Сушится твоя одежда. А я-то думаю, чего ты так взбеленилась. Ну да, я переодел тебя, а что было делать? Тебя трясло как в лихорадке, так что, надо было еще оставить в мокром платье? Это ж надо придумать — сигануть в весенний Клайд!

— Постой... — Эрика непонимающе воззрилась на него. — Так это ты вытащил меня из воды? Ты?! Господи всемогущий, как ты мог это сделать? Ведь ты остался в Бархеде!

— Леди, — уперев руки в бока, сердито сказал Ричард. — Вы на удивление быстро соображаете. Ты что же, совершенно ничего не помнишь? — Он недоверчиво покачал головой.

— Нет... Помню, как прыгнула в воду, как плыла... как лопнул канат на пароме. О боже! Канат... это твоя работа?

Она уставилась на него округлившимися глазами. Шотландец только криво усмехнулся. Ведь это он сделал, поняла она. Он, больше некому. Уже дважды этот странный человек спасает ее...

— О боже, Дуглас! — в ужасе воскликнула Эрика.

В ее голове словно ударил набатный колокол. Она совсем забыла, расслабилась... Теперь в глазах девушки вновь был страх.

— Где он? Ты его видел?

— Не бойся, сейчас граф тебя не достанет, — помрачнев, сказал Ричард. — Он плохо знает здешние места, а я как раз наоборот. Ты в безопасности.

Его голос снова стал жестким. Шотландец встал и, нахмурившись, направился к очагу. Опустившись на колени, он принялся раздувать погасшие угли в очаге. Неизвестно почему, но Эрика немедленно поверила ему. Ей вдруг пришло в голову, что она даже не поблагодарила Дика! Он поссорился из-за нее с Дугласом, рисковал жизнью... О боже, она доставила ему столько неприятностей! Наверняка он страшно сердит на нее.

— Послушай... ты снова спас мне жизнь... — нерешительно проговорила девушка.

— М-да? — невозмутимо отозвался горец.

Так и есть — в его голосе явно слышится раздражение. Слова застряли у Эрики в горле.

— Неужели ты собираешься сказать мне спасибо? — с де- ланым изумлением произнес Ричард, вставая с колен. Ему наконец удалось разжечь пламя, и теперь на нем весело булькал помятый чайник. — Я уж думал, что не дождусь от тебя благодарности до самого Страшного суда.

Эрике стало ужасно стыдно.

— Похоже, твое обычное красноречие изменило тебе, — насмешливо продолжал Далхаузи. — Ладно, считаем, что ты меня поблагодарила.

Шотландец тем временем спокойно хозяйничал в их крохотном жилище, и видно было, что для него это было делом привычным. Выдернув из разных пучков трав, которые сушились на стенах, несколько сухих стеблей, Ричард понюхал их и бросил в кипящую воду. В воздухе тут же разлился резкий приятный запах зверобоя. Девушка сморщила нос.

— Что это? — спросила она.

— Ты должна это выпить, — сказал он, переливая дымящееся питье в глиняную кружку и поднося к ее лицу.

— Зачем еще? — подозрительно поинтересовалась девушка, осторожно пробуя коричнево-зеленоватый напиток. — Фу, какая гадость! Он горький.

Она ужасно скривилась и решительно отодвинула кружку.

— Пей, — приказал ей Ричард. — Да, на вкус не мед, но это живо поставит тебя на ноги. Ты вся замерзла и была холодная как ледышка. Я уж думал, не довезу тебя сюда... Вчера вечером у тебя еще был жар, и я не хочу, чтобы ты свалилась с болотной лихорадкой.

Ей показалось или его голос дрогнул и потеплел? Не дав ей опомниться, Дик непреклонно поднес к ее губам кружку, и Эрика, жалобно морщась, была вынуждена выпить целебную дрянь до конца.

— Ну вот, умница, — сказал Ричард, ставя кружку прямо на пол.

Он вел себя с ней как с маленьким ребенком, и Эрике это было приятно и обидно одновременно.

— Послушай, — решилась наконец спросить девушка, — как все-таки получилось, что ты оказался на переправе? Я не понимаю...

Шотландец нахмурился.

— Все очень просто, — не глядя на нее, нехотя пояснил Далхаузи. — На следующее утро после того, как мы... расстались, в замке поднялся страшный переполох. Прошел слух, что ночью сбежала племянница барона, выбравшись через окно в башне.

Эрика лишь смущенно кивнула.

— Я тут же припомнил, что накануне столкнулся во дворе с тремя всадниками, и на одном из них красовалась эмблема рода Дугласов... Их провожал твой вечно мрачный дядюшка Дункан, который на этот раз был весьма любезен.

Рассказывая, Дик не спеша достал из небольшого мешочка кусок лепешки, сухую головку козьего сыра и соль, потом оторвал от связки на стене луковицу. У Эрики желудок мгновенно сжался от голода. Господи, она же не ела со вчерашнего дня!

— У меня не было особенного желания встречаться с Дугласом, особенно если вспомнить, что расстались мы отнюдь не друзьями. — Он выразительно посмотрел на Эрику, и та слегка покраснела. — Пользуясь переполохом, я незаметно уехал, и никто не стал особенно по мне сокрушаться.

Она кивнула, продолжая его внимательно слушать.

— Засев неподалеку от ворот Бархеда в одном тихом местечке, я видел, как сэр Уильям примчался в замок, а через час выскочил оттуда злой словно тысяча чертей. И не один, а во главе дюжины вооруженных всадников. Ого, сказал я себе! Раз собралась такая армия, значит, тут наверняка замешана одна моя знакомая рыжая девушка. Послежу-ка я за ними...

Далхаузи аккуратно разложил еду на чистой тряпочке.

— Ты молодец! Заставила этих господ побегать. Идея купить лошадь была просто великолепной! И если бы Дуглас не встретил на дороге циркачей, то еще долго искал бы тебя.

— Неужели Яков сказал ему?.. — вскинулась Эрика.

— Яков? Маленький лысый толстяк со странным выговором?

Девушка грустно кивнула. Почему-то предательство этого человека особенно больно резануло по сердцу. Он был ей симпатичен.

— Сказал, конечно. И деньги получил, — нехорошо усмехнулся Дик. — Ну да и я с ним после Дугласа потолковал маленько...

Он вздохнул и быстро закончил:

— А дальше... Мне просто повезло. Увидев, что Дуглас по собственной глупости свалился в воду, я перерубил канат, потом проскакал по обрыву и прыгнул в реку. Ты как раз собиралась пускать пузыри в ста ярдах от берега, когда я схватил тебя за руку. Вот и все.

Ричард вынул из ножен кинжал и начал сосредоточенно резать хлеб и сыр, а Эрика потрясенно смотрела на него и молчала. Он сидел здесь и спокойно рассказывал, как рисковал жизнью ради того, чтобы спасти ее... «Решил на всякий случай проследить за Дугласом... прыгнул за тобой в реку». Как будто на прогулку сходил!

А кинжал, между прочим, тот самый, что она выиграла в Хоике на соревнованиях лучников.

— Дик... — тихо позвала она, — скажи мне... Зачем? Почему ты решил помочь мне?

Он упрямо молчал.

«Ну скажи что-нибудь!» — мысленно взмолилась Эрика. Она так привыкла не верить никому. Предательство дяди Дункана и тетушки еще больше укрепило девушку в этом. Рассудок кричал: ты не знаешь ровным счетом ничего об этом шотландце, он враг, ему нельзя доверять! А сердце сладко замирало от одной мысли, что он рисковал ради нее... Как странно, что этот парень, которого она видит всего-то третий раз в жизни, кажется ей сейчас ближе всех на свете! Она почувствовала, как в груди разливается теплая волна благодарности и... чего-то еще более чудесного, чему пока не было названия. Будто угадав ее мысли, Ричард пристально взглянул на нее, и Эрика не выдержала и отвернулась. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей необыкновенно хорошо здесь, в этой крошечной убогой хижине, сложенной из тростника. Хорошо именно потому, что рядом был он, Дик. На какое-то мгновение ей показалось, будто они давным-давно живут здесь вместе. Вот сейчас он встанет, подойдет к ней, привычно обнимет, они вместе пойдут к столу...

Вот же глупости лезут в голову! Она смущенно отвела взгляд, чтобы шотландец не дай бог не смог прочесть все эти дурацкие мысли у нее в глазах.

— Это тот самый кинжал, что я отдала тебе в Хоике? — невпопад спросила она.

Далхаузи кивнул, усмехнувшись. Улыбка у него по-прежнему была хорошая. Такая же, как тогда, когда она впервые увидела его на той злополучной ярмарке — белозубая и ясная.

— Но все-таки, почему? — осмелев, повторила девушка. — Ведь ты сам сказал тогда, в Бархеде, что...

— Послушай, — резко прервал ее Дик, — не забывай, Дуглас мой враг. Мне нужно было знать, что он задумал. И я просто не люблю, когда кто-то на кого-то открывает охоту. Давай-ка садиться есть, ты наверняка голодна как волк.

Он похлопал рукой по охапке соломы рядом с собой, приглашая садиться.

— Извини, стола здесь нет.

Эрику будто ушатом холодной воды окатили. Собственно, а чего она ожидала? Ричард Далхаузи уже однажды ясно выразил свое отношение к ней. И вовсе это ничего не значит, что он спас ее. Может, ему это было просто выгодно. Очарование, которому она поддалась, было мгновенно разрушено. Шотландец между тем принялся за еду, и девушка решила последовать его примеру. В конце концов, она действительно очень голодна.

— Да уж, обстановка здесь не самая лучшая, — подтвердила она, с аппетитом уплетая сыр. — Кстати, что это за развалюха?

Она сказала это, просто чтобы прервать тягостное молчание, но ее слова неприятно задели молодого рыцаря.

— Да уж, ты наверняка привыкла к королевским покоям, — язвительно ответил Ричард. — Ты ж у нас графиня. Кстати, теперь твой черед. Я тоже хотел бы многое узнать. Например, правду о том, кто ты такая и почему за тобой гоняется Дуглас?

У Эрики застрял в горле кусок сухой лепешки.

— А если я не стану ничего рассказывать? — упрямо наклонив голову, спросила она. — Это мое дело.

— Твое дело? — рыцарь даже поперхнулся от такой наглости. — Нет уж, извини, дорогая. Я тебя выловил из реки, и теперь это и мое дело тоже. Я хочу узнать от тебя одну вещь...

Этот разговор стал выводить ее из себя.

— Всего одну? — насмешливо переспросила девушка. — Знаешь, в последнее время всем от меня что-то нужно. Дядюшка пытается меня выгодно продать, Дуглас — выгодно купить... Может, и ты тоже хочешь поучаствовать в охоте за этим чертовым наследством? Давай, не стесняйся!

Ее начало трясти. Еще немного, и она не выдержит. Все ищут ее, все хотят от нее эти проклятые деньги, которых она в глаза не видывала!

— Хватит! — Далхаузи неожиданно грохнул кулаком по лежанке.

Раздался громкий треск — хлипкая доска проломилась под его ударом. Эрика испуганно умолкла, глядя на него круглыми глазами.

— Я не знаю, о каком наследстве ты говоришь, — стараясь говорить спокойно, произнес Ричард. — Мне интересно другое. Дуглас во всеуслышание объявил, что ты — его невеста. Это так?

Могучие кулаки сжались, словно он с трудом сдерживался, чтобы не засадить по несчастной доске еще раз.

— Что ты на это скажешь? — с угрозой спросил шотландец, пристально глядя на испуганно замершую девушку. — Сначала ты называешься графиней Перси, потом оказываешься служанкой в безвестном шотландском замке, затем — феей на поляне... А теперь ты невеста Дугласа! Не слишком ли много обличий для одной девчонки?

И тут Эрика не выдержала и заревела. Она рыдала самозабвенно, в голос, заходясь и всхлипывая, размазывая крупные слезы по своему исхудавшему лицу. Так умеют плакать только сильно обиженные дети и женщины. Ричард замер, а потом схватил ее в охапку и прижал к себе, не давая вырваться, гладя по взъерошенным волосам, качая и утешая, словно маленького ребенка.

Она так устала! Устала убегать, вечно чего-то бояться, прятаться от людей... Она больше так не может! Не може-е-ет... У нее совсем не осталось сил. Отца и братьев убили, и всех-всех в Тейнделе, а она случайно осталась жива и теперь прячется, как дикий зверь. У нее никого, совсем никого не осталось. Лучше бы она утонула. Даже тетя Маргарет отказалась от нее, продала ее Черному Дугласу. Будь проклято это наследство! Из-за него Дуглас охотится за ней, чтобы жениться и завладеть Нортумберлендом, он ее убьет, как только она ему станет не нужна... Невеста! Да она его ненавидит сильнее всех на свете, этого убийцу! Она лучше убьет себя, чем станет его женой! Не нужно ее держать, она и сама прекрасно со всем справится...

Эрика говорила, рыдала и не могла остановиться, упорно вырываясь из его крепких рук, но Дик не отпускал ее. Гладил по голове, что-то успокаивающе шептал, укачивал, и она постепенно затихла, лишь время от времени вздрагивая всем телом. Умиротворяющее чувство, которое она всегда испытывала в его объятиях, вернулось вновь. Хотелось расслабиться, забыть обо всем, закрыть глаза и чувствовать только это тепло, которое защищало ее...

— Послушай, я не совсем понял, — помолчав, произнес Ричард. — Какое наследство? Почему, женившись на тебе, Дуглас получит Нортумберленд? Ты ничего не путаешь?

Эрика очнулась и непонимающе посмотрела на него. До нее вдруг дошло, что Дик по-прежнему обнимает ее и они сидят, довольно крепко прижавшись друг к другу. Она сделала слабую попытку освободиться, но он словно не заметил этого, и девушка решила пока ничего не менять. После того как она выплакалась, ей стало намного легче.

— Я сама не совсем понимаю, — призналась она. — Я случайно подслушала разговор между тетушкой и дядей Дунканом.

Не знаю, как это получилось, но теперь я законная наследница графства Нортумберленд. Дуглас каким-то образом узнал об этом и теперь ищет меня, чтобы жениться и присоединить к своим землям новые владения...

Эрика даже не заметила, как выложила ему все, начиная от истории знакомства отца и матери и заканчивая тем, как она решилась прыгнуть с парома в реку.

— ...Вот я и считаю, что мне нужно встретиться с королем, — завершила она свой печальный рассказ, — чтобы отказаться от этого проклятого наследства. Доберусь до Лондона и скажу его величеству...

Дик громко фыркнул и улыбнулся. Только сейчас они заметили, что огонь в очаге уже давно догорел, а остатки еды засохли. Девушка возмущенно взглянула на рыцаря.

— Что? Ты считаешь, что это глупый план?

— Нет, это очень хороший план, — абсолютно серьезно сказал шотландец, улыбаясь. — Но, к сожалению, его никак невозможно осуществить.

— Это почему же? — возмутилась Эрика.

— Ну, во-первых, для начала тебе надо попасть в Лондон, — стал загибать пальцы Далхаузи. — А это не так-то просто. Не забывай, что за тобой охотится Уильям Дуглас... Во-вторых, тебе нужно добраться до короля. А это еще сложнее, ибо его величество Эдуард III сейчас во Франции, где изволит вести войну. Как ни странно, тоже за свое наследство...[48]А в-третьих, тебе еще придется доказать, что ты — та самая Эрика Тейндел, дочь Родерика Перси, которая и является наследницей графства Нортумберленд. Иначе кто станет пускать к нему какую-то бродяжку?

Эрика смущенно оглядела свое холщовое рубище. Да уж... По всему выходило, что Ричард прав.

— Но если я не смогу доказать, что я — это я, то, может быть, и Дуглас тоже не сможет? — робко предположила она.

— Может быть, — рыцарь нахмурился. — Но Дугласу, если посудить, не нужна еще одна графская корона. Ему нужно совсем другое... Начать войну с Англией!

Он возбужденно потер руки, и Эрика, лишившись опоры, едва не потеряла равновесие и не шлепнулась на пол. Она почувствовала себя как птенец, выпавший из теплого уютного гнезда.

— Да-да, ведь именно так все и получается, — пробормотал он себе под нос. — Ты только представь себе, это ведь совершенно законный повод напасть на Англию. Такого удачного момента нам уже давно не представлялось!

В его голосе уже слышался настоящий восторг.

— Ха! Даже сам король не посмеет признать этот поход грабительским нападением — ведь он сам вторгся в чужую страну, чтобы отвоевать то, что принадлежит ему по праву. Франция обязательно поддержит нас...

Внезапно он осекся и посмотрел на Эрику. Огромные зеленые глаза девушки потемнели от гнева, в них светились презрение и разочарование.

— Ты... И ты тоже! — в отчаянии выкрикнула она. — Значит, ты тоже готов продать меня? Война, Шотландия, свобода... А обо мне ты подумал?! Что делать мне?

Она вскочила и бросилась вон из хижины. Ричард рванулся следом за ней.

— Эрика! — крикнул он, выбегая. — Постой, я совсем не то хотел сказать...

Как он мог! Увлекся, толстокожий болван, обрадовался, что раскусил планы Дугласа... Он ругал себя последними словами.

Девушка стояла, прислонившись к стволу развесистой ивы, такая хрупкая и беззащитная... У Дика упало сердце. Стыдно признать, но сейчас он испытывал настоящий страх. Что ему делать? Спасти эту девушку от Дугласа означало предать Шотландию. Он столько лет посвятил борьбе за свободу своей родины, только этим и жил... После смерти отца, такой нелепой и страшной, он всегда ощущал на себе это клеймо — «сын предателя». Предатель, сын предателя, Ричард Далхаузи... Он мысленно застонал. Нет, он просто не мог выдать ее сумасшедшему Дугласу. Ему безумно захотелось снова обнять, защитить ее... Будь проклято все, он не отдаст ее никому! Он принял решение.

— Ох-ох, Эрика Тейндел, — вздохнул он, подходя к ней. — Ну и что прикажешь мне с тобой делать?

Она посмотрела на него сначала враждебно, но, видя, что рыцарь искренне расстроен, постепенно оттаяла.

— Не знаю, — честно ответила она. — В любом случае спасибо тебе за то, что спас меня.

— Не стоит благодарности, — мрачно отозвался он.

Они замолчали, не зная, что сказать друг другу. Эрика почувствовала, как в сердце вновь заползает черная тоска. Чтобы опять не расплакаться, она отвернулась и стала смотреть на луг, на котором, мирно помахивая хвостами, паслась ее гнедая и высокий серый жеребец.

— Живая все-таки, — с теплотой в голосе сказала она, кивая на низкую мохноногую лошадку, которая ничуть не смущалась компании ладного рыцарского коня и спокойно щипала траву.

Ричард рассеянно посмотрел туда и кивнул. На его лоб набежала тень — он о чем-то сосредоточенно думал.

— Скоро поедем, — сообщила Эрика своей кобылке, подходя к ней и оглаживая ее круглый бок. — Отдохнула и хватит.

— Да, пожалуй, — услышала она у себя за спиной задумчивый голос Ричарда.

У нее похолодело сердце. Значит, они скоро расстанутся...

— Мы выедем сегодня же, — продолжал шотландец. — Это место безопасное, однако скоро Дуглас опомнится и станет искать тебя повсюду, а эти хлипкие стены нас не защитят.

У Эрики на секунду перехватило дыхание.

— Ты что, хочешь сказать, что мы поедем вместе?

— Конечно же вместе, — услышала девушка уверенный ответ. — А у тебя есть другие предложения? Да и кто тебя пустит одну в мой замок? Мои ребята так просто неизвестной барышне, даже такой хорошенькой, ворота не откроют.

Эрика закрыла глаза и медленно набрала полную грудь воздуха. Так же медленно выпустив его, она в упор посмотрела на невозмутимого шотландца.

— Не знала, что у тебя вообще есть замок. Но кто тебе сказал, что я соглашусь поехать туда? — подняв бровь, холодно спросила она. — Только что ты заявил, что для блага Шотландии было бы весьма полезно отдать меня Дугласу. Кто поручится мне, что ты не заманиваешь меня в очередную каменную клетку? Я хочу вернуться домой, в Англию.

У Ричарда чуть побледнели скулы, но внешне он остался спокоен.

— Домой? — нахмурясь, переспросил рыцарь. — Куда? В Тейндел? Или, может быть, в Беверли? Неужели ты так наивна и думаешь, что тебе позволят спокойно жить?

Она молча слушала его, с вызовом задрав подбородок. Ох и не любил же Ричард, когда на ее лице появлялось такое выражение!

— Не будь так наивна! — повысил голос Далхаузи. — Боже, какой же ты еще ребенок. Да самому глупому исландскому гусю понятно, что в Англии тебя ждет смерть!

Он уже почти кричал. Отвернувшись, он перевел дух.

— Тебе, наверное, кажется, что я просто страху решил на тебя нагнать? — горько спросил он. — Я не хотел пугать тебя, но, когда ехал за Дугласом, заметил и еще кое-кого.

— Что же ты заметил? — с замирающим сердцем спросила Эрика.

Почему-то ей стало совсем нехорошо. Ричард вздохнул и со злостью пнул ногой кучу хвороста, аккуратно сложенную возле ивы.

— За Дугласом шел еще один отряд. Кто-то еще охотится за тобой, понимаешь?

Эрика слабо покачала головой.

— Этого не может быть, Дик. Ты ошибаешься... — Но она уже знала, чувствовала, что он прав.

— Я не могу ошибаться! — твердо заявил шотландец. — Несколько человек, конные, вооружены до зубов, весьма искусно следили за отрядом Черного рыцаря. Думаю, они и меня заметили. На переправе я их потерял, не до того было...

Девушка потрясенно молчала. В голове опять возникли забытые слова отца Годвина: «Они искали тебя!..» Боже, что же ей делать? Неведомый убийца добрался до нее даже в Шотландии!

— У тебя нет другого выхода, Эрика, — видя, что она сомневается, настойчиво повторил рыцарь. — В Англию тебе возвращаться нельзя, а здесь за тобой охотится Дуглас. Или ты доверишься мне, или пропадешь.

Она измученно посмотрела на него.

— Похоже, ты все уже решил за меня, Ричард Далхаузи? Что я буду делать там, в твоем замке?

— Жить... — растерянно пояснил рыцарь. — Я спрячу тебя там, и никто, слышишь, никто не сможет причинить тебе вреда! Прошу тебя, соглашайся!

Последние слова вырвались у него помимо воли. Она искоса посмотрела на него, и Дику показалось, что на него взглянул печальный лукавый эльф. Его сердце забилось сильнее. Если она сейчас согласится, это значит, что... Он заставил себя не думать об этом. Девушка сделала несколько шагов, задумчиво ведя ивовым прутиком по молодым листочкам куста бересклета, росшего рядом с домиком.

— Прятаться от всех, бояться выйти за каменные стены, с тоской наблюдая в узкую бойницу, как в весеннем лесу распускаются первые листья... Выбираться из замка только под охраной, чтобы просто прогуляться по холмам, пугаясь при этом каждого шороха. Никуда не ездить, не пускать в дом чужих, бояться даже соседей... А потом все равно получить нож или стрелу в спину, — жестко сказала она, со свистом сбивая веточкой желтый цветок купальницы. — И это ты называешь жизнью? Именно так и жила моя мать те три года, на которые отцу удалось ее сохранить.

Далхаузи с каменным выражением лица слушал ее, только желваки ходили на его высоких скулах.

— Если сейчас я испугаюсь и спрячусь, такая судьба ожидает и меня, — Эрика с силой, до хруста, сжала руки. — Дуглас все равно найдет меня и отомстит, и ты сам это знаешь. Я должна стать сильнее его, понимаешь? Не бежать и прятаться, а атаковать! Ты предлагаешь мне защиту, и я благодарна тебе, но...

Девушка подняла на него умоляющий взгляд своих огромных зеленых глаз, и Дик не выдержал, отвернулся.

— Прости, Ричард, но я не могу принять твое предложение, — печально завершила она и добавила: — Кроме того, ты забываешь, что я не могу просто так жить в каком-то замке неизвестно на каких правах...

Она хотела добавить: рядом с молодым мужчиной. «Который к тому же мне страшно нравится, нравится так, что даже сейчас я готова отказаться от своих слов и поехать за ним», — едва не сказала она вслух. Эрика и сама испугалась этих откровенных мыслей. Дик ведь так и не сказал, как относится к ней! Просто сообщил: поехали в мой замок.

— О да, я понимаю, — сказал шотландец каким-то новым тоном. — Ты не станешь жить «в каком-то замке» с каким-то горцем. Ты ведь английская графиня, так? Тебе принадлежит огромная куча денег. Я и забыл. Простите, ваша светлость!

Он отвесил ей изысканный поклон, но в его голосе слышались злость и горечь.

— Клянусь, что довезу тебя до Эдинбурга, как ты и хотела, и посажу на корабль. И надеюсь, что больше никогда тебя не увижу, — почти искренне добавил он. — Все, нам пора собираться в дорогу. Нельзя больше здесь задерживаться.

— Дик, я совсем не то имела в виду! — крикнула Эрика, но он только рукой махнул.

***

...Они ехали вдоль Клайда бок о бок уже несколько часов, но ни один пока не проронил ни слова. Ветер трепал нечесаные волосы Эрики и ее оборванное платье. Она понимала, что выглядела, прямо скажем, не очень изысканно, и это злило еще больше.

Надувшись, сидела на своей низкорослой лошадке и смотрела прямо перед собой. В голове у нее роилось множество неприятных мыслей, а настроение было хуже некуда. Что же получается? Прежний план, который возник у нее во время бегства, оказался никуда не годным. Она наивно полагала, что стоит добраться до Лондона, а там все сложится само собой. Даже не задумывалась, а как, собственно, она попадет на аудиенцию к королю? И теперь выясняется, что Эдуарда III нет в столице — он, оказывается, ведет войну на континенте. К тому же за ней гонятся Дуглас и еще какая-то шайка неизвестных разбойников. Замечательно! Что же ей теперь, во Францию за ним ехать? Выходит, что так.

Эрика имела смутное представление о том, где находится эта загадочная Франция. Где-то за морем. Она заставила себя сосредоточиться. Нужно попробовать хладнокровно разобраться в том, что случилось с ней за последнее время. Но кроме того, что вся ее жизнь перевернулась вверх дном, никаких иных здравых суждений в голове не всплыло. Она покосилась на ехавшего рядом невозмутимого Ричарда Далхаузи. Почему, как только они оказываются рядом, сразу же начинают ссориться? Вот опять она нечаянно обидела его... «А он? — тут же гневно подсказал внутренний голос. — Разве он не оскорбил тебя?»

Если бы Дик действительно испытывал к ней какие-то чувства, он предложил бы... совсем другое. Эрика чувствовала, как в ней постепенно нарастает злость на рыцаря. Дуглас — их общий враг, вот и все, что их связывает. А она выдумала себе бог знает что...

А раз так, то почему бы им не объединить усилия в борьбе против Дугласа? Раз он к ней равнодушен и их связывают только деловые отношения, она просто предложит ему долю в своем английском наследстве. Конечно, если он поможет ей его добыть. Вот так-то.

Наследство... Огромное графство, и она может стать его владелицей. Иметь все, что душа пожелает, ходить в парче, есть на золоте. Пожалуй, она впервые задумалась, что станет делать, если получит все это. Девушка упрямо тряхнула головой. Нет. Эти проклятые деньги, из-за которых убили ее отца и братьев, достались ей по ошибке. Но они могут понадобиться для того, чтобы победить — пришла ей в голову неожиданная мысль. Она ведь сама говорила Ричарду, что нельзя прятаться всю жизнь. Деньги — это власть, на них можно купить себе свободу.

Она бросила на своего спутника испытующий взгляд. Ричард Далхаузи должен помочь ей добыть графство. Конечно, смешно даже представить, что она в одиночку победит всемогущего Уильяма Дугласа.

Эрика хлестнула свою чуть отставшую кобылу. Поравнявшись с рыцарем, она невинно поинтересовалась:

— Скажи, а куда мы направляемся?

Шотландец хмуро посмотрел на девушку. Эрика ответила ему таким простодушным взглядом, что даже сам папа римский не заподозрил бы ее во лжи и дурных намерениях.

— В Эдинбург, куда же еще, — буркнул Дик. — Ты же сама хотела...

— Я передумала, — сообщила Эрика, как будто речь шла о прогулке перед ужином.

— Тпр-ру! — Далхаузи резко натянул поводья своего скакуна.

Он устало оперся на луку седла, глядя на Эрику, словно перед ним была какая-то заморская диковинка.

— И куда теперь ты собралась?

— Почему — я? — неподдельно изумилась она. — Мы собрались! Я решила, что мы поедем в Тейндел. Мне нужно кое- что забрать оттуда.

— Это отличная новость, — устало сказал рыцарь. — Но я еще не окончательно сошел с ума, чтобы отправиться в Англию, прямо в лапы к своим врагам. И с чего ты вообще взяла, что я поеду с тобой?

— Но ты поклялся, — уверенно сказала девушка. — Поклялся, что довезешь меня до...

— Я поклялся довезти тебя до Эдинбурга! — громыхнул Ричард.

— Послушай, — терпеливо начала убеждать его Эрика, — это совершенно безопасно. Замок Тейндел находится на самой границе, даже не все хорошо помнят, чья это территория — англичан или шотландцев. Я знаю там все тайные тропинки. Пойми, мне очень, очень нужно заехать туда. А потом мы отправимся, куда ты пожелаешь.

Она с готовностью уставилась на него честными глазами. Дик, похоже, онемел от такой наглости. Гнедая Эрики флегматично положила морду на шею серого жеребца, и тот жалобно взглянул на своего хозяина.

— Похоже, дружок, нас с тобой обоих используют, — задумчиво проговорил шотландец, пришпоривая коня.

— Эй, эй, погоди! — Эрика ударила пятками по бокам лошади, догоняя его. — Если ты не хочешь помочь мне так, я заплачу тебе.

Ричард, не поверив своим ушам, остановился.

— Что ты сказала? — медленно переспросил он.

— Я заплачу тебе, — уже менее уверенно повторила она. Эрика поняла, что еще мгновение, и будет худо, поэтому скороговоркой выпалила: — Ну, просто я подумала, что раз у нас общие враги, то нам надо держаться вместе, а когда ты поможешь мне получить мое наследство, то я отдам тебе третью часть. Договорились? Или этого мало?

Она озабоченно посмотрела на него, на всякий случай отъезжая подальше. Рыцарь казался чернее тучи.

— Значит, ты ценишь меня так дорого? — мрачно сказал он. — Целая треть... Неплохо. А как же твое намерение отказаться от наследства?

Он бросил на нее пронзительный взгляд своих странных глаз, и девушка опустила голову. Все-таки как-то это все получается не очень красиво... Как будто два купца заключают сделку на базаре, а не дама просит рыцаря о помощи. Она тут же разозлилась на себя. Романтики захотелось? Не существует ее, этой романтики, когда речь идет о таких суммах. Она гордо задрала подбородок и вызывающе посмотрела на него.

— Глупо отказываться от целого графства, — подчеркнуто сухо произнесла она. — Я устала убегать как заяц от всех, кто пожелает за мной поохотиться. Хочу добиться, чтобы меня признали графиней Нортумберлендской, чтобы самой решать свою судьбу. Что ты смотришь так, как будто я тебя оскорбляю? — набросилась она на него. — Хочешь сказать, что деньги тебе не нужны? Как бы не так! Думаешь, так трудно было догадаться, о чем это ты секретничал у Мак-Фергюсов? «Граф Мар обещал нам помощь...» Пока король воюет во Франции, вы отвоюете Шотландию. Я не права?

Она саркастически вздернула брови, глядя, как постепенно багровеет Ричард.

— Так что денежки будут очень кстати. Не бойся, я тебя не выдам. Англичане также охотятся за мной, как и шотландцы. Мне все равно, кто воткнет в меня нож, поэтому я не доверяю никому. Ну, решайся! Если хочешь, поехали вместе, и получишь награду, а нет — оставайся тут, я и сама справлюсь.

Ричард молчал. Похоже, ее пламенная речь произвела на него впечатление. Нервы Эрики были напряжены до предела. Согласится он или нет? Ей было стыдно, нестерпимо стыдно, но она готова была повторить все, что сказала.

Наконец шотландец тяжело вздохнул.

— Это твое окончательное решение? — спросил Дик.

— Да, — гордо подтвердила она.

Он задумчиво пожевал губами, с горечью глядя на нее.

— Не смотри на меня так, как будто я тебя обокрала! — не выдержала Эрика. — Мой план хорош, и ты сам знаешь, что это единственный выход.

— Другой выход есть всегда, — пожал плечами Ричард.

Он отпустил поводья своего коня и стал задумчиво прикидывать вслух:

— Дорога до границы займет у нас не меньше семи дней. Если, конечно, повезет. К Троицыну дню мы должны быть в Эдинбурге... должны успеть.

— Это означает «да»? — с замирающим сердцем спросила Эрика.

— Это означает, что я согласен ехать с тобой. Довольно трудно отказаться, когда за твои ничтожные услуги дают такую цену, — саркастически усмехнулся он. — Но у меня есть еще одно дополнительное условие.

— Какое же? — подозрительно поинтересовалась она.

Рыцарь стал серьезен.

— С этого дня ты будешь меня беспрекословно слушаться. Если я скажу: прыгай с лошади и лежи неподвижно, значит, ты так и сделаешь. Если я прикажу тебе во весь голос ругать его величество Эдуарда Плантагенета, то ты должна ругать его громко и с удовольствием. Поняла? Только так я могу надеяться, что мы останемся живы.

Он сурово посмотрел на нее, словно сомневался, что до нее дошло в полной мере сказанное им.

— Идет, — легкомысленно кивнула девушка. — Тем более что с его величеством я не знакома и все сказанное вполне может оказаться правдой.

Она хихикнула и легко натянула уздечку, направляя свою гнедую лошадку по едва заметной тропинке вдоль реки.

Загрузка...