С любовью, Луков (ЛП)

Мне не хотелось говорить об этом тренеру Ли, но...

Нельзя ведь было начинать наше сотрудничество с бессовестной лжи, правильно?

Черт. Я уже знала ответ на вопрос. Просто мне это было не по душе.

— У меня возникла ситуация с… э-м-м... поклонником, — сказала я женщине, морщась при использовании слова на букву «п», потому что здесь больше подходило выражение «жуткий преследователь». — Мне было некомфортно, и в итоге я удалила все аккаунты, так как они отвлекали меня.

Чем больше я говорила, тем сильнее морщила лоб Ли.

Блядь.

— Ты обращалась в полицию? — наконец спросила она, продолжая хмуриться.

— Не было никаких реальных угроз, поэтому полиция ничего не смогла бы сделать, — честно ответила я, чувствуя себя при этом идиоткой. — Все угрозы присылали только в сети, — а вот тут я немного солгала. Мои слова считались правдой, когда я впервые пришла в полицию, но потом ситуация изменилась.

Выражение лица Нэнси не поменялось, но в ее глазах было что-то, из-за чего она выглядела более задумчивой, чем раньше.

— Скажешь мне, если возникнут проблемы?

Я пожала плечами и заставила себя улыбнуться максимально естественно.

Морщины на лбу Ли немного разгладились, а уголки губ слегка дернулись.

— Я ценю, что ты не лжешь. По крайней мере, держи меня в курсе, если что-то пойдет не так. Я бы предпочла, чтобы ты чувствовала себя в комфорте и безопасности, вместо того, чтобы подвергаться преследованиям, понимаешь?

Я собиралась согласиться с ней, поскольку Нэнси дала понять, что не хотела бы видеть у меня учетные записи, как та, на которую мне прислали видео. На нем было видно, как кто-то мастурбирует на опубликованные мною фотографии.

Так что я кивнула тренеру Ли, отвлекаясь от воспоминаний.

Не похоже было, что она мне поверила, но дальше обсуждать этот вопрос Нэнси Ли не стала.

— Дай мне подумать об этом еще немного, а пока опубликуй что-нибудь связанное с КИЛ. Раз в день будет достаточно. Убедись только, что фотографии качественные. Через пару недель начнешь постепенно выкладывать другие фото. Мы тут с Иваном разговаривали…

Когда, черт возьми, они успевали поговорить? По телефону что ли? Я никогда не замечала, чтобы они шептались друг с другом.

— …и после того, что ты только что рассказала, думаю, было бы неплохо создать аккаунт, посвященный вам двоим.

Я моргнула на слове «двоим».

— Для че...? — мы ведь собирались сотрудничать только в этом году. Я снова моргнула. — Зачем?

Выражение лица тренера почти заставило меня почувствовать себя идиоткой.

— Чем больше у тебя будет фанатов, тем легче будет получить пожертвования, которые, надеюсь, покроют остальные твои расходы, Жасмин. Если тебе нужна помощь...

Я скривилась.

— ...Или не нужна, — продолжила женщина, вероятно, увидев гримасу на моем лице, — тебе стоит подумать о том, чтобы начать вести одну из страниц по сбору средств в интернете, чтобы покрыть другие расходы.

Хмм. Как будто все сразу стало бы хорошо. Я могла поимённо назвать людей, которые сделали бы пожертвования, и все они оказались бы моими кровными родственниками. Я привыкла к этому, но последнее, что мне было нужно, так это насмешки людей, из-за того, что я никому больше неинтересна.

Нет, блядь, спасибо. Уж лучше стриптиз или продажа органов на черном рынке.

Когда я ничего не ответила, тренер Ли продолжила.

— Также будет неплохо, если вы оба дадите несколько интервью в ближайшем будущем. Вместе. Я подумала, что нам стоит пригласить парочку журналистов в комплекс и отснять материал о том, как вы вдвоём тренируетесь. Мы сможем красиво раскрутить вашу историю. Двое коллег по льду катаются вместе. Будет отлично выглядеть.

Мы с Иваном даем интервью вместе? Эмм...

— Единым фронтом, так сказать, — продолжала тренер. — Ну что-то наподобие «они были знакомы давно, а затем начали тренироваться вместе…»

Я чуть не подавилась воздухом.

«Единым фронтом»? «Были знакомы давно»? Вспомнилось одно видео с нами двумя пару лет назад, которое изначально должно было стать записью практики другого фигуриста. Но вместо этого на нем оказалась записана я, предлагающая Ивану пойти пососать чей-нибудь член после того, как он сказал мне, что единственный способ, который помог бы мне улучшить навыки, лежа на спине (я как раз отрабатывала элемент на ней) — это родиться заново. Но на видео его реплика не попала. Только то, что сказала я, потому что моя «удача» всегда была со мной…

Конечно, я не являлась самым умным человеком на земле, но и откровенно глупой тоже себя не считала. Так что отлично понимала: в голосе и манере говорить тренера Ли крылось нечто странное. То, что меня настораживало. И в этом моя уверенность являлась стопроцентной.

Я внимательно посмотрела на нее.

— Вы пытаетесь выставить все так, будто мы встречаемся?

Нэнси на мгновение поджала губы.

— Нет. Не так, будто вы встречаетесь...

Э...

— Скорее... как будто вы очень дружны друг с другом. Как будто уважаете и любите друг друга...

Боже.

— Чем больше гармонии в отношениях, тем лучше...

Что?

— Это легко скормить фанатам, — закончила она, ее лицо было спокойным и невозмутимым.

Пустой взгляд, который я послала женщине, видимо, дал ей понять, о чем я думала, и когда она вскинула брови, никакой реакции от меня не последовало.

— Нам не нужно, чтобы все выглядело так, будто вы едва терпите друг друга. Ты же понимаешь меня?

Я не сдвинулась с места, но осторожно произнесла:

— Так вы хотите, чтобы мы вели себя, как лучшие друзья?

Нэнси вздохнула точно так же, как это делала Галина, но я не стала заострять на этом внимание.

— Нет, это не то, о чем я говорила. Уважение и восхищение…

— Но я не восхищаюсь им.

Женщина на мгновение прикрыла глаза, и я была готова поспорить, что в этот момент она молила о терпении.

— Ты могла бы постараться это сделать.

— Но ведь Иван тоже мной не восхищается.

— Он мог бы подыграть тебе. Это важно, и Иван это понимает. Ведь по факту вы даже смотреть друг на друга спокойно не можете. Послушай, на льду у тебя особенная харизма, и я уверена, что она хорошо отразится на хореографии через пару месяцев. С этим проблем нет. Мы найдем правильные музыкальные композиции, чтобы подпитать вашу химию. Вы оба отлично справляетесь на тренировках, и я очень горжусь вами…

За что? За то, что не поубивали друг друга? Господи Боже. Так вот до чего докатилась моя жизнь? Мною гордятся, потому что я держу свой рот закрытым, когда это необходимо?

— Но вам обоим нужно сдерживаться и за пределами катка, по крайней мере, там, где другие люди могут увидеть вас... и прочитать по вашим губам, — тренер Ли скользнула по мне взглядом.

Все, что я могла делать, это сидеть и моргать. В действительности я понимала, что Ли не просила ничего сверхъестественного. Она просто не хотела, чтобы мы перегрызли друг другу глотки. Вот и все.

Но оставалась какая-то недосказанность.

Такое чувство, что она просила меня притвориться, будто мы с Иваном влюблены друг в друга или вроде того. Могу сказать, что я многое испытывала к Ивану, но слово «любовь» точно не стояло в топе тысячи слов, которые я бы использовала по отношению к нему.

Уже не раз доказав, что умеет читать язык моего тела и лица, тренер Ли вздохнула и подарила мне еще одну слабую улыбку.

— Жасмин, я атеист. И не верю в чудеса. Поэтому не прошу вас ни о чем, на что вы оба не были бы способны.

Мое молчание затягивалось. Я была дурой, раз не подумала об этом заранее. Серьезно. Стоило себе в этом признаться. Почему, черт возьми, я не вспомнила о том, что нам придется надевать «штанишки хорошего поведения» на публике? Даже не знаю.

Из меня всегда получалась плохая актриса. Потому что я ненавидела ложь.

А еще больше ненавидела тот факт, что вообще пришлось начать этот разговор.

Сильно надавив на висок указательным и средним пальцами, я испустила медленный вдох, который был совсем мне не свойственен. Вопрос повис в воздухе, и пусть я не хотела знать ответ, его все же пришлось задать.

— Неужели моя репутация настолько плоха, что мы должны это делать?

— Никто не отрицает, что ты спортсмен мирового класса, Жасмин…

Начинается.

— …Но есть кое-что в прошлом, что нам хотелось бы исправить, и что пошло бы нам на пользу. Ты ведь понимаешь?

Именно эта часть разговора оказалась самой отвратительной. И я все понимала. Прекрасно понимала.

Моя репутация была настолько плоха, что люди полагали, будто единственный способ спасти ее — сделать эту «куклу» из мира фигурного катания моим другом. Раз я нравилась Ивану, то и всем остальным тоже должна. Потому что если этого не произойдет, то со мной явно что-то не так.

Со мной все было в порядке. Я могла сама за себя постоять. Я даже вступалась за других людей. Не обращала внимания на чужие сплетни. Что не так-то? Даже мой брат Джонатан однажды сказал мне, что если бы я родилась мужчиной, никто бы не думал дважды. Люди бы сразу решили, что я какой-то там герой-мудак с золотым сердцем.

— Тебе не придется делать что-то из ряда вон выходящее, — выражение лица тренера словно говорило, что если я справлюсь, то в накладе никто не останется. Так что я все поняла. — Просто будьте более дружелюбны друг с другом. Станьте командой. Ругайтесь только тогда, когда вас никто не видит и не слышит.

Скрип двери не позволил мне ответить. Сначала из щели в дверном проеме выглянула темная голова, а затем показалось лицо, с которым я виделась все чаще и чаще.

— Мне пришлось подписать несколько автографов, — извинился Иван, прежде чем войти внутрь и закрыть за собой дверь, а затем остановился и посмотрел на нас так, будто не знал, что и думать.

Конечно, где ж еще ему раздавать автографы, как не в здании, в котором он постоянно тренируется.

И только потому, что тренер Ли находилась с нами в комнате, я не стала открывать рот и с сарказмом рассуждать о том, что Луков наверняка платит людям, чтобы те просили его автограф.

Мне удалось выбросить это из головы и сосредоточиться на словах Ли.

— Ты знал об этом? — спросила я Ивана. Мой голос прозвучал странно и даже показался мне самой немного хриплым.

Напряженный взгляд голубых глаз прошелся по тренеру Ли, а затем перескочил на меня, чтобы потом вновь вернуться к ней. А после Иван ответил мне, хмурясь по какой-то причине.

— О чем именно?

— Что мы должны вести себя так, будто встречаемся, — огрызнулась я, глядя на тренера Ли, которая смотрела на меня укоризненно, словно я перегнула палку.

— Я не говорила о том, чтобы вы вели себя так, будто встреча... — начала она объяснять, прежде чем Иван перебил ее.

— Мы должны вести себя как пара? — Иван продолжал стоять, его взгляд скакал между мной и Нэнси настолько быстро, что мне стало ясно: он ничего не знал. Его хмурое лицо так же подтверждало это.

— Ну, ладно, скорее как лучшие друзья, — где-то в глубине души я понимала, что раздуваю из мухи слона, изображая королеву драмы... но в то же время меня это не сильно заботило.

— Нет. Даже не как лучшие друзья, а хотя бы просто как друзья, — попыталась уточнить женщина.

— Которые уважают и восхищаются друг другом, — пробормотала я.

Иван молчал.

— Вам не придется... целоваться... или что-то в этом роде. Просто... будьте дружелюбнее, улыбайтесь друг другу, не ведите себя так... словно ... думаете, что у кого-то из вас есть вши, — предложила она, словно это звучало намного лучше. Я собиралась игнорировать тот факт, что Ли использовала слово «вши», чтобы описать наше с Иваном общение. Я считала, что Луков — Дьявол или, по крайней мере, ближайший его родственник… Но мне ни разу в голову не пришло сравнение с паразитами.

Я смотрела на тренера с приоткрытым ртом, не обращая внимания на Ивана. Мне хотелось думать, что парень стоял с таким же охреневшим видом. Хотя, по большому счету, мне было наплевать.

Ли посмотрела на Ивана своим особенным взглядом, и я не знала, как это понимать. Ее взгляд казался... разочарованным? Злым?

— Вы считаете, что это невозможно?

Иван моргнул.

И я тоже моргнула.

— Это будет полезно для вас обоих, вы же знаете.

А вот это был спорный вопрос.

У меня закружилась голова. Интересно, Луков и с остальными партнершами раньше вёл себя по-приятельски? Я не припоминала. Мы с Полом нормально общались друг с другом, но не настолько близко, как другие пары. Однако, я не смотрела на него так, будто хотела убить. А Иван и его предыдущие партнерши? Я, конечно, не была уверена, но все же не думала, что они дружили. Хотя опять же, я не уделяла девушкам достаточно внимания, потому что всегда была сосредоточена только на его раздражающей персоне.

Искоса я видела, как Иван поднял руку и обхватил ею затылок, но занималась тем, что следила за выражением лица тренера Ли, которая старалась поймать его взгляд.

Ее лицо становилось все краснее и краснее... Она, что, пыталась привлечь его внимание?

— Иван, — медленно и осторожно сказала женщина, и это прозвучало, как еще одно завуалированное послание.

Парень моргнул. Длинные черные ресницы опустились вниз, и я заметила, как тяжело вздымалась его грудь.

Что-то подсказывало мне: тут все не так просто. То, как они смотрели друг на друга... это точно что-то значило, но...

— Почему бы и нет? — неожиданно фыркнул Иван, бросив на меня странный взгляд, который я чуть не пропустила. Казалось, будто я заставляю его делать то, чего он не хочет.

— «Почему бы и нет»? — прохрипела я.

Парень кивнул, выглядя взбешенным.

— Да, именно так. Почему бы и нет? Я справлюсь.

— Какого хрена… — я закрыла рот и поджала губы. Думай. Включи мозги, Жасмин. Ты ведь дала им свое слово.

— Идея, конечно, не лучшая, но мы должны это сделать, — пробормотал он, а затем посмотрел в мою сторону и поморщился. — Слава Богу, наше соглашение всего лишь на год, а потом я от тебя избавлюсь.

Козел.

Тренер Ли застонала, но я едва услышала это, так как была сосредоточена на том, чтобы не произнести «урод» вслух.

Иван вздохнул и задрал голову к потолку.

— Я смогу изобразить улыбку, — продолжал он, когда я сгорбилась в кресле и положила локти на подлокотники. — Мне ведь не нужно жениться и заводить с ней ребенка? Или я что-то пропустил, Ли?

Его фраза заставила меня откинуться назад на сиденье и сесть ровно — так, чтобы я могла его видеть.

— У нас не было бы совместных детей, даже если бы ты заплатил мне миллион долларов.

У парня дёрнулась щека, прежде чем черты его лица полностью разгладились.

— А я тебя и не попросил бы. Это ведь совсем не сложно — притвориться. Я смогу это сделать, — Иван приподнял свои темные брови по крайней мере на полдюйма. — А ты? Неужели у тебя не получится такая простая вещь? — произнес он. Клянусь, ублюдок целенаправленно подталкивал меня к дружбе.

И уж если этого было недостаточно, чтобы успокоить меня и привести мои мысли в порядок, даже и не знаю, что помогло бы. Не было ничего, с чем я не смогла бы справиться лучше, чем он. Кроме прыжков в четыре оборота, но давайте опустим этот вопрос. Я не собиралась позволять засранцу думать, что он превосходит меня в чем-то. Так что постаралась говорить ровно, когда попыталась объяснить.

— Я могу это сделать, но у меня не очень хорошо получается притворяться.

Никто из них не промолвил ни слова.

— Серьезно, — повторила я.

Они просили меня быть милой. Ладно, может, не милой, но... по крайней мере, не вести себя так, будто я его терпеть не могу. Да, примерно так.

Конечно, я могла с этим справиться. Просто не была уверена, что хочу этого. У меня никогда не получалось быть хорошей актрисой. Я не видела смысла притворяться, будто чувствую то, чего на самом деле нет. У меня в жизни и так хватало проблем.

— Ты не совсем в моем вкусе, если это поможет, — вмешался Иван, вынудив меня медленно повернуть к нему свою голову. — Однако, я могу смотреть на тебя без ненависти.

Я моргнула.

— Как мило. Представь, ты тоже не мой идеал.

Он моргнул.

Я моргнула снова.

А затем тренер Ли издала смешок.

— Я рада, что вы не симпатичны друг другу. Итак, мы можем договориться, что вы будете вести себя дружелюбно на людях? У меня назначено интервью для вас обоих на следующей неделе.

Иван пожал плечами, когда я уставилась на него, но при этом продолжал сверлить меня взглядом.

— Я-то справлюсь. Все зависит от того, сможет ли она.

Я уже представила, как год спустя оглядываюсь назад и понимаю, что они провели меня.

После стольких лет знакомства Иван прекрасно меня изучил. Именно поэтому я и попала ногой в это дерьмо. Все случилось из-за моей гордости!

— Разумеется я смогу.

И хлопком в ладоши Нэнси дала понять, что все было решено.

— Отлично. Давайте перейдем к следующему моменту. Журнал «Sports Documentated» предлагает вам украсить собой их обложку, — сказала тренер Ли. Красные полосы от ногтей на шее выдавали ее нервозность.

А она никогда ни о чем не переживала.

Взглянув на Ивана, я увидела, что тот сидит со скрещенными на груди руками и смотрит на Ли совершенно невозмутимо... Пока не обратила внимание на его нервное покачивание ногой.

— Ладно, — медленно ответила я, продолжая наблюдать за парнем, в то время, как он делал вид, что сосредоточен на разговоре и абсолютно спокоен.

Уж я-то отлично знала этого идиота. Спокойствием здесь и не пахло.

Неловкая улыбка появилась на лице тренера Ли, и это меня напрягло.

— Вдвоем.

Ну уж нет, никаких «вдвоем». Хотя все логично. С чего бы им желать съемки только со мной, когда рядом ошивается господин «Известные Трусы»? И все же тут было что-то ещё.

По какой-то причине Ли не торопилась поведать мне остальное.

Поэтому я решила подождать. И ничего не стала говорить, пока смотрела на нее, ожидая услышать продолжение.

Когда тренер Ли скользнула глазами в направлении Ивана, мои догадки подтвердились. Ее голос стал выше, чем обычно, когда она произнесла:

— Это специальный выпуск...

Придурок в кресле зашёлся в кашле.

— Самый продаваемый выпуск в году…

Ой.

Ёй.

Я поняла, о чем она.

Но не подавала виду, что знаю, потому что было весело наблюдать, как Нэнси нервничала и даже немного смущалась, пытаясь уговорить меня на съемку в обнаженном виде. Женщина не догадывалась, что мне нечего стесняться. Я бы обнажилась где угодно, если бы пришлось. С самого детства мне приходилось переодеваться перед разными людьми, когда я находилась на соревнованиях.

— Это была бы отличная реклама для вас обоих…

Я продолжала наблюдать за Ли, напустив на лицо все то же бесстрастное выражение.

— Это займет всего лишь утро или полдня…

Я медленно кивнула.

— Ну максимум день, — она закончила предложение с улыбкой.

Я моргнула, посмотрев на нее со всей невинностью, на которую была способна.

— Так в чем проблема? — прозвучал мой вопрос непринужденно.

Лицо тренера Ли покраснело, и пристальный взгляд быстро переместился на Ивана.

— Пончик, ты ведь прекрасно знаешь, о каком выпуске идет речь. Не становись занозой в заднице, — хмыкнул Иван, покачивая головой.

Опять этот чертов Пончик!

Успокойся. Не обращай внимания.

Я бросила на него мягкий взгляд и пожала плечами.

— Извините, — сказала я, сожалея лишь отчасти.

Лицо Нэнси немедленно нахмурилось.

— Так ты поняла, о чем я хотела сказать?

— Я поняла по тому, насколько издалека вы подошли к этому вопросу.

Радостной тренер не стала, но и не разозлилась. Скорее... она была удивлена.

— Значит ты нормально к этому относишься?

Я вновь пожала плечами.

— Они хотят всего лишь сфотографировать меня в коньках, все верно?

Тренер Ли моргнула.

— Да, все правильно.

— Мои интимные места будут скрыты?

Она медленно кивнула, выражение ее лица оставалось тревожным.

— Там будет находиться только обслуживающий персонал?

Женщина снова кивнула.

— Тогда все в порядке, — легко ответила я ей. — Понимаю, что это было бы хорошей рекламой, — а еще я всегда втайне надеялась, что когда-нибудь меня пригласят на эту съемку. Это была большая честь для спортсменов — оказаться на обложке такого журнала.

Тренер Ли подозрительно сузила глаза, и неторопливо произнесла:

— Не пойми меня не правильно, но мне сложно принять то, как легко ты на это согласилась.

— Я каждый день переодеваюсь в раздевалке на глазах у незнакомых людей, — сказала я. — Фотографы, сотрудники журнала и служебный персонал лицезрели тела и похуже, чем у меня. У нас у всех есть гениталии. На мой взгляд, это не проблема. И не похоже, что кто-нибудь увидит мои соски или что-то еще, — затем я моргнула. — Вас ведь там не будет?

Иван снова кашлянул, а лицо тренера Ли стало пунцовым. Ее шипение, вероятно, слышал весь мир, когда она ответила:

— Жасмин... это съемка для двоих. Они хотят, чтобы вы с Иваном снимались вместе.

Мы с Иваном.

Голые.

— Было бы здорово, если бы вы это сделали, — добавила тренер Ли, пытаясь придать некоторый энтузиазм своему голосу, как будто это убедило бы меня. — Просто несколько снимков. Зная вас обоих, вы захотите, чтобы все закончилось побыстрее.

— Мне придется раздеться перед ним? — большим пальцем руки, я указала на идиота, который ухмылялся со своего кресла. Даже не стоило смотреть на его лицо, чтобы это понять. Все и так было ясно.

Женщина кивнула.

Я даже не стала обдумывать предложение.

— Нет.

Смех Ивана, который действовал мне на нервы каждый раз, как я слышала его, заполнил комнату.

— Всего секунду назад ты сказала, что легко можешь раздеться перед совершенно незнакомыми людьми.

Я перевела взгляд на придурка во флисовом свитере и темно-синих спортивных штанах.

— Да, перед незнакомцами. А не перед людьми, которых я вижу каждый день, — усмехнулась я. — Не перед тобой.

Парень сморщил нос, явно наслаждаясь моей реакцией.

— Ты меня знаешь. А еще знаешь, что можешь доверять мне...

Я рассмеялась.

— Уж точно нет.

— А что ты думаешь, я сделаю? Сфотографирую тебя обнаженной и выложу в интернет? Серьезно? — Иван закатил глаза.

Да, он был прав, но все же...

— Нет.

— Уверен, что ты тоже не станешь выкладывать фотки, где я голый, — произнес Луков так, как будто это спасло бы ситуацию.

Я еще раз посмотрела на него.

— Зачем бы мне это делать? Вряд ли твои снимки будут кому-то интересны.

Парень снова закатил глаза и прочистил горло, как обычно, когда не знал, что ответить. А это означало, что я выиграла.

— Не понимаю, в чем проблема, — сменил Иван тему разговора. — Ли боялась, что ты скажешь нам «нет», хотя я был уверен, что ты точно ответишь «да». Это же самый продаваемый выпуск.

Чтоб меня.

Он наклонил голову в сторону и снова окинул меня самодовольным взглядом.

— Мы заключили соглашение.

Проклятье.

— Я знаю, что мы заключили соглашение, — прошипела я, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке.

— Мы должны попасть на обложку.

Мне хотелось поднять руку, чтобы прикрыть глаза, но я не сделала этого. Я бы не стала. Но, черт. Я перевела взгляд на потолок и выдохнула.

— Ты должна понимать, что я уже видел голых женщин раньше! — весело уточнил Иван.

Я покачала головой и снова посмотрела вверх. Каким образом, черт возьми, я в это ввязалась? И как теперь из этого выбраться?

Одно дело, когда кучка девчонок или незнакомцы видели меня в костюме Евы.

Но совсем другое, когда такой меня видел человек, который годами говорил гадости о моей фигуре.

А затем мне пришлось бы смотреть ему в глаза весь следующий сезон. И выслушивать всю эту хрень.

Иван был последним человеком на Земле, перед которым я хотела бы показать свою уязвимость. Это могло стать его главным оружием в противостоянии со мной. И, не дай Бог, он прокомментировал бы размер моей задницы, когда на мне не будет нижнего белья. Я, наверняка, попыталась бы оторвать его член.

Но опять же…

Я дала им свое слово. И готова была сделать все, что нужно, чтобы воспользоваться тем временем, которое у нас будет. И если это означало, что придется выслушивать гадости о моей маленькой груди, форме пупка или половых губ... то скажу сразу — его член тоже не останется без внимания.

Сукин сын.

— Так... ты согласна? — спросила тренер Ли с надеждой.

Я все еще разглядывала потолок, потому что реальность причиняла мне боль.

— У меня нет выбора.

— Не смотри так расстроенно. Мы сделаем все по-быстрому. Лицезреть тебя полностью одетой и так не фонтан, а тут еще голой придется видеть.

Я, не колеблясь, повернулась к Ивану, оторвав глаза от потолка. И, опустив взгляд, подарила парню зловещую улыбку.

— Я тоже не жажду рассматривать твое барахло.

Придурок подмигнул мне.

— А это не барахло, Пончик. Это достойный рабочий материал.

И я заткнулась.

Глава 7

Весна/Лето

2016

— Не могла бы ты перестать? — зашипел на меня Иван, одновременно пихнув под столом мою ногу своим коленом.

— Отстань. Это моя половина, так что держи свои ноги при себе, — я ударила его коленом в ответ, хотя изначально решила, что буду вести себя хорошо и переживу следующий час, как чемпион.

Потому что могла.

И хотела.

И наверняка у меня бы получилось. Если бы рядом не сидел этот придурок.

Я не собиралась портить интервью, которое организовала для нас тренер Ли. Уж если кто и намеревался все испоганить, так это Иван.

Наши тренировки стали проходить с более позитивным настроем, особенно после того, как Ли попросила нас попытаться стать дружелюбнее друг к другу и придержать злобные взгляды и речи, пока мы не останемся наедине... или, по крайней мере, вне пределов слышимости других людей. Она больше не оставляла нас одних, что тоже было неплохо.

Сегодняшний день оказался тем самым днем, когда мы должны были вести себя образцово. Я не думала, что это будет проблемой. Мне приходилось сталкиваться с гораздо худшими моментами в своей жизни.

Но когда Иван решил присесть рядом со мной, мои благие намерения полетели к чертям. Я уже устроилась на скамейке в комнате отдыха КИЛ, когда появился он. Мы должны были дождаться журналиста или блоггера, или кого-то там еще, чтобы ответить на ее вопросы, словно это интервью считалось репетицией перед официальным объявлением о том, что мы с Иваном теперь катаемся в паре.

Однако в беседе нам не стоило упоминать, что соглашение о партнёрстве действовало только один сезон. Об этом меня вчера проинформировала Ли.

Единственные люди, которые должны были знать о сделке — мы сами.

Супер.

Поджав ноги так, чтобы они не касались Исчадья, мне лишь оставалось надеяться, что журналист не войдет в эту секунду и не застанет перепалку между нами. Оглядев пустую кухню, я попыталась не обращать внимания на тепло, исходящее от тела Ивана, которое чувствовалось даже на расстоянии.

А затем нижней частью бедра ублюдок врезался в мое колено. Снова.

— Почему ты меня пихаешь? — прошептала я, едва шевеля губами и продолжая следить за входом, при этом стараясь не смотреть на парня, потому что не доверяла самой себе.

— Это ты касаешься меня, — ответил умник, хотя единственным, кто двигался в этой комнате, был он.

Я все ещё изучала дверь.

— Почему ты уселся рядом со мной?

— Потому что могу.

— Ты слишком близко.

— Раньше ты не жаловалась.

Я искоса посмотрела на него.

— Потому что мы тренировались. Пойди и сядь вон туда. От меня подальше.

Иван взглянул на меня своими жуткими голубыми глазами и ответил:

— Нет.

Я моргнула, а он моргнул в ответ.

Засранец.

— Тогда подвинься, чтобы я могла устроиться за столом.

— Неа.

Я повернула голову, чтобы полностью окинуть Ивана взглядом. Его волосы были аккуратно зачесаны назад, не выбивалось ни единой пряди. Сегодня парень надел свитер серого цвета — настолько светлого, что тот казался почти белым. Цвет его глаз резко выделялся на этом фоне...

Сказала бы я, если бы обращала на это внимание, но все было совсем наоборот.

— Подвинься, — попросила я.

Иван опять ответил отказом.

— Подвинься, или я заставлю тебя.

Он отрицательно покачал головой.

— Почему?

— Потому что для нас же лучше, если мы будем сидеть рядом.

Я собиралась открыть рот, чтобы обозвать его тупым, но… не стала.

Луков слегка приподнял уголки губ вверх.

Я сжала пальцами переносицу и заставила себя оглянуться на дверь. Прошла минута. Может, две.

Где шлялась эта женщина? Ради интервью мы сократили нашу тренировку, хотя, наконец-то, начали продвигаться. Сегодня мы как раз отрабатывали синхронные прыжки, и... все шло замечательно. У нас получалось двигаться с одинаковой скоростью. Особенно слаженность была заметна в воздухе, так что Ли не сделала практически никаких исправлений. Я могла бы даже сказать, что она осталась нами довольна. И я тоже.

Внезапно Иван снова ударил своим коленом по моей ноге, и я обернулась к нему.

Парень сидел ко мне лицом.

— Ну хватит уже. Из-за тебя вся скамейка трясется.

В смыс…

Ой. Я даже не заметила, что неосознанно трясла коленкой. Поэтому остановилась и положила руки под бедра.

А затем начала постукивать каблуком туфель. Где, черт возьми, носило эту дамочку? Она определенно опаздывала.

Мужская рука опустилась на мое колено.

— Прекрати, — пробормотал Иван спокойным глубоким, но таким раздражающим голосом. — Не думал, что ты умеешь нервничать.

Я перестала стучать каблуком и искоса взглянула на парня, пройдясь по его безупречному лицу. Не припоминаю, чтобы видела на нем хоть один прыщ, угри или другой изъян. Никогда.

Черт.

— Я не нервничаю.

Иван фыркнул так громко, что я интуитивно развернулась к нему всем телом. Он улыбался. На его худощавое лицо с почти незаметными порами, высокими скулами и угловатой челюстью падал свет.

Он улыбался. Что было крайне странно, так как в данный момент Луков не стоял на пьедестале с кубком в руках и не находился в кругу своей семьи.

Прежде он никогда мне не улыбался.

Кем, черт возьми, был этот человек? Его бедро опять ударилось о мое, когда парень уточнил:

— Поэтому ты не перестаешь трясти ногой?

— Я качаю ногой, потому что, вместо того, чтобы сидеть и ждать, мы могли бы сейчас тренироваться, — ответила я, только отчасти поверив в свои собственные слова. — В любом случае, какое тебе до этого дело? И с чего это ты такой разговорчивый?

Если честно, я не могла успокоиться и перестать трястись с самого утра, осознавая, что на сегодня назначено интервью. У меня не было сложностей с разговорами, но существовала проблема с ответами на вопросы, так как их запишут и сохранят навсегда. Слова станут частью истории, по которой люди смогут судить обо мне. А тут еще Луков, сидящий рядом. И который уже начал действовать мне на нервы, хотя журналист еще даже не пришла.

Да уж. Никакого давления.

— Ну ты и лгунья, — пробормотал Иван в ответ, придвигаясь ко мне настолько близко, что его бедро прижалось к моему.

Я окинула взглядом дверь и ответила:

— По мне, так лжец здесь ты.

Иван прочистил горло.

Прошла еще минута.

Может быть, даже две или три. А женщина все не появилась.

Я решила, что встану и уйду, как только выйдет время. Потому что не собиралась сидеть и ждать.

— Я могу взять на себя основную часть беседы, если боишься, что скажешь что-то не то, — почти шепотом произнес Иван, словно не хотел, чтобы нас подслушали.

На секунду я была готова ухватиться за его предложение, но затем усмехнулась.

— Меня это не беспокоит.

— Ага, ври больше, — пробормотал он тут же.

Я не смогла придумать ни одного остроумного ответа. Поэтому остановилась на «заткнись».

Смех Ивана застал меня врасплох, и из-за всей этой ситуации злость еще больше разгорелась во мне.

— Ну и что тут смешного?! — сорвалась я на него.

Но парень рассмеялся ещё громче.

— Ты. Боже. Никогда не видел тебя такой напряженной. Даже не представлял, что ты на это способна.

Вытащив руки из-под бедер, я положила их на стол и начала постукивать кончиками пальцев по столешнице.

— Расслабься, Пончик, — продолжал говорить Иван с весельем в голосе.

Я решила, что не буду заводиться из-за «Пончика», хотя уже чувствовала, как меня начало потряхивать.

— Я расслаблена, — вновь солгала я.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты не умеешь врать? Ты даже не стараешься, — хмыкнул Иван.

Закатив глаза, я вновь посмотрела на дверь и сунула ладони под бёдра. Затем поймала себя на покачивании ногой и поняла, что опять начинаю нервничать. Сидеть спокойно на месте оказалось сложнее, чем предполагалось.

— Разве она не должна была явиться сюда в десять?

— Да. И сейчас всего лишь шесть минут одиннадцатого. Дай ей поблажку, — пробормотал мой новый партнер.

— У меня еще есть дела, — объяснила я, солгав лишь отчасти. — И почему тренер Ли не пошла с нами?

— Может потому, что она здесь абсолютно не нужна? — ответил парень своим насмешливым тоном, выставляя меня какой-то дурой.

Пфф.

— И что же у тебя там за дела такие? Кража одеял у малышей ради забавы? — боже, самому себе он наверняка казался остроумным.

Тупица.

— Нет, Исчадье. Я больше этим не промышляю, — сухо ответила я ему.

— Тогда может сбиваешь на машине пожилых людей с ходунками?

— Ха-ха-ха, — фальшиво рассмеялась я, взглянув на дверь в десятый раз.

— Ну и? Что ты собиралась делать после интервью?

Я взглянула на Ивана.

— Какая тебе разница?

— Мне никакой, — невозмутимо ответил парень. В моей груди что-то сжалось, но я затолкала это ощущение поглубже.

— Вот и хорошо.

— Но все равно хочется знать.

Я снова взглянула на Лукова, пряча усмешку, которая была готова сорваться с моих губ.

— Мне нужно на работу, любопытная Варвара. Доволен?

Его ошеломленное выражение смутило меня.

— У тебя есть работа?

— Да.

— Но зачем?

Я моргнула.

— Может потому, что все в этом мире стоит денег, а зеленые бумажки на деревьях не растут? — предположила я.

— Очень смешно, — сухо ответил Иван, скрестив руки на груди и окинув меня еще одним из тех ленивых взглядов, которые сводили меня с ума.

— И где же ты работаешь?

Так. Теперь наш разговор действительно становился забавным.

— Не думаю, что тебе стоит знать.

Намек на улыбку или ухмылку появился в его чертах.

— Не хочешь рассказывать?

— А зачем? Чтобы ты заявился ко мне на работу и продолжил доставать меня там? — уточнила я.

Луков даже не пытался отрицать этого. Просто уставился на меня. Но я готова была поклясться, что некоторые мышцы на его лице дернулись.

Я вскинула брови, словно говоря «вот видишь»? Очевидно же, что парень именно так и собирался поступить. Он ведь даже не стал отпираться. Вместо этого Луков ненадолго задумался, затем взглянул на стол и снова на меня.

— Да что с тобой не так? — спросил он, придвигаясь настолько близко, что вся его сторона: бедро, рука и плечо прижались ко мне. — Это всего лишь интервью.

Это всего лишь интервью, как и сказал Иван.

Но я все равно чувствовала себя ужасно.

— Обещаю, что не буду сильно смеяться, если расскажешь, почему оно тебя так пугает, — предложил Иван, словно это было какое-то утешение. Он собирался поглумиться над моими страхами, но слегка.

Ох, тогда ладно.

— Ну так что? — подталкивал меня мой напарник.

Я посмотрела прямо в эти, высасывающие душу, глаза и промолчала. Иван моргнул, а я моргнула в ответ. Его глупая полуулыбка-полуухмылка никуда не исчезла, и я отодвинулась в сторону, выставив локоть в предупреждающем жесте.

Парень не дрогнул и не пошевелился, а вместо этого намеренно прижался ко мне, следя за моей реакцией.

— Будет сложнее удерживать тебя над головой, если у меня будет синяк на ноге, — пригрозил мне Луков.

— Действительно, это же так сложно, — закатила я глаза. — Отвали. Ты прекрасно сможешь сделать это и с синяками на обеих ногах.

Иван рассмеялся, и его смех вновь застал меня врасплох.

— Скажи мне в чем дело, пока она не приехала.

— Нет никакого дела.

— У тебя какая-то проблема.

— Нет у меня никаких проблем. У меня все хорошо.

— Я никогда раньше не видел тебя настолько взвинченной. Даже не знаю, раздражаешь ли ты этим или наоборот становишься милой.

Я вытаращилась на Ивана, прокручивая в голове слово на букву «м». Однако его лицо никоим образом не выдавало, что минуту назад он произнес нечто подобное.

Никогда бы не подумала, что парень использует такое слово в разговоре со мной. «Манда» еще ладно. Но уж точно не «милая».

— Ну хорошо, тогда сделаем по-другому, — продолжил он, оставив слово на «м» витать в воздухе. — Буду спрашивать до тех пор, пока ты не ответишь мне.

Боже. Да что не так со всеми этими людьми, которые не могли и не хотели принять «нет» в качестве ответа? Это была такая же игра, в которую играла моя мать, когда хотела чего-то добиться. На самом деле, точно так же действовали все мои родственники, когда пытались у меня что-то выпытать.

— Пончик.

— Ты хоть понимаешь, как раздражаешь меня? — мой взгляд снова метнулся к двери. — И не называй меня Пончиком перед журналистом. Я не хочу, чтобы ко мне приклеилось это тупое прозвище.

— Не буду, если скажешь, что с тобой не так.

— Придурок.

Луков испустил легкий вздох.

— Говорю же, не буду. Объясни мне.

Я вздохнула и закатила глаза, понимая, что если откажусь, то буду слушать его нытье весь остаток дня. Или дней.

— Мне не нравится пресса. Вот и все. Мне не нравится большинство журналистов. Они всегда выворачивают слова наизнанку. А люди этому верят. Потому что им нужны скандальные подробности. Люди хотят знать только плохое.

— Ну и что?

Ублюдок только что произнес «ну и что», как будто это была ерунда?

— Однажды я высказалась, что считаю систему судейства все еще далекой от идеала, а в СМИ мои слова перевернули так, чтобы казалось, будто я полагала, что человек, выигравший соревнования, не заслужил первое место. После этого мне месяцами приходили письма с угрозами. В другой раз я сказала, что кто-то из фигуристов исполнил красивый Флажок¹⁸, а потом прочла в газете, что, с моих слов, он не был хорош ни в чем, кроме этого, — объяснила я Ивану, вспоминая эти два случая, потому что они беспокоили меня долгое время. И это оказалась лишь малая часть информации, которая была искажена и перевернута с ног на голову. Я ненавидела журналистов за это. Клянусь богом. — И не заставляй меня вспоминать о том видео.

Иван довольно долго молчал, поэтому мне пришлось повернуться к нему. Его бедро все еще прижималось ко мне, но при этом он хмурился. Я уже подумывала о том, чтобы подвинуться, но нет. Это он нарушал мои границы. Так что я не собиралась уступать первой.

Его следующий вопрос оказался настолько неожиданным, что удивил меня.

— Так значит это были не твои слова, что результаты судейства Кубка WHK¹⁹ сфальсифицированы?

Блядь.

Отклонив голову в сторону, я взглянула на него и пожала плечами.

— Нет, я сказала именно это.

Парень посмотрел на меня и скорчил гримасу.

— С тех пор, как изменили систему подсчета баллов, никаких подтасовок не было.

Все об этом знали. Систему подсчета очков изменили еще в моем детстве, как раз после случая обнаружения сфальсифицированных результатов. То, что когда-то считалось субъективной балльной системой, основанной на «идеальном» балле 6.0, реформировали в более строгий порядок подсчёта очков, в котором каждый элемент стоил определенное количество баллов; если элемент не выполнялся хорошо, то баллы отнимались. Система не считалась безупречной, но она была лучше предыдущей.

Однако в тот момент я очень злилась на Кубок WHK. Да и кто, черт возьми, способен нести ответственность за свои слова, когда говорит в порыве гнева?

— Твоя партнерша приземлилась на обе ноги, а ты чуть не уронил ее, делая тройную подкрутку²⁰. Все было подстроено, — мое второе предложение являлось ложью, но все остальное — чистая правда. Я прекрасно помнила тот случай.

Иван фыркнул, резко развернувшись ко мне.

— Ничего подстроено не было. Наша базовая оценка оказалась намного выше, чем у вас, и мой партнер докрутила все свои вращения.

Я знала это, но будь я прокляла, если бы признала, что в программе Лукова присутствовали гораздо более сложные элементы, которые оценивались более высоким баллом, чем те, что исполняли мы с моим бывшим партнером. К тому же... мы не выступили идеально. Почти, но все же не идеально. Я, наверное, помнила каждую ошибку, которую делала в своих программах. Иногда по ночам я садилась и пересматривала все видео, включая программы из прошлого, когда ещё была подростком. Если бы не моя самоуверенность… Если бы те прыжки получились лучше... Насколько другой могла бы стать моя жизнь, если бы я просто использовала свои возможности, вместо того, чтобы все испортить?

— Как скажешь, — согласилась я только потому, что была бы дурой, если продолжила настаивать на своём. Каким-то чудом мне удалось сдержать улыбку. — Один из твоих людей просто заплатил судьям. Как бы ты это не называл, мне плевать.

Иван моргнул, а я моргнула в ответ.

Кончиком языка парень коснулся внутренней стороны щеки, но лицо осталось невозмутимым, когда он произнёс:

— Я выиграл честно и справедливо.

— А я заняла третье место той ночью, потому что приземлилась, как нужно.

Луков снова моргнул.

— Ты приземлилась правильно, но ваша хореография была ужасной, и вы решили не исполнять каскад прыжков после того, как «Кислая мина» налажал, не докрутив «Три Эс»²¹ в предыдущем этапе. А еще ты действовала как робот, а твой партнер выглядел так, словно его все время тошнило.

Он был прав, но....

Иван пожал плечами так небрежно, что мне захотелось ему врезать.

— И вообще, ваше музыкальное сопровождение было полным отстоем.

Единственный «отстой» в данный момент сидел рядом и действовал мне на нервы.

— Извини, конечно. Но с каких это пор ты стал музыкальным гением? — сорвалась я снова.

Парень пожал плечом.

—У меня есть слух, а у тебя нет. Не обижайся. Ты либо рождаешься с этим, либо нет.

Я бы разинула рот, но не хотела, чтобы Иван увидел мою реакцию на его слова.

Затем он продолжил.

— Ты выжила из ума, если считаешь, что я позволю тебе выбирать музыку для любой из наших программ.

Теперь уже я развернулась на скамейке всем телом, чтобы окинуть Лукова особенным «что ты там, блядь, сказал?» взглядом. Мое колено оказалось практически на его бедре, когда я наклонилась к нему. Не то, чтобы мы не трогали друг друга по триста раз за день в течение всей этой недели. Бьюсь об заклад, я бы даже узнала его в толпе по запаху.

— Что?

Его светло-розовые губы вновь расплылись в улыбке.

— Ты меня слышала. Музыку выбираем я, Нэнси и хореографы. Все будет отлично, — затем он улыбнулся шире. — Доверься мне.

Мне пришлось запрокинуть голову и рассмеяться.

— Ха!

— Серьезно, не переживай, Жасмин. Я всегда выбирал. Это, наверное, даже поважнее, чем хореография. Ты ведь хочешь выиграть?

Конечно же я хотела, и, честно говоря, у Ивана был отличный вкус в музыке. Его выбор всегда удивлял меня. Парень оказался хорош, но я не собиралась этого признавать.

— В команде нет никакого «я», разве ты об этом не знаешь?

Сукин сын имел наглость подмигнуть мне.

— Но для победы есть я, и если хочешь выиграть, то ты должна слушать меня.

Я усмехнулась. А затем громко рассмеялась, потому что не смогла удержаться.

— В твоих словах нет никакого смысла, придурок. И перестань делать такие глаза. Меня это бесит.

Иван не стал извиняться, лишь немного сгорбил плечи, из-за чего слегка натянулся материал его чудесного свитера, к которому даже не нужно было прикасаться, чтобы понимать, что на ощупь ткань, скорее всего, оказалась бы мягкой, как зефир.

— А для меня смысл есть.

— Потому что ты тупица. И мне не начальник. Мы с тобой партнеры. А в партнерстве тоже нет никакого «я».

Парень снова подмигнул.

— Мы можем поспорить о костюмах и хореографии, но музыку выбираю я.

Вот ведь зараза.

Я бы согласилась, но как теперь это сделать? Просто сказать «ладно»? На самом деле, музыкальное сопровождение меня не волновало. Я бы каталась под что угодно. Но сейчас дошла очередь до костюмов...

— А помнишь свой кошмарный костюм Мамбо? Я, нахрен, уверена, что не позволю тебе утвердить костюмы, не увидев их первой. И у меня уже есть человек, который сошьет мой.

Мышца на его щеке дернулась, но он проигнорировал мой комментарий о костюмах.

— Давай-ка вспомним, кто тут чемпион страны, мира и олимпиады? — Ивану хватило наглости задать мне этот вопрос.

Я отшатнулась. И не смогла выдавить ни единого гребаного слова. Кроме одного, что засело у меня в голове. Начиналось оно на «м», заканчивалось на «к» и было созвучно со словом «чудак».

До тех пор, пока медленная улыбка не коснулась губ парня.

И вот тогда меня прорвало.

— Какая же ты надоедливая зараза. Боже, иногда я просто хочу съездить тебе кулаком по лицу. Кто тут чемпион? Да заткнись ты уже, блядь!

И как же он на это отреагировал? Просто заржал. Иван Луков умирал со смеху.

— Уверена, ты заплатил судьям деньгами русской мафии, — продолжила я и услышала еще один взрыв смеха, настолько громкий, что мне захотелось улыбнуться в ответ. Однажды, когда мы с Кариной были намного моложе, я спросила у неё, каким образом ее родители зарабатывали столько денег, что могли позволить себе жить в гигантском особняке, и подруга ответила, что они, наверняка, мафиози. Конечно, это была шутка, но я все еще смеялась каждый раз, как вспоминала наш разговор.

— Ты больная на всю голову, — Иван вышел из себя за секунду. — Мне казалось, что это я странный, но ты меня переплюнула.

— Ой, я тебя умоляю, — не я была той, кто избавлялся от своих партнеров каждый раз, как один из них терпел неудачу.

Но вслух я этого не произнесла.

— Небось сидишь в своей «Тесле» и рыдаешь каждый раз, как помнешь свой свитер.

Иван издал еще один смешок.

— Над чем ты смеешься? Я не шутила, — проговорила я, наблюдая, как впервые за время нашего знакомства Иван перестал вести себя безразлично. Самое большее, что я когда-либо видела на его лице, это улыбка, которую он дарил семье. В особенности Карине.

И все.

Я даже не предполагала, что он умеет настолько заразительно смеяться... В то время, когда не занимался какой-нибудь хренью типа высасывания душ у людей.

— Ой, это так мило, — раздался незнакомый голос, почти потерявшийся в раздражающем смехе Ивана.

Он остановился, и его смех сменился оглушающей тишиной.

Мы оба одновременно посмотрели на дверь. Конечно же там стояла женщина с портфелем в одной руке и сумочкой в другой.

— Вам не обязательно останавливаться из-за меня, — сказала она, улыбаясь.

Я ничего не ответила, и Иван тоже.

Женщина продолжала улыбаться.

— Простите, что опоздала — извинилась она, без каких-либо объяснений своей задержки.

Если эта дамочка ожидала услышать от меня «ничего страшного», то не на ту напала. Я терпеть не могла людей, которые опаздывали. Очевидно, Иван тоже не был их фанатом, потому что искоса я заметила, как он покачивает головой.

— Начнем сразу, как вы будете готовы. У нас обоих есть планы, и мы не можем задерживаться.

Ивану тоже было чем заняться? С каких пор? Он ведь не работал. Раньше мне казалось, что не будь у меня работы, я торчала бы дома с утра до вечера, но потом стало ясно, что это оказалось бы кошмаром. Я едва могла спокойно усидеть на месте в течение десяти минут.

Вопрос... что за дела были у Лукова?

Журналист кивнула и прошла в комнату отдыха, сжимая в каждой руке свои сумки.

— Понимаю. Мне нужна всего минутка, — сказала она, бросив сумку на стол между скамейкой, на которой сидели мы с Иваном, и стульями на противоположной стороне. По-видимому, ей было немного за тридцать, или чуть больше. Я никогда не могла угадать возраст людей, потому что ни один из моих родителей не выглядел на свои годы.

— Аманда Мур, — представилась женщина, протягивая руку в мою сторону.

— Жасмин, — ответила я, пожав ее ладонь.

Она проделала то же самое с Иваном, который ответил:

— Иван. Приятно познакомиться.

Приятно познакомиться?

Вот же подлиза. Я решила сосредоточиться на женщине, потому что, как бы мне не хотелось стрельнуть в него глазами, вряд ли удалось бы скрыть выражение «ну ты и трепло» на своём лице.

Журналист натянуто улыбнулась нам обоим, прежде чем начать копаться в своей сумке. Она вытащила ноутбук, маленькое черное устройство, которое, по-видимому, являлось диктофоном, и небольшой желтый блокнот с ручкой.

— Одну минуту, — сказала женщина, открывая ноутбук.

Нога Ивана коснулась моей под столом, но я не стала поворачиваться к нему.

После того, как все вещи были разложены на столе, журналист сдержанно улыбнулась.

— Хорошо, начнём.

Идиот, сидящий рядом, снова коснулся моей ноги. На этот раз я ударила коленом нижнюю часть его бедра, одновременно опуская руки и засовывая их между бедер, подальше от взглядов. Я не собиралась быть той, кто все испортит. Ни за что. Ли точно мне этого не простит.

— Я уже поблагодарила госпожу Ли за обращение к «Ice News» и за возможность взять интервью, но также я бы хотела сказать спасибо и вам. Когда поползли слухи, что вы с Минди больше не будете кататься вместе, нам всем стало интересно, кто же ее заменит, — начала Аманда, а ее взгляд переместился в сторону Ивана, когда она заговорила о его бывшей партнерше.

Ладно. Я понятия не имела, что ей было известно о ситуации Ивана, но знала, что мне необходимо сохранить детали в тайне. Журналист могла все разузнать, и Ли с Луковым пришлось бы разбираться с этим. А все, чего хотела я — участвовать в соревнованиях.

— Итак, — продолжила женщина, глядя в свой блокнот. — Я бы хотела записать этот разговор, если вы оба не против.

Я кивнула, а Иван в тот же самый момент ответил «Да».

Аманда расплылась в улыбке.

— У меня здесь написано, что вы, Жасмин, тренируетесь в комплексе имени Лукова последние четырнадцать лет, все верно? — задала она мне вопрос.

— Да, — мы с Иваном ответили одновременно. Он, что, пытался говорить за меня?

Женщина качнула головой в знак согласия.

— Иван, а ты начал тренироваться здесь с момента постройки комплекса, двадцать один год назад?

— Так и есть. До этого я жил и тренировался в Калифорнии, — произнес парень, как будто отвечал на этот вопрос бесчисленное количество раз в прошлом. Наверное, так оно и было.

Репортер переключила свое внимание на меня.

— Вы знакомы с тех пор, как начали тренироваться здесь?

У меня все получится.

— Нет, — произнесла я, пытаясь не думать о том, какие глупые у нее вопросы. Разве не все знали о том, что Иван катался дольше, чем я? — Он был более продвинутым, нежели я. Мы познакомились год или два спустя, — ей не обязательно знать, что наше знакомство состоялось у него дома, а не в КИЛ.

Женщина слегка мне улыбнулась.

— Вы являетесь близким другом семьи, если я не ошибаюсь?

Я моргнула. Откуда, черт возьми, люди об этом знают?

— Да, это так.

— Вы учились в одном классе с… — она остановилась и посмотрела в блокнот. — Кариной Луковой, сестрой Ивана. Все верно?

Я кивнула головой. В отличие от Ивана, их родители не отдавали Карину в фигурное катание, пока та не подросла. Вместо этого девочка брала уроки танцев. Единственная причина, по которой Карина стала заниматься фигурным катанием, это то, что Иван выиграл золото в младших классах, и она тоже захотела попробовать. Ну, знаете, к тому времени ее семья уже владела комплексом и все такое. Так почему бы и нет? Я кивала головой, соглашаясь, когда подруга впервые рассказала мне эту историю.

— Как долго? — уточнила Аманда.

К счастью, на этот вопрос решил ответить Иван. И я была только за. Не хотелось, чтобы Карина фигурировала в нашем разговоре. Ей не нравилось излишнее внимание, а я уважала ее желание.

— Моя сестра решила оставить фигурное катание в четырнадцать лет и заняться другими делами.

Его голос звучал странно, или у меня разыгралось воображение? Вероятно, ему тоже не нравилось упоминать о Карине в интервью.

— Вы двое до сих пор дружите? — спросила меня женщина.

Я снова кивнула головой, не упустив забавный взгляд репортера. Возможно ей хотелось бы услышать более развернутые ответы, а не односложные реплики и кивки, но это все, что ей могло перепасть, так как пока я не могла рассказать ничего существенного.

— Значит ты согласилась стать партнером Ивана спустя десять лет?

Я застыла.

Не смотри на Ивана. Не смотри на Ивана. Не…

Он вновь толкнул мое колено своей ногой. Я достаточно хорошо выучила интонации Ивана — в основном парень всегда разговаривал со мной снисходительным тоном, хотя какая сейчас разница — но отметила про себя, что в данную секунду парень ответил глухо, почти с придыханием, и это казалось... странным.

— Ты можешь ответить, — медленно произнес он.

Слушайте, я не собиралась смеяться. И уж тем более не собиралась смеяться над этим идиотом. Поэтому только кивнула головой, соглашаясь. Медленно. Очень медленно.

Глаза Аманды Мур скользнули в мою сторону, наблюдая, как я киваю головой, и она неуверенно улыбнулась.

— Наверное все помнят то видео, на котором ты, — указала она на меня, — сказала Ивану кое-что. После этого в сети было много комментариев от поклонников Ивана, которые не лестно о тебе отзывались.

Ну, конечно, любой журналист обязательно коснулся бы этой темы. Просто супер. Теперь даже те, кто еще не знал об этом злосчастном видео, несомненно найдут его в интернете.

Блядь.

— Значит, на той записи вы просто дразнили друг друга? — продолжала она расспросы.

Я застыла в напряжении. Наверняка, мои глаза почти вылезли из орбит, и то, как я поджала губы, явно не добавило моему лицу радости.

Молчи, Жасмин. Ни слова. Просто заткнись.

Пришлось кивнуть головой. Так же медленно. Складывалось впечатление, что я была готова лопнуть от собственной лжи.

Сидящий рядом засранец снова толкнул меня ногой, и сказал тем же странным, не похожим на его собственный, голосом.

— Да. Мы постоянно дразним друг друга.

Боже. Боже.

Мне нельзя было смеяться. И отпираться тоже. Это бы все испортило.

Я пообещала Ли, что справлюсь и смогу притвориться, будто мы с Иваном друзья.

— Жасмин — прекрасный человек, — произнёс Иван, едва не задохнувшись и каким-то немыслимым образом не вспыхнув огнем. — А еще у неё отличное чувство юмора.

Мне пришлось сжать свою руку в кулак, да так, что ногти впились в ладонь, лишь бы не реагировать. Какой же он хреновый лжец.

О Боже.

А еще выносил мне мозг по поводу того, что у меня с этим проблемы.

Я прочистила горло и нацепила улыбку, похожую на расплавленную резину.

— Иван великолепен, — я почти выплюнула «ха» в конце фразы, когда вспомнила наш недавний разговор о куклах Вуду.

Под столом меня вновь ударили ногой по коленке, и потребовалось все мое самообладание, чтобы сдержать поток ругательств, потому что, видимо, парень думал о том же.

Не смейся. Не подавись. Держи себя в руках. Ты же профессионал.

Единство, все дела.

Но ложь, должно быть, легко читалась по моему лицу, потому что журналист почти сразу же нахмурилась и взглянула на Ивана. Я понятия не имела, каким было выражение лица моего партнёра, потому что точно сдала бы нас с потрохами, если бы посмотрела на него. Женщина перевела взгляд на меня.

— Что смешного?

Искоса я заметила, как Иван покачал головой и ответил.

— Ничего. Мы уважаем и восхищаемся друг другом.

О Боже.

Мои плечи тряслись в течение двух секунд, которые потребовались, чтобы взять себя в руки.

Уважаем и восхищаемся.

Из всего разнообразия фраз, он выбрал именно эту. И теперь я ударила его коленом под столом.

Что-то — предположительно тыльная сторона его ладони — шлепнуло меня по предплечью под столом.

— Да, очень, — сказала я и, едва сдерживаясь, кивнула.

— Я всегда был большим поклонником Жасмин, — продолжил придурок.

— И я, — пробормотала я, пытаясь снова улыбнуться, но, скорее всего, походя при этом на серийного убийцу. — Иван очень симпатичный парень.

На мгновенье Аманда послала нам обоим настороженный взгляд, прежде чем, вероятно, решила поверить нам и не обращать внимания. На самом деле, мне было все равно.

— Какие сильные стороны в Жасмин ты выделяешь? — спросила женщина.

— Ой, вы знаете...

Я даже не стала пихать парня коленом в этот раз, а просто пнула. Прямо в голень. Не сильно, но достаточно ощутимо.

— Она потрясающий спортсмен, — наконец выдавил Иван, снова шлёпнув меня по предплечью.

— А ты, Жасмин? Что заставило тебя стать партнером Ивана? Кроме того, что он является действующим чемпионом мира, — спросила журналист.

— Из-за чего еще, как не из-за этого, — пожав плечами, выкрутилась я, несмотря на то, что ее комментарий меня задел.

— Я знаю, что, как партнеры, вы тренируетесь недолго, но если бы вы могли указать своему партнеру на что-то в качестве критики — что бы это было?

Я тотчас же ответила на вопрос, потому как не доверяла Ивану.

— Критиковать этого парня? — произнесла я, слегка постукивая пяткой по обуви Лукова, в качестве предупреждения и напоминания. — Ну что вы. Такое просто невозможно. Все, что он делает... идеально.

Я чуть было не подавилась, когда выплевывала эти слова.

Улыбка, которая появилась на лице репортера, была лучезарной.

— Это очень мило.

Иван ударил меня ногой.

— А ты, Иван? Что насчет Жасмин?

Он снова пнул меня.

— Критика? Какая критика? Жасмин ведь... слишком милая.

Женщина моргнула в тот же миг, что и я.

— Слишком милая? — спросила она, и я даже не возмутилась, потому что смотрела на Ивана с выражением «ты это сейчас серьезно?».

Так вот значит как он решил себя вести.

Он кивнул.

— Слишком.

Аманда, вероятно, даже не ожидала, что у нее случайно вырвется «ха», потому что все произошло неожиданно. Я посмотрела на нее и снова моргнула. Она тоже моргнула... как будто не могла поверить в то, что случилось.

Сука.

Может, я и не являлась самым приятным человеком на свете, но все же могла вести себя дружелюбно.

Или, как говорила моя мать — «когда хотела». Но ведь это была моя мама. Она заслуживала моей любви. И могла говорить мне что угодно.

— Какие у тебя мысли насчет того, что твой бывший партнер и Мэри Макдональд объявили о своем участии в соревнованиях этого сезона? — спросила журналистка неожиданно.

Простое упоминание о моем «бывшем партнере», а следом о сучке Мэри Макдональд, с легкостью разрушило тщательно возведенные стены. Все мое тело напряглось.

А затем Иван пнул меня. Буквально.

Пинок привел меня в чувство, и мне потребовалась всего секунда, чтобы собраться с мыслями и ответить:

— У меня нет на этот счет никаких соображений, — возможно, стоило пожелать им удачи или чего-то еще, но я не была настолько щедрой.

— Это правда, что вы не разговаривали с ним с прошлого сезона?

Я не собиралась учитывать ту ночь, когда расстроенная и пьяная вдрызг позвонила Полу сразу после того, как узнала, что он бросил меня. Парень не взял трубку, но я воспользовалась этим и наговорила на автоответчик. Уверена, что назвала его слабаком и тряпкой, но... точно не помню. И совершенно об этом не сожалела. Что бы там ни прозвучало, Пол это заслужил.

— Да, верно.

— А правда, что он отправил тебе сообщение, в котором написал, что уходит от тебя? — репортёр имела наглость спросить о сплетнях, которые возникли неизвестно откуда. Я никогда не рассказывала об этом никому, кроме своей семьи, так что точно знала, что информация просочилась не от меня.

К тому же, правда заключалась в том, что бывший партнёр ничего мне не говорил. И точка. Я узнала обо всем, только когда он объявил в интервью, что они с Мэри собираются тренироваться вместе в следующем сезоне. Вот откуда. Из статьи. Через два дня после начала нашего запланированного месячного отпуска.

Бесхребетный ублюдок.

— Вы не могли бы задавать вопросы, которые касаются только меня и Жасмин? Мне казалось, что тренер Ли упомянула о том, что мы не хотим обсуждать наших бывших партнеров, — внезапно вмешался Иван, сказав это тоном, который я обычно ненавидела.

… До этого момента.

Лицо репотёра порозовело, и она быстро кивнула.

— Да, конечно.

Однако женщина не извинилась за то, что подняла запрещенную тему. Пусть я и понятия не имела, что Иван с тренером Ли обговорили данный вопрос, однако оценила это. Намного больше, чем считала.

— Каковы ваши ожидания от сезона? — невозмутимо продолжила женщина.

— У нас все будет отлично, — почти сразу же ответил Иван. — И даже лучше.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я чувствовала тепло его тела, так как ногой он полностью прижимался ко мне, и все же не двигалась.

— Это означает, что мои ожидания в этом сезоне не будут отличаться от любого другого.

Глаза женщины расширились.

— Ты так думаешь?

Я наблюдала за Иваном, когда он медленно кивнул.

— Я знаю это.

— То есть ты не будешь брать перерыв на сезон?

Маловероятно, чтобы репортёр оказалась в курсе того, что наше соглашение действительно только на этот год. А у меня не было времени сожалеть.

— Нет.

— Точно? — уточнила она с ухмылкой на лице, как будто ей понравилась его уверенность.

Фу.

— Да, — тут же ответил Иван.

Аманда наклонила голову в сторону и посмотрела на меня.

— А что ты думаешь по поводу нового сезона? Такое возможно?

Обычно мне бы удалось свести ее слова к шутке, но эта женщина уже оскорбила меня больше, чем я заслуживала. Поэтому я не стала.

— Я считаю Ивана одним из лучших спортсменов в этом виде спорта. Думаю, что уже многому научилась у него, и буду продолжать учиться дальше.

Черт, это прозвучало отлично. Я даже сама поверила в то, что сказала.

— Думаешь, это реально — пропустить период обучения?

— Да, — по крайней мере, я хотела надеяться на это. Так или иначе, люди не верили тем, кто отвечал нерешительно.

Аманда сузила глаза.

— Как считаешь, ты сможешь преодолеть стресс, который преследовал тебя в прошлом?

Она, что, опять вернулась к своей снисходительной ерунде?

Боже.

Будь выше этого. Ты сможешь.

И я могла это сделать. Просто не хотела.

— Думаю, что сейчас у меня есть партнер, на которого я могу положиться, поэтому никакого стресса у меня не будет, — ответила я медленно, глядя женщине прямо в глаза, чтобы она поняла, что я не собираюсь притворяться, будто та ведет себя вежливо, хотя это совсем не так.

— Так ты думаешь, что твои проблемы в прошлом из-за…

Иван рукой прошёлся по волосам.

— Вы могли бы сосредоточиться на нас с Жасмин? — моргнул он. — Пожалуйста.

— Я не...

— Это моя вина, — быстро перебила я. — Не стоило так отвечать. Не знаю, смогу ли справиться со своим стрессом, но сейчас я чувствую себя более уверенно, и мне кажется, что на это так же повлияли заслуги Ивана. Надеюсь, он поддержит меня, — так тебе, получи, сука.

Журналист сделала вид, будто не поверила мне... но все же опустила взгляд на вопросы, записанные в её блокноте.

— Хорошо. Давайте сменим тему и перейдём к чему-то другому? Как насчет игры в двадцать вопросов? — она стрельнула глазами в сторону Ивана. — Если это приемлемо, конечно.

Я моргнула, а Иван нерешительно ответил:

— Ладно.

— Будет весело, — добавила Аманда, как будто пытаясь убедить нас, что этот опросник не окажется пыткой.

У меня имелось другое мнение о том, что она считала забавным, ну да ладно. До тех пор, пока вопросы не касались Пола и его партнерши-суки или того, где и когда я облажалась, я могла с этим справиться. Так что кивнула головой в знак согласия.

Женщина улыбнулась.

— Пусть вы стали партнерами совсем недавно, но все же знакомы давно. Так что должно быть интересно.

Иван пнул меня.

Я пнула его в ответ.

Потому что одно дело притворяться, будто мы можем мириться друг с другом, и совсем другое — знать на самом деле.

— Хорошо, — продолжила журналист, изучая записи в своем ноутбуке.

Я тайком взглянула на Ивана, сразу выяснив, что он уже смотрел на меня в упор.

— Что за херня? — прошептала я беззвучно.

Мужчина, которого я никогда не видела взволнованным, пожал плечами.

— Догадайся, — неслышно произнес парень в ответ.

— Вот, у меня есть хороший вопрос, — объявила Аманда, продолжая что-то печатать и совершенно не обращая внимания на нас, ломающих голову, как, черт возьми, мы пройдем через все это.

— Какой у Ивана любимый цвет?

Я взглянула на него и поморщилась.

— Черный, — ответила я, добавив беззвучно. — Как твое сердце.

Он закатил глаза.

— Это правда? — спросила журналист, переведя взгляд с экрана ноутбука обратно на нас.

— У меня нет любимого цвета, — пробормотал Иван.

— А какой, по-твоему, любимый цвет Жасмин? — спросила она.

Он взглянул на меня, как только женщина отвернулась, а затем произнес:

— Красный, — и неслышно добавил. — Как кровь детей, которых ты ешь.

Я не собиралась смеяться.

Я не собиралась смеяться.

Особенно сейчас, когда он выглядел настолько довольным собой.

Идиот.

Придурок.

А затем у него хватило наглости подмигнуть, и мне пришлось оглянуться на репортера, потому что уже через секунду я отвесила Лукову пинок.

— Он угадал? — уточнила женщина, глядя на меня.

Я покачала головой.

— Нет. Это розовый.

— Розовый? — прохрипел парень рядом со мной.

Я взглянула на него искоса.

— Да. А что такое?

— Ну просто... — моргнул Иван. — Не припомню, чтобы хоть раз видел тебя в розовом.

Какого черта он обращал внимание на то, что на мне было надето? Интересно.

— Я и не носила его, но это все равно мой любимый цвет.

Парень нахмурился, однако единственное, что он произнес, было:

— Ммм.

И это обидело меня.

— Он, вроде как, яркий, — объяснила я чуть резче, чем следовало.

Все, что ответил Луков, опять было «ммм».

— Любимый прыжок Ивана? — репортер продолжала дальше.

Это было легко.

— Тройной Лутц.

— Верно, — согласился мужчина рядом.

— А у Жасмин какой любимый?

Иван не колебался.

— Тот же. «Три Эль».

— Увидим ли мы ваш совместный тройной Лутц в будущем? — спросила Аманда.

Мы посмотрели друг на друга и ответили:

— Да.

Она кивнула, взглянув на экран.

— Любимая еда Ивана?

Я беззвучно прошептала «анус», но по факту произнесла «улитки». Просто потому что слово звучало забавно.

Луков закашлялся, а потом ударил меня по ноге.

— Нет.

— Нет?

— Нет, — настаивал он. — С чего ты взяла? Нет, это не так.

Я поджала губы и пожала плечами.

— На самом деле моя любимая еда — это пицца.

Я осмотрела его тело. Свитер Ивана казался достаточно плотным, но не настолько, чтобы скрыть толстые бока и живот. Которых у него не имелось. Парень был рельефным, мускулистым и длинноногим. Это тело точно не знало, что такое пицца.

— Не смотри на меня так, — сказал он, используя тон голоса, который, вероятно, использовала и я, когда Иван не поверил, что мне нравится розовый.

— Какая именно пицца? — спросила я, ожидая, что он назовет какую-нибудь обезжиренную хрень.

Иван моргнул, глядя на меня, и на секунду я была готова поклясться, что он прочел мои мысли.

— Старая добрая пепперони.

Теперь была моя очередь мычать.

И Луков знал, что это значит, потому что вскинул брови.

— А что, по-твоему, больше всего любит Жасмин?

Придурок не задумался даже на секунду.

— Шоколадный торт.

Откуда, черт возьми, он знал об этом?

— Это правда? — уточнила журналист.

Я старалась не смотреть на Ивана словно на сумасшедшего, который знал о моей любимой еде. Каким-то образом мне все же удалось кивнуть. Он, наверное, догадался, потому что Карина тоже любила шоколадный торт.

— Если бы Иван не был фигуристом, какая бы еще деятельность ему подошла?

Мне пришлось взять паузу и подумать. Если бы Иван не был фигуристом? Я не могла представить такое возможным даже в альтернативной вселенной. Исходя из того, что рассказывала мне Карина в детстве, Иван занимался фигурным катанием с трех лет. Дедушка взял его с собой на каток, и у ребенка случилась любовь с первого взгляда. Коньки стали всей его жизнью. Однажды моя подруга поведала мне, что у ее брата никогда не было постоянной девушки. Конечно он встречался с несколькими в разное время, но ничего серьезного. Еще бы… Его настоящей любовью являлось фигурное катание.

И я понимала Ивана. В самом деле.

Нет-нет, я не считала, что у нас много общего, но все же отлично понимала его. У меня случилось несколько коротких романов, но постоянного бойфренда тоже никогда не было, к тому же мои последние отношения закончились много лет назад. В девятнадцать лет моим первым парнем стал тот, кого я выбрала, лишь бы, наконец-то, лишиться девственности, пусть и на заднем сиденье его внедорожника. Другой бойфренд был бейсболистом со схожими интересами: все свободное время парень уделял своей карьере. Со всеми остальными парнями у меня состоялось лишь по одному свиданию.

Потому что ничто и никто никогда не встанет между мной и моей мечтой.

И вообразив на секунду, что Иван не стал бы королем льда, мне не удалось представить себе такую картину. Все потому, что парень был таким же, как и я. За исключением того, что он — засранец. Точнее, раздражающий засранец.

— Не могу представить, чтобы Иван занимался чем-то еще, помимо фигурного катания, — к сожалению, мне пришлось заставить себя ответить честно.

Сидя рядом, парень пожал плечами, как будто и сам не имел понятия, чем бы еще стал заниматься в жизни.

Аманда, должно быть, поняла это, так как спросила:

— А Жасмин?

Иван ответил без колебаний.

— То же самое.

— Так и есть, — подтвердила я, думая о том, что никакого плана «Б» не было и в помине. Я и так уже достаточно настрадалась, когда Пол меня бросил. Не стоило травить себе душу еще больше. Взглянув на Ивана, я увидела, что он смотрит на меня все с тем же самодовольным выражением на своем глупом идеальном лице.

А затем Иван беззвучно произнес:

— Ну или Смерть с косой.

Я даже глаза закатывать не стала.

— Если бы у Ивана была возможность встретиться с кем-то знаменитым живым или уже умершим, кто бы это мог быть? — продолжила интервью журналист.

Я хотела ответить «Джеффри Дамер»²², но Аманда смотрела прямо на меня, так что пришлось сказать:

— Иисус.

Наступила пауза, а затем раздался ответ Ивана:

— Все верно.

Я сдержала ухмылку. Боже, ну он и лжец.

— А что насчет Жасмин?

Я взглянула на него, наблюдая, как Иван задумался, прежде чем сказать.

— Стивен Кинг.

Я не стала ждать, пока женщина спросит меня, правда ли это, вместо этого я нахмурилась и уточнила:

— Почему?

— Он написал твою любимую книгу.

Я моргнула.

— «Мизери».²³

Он не мог знать, что, в действительности я ее не читала. Обычно мне приходилось брать аудиокниги в библиотеке, что казалось тем еще безумием.

В любом случае поправлять его я не стала, так что просто кивнула и произнесла:

— Ага.

Позже я бы могла посмотреть фильм по книге или спросила бы Бена. Он довольно много читал.

У Аманды на лице появилось странное выражение, но она продолжила.

— Что Ивану нравится больше книги или журналы?

— Журналы.

— Что насчет Жасмин?

Иван хмыкнул.

— Книги с картинками.

Я моргнула, чувствуя, как мой живот скрутило в узел.

— Почему это книги с картинками? — спросила я его, готовясь к худшему.

Луков усмехнулся.

— Не думаю, что когда-нибудь видел тебя с книгой. Даже моя сестра в ресторане обычно читает тебе меню вслух.

Наверное я залилась румянцем. Потому что именно так себя и чувствовала. Будто от комментария Ивана моя кожа покраснела с головы до ног. Карина всегда читала меню вслух, мне даже не приходилось просить ее об этом. Никакого стыда не было и в помине, потому что она делала это не из жалости, а потому, что так просто быстрее.

И я никогда не замечала, чтобы кто-то обращал на это внимание, осуждал меня или делал какие-то свои предположения.

Наверное, Иван был не первым человеком, кто обратил внимание на мои трудности с чтением, но все же…

Мне это не понравилось. Нисколько.

Я сглотнула и вновь посмотрела на Аманду с напряженным лицом, а затем пожала плечами.

— Мне больше нравятся аудиокниги, — поправила я.

— И мне, — быстро согласилась она.

«Мне не за что стыдиться», повторила я себе в миллионный раз. Я проделала огромную работу. Не было ничего зазорного в плохой способности к обучению. Совсем ничего. Мне потребовалось огромное количество времени, чтобы научиться читать... но все равно я читала достаточно медленно; это был единственный момент, который меня разочаровывал. Из-за своей медлительности я и не любила чтение. Считать мне тоже не нравилось. Так что пришлось учиться на слух. Однако глупой я не была.

И чувствовала себя плохо от того, что из всех людей именно Иван пошутил об этом.

Мне это настолько не понравилось, что я больше не смотрела на него. И следующие двадцать минут едва открывала рот. Я позволила Ивану вести беседу и отвечать почти на все вопросы. Журналист с легкостью воздержалась от других комментариев о моем бывшем партнере.

В какой-то момент Иван дважды пнул меня ногой, но я не стала бить его в ответ. Мне не хотелось этого делать.

Когда время подошло к концу, и мой телефон просигналил, напоминая, что час, отведенный для интервью, закончился, Иван встал, пихнув меня локтем, чтобы я сделала то же самое. И я встала, не поднимая на него взгляда. Потому что его толчок локтем мне тоже не понравился.

— Приятно было познакомиться, — сказал Иван, пожимая Аманде руку.

Я кивнула и тоже взяла ее за руку.

— Спасибо, — пробормотала я безразлично. Мне было все равно, что она подумает обо мне.

Я не ожидала, что Карина проболтается кому-нибудь о моих проблемах с... Однажды моя мать даже предложила рассказать всем, что у меня существовали трудности с обучением, но я отказалась. Мне не хотелось, чтобы меня жалели. Меня и так постоянно жалели в детстве. Все знали, почему мне так сложно было изучать алфавит, а затем читать и писать. Я никогда не позволяла своей семье излишне опекать меня. Моя мать говорила, что я лучше не буду спать всю ночь, чем попрошу кого-нибудь о помощи.

Иван отошел от скамейки, и я последовала за ним следом, но когда он остановился у стола, я обошла его, направилась к двери и вышла. А затем сразу же вцепилась рукой в браслет на запястье.

Не нужно злиться. Иван не называл тебя глупой. Он не говорил, что ты не умеешь читать.

Парень просто дразнил тебя. Так же, как и ты его, однако он не жаловался и не рыдал по этому поводу. Не будь глупой. Все не так плохо. Ты слышала слова и похуже.

Так и было.

Но почему же тогда мне было... больно?

— Пон… Жасмин, — откуда-то сзади прозвучал голос Ивана.

Я не остановилась, потому что спешила, а не потому что сбегала от него.

— Опаздываю на работу, — ответила я, не останавливаясь.

— Подожди секундочку.

Подняв правую руку и заметив на запястье большую красную «П», я поморщилась, но все равно махнула ею Лукову.

— Увидимся днем, — сказала я, прежде чем свернуть в коридор, ведущий в раздевалку. И сразу бросилась внутрь, потому что мне действительно нужно было на работу, а не из-за того, что хотелось спрятаться от Ивана.

Боже, какой же я была тряпкой.

Почему не смогла просто остановиться и поговорить с ним?

К счастью, в раздевалке находилась только одна девушка. Мы с ней просто взглянули друг на друга, а затем отвернулись. Открыв шкафчик, я схватила сумку и вытащила одежду для работы, дезодорант, косметику и детские салфетки. Но остановилась, заметив мигающий зеленый свет на экране моего мобильного. Я схватила телефон и, разблокировав его, увидела, что меня ожидали два сообщения.

Одно было от моего отца.

Папа: Отправил тебе сообщение на прошлой неделе. Приезжаю в сентябре. Надеюсь, сможем увидеться.

У меня внутри опять все скрутило. Я напечатала «OK» и нажала «Отправить», ощущая вину, что не добавила смайлик. Но потом прокрутила список, заметив, что в последний раз он написал мне четыре месяца назад, и чувство вины исчезло.

Затем я открыла следующее сообщение, которое прислала мама.

Мама: Удачи на интервью. Не ерзай, не корчи лицо и не закатывай глаза, если будут снимать на видео. И не ругайся.

На моем лице появилась робкая улыбка, благодаря которой боль немного отступила, и я напечатала матери ответ.

Жасмин: Поздно...

Тридцать секунд спустя, когда я выуживала из сумки носки и рабочую обувь, мой телефон завибрировал.

Мама: Я тебя совсем не узнаю.

Глава 8

— Мне, конечно, плевать, но ты, что, злишься на меня?

Я как раз закончила исполнять Петлю²⁴, пытаясь размяться после часовой растяжки в зале, когда ко мне подъехал Иван и задал свой дурацкий вопрос.

Я ответила, даже не потрудившись взглянуть на него.

— Нет.

— Нет, ты не сердишься? — уточнил он.

Искоса я увидела очертания белого пуловера на молнии, который надел парень, и синие спортивные штаны, заправленные в черные коньки. Почему Луков всегда одевался так, будто ему было насрать на свой внешний вид?

Фу.

Моя одежда состояла из старых легинсов и выцветшего лонгслива с парой дырок на нем. Я легко могла носить вещи десятилетиями, так как за эти годы не особо поменялась в комплекции или росте.

— Нет, — прозвучал мой ответ в очередной раз.

Где-то с минуту Иван молчал, синхронно двигаясь вместе со мной, пока мы выполняли еще одну Петлю, набирая скорость. До этого я исполнила её в ленивом темпе.

— Больше нет?

Какого черта он ко мне прицепился? Мы не виделись со вчерашнего дня, но не думаю, что вела себя так, словно у нас были какие-то проблемы.

Разве нет?

Затем я вспомнила его комментарий «мне плевать» и закатила глаза.

— Нет, я вообще на тебя не злилась.

— Я ничего не сделал, чтобы расстроить тебя.

— Окей, — коротко ответила я.

Наступила пауза.

— Так ты не злилась?

Злилась ли я? Нет. Отпустил ли он шутку, на которую я остро отреагировала? Да. Если бы Иван узнал мой секрет, из-за которого мне хотелось повеситься, то наверняка стал бы донимать меня еще больше.

А все потому, что мы постоянно дразнили друг друга, и единственный человек, которого мне стоило винить в произошедшем — себя саму. И Ивана. Мы сами построили фундамент, на котором основывались наши... эмм… рабочие отношения. Если их можно было так назвать.

— Нет, — повторила я, все еще сосредоточенно глядя вперед, а затем задала парню вопрос. — С чего ты вообще взял, что я сержусь?

Он посмотрел на меня через плечо, ничего не ответив. Каждый из нас закончил исполнять еще одну полную Петлю. Вчера во второй половине дня мы встретились на дневной тренировке. Разве я игнорировала его больше обычного? Нет. Просто отнеслась ко всему так, как выгодно мне: будто у нас оставалось мало времени, и мне нужно было выполнить все элементы наилучшим образом с первого раза.

— Это только на год, — вдруг напомнил мне Луков, как будто я хоть на минуту могла об этом забыть.

Мне даже не пришло на ум закатить глаза.

— Я поняла это еще в первый раз, придурок.

— Просто хочу убедиться, что ты помнишь, — добавил Иван своим противным тоном.

— Как можно забыть, если ты твердишь об этом через день?! — сорвалась я прежде, чем смогла остановить себя. Мне нужно было успокоиться. Знала же, во что ввязываюсь.

Мой всплеск эмоций вынудил парня пристально посмотреть на меня.

— Кто-то слишком нервный сегодня.

Я закатила глаза.

— Ты достаешь меня, повторяя одно и то же изо дня в день. И я не нервная.

— Ты бесишься.

— Нет, это ты бесишься.

— Просто хочу убедиться, что в будущем ты не станешь расстраиваться, — сказал Иван странным и даже немного грубым тоном. Мне пришлось замедлиться, чтобы окинуть его внимательным взглядом.

— Ты сейчас вообще о чем? — нахмурилась я, наблюдая, как парень остановился через мгновение после меня и повернулся ко мне лицом. Хотелось бы мне быть одного с ним роста. Меня раздражало, что парню буквально приходилось наклонять подбородок, чтобы посмотреть на меня.

— Ты слышала, — сказал он тоном, от которого у меня зачесалась ладонь.

— И с чего бы мне переживать? — скорее всего мои глаза полезли на лоб. Потому что я была в полном недоумении.

Придурок моргнул.

— Из-за того, что ты не будешь кататься со мной и дальше.

Я пристальным взглядом изучала Ивана, думая, что он шутит, но вспомнив о размерах его эго, предположила, что парень искренне говорил о том, что созрело в его больном воображении.

— Со мной все будет хорошо, Люцифер. Не беспокойся за меня. Я не собираюсь привыкать к тебе. Твоя индивидуальность не настолько привлекательна.

И даже не удивилась, когда Луков оскорбился.

— Ты представляешь, сколько людей были бы рады такой возможности?

— Ага, а еще есть люди, которые оценили бы этот шанс, но понимают, что ты не можешь все время нести «золотые яйца», приятель.

Парень прищурил свои льдистые голубые глаза.

— Нести «золотые яйца»?

— Ты, что, никогда не слышал сказку про «Матушку-Гусыню»?

Луков, казалось, впал в ступор.

— Очередная книжка с картинками?

Выражение моего лица было непроницаемым, по крайней мере, пока я не сузила глаза.

— И что в этом такого, если я, блядь, люблю книжки с картинками, а твоя сестра читает мне меню?! — выпалила я до того, как успела напомнить себе не реагировать на его провокации.

Иван, казалось, на мгновение опешил, прежде чем придумать ответ. Затем покачал головой.

— Так и знал, что ты злишься. Я знал это.

Проклятье.

— Да не злюсь я, кретин.

Он вновь покачал темноволосой головой.

— Ты же наорала на меня только что.

Я моргнула, неосознанно сжав свою руку в кулак.

— Потому что ты действуешь мне на нервы.

— Я всего лишь сказал, что ты любишь книжки с картинками. Ты слышала от меня вещи и похуже, но никогда не реагировала так, как в этот раз…

Был ли Иван прав? Конечно. Собиралась ли я это признать? Да ни за что.

— Я не злюсь, — повторила я, пытаясь успокоиться. Нельзя было позволять ему брать надо мною верх, потому что оно того не стоило. Вот именно.

— Нет, ты злишься, — продолжал настаивать Луков.

Я скользнула по нему взглядом.

— Это не так.

— Нет, так, — продолжал он напирать, не понимая, что своими словами раздражает меня еще больше... или, может, идиот как раз-таки знал. Это же Иван. От него можно было ожидать чего угодно. — Ты не первая женщина, которая лжет мне в лицо, повторяя, что не сердится, хотя на самом деле все наоборот.

Нет, я точно однажды ему врежу, потому что он этого заслуживал.

Не на публике конечно. Нельзя было забывать о нашем с Ли уговоре.

— Не сравнивай меня со своими бывшими, — ухмыльнулась я.

Что-то странное промелькнуло во взгляде у Лукова, однако быстро исчезло. Сначала я даже решила, что мне показалось. Но это было не так.

Прежде, чем парень попытался бы скормить мне еще какую-нибудь хрень или завести разговор о своих бывших девушках, партнершах или еще о ком-то, кого он имел в виду, я продолжила:

— Мне все равно, что ты обо мне думаешь, Иван. Если бы твои слова задевали меня, то тогда была бы другая история, а это не так. Ты не можешь сказать мне ничего такого, что могло бы ранить мои чувства.

В этот раз парень моргал по-другому. Ну, знаете, как в замедленной съемке. Однако, это продолжалось всего три секунды перед тем, как его лицо снова стало непроницаемым, и он пробормотал:

— Я знаю тебя достаточно хорошо.

— Ни хрена ты меня не знаешь, — отрезала я.

Было похоже на то, что этот мужчина никогда раньше не отступал, и я сомневалась, что он вообще когда-нибудь согласился бы сдаться. Иван посмотрел на меня с минуту, глубоко вздохнул, а затем произнес:

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Теперь была моя очередь тяжело дышать.

«Не важно, что он там думал», говорила я себе. Это не имело значения. Мне было все равно. Я знала, ради чего пошла на сделку. Ради возможности победить. Ради того, чтобы через год получить постоянного партнера.

— Нет, не знаешь, — заявила я, убедившись, что мой выдох оказался нормальным, а не рваным. Последнее, чего мне хотелось, чтобы Иван догадался, будто каким-то образом может влиять на меня.

— Я оставила вас одних всего на четыре минуты, а вы уже спорите, — разнесся громкий знакомый голос тренера Ли, когда она присоединилась к нам на катке. — Вы вообще когда-нибудь сможете поладить?

Иван ответил: «Да», а я одновременно с ним сказала: «Нет», при этом бросив на него стервозный взгляд.

Тренер Ли вздохнула, не поднимая головы.

— Забудьте. Давайте приступим к тренировке.

***

«Стоило догадаться, что это случится именно сегодня» — подумала я про себя, когда повернула ключ в зажигании и ничего не услышала. Ни урчания заведенного двигателя. Ничего. Лишь щелчок.

— Вот же хрень, — прошипела я, опустив голову на руль и выругавшись. — Сука, да какого хрена, блядь! Твою ж мать!!

Почему? Ну почему это случилось именно сейчас? Если у меня и покатились слезы из глаз, то реакцию можно было считать абсолютно оправданной.

Во мне накопилась усталость. У меня болели колени, лодыжка и запястье, потому что Иван уронил меня на льду, когда мы работали над «подкрутками». Парень должен был подбросить меня в воздух, а я — совершить по крайней мере три оборота. Затем он поймал бы меня. За все время, по вине Лукова, я упала лишь три раза, однако, мне казалось, будто падений было не меньше дюжины. Только на матах он ронял меня дважды.

Все, чего я желала — просто вернуться домой. Это был субботний день. Достаточно ранний час, чтобы никто из вечерних групп еще не появился в КИЛ. Я освободила вечер от пилатеса и пробежек, которые обычно совершала несколько раз в неделю на пару с ДжоДжо. Он едва простил меня за то, что я не рассказала ему об Иване. Сегодня у меня намечался спокойный семейный ужин, а затем ванна со льдом и здоровый сон. Да, что-то вроде того.

Все, чего мне хотелось — это лазанья и шоколадный торт, который собиралась испечь моя мать. Последние два дня я только и мечтала о чесночных хлебных палочках, приготовленных ее мужем. Мама сказала, что в субботу будет ужин, включающий в себя красное мясо и сыр, так что я запланировала свой читмил именно на этот день.

А теперь застряла здесь.

Мне просто необходимо было попасть в затруднительное положение. Как и всегда.

Вытаскивая телефон из сумки, я пыталась придумать, кому бы позвонить. И сразу отказалась от звонка в страховую компанию, потому что это обошлось бы мне в кругленькую сумму. Можно было бы набрать Себастьяна и попросить его приехать за мной, но он написал в семейном чате, что этим утром укатил из города со своей девушкой. Джонатан бы посоветовал мне залезть на YouTube и глянуть, что предпринять в таких случаях. Муж моей матери вообще ничего не смыслил в машинах. А вот мама точно предложила бы позвонить моему дяде, у которого имелся свой автосалон и эвакуатор.

Так…

Я просмотрела контакты, чтобы найти нужный номер, а затем сделала звонок. Три гудка спустя, на другом конце провода прозвучал низкий голос дяди.

— Как дела, малышка?

Я не смогла сдержать улыбку. Они с дедушкой были единственными, кто называл меня так.

— Привет, дядя Джефф. Я жива, а ты как?

— Пока жив-здоров, милая.

— Прости, что беспокою...

Мужчина издал приглушенный смешок.

— Сколько раз я говорил тебе, что ты никогда меня не беспокоишь? В чем дело?

— Моя машина не заводится, — ответила я ему. — Двигатель не работает; слышен только звук щелчка. Я не оставляла фары или свет в машине включенными.

Дядя издал мычащий звук.

— А сколько лет аккумулятору?

Черт.

— Понятия не имею.

Он засмеялся.

— Скорее всего сел аккумулятор, но мне нужно взглянуть. Возможно, клеммы разъело ржавчиной, и я просто очищу их, но пока не посмотрю, точно сказать не смогу. Проблема в том, что сегодня и завтра я буду находиться в Остине. Где ты?

— На стоянке Луков-комплекса, — протянула я.

— Ты могла бы бросить машину там до завтрашнего вечера?

Завтрашний вечер...

Все, что у меня было запланировано на завтра это: сходить на пробежку, сделать растяжку и купить продуктов на неделю. Я могла бы воспользоваться машиной мамы.

— Да, оставлю ее здесь.

— Отлично. Встретимся завтра вечером. Я взгляну и скажу, что не так. Окей?

Выбора не было. Стоило либо согласиться с предложением дяди Джеффа, либо заплатить водителю эвакуатора сотни долларов, необходимые на другие цели, чтобы тот отбуксировал мою машину домой или в автосалон дяди, который, в любом случае, оказался бы закрыт.

— Да. Спасибо. Прости, что подкинула проблем.

— Девочка, что я тебе говорил? Не доставляешь ты никаких проблем. Увидимся завтра, милая. Я подъеду вечером, так что освободи свой график на это время. В любом случае, давно пора заскочить к твоей маме. И напомнить ей, что она была похожа на ведьму, пока не повзрослела, — рассмеялся он.

Я улыбнулась.

— Ты единственный, кто может сказать ей такое. Мамочка чуть не набросилась на меня с кулаками, когда я сказала ей, что, кажется, вижу морщинку на ее лице.

Мужчина рассмеялся еще громче.

— Ладно, завтра поболтаем. Еще раз извини, что не могу помочь в данный момент.

— Все в порядке. Пока, дядя Джефф.

— Прощай, малышка, Жасмин, — сказал он, прежде чем отключиться.

Повесив трубку, я почувствовала себя лучше.

Но затем вспомнила, что нужно было еще каким-то образом попасть домой.

Пропади оно все пропадом.

Толкнув дверь, я вышла из машины, обогнула ее и направилась к пассажирской двери, попутно размышляя, кто из моих родственников окажется меньшим из зол, если позвоню с просьбой забрать меня. Я открыла дверь, чтобы вытащить свою сумку, все еще гадая, кто стал бы лучшим вариантом: Руби или Тали, когда услышала сигнал автомобиля. Однако не стала поворачиваться на звук, а вместо этого схватила свою сумку и вытащила ее, захлопнув пассажирскую дверь бедром. Повторный звук гудка вынудил меня оглянуться через плечо... и пожалеть об этом.

Потому что в черной машине с плавными линиями и с опущенным стеклом со стороны водителя виднелось знакомое лицо.

— Девочка, хочешь конфетку? — спросил придурок, высунув локоть из окна и приподнимая свои черные очки на лоб.

Я моргнула и сделала шаг назад, уперевшись задницей в пассажирскую дверь своего «Субару» горчичного цвета.

— Точно не от тебя, — ответила я, наблюдая за парнем, с которым на протяжении всего дня изо всех сил старалась не разговаривать.

Луков не вздрогнул и не поморщился, а лишь вскинул брови.

— Тебя подвезти?

Как, черт возьми, он узнал, что меня нужно подвезти?

— Видел, как ты села в машину и начала биться головой об руль, — продолжил Иван, словно понимая, что мне не терпится узнать, как он догадался. — К сожалению, меня нет «крокодилов»²⁵ в машине.

Конечно, откуда бы им там быть. Машине Лукова не было и года. Его предыдущему автомобилю — темно-синему BMW едва ли стукнуло больше трех лет.

— Залезай, — предложил парень.

— Я...

— Подброшу тебя до дома. Хватит ломаться. Тебе даже не придется платить мне.

Боже. Я ненавидела его. А еще больше ненавидела, когда он улыбался так, будто считал себя самым умным на свете.

Стоило позвонить ДжоДжо, Тали, Бену, Джеймсу или Руби. Любой из них мог приехать и забрать меня. Я была в этом уверена. И неважно, если они уже находились в доме нашей матери.

— Ты серьезно собралась ждать, пока кто-нибудь не приедет за тобой? — спросил Иван, снова приподнимая брови.

В его словах была доля правды.

Но все же мне не хотелось садиться в его автомобиль, так что...

— Да забирайся ты уже в машину, неудачница.

У меня округлились глаза.

— Ты только что назвал меня...

— Я не могу стоять здесь целый день. Поехали. Ты ведь не любишь ждать. Как и я, — закончил парень, прежде чем кивком головы указать на пассажирское сиденье.

Черт.

Две машины припарковались на стоянке, пока мы спорили. Хотелось ли мне стоять здесь и препираться с Иваном, пока люди смотрят? Возможно. Но я пообещала, что перестану ругаться с ним на публике, а значит...

— Ну, ладно, — пробормотала я, полностью осознавая, что вела себя, как неблагодарная свинья, и слегка ощущая вину по этому поводу. Затем шагнула к «Тесле», но тут же остановилась, сузив глаза.

— Пообещай, что не увезешь меня куда-нибудь и не убьешь.

Иван усмехнулся.

— Клянусь, что если сделаю это, ты ничего не почувствуешь.

Что ж, я сама на это подписалась.

— Придется сфотографировать твои номера. Если вдруг пропаду, полиция проверит твою машину на наличие моей ДНК.

— У меня есть отбеливатель, — тут же ответил остряк.

Почему Иван вел себя сейчас так... нет не мило, конечно, но все же... не как полный мудак?

Посмотрев на него, я нахмурилась. Затем обошла заднюю часть машины, чтобы сфотографировать номерной знак, потому что хоть и понимала, что Иван не собирался меня убивать, кто-то все равно был должен знать, где я находилась. По крайней мере, такой совет я дала бы своим сестрам, если бы они оказались на моем месте. Никому не стоило доверять.

Обойдя вокруг машины, после того, как отправила своей матери фотографию номеров «Теслы» Ивана — уж кто-кто, а она бы точно устроила ад на земле, лишь бы вернуть меня — я села в машину, поставив свою сумку на пол, а затем пристегнула ремень безопасности.

Съёжившись на сиденье, мне пришлось повернуться, чтобы взглянуть на Ивана, и заставить себя улыбнуться, медленно пробормотав:

— Спасибо.

Благодарность словно вырвали из моего рта плоскогубцами.

— Не стоит благодарности, — ответил он, а затем ухмыльнулся. — Так под каким мостом ты живешь, девица, и как нам туда попасть?

— Боже, как же ты бесишь.

Иван хмыкнул и уронил солнечные очки на переносицу, развернувшись лицом к дороге.

— Куда ехать-то?

Сморщив нос, я все же объяснила ему маршрут, наблюдая, как парень поворачивает руль то в одну сторону, то в другую, прежде чем выехать на своем бесшумном и красивом автомобиле на автостраду. Я поочередно смотрела в окно и на огромный экран, встроенный в приборную панель, периодически оглядываясь на Ивана, когда думала, что он этого не видит. Последнее, чего мне хотелось, чтобы парень поймал меня за изучением его идеального носа, пока я размышляла о том, насколько хорошо он вписывается в остальную часть его костной структуры. Массивная нижняя челюсть Лукова являлась точно такой же, какой ее описывали старшие девочки-подростки. Скулы и лоб были пропорциональны остальной части его лица. Мужественные черты Ивана напоминали мне профиль какого-то принца.

Королевское лицо.

Но я никогда не призналась бы в этом.

Это не имело значения, так как под милым лицом с идеальной кожей скрывалось воплощение зла.

— Сделай фотку, чтобы уж точно не забыть, — вдруг съязвил Иван.

Я моргнула и уже подумывала о том, чтобы отвернуться, но решила, что отступлением сделаю только хуже.

— Обязательно. Думаю, большая энциклопедия нуждается в статье о мудаках, и твое фото в качестве примера подойдет как нельзя лучше.

Правой рукой Иван отпустил руль и схватился за сердце.

— Ай, как больно!

Я фыркнула.

— Ой, я тебя умоляю.

Он взглянул на меня в своих сумасшедших темных очках.

— Что? Считаешь, будто не ранила меня в самое сердце?

— Для начала оно должно у тебя быть.

Его рука все еще покоилась у него на груди.

— Жасмин. Серьезно. У меня есть сердце.

— Не считается, если оно сделано из красного шелка и набито опилками²⁶.

Парень чуть приподнял уголок рта.

— Клянусь, что вылепил его из глины, Пончик.

Не стоило показывать, что мне смешно. Однако я все же хихикнула, быстро отвернувшись, дабы он не увидел выражения моего лица, и можно было посчитать, что никакой реакции на его шутку от меня не последовало.

— Знаешь, мы могли бы поладить, если бы попытались, — произнес Иван через мгновение после того, как я отвернулась.

Мне хотелось посмотреть ему в глаза... Потому что не каждый человек мог скрыть эмоции на лице. Особенно на лице, которое было прекрасно мне знакомо... Однако я старательно удерживала свой взгляд в окне. Мы с Иваном и вдруг друзья? Почему он вообще поднял эту тему? У меня не было уверенности в его мотивах.

— Даже не знаю, — честно ответила я ему.

Наступила пауза.

— Ты ведь дружишь с моей сестрой.

— Да, но ты — не твоя сестра. Вы абсолютно разные, — так и было. Обычно Карина вела себя мило, но иногда проявляла характер, и я уважала эту ее черту. Она относилась ко всему спокойно, если только это действительно не задевало ее. Между нами существовал баланс. Девушка была очаровательной и уравновешенной. А вот я... нет.

Иван проворчал:

— Не думал, что у тебя есть столько оправданий в запасе.

Фраза парня вынудила меня взглянуть на него.

— Я не оправдываюсь.

Он перевел взгляд на дорогу и ответил:

— А мне показалось именно так.

— Но я не…

Разве я оправдывалась?

Вот черт.

— Ты сама всегда говорила, что можешь все...

— Потому что могу, — затем я нахмурилась. — Ли попросила нас быть добрее друг к другу. И мы вроде... справляемся с этим.

Луков не сказал ни слова, просто пожал плечами, тем самым подбивая меня согласиться на его предложение. Но зачем ему это?

— Было бы легче, если бы ты перестала меня ненавидеть, — добавил он.

Я нахмурилась, глядя в лобовое стекло.

— Я не испытываю к тебе ненависти.

Иван посмотрел на меня, на его лице явно читалось недоверие.

— Серьезно, — добавила я, переводя взгляд на парня, хотя к тому времени он уже отвернулся. — С чего ты вообще это взял?

— Сама ведь сказала, что ненавидишь меня.

Я моргнула.

— Да, но это не значит, что я и в правду тебя ненавижу. Не думала, что ты такой чувствительный. Ты мне просто не нравишься. Вот и все.

Его насмешка раздражала.

— А мне плевать, даже если ты меня ненавидишь.

Я опять закатила глаза.

— «Давай будем друзьями, хотя мне все равно, друзья мы или нет, согласна?» — передразнила я парня, качая головой, потому что его слова вообще не имели никакого смысла.

— Ну?

Видимо, он никак не мог успокоиться

— Что «ну»?

— Просто ответь, да или нет?

Да или нет? Иван хотел, чтобы мы стали друзьями, хотя я не понимала, зачем ему это. Тем более, когда парень делал вид, будто ему все равно, станем мы дружить или нет. Что за бред? Серьезно? Вот так люди становятся друзьями в реальной жизни?

Да уж.

И что в таком случае мне делать? Если бы я вела себя дружелюбно со всеми, кого встречала, возможно, у меня было бы больше друзей.

Но Иван?

— Знаешь...

— Если тебе кажется, что ничего не получится... — умолк он, пожав плечами, к которым я прикасалась тысячи раз за последние два месяца.

Если бы не думала, что смогу это сделать…

Черт.

Мои наблюдения за выражением лица Ивана ни к чему не привели — он все еще продолжал смотреть на дорогу. И я почувствовала себя... странно.

— Каким образом нам подружиться? Придется для этого что-то делать или?..

— Да откуда мне знать? — таким оказался его блестящий и неожиданный ответ. Но как Иван мог не знать? Я сотни раз видела его, окруженным людьми. Как он улыбался, обнимался и делал вид, что ему это нравилось. Словно парень был рожден для того, чтобы находиться в центре внимания каждую минуту своей жизни.

Но замечала ли я раньше, чтобы Иван говорил с кем-то дольше, чем несколько минут?

Хмм.

Вроде нет.

— Дай подумать, — сорвалось с моих губ.

Слова вынудили парня перевести на меня свой взгляд. Может его голос и казался более хриплым, чем обычно, однако я этого не заметила.

— Хорошо, — ответил он.

Какого черта все это означало? Каких действий Иван от меня ожидал? Я не любила обниматься без причины, и у меня не было времени на тусовки или что там обычно делали «друзья». Я никогда не лгала и действительно не испытывала ненависти к Лукову. У меня была острая неприязнь к бывшему партнеру и еще паре человек, а Иван всего лишь не нравился мне. Он постоянно спорил, отличался высокомерием и тупостью...

На секунду мне показалось, что я только что описала саму себя.

Вот черт.

Нет. У нас точно ничего не получится из-за моего образа жизни. Именно поэтому у меня практически не было друзей...

А затем я вспомнила, что Иван тоже являлся фигуристом. И его расписание ничем не отличалось от моего. У парня также не имелось свободного времени. Или все же имелось? Я не знала, чем он занимался, когда не тренировался со мной.

Могли ли мы... стать друзьями? Или хотя бы попытаться поменьше спорить друг с другом?

На самом деле, мне хотелось знать, почему Иван вообще настаивает на дружбе.

— Не забывай, что наше соглашение действует только один год, — сказала я, напоминая ему о том, что Луков и так прекрасно знал. Это были те же слова, которые он использовал против меня каждый раз, когда ему хотелось досадить мне. Слова, которые прозвучали даже сегодня утром, перед тренировкой и балетом.

— Я знаю, — пробормотал парень.

— Тогда какой в этом смысл?

— Ладно, забудь, — пробурчал Иван, поворачивая на улицу, ведущую к моему району.

— Ты сам поднял эту тему — произнесла я в ответ.

— Ну, а теперь передумал.

— Не похоже, что у тебя была возможность передумать после сказанного.

— Представь себе.

Я моргнула и внезапно почувствовала себя оскорбленной — теперь, когда он «передумал». Мне не хотелось быть его другом. Это стало бы последним, о чем я мечтала или чего ожидала, но сейчас ...

Мне не нравилось, когда Иван указывал мне, что делать. Во всяком случае, я так считала. Уж точно не ему было решать, как мне поступать со своей жизнью и личным временем.

— Ну что ж, тогда это хреново, придурок. Потому что мы могли бы попробовать, — вероятно, меня бросило в жар от своих же собственных слов.

Луков вздохнул, повернув руль.

— Ты так считаешь?

— Ну, да. Наверное.

Поморщившись, парень ответил:

— Дай мне подумать.

Я усмехнулась, пытаясь не отводить взгляда от дороги.

— Ах, значит, подумаешь... — запнулась я, увидев двухэтажный дом справа. Три машины, припаркованные на подъездной дорожке, были очень знакомыми.

Да чтоб меня.

— Приехали, — сказала я, указывая на здание.

Иван припарковал машину на свободном месте перед домом, и в ту же секунду, как он это сделал, я быстро произнесла:

— Ладно, спасибо, что подвез, — и попыталась одной рукой открыть дверь, а другой — схватить сумку.

Но затем внезапно осознала, что парень заглушил машину.

Какого черта?

Иван вскинул брови, повернувшись ко мне.

— Могу я воспользоваться туалетом?

Глава 9

Я замерла.

И не нашлась что ответить. Потому что в этот момент, сидя на кожаном сидении и положив руку на дверную ручку автомобиля, который стоил больше, чем дома большинства людей, я не знала, что, черт возьми, сказать. Даже не была уверена, что правильно расслышала Ивана.

— Что? — прохрипела я, так как впервые в жизни услышала такое от кого-то.

Мужчина, находившийся за рулем, не счёл нужным ответить на мой вопрос. Он просто потянулся... и распахнул дверь. И только после этого повторил:

— Могу я воспользоваться туалетом?

Что?..

Иван хотел, чтобы я пригласила его войти? Он ведь об этом меня спрашивал? Разве его вопрос не являлся тонким намеком на то, что парень хотел попасть в мой дом? Туда, где жила моя семья. Чтобы отлить?

Я снова моргнула, и слово «нет» уже практически сорвалось с моих губ, однако мне пришлось проглотить его, и оно «камнем» упало в желудок. Было ясно, как божий день, что это несусветная глупость, и что скорее всего мне придётся об этом пожалеть, однако я все же произнесла следующие слова. Потому что должна была вести себя дружелюбнее.

— Ну… Если... Хочешь.

Иван предложил мне выйти из машины и захлопнуть дверь, но я не двигалась, размышляя о том, что, черт возьми, только что произошло. Затем, как только Иван вылез из авто, я сделала то же самое и, прихватив сумку, как можно мягче закрыла дверь. Парень уже ждал меня на асфальтированной дорожке, ведущей к парадной двери моего дома, засунув свои руки в карманы спортивных брюк. Черный флисовый свитер идеально подходил к его черным теннисным туфлям. Мы оба не стали принимать душ после тренировки. И меня жутко раздражало, что при этом я выглядела, как измочаленная мышь, срочно нуждающаяся в душе, а он… нет.

— Кто дома? — спросил любопытный ублюдок.

Обойдя Лукова по траве, я скользнула по нему косым взглядом и направилась к входной двери, при этом шаря рукой в сумке в поисках ключей. Мне были прекрасно знакомы машины, припаркованные на подъездной дорожке. «Кадиллак» принадлежал мужу моего брата, Джеймсу. На «Тойоте 4Runner» ездила Тали, а муж Егозы, Аарон, водил «Юкон».

— Мама, ее муж Бен, мой брат со своим мужем, обе мои сестры, муж сестры, Аарон, и их дети.

— Которой из сестер? — задал вопрос Иван.

Я вновь метнула взгляд в его сторону, вставляя ключ в замок и пытаясь определить по шкале от одного до десяти, насколько хреновой была эта идея. С моей удачей, наверное, все тридцать. Потому что сегодня настал тот день, когда Луков, прикрываясь посещением туалета, сам себя пригласил в мой дом.

Боже, помоги мне.

— Рыжей или той, что милая и спокойная? — уточнил он, будто я не различала своих сестер.

— Аарон — муж Руби, которая спокойная, — последовал мой ответ. Слова прозвучали рвано и неестественно, потому что я понятия не имела, когда, черт побери, Иван успел выяснить, как выглядели мои сестры. Прошли годы с тех пор, как Руби, которая была младше Тали, ходила со мной на каток. Сестра не появлялась в комплексе с момента, как забеременела первым ребенком. Иногда Тали тоже посещала каток, чтобы покритиковать меня, но уже не так часто, как раньше. Однако я не могла вспомнить, чтобы хоть одна из них приезжала в дом Луковых, когда я проводила время с Кариной, чтобы забрать меня оттуда.

— У тебя же вроде есть еще один брат? — снова спросил Иван, как только я вытащила ключ из замка и повернула дверную ручку.

Откуда он знал, что у меня есть еще один брат? Наверное, Карина упоминала об этом раньше. Она утверждала, что была влюблена в Себа.

— Да, Себастьян — самый старший из нас.

Иван опустил подбородок вниз и сделал шаг вперед, приблизившись ко мне, когда я толкнула дверь. В этот момент из кухни раздался тихий смех.

Я пожалею об этом. Пожалею о том, что впустила Ивана. Но если бы я запретила ему заходить, то выглядела бы тряпкой или словно что-то скрываю. К тому же отказ показал бы мое плохое воспитание.

Стоя у двери, я махнула Ивану рукой, предлагая войти, и закрыла за ним дверь.

— Давай покажу, где ванная, — предложила я.

Он скорчил лицо, а его внимание переключилось на смех из кухни.

— Разве не нужно сначала поздороваться?

Может и нужно, вот только хочу ли? Определенно нет.

— Мне стоит поздороваться с твоей матерью.

Боже.

По некоторым причинам я никогда не приводила парней в свой дом, чтобы познакомить с семьей. А сейчас... собиралась представить близким одного из самых важных людей, которых когда-либо встречала в своей жизни, да к тому же своего партнёра, чтобы тот познакомился с этими психами, пусть мы и заскочим всего на секунду, чтобы поприветствовать мою мать.

Вспоминая все ужасные откровения, которые от меня годами выслушивали парни и девушки моих родственников, становилось ясно, что, скорее всего, сейчас мне отомстят.

Я была не настолько глупа, чтобы надеяться на пристойное поведение своих близких только потому, что к нам заскочил поздороваться золотой медалист.

По крайней мере, во мне теплилась надежда, что это был единственный план Лукова. Принюхавшись, мне стало ясно, что ужин почти готов. Пахло очень вкусно.

Пожав плечами, я кивнула головой, чтобы парень следовал за мной. Проходя мимо гостиной, я обнаружила в ней только Бена, который стоял возле бара, наполняя три разных бокала чем-то, похожим на джин с тоником.

— Привет, Бен, — сказала я, остановившись возле дивана, чтобы поприветствовать его.

Муж матери не повернулся ко мне до тех пор, пока не завинтил крышки от бутылок.

— Привет, Жас, — прошептал Бен, оглянувшись через плечо, прежде чем нашел меня взглядом и… замолчал. У него округлились глаза, и я поняла, что он догадался, кто стоит рядом со мной.

— Почему ты говоришь шепотом? — спросила я.

Бен указал наверх.

— Дети спят в нашей комнате.

Ох. Решив заглянуть в мамину комнату чуть позже, я обратила все свое внимание на человека, стоящего около меня.

— Бен, это мой партнер, Иван. Иван, это муж моей мамы, Бен, — я познакомила их обоих, не зная, как реагировать на заминку Ивана, прежде чем, парень, наконец, сделал шаг вперед и произнес: «Приятно познакомиться», как обычный вежливый человек.

Мда.

Бен скользнул в мою сторону взглядом «Какого хрена, Жасмин?», перед тем, как пожать протянутую руку Ивана.

— И мне, — он сделал паузу. — Выпьешь?

— Я за рулем, но спасибо, — с легкостью ответил Луков.

— Дай знать, если передумаешь, — произнёс Бен, еще раз окинув меня взглядом.

Иван кивнул, и я махнула ему, чтобы он следовал за мной на кухню. Послышался знакомый смех моей сестры, после чего ДжоДжо пробурчал:

— Заткнись.

Войдя в широкий дверной проем кухни, я застала своих братьев, сестер и их пары, сидящих вокруг кухонного островка и очень на чем-то сосредоточенных. Моя мать стояла возле одного из духовых шкафов и что-то тыкала внутри. Взглянув на Ивана, я вскинула брови и вошла в кухню, ожидая, что парень тут же последует за мной. Джонатан поднял руки в воздух за секунду до того, как звук падающих на пол деревянных брусков заполнил комнату.

— О, нет! — прошипел брат одновременно с ворчащей Тали.

— Как ты мог все испортить?

— Ты же знаешь, что он не умеет играть в «Дженгу», — сказала я, подойдя ко второй своей сестре. Она обернулась, едва мои пальцы коснулись ее макушки.

— Жасмин, — завизжала Руби и протянула ко мне руки, прежде чем остановиться на полпути, словно сомневаясь. Сестра всегда любила обниматься.

Я даже не стала театрально вздыхать; просто обняла ее, заметив, что девушке потребовалась всего секунда, прежде чем вернуть мне объятие.

— Я прихожу гораздо чаще, но ты никогда меня не обнимаешь, — пробурчал ДжоДжо на другом конце островка.

Все еще стоя в обнимку с Руби, я перевела свой взгляд на него и ответила:

— Потому что она никогда не заходила в ванную, пока я принимала душ, и не обливала меня ледяной водой из кувшина.

— Все еще злишься? — уточнил мой брат, поставив локти на стол и ухмыляясь настолько широко, что сразу стала заметна щель между его зубами.