С тобой мои мечты

Глава 20

— Что-нибудь еще, милорд? Чем я могу быть вам полезен?

Занавеси были плотно задернуты, огонь в камине горел ровным пламенем. Лайон был уже в ночной сорочке. Скоро Джон покинет комнату, и никто не побеспокоит его до утра. Проклятие!

— Где сейчас ее светлость? — спросил Эйтон слугу.

— Не знаю, милорд. Должно быть, спит.

— Пойди и разыщи ее.

— Милорд?

— Скажи, что мне необходимо ее видеть. — Джон удивленно поднял брови и нерешительно направился к двери. — Подожди! — окликнул его Лайон. Пузатый коротышка обернулся и выжидающе посмотрел на хозяина. — Скажи ей, что это очень важно. Скажи… что я упал с кровати. Прямо на больную руку. Что теперь я снова в постели, но меня терзают нестерпимые боли.

Джон выпучил глаза и широко открыл рот от изумления. Ему явно было не по себе от подобного поручения.

— Может, мне лучше сходить за мистером Гиббзом, милорд? Если я…

— Говорю же тебе, позови ее! Подожди! Если она будет посылать за доктором или что-нибудь в этом роде, ты позаботься, чтобы все это не исполнилось.

Слуга озадаченно почесал в затылке.

— Может, мне лучше соврать, что вы порезались или опять обожглись, милорд? Если я скажу, что вы упали на больную руку…

— Делай, как я говорю, ты, трусливая образина. — Лайон ободряюще кивнул слуге. — Я не заставлю ее мучиться слишком долго, обещаю.

Как только Джон покинул комнату, лорд Эйтон придвинулся к самому краю постели. Он хотел иметь возможность дотянуться до Миллисент, когда она войдет в спальню. Желание увидеть жену буквально жгло его изнутри. Лайон не мог припомнить, когда ему в последний раз так сильно чего-нибудь хотелось. Чудесно было провести весь день в обществе Миллисент, наблюдая за тем, как она занимается повседневными делами. Лайон неожиданно поймал себя на мысли, что уже долгие месяцы не был так счастлив, как сегодня. Все в Мелбери-Холле жили дружно, как одна большая семья, а Миллисент, словно добрая королева, заботилась о процветании своего маленького королевства.

Лайон мечтательно уставился в потолок. Сегодня впервые с того дня, когда с ним случилось несчастье, он чувствовал себя почти здоровым. Эйтон снова был самим собой. У него не было времени, чтобы сожалеть о потерянном, злиться или сокрушаться о том, что жизнь обошлась с ним несправедливо. Наблюдая за своей женой, он испытывал острое желание прикоснуться к ней. Ради этого он готов был пойти на обман.

Услышав в коридоре взволнованный голос Миллисент, Лайон поспешно натянул одеяло на правую руку. В следующий миг дверь его спальни с грохотом распахнулась. Леди Эйтон в облаке распущенных волос бросилась к нему через всю комнату.

— Зажгите свечи, — приказала она Джону, который нерешительно застыл в дверях. — Сходите за Охинуа и попросите Гиббза послать верхового в Сент-Олбанс за доктором. — Миллисент склонилась над мужем и осторожно сняла с него покрывало. — Вам очень больно?

Лайон обхватил здоровой рукой жену за талию и притянул к себе.

— Ты свободен, Джон. Передай остальным, что мне больше ничего не нужно.

Слуга мгновенно выскочил в коридор, закрыв за собой дверь, а Миллисент взволнованно всплеснула руками.

— Как вы можете говорить такое, когда у вас, возможно, сломаны кости? — Не дожидаясь ответа, она отвернула рукав ночной рубашки Лайона и стала осторожно ощупывать его руку. — Где у вас болит?

— Нигде, — ответил Эйтон, наслаждаясь близостью склонившейся над ним Миллисент. На ночную сорочку она поспешно накинула капот, не успев завязать пояс. Лайон нежно провел рукой по ее спине.

— Я не могу определить, что у вас с рукой. — Миллисент встревоженно оглянулась на дверь. — Где же Охинуа?

— Она не придет.

— Что вы хотите этим сказать? — Леди Эйтон попыталась вырваться, но Лайон крепко обнял ее здоровой рукой.

— Я приказал Джону не беспокоить ее, да и всех остальных тоже.

Миллисент склонила голову набок и нахмурила брови. Она вспомнила, что Лайон действительно попросил Джона никого не звать. Эйтон невольно залюбовался волнами золотисто-каштановых волос. Серые глаза на бледном лице Миллисент казались огромными, а полные губы выглядели так соблазнительно, что Лайону немедленно захотелось попробовать их на вкус. Он больше не мог ждать.

— Почему? — тихо спросила она.

— Потому что мою болезнь можешь исцелить только ты одна.

— Так вы действительно упали и повредили руку?

— Нет.

Миллисент снова попыталась вырваться, но Лайон обхватил ее еще крепче. Она тяжело вздохнула.

— Вы обманули меня.

— Да, признаю это. Я просто хотел видеть свою жену.

— Мы провели вместе весь сегодняшний день.

— Ты была мне нужна прямо сейчас, — тихо прошептал Лайон.

— Вы могли послать за мной, и я бы пришла.

— Ну да, конечно, но не раньше завтрашнего утра, когда вокруг вертелось бы еще три дюжины посторонних.

— И вовсе не три дюжины. Кого-нибудь одного было бы вполне достаточно.

— Слишком много. — Рука Лайона легко скользнула вверх и вниз по спине Миллисент. — Хотя, должен сказать, меня это не слишком волнует теперь, когда ты ушла из моей постели.

— Правда? — Голос Миллисент дрогнул. Она смотрела на губы Лайона и, казалось, была не в силах отвести взгляд.

— Я тоскую по тебе, — прошептал Эйтон. Миллисент вздрогнула. Лайон почувствовал мягкую округлость ее груди. — Мне не хватает твоего внимания, твоего смеха. И еще вот этого. — Он притянул к себе Миллисент. Их лица соприкоснулись, и Лайон ощутил на губах ее теплое дыхание.

— Этого?

Их взгляды встретились.

— Этого. — Лайон мягко привлек ее к себе. Миллисент задрожала и закрыла глаза. Губы Лайона властно завладели ее губами, внимательно исследуя их нежный изгиб. Он целовал ее с жадностью, открывая неизведанный мир, принадлежавший лишь ему одному. — Есть и еще кое-что, о чем я постоянно думаю, когда тебя нет рядом со мной. — Миллисент попыталась спрятать дрожащие руки. Лайон почувствовал, как взволнованно вздымается ее грудь под тонким полотном рубашки.

— О чем же? — В ночной тишине слышно было биение их сердец.

— О твоем великолепном теле.

Лайон нежно провел рукой по бедру жены, приглашая ее разделить с ним постель. И Миллисент уступила. Ее гибкое тело вытянулось, обвив тело Эйтона, их губы слились.

Его язык проник в горячую влажную глубину ее рта, выдавая самые сокровенные желания Лайона. Больше всего на свете Эйтон жаждал обладать этой женщиной, слиться с ней воедино. Миллисент тихонько вскрикнула, обхватила ладонями лицо мужа и приникла к его губам. Охваченный желанием, Лайон болезненно напрягся. Его рука заскользила по телу жены, лаская бедра, живот, грудь. Миллисент тяжело дышала. Ее плоть отзывалась на каждое прикосновение Лайона, наливаясь соком, словно зрелый плод, вздрагивая и замирая в блаженной истоме. Но внезапно Лайон оторвался от ее губ и застонал. Его лицо исказилось.

— Люби меня, Миллисент.

Опьяненная его ласками, она подняла голову и с трудом открыла глаза.

— Я… я не…

— Я расскажу тебе, что надо делать. Помоги мне любить тебя. — Он нежно сжал пальцами затвердевший сосок. — Знаю, в ту ночь я не сумел довести до конца… Мне очень жаль, если я невольно причинил тебе боль. Но теперь, когда мы оба бодрствуем, возможно, все выйдет гораздо лучше. — Но Миллисент попыталась вырваться из его объятий. — Подожди, — попросил Лайон. В его голосе звучала горечь. — Ну хорошо, все будет так, как ты хочешь. Ты же не ожидала ничего подобного, когда выходила за меня замуж. Да и какая женщина захотела бы иметь дело с калекой? — Лайон покачал головой. — Нет, все это гадко и глупо. Бесчестно с моей стороны предлагать свое никчемное тело, которое не может пошевелиться даже для того, чтобы любить тебя. Я лишь прошу тебя остаться. Я буду счастлив, если ты сделаешь это для меня. И я больше не буду домогаться…

— Но мне нравятся твои домогательства. — Миллисент прижала голову Лайона к подушке и нежно поцеловала его. Ее язык робко скользнул по его губам, бросая вызов и дразня, с каждым новым движением обретая уверенность и дерзость. Когда наконец, тяжело дыша, они оторвались друг от друга, их сердца бешено колотились, а лица пылали. — С чего мне начать?

От ее невинного вопроса у Лайона перехватило дыхание.

— Сними капот и ночную рубашку.

Миллисент приподнялась на постели и медленно встала на колени. Лайон заметил, как дрожат ее руки. Она стыдливо сбросила с себя капот и взялась за пояс ночной сорочки.

— Я немного нервничаю, — прошептала леди Эйтон.

— Я тоже, — тихо ответил Лайон. Когда он потянул за край ее рубашки, Миллисент бросила на него смущенный взгляд, но не остановила. Тонкое полотно скользнуло вниз, к бедрам, обнажая соблазнительные изгибы тела.

Миллисент была прекрасна. Молочно-белая кожа в сиянии свечей отливала перламутром. Лайон перевел восхищенный взгляд с лица жены на округлую полную грудь. Протянув руку, он нежно коснулся упругого бутона соска.

— Ты самое драгоценное сокровище, изысканный великолепный дар. — Их взгляды встретились. — Я хочу почувствовать тяжесть твоего тела.

Рука Лайона медленно скользнула вниз, к талии Миллисент, срывая рубашку с ее бедер.

— Что мне делать дальше?

— Сними с меня одежду, — ответил Лайон, садясь на постели. Его голос, хриплый от желания, звучал глухо.

Миллисент начала снимать с него рубашку и нерешительно замерла. Лайон нежно провел рукой по гладкому животу жены, но она испуганно вздрогнула и сомкнула бедра.

— Не бойся, — прошептал Лайон, ища губами ее грудь.

Миллисент тихонько застонала. Волна наслаждения захватила ее, заставляя выгнуть спину дугой. Пальцы Лайона ласкали и гладили ее плоть.

— Доверься мне, Миллисент.

Дыхание ее участилось, на коже выступили капельки пота. Ласки Лайона стали смелее. Его пальцы нашли темный треугольник волос и проникли в горячую влажную глубину ее лона. Ошеломленная этим новым ощущением, Миллисент приникла к мужу. Он улыбнулся, чувствуя, как трепещет ее тело, с восхитительной готовностью отзываясь на его прикосновения. Вдруг на мгновение Миллисент замерла, с удивлением услышав свой крик. То было имя Лайона. Она с силой прижалась к мужу всем телом и спрятала лицо у него на груди.

Лайон никогда особенно не задумывался, какое это наслаждение — дарить радость женщине. И теперь, прислушиваясь к тому, как в глубине тела Миллисент затихают волны экстаза, он вдруг почувствовал себя необыкновенно счастливым. Конечно, он и раньше гордился тем, что способен доставить удовольствие женщине, но сейчас все было совершенно иначе гораздо острее.

Словно услышав мысли мужа, Миллисент приподнялась и посмотрела ему в глаза.

— Впусти меня в себя.

Рука Миллисент скользнула по телу мужа и коснулась его плоти. У Лайона перехватило дыхание. Он запрокинул голову и громко застонал.

— Сейчас, Миллисент.

Ноги не повиновались Лайону, но сейчас он и не помышлял о движении, боясь утратить контроль над собой. Ему не верилось, что он еще способен переживать подобные ощущения. Миллисент дарила ему невероятное, ни с чем не сравнимое наслаждение. Благодаря этой женщине Лайон вновь почувствовал себя живым.

— Ты так прекрасна!

Миллисент не ответила, лишь на ресницах у нее задрожала слезинка, скатилась по щеке и упала на лицо Лайона. Почувствовав соленую влагу на губах, Эйтон потянулся к Миллисент и поцеловал ее. Сейчас ему безумно хотелось обрести способность двигаться. Он погрузил пальцы в густую шелковистую массу ее волос, а язык настойчиво исследовал сладкую глубину ее рта. В этот поцелуй Лайон вложил все неистовство своей страсти, весь жар своего обреченного на неподвижность тела.

Когда Миллисент прервала поцелуй, Лайон едва не застонал от разочарования. На мгновение ему показалось, что жене отвратительна его слабость, но, заглянув в ее лицо, он увидел лишь восторженное изумление и страсть. От нежности и благодарности у него перехватило дыхание.

Миллисент вновь склонилась над Лайоном, коснувшись губами его лица, потом совершила первое робкое и неуверенное движение бедрами. Было заметно, что она совершенно неопытна в искусстве любви и следовала своей интуиции, тем советам, что нашептывала ей сама природа. Миллисент двигалась, повинуясь ритму, рождавшемуся в сокровенной глубине ее плоти. Их губы встретились снова. И Лайон откинулся на спину, отдав свое тело во власть жены. Теперь ее движения обрели неожиданную силу и грацию. Лайон почувствовал, как внутри его нарастает и требует выхода могучий вихрь. Бешеный рев крови в висках почти вытеснил все остальные звуки. Тело его мучительно напряглось, готовое извергнуть семя и вытянуться в блаженной истоме, но Лайон хотел разделить эти счастливые мгновения с Миллисент. Она двигалась все быстрее, все неистовее, и Эйтон заметил, как ее лицо заливает краска.

— Лайон, — задыхаясь, прошептала она. — Я никогда… никогда не испытывала ничего подобного.

Его рука скользнула вниз по ее коже. В этот миг тело Миллисент напряженно выгнулось. Она вскрикнула, захваченная волной всепоглощающего блаженства. И тогда Лайон позволил своей страсти вырваться наружу. Дрожь наслаждения прошла по его телу. И прежде чем огненные всполохи затуманили его взор, он успел увидеть освещенное радостью лицо Миллисент.

По доносившимся из комнаты звукам можно было безошибочно судить о том, что происходит за дверью. Эти пронзительные женские крики и хриплые мужские стоны невозможно было спутать ни с чем. Вайолет оперлась дрожащей рукой о стену и нерешительно приблизилась к закрытой двери.

От тяжелой корзины с едой ее руки онемели, но Вай этого даже не чувствовала. Она пришла сюда вопреки здравому смыслу, зная, что этого делать не следовало. Дрожа от холода, Вайолет почувствовала, что у нее не осталось больше сил.

Про себя она взмолилась, чтобы этот мужчина за стеной оказался не Недом. Может быть, кто-то другой воспользовался его комнатой? Когда молодой каменщик не остался в Мелбери-Холле на обед, Вайолет решила, что Неду будет приятно, если она принесет ужин к нему на постоялый двор. Как бы ей хотелось, чтобы Нед отлучился сегодня из дома. Может, его вызвали в Сент-Олбанс? Стоны за дверью участились и стали громче, заполняя собой пустынный коридор.

— Недди! — взвизгнула женщина. — О Господи!

Вайолет похолодела от ужаса. Корзина выскользнула у нее из рук и упала на пол, а сложенная аккуратно еда рассыпалась. Внезапно Вай охватил гнев. Она решительно вскинула голову и громко заколотила в дверь. Из комнаты донеслось приглушенное ругательство, потом дверь резко распахнулась. На пороге появился Нед.

— Какого дьявола? Что тебе тут надо?

Вайолет уставилась на голую грудь Неда. Кранч наспех натянул на себя бриджи, но в этом не было нужды, все и так было очевидно. Нед сердито нахмурил брови, готовый вот-вот взорваться, но Вайолет было уже все равно, злится он или нет.

— Я принесла тебе обед.

Нед посмотрел на пол и презрительно пнул босой ногой корзину.

— Я уже поел. Проваливай.

Он попробовал было закрыть дверь перед носом у Вай, но девушка схватила его за руку.

— Кто там у тебя?

— Не твое дело, черт тебя побери.

— Кто это? — повысив голос, воскликнула Вайолет и подалась вперед, пытаясь заглянуть в комнату.

Нед злобно ухмыльнулся и распахнул дверь. В постели лежала, прикрываясь одеялом, одна из деревенских девушек. Вытаращив глаза, она испуганно смотрела на Вай. Ее одежда валялась кучей на полу, а рядом — башмаки и рубашка Неда.

Вайолет прекрасно помнила, как они с Недом занимались любовью в этой же самой комнате. В ее ушах до сих пор звучали нежные слова, которые нашептывал ей возлюбленный. Она с нетерпением ждала, когда Нед предложит ей выйти за него замуж. Долгие месяцы все ее мысли были заняты только им. Снова взглянув на постель и на женщину, Вайолет почувствовала, как в ней закипает ярость, как острый нож ревности вонзается в сердце.

— Убирайся! — вскричала она, отталкивая Неда и бросаясь к сопернице. — Убирайся отсюда сейчас же! — Девушка съежилась, вцепившись обеими руками в одеяло, а Вайолет изо всех сил лягнула ее в ногу. — Мерзкая распутница! Грязная шлюха!

— Да что ты о себе возомнила, черт тебя побери? — Нед грубо схватил Вайолет за руку и резко развернул к себе.

Вайолет не заметила, как это произошло. Просто в следующий миг она оказалась отброшена к стене сильным ударом. Лицо у нее онемело, во рту чувствовался вкус крови, колени подогнулись. Стараясь не упасть, девушка невольно ухватилась за грубую шершавую стену.

— Ты… ты ударил меня, — прошептала она, не в силах поверить в происходящее. Вай попыталась выпрямиться. На глазах у нее показались слезы. — Как ты посмел?

Нед угрожающе надвинулся на нее.

— Ты сама напросилась, потаскуха. Что ты себе позволяешь? Да какое ты имеешь право врываться сюда и драть глотку?

— Право твоей любовницы. Право женщины, которую ты обесчестил. Право той, кого ты обманул, чью невинность ты растоптал. — Вай вытерла окровавленную губу тыльной стороной ладони. — Я была девственницей, а ты взял меня. Ты заставил меня поверить в то, что у тебя честные намерения.

— Честные намерения? Девственница? — Он нагло рассмеялся. — Так вот чему тебя научили твои книжки! Не слишком ли громкие слова для такой гнусной шлюхи, как ты? Даты сама охотно легла на спину и раздвинула для меня ноги. Ты мечтала об этом с самого первого дня нашей встречи, когда впервые положила на меня глаз. Ты буквально преследовала меня, не постеснялась притащиться в Сент-Олбанс, так хотела уложить меня в постель. И теперь охотишься за мной, словно проклятая сука в течке. Уж так тебе невтерпеж! Не можешь подождать, пока мужчина закончит свои дела. Ну что ж, шалава, жди теперь своей очереди.

Слезы жгли Вайолет глаза. Она повернулась к Неду и шагнула вперед, держась за стену..

— То ли ты запоешь, когда я все расскажу леди Эйтон… Как ты соблазнил меня и потом жестоко обманул. Я пожалуюсь ей, что ты взял меня силой. Я скажу людям, что ты поднял на меня руку. Тебя лишат работы и вышвырнут из деревни. Ты подлый бесстыжий пес! Скоро все узнают, кто ты такой. Никогда в жизни ты не найдешь больше работу в нашей округе, стоит мне…

Нед угрожающе поднял увесистый кулак. Вайолет испуганно съежилась, закрывая ладонями лицо. Каменщик довольно ухмыльнулся и опустил руку.

— И ты считаешь, что все эти люди, включая твою драгоценную леди Эйтон, станут слушать твое нытье? Думаешь, что никто не спросит, зачем ты пришла сюда сегодня на ночь глядя? И почему ты с такой готовностью раздвинула ноги перед женатым мужчиной? — Он грубо рассмеялся ей в лицо. — Я не заставлял тебя приходить сюда. Ты, глупая корова, притащилась по собственной воле, точь-в-точь как сука в течке.

Он продолжал издеваться над ней, но Вайолет ничего не слышала. Она уловила только слова «женатый мужчина». Ей стало трудно дышать, словно кто-то вдруг с силой сдавил ей горло.

— Ты все врешь! — выкрикнула она. — Быть такого не может, чтобы ты был женат, ведь ты ухаживал за мной!

— Ухаживал за тобой? — Нед презрительно рассмеялся и грубо толкнул Вайолет к двери. — Как тебе нравится такое вот ухаживание? На большее не рассчитывай. И вообще проваливай отсюда. Меня ждет девушка, которая знает, как надо вести себя с мужчиной, а тебе лучше придержать язык. Это для твоей же пользы. — Он с такой силой вышвырнул ее за дверь, что Вай не удержалась на ногах и растянулась на грязном полу в коридоре. — И не смей больше появляться здесь, а не то придется тебя как следует проучить, тогда одной разбитой губой не отделаешься. — И прежде чем Вайолет успела ответить, Нед захлопнул дверь у нее перед самым носом.

Миллисент уткнулась лицом в шею мужа, вдыхая его запах. Она все еще дрожала после пережитого наслаждения, тесно прижавшись к мужу. Слияние их тел было таким совершенным, что ей не хотелось двигаться.

Лайон скользнул рукой по ее спине, довольно засмеявшись. Миллисент тут же подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Что?

Лайон весь светился нежностью.

— Я просто подумал, что за всю свою жизнь не испытал ничего похожего. Это было… будто впервые.

Миллисент не могла выразить, как много значили для нее эти слова.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. То, что я сумела почувствовать благодаря тебе… никогда… никогда… — Она смущенно замолчала.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне о своей жизни?

Но Миллисент не хотелось думать о прошлом.

— Те времена давно прошли, — тихо сказала она. Миллисент уже хотела соскользнуть с кровати, но Лайон обхватил ее за талию и прижал к себе.

— Я не требую никаких ответов, просто пытаюсь лучше узнать тебя.

— Я знаю, — прошептала она, проводя ладонью по его груди. — Мы так и не сняли с тебя рубашку.

— Нуда, я ведь очень застенчивый малый.

Миллисент рассмеялась, ухватившись за край рубашки.

— Вижу я, какой ты застенчивый!

— Может, нам лучше снять ее?

— Звучит вызывающе.

— Я уже видел тебя в деле. — Лайон лукаво усмехнулся.

— Ну хорошо. — Миллисент развязала тесемки на шее Лайона и потянула вниз ткань, пытаясь высвободить его плечи. Распростершись на его груди, она принялась старательно стягивать с мужа рубашку.

— Почти получилось, — заметила она, хмуря брови.

— Едва ли, — возразил Лайон.

Бросив на мужа притворно свирепый взгляд, Миллисент поднялась, уселась на него верхом и вытянула правую руку Лайона из широкого рукава. Получилось. Она хотела было потянуться за другой рукой, но пальцы Лайона уже ласкали ее тело.

— Ты чудо!

Он ласково коснулся ее нежной груди, медленно опускаясь к соблазнительному изгибу живота. Миллисент почувствовала, как горячая влажная волна желания вновь завладела ее телом.

— Почему ты так говоришь?

— Месяц назад я хотел найти способ положить конец моему никчемному существованию, а теперь думаю только о том, какие найти слова, чтобы тактично предложить тебе снова заняться любовью.

— Правда? — Миллисент слегка отклонилась назад, почувствовав прикосновение восставшей плоти Лайона. Ее охватила сладкая дрожь предвкушения, а пальцы Эйтона уже скользили по животу, но Миллисент мгновенно схватила его за руку. — Сначала я хочу снять с тебя рубашку.

— Оставим это на потом, — прошептал он, мягко высвобождая руку и поглаживая нежную кожу ее живота. Когда Лайон коснулся маленького холмика меж бедер, Миллисент вздрогнула и подалась навстречу ему. — Думаю, мы еще не раз попробуем снять эту рубашку.