Салон «Зазеркалье»

ГЛАВА 13

Дома я первым делом схватилась за толстенный справочник рижских телефонов. Признаюсь, шуточки Раймонда задели меня за живое. Да, теперь я начинаю понимать кавалеров, над которыми в свое время ехидничала. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ага, вот буква «С». Мамма миа! Три страницы — фамилия Смирнов, еще две — Смирнова. Какие три сотни однофамильцев, никак не меньше пяти!

Я задумалась. Ужасно хотелось зашвырнуть не оправдавшую надежд книгу подальше, сесть на мягкий диван в гостиной, посмотреть с мамочкой очередной праздничный концерт. Но это означало бы признать свое поражение. А я привыкла бороться до последнего.

Что там Раймонд говорил про ясновидение? Хотя нет, речь про мой дар завела я сама. Неважно. А если и в самом деле попробовать?

Я заложила нужные мне пять страниц толстыми закладками. Поудобнее устроилась на диване, положила книгу себе на колени и закрыла глаза. На ощупь нашла закладки, открыла одну из страниц и, не поднимая ресниц, ткнула указательным пальцем в какую-то строчку. И только потом посмотрела на имена, которые накрыл мой палец.

Целых три человека! Ну что же, три — это лучше, чем пятьсот. Сейчас и проверю, как действует мой метод ненаучного тыка. Я набрала первый номер. Ответила молодая женщина.

— Простите, можно поговорить с Лорой?

— Вы ошиблись номером, — вежливо ответили мне.

Послышались короткие гудки.

Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Я приуныла. Конечно, всерьез я не рассчитывала на свое ясновидение, но… это была единственная надежда! Если она разрушится, никогда мне не отыскать Лору, не угадать ее среди полутысячи однофамильцев. И вообще, зря я взялась за эти поиски. До свадьбы Раймонда осталось две недели, потом он женится, и надобность в моих услугах отпадет сама собой. Получу я остаток своего гонорара, забуду эту историю как кошмарный сон.

Уже ни на что не надеясь, я набрала третий номер.

— Позовите, пожалуйста, Лору, — попросила я, услышав в трубке дребезжащий старческий голосок.

— А вы не знаете?.. — в трубке послышался стон. — Как же вы так? Ее вчера похоронили! Кто вы?

— Я ее школьная подруга! — не веря своим ушам, прокричала я в трубку. — Пожалуйста, напомните ваш адрес! Я сейчас же приеду!

Плачущая старушка продиктовала адрес в центре города. Я посмотрела на часы. Десять вечера — не самое удачное время для визитов. Но женщине — бабушке, матери погибшей девушки? — вряд ли сейчас до сна. Я и подавно не усну, не узнав причину скоропостижной смерти полной сил молодой красотки. Если это она, конечно. Я заказала такси, невнятно пробормотала маме, что еду на романтическое свидание, и, не в силах усидеть дома, выбежала на улицу. Несколько минут ожидания показались мне вечностью. Наконец, к подъезду подкатил красный «Рено» с шашечками, я продиктовала водителю адрес, и мы поехали.

Дверь мне отворили сразу. Сухонькая старушка лет семидесяти, похоже, все это время прождала меня в коридоре. Мы прошли в скромную гостиную с мебелью, ровесницей хозяйки, и она, не дожидаясь расспросов, начала сбивчиво рассказывать про жизнь Лоры. Наверное, ей просто хотелось выговориться.

Оказалось, внучке было всего двадцать. Моложе меня! Отца Лоры никто никогда не видел. Мать-одиночка наложила на себя руки через несколько месяцев после рождения дочери. Врачи грешили на послеродовую депрессию, но бабушка была уверена, что все случилось из-за несчастной любви. Лора осталась сиротой, суд назначил Феодосию Ивановну опекуншей, она и воспитала девочку.

— Хорошая малышка была, послушная, добрая, — причитала старушка. — Только вот мальчиками Лорочка еще со школы интересовалась, лет с двенадцати. Я ей уж твердила-твердила: рано тебе, внученька, с парнями шляться. Говорила ей: учись, деточка, вот вырастешь, замуж выйдешь, ребятишки пойдут. А она после школы забеременела незнамо от кого, сделала аборт, затем подалась на такую работу… Ой, не знаю, что это было, но работала в ночном казино, приличные девушки на такое не пойдут. А последний год вообще у меня не жила. С каким-то мужиком спуталась, прости Господи.

Как я поняла, незадолго до смерти Лора пару недель прожила дома, затем ушла к новому покровителю. А несколько дней назад Феодосии Ивановне позвонили из полиции. Сухой мужской голос уведомил, что внучка наложила на себя руки. Бедная бабуся принялась расспрашивать полицейского, как все произошло, но тот, продиктовав номер непонятно какого телефона, отключился. Бабушка позвонила по названному номеру:

— Ответил ейный хахаль. Сказал, нет больше моей внученьки… — бабка снова залилась слезами. — На похороны пригласил. Вчера я на кладбище была, так только девчонки собрались, ни одного взрослого человека. Я не знаю, как она могла…

Бедная старушка все повторяла последнюю фразу, как будто уговаривая внучку не торопиться со страшным решением. Я сбегала на кухню, вскипятила чайник, попробовала напоить бабушку чаем. Но слезы все текли и текли по морщинистым щекам. Домашние средства явно не помогали. Я вызвала «скорую». До приезда врачей попыталась было узнать у Феодосии Ивановны еще что-нибудь про последний год жизни внучки, но ничего добавить к сказанному бабуся не смогла.

Не даст ли мне Феодосия Ивановна телефон Лориного «хахаля»? Старушка попыталась встать, но ее ноги подгибались. Я подставила плечо, мы с трудом доползли до коридора. Под телефоном на журнальном столике лежал клочок старой газеты с цифрами. Я потянулась было к нему, но тут старушка жутко захрипела и стала валиться на пол. Я, задыхаясь, дотащила ее обратно до гостиной. Старушка была без сознания и для своей комплекции оказалась неожиданно тяжелой. У меня не хватало сил уложить ее на кушетку. «Надо было все же спортом заниматься!» — некстати промелькнуло в голове, пока я осторожно опускала бабусю прямо на ковер. К счастью, в этот момент в дверь позвонили.

Пока приехавшие врачи пытались откачать бедняжку, я вышла в коридор, спрятала заветный клочок бумаги с номером в сумочку и вернулась в комнату. Судя по лицам врачей, дело было плохо.

— Носилки! — наконец скомандовала строгая пожилая врачиха. — А вы кто будете? Внучка?

— Ее внучку вчера похоронили, просто знакомая. А что с бабусей?

— Похоже, обширный инсульт. Неизвестно, выкарабкается или нет. Сможете запереть квартиру и подержать у себя ключи?

Я не имела понятия, где находятся ключи. Врачи начали нервничать. Я приняла решение:

— Минуточку, прошу вас. Не могу взять на себя ответственность за квартиру, я посторонний человек, к тому же далеко живу. Но у погибшей внучки был жених, сейчас я ему позвоню. Наверное, он знает, где ключи.

Я быстро набрала телефонный номер. Ответил мужчина. Я торопливо заговорила:

— Я школьная подруга вашей погибшей невесты Лоры. Я сейчас в квартире ее бабушки, она без сознания, обширный инсульт. Надо везти в больницу, а я не знаю, как закрыть дверь, да и вообще — что делать с квартирой? Пожалуйста, если вы любили Лору, приезжайте, очень вас прошу! Я буду ждать хоть всю ночь.

Опешивший от моего напора мужчина согласился приехать. Я продиктовала адрес, затем отпустила раздраженных медиков. Сама села на диванчик и принялась ждать визитера.

Время как будто остановилось. Я задумчиво рассматривала облезший потолок, потертый ковер на полу… Лора наверняка неплохо зарабатывала в своем казино, могла бы и отремонтировать квартиру. Но, наверное, слишком поглощена была устройством личной жизни. Тут уж не до бабушки.

Итак, что мы имеем? Обычная девочка, судя по всему. Учиться и работать не хотела, сделала ставку на привлекательную внешность и удачное замужество. Что же толкнуло ее на крайность? Вниманием сильного пола, судя по всему, девушка обижена не была. Ее даже привораживали, а этого не каждая удостаивается. С замужеством не складывалось? Ну и что? Не вышло с один кандидатом, всегда найдется следующий. Ей ведь не сорок лет, всего-то двадцать. Жизнь только начинается. Может быть, несчастная любовь?

Ну ничего, вот приедет сейчас последний бой-френд, и я все узнаю.

В дверь позвонили, затем, не дожидаясь, пока я подойду, резко нажали на дверную ручку. Я выглянула в коридор. В квартиру входил крепкий мужчина средних лет. Несмотря на то что я своим звонком вытащила «хахаля», наверное, с домашнего дивана, он был в строгом темно-сером костюме, к которому очень подходил кремовый модный галстук. Хорошо, что хоть не в смокинге и не при бабочке! А то мне прямо неловко стало, я-то к убитой горем бабусе не в бальном платье приехала. Подавив неуместные мысли, я представилась.

— Михаил, — мужчина сдержанно кивнул. — Зачем вы меня вызвали?

Вот те раз! Я была уверена, что очень доходчиво объяснила это еще по телефону. Ну ладно, мы люди не гордые, можем и повторить.

— Я училась с Лорой в одном классе, а наши бабушки раньше дружили. Феодосия Ивановна позвонила мне после гибели внучки, позвала в гости. Рассказывала мне про похороны, ей стало плохо, она потеряла сознание. Пришлось вызвать «скорую». Врачи определили инсульт, Феодосию Ивановну увезли, а меня просили запереть квартиру. Но у меня нет ключей, поселиться до возвращения хозяйки я тут не могу. Что же теперь делать?

— Ну и чем я могу вам помочь?

— Я так поняла, что вы были женихом Лоры. Кто же позаботится о ее бабушке, если не вы?

— Ладно, я подумаю, — важно произнес Михаил.

Мы прошли в комнату, и визитер опустился на колченогий стул с таким видом, будто это был, по меньшей мере, трон.

Минут десять мы сидели в полном молчании. Михаил застыл, как статуя Командора. Я боялась пошевелиться, чтобы случайно не спугнуть его мысль.

Наконец «статуя» ожила:

— Я подумал! — торжественно возвестил он.

— И как, понравилось? — сорвалось у меня с языка.

Михаил вытаращился на меня так, как будто у меня выросла вторая голова.

— Простите, что вы сказали?

— Нет-нет, ничего такого, просто хотела узнать, что вы придумали.

— Сейчас я позвоню знакомому слесарю, он врежет во входную дверь новый замок, я отдам вам ключ. А когда Феодосия Ивановна выйдет из больницы, вы передадите ключ ей. Вас такой план устраивает?

— О, как вы здорово придумали! — я решила не спорить. Конечно, меня больше бы устроило, чтобы ключ оставался у собеседника, но что поделаешь! — А если Феодосия Ивановна не переживет гибели внучки?

— Тогда отнесете ключ в домоуправление, — недрогнувшим голосом произнес Михаил.

Совет дельный, приходится признать. Да и вообще, чего я на него взъелась? Ну не оказалось у человека под рукой будничной или траурной одежды, может быть, она вся грязная, а постирать руки не доходят. Что же ему, в семейных трусах и майке в чужой дом приезжать? Похоже, к своим двадцати пяти годам я приобрела типичный комплекс старой девы. Надо срочно избавляться.

— Сделаю все, как вы сказали, — заверила я. — Но почему Лора, такая молодая, красивая, наложила на себя руки?

Мне показалось, бесстрастная статуя вполне по-человечески грустно вздохнула.

— Этого я и сам понять не могу… — голос мужчины звучал слегка растерянно. — У нас все было хорошо. Я ей уже предложение сделал, она согласилась. Правда, точную дату свадьбы мы не назначили, но Лора знала, что я человек слова, и не беспокоилась. Нет, это может быть только сумасшествие! Ее мать тоже покончила с собой, вы знаете?

— Но она оставила какую-нибудь записку, объяснила как-нибудь причину?

— Нет, ни слова. Да какая причина?! Накануне мы с ней ходили к портнихе, договаривались насчет свадебного наряда!

Я слегка опешила. Да ни одна женщина не уйдет из жизни накануне свадьбы! Даже если от жениха не восторге и в длительности брака не уверена. Но упустить возможность показаться подругам в свадебном наряде… Нет уж, слишком нестандартное решение.

— Она повесилась, утопилась? — от изумления я позабыла о необходимости быть тактичной.

Но Михаил все так же грустно ответил:

— Отравилась цианистым калием. Для меня это еще одна загадка: где она достала такой редкий яд? Его ведь в аптеке не купишь.

— Яд был в ампулах, в бутылочке?

— В небольшой баночке, там еще две капсулы оставалось. Полицейские взяли их на анализ, оказалось, в капсулах цианид. Где она их достала, спрашивается?

Я похолодела. Перед мысленным взором встала четкая картинка: Лена достает из сумочки небольшой бутылек с тремя крупными капсулами, вместе с кулончиком протягивает Лоре. Кажется, флакончик был из зеленого полупрозрачного стекла. Надписи на нем не разглядела, но на вид узнаю.

— А баночка у вас дома осталась?

— Я же говорю, ее полиция забрала, — несколько раздраженно ответил Михаил.

— Но почему вы решили будто это самоубийство?

— Вы хотите сказать, что эти капсулы я ей насильно в рот вложил? — в голосе моего собеседника явственно слышались угрожающие нотки.

— Я хочу сказать, Лора могла не знать, что в капсулах яд! Ей могли всучить баночку, к примеру, выдав за средство для похудения!

— Ну вы даете, девушка! — похоже, мужчина с трудом удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. — Вы еще скажите, что за Лорой охотилась мафия. Или инопланетяне.

Однако! Чувство юмора у Михаила прорезалось совсем не вовремя. Конечно, можно поведать ему о Лене и чудо-средстве, но вряд ли он мне поверит. Решит, что я совсем с крышей рассорилась. А может, он прав и у меня паранойя? Как это по-научному называется: мания преследования? Я ведь не могу поклясться на Библии, что Лору погубили те самые капсулы, полученные от моей крыски. Может быть, Ленины, безобидные, она давно съела, а отравилась какими-нибудь другими… Ну и где она их раздобыла?

Проверить подозрения можно было только одним способом. Я приняла решение: Раймонду пока ничего не рассказываю, следствие веду на свой страх и риск.

Я дождалась слесаря, получила новые ключи и, отклонив предложение Михаила подвезти меня до дома, заказала такси. Гулять так гулять. Около двух часов ночи я вернулась домой. Выпила вместо снотворного таблетку димедрола и заснула как убитая.