Сама невинность

Глава 8-2

Примерно через столько времени в комнату впорхнули две служанки. Такие же, как Субира, смуглые, черноволосые, кареглазые и очень-очень хорошенькие. Обе, увидев меня, тут же растянулись на полу. Что за дремучая привычка?!

- Немедленно встаньте! – приказала я, понимая, что асса неоксина должна вести себя примерно так.

Хотя мне формат просьбы нравился больше. В поместье матушки мы жили одной семьей, и все, кто помогал по хозяйству, были почти родными. Вряд ли здесь возможны подобные отношения. И дело вовсе не в том, что хозяин из аристократии, а слуги всего лишь челядь. Здесь неуловимо чувствовалось что-то еще, чего я пока не понимала, поэтому действовала инстинктивно.

- Поклона вполне достаточно. Это сэкономит время, - пояснила девушкам свой спонтанный поступок. – Назовите свои имена.

Смуглянки резво подскочили, отвесили по три поясных поклона и бойко ответили звонкими голосками:

- Тинаш, асса.

- Унати, асса.

Я немного замялась, потому что вообще не понимала, что делать со слугами. Хотелось нырнуть в бассейн, а потом вымыться и растянуться на чем-то мягком, но самой, без присутствия посторонних. Я не привыкла повелевать и выставлять жизнь на чужое обозрение, но тут иные традиции. Какое-то время, очевидно, с присутствием слуг придется смириться.

- Госпожа асса что-нибудь желает? – осторожно спросила Унати.

- Желает, - тут же кивнула я. – Принять ванну.

Смуглянки переглянулись. Они не понимали меня? Или, возможно, то, о чем я просила, называлось здесь как-то иначе? Пришлось махнуть рукой в сторону комнаты с бассейнами, и служанки просияли:

- Госпожа желает купаться! – хором радостно воскликнули они.

- Моя поможет раздеться, асса, - бросилась ко мне Тинаш.

- Моя принесет полотенца и все подготовит, - сказала Унати и вышла.

Субира была более сообразительной и на тенессийском говорила намного лучше. Но выбирать не приходилось. По крайней мере, до тех пор, пока не познакомлюсь со всеми помощниками.

Оказалось, это довольно приятно, когда твое тело в четыре руки скребут, трут, умасливают, массажируют и гладят. Причем, все: от макушки до пят. На то, на что обычно у меня больше получаса не уходило, я потратила больше двух часов и получила немыслимое удовольствие и от процесса, и от осознания собственной чистоты, и от удовлетворенности своим телом, которая просто не могла не перерасти в уверенность. Казалось, что теперь я могу горы свернуть.

Легкий обед в понимании Субиры включал в себя огромное количество блюд и закусок. Его начали подавать сразу, как только мы закончили с прической. Тинаш оказалась превосходным парикмахером, а Унати так искусно обработала ноготки на руках и ногах, что они засияли своей природной прелестью и здоровьем без всякого покрытия.

Наряд я выбрала местный. Смугляночки уверяли, что это домашнее платье, но выглядело оно так, что и на королевском балу в нем не пришлось бы краснеть. Белья костюм не предполагал. На обнаженное тело я надела тонкую рубашку алого цвета прямого кроя, с длинным рукавом и строгим вырезом. Ткань сияла, переливалась на свету всему оттенками красного. Подол и ворот какая-то искусная мастерица расшила богатым золотым орнаментом. Сверху на это чудо одевался более просторный белоснежный наряд с широкими рукавами, имеющими разрезы по всей длине. Такие же разрезы были и на юбке, спускающейся до самого пола. По каждому краю орнамент дублировал тот, которым украсили нижнюю сорочку. Дополнял ансамбль золотой пояс с повторяющимся рисунком, инкрустированный огромными алыми камнями. Если это были рубины, то мне не приходилось видеть самоцветов даже вполовину меньших.

Кстати, прическу Тинаш украсила заколками с похожими камнями. Смотрелось эффектно, величественно и очень красиво, но основная магия начиналась тогда, когда я двигалась. Крошечные разрезы раскрывались, являя алую сияющую ткань, которая выглядела, как поздние ягоды на первом снегу, трогательно и прекрасно. Белые туфельки без задника, с закрытыми носами тоже расшили золотом. И меня уже не удивлял факт того, что обувь идеально пришлась по ноге.

Служанки, закончив с облачением, растворились, но почти тут же появилась Субира с вереницей женщин, несущих подносы. Увидев мои округлившиеся глаза, распорядительница позволила себе легкую улыбку.

- Асса, я еще плохо знаю ваши вкусы, поэтому взяла на себя смелость, принести несколько блюд, чтобы вы попробовали, - пояснила она.

Уже лучше. А если учесть, что день выдался суматошным, и поесть я не успела, то совсем не возражала против количества и разнообразия.

Кормили здесь тоже не хуже, чем во дворце. На третьей перемене блюд я даже подумала, что Фрич мне подкинул задание не из-за стратегической необходимости, а по личной симпатии. Хотя… Где Фрич, а где симпатия? Этот суровый мужчина точно никого не выделял и со всех драл три шкуры.

Передо мной поставили небольшой столик, застелили его салфетками и в кувшиноподобную чашку со смешным носиком налили терпко-пахнущий травяной отвар. Впрочем, все иные приборы были привычными и вполне узнаваемыми: ножи, вилки, ложки…

А вот потом понеслось! Рулеты из нежнейшего мяса, начиненные муссом из диких ягод, сменяли до хруста зажаренные крошечные птички. За ними следовало нечто овощное, уложенное разноцветными слоями, залитое белым соусом и источающее такой аромат, что можно было с ума сойти. Сыры тоже поражали разнообразием, как и соленья. Крошечные луковички фаршированные грибной пастой, рыба из чистейших ручьев, начиненная цитрусами и приправами, снова какое-то мясо и так до бесконечности.

- Все… Больше не могу! – взмолилась я и жалобно посмотрела на Субиру, с которой мы еще и успевали каждое поданное блюдо обсудить, но сочувствия не нашла.

- Попробуйте хотя бы пару десертов, асса! – попросила распорядительница. – У господина отменный повар, он достойный мэтр и очень обижается, когда его произведения остаются нетронутыми.

Волшебное слово «десерт» взбодрило и вдохновило на подвиги. Сладкое я всегда любила.

- Хорошо, - согласилась я. – Но только пару!

Считать ни повар, ни Субира явно не умели. За фруктовым салатом подали изумительное воздушное мороженное, за ним – взбитый крем с небольшими фиолетовыми ягодками и орешками, хрустящие вафли, дольки гигантских абрикосов с шапкой из взбитых сливок, щедро посыпанных дроблеными фисташками, три разновидности щербета, что-то печеное, залитое шоколадом, и когда подали торт, я решительно встала из-за стола.

- Благодарю, - кивнула Субире. – Передайте повару мое восхищение и благодарность.

- Будет исполнено, асса, - кивнула та.

- А теперь я хотела бы отдохнуть. Проводите меня в спальню и принесите пару книг о вашей родине, ее обычаях и традициях. Особенно меня интересует высший свет Боланайла.

- Тинаш вас проводит, асса, а я посмотрю, что можно сделать, чтобы удовлетворить вашу вторую просьбу, - поклонилась распорядительница.

- Есть проблемы? – заминка и странный ответ меня насторожили.

- Понимаете, господин читает книги в основном на древнем языке, но библиотека в доме богатая. Уверена, мы отыщем то, что вам придется по вкусу, - Субира почтительно кивнула и спросила: - Я могу удалиться?

- Да-да, ступайте… - рассеянно пробормотала я.

Надо же… На древнем. Конечно, любого мага обучали произношению заклинаний, базовым жестам, и основным буквам старинного алфавита, но чтобы вот так запросто читать тексты, написанные на древнем языке… О таком я, пожалуй, даже не слышала, если, конечно, не считать ту песню из странного сна или не сна вовсе. Личность неоксина интриговала все больше.

- Госпожа, позвольте, моя вас проводит, - тихо произнесла рядом Тинаш, вызывая меня из пучины мыслей.

Опочивальня уже не потрясла воображение ни роскошью, ни размером, к которым я довольно быстро привыкла в других помещениях дома. Хотя, нет. Вру. Размеры кровати обрадовали. На ней мы с господином Карбо вполне могли существовать одновременно, при этом вообще не встречаясь. У меня даже закралась крамольная мысль, что этого монстра изготавливали когда-то специально для неоксина, у которого имелись и пять жен, и асса. Но картинка при этом всплыла настолько грешная, что я быстро отвлеклась на созерцание картин и изящных светильников.

Книгу мне нашли. Причем, даже на тенессийском. Только почитать ее не успела, разве только раскрыть. Едва голова коснулась подушки, глаза на секунду прикрылись, как я погрузилась в сон. Самый сладкий и безмятежный за последние месяцы.

Проснулась я от того, что почувствовала на себе чужой взгляд. Глаза открывать не торопилась, продолжая изображать спящую, но внимательно прислушивалась к каждому звуку.

- Виннара, мне известно, что ты уже не спишь. И давай договоримся на будущее – никогда не врать друг другу, как бы ни тяжела была правда, - произнес приятный мужской голос.

Вроде и знакомый, а вроде и нет. Он был настолько типичным и безликим, что мог походить на голос любого мужчины, кого мне доводилось слышать за свою столь недолгую жизнь. Притворяться дальше не имело смысла, и я открыла глаза.