Саманта

Глава 4

В четыре утра возле кровати Сэм зазвонил будильник. Она застонала и протянула к нему руку, чтобы выключить. Но неожиданно пальцы ее обдало дуновением ветерка, и Саманта почувствовала какую‑то перемену. Она открыла один глаз, посмотрела по сторонам и сообразила, что она не дома. В полной растерянности Саманта еще раз оглядела комнату, подняла глаза на белый балдахин, украшенный оборками, и наконец сообразила, где находится. Она на ранчо Кэролайн Лорд, в Калифорнии, и сегодня ей предстоит поехать на лошади вместе с работниками тети Каро. Сейчас эта идея уже не так вдохновляла ее, как накануне вечером. Мысль о том, что надо вылезти из постели, принять душ и выйти из дому, а затем очутиться в столовой перед тарелкой, в которой лежит целая гора сосисок и яичница, и после этого усесться на лошадь и выехать из усадьбы еще до шести утра, привела ее в крайне мрачное расположение духа. Но ведь она именно для такой жизни и отправилась на Запад, поэтому, немного подумав, Саманта решила, что не может проспать сегодняшнюю поездку. Не может, если ей хочется подружиться со здешними работниками. Да и потом,

Кэролайн оказала ей большую честь, позволив поехать вместе с мужчинами. И чтобы они прониклись к ней уважением, Саманта должна проявить силу духа, волю, знания, должна не хуже них управляться с лошадьми и показать, что она готова ехать.

Приняв душ и выглянув в темноту за окном, Саманта не особенно воодушевилась: все было затянуто тонкой пеленой дождя. Она влезла в старые джинсы, надела белую рубаху, толстый черный джемпер с круглым вырезом, шерстяные носки и сапоги, которые она со священным трепетом надевала, отправляясь на верховую прогулку где‑нибудь на востоке страны. Это был прекрасный образец товара фирмы Миллера, и на ранчо в таких сапогах, конечно, никто не ходил, но Саманта решила пока поносить их, а в конце недели купить в городе ковбойские сапоги. Она собрала свои длинные светлые волосы в тугой пучок на затылке, еще разок умылась холодной водой и поспешно схватила старую синюю куртку, в которой обычно каталась на лыжах, и коричневые кожаные перчатки. Товары от Хэл стона, Билла Бласса и Норелла остались в прошлом. Теперь ей предстояло совсем другое занятие. Элегантность тут не требовалась, важно было одеться тепло и удобно. Особенно отчетливо Саманта поймет это вечером, когда вернется в комнату: все мышцы, все суставы у нее будут болеть, ягодицы онемеют, колени окажутся в ссадинах, глаза, в которые целый день хлестал ветер, будут видеть плохо, лицо станет гореть, а пальцы, которым с утра до вечера предстоит держать вожжи, почти не смогут разогнуться. Подобное знание не придавало желания подниматься ни свет ни заря… Саманта выскользнула из своей комнаты в холл и заметила под дверью спальни Кэролайн полоску серебристого света. Она хотела было поздороваться с тетей Каро, но потом решила, что не стоит тревожить человека в такое время, и на цыпочках пошла к выходу. Тихонько прикрыв за собой дверь, Сэм надела капюшон, вышла на моросящий дождь, туго завязала тесемки под подбородком и негромко захлюпала по лужам, которые уже образовались на земле.

Казалось, она целую вечность шла до столовой, где обычно питались работники Кэролайн, а по вечерам кое‑кто из них играл в карты или в бильярд. Это было большое свежепокрашенное здание, не отличавшееся никакими архитектурными красотами; по потолку шли балки, кирпичный камин был высотой с человеческий рост, в зале имелись проигрыватель, телевизор, несколько столов для игр и красивый старинный бильярдный стол. Сэм давно знала, что Кэролайн Лорд хорошо относится к своим работникам.

Дойдя до порога и дотронувшись озябшей рукой до дверной ручки, Сэм на секунду замерла в нерешительности. Сейчас она войдет в эту мужскую обитель, будет делить с мужчинами утреннюю и дневную трапезы, работать бок о бок с ковбоями и притворяться, что она такая же, как они. Как они воспринимут это вторжение? Внезапно у Саманты задрожали колени: она не знала, предупредили ли Кэролайн и Билл о ее приходе работников, и боялась зайти.

Сэм все еще нерешительно стояла под дождем, держась за дверную ручку, когда за ее спиной раздался негромкий голос:

— Да заходи же, черт возьми, парень! На улице холодно.

Саманта вздрогнула от неожиданности, обернулась и оказалась лицом к лицу с широкоплечим, темноволосым и темноглазым мужчиной примерно ее возраста. Он удивился не меньше нее, а затем, быстро осознав свою ошибку, расплылся в ухмылке:

— Вы подруга мисс Кэролайн, да?

Саманта молча кивнула, пытаясь улыбнуться.

— Простите, но… не могли бы вы все равно открыть дверь? А то холодно!

— О!.. — Сэм широко распахнула дверь. — Извините. Просто я… послушайте, она… она обо мне что‑нибудь говорила?

Нежные, будто фарфоровые, щеки Саманты раскраснелись от смущения и от холода.

— Конечно! Добро пожаловать на ранчо, мисс. — Мужчина улыбнулся и прошел мимо Саманты, держась доброжелательно, но не особенно стремясь поддерживать разговор.

Поздоровавшись с двумя — тремя работниками, он зашел в просторную кухню, поздоровался с поваром и взял чашку кофе и тарелку каши.

Только тут Саманта заметила, что в столовой сидит множество мужчин, похожих на него: все были в джинсах, куртках и теплых свитерах; шляпы их висели на крючках, вбитых в

стену, а ковбойские сапоги громко стучали по деревянному полу, когда работники ходили взад и вперед по столовой. Этим утром в столовой было больше двадцати человек, они разговаривали, усевшись маленькими кучками, или пили кофе поодиночке. Полдюжины человек уже сидели за длинным столом, кто ел яичницу с ветчиной, кто — горячую кашу, а кто допивал вторую или третью чашку кофе. Но все это был мужской мир, со своими утренними ритуалами, и представители этого мира вот — вот должны были приступить к своим чисто мужским делам… так что Саманта впервые в жизни вдруг почувствовала себя совершенно не к месту. Кровь вновь прилила к ее лицу, и она нерешительно направилась к кухне, нервно улыбнулась по дороге каким‑то парням, налила себе черного кофе и забилась в дальний угол комнаты, стараясь быть как можно незаметней.

С первого взгляда она не запомнила ни единого лица. В основном работники были молодые и, по всей вероятности, сравнительно недавно нанявшиеся к Кэролайн; лишь двое — трое, судя по их виду, уже долго работали на ранчо — на этом или на каком‑то другом. Среди них был широкоплечий, плотный мужчина лет пятидесяти с хвостиком, очень похожий на Билла Кинга. Он был примерно такого же телосложения, однако в глазах его Саманта не заметила особой теплоты, а в лице — добродушия. Мужчина мельком взглянул на Саманту и, повернувшись спиной, что‑то сказал веснушчатому рыжему парню. Оба расхохотались и, подойдя к столу, сели рядом с двумя другими мужчинами. В приступе болезненной подозрительности Саманта вдруг решила, что они, наверное, смеются над ней, и сказала себе, что сошла с ума, явившись сюда. А решение выехать на работу вместе с этими парнями — это еще большее безумие. Это все отголоски ее давних наездов сюда вместе с Барбарой, когда они ради развлечения объезжали окрестности. Но тогда они были юными, хорошенькими девушками, и мужчины с удовольствием любовались ими, когда они появлялись поблизости на лошадях. Однако на сей раз все по — другому. Саманта пытается быть с ними на равных, а они этого наверняка не потерпят… если вообще заметят ее присутствие.

— Вы разве не будете завтракать? — Голос, раздавшийся рядом, звучал хрипло, но ласково, и перед Сэм вдруг вырос другой мужчина, похожий на предыдущего, но не такой неприятный.

Сэм посмотрела на него повнимательней и… тихонько ахнула:

— Джош! Джош! Да это же я, Сэм!

Он бывал тут каждое лето, когда она приезжала с Барбарой, и всегда относился к ней очень заботливо. Барбара рассказывала Сэм, каким ласковым учителем был Джош в ее детстве: он учил ее ездить на лошади. Сэм припомнила, что у Джоша есть жена и шестеро детей. Но она никогда не видела их на ранчо. Как и большинство мужчин, работавших на ранчо, Джош привык к чисто мужскому обществу. Это была странная, одинокая жизнь, независимое существование среди таких же разъединенных людей. Одиночки собирались вместе, как бы в поисках тепла… Джош уставился на Саманту сперва недоуменно, но быстро узнал ее и радостно улыбнулся. В следующую секунду он решительно обнял Сэм, уколов ей щетиной щеку.

— Будь я проклят! Сэм?! — негромко воскликнул Джош, а Саманта в ответ рассмеялась. — Как же я, дурак, не догадался, когда мисс Кэролайн сказала, что к ней приезжает подруга? — Он хлопнул себя по коленке и снова заулыбался. — Ну, как жизнь, черт побери? Да ты отлично выглядишь, девочка!

Саманте было трудно в это поверить: она представила себе свое заспанное лицо, подумала, что одета в какое‑то старье…

— Вы тоже. Как ваша жена? Дети?

— Выросли и разъехались кто куда, слава Богу! Только жена да один сын остались, — Джош понизил голос, славно открывая Саманте какую‑то страшную тайну. — Знаешь, теперь они живут здесь, на ранчо. Мисс Кэролайн заставила перевезти их сюда. Сказала, что им негоже жить в городе, когда я живу здесь.

— Я рада.

В ответ Джош закатил глаза, и они оба засмеялись.

— А почему ты не завтракаешь? Мисс Кэролайн сказала, что ее подруга, которая приедет из Нью — Йорка, будет нам помогать. — Джош мрачно усмехнулся. — Видела бы ты лица парней, когда она сообщила, что их будущий помощник — женщина!

— Да, они, наверное, пришли в экстаз, — язвительно откликнулась Саманта, идя вслед за Джошем на кухню. Ей до смерти сейчас хотелось выпить кофе, да и еда теперь, когда Сэм повстречала Джоша, вроде бы запахла аппетитней.

Саманта принялась накладывать себе в большую миску овсяную кашу; Джош нагнулся к ней и заговорщически спросил:

— А чего ты сюда явилась, Сэм? Разве ты не замужем?

— У же нет.

Он кивнул с понимающим видом, а Саманта предпочла не вдаваться в подробности, так что они молча подошли и сели за стол. Довольно долго — Сэм успела съесть кашу и перейти к гренкам — к ним никто не подсаживался, а потом вдруг нескольких человек одолело любопытство. Джош представил их одного за другим; в основном все они оказались младше Сэм, но вид у них был уже заскорузлый, как бывает у людей, которые практически всю жизнь проводят на улице. Работа у парней была нелегкая, особенно тяжко им приходилось в это время года. Морщины на лице Билла Кинга, придававшие ему сходство с грубо вытесанной статуей, были оставлены временем и стихиями, ведь он лет пятьдесят проработал на разных ранчо. Вглядевшись в лицо Джоша, Сэм убедилась, что оно ничем не отличается в этом плане от лица Билла, и легко представила себе, что лица других работников в скором времени будут выглядеть примерно так же.

— Полно незнакомых людей, да, Сэм?

Саманта кивнула, и Джош на секунду оставил ее, чтобы принести еще кофе. Большие часы, висевшие над камином, показывали без пятнадцати шесть. Через четверть часа они все направятся за лошадьми и начнется рабочий день. Интересно, кто предоставит ей на сегодня лошадь? Кэролайн вчера ни словом об этом не обмолвилась… Саманта вдруг заволновалась и принялась искать глазами Джоша. Однако он куда‑то исчез с одним из своих дружков, и Сэм поймала себя на том, что озирается, будто потерявшийся малыш. Если не считать нескольких любопытных взглядов, мужчины не проявляли по отношению к ней особого интереса; Сэм заподозрила, что они намеренно не желают обращать внимания на женщину и специально смотрят в другую сторону. Ей захотелось закричать или даже вскочить на стол, чтобы ее заметили. Она была готова извиниться, сказать, что, если они хотят, она уйдет, но только не надо ее игнорировать, это действует ей на нервы. Казалось, мужчины решили, что среди них ей не место, и притворились, будто Саманты здесь нет.

— Мисс Тейлор?

Сэм резко обернулась и уставилась в чью‑то широкую грудь, обтянутую толстым шерстяным пуловером в синюю и красную клетку.

— Да?

Взгляд скользнул вверх, и Саманта увидела глаза удивительного цвета, такие ей почти не доводилось встречать. Казалось, перед ней изумруды с золотистыми искрами. Черные волосы на висках тронуты сединой. Обветренное лицо, резкие черты, высокий рост… Этот мужчина был выше всех на ранчо, даже выше Билла Кинга.

— Я помощник управляющего.

Он назвал лишь свою должность, без имени. Причем сказал это холодно и грозно. Если бы Саманта повстречалась с ним в темном переулке, у нее бы мурашки забегали по спине.

— Здравствуйте.

Саманта толком не знала, что ему сказать, а он глядел на нее сверху вниз, нахмурив брови.

— Вы готовы пройти со мной на конюшню?

Она кивнула в ответ, оробев от его властного тона и громадного роста. От Саманты не укрылось, что окружающие наблюдают за ними, интересуясь их разговором. Они явно заметили, что в голосе его нет ни капли тепла, что он не нашел для нее ни добрых приветственных слов, ни улыбки.

Вообще‑то Саманте хотелось еще выпить кофе, но, поскольку мужчина пошел уже к выходу, она ничего ему не сказала. Поспешно сняв свою куртку с крючка, Сэм оделась, путаясь в рукавах, подняла капюшон и прикрыла за собой дверь, чувствуя себя провинившимся ребенком. Мужчина торопливо вошел в конюшню; по его виду было совершенно понятно, что он раздосадован намерением Саманты отправиться вместе с ними. Скинув капюшон с головы, Саманта стряхнула с него капли дождя; взгляд ее при этом не отрывался от помощника Билла. А он взял дощечку, на которой были написаны имена работников и клички лоша дей, задумчиво наморщил лоб и направился к ближайшему стойлу. «Леди» — гласила табличка, и почему‑то — Саманта не могла бы внятно объяснить почему — ее сразу взбесил его выбор. Значит, раз она женщина, ей надо ездить на Леди? Саманта инстинктивно почуяла, что ей навяжут эту кобылу до конца пребывания здесь, и молила Бога, чтобы Леди хотя бы не оказалась жалкой клячей.

— Вы хорошо сидите в седле?

Она снова лишь кивнула в ответ, не желая хвастаться и боясь его обидеть, ведь, по правде говоря, она наверняка ездит верхом лучше большинства мужчин на ранчо, однако он должен увидеть это своими глазами… если, разумеется, удостоит ее взглядом. И вновь он углубился в чтение списка, а она стояла и глазела на его затылок, на темные волосы, спадавшие на воротник… Перед ней был сильный, чувственный мужчина лет сорока с небольшим. В нем было что‑то пугающее, что‑то неистовое, упорное, решительное. Саманта ощутила это, не успев с ним познакомиться, и ее охватил чуть ли не страх, когда он опять к ней повернулся и покачал головой.

— Не пойдет. Для вас она, наверное, слишком резвая. Лучше поезжайте на Рыжике. Он вон там, в глубине конюшни. Возьмите в подсобке седло и садитесь верхом. Мы выезжаем через десять минут. — Мужчина посмотрел на нее с раздражением. — Вы за десять минут управитесь?

Неужели он думает, что она будет два часа седлать лошадь?

Саманта вдруг вспылила:

— Я управлюсь и за пять. А может, еще быстрее.

Он ничего не сказал, повесил дощечку на стену, где она всегда висела, быстро прошел к стойлам, оседлал свою лошадь и неторопливо вывел ее на улицу. Спустя пять минут все мужчины уже позавтракали, и на конюшне поднялся бешеный гвалт: слышались свист, смех, шум, лошади били копытами, приветствуя своих обычных седоков, и ржали, глядя друг на друга, когда мужчины выводили их из конюшни. В дверях создалась пробка, как на шоссе; мало — помалу все вышли на сырой двор и, весело переговариваясь, столпились под моросящим дождем.

Большинство мужчин надели поверх курток дождевики, и Джош протянул такой же плащ Саманте, когда она медленно вывела своего коня во двор. Ей достался крупный, невозмутимый гнедой конь, не резвый и даже апатичный. Саманта уже заподозрила, что он способен остановиться как вкопанный у ручья, заупрямиться и не идти вперед, обгладывать кусты, при любом удобном случае щипать траву и проситься домой, как только она хотя бы посмотрит в сторону конюшен. Да, денек обещал быть нелегким, и Саманта вдруг пожалела о том, что взъелась на Леди. Но главное, ей не терпелось доказать помощнику управляющего, что она достойна гораздо лучшего коня.

«Такого, как Черный Красавчик», — улыбнулась про себя Саманта, вспомнив про рысака Кэролайн. Ей так хотелось прокатиться на нем. Тогда бы она показала этому суровому типу, явно презиравшему женщин, класс верховой езды[

«Интересно, Билл Кинг когда‑нибудь напоминал его?» — подумала Сэм и пришла к выводу, что Билл, наверное, был еще хуже.

Билл Кинг был и оставался суровым управляющим, а этот человек не сделал ей в общем‑то ничего плохого, только дал смирную лошадь.

Немного подумав, Саманте пришлось признать, что это вполне разумный поступок, когда перед тобой неизвестная наездница, тем более из такого места, как Нью — Йорк. Да может, она вообще ездить верхом не умеет? Так что, если Кэролайн не попыталась заранее настроить своих ребят положительно по отношению к ней, Саманте, поведение этого человека вполне объяснимо.

Мужчины надели плащи и теперь сидели на лошадях под дождем: болтали, объединившись в небольшие группки, и ждали, пока помощник управляющего даст им задание на день. Двадцать восемь парней никогда не выезжали на работу все вместе, а разбивались на маленькие отряды по четьтре — пять человек и, разъехавшись в разные концы ранчо, занимались нужными делами. Каждое утро Билл Кинг или его помощник приходили к ним, давали поручения и распределяли, кто, где и с кем будет работать. И теперь — как всегда, когда Билла Кинга не было на месте, — высокий темноволосый мужчина переходил от одного работника к другому, говоря, чем они сегодня должны будут заниматься. Он дал Джошу четырех помощников и послал их к южной границе ранчо, велел заняться поисками больных животных или животных, отбившихся от стада. Двум другим группам предстояло проверить, целы ли ограждения — помощник Билла подозревал, что они кое — где поломаны. Еще одной четверке было поручено привезти двух больных коров, лежавших у реки. Ну а сам помощник управляющего собирался вместе с четырьмя мужчинами и Самантой прочесать территорию ранчо на севере, поскольку там, насколько ему стало известно, находились три отбившиеся от стада коровы, которые вот — вот должны были отелиться. Саманта молча выехала вслед за своими спутниками со двора, она спокойно трусила на Рыжике и мечтала о том, чтобы дождь наконец прекратился. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они поехали побыстрее, и Саманте пришлось в который раз убедиться в том, что западные седла не приспособлены для езды рысью. Ей было странно сидеть в большом удобном седле, она больше привыкла к менее просторным и более плоским английским седлам, которые использовались для скачек с препятствиями и на соревнованиях в Мэдисон — сквер — гарден. Однако тут не только седла, но и вся жизнь была иной…

Саманта лишь разок тихонько улыбнулась, попытавшись себе представить, как проходит сегодняшнее утро у нее на работе. С ума сойти! Всего два дня назад на ней был голубой костюм от Диора и она вела переговоры с новым клиентом, а теперь ищет заблудившихся коров на ранчо! При мысли об этом — их небольшая кавалькада как раз взобралась на вершину невысокого холма — Саманта чуть не залилась громким хохотом. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать с лица улыбку… Да, контраст между тем, чем она занималась совсем недавно и занимается теперь, настолько разителен, что даже нелепо! Время от времени Саманта ловила на себе взгляд помощника управляющего: казалось, он проверяет, не свалилась ли она с лошади. Как‑то раз она чуть было не сорвалась и не сказала ему пару ласковых, когда он, проезжая мимо, велел ей натянуть вожжи: Рыжик в этот момент отчаянно пытался дотянутся губами до травы. Саманта всего на секунду позволила ему пощипать травку, надеясь, что упрямое животное немного умиротворится и можно будет двигаться дальше. А темноволосый деспот, похоже, решил, что Саманта не в состоянии управлять лошадью. Ее эта мысль привела в бешенство.

«Да я нарочно!» — хотела крикнуть ему вслед Саманта, но он, видно, тут же позабыл о ней и спокойно заговорил с двумя своими спутниками.

Саманта обратила внимание на то, что все они считают его начальством. Мужчины разговаривали с ним так же, как с Биллом Кингом: с затаенной опаской, ограничиваясь короткими, почтительными ответами и торопливыми кивками. Никто не задавал ему вопросов, никто не оспаривал его слов. В разговорах с ним почти не было юмора; когда он обращался к парням или они к нему, помощник Билла очень редко улыбался. Почему‑то он начал раздражать Саманту. Даже в той самоуверенности, с которой он держался, Саманте чудился открытый вызов.

— Ну как? Нравится кататься? — спросил он немного погодя, поравнявшись с Самантой.

— Очень, — ответила она сквозь стиснутые зубы; дождь к тому времени усилился. — Погода просто чудесная.

Саманта улыбнулась, но не увидела на его лице ответной улыбки. Помощник Билла молча кивнул, и она мысленно назвала его болваном, лишенным чувства юмора. Постепенно ноги ее устали, ягодицы заныли, седло постоянно терлось о джинсы, и кожа уже зудела так, что хотелось кричать. Подошвы ног окоченели, руки не разгибались… Саманта уже решила, что эта пытка не кончится никогда, как вдруг они остановились, чтобы перекусить. Всадники очутились на дальнем конце ранчо, перед домиком, специально предназначавшимся для этих целей. Там имелись стол, несколько стульев и все необходимое для приготовления еды: электроплитки и проточная вода. Сэм увидела, что помощник управляющего привез провизию в своей седельной сумке. Каждый получил по большому сандвичу с индейкой и ветчиной; кроме того, в домик внесли и быстро опорожнили два больших термоса. В одном был суп, а в другом — кофе. В следующий раз помощник управляющего обратился к Саманте, когда она смаковала кофе.

— Все нормально, мисс Тейлор? — В голосе мужчины звучала легкая насмешка, но глаза на сей раз смотрели добрее.

— Да, спасибо. А как вы, мистер… видите ли, я не знаю, как вас зовут. — Саманта мило улыбнулась ему, и он наконец‑то ухмыльнулся в ответ.

Да, в этой девчонке что‑то есть, это точно! Он сразу почувствовал, еще когда предложил ей Леди. В глазах Саманты промелькнула тогда досада, но ему было совершенно наплевать на ее желания. Мало ли на какой лошади ей захочется ехать! Он даст ей самую смирную — и точка! Не хватало только, чтобы какая‑то фифа из Нью — Йорка переломала тут себе кости! Ему важнее всего, чтобы она осталось целой и невредимой, но пока, похоже, девица неплохо справляется. И потом, надо признать, когда человек едет верхом на такой смирной лошади, трудно понять, какой он на самом деле наездник.

— Меня зовут Тейт Джордан. — Он протянул Сэм руку, и она опять не поняла, серьезно он говорит или издевается. — Как вам у нас, нравится?

— Да, тут чудесно. — Саманта одарила его ангельской улыбкой. — Погода великолепная. Лошадь — высший класс. Люди прекрасные…

Она на секунду умолкла, он поднял брови:

— А еда? Неужели вы ничего не скажете про еду?

— Сейчас скажу, дайте подумать.

— Я не сомневаюсь, что вы придумаете. Должен признаться, ваше желание покататься сегодня меня удивило. Вы могли бы подождать до лучших времен, когда распогодится.

— А зачем? Вы же не стали ждать, правда?

— Нет. — В его взгляде появилась почти откровенная насмешка. — Но это не одно и то же.

— Добровольцы всегда стараются больше. Вы этого не знали, мистер Джордан?

— Пожалуй, нет. У нас тут не так много добровольцев. А вы тут бывали раньше? — Он впервые посмотрел на нее с интересом,

однако им двигало любопытство, а вовсе не желание подружиться с Самантой.

— Да, я приезжала, но не надолго.

— И Кэролайн разрешала вам выезжать на работу вместе с мужчинами?

— Вообще‑то нет… Ну, может быть, иногда, да и то это было… больше для развлечения.

— А теперь? — Он снова вопросительно поднял брови.

— Да и теперь, наверное, тоже. — Саманта улыбнулась уже искренней.

Она могла бы сказать ему, что это скорее психотерапия, но не желала выдавать своих секретов. Вместо этого ей вдруг захотелось его отблагодарить.

— Я вам признательна за то, что вы мне разрешили поехать с вами. Я знаю, как трудно бывает терпеть рядом новичка. — Однако она не собиралась извиняться за то, что родилась женщиной. Этого еще не хватало! — Надеюсь, что и я смогу оказаться вам чем- нибудь полезной.

— Может быть. — Он кивнул и отошел в сторону. И больше не заговаривал с ней до вечера.

Животных, отбившихся от стада, они так и не нашли, зато часа в два повстречались с парнями, чинившими ограду, и присоединились к ним. От Саманты в этой работе было мало проку, тем более что — если уж говорить правду — она к трем часам так устала, что готова была заснуть прямо на лошади, под проливным дождем, в любых условиях. К четырем вид у нее был уже совсем жалкий, а к половине шестого, когда они повернули назад, Сэм не сомневалась, что, спешившись, будет не в состоянии пошевелиться. Из одиннадцати с половиной часов, которые они пробыли на работе, она провела верхом на лошади, под дождем, одиннадцать часов и думала, что вполне может ночью отправиться на тот свет. Когда всадники подъехали к конюшне, Саманта еле сползла с лошади и наверняка упала бы, если бы Джош не поддержал ее: колени у нее подгибались, сил совсем не осталось. Поймав его озабоченный взгляд, Саманта устало усмехнулась и с благодарностью оперлась на его руку.

— По — моему, ты сегодня перестаралась, Сэм. Почему ты не вернулась домой пораньше?

— Да вы что, смеетесь? Я скорее умерла бы! Если тетя Каро с этим справляется, то и я могу… — Саманта уныло взглянула на своего старого мерина и добавила: — Могу ли?

— Мне неприятно тебе об этом напоминать, малышка, но Кэролайн ездит верхом гораздо дольше тебя и занимается этим каждый день. А ты завтра будешь чувствовать себя совершенно разбитой.

— Плевать, что будет завтра! Мне важно то, как я себя сейчас чувствую!

Весь этот разговор велся шепотом в стойле Рыжика. Конь пировал, жадно набросившись на сено, и не обращал на них никакого внимания.

— Ты можешь идти?

— Постараюсь. Не поползу же я по — пластунски.

— Хочешь, я тебя понесу?

— Да я бы с удовольствием, — усмехнулась Саманта. — Но что скажут остальные?

При мысли об этом оба рассмеялись, потом Сэм подняла глаза на Джоша, и вдруг… вдруг они снова вспыхнули. Она только сейчас заметила табличку, на которой было выбито имя…

— Джош! — Саманта вмиг позабыла про все свои мучения. — Это Черный Красавчик, да?

— Да, мэм. — В улыбке Джоша сквозило восхищение как Самантой, так и породистым скакуном. — Вы желаете на него взглянуть?

— Да я готова по гвоздям идти, последние силы отдать, чтобы его увидеть, Джошуа! Отведите меня к нему.

Он взял Саманту под руку и помог ей проковылять по конюшне. Все остальные к тому времени уже ушли, и в помещении звучали только голоса Саманты и Джоша.

Издали казалось, что в стойле пусто, но приблизившись, Саманта заметила, что конь стоит в дальнем углу. Она тихонько свистнула, он медленно подошел к ним и уткнулся носом в ее руку. Саманта в жизни не видела такую красивую лошадь, это было настоящее произведение искусства: черная бархатная шкура, на лбу — белая звезда, на передних ногах белые чулочки. Грива и хвост были такого же иссиня — черного цвета, как и шкура, а большие глаза смотрели ласково. Ноги жеребца отличались удивительным изяществом. При этом конь был прямо‑таки богатырских размеров.

— Боже мой, Джош! Это невероятно!

— Красавец, правда?

— Не то слово! Я таких прекрасных лошадей еще не встречала. — Сэм была потрясена. — Какой у него рост?

— Семнадцать с половиной ладоней, почти восемнадцать, — Джош сказал это с гордостью и удовольствием. Саманта тихонько присвистнула.

— Вот на ком мне хотелось бы прокатиться.

— Ты думаешь, Кэролайн тебе разрешит? Мистеру Кингу не нравится, даже когда она сама на нем ездит. Ведь конь страшно норовистый. Пару раз он чуть не сбросил Кэролайн, а это не так‑то легко сделать. Я не видел другой лошади, которая могла бы сбросить мисс Кэролайн.

Саманта, не отрываясь, смотрела на коня.

— Она сказала, что я смогу на нем покататься. Меня он не сбросит, могу поспорить на что угодно!

— Я бы на вашем месте не рисковал, мисс Тейлор. — Голос, раздавшийся у нее за спиной, принадлежал не Джошу; это был другой, низкий, прокуренный голос, он звучал тихо, но в нем не было ни капли тепла.

Саманта медленно повернулась, и, когда увидела Тейта Джордана, ее глаза вспыхнули.

— Почему это вы на моем месте не рисковали бы? Вы думаете, мне больше подходит Рыжик? — Она вдруг взбеленилась. Усталость, боль и досада сплелись в клубок, и Саманта оказалась уже не в силах совладать со своими эмоциями.

— Не знаю, не знаю. Но эти два коня отличаются как небо и земля, а я еще не видел женщины, которая бы ездила верхом лучше, чем мисс Кэролайн. Так что если уж у нее были неприятности с Черным Красавчиком, то вам придется еще тяжелее, можете не сомневаться.

Вид у него был безумно самоуверенный, и Джош вдруг смутился: ему явно было не по себе из‑за того, что приходится присутствовать при этом «обмене любезностями».

— Ах вот как? Очень интересно, мистер Джордан. Итак, вы еще не видели женщины, которая ездила бы верхом лучше, чем Кэролайн. А значит, с мужчинами ее все‑таки не сравнить?

— Это совершенно разные вещи.

— Не всегда. Могу поспорить, что я управляюсь с этой лошадью гораздо лучше, чем вы.

— С чего это вы решили? — Он сверкнул на нее глазами, однако это продолжалось всего мгновение.

— Я много лет подряд ездила на таких лошадях, — Саманта сказала это просто от злости, потому что ужасно устала, однако Тейта Джордана ее слова не обрадовали и даже не позабавили.

— Не всем нам была предоставлена столь счастливая возможность. Мы здесь довольствуемся тем, что есть, и стараемся, как можем.

Услышав эти слова, Саманта густо покраснела; Тейт дотронулся до полей своей шляпы, кивнул ей, не глядя на стоявшего рядом с Самантой работника, и вышел из конюшни.

Мгновение они молчали, а потом Джош вгляделся повнимательней в лицо Саманты. Пытаясь сохранить невозмутимость, она погладила морду Красавчика и подняла глаза на Джоша.

— Противный тип, да? Он всегда так себя ведет?

— Пожалуй. Когда дело касается женщин. Жена давно его бросила. Сбежала с сыном хозяина одного ранчо и вышла за него замуж. Он даже усыновил сынишку Тейта. А потом они погибли. Бывшая жена и ее новый муж разбились в автомобильной катастрофе. И Тейт опять забрал мальчонку к себе, хотя тот уже не носил его фамилию. По — моему, Тейту безразлично, чью фамилию носит мальчик. Он в нем души не чает. А вот про жену никогда и слова не говорит. Наверно, после этой истории у него оскомина на женщин. За исключением… — на мгновение к щекам Джоша прилила краска, — за исключением гулящих. По — моему, он ни с какими другими не связывается. Да, черт побери… А сыну его вроде бы уже двадцать два, так что сама понимаешь, как давно все это было.

Сэм задумчиво кивнула:

— А вы знаете этого паренька?

Джош пожал плечами и покачал головой.

— Нет. В прошлом году Тейт нашел ему тут неподалеку работу, но он не любит распространяться ни о своей жизни, ни о сыне. Считает это своим глубоко личным делом. Да большинство мужчин так считает! Но с сыном он видится каждую неделю. Парень живет поблизости.

«Еще один одинокий человек», — сказала себе Саманта и подумала: «А ковбои бывают не одинокими?»

Но в Тейте было что‑то необычное. В его суждениях чувствовался гибкий ум… Не успела Саманта задуматься о том, что из себя представляет Тейт Джордан, как Джош покачал головой и произнес с хорошо знакомой усмешкой:

— Не переживай, Сэм. Он не хотел тебя обидеть. У него просто такие манеры. Ощетинится, как дикобраз, но душа у него добрая. Видела бы ты, как он играет с детьми на ранчо. Он наверняка был хорошим отцом своему мальчику. И потом, Тейт ведь с образованием! Отец его владел ранчо и послал его в хорошую школу. Тейт даже в колледже учился и получил диплом специалиста… уж не знаю, в какой области… но потом его старик умер, и они потеряли ранчо. Наверно, тогда‑то он и нанялся на другое ранчо, к хозяину, с чьим сынком потом сбежала жена Тейта. Наверняка все это не прошло для него бесследно. По — моему, Тейт вполне доволен тем, что имеет, и не хочет ничего большего. Ни для себя, ни для своего парня. Он обыкновенный сельскохозяйственный рабочий, как все мы. Но Тейт умен и когда‑нибудь станет управляющим. Не здесь — так еще где‑нибудь. Надо отдать ему должное. С ним нелегко, но мужик он отличный.

Сэм призадумалась. Болтливый Джош рассказал ей гораздо больше того, что ей на самом деле хотелось знать о Тейте Джордане.

— Ну что, пойдем к дому? — Джош ласково посмотрел на промокшую под дождем до нитки миловидную молодую женщину с усталым лицом. — Как ты, доплетешься?

— Если вы меня хоть раз еще спросите, Джош, я вас ударю! — Саманта яростно сверкнула на него глазами.

Джош рассмеялся.

— Черта с два! — Он захохотал еще громче. — Да ты не в состоянии ногу от земли оторвать, ты даже малюсенькую шавку пнуть не сможешь, Саманта.

И он радовался своей шутке все время, пока они шли к хозяйскому дому. В самом начале седьмого Кэролайн открыла им дверь, и Джош оставил Саманту у порога, препоручив ее хозяйке ранчо. Кэролайн не сумела сдержать улыбку, когда Сэм еле вошла в уютную гостиную и со стоном рухнула на диванчик. По дороге Саманта успела скинуть куртку, а поскольку джинсы ее под плащом не промокли, она не боялась испортить мебель и поспешила сесть.

— Боже мой! Неужели ты весь день провела в седле, девочка?

Сэм кивнула: она так утомилась, что почти не могла говорить.

— Но почему ты не вернулась домой, когда начала уставать?

— Не хотела показаться слюнтяйкой…

Сэм страшно застонала, но все же умудрилась улыбнуться Кэролайн, которая покатилась со смеху и с размаху шлепнулась на диван рядом с ней.

— О Саманта! Какая же ты дуреха! Ты ведь завтра будешь умирать.

— Не буду. Завтра я опять сяду на эту проклятую лошадь. — И Саманта снова застонала, но на этот раз не столько от боли, сколько от воспоминаний о своем «рысаке».

— А какую лошадь тебе дали?

— Жалкую старую клячу. Рыжика. — Сэм с откровенным отвращением посмотрела на Кэролайн, и та засмеялась еще веселее:

— О Господи! Не может быть! Неужели?

Саманта кивнула.

— Но кто, черт возьми, это сделал? Я же им всем сказала, что ты ездишь верхом не хуже любого мужчины.

— А они не поверили. Во всяком случае, Тейт Джордан не поверил. Он чуть было не дал мне Леди, но потом решил, что лучше отправить меня на Рыжике.

— Завтра скажи ему, что хочешь взять Навахо. Это прекрас ный конь, на нем ездим только мы с Биллом.

— Чтобы другие на меня зуб точили?

— А что, сегодня такое было?

— Не уверена. Это народ неразговорчивый.

— Они и друг с другом мало разговаривают. Но если ты моталась сегодня с ними весь день, с самого утра, то с какой стати им на тебя зуб точить? Господи Боже мой, с первого дня такая нагрузка!

Кэролайн явно ужаснул поступок Саманты.

— Но разве вы не сделали бы то же самое?

Кэролайн немного подумала, а затем смущенно усмехнулась и кивнула: дескать, сделала бы.

— Кстати, я видела Черного Красавчика.

— Ну и как он тебе? — Г лаза Кэролайн засияли.

— Мне его украсть захотелось… или хотя бы покататься на нем. Но, — Саманта опять сверкнула глазами, — мистер Джордан считает, что мне не следует пробовать. По его убеждению, кататься верхом на Черном Красавчике — не женское занятие.

— А как же я? — Кэролайн была очень позабавлена.

— Он говорит, что другой такой наездницы, как вы, он не видел. Я с ним даже сцепилась по этому поводу. Почему он подчеркивает, что речь идет именно о наездницах, то есть о женщинах?

Но Кэролайн лишь рассмеялась в ответ на ее возмущенную тираду.

— Что тут смешного, тетя Каро? Лучше вас никто вообще не ездит на лошади!

— Среди женщин, — уточнила Кэролайн.

— Вам смешно?

— Я привыкла к такому отношению. Билл Кинг тоже так считает.

— Да, мужики тут у вас нахальные, — простонала Саманта, слезая с диванчика и плетясь к себе в комнату. — Ладно, если я смогу завтра заставить Тейта Джордана дать мне более приличную лошадь, я буду считать, что одержала великую победу во имя женщин. Как зовут лошадь, про которую вы говорили?

— Навахо. Ты просто скажи, что я велела.,

Саманта шутливо закатила глаза и в следующее мгновение скрылась в глубине коридора.

— Удачи! — крикнула ей вслед Кэролайн.

А Саманта умылась, вернулась в свою прелестную спальню и, принявшись расчесывать волосы, вдруг сообразила, что сегодня впервые за три месяца не была готова свернуть горы, лишь бы посмотреть вечернюю телепередачу, которую вели Джон и Лиз. И даже не пожалела, что пропустила ее! Она оказалась совершенно в другом мире. В мире Рыжиков и Навахо. И помощников управляющего, которые верили, что они управляют всем миром. Жизнь была очень простой и цельной, а самым серьезным вопросом оказалось то, какую лошадь выделят ей для завтрашней поездки.

Улегшись в постель вскоре после ужина, Саманта снова сказала себе, что столь блаженно простого существования она не знала со времен детства. А потом, прямо перед тем как заснуть, она услышала знакомый звук закрывающейся входной двери, и на сей раз до ее уха точно долетели звуки приглушенных шагов и тихого смеха, раздавшегося из холла.