Самая счастливая

Глава 6

Бокалы были наполнены вновь. Мег, с сомнением посмотрев на этикетку бутылки, стоявшей перед ней, вопросительно взглянула через стол на Джианни.

— Это из винных подвалов виллы, для особых случаев, — пояснил он, коснувшись ложкой тарелки супа, стоявшей перед ним. — Не позволяй остыть своему консоме, Меган. Он слишком вкусный, чтобы его не попробовать.

Мег млела от такой заботы… Но тут Джианни переключил свое внимание на хорошенькую маленькую официантку, подошедшую к нему, чтобы взять у него пустую тарелку. И такая же неподражаемая улыбка была подарена этой девушке, что тут же привело Мег в чувство. Внутренний голос подсказал ей, что этот тигр никогда не успокоится. Неужели растаяли ее туманные мечты об истинной любви? Но крики разума не имели никаких шансов быть услышанными. Все тело Мег было подчинено Джианни. Здравый смысл не работал.

В этот момент лицо Джианни изменилось, глаза его сузились, победоносная улыбка заиграла на губах. Он насторожился, как пантера, готовящаяся к прыжку. Он перестал ласкать ее взглядом, и Мег почувствовала, что невидимые руки властно притягивают ее к себе. Чем отчетливее становилось это выражение на лице Джианни, тем более неуверенно Мег чувствовала себя.

Порочный голос соблазна снова позвал ее: «Это будет самая потрясающая ночь в твоей жизни. Если ты не рискнешь, никогда этого не испытаешь…»

Изысканные блюда из натуральных продуктов поместья Кастелфино чередой сменяли друг друга. Мег едва замечала их. Гул голосов омывал ее, словно теплый поток. Наконец, когда был съеден последний пудинг, принесли еще шампанского. Джианни, отодвинув стул, встал для произнесения речи. Он обращался ко всей аудитории, как опытный профессионал, но Мег чувствовала, что каждое слово, каждая фраза были адресованы ей. Он был спокоен, сдержан и всех восхитил. Мег следила за каждым его движением. Его взгляд скользил по присутствующим гостям, но ни разу он не посмотрел на нее, как бы она ни жаждала его внимания. Джианни провозгласил множество тостов, но едва прикоснулся к своему бокалу. Мег же выпила два. Когда Джианни сел, официант подошел к ней, чтобы снова наполнить ее бокал.

Но хозяин тоже не мешкал. Протянув руку через стол, он забрал хрустальный бокал из ее пальцев:

— Достаточно на сегодня, не так ли? Мне нужно, чтобы ты держалась на ногах на танцполе.

Его слова словно смели улыбку с ее лица.

— Я забыла об этом. Мне хотелось поскорее скрыться в моих оранжереях, — пробормотала Мег.

— Не волнуйся. Еще пару часов ты побудешь со мной, а потом получишь награду. Помнишь, ты обещала мне чудесную экскурсию по твоей новой империи, которую ты создала на моей земле? Я единственный человек, который не видел новые посадки экзотических растений, — объяснил он гостям, которые слышали их разговор. — Мне надо немного прогуляться. Ты не возражаешь, Мег, если я позже побываю в твоем тропическом раю?

Голос его был таким же чарующим, как и выражение лица. Мег могла лишь кивнуть в ответ. Это был вечер Джианни. Он держал себя в руках с холодной уверенностью — до того момента, когда они окажутся наедине…

Мег пришлось ждать. Она видела, как он работал в зале: точно так же он очаровывал всех на выставке цветов в Челси. Джианни был профессионалом, и сегодня он проводил мастер-класс. Когда, обойдя зал, он вновь подошел к ней, она уже сгорала от предвкушения.

— Слава богу, ты вернулся, Джианни! Я уже исчерпала все слова, все темы разговоров!

— О, сомневаюсь в этом. — Он усмехнулся. — Ты в этом деле как рыба в воде. Я видел тебя. Ты упустила прекрасную вакансию, предложенную тебе. Ты была бы замечательным дополнением к английской королевской семье. — Страшно покраснев, Мег открыла рот, чтобы опровергнуть его шутку, но Джианни отмахнулся от ее возражений: — Не спорь со мной, Мег. У меня нет времени на всякую чепуху типа пресловутой английской сдержанности. Робость никогда не победит на торгах. — Продолжая разговаривать с ней, Джианни оглядывал банкетный зал. Он был безупречным хозяином. Взяв Мег под руку, он повел ее к танцполу. — Мне приятно знать, что ты не оттопчешь ноги моим гостям. Не многие девушки танцуют так же хорошо, как ты, Мег.

Мег с благодарностью приняла его комплимент:

— Спасибо, Джианни. Это полезное социальное умение.

— У тебя таких умений много. Спасибо за то, что ты мне так помогла в этот вечер. — Он перестал изучать своих гостей и внимательно взглянул на нее.

Его улыбка была слишком расчетливой, чтобы согреть его глаза, но Мег не смогла не отреагировать. Тепло растеклось по ее телу, как горячий шоколад, тягучий и сладкий. Все комплименты, которые она получила насчет своей работы в саду, наконец-то приобрели значение. Джианни оценил ее усилия. Его гостям понравилась ее работа. Вряд ли они все говорили комплименты только из вежливости. Гости действительно восхитились садом.

Одним быстрым движением он привлек ее к себе и, закружив в танце, устремился в центр зала. Танцующие пары расступались перед ними. Едва дыша от восторга, Мег отдалась рукам опытного танцора, а он держал ее бережно, словно фарфоровую вазу. Ее прекрасное платье переливалось в свете тысяч свечей, словно перья павлина. Улучив момент, она взглянула в темноту его глаз.

— Джианни… Я никогда прежде не испытывала такого… — выдохнула Мег.

На лице ее еще ярче засияла улыбка. Мег инстинктивно чувствовала, что не должна была это говорить. Это Джианни Беллини! Его молчание — тогда, в кабинете, — заставило ее раскрыть перед ним душу. А теперь его твердые объятия и уверенные движения тревожили ее. Мысли вихрем закрутились в ее голове. Лишь молчание могло спасти ее. Говорить ему о своих чувствах значило укрепить его уверенность в том, что он — непревзойденный мужчина. Она подала ему мяч прямо в руки!

Его прикосновения были легкими, но такими уверенными, что Мег не в силах была им противостоять. Левой рукой он держал ее руку, а пальцы правой руки бережно поддерживали ее талию. Джианни прижимал Мег к себе, и ее груди касались его широкой груди, когда они кружились в вальсе по залу. Мег сияла и от этого становилась еще краше. Когда прозвучали финальные аккорды волшебной музыки Штрауса, Мег даже расстроилась. И в этот миг раздались аплодисменты. Смущенно оглянувшись, словно лунатик, она поняла, что хлопают все, включая Джианни.

— Леди и джентльмены, я представил вам самого квалифицированного, самого умного и самого красивого главного садовника в истории садоводства! — объявил Джианни.

Толпа загудела в знак одобрения, и Джианни придвинулся к ней. Мег взглянула на него сияющими глазами. Джианни одобрительно похлопал ее по плечу.

— Я же сказал, что ты справишься с любой задачей! — произнес он, подмигнув, и толпа обожателей вновь поглотила его.

— Джианни… — начала Мег, но это было бесполезно. Он ушел.

Гости хлынули на танцпол. Скоро Мег была плотно окружена танцующими парами. Все они улыбались и многозначительно кивали ей, будто она с этого момента стала особенной женщиной. Пока играла музыка, Мег заставила себя выйти с танцпола, высоко подняв голову и твердо держась на ногах.

Джианни, возможно, и приведет ее в рай, но она не может позволить ему затуманить себе мозги. Ничего хорошего не будет, если смешивать работу с удовольствием. Когда-то ей пришлось прервать учебу в университете, потому что она позволила Кевину отвлечь ее. И она не собирается снова совершить ту же ошибку!

Оставшаяся часть вечера прошла в томительном ожидании. Изнемогая при мысли о блаженстве, которое Джианни посулил ей одним своим взглядом, Мег опасалась, что гости заметят ее состояние. Ее лихорадило. Увидев свое отражение в одном из огромных старинных зеркал, украшавших летний обеденный зал, Мег замерла на несколько секунд, чтобы узнать себя. Она привыкла видеть в зеркале бедно одетую серую мышку. Сегодня она увидела совсем иное создание. В новом платье и в туфельках на высоких каблуках она выглядела выше и стройнее. Глаза ее сверкали, щеки горели, волосы спадали на плечи естественной живой волной.

Джианни вел себя так, будто ничто на свете его не волновало. Холодный и сдержанный, он был полностью поглощен своими гостями. Никто из них не спешил покидать столь блестящее общество, и Джианни не выказывал никаких признаков нетерпения. В полном одиночестве, горя, как в лихорадке, Мег волновалась все больше. Наконец она не выдержала. Если он так занят гостями, значит, она его не интересует! Взорвавшись от негодования, она направилась к двери. Но не успела пройти и трех шагов, как Джианни, возникнув словно ниоткуда, остановил се за руку:

— И куда же ты направляешься? — Его темные брови были приподняты. Ему не нужен был ответ. Прикосновение его пальцев к ее руке было легким, но не давало никаких шансов вырваться. — Никто из моих сотрудников не уходит, пока я не дам разрешения. Твое время еще не истекло, Меган. Ты собиралась показать мне твои знаменитые оранжереи, помнишь?

Она колебалась, не зная, что и думать. Как он может говорить о работе, если знает о том, что ее разум, душа и тело жаждут его прикосновения?

— Если ты настаиваешь, — сказала она, но попытки сохранить достоинство рухнули окончательно, когда пальцы Джианни сжали ее запястье. Он держал ее одно мгновение. И в эти блаженные секунды Мег уловила безошибочное обещание. А затем она была отпущена. Впереди их ожидало то, чего не бывает между обычным работником и работодателем.

Джианни медленно прощался с гостями. Он специально не спешил. Меган Имси сгорала от нетерпения. И он наслаждался тем, что ее маленькое сладкое тело изнемогает от желания. Когда толпа гостей поредела, он стал отпускать свой персонал. Наконец, когда грязная посуда была убрана с большого стола, Джианни направился к кофейным столикам. Там он налил два эспрессо. Мег следовала за ним словно тень. Повернувшись, он протянул ей чашку кофе. Ее лицо сказало ему обо всем, что он хотел узнать. Это ощущение власти над ней было непередаваемым. Его тело напряглось, и он улыбнулся.

Меган была красивой девушкой. Джианни был абсолютно уверен в том, что она согласится на его условия. Он не предвидел никаких проблем. Разве она не сказала ему в первый же день, что ее интересуют деньги? Эти откровенные слова, несмотря ни на что, заслуживали уважения. Джианни прекрасно знал, как вести себя с такими женщинами. В этом отношении его мать преподала ему хороший урок.

Мег станет его, как только он щелкнет пальцами. Женщины всегда безоговорочно отдавались ему, но святая мисс Имси немного отличалась от них. Он видел, как она сконцентрировалась на своей крошечной чашке кофе. Если бы он не был столь опытен в искусстве соблазнения, то сказал бы, что она стыдится. Но он подметил, как она бросает на него взгляды поверх чашки кофе, словно бывалая искусительница, и вздохнул. Женщины ни на минуту не позволяли ему расслабляться. Единственный раз он почувствовал себя спокойно в присутствии красивой женщины, когда Мег восторженно рассказывала ему о своих теплицах. В этом отношении она была похожа на его отца. Джианни испытывал множество чувств, когда думал о своем покойном отце, но жалость была лишь единственной эмоцией, которую он мог выразить словами. Он потратил слишком много времени на то, чтобы избежать печальной участи отца. Джианни развлекался с женщинами и всегда заводил лишь короткие романы, чтобы избавить себя от риска в кого-нибудь влюбиться. Старый граф последние тридцать лет жил в отшельничестве — и все из-за несчастной любви. Джианни не желал иметь такую же судьбу.

Протянув руку, он сорвал альпийскую клубнику из цветочной гирлянды, украшавшей стол. Крошечная капелька висела на розовой щечке спелой ягоды. Стебелек ее был тонким, как нить для вышивания. Оглядев клубнику с видом знатока, он протянул ее Мег.

Она отрицательно покачала головой:

— Сейчас не так уж много спелых ягод — возьми ее себе.

— Нет. У меня свое ощущение совершенства. Эта клубника, возможно, настолько же вкусна, как и красива, но в жизни не всегда так бывает… — тихо произнес Джианни, вспоминая свое прошлое. — Она твоя.

Он поднес ягоду к губам Мег. Она послушно откусила ее. Ощущение было потрясающим. Ягода была сладкой, ароматной, сочной — такой, какой и должна быть клубника. Мег вздохнула.

— Не могу поверить, что что-то может быть лучше этого.

Улыбка Джианни потеплела, стала соблазнительной. Затем он резко встряхнул себя:

— Мы собирались с тобой кое-куда пойти, caranote 6. Разве ты уже забыла об этом?

Интонация его голоса свидетельствовала о том, что он больше не говорит о ягоде. Не скрывая мучительного предчувствия, Мег ждала. Джианни повернулся и пошел, бросив ей через плечо:

— Пойдем, Ева. Посмотрим твой эдемский сад.

Сады вокруг виллы Кастелфино ночью казались волшебными. Светильники, наполненные ароматными маслами, висели на каждом дереве. Цветы, которые так заботливо выращивала Мег, в их приглушенном свете казались воздушными. В сумерках мерцали клумбы с вербеной и табаком, источая изумительный запах.

Когда Джианни привел Мег к новому оранжерейному комплексу, их окружили тысячи танцующих огоньков, развешенных в гирляндах среди ветвей деревьев. Не осознавая, что делает, Мег нажала кнопку вентиляции, чтобы охладить окружающий воздух.

— Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты здесь работала, — строго произнес Джианни. — Отец мой планировал создать в этом хрустальном дворце автоматическую систему ухода за растениями.

— Я считаю, что никакая автоматика не может заменить прикосновение человеческих рук.

Мег сказала эти слова не подумав и мгновенно насторожилась, не зная, как он воспримет их. Когда Джианни промолчал в ответ, она быстро стала говорить, чтобы чем-то заполнить тишину:

— Наверное, надо включить весь свет, чтобы ты в полной мере полюбовался растениями. Сейчас я включу полный свет, а эти цветные фонарики выключу…

— Нет, не надо.

Она уже вошла в первый отсек оранжереи. Джианни следовал за ней. Мег остановилась. Он остановился лишь тогда, когда чуть не наткнулся на нее. Дыхание его коснулось ее волос.

— У меня к тебе предложение, — мягко произнес он.

Мег резко повернулась к нему. Джианни улыбался ей так, что она мгновенно нашла ответы на все вопросы, которые никогда бы не решилась задать.

— Какое предложение? — спросила Мег, когда смогла заговорить.

— Очень хорошее.

Оторвав от нее взгляд, Джианни критически оглядел оранжерею. Дизайн Мег был совершенным — оранжерея напоминала тропический лес. С ветвей деревьев свисали орхидеи, из мха, усеянного оранжевыми, красными и розовыми цветочками, поднимались колючие бромелии. По каменной скале с мелодичным журчанием струился тонкий ручеек, стекавший в мелкое озерцо. Окруженные надежными стенами сада, Мег и Джианни оказались одни в ее идеальном раю.

— Тебе не жарко? — Джианни провел рукой по лбу, с шумом выдохнув воздух.

Мег не могла вынести мысли о том, что темные мокрые пятна испортят ее новое платье. Скинув жакет, она повесила его на ближайшую ветку дерева.

— Перед банкетом ты говорила мне, что нервничаешь, но теперь ты раздеваешься? — поддразнил ее Джианни. — Неужели моя нежная маленькая английская роза превращается в пожирательницу мужчин?

— Здесь все-таки место моей работы, — сказала Мег, растерявшись. Ей стало стыдно. — Я почувствовала, что на мне слишком много одежды.

— И я тоже. Могу я тоже снять пиджак?

— Конечно.

Джианни снял пиджак, потом расслабил узел галстука.

— Прошу прощения за то, как вела себя синьора Риччи. Это непростительно, хотя у нее есть достаточные причины для того, чтобы накинуться на тебя, Меган. Она хочет меня, — объяснил Джианни без всякого смущения.

«Каждая женщина хочет тебя, — подумала Мег, — особенно я…»

— Это было заметно. Она не сводила с тебя глаз весь вечер, — сказала Мег. — А вот обо мне она совершенно не думала.

— Поэтому я извинился перед тобой, Меган. Ты мой идеальный работник, трудолюбивый, честный, с безупречными манерами. Сегодня ты проявила себя в самом лучшем виде — не только создала чудесный цветочный дизайн, но и показала, что можешь прекрасно держать себя в обществе. Я хочу повысить тебя в должности. — Слова его были серьезными, но глаза при этом смеялись. — Мне хочется, чтобы ты стала играть более значительную роль в моем домашнем хозяйстве…

Джианни положил руки на ее плечи. Когда она не пошевелилась, он провел кончиком пальца по ее обнаженной коже под шелковой тканью платья.

— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь… — отважилась произнести Мег, а затем нервно попыталась перевести его слова в шутку: — Ты, наверное, собираешься подарить мне обручальное кольцо? — Когда Мег взглянула на него, взгляд ее был твердым, совершенно не сочетающимся с бешеным ритмом ее сердца.

— Конечно нет, но ход твоих мыслей вполне правильный. Ты, должно быть, знаешь, что я собираюсь тебе предложить? — Джианни пристально посмотрел на нее. Глаза его сверкали, словно черный янтарь, переливающийся множеством огоньков, но свет в них погас, когда Джианни понял, что Мег понятия не имеет, о чем он говорит. — Значит, ты не догадываешься… — медленно произнес он.

Мег покачала головой. Взглянув на него, она поняла, что его хорошие манеры ведут неравную борьбу с чем-то диким и неукротимым, разрывающим его изнутри. Джианни обвел глазами тенистую оранжерею, прикусив нижнюю губу, будто сдерживая какие-то слова. Мег молча смотрела, как он мучается, но все-таки не стерпела.

— Что с тобой, Джианни? — тихо спросила она.

— Я хочу быть с тобою предельно честным, Меган. Мое предложение — это не брак. Это совершенно другое. Я даже не думал о любви. Потому что не способен на любовь.

Сердце Мег так сильно забилось, что она услышала его стук. Ей надо было бежать — спрятаться, сделать что-то, но не оставаться с мужчиной, который так непреодолимо влек ее к себе. Что бы ни сказал сейчас Джианни, она пропала. И все равно она готова была отдать в его руки свою судьбу. Мег с зачарованным восхищением взглянула на него, не зная, улыбаться ли ей или бежать, пока она еще может сделать это…

Он произнес низким, уравновешенным голосом:

— В моем окружении брак — это сухой юридический процесс, затрагивающий лишь наследство и деньги. Он совершенно не имеет отношения к тому, почему мужчина нуждается в женщине. Брак — это холодный и твердый здравый смысл. Когда я женюсь, Меган, то я сделаю это лишь для того, чтобы продолжить нашу династию. Я женюсь на богатой аристократке-итальянке, которая увеличит состояние и повысит статус семьи Беллини. Такие мужчины, как я, находят для себя удовольствие на стороне. — Последнюю фразу Джианни произнес шепотом. Мег потянулась к нему, стараясь расслышать его слова. Джианни придвинулся к ней, правой рукой легко прикоснулся к ее щеке. — С другой стороны, при выборе любовницы я имею полную свободу. И я выбираю тебя, Меган.

Должно быть, ей это снится. Рука Джианни прикоснулась к ее шелковистым волосам. Боясь, что он остановится, если она пошевелится, Мег застыла, словно статуя. И только когда он продолжил свои исследования, проведя рукой по ее волосам, а затем взяв ее за талию и прижав к себе, Мег осмелилась подумать, что это происходит на самом деле.

— Ты показала мне в первый же день, что умеешь постоять за себя, — продолжал Джианни, — и я зауважал тебя за это. Но если ты сейчас попытаешься противиться мне, Меган, должен предупредить тебя: ни одна женщина еще не преуспела в этом!

Слова его были весьма убедительными. Мег ждала, а потом поняла, что он тоже ждет, будто предлагая ей опровергнуть его слова. Но она не могла. В течение долгих мучительных секунд она тонула в темной глубине глаз Джианни. Они оба понимали, что, как только будет порвана тончайшая нить, разделяющая их, обратной дороги уже не будет.

— Все когда-нибудь происходит в первый раз, — наконец выговорила Мег и опустила ресницы.

Джианни медленно кивнул:

— А запретные плоды всегда слаще.

Мег мгновенно подняла глаза. Порочная улыбка играла на его губах, словно говоря о том, что Мег после этого стала для него еще более желанной.

— Я хочу тебя, Меган, — прошептал он.

Эти сладкие слова пронзили ее сердце, окутав теплой волной. Мег сжала его руки. И в этот момент его губы прикоснулись к ее губам. Они были твердыми и властными, и все ее страхи, сомнения мгновенно исчезли, а вместе с ними — здравый смысл. Мег понимала, что это сумасшедший поступок, опасный и совершенно неправильный, но впервые в жизни ее это не заботило. Она просто расслабилась в объятиях Джианни, позволив страсти поглотить ее. Ощущения были настолько чудесными, что с ними было невозможно бороться, но все-таки Мег знала, что ей надо что-то сказать.

— Мы не должны этого делать, Джианни. Я не должна.

Он приподнял ее лицо за подбородок. Сначала поцеловал кончик носа. Затем в нем возникла потребность страстно поцеловать ее. А когда Джианни оторвался от ее губ, он прошептал:

— Должны, конечно. Когда я покажу тебе, как хорошо это может быть, ты никогда не захочешь другого мужчину.

— Я знаю… о… я знаю… — Ее голос сорвался, не подчиняясь ей, но все-таки она должна была сказать ему это. — Джианни… Я не могу, действительно не могу. Я не знаю как. У меня была всего лишь одна серьезная связь, но все кончилось, потому что он хотел встать между мной и моей работой. Я хочу сказать, что… я не знаю, что это значит — любить… — торопливо закончила она.

Джианни замер и стал отодвигаться от нее. Когда руки ее судорожно сжали его рукав, он остановился:

— Ты хочешь сказать, что боишься, Меган? Что я пугаю тебя?

— Нет! Ничего подобного.

Джианни снова нежно обнял ее. На этот раз он прикасался к ней так осторожно, будто она была сделана из хрупкого фарфора.

— Так что же мешает нам изумительно провести время? Тебе не стоит беспокоиться о любви. Я вообще не знаю, что означает это слово. По крайней мере, никогда не наблюдал этого явления в жизни.

Мег прижала лицо к белому теплу его крахмальной рубашки, отчаянно пытаясь скрыть свою растерянность. Целоваться с Джианни было так хорошо! Но ей казалось, что она все делает неправильно… Она была девственницей, и ей нечего было предложить такому опытному мужчине, как он. У нее не было опыта, чтобы заняться с ним любовью хотя бы один раз, не говоря уже о том, чтобы стать его любовницей!

— Это замечательно, Джианни, но что касается продолжения… То у меня нет никакого опыта…

— А… — пробормотал он, и руки его стали медленно поглаживать гладкий шелк ее платья. — Значит, ты девственница?

— Это, наверное, старомодно, я знаю, но с-секса у меня никогда не было. — Мег с трудом произнесла это слово. — Я всегда была слишком занята… У меня был бойфренд, но я… так и не позволила ему… — прошептала она.

— Значит, я должен сделать это сейчас, — мягко произнес он.

— Если бы ты только знал, Джианни! Я так долго этого ждала и… упустила множество возможностей. Я всегда концентрировалась на чем-то другом, но теперь настало время принять решение. Я хочу это испытать. Я хочу знать, что это такое — жить как живут другие люди. Когда я видела тебя с женщинами, вы все казались мне членами какого-то чудесного тайного общества. А я всегда стояла в стороне. А теперь я хочу ощутить вкус настоящей жизни, Джианни. Многие годы я отдавалась лишь своей работе. Теперь хочу, чтобы ты показал мне, чего я была лишена!

Джианни замер на мгновение.

— Ты уверена? — спросил он наконец.

— Я никогда не была более уверенной, Джианни. Возьми меня, — прошептала она.

Где-то в темноте запел соловей. Повинуясь слепому инстинкту, Джианни, склонив голову, прикоснулся губами к шее Мег. Она судорожно вздохнула, погружаясь в блаженство. Это было приглашение, от которого Джианни не мог отказаться. Искушение было слишком большим. Он стал целовать Мег с такой силой и страстью, какой она и представить себе не могла. Его язык проник в ее рот, и это ощущение было таким приятным. Впервые Мег освободилась от запретов и позволила себе получать удовольствие. Она так долго этого ждала! Ее страсти, желания и потребности закрутились в чувственном вихре.

Руки ее взметнулись к его голове, вцепились в волосы, чтобы прижать его ближе к себе. Она жаждала его поцелуев, его внимания. Пальцы Джианни словно обжигали ее, даже через шелковую ткань ее платья. Они сжимали ее ягодицы, гуляли по спине, вверх и вниз, со сладостной уверенностью собственника. Откинув голову, Мег застонала.

— О, Джианни… — глухо выговорила она.

— Тебе хорошо, правда? — промурлыкал он. Его тихий низкий голос был таким восхитительным, что Мег почти ощущала его на вкус.

— Не останавливайся… пожалуйста, не останавливайся…

— Не волнуйся, я пока не собираюсь… — Его руки блуждали по ее сгорающему от желания телу. Он покрывал поцелуями ее грудь, приоткрывшуюся в вырезе платья, ее шею. — А теперь… если ты действительно так сильно этого хочешь, как говоришь, раздень меня. — Эти слова он прорычал ей в волосы.

Руки Мег, дрожа от волнения, прикоснулись к крошечным перламутровым пуговицам его рубашки. Когда рубашка распахнулась, Мег обдало теплым запахом его тела, и она, не сдержавшись, просунула руки внутрь, обхватив его талию. Прильнув головой к груди Джианни, она прижалась щекой к густым и жестким волоскам. Руки Джианни стали гладить ее тело, пока не прикоснулись к краю выреза на шее. Одним рывком он стянул с нее платье через голову. И вместе с этим рухнули все запреты, которые еще сдерживали Мег. Она горделиво встала перед ним, тело ее прикрывали лишь узкие полоски из кружев и шелка.

Джианни улыбнулся.

— Ты такая красивая, — выдохнул он.

Мег запретила себе думать о том, скольким женщинам он говорил эти слова. Сегодня он был ее мужчиной. И прошлое его не имело сейчас никакого значения. Мег жила настоящим моментом, и тени прошлого ее не волновали.

— Это будет самый лучший… — прошептал Джианни, ощущая себя в своей стихии. — Ты будешь полностью моей. — Но тут на лице его мелькнула тень. Мысль о том, что Мег будет с кем-то другим, показалась ему неприемлемой. — Ты никогда не будешь для меня больше чем любовница, не забудь, — напомнил он ей, лаская ее волосы. — У нас друг перед другом не может быть никаких обязательств.

— Даже представить себе не могу, как можно привязать к себе Джианни, — улыбнулась она, и тон ее был многозначительным.

Глаза ее загорелись от возбуждения. И тело Джианни вздрогнуло, когда он увидел этот огонь.

— Ты лучше бы поверила в это! — прорычал он, бросая ей вызов.

Дразня ее рот своими губами, он утолял ее голод своим голодом. Она прижалась к его телу, в жажде почувствовать его язык. Нежный кончик проник в ее влажный рот, подавив блаженный стон, вырывающийся из ее груди. Ощущая легкое головокружение, Мег прижалась к его телу в экстазе предвкушения. Джианни, погладив ее круглые плечи, опустил руку ей на грудь. Когда его пальцы пощекотали ее соски, Мег, задохнувшись, почувствовала, что в низу ее живота сладко заныло.

— Мы будем заниматься любовью словно на небесах, — прошептал он, и голос его был низким и глубоким, когда он разжал руки. — Я сделаю все, чтобы ты почувствовала себя в раю. Но ты должна быть уверена, что хочешь этого, чтобы потом не сожалеть ни о чем, — предупредил он.

— Нет. Если ты тоже этого хочешь, Джианни.

Он слегка откинулся назад, и глаза его, как обычно, игриво блеснули.

— И ты еще спрашиваешь? Может быть, мне задать тебе тот же самый вопрос? — Он нежно ущипнул ее возбужденные соски. — Хотя реакция твоего тела говорит мне обо всем, что я хотел знать…

И настал момент, когда в экстазе он излил на Мег поток всех своих чувств, на которые только был способен. Она ответила ему исступленным стоном наслаждения, который возбудил его. Они были словно созданы друг для друга, и, держа Мег в своих объятиях, Джианни понял, что она тоже это осознает.