Сами мы не местные... Часть 2

Глава 1

Ярош

Вот и подошло время каникул, уже завтра нам всем следовало разъезжаться по домам, чтоб явиться пред светлые очи наших родителей.

Только вышла небольшая загвоздка. Ну понятно, почему вамп решил, что домой ему без привязки соваться не следует и нужно обязательно чтоб я был рядом с ним. К тому же парень хотел познакомиться с моей семьей, по его словам — очень рассчитывал, что привязку так и оставят, а еще проговорился о своей мечте стать членом нашей семьи. Как он себе такое представляет, я так и не понял, ведь кровь поменять нельзя, и в любом случае он останется вампиром. Обещать Мару что-либо я вообще не хотел, ведь неизвестно, оставят ли меня самого в семье, как только узнают о том, что я не совсем тот сын, которого ожидают. Да и не хотелось его расстраивать заранее, ведь я привык к парню за эти полгода, он ненавязчиво всё это время умудрялся находиться где-то поблизости, а после наших совместных ужинов в свой номер он отправлялся одним из последних. Даже Миха, первое время ворчавший про дракул под боком, постепенно привык к вампу и даже стал нормально с ним контачить. Пожалуй, Мар ему даже по-своему нравился своей нагловатой и немного вызывающей манерой общаться, а возможно их объединяло то, что жизнь у обоих была не из радужных.

Зато Миха даже не заморачивался тем, чтоб меня предупредить, связался с родителями и поставил их перед фактом, что едет в гости к одногруппнику. Хорошо хоть мозгов хватило не говорить фамилию того, к кому намылился, ибо, зная о вражде наших семейств — не думаю, что его бы кто-нибудь так запросто отпустил. В принципе я и сам собирался его попросить, чтоб сначала заехали ко мне и пообщались с моими родителями, а потом уже попробовать напроситься в гости в его клан, но эта наглость, с которой он решил всё за меня, задела довольно сильно. Ему пришлось долго выслушивать о том, что я думаю об его самоуправстве, на что парень только пожимал плечами. Видите ли — зачем рассусоливать и что-то решать, если итак ясно, что меня одного он не отпустит к родителям, от которых неизвестно чего ожидать.

А вот наг устроил целое представление, пару дней задумчиво бродил вокруг меня, потом начал намекать, что никогда не был в Тиоре, так, оказывается, называется город, в котором заправляют мои родители, и всю жизнь, чуть ли не с самого рождения, мечтает там побывать. Затем, заметив, как я демонстративно не ведусь на эти намеки, начал жаловаться на несправедливость — видите ли его бросают одного, а сами едут веселиться. Поняв, что и эти жалобы не проходят, он все же в лоб попросил взять его с собой. Честно говоря, я за эти полгода привык к тому, что ребята всегда вертятся где-нибудь поблизости, поэтому даже не стал отпираться и согласился, чтоб парень составил нам компанию. Зато тут же возбухнул Миха, у которого за это время выработалась просто-таки антипатия к нагу. Не знаю, что их сдерживало, но у меня была уверенность — вскоре дойдет до настоящего мордобоя. Скорее бы… Может хоть тогда перестанут трепать нервы себе и окружающим? В течении всего этого времени приходилось лавировать между ними, будто по минному полю, ведь даже вскользь упомянуть в разговоре другого — выливалось в обиженные взгляды и чуть ли не рычания с обеих сторон, ибо я, оказывается, не вижу с каким гадом и сволочью общаюсь. Решив не вмешиваться в их затяжной конфликт, я просто ждал чем это закончится. В конце концов, они не дети и должны понимать — так долго продолжаться не может, ведь нужно хоть создавать видимость нормальных отношений, уже даже на уроках бросаемые ими друг на друга взгляды заметили преподы. Только наш боевик радовался как дитя и ставил парней постоянно в спарринг, затем чуть ли не силком отдирал их друг от друга и пинками загонял в медкабинет, ибо они явно не заморачивались тем, что это только учебные бои и мутузили друг друга в полную силу.

Вот с Гарришем оказалось трудней, вначале он принял в штыки нашу гоп-компанию, но вскоре махнул рукой, правда не сразу, пришлось с недельку поныть и поканючить, а затем еще и поугрожать, что если ребята не поедут со мной, то развлекать меня придется именно ему, тут уже он и сдался.

Но если честно, я до дрожи в коленях боялся встречи со своими новыми родителями, поэтому поддержка друзей для меня была очень важна.

Кстати, Сандру тоже предложил сопровождать нас, но здесь мы остановились на том, что ему все же будет лучше отправиться к своим родителям, заодно попытаться решить вопрос с тем, что пора бы уже разорвать нашу помолвку, ведь оба мы прекрасно понимали к этому времени — ни о каких романтических отношениях между нами даже речи быть не может, слишком мы разные. Даже не смотря на то, что за эти полгода мы и умудрились неплохо сблизиться, видимо совместные лежания в виде полутрупов в медпункте после наших бесславных уроков по боевухе, все-таки примирили нас друг с другом. А возможно и то, что парень постоянно держался где-нибудь поблизости от нас. Хотя, как догадываюсь — это не наша компания так его привлекала, а скорее возможность побыть рядом с моим братцем, отношения с которым у них были немного странными. Гарриш всячески пытался ничем не выделять моего женишка, но иногда я замечал задумчивые взгляды, которые братец бросал на Сандра, а тот, по-видимому, сам не мог понять, что именно ему нужно от Гара — просто дружба, или нечто большее.

Уже под вечер, после совместного прощального ужина, мы собрались в зале телепортации. Гар тотчас чуть ли не как цыплят пересчитал нас и стал добавлять какие-то руны в круг перехода, к сожалению на лекциях пока об этом нам не рассказывали, поэтому оставалось молча стоять и ждать. Вернее молчал только я, Миха с Китом снова что-то не поделили и сейчас полушепотом порыкивали друг на друга, пытаясь делать это не заметно для меня, помня, видимо, о том, как я утром пригрозил — если они и дальше так будут вести себя, то лучше пусть даже не суются за мной, мне и без их разборок хватает проблем. Жаль что не учли, что стоят по бокам от меня и как раз мне-то и приходится в первую очередь выслушивать все их шпильки друг к другу. Джинн в это время о чем-то снова скандалил с мухликом. Еле разобрался, что это они выясняют кто лучше из них знает какой я недотепа. При этом они перечисляли чуть ли не все мои слова и поступки, выворачивая их так, что и впрямь выглядело всё это не очень лестно для меня. Ну от джинна я ничего лучшего и не ждал, но видимо уже и мухлик решил, что ему всё позволено. Придется позже объяснить всё-таки кто из нас хозяин, сейчас на это ни времени, ни сил не было. Думал было обидеться хоть на джинна за такую бесцеремонность, но, кажется, за эти полгода стал привыкать к таким эпитетам от ифрита в мою сторону, и злости, как ни пытался нарыть в себе, так и не нашлось, поэтому и тут промолчал. Мар же внимательно наблюдал за Гаром и уточнял как именно нужно и в какую сторону заворачивать ту или иную руну, они на своем курсе как раз сейчас проходили это, но до практики еще не дошли.

Ну вот и дом, милый дом…очень на это надеюсь.

Сразу после перехода мы оказались в небольшой комнате треугольной формы, там-то нас и встречали мои родители, пытаясь при посторонних не выдать своего удивления при виде такой компании. Гар предупредил их только о наге, а остальных мы решили, что будет лучше уже на месте представить папикам. Не хотелось объяснять в кабинете вызова, где, как мы подозреваем, прослушивалось всё, про привязку вампира и отчего вдруг член враждебного семейства оборотней присутствует среди гостей дома. Тут же на выходе из комнаты с порталами, подскочили пара дядек, видимо слуг, и услужливо предложили показать гостевые комнаты ребятам. Мухликов наших сразу отправили в лакейскую, Кока, на прощание бросив на меня обиженный взгляд, поскакал куда-то вниз по лестнице. Я тоже попытался смыться вслед за ребятами, до последнего надеясь, что Гарриш возьмет объяснения на себя, но ухвативший меня за локоть братец, не оставил мне места для маневров, поэтому пришлось плестись за своим новым семейством в гостиную. Ольвид — старший отец, как-то странно посматривал на меня, но вслух пока мы кружили по коридорам, так ничего и не произнес. Рейв же, младший отец, весь чуть ли не светился от счастья, видимо и впрямь Ярош был для него очень дорог. Даже джинн примолк, видимо почувствовав мое напряжение и стараясь лишний раз не провоцировать.

Не успели зайти в гостиную, как Ольвид резко развернулся к нам с братом и требовательно бросил:

— Рассказывайте.

Рейв тут же сверкнул глазами в его сторону, но промолчал, видимо и сам уже стал догадываться по моему скованному поведению, что не всё у нас гладко.

Пока я пытался подобрать слова, Гарриш потерял терпение и, расхаживая вдоль камина, стал рассказывать о том, что произошло за эти полгода. Отцы его не перебивали, даже вопросов никаких не задавали, только меня сверлили такими взглядами, что появилась навязчивая идея научиться становиться невидимым. Интересно, это возможно? Пока рассуждал об этом, Гарриш подвел итоги:

— В любом случае — я признал его младшим, — заметив как напряженно переглянулись папики, он добавил: — Если вы откажетесь признавать Яра, то стану помогать ему даже если вы против.

Чувствуя, как начинают снова подрагивать коленки, я даже сначала не расслышал настойчивые просьбы джинна, видимо тот уже не первый раз повторял, потому как заорал во всю глотку, отчего у меня глаза чуть на лоб не повылазили и в ушах заложило.

— Говоряй Гару! Пусть открывай моя временная дом! Моя тоже хочет говоряй!

Пришлось, чуть заикаясь под взглядами Ольвида и Рейва, попросить Гара выпустить джинна, ибо по его разъяренным воплям стало понятно, что разбушевался он не на шутку и сейчас, если не выпустить его, он сам разнесет рукоять ножа и тогда уже утихомирить его вряд ли получится.

Как только брат произвел манипуляции над ножом, чтоб джинн смог выйти, тот моментально выскочил. Я даже отпрянул от него, когда заметил с каким взбешенным видом он глянул на опешивших отцов.

— Моя считай, что ваша не хотит Яра! Моя раньше думай, что Яр — глюпый дюрак! Моя ошибаться — взрослый еще глюпей! Моя требовай — моя и ваша делать сейчас обряд, потом моя забирать юный дюрак в своя семья!

Кажется, в ступор впали все. Я-то понятно почему растерялся, ведь за это время джинн уже столько раз успел высказать как ему не повезло, когда встретил меня. А уж про то, что для него избавиться от такого 'глюпого дюрака' — самое большое счастье на свете, я вообще выслушивал раз по десять на дню. К тому же стало интересно о каком обряде говорится.

А вот Гар и отцы явно сейчас думали о другом. Брат явно высчитывал варианты, что ему делать, если отцы сейчас согласятся и отделаются от меня таким способом. А вот сами папики как-то напряженно уставились на джинна и непонятно было то ли сейчас его размажут по стенке, то ли наоборот кинутся к нему на шею, как к избавителю от такого подарочка как я.

Вот только меня забыли спросить хочется мне или нет стать членом семьи джинна. К тому же, если для этого тоже придется стать духом — то тут даже не оговаривается — я против!

Пока прикидывал все за и против, ведь уже известное зло — лучше неизвестного, отцы вдруг разом заговорили, и я с удивлением услышал, что отдавать меня никто не собирается. Но и джинн не растерялся под таким двойным напором, еще больше разъяряясь и повышая голос до крика. Нам с Гарришем только и оставалось, как напряженно оглядываться то в одну сторону вопля, то в другую, а про себя молиться, чтоб они не забыли, что все же цивилизованные существа, и не набросились друг на друга.

В этот момент Рейв, который уже подскочил к джинну и схватил его за грудки, заметил мой взгляд и как-то растерянно оглянулся на Ольвида, при этом он зачем-то попытался сделать вид, что просто хотел поправить ворот халата у ифрита. Тот от такой фамильярности явно обалдел и тоже взглянул в мою сторону. Не знаю о чем они все подумали, но буквально тут же единогласно было решено, что разговор со мной откладывается до завтра, а взрослым нужно самим пообщаться. Честно говоря, не хотелось оставлять их, вдруг и впрямь прибьют друг друга и останусь сиротой, так и не успев почувствовать себя чьим-то сыном, но Гарриш, видимо, думал по-другому, и чуть ли не силком отконвоировал меня в комнату, в которой жил раньше Ярош.

Осмотрев свое новое жилище, я разочарованно вздохнул. Обычно ведь если кто-то живет долго в одном месте, то остаются какие-нибудь незначительные мелочи, которые могут рассказать о характере этого существа, его предпочтениях, мелких желаниях и тому подобное. Здесь же комната была какая-то безликая, словно не тут рос и взрослел молодой морф. Не скажу, что она была чем-то неуютной или отталкивающей, просто оставалось впечатление, словно тут вообще никто никогда не жил, а саму комнату поддерживали в нормальном состоянии, чтоб, если нагрянут гости, не пришлось краснеть перед ними. Ни одной царапинки на резных столбиках кровати, ни единого неправильно лежащего предмета, даже вещи на полочках в ванной все в идеальном порядке. Очень надеюсь, что просто после того, как прежний Ярош отправился в академию, тут навели такую стерильную чистоту, ибо если он и впрямь жил в этом музее, то становилось совсем грустно за парня.

Ну я уж точно аккуратностью никогда не отличался, так что буквально за полчаса пока умывался и переодевался ко сну, умудрился перевернуть всё вокруг вверх дном. Надеюсь, слуги не будут тихо проклинать меня, за этот бардак, творящийся в комнате и ванной. Но уж очень лениво было сейчас убирать за собой, поэтому просто отложил это благое дело до лучших времен. К тому же, наконец, я мог побыть хоть чуточку один, отчего за полгода совершенно отвык, даже немного растерялся. С одной стороны хотелось, как в том анекдоте заорать: 'одын, савсэм одын. И там тэбэ нэт — и тут тэбэ нэт', а с другой — было как-то непривычно и тоскливо находиться в чужой комнате одному. С трудом уговорив себя, что утром все равно увижу ребят, и не стоит к ним на ночь глядя ломиться, спрашивая как у них дела, я все же забрался в кровать.

Не успел устроиться, как дверь тихо приоткрылась, и внутрь скользнул Миха. Я даже офигел, только сейчас вспомнив, что по привычке не закрыл её на замок. Миха по-хозяйски осмотрелся и, не спрашивая, забрался ко мне на кровать. Только хотел возмутиться, как парень шикнул на меня и, пока я возмущенно хлопал глазами, потребовал:

— Рассказывай, что там нарешали твои родаки? — заметив, как я растерянно взглянул на него, Миха еще настойчивей рыкнул: — Меня почему не позвали?

Не успел открыть рот, как дверь снова приоткрылась и в комнату протиснулся Мар. Блин, прямо вечер открытых дверей, думал хоть тут можно будет побыть в одиночестве. Вамп ничуть не удивился, когда заметил Миху, тут же отчего-то решив, что раз оборотень так по-свойски устроился на моей кровати, то и ему можно, шустро забрался к нам и, облокотившись об столбик возле ног, сразу спросил:

— Про меня что-то говорили?

Пока я решал как бы одним махом согнать всех с моей кровати, дверь снова приоткрылась. Даже не удивился уже, когда к нам присоединился и наг, под возмущенное рыканье Михи, невозмутимо устроившись с другого бока от меня. Этот просто сказал, что, оказывается, решил мне пожелать приятных снов. Ну-ну…

А я жаловался, что мне будет одиноко самому в чужой комнате? Вот же идиотина. Мне вот интересно, они что на нюх искали мою комнату или все же у слуг узнавали? Не успел спросить, как отчего-то спиной вперед, будто руками что-то разматывая перед собой, в дверь вошел Гар, и, даже не оглядываясь, прошипел.

— Если сейчас решатся на обряд, лучше свалим по-тихому и поживем отдельно. Я на всякий случай кинул прослушку в гостиную, когда выходили, чтоб знать когда придется сматываться, — уже поворачиваясь к застывшим как статуи нам, он зачем-то добавил: — От двоих сразу отказаться не смогут.

Минута молчания, ребята видимо переваривали его слова, а сам братец пытался сообразить, что тут делают все остальные.

Первым опомнился вампир, тут же потребовав, чтоб ему объяснили, что происходит. Миха, кажется, и сам догадался, а Кит просто с любопытством взглянул на меня и брата, молча устроился на подушке, всем видом показывая, что не сдвинется с места, пока всё не узнает.

Гарриш задумчиво осмотрел еще раз ребят и будто размышляя вслух, произнес:

— Жаль, что их родственнички знают, куда направились, так бы можно было тихо…

Он не договорил, но от этих слов у меня даже мороз по коже прошелся, очень надеюсь, что братец не имел в виду того, о чем я подумал после такой фразы.

Взглянув еще раз на посерьезневших ребят, я все же решился.

— Гар, а есть клятвы, которые нарушить нельзя? Просто, чтоб не смогли рассказать или чем-то намекнуть никому о том, о чем узнают, без нашего разрешения.

Брат тут же заинтересованно взглянул на меня и уже сам дальше взял на себя руководство. Ни Мар, ни Кит, даже не подумали возмутиться и спокойно за Гарришем повторили слова клятвы. Миха только плечами пожал, уж он итак бы вряд ли проговорился, ибо самого всё это касается не меньше, чем меня. Как только прозвучали последние слова, как над их головами промелькнули самые настоящие молнии, даже тихие раскаты грома послышались, я тут же вжался в подушку, ожидая как сейчас ребят попросту прибьет, но всё обошлось. Те как ни в чем не бывало, уставились на меня. Пришлось брать себя в руки. Вздохнув поглубже, я вывалил на них всё то, что произошло с Михой и со мной полгода назад. Сказать, что нам поверили сразу, это соврать. Пришлось долго и нудно рассказывать и про небесную канцелярию, и про Актона, который, как теперь выяснилось, выглядел как бывший сатир, про саму аварию думал объяснить вкратце, как раньше Гарришу, но тут уже вцепились все — пришлось подробно рассказывать и про грузовик, и про всё остальное. Им хотелось знать каждую подробность, чуть ли даже не о том, о чем каждый из нас думал в этот момент. Уже чувствуя, что начинаю попросту звереть от такого напора со всех сторон, я не сообразил на какой из вопросов ответил, как все вдруг резко заткнулись и уставились на меня. Миха, судя по его виду, как и я, тоже пытался понять, что именно так ошарашило парней.

Гар, до этого спокойно сидевший в кресле в углу, вдруг встрепенулся и подскочил к кровати.

— Повтори, — требовательно рявкнул он.

— М?

Я на всякий случай попытался переползти на другую сторону кровати, а то уж слишком грозный вид был у братца, но тут меня притормозил Кит, в наглую прижав мою брыкающуюся тушку к себе, на что тут же отреагировал Миха и, не долго думая, врезал нагу между глаз. Чуть меня не задел! Разгорающуюся драку притормозил рыкнувший Гарриш, который, не церемонясь, раскидал парней по сторонам и снова навис надо мной.

— Я сказал — повтори! — чуть ли не по слогам прошипел он.

Знать бы еще о чем он спрашивает. Я жалобно посмотрел по сторонам, хоть бы какая зараза подсказала — чего им всем нужно от меня.

После небольшой паузы, все же Гарриш решил пояснить, что именно ему не понравилось в моем рассказе.

— Ты сказал — 'упалА возле лужи, а бабка орала про девку, которую убили'?

— Ну да… — осторожно отодвигаясь от братца, подтвердил я.

Что ему не понравилось? Может он старушек на дух не переносит? Бабкофобия какая-нибудь, или ещё что?

Брат как-то растерянно посмотрел на нага и вампа, которые ответили ему такими же ошеломленными взглядами. Да что тут происходит? Чувствуя, что начинаю заводиться, я возмущенно уставился на парней. Миха тут же успокаивающе сжал мое плечо, но судя по его лицу, как и я, был в полной непонятке — что именно так шокировало остальных.

Еще чуть помолчали, но тут уже я не выдержал и потребовал, чтоб сейчас же объяснили мне, с чего у них сейчас такие лица, будто их мешками по головам тюкнули.

Брат снова повернулся ко мне, и попытался подобрать слова, но вышло у него плохо, раздавались только какие-то невнятные звуки, и он снова замолчал. Мар, который все же быстрей всех умудрился взять себя в руки, заметил, что от Гарриша толку еще нет и сам спросил:

— Яр, ты девушка?

'Корнет, вы женщина?' — тут же пришло в голову, и я заржал. Кажется, наконец стало понятно отчего ребята так прореагировали.

— Вообще-то я парень, если не верите, могу даже раздеться, — с трудом успокоив нервный смех, стал бравировать я, сам же про себя молился, чтоб ребята после такой новости не отвернулись от меня, ведь в этом мире девушки и вправду считались существами чуть ли не второго сорта. Патриархат в чистом виде, итить вашу мать. Миха, заметив мой напряженный взгляд, тут же сжал еще крепче мои плечи, пододвинул поближе к себе, стараясь собой заслонить от парней.

Пока мы переглядывались, брат вдруг резко выпрямился и, сдавив что-то невидимое в своей руке, рявкнул, что сюда направляются наши отцы, судя по всему его прослушка все это время работала. Парни тут же занервничали и отчего-то стали напряженно оглядываться, я с трудом подавил смех, когда буквально за мгновение до того, как дверь открылась, ребята все шустренько, не сговариваясь, нырнули под кровать. Даже Гара видимо это рассмешило и он старательно пытаясь не заржать, отошел к облюбованному креслу.

Как не странно, но в комнату вошли не только отцы, но и джинн, который сейчас не парил как обычно в воздухе, а отчего-то покачиваясь, как и остальные, еле перебирал ногами по полу. Только тут я сообразил, что, кажется, все они в хорошем подпитии. Во всяком случае, их шатало ощутимо и приходилось то и дело хвататься друг за друга, чтоб не навернуться. Судя по округлившимся глазам братца, его это тоже впечатлило. Неужели никогда не видел отцов в таком состоянии? Интересно — это их джинн так умудрился напоить или они пытались накачать ифрита и не рассчитали силенок?

— Я же говорил! Копия! — зачем-то поворачиваясь в профиль к остальным, провозгласил гордо Рейв.

— А моя говорий — нет! Смотрей! У него глаза как моя… — тут видимо фантазия ифрита чуть застопорилась и он, заметив зеркало, резко рванулся к нему, при этом повалив все, что находилось рядом на столике. — Вах! Моя же говорий! Глаза как моя шарфик!

— Нет, — вступился за обиженно насупившегося младшего отца Ольвид, — У него нос такой же!

— А моя говорий — какая нос?! Ти на губи смотреть!

Еще пару минут попререкавшись друг с другом, они, будто не замечая моих судорожных попыток не заржать в голос, гордо выпрямив спины и покачиваясь, снова направились на выход, стараясь незаметно поддерживать друг друга. Уже на пороге Ольвид вдруг вцепился в косяк двери и спросил:

— А им разве ккомнаты не покказзали?

— Кому? — похрюкивая, все же выдавил из себя я.

— Твоим друззям, — задумчиво косясь под мою кровать ответил старший отец. — Их там целая сстая у тебя ссидит… Пуссть лучшше в ккомнаты идут… — с деловым видом кивнув сам себе, он отправился за уже отошедшими собутыльниками.

Смех в комнате стоял минут десять. Ребята даже не вылезая из-под кровати, ржали так, что выползти просто не выходило. Гар вообще скорчился в кресле и хохотал там как ребенок. Самым смешливым все же оказался вамп, именно он, то и дело перечисляя шарфики, носы, губы и стаи, при этом тыкая в меня пальцем, ржал так заразительно, что успокоиться долго ни у кого не получалось.

— Ладно, — чуть придя в себя, все же изрек братец. — Давай все-таки вернемся к тому, о чем говорили?

— Угу, — согласно кивнул я, наблюдая, как ребята снова рассаживаются на моей кровати.

— Так ты был раньше девушкой?

— Ну да, но думаю теперь это не имеет значение? — с вызовом взглянул ему в лицо.

— Удивительно, — все же покачал головой Гар. — А у вас там все девушки так себя ведут? — спросил он уже обращаясь к Михе.

Тот только плечами пожал.

— Неа, мелкий вообще-то спокойный, бывают такие оторвы, что за голову хватаешься.

— Странно, — вступил в разговор вамп, — а у нас девушка не имеет права в глаза смотреть, пока ей не разрешат.

— Говорю же — дебильный у вас мир! — тут же взвился я.

— У нас, — задумчиво поправил меня Кит. — Теперь хотя бы понимаю чем ты так отличаешься от остальных…

— И чем? — подозрительно уставился на нага.

— Ты не привык эмоции прятать, открыт слишком. — Тут же развернулся к Михе: — А отчего ты не такой?

Тот сразу набычился и видимо сейчас снова хотел что-то жесткое брякнуть нагу, пришлось мне вмешаться, чтоб снова не разгорелась драка.

— Жизнь у него не очень сладкая была, вот и привык в себе держать.

— Ладно, с этим решили, спать пора, рассвет скоро, — зевнул брат.

— Эй, — тут возмутился уже я, — Хотелось бы узнать — теперь я пария для вас, или нет?

— Что за пария? — тут же заинтересовался наг, зачем-то придвигаясь поближе ко мне, на что тут же раздался скрежет зубов со стороны Михи, я даже поежился.

— Имею в виду — будете теперь избегать меня?

— Сдурел? Мозги поотшибало? — тут же раздались возгласы парней, а у меня от сердца отлегло. Всё же побаивался, что после этого разговора, ко мне начнут относиться по-другому и приравняют к девушкам своего мира. Хотя, у них еще не было времени обдумать эту новость, очень надеюсь после этих рассуждений они не станут сторониться меня.

Дальше Гарриш вдруг засуетился, к чему-то прислушиваясь, и, не церемонясь с парнями, не дав им даже нормально попрощаться, быстро повыталкивал всех за дверь. Пока я пытался сообразить с чего вдруг он так подхватился, брат зачем-то прошел вглубь комнаты и стал водить рукой вдоль гобелена, висевшего с той стороны на стене. Мне оставалось только с любопытством наблюдать за ним. Каково же было моё удивление, когда через мгновение братец протянул руку и та по локоть словно утонув в этом ковре, тут же появилась снова, но уже поддерживая опирающуюся на нее невысокую миловидную женщину, с задорно вздернутым носиком.

— Ты ведь всё слышала? — тут же уточнил он, причем в его голосе послышались ласковые нотки, да и взгляд смягчился. С удивлением отметил, что парень весьма тепло относится к этой гостье. От любопытства я не усидел на месте и вскочил с кровати, только в этот момент вспомнив, что до пояса раздет, пришлось судорожно оглядываться в поисках рубашки. Женщина в это время с интересом рассматривала меня, даже смутился под её взглядом.

— Гар, можешь идти спать, я сама с твоим братом поговорю, — потрепав довольно зажмурившегося братца по волосам, она подтолкнула его к выходу.

Я уже чуть ли не лопался от любопытства — кто же это такая, что даже непрошибаемый Гарриш ведет себя рядом с ней как счастливый щенок. Впрочем я уже начал догадываться, когда дверь за братом закрылась и женщина, улыбнувшись, направилась ко мне.

— Ну, здравствуй, Яр, я — Виги, твоя мама.

Не получится, наверное, описать все эмоции, которые накатили на меня. Почему-то сразу вспомнилась моя собственная мать, о которой я все эти полгода старался не думать, чтоб не взвыть от тоски. К тому же не вовремя проснулось сознание прежнего Яроша, будто калейдоскопом начав прокручивать ворох воспоминаний о его детстве. Только когда почувствовал, что меня поддерживают и аккуратно усаживают назад на кровать, я стал приходить в себя. Не знаю, что на меня накатило, но я, прижавшись к этой вроде бы чужой мне женщине, расплакался как ребенок, со всеми полагающимися всхлипами и хлюпаньями носом.

Разговор у нас получился только через полчаса. Оказывается, я действительно соскучился по женскому обществу, когда можно запросто поперемывать косточки всем, кого вспомнишь, и не заморачиваться правильно это или нет. Выяснилось, что Виги живет на женской половине и именно с ней, а не с отцами в первую очередь связался Гарриш, когда узнал о том, что случилось с прежним Ярошем. Это было настоящим ударом для женщины, ведь младший был всегда её любимцем. По её, чуть подрагивающему, голосу чувствовалось, скольких трудов ей стоило смириться с происшедшим. Немного придя в себя, она-то и посоветовала не сразу выкладывать всё отцам, а вначале присмотреться ко мне и выяснить осталось ли что-либо от прежнего Яроша в моем сознании. Так же братец умудрился за эти полгода, как только выбирался из академии, связываться с ней и рассказывать новости. Поэтому она и была в курсе всех событий, но сегодня решила сама послушать, попросив сына кинуть прослушку на мою комнату и вывести меня снова на разговор о том, как всё произошло. Ему и стараться особо не пришлось, так что всё вышло как нельзя лучше. Похихикав над тем, что бедному братцу пришлось удерживать две прослушки, и над пьяными ночными похождениями отцов, мы как-то даже не заметили, когда успело наступить утро.

Виги засуетилась и сказав, что на женской половине её сейчас спохватятся, быстро направилась снова в сторону гобелена, как оказалось весь огромный дом был просто испещрен этими ходами, знали о которых только хозяева. Попросив на прощание под вечер навестить её, теперь уже моя мама, шустро исчезла в открывшемся проходе.

Не успел заснуть, как меня почти сразу принялись будить. Можно себе представить в каком шикарном настроении я распахнул дверь и как взглянул на слугу, который так бесцеремонно тарабанился в неё. Жаль, но видимо он привык уже к таким взглядам и даже не изменившись в лице, тут же сказал, что меня оказывается ждут к завтраку через десять минут. Вот кому жрать захочется в такое время? Не мне уж точно! Попробовал снова уснуть, но похоже наученный опытом слуга оказался хитрее, и только я уложил голову на подушку, как тот снова начал как дятел долбиться в дверь.

В общем к завтраку я вышел в таком прекрасном настроении, что, наверное, если б сейчас на молоко посмотрел, то оно тут же скисло. Радовало то, что не только я один так выглядел. Все, кто сидели за столом, проводили меня смурными взглядами и старались даже лишний раз головой не шевелить. Видимо как и в моей башке, у них сейчас тоже там звучали колокольные перезвоны. Кто придумал завтракать по утрам? Убил бы этого гада сейчас.

Ели все в гробовом молчании, даже вилками стараясь не звенеть лишний раз, потому что сразу на нарушителя тишины глядели все с плохо спрятанным желанием тут же придушить того на месте. Вернее ели — это громко сказано, скорее елозили еду по тарелкам, изображая, что при этом еще и все усиленно жуют. Ладно еще отцы и джинн, которые явно маялись с похмелья, но ребята же пару часов, в отличие от меня, умудрились поспать. Чего они-то такие кислые?

Как только слуги убрали со стола, Ольвид, поморщившись в очередной раз, предложил всем пройти в гостиную, как оказалось тут их было несколько. Вчерашняя, по сравнению с этой, выглядела закутком, здесь же царила показная роскошь. На камине всевозможные миниатюрные статуэтки, пара ваз по углам, явно дорогих, наполненных живописными букетами цветов. В нишах статуи грациозно изогнувшихся существ, определить расу которых я так и не сумел. Удобные диваны, стоявшие буквой П вокруг столика, с изящно выгнутыми ножками. Бежевые, в тон мебели, ковры на полу, в которых мы тонули по щиколотки. Два уютных кресла напротив камина.

— Ну что же, как сказал Гарриш, тут теперь все в курсе событий, — без церемоний начал Ольвид. — Не будем затягивать этот разговор. Начну с Факаса. С одной стороны неплохо для нас, что один из этого семейства сможет адекватно реагировать на наши предложения и, надеюсь, попытается втолковать своим родственничкам, что это так же выгодно и для них, — заметив как мы с Михой недоуменно переглянулись, отец сказал, что подробности расскажет позже и продолжил: — В клан я отправлюсь вместе с тобой, хочу еще раз попробовать провести переговоры, заодно если всё пройдет не так и тебя все же выгонят из клана, что для оборотней, считается самым сильным наказанием, то даже соглашусь принять тебя в нашу семью, такой сильный маг нам не помешает.

Я уже хотел было сразу предложить, без всяких поездок в клан, тут же принять Миху, но вспомнил, что сам тут сейчас на птичьих правах, и заткнулся.

Тут в разговор вступил Рейв, заявив, что к вампирам едет он, ибо давно уже работает с ними, когда нужны перевозки грузов через море, поэтому неплохо знает все нюансы общения.

Мар, набравшись смелости, все же попросил, чтоб его приняли в семью, заявив, что не желает даже на день возвращаться в клан, но на него тут же шикнул Рейв:

— Ты так словами не бросайся. Хочу эту семью — хочу другую. Сначала пообщаемся с твоими родственниками, возможно некоторые не в курсе действий твоего брата.

— Но ведь они меня бросили на Витуса, и за это время…

— Откуда знаешь? — тут же вступился Ольвид. — Брат вполне мог запретить им общаться с тобой, раз ты под его опекой. Поэтому, в первую очередь, узнаем кто поддержит нас, если мы возьмем попечительство над тобой до совершеннолетия на себя.

Если судить по округлившимся глазам вампира, он даже на такое не надеялся.

Видимо выражение его лица Рейв истолковал по-своему, и начал уточнять.

— Это не благотворительность. Нам не помешает в будущем лояльно настроенный к нам вампир из высших, поэтому…

— Нет, вы не поняли, я просто… — парень попытался что-то сказать, но голос дрогнул и он опрометью выскочил из гостиной.

Кажется, он и впрямь не ожидал, что так все быстро решится и от него сразу же не отделаются при первой же возможности. Я было уже направился за ним, но меня придержал Ольвид, сказав, что парню нужно побыть одному и не стоит мешать, пришлось подчиниться.

Судя по поведению Мара, за то время, что его знаю, парень вообще не очень привык к нормальному отношению к себе. Первое время стоило больших трудов приучить его не садится где-нибудь в отдалении, когда мы всей компанией ужинали в нашей комнате. Да и походы в город вначале выглядели так, как будто парень идет с нами, но в то же время демонстрирует всем, что он сам по себе. Либо боялся подпустить близко нас, поминутно ожидая удара в спину, либо просто переживал, что мы оттолкнем, заранее так себя защищая от разочарования.

— Теперь насчет помолвки, — продолжил Ольвид, будто ничего не случилось. — Как понял из рассказа Гарриша, ты уже договорился с младшим Морнио, чтобы тот поговорил с родителями о разрыве обручения?

Пришлось смущенно кивнуть, совершенно вылетело из головы, что тут затрагиваются интересы семьи и отцам вряд ли понравилось такое самоуправство.

Видимо мое лицо говорило за меня, поэтому отцы даже не стали пенять ни на что.

— Гарриш, сегодня же отправляешься в дом Морнио и попытаешься разобраться не повлияет ли это на отношение к нашей семье и на деловые партнерства с ними, — безапелляционно приказал Ольвид. — На месте разберешься о чем говорить, если что — мы всегда на связи.

Брат только послушно кивнул.

— Всё, все свободны, — бодренько подхватился Рейв и, даже не оглядываясь, направился в дальний угол, где как я заметил, находилась барная стойка. Джинн от него не отставал ни на шаг. То-то во все время разговора он косился в ту сторону, казалось даже не прислушивается к тому, о чем беседуем.

Ребята тут же выскользнули из комнаты, а я все же притормозил на пороге.

— Эм… - всё же вякнул я, заметив, что в мою сторону никто даже не смотрит. Меня тут же наградили тремя такими взглядами, что захотелось зарыться в ковер по уши и тихонечко уползти из комнаты, пока не прибили на месте. Все же набрался смелости и спросил, стараясь не показывать насколько меня волнует ответ. — А как же я?

— Тебе еще рано пить! — звеня бокалами, рявкнул на меня Рейв.

Стараясь не заржать, я попробовал пояснить.

— Я имею ввиду — оставаться мне тут или…

— Валяй отсюйда, — благосклонно махнув на дверь, разрешил джинн.

Пришлось делать новую попытку, пытаясь не сжиматься под тремя недоумевающими взглядами.

— Я про семью — мне оставаться или искать…

Джинн, как раз пригубивший из бокала, подавился и закашлялся, затем, возмущенно взглянув на меня, изрек.

— Моя говорий, что Яр — юный дюрак?

Рейв и Ольвид согласно покивали ифриту, затем в унисон рявкнули, чтоб я шел отсюда и не нервировал их больше.

Вот так я и познакомился со своей новой семьей.

Миха

Это были самые трудные полгода в моей жизни. Нет, в прошлом были конечно моменты когда не жрал по несколько дней, ибо просто не получалось ни украсть, ни выбить с какого-нибудь маменькиного сынка. Было и такое, когда чуть не загнулся в подвале от температуры одной зимой, тогда-то и отогревал меня приблудный пес, который потом еще пару месяцев был со мной, пока его не траванула добренькая дворничиха, которой пожаловались жильцы на облезлого пса, поселившегося в подвале. Наверное, именно тогда я и разучился плакать, когда держал его голову на коленях и выл вместе с ним, пока его крутило и ломало от боли. После этого я позволил себя отловить снова ментам и даже пожил пару месяцев опять в детдоме, казалось — лучше пусть будут побои от старших и фальшивые улыбочки воспитателей, чем эта ноющая боль, засевшая внутри. В армии тоже были моменты, когда хотелось просто плюнуть на всё и прибить зарвавшегося сержанта, возомнившего себя богом. Правда все же отложил это благое дело, пока не дембельнулся. Вряд ли тот придурок сообразил, благодаря кому ему пришлось несколько месяцев пролежать потом в больничке. Пожалуй, это был первый раз, когда я с трудом себя остановил, чтоб не забить насмерть.

Но никогда, сколько себя помню, мне не приходилось так ломать и копаться в себе, как за эти полгода. Меня бесило всё вокруг и в себе. Парни, которые не скрываясь, лижутся прямо в столовке и отбивают аппетит, преподы, которые выжидают когда же ты лоханешься, чтоб пульнуть в тебя какой-нибудь гадостью, после чего ты пару часов проваляешься в медпункте, зверь, которому не сиделось в клетке и хотелось постоянно вырваться на волю, даже мухлик. Этот бесил больше всего, не привык я, когда за мной постоянно таскается кто-то. Даже когда прямой приказ давал оставаться в номере, он то и дело мысленно ко мне обращался и узнавал, не передумал ли я.

Близнецы, дружки Гарриша, те вообще неизвестно благодаря какой счастливой звезде умудрились избежать моего зверя. Хотя, почему неизвестно… благодаря Яру. Именно он и был для меня маяком в этом мире, за который я ухватился и держался как утопающий. Ведь стоило его потерять хоть на полчаса из виду, как зверь снова начинал бешено рваться из клетки и рычать так, что всё нутро переворачивалось. Наверное, если бы Мелкий чуть агрессивней отнесся к близнецам, я бы точно себя не сдерживал и выпустил зверя, которому давно хотелось попробовать чьей-то крови. Кстати, заметил, что только Яр и мог успокоить это существо, живущее во мне. Стоило Мелкому подойти поближе, и зверь снова сворачивался клубком, еле слышно мурлыча, и довольно жмурился.

Не стал объяснять Яру, почему мне так важно находиться рядом в комнате, боялся на смех поднимет. Не рассказывал и того, как по полчаса лежал, пялясь в потолок, выжидая, пока он заснет, чтоб перебраться в его постель и прижать к себе теплое разомлевшее тельце. Ведь только тогда появлялась уверенность, что зверь не разбудит меня посреди ночи, рыча и воя, будто потерял что-то. Я даже научился выскальзывать из его кровати буквально за пару минут до того, как Мелкий начинал крутиться, просыпаясь. Сам от себя не ожидал того, что так легко буду чувствовать кого-то, а возможно это мой зверь так вовремя будил меня, заботясь, чтобы и следующая ночь прошла так же спокойно.

Правда, мухлик Яра, после первой же такой ночи, вздумал раскрыть хозяину глаза, чем занимается его сосед. Пришлось выискивать способы, чем бы подкупить эту дебильную зверюшку. Первое время ему таскал всякие блестящие безделушки, которые покупал в городе и выдавал по одной в день, мухлик оказался падкий на них как ворона. Потом все же пришлось подключить своего Пипа. Жаль, что угрозы помогли только в течение пары недель, потом снова пришлось задабривать всякими блестяшками. Стало полегче только тогда, когда показал зверюшкам как играть в карты, оказалось, что эти существа довольно азартны. Правда пришлось карты делать вручную из какого-то материала, слишком эластичного, отчего они выгибались в разные стороны, но не мне же играть, поэтому так и оставил. Хорошо хоть рисовать не пришлось, тут помогли уроки по ментальной магии. Нужно было просто детально представить картинку и передать ее другому, дальше уже мухлики сами на карточки накладывали иллюзии рисунков. Правда вышла небольшая проблема, когда оба, не сговариваясь, отложили дам в стороны и не пожелали ими играть, пришлось долго и нудно объяснять, что это не позорно, если королева бьет валета или покрывает короля. В общем, уже в течении пары месяцев, ночь проходит в согласии и любви, мухлики в цветастом домике Коки режутся в картишки, а я, прижав к себе Яра, наконец, сплю спокойно.

Что мне очень понравилось — в академгородке магически постоянно поддерживался теплый климат, и не приходилось натягивать на себя кипу одежды, когда нужно было из общежития выходить на занятия или в столовку. Зато, когда непоседливый Яр, каждые выходные вытаскивал нас на экскурсии по городу, тут уже приходилось одежду наугад подбирать, ибо за неделю погода вполне могла поменяться, а как тут выяснить её прогноз в нормальном мире, мы так и не удосужились выяснить. Стоило высунуть нос из территории академии, как нас часто поджидал неприятный сюрприз с очередным вывертом природы, то на дождь наткнулись, то на гололед, а последний раз вообще напоролись на снегопад. Пробовали даже мухликов отправлять на разведку, но ни от одного, ни от другого вразумительных ответов добиться оказалось нереально. Любая погода для них была — 'холодно и мокро'.

Кстати, оказалось, что в одном из задних двориков академгородка для оборотней находится неплохая площадка, эдакий мини-лес, где можно выпускать зверя, при этом даже между кустами, по зеленой травке, бегали какие-то мелкие зверюшки, похожие на наших зайцев, только уши не длинные, а заостренные, с кисточками на концах. Но охотиться на них мой зверь категорически отказался. Хотя, других оборотней, которых тут оказалось множество, такая дичь вполне устраивала, и они, довольно урча, рвали, и тут же сжирали этих зверюшек.

С трудом, но я все же научился, хоть и не совсем руководить, но, по крайней мере, направлять зверя туда, куда нужно мне, а не вздумается ему. Потихоньку мы начали привыкать друг к другу, и уже не было таких моментов, когда он полностью забирал контроль сознания на себя. Пришлось признаться себе, что стоит ему захотеть, и, как в тот раз, в лесу сатиров, он запросто выкинет моё 'я' на задворки сознания, чтоб у меня даже вякнуть не получилось. К сожалению сколько ни копался в библиотеках, так и не нашел толковых объяснений того, как именно оборотни управляются со своими зверями. Очень помогла в этом ментальная магия, благодаря которой можно было хоть и не всегда, но иногда, подчинить себе зверя, но зато после таких экспериментов он просто-таки бесился от ярости, после чего приходилось его успокаивать несколько дней, поэтому старался этим пользоваться пореже. Во всех книгах было написано, что оборотни в звериной ипостаси обладают двумя сознаниями. Пока удавалось только одному полностью управлять зверем, чаще не моему, мне же изредка направлять. Выяснить — как именно разделить его поровну, оказалось пока для меня непосильной задачей.

С парнями, которые крутились возле Яра, будто он им медом намазан, тоже отношения не со всеми сложились. Проще всего оказалось найти общий язык с вампиром. Того явно сейчас меньше всего интересовали все эти гейские закидоны. Он усиленно учился, даже после занятий. Именно он и показал мне дорогу в библиотеку, где просиживал до того времени, как все не начинали собираться в нашей комнате на ужин, который он никогда не пропускал. Первое время было заметно, что Мар сильно сторонится всех, кроме Яра. Но разве может деятельная натура Мелкого оставить это просто так? Где намеками, где дружескими тычками, где просто уговорами, но заставил вампира вылезти из угла, в который он сам себя загнал. По-моему парень просто боялся поверить, что его так запросто приняли в компанию, не требуя ничего взамен. Как же я его понимаю…

Правда, был один момент, когда я сам чуть его не размазал по стенке, хорошо, что получилось сдержаться. Оказалось, что вампиры довольно неплохо разбираются в запахах, чуть похуже оборотней, в чем убедился на себе, когда научился выискивать куда в очередной раз запропастился Яр, будто собака-ищейка нюхом улавливая след.

Вот через несколько дней после того, когда я, наконец, нашел способ как успокаивать зверя на ночь, ко мне и подошел Мар, присаживаясь рядом за библиотечный столик.

— Мият, это конечно не мое дело, но не стоит так явно метить Яра, — заметив как я непонимающе на него взглянул, вампир стал пояснять: — Ты не жених, не любовник — это, уж поверь, я чувствую, но при любом случае пытаешься оставить на нем свою метку, касаешься, дотрагиваешься до него, прижимаешь. По утрам это еще сильней ощущается, — здесь он примолк и задумчиво посмотрел на меня, явно желая узнать больше, но все же продолжил, не дождавшись от меня ни слова: — К нему ведь боятся подойти, издали наблюдая. Ладно еще чужие, но ведь видел вашу группу, все оборотни и даже вампиры чуть ли не по углам отскакивают, стоит Яру на горизонте появиться. Они ведь прекрасно понимают, что ты сильней, альфу всегда чувствуют. Но, может, ты позволишь парню самому выбирать — с кем ему общаться?

— С чего решил, что именно я не подпускаю к…

— Мне-то не ври, — перебил Мар. — Ладно рядом все время вертишься, но ведь ты как зверь с костью, сам не жрешь и другим не даешь. Даже меня ты подпускаешь только потому, что я не показываю заинтересованности….

— А она есть? — тут же спросил я.

— Врать не буду — есть, — заметив как я медленно начинаю вставать, он тут же уточнил. — Была, до того, как понял, что любовники расходятся и их забывают, а друзья всегда рядом. Я выбрал второе.

Не успел мой зверь снова успокоиться, как через мгновение опять зарычал, яростно скребя клетку, стоило услышать следующий вопрос вампира.

— Чем наг тебе не угодил?

Пока я подыскивал слова, пытаясь не скрипеть зубами даже при воспоминании о змеерыле, ведь и себе толком не мог объяснить, почему именно наг меня раздражает больше всех, вампир потерял терпение и продолжил:

— Он неплохой парень. Даже я чувствую, что Яра он не обидит.

— Перетопчется! — не выдержал я. — Эта сволочь только через мой труп дотронется до мелкого.

Мар только раздраженно передернул плечами и, молча развернувшись, ушел, оставив меня снова ковыряться в себе.

Со скрипом, но пришлось признаться, что Яр меня интересует не просто как друг. Но ведь это неправильно! Так не может и не должно быть! Ладно бы раньше, когда он был девчонкой, но сейчас я прекрасно уже видел и чувствовал, что передо мной парень, даже характер у него поменялся. Он стал более уверенным в себе, теперь если что-то не нравилось, он сразу в лоб говорил об этом, даже пару раз приходилось вмешиваться, чтоб вытащить его из драки, которую он же сам и затевал. Но все же еще ощущалась свойственная, наверное, только ему мягкость, которую он не стесняясь демонстрировал тем, кому доверял. Зато 'чужих', как он сам выражался, он умудрялся удержать одним взглядом на расстоянии от себя. Судя по всему, парень еще не знал, что его окрестили 'холодным кэро', да и вряд ли кто из ребят захочет ему это рассказать, уж не я точно. Поясню, что кэро — это солнце, в переводе со старого языка. Не знаю, почему его так прозвали. Ведь красавчиков тут и без него хватало, но Яр как-то умудрялся притягивать к себе внимание окружающих, даже если был полностью закрыт амулетом, и не все были в курсе, что перед ними сильный вэзето. Скорее всего, прозвище дали из-за цвета ауры, которую мы так пока и не научились скрывать, ведь, в отличие от остальных, она у него была и впрямь лучистой, даже глаза начинали слезиться, если долго всматриваешься.

Несколько дней после этого открытия я ходил как в воду опущенный, все еще надеясь, что это на меня повлияла окружающая обстановка, где повсюду можно было увидеть парочки обжимающихся парней, даже целоваться некоторые не стеснялись при всех. А может то, что только в городе издали можно было встретить девушку или женщину, которую неизменно сопровождал кто-то из мужчин, не подпуская и близко к ним. Пришлось успокоить себя, что это у меня от воздержания начинаются такие глюки, что я даже на Яра стал так реагировать. Хорошо, что он оказался 'совой' и не замечал, или делал вид, что не обращает внимания на мои стояки. Я уже задолбался под холодным душем стоять, и ведь помогало только на пару часов, потом снова. Хорошо, что занятия так выматывали, что не приходилось и вечером по несколько раз бегать в душ, ведь на это уж Яр бы точно обратил внимание, с чего вдруг я стал таким чистоплюем, что буквально из ванной не выхожу ни утром ни ночью.

Однажды все же решил обойтись без холодного душа, вспомнив извечное: 'помоги себе сам', к которому не приходилось прибегать уже много лет, ведь всегда находились желающие взять на себя это благое дело помощи страждущему. Вот только ни хрена не получалось, пока не плюнул и не представил перед собой Яра. Будто это его рука сейчас прикасается ко мне, легонько задевая подушечками пальцев кожу на животе, неспешно опускается ниже и, обхватывая ладошкой мой уже истекающий от желания член, чуть сжимая его и дразня, двигается вверх-вниз. Как прижимаю его к себе, а мои ладони медленно скользят по его спине, дотрагиваясь до гладкой теплой кожи, опускаясь все ниже… Вот тут уже и наступил для меня самый охрененный оргазм из всех, которые помню. Ни разу, даже в прошлой жизни, не бывало таких ярких кругов перед глазами и ощущения будто падаю куда-то. Сам не почувствовал, когда умудрился свалиться на пол ванной, так и провалявшись там пару минут, бессмысленно пялясь в потолок, пока отдышался и избавился от мельтешения перед глазами. Вот тут-то я и забил тревогу.

Окольными путями выяснил где отрываются адепты, которым не повезло и не нашли себе пару в академии. На вскидку мне назвали сразу несколько борделей, пришлось выбрать тот, который был поближе, слишком боялся надолго отлучаться, чтоб у Яра не возникло вопросов.

С трудом дождавшись выходных, пояснил удивленному соседу, что срочно нужно в библиотеке выяснить еще пару вопросов по оборотням, рванул из академгородка. Пока добирался до борделя, вдруг задумался, чего именно я ожидаю. А если даже там только парни, а девушек не будет. И вдруг следующее, о чем подумалось, чуть полностью не выбило из колеи, ведь меня даже не замутило при мысли, что если будет подходящий парень, то могу и с ним… Писец полный. Я ведь геев не выношу, и сам же…

Что тут дальше сказать… пожалуй это было самое большое мое разочарование, ибо даже притом, что тут можно было выбрать как парня, так и девушку, я, уже не удивляясь, сам себе признался, что только блондины вдруг стали мне интересны, а ведь раньше было совершенно пофиг с кем трахаться. Пнув себя мысленно, все же тыкнул в голографическое изображение на девушку, чем-то напомнившую мне Яра. В общем, лучше бы не тратил деньги и еще раз сходил бы и помог сам себе. Не могу сказать, что девочка не старалась, но, бля, ведь только после того, как представил вместо нее свою навязчивую проблему, в лице соседа по комнате, тогда уже и мой дружок решил показать, что он еще жив и вполне готов к подвигам, вот только мне уже стало совершенно пофиг на всё, и оттолкнул растерянную девчонку, выскочил из номера. Несколько часов бродил, как побитая собака по улицам. Только когда уже до нитки промок под дождем, а редкие прохожие с изумлением посматривали на мой расхристанный вид, я решился на то, что могу показаться в академгородок и не сгореть от стыда перед Яром, когда он посмотрит на меня.

Пару дней попытался избегать своего соседа, даже на ночь не перебирался к нему, но вдруг понял, что не только зверь всё это время беснуется от ярости, но и я начинаю на окружающих кидаться без причины, просто из-за того, что хочу их наказать, за то, что у меня не выходит быть таким же как они. Однако, за это время наг не терял время даром и умудрился еще сильнее втереться в доверие к Мелкому. Дошло до того, что когда вернулся в один из дней с площадки для оборотней, то застал валяющегося на кровати нага, полуобнявшего расслабленно лежащего на животе Яра, который тыча пальцем в лежащую перед ним книгу, ожесточенно спорил о чем-то с ухмыляющимся змеерылом. А ведь раньше Мелкий в нашу спальню вообще никого не пускал…

Не убил нага только благодаря вовремя заглянувшему к нам вампиру, который заметив мой взгляд, тут же вытолкал меня из комнаты под предлогом того, что я срочно кому-то нужен. Потом были долгие разговоры о том, что мне нужно от себя и от Яра. Наверное, благодаря этим беседам я и смог, наконец, себе признаться в том, что Яр для меня не просто друг.

Когда мелкий вдруг заявил, что даже домой пригласил с собой змеерыла, я чуть сам не дал ему по башке. Ведь так надеялся, что там, вдали от всех этих долбанутых, удастся поговорить с Яром и выяснить как именно он относится ко мне.

А вот когда его отец заявил, что согласен принять меня в семью, если пойдет что-то не так в клане, сначала даже чуть не заорал от радости, но тут пришедшая следом мысль, заставила по-другому на это взглянуть. Судя по всему даже если сейчас помолвку с Сандром разорвут, то рано или поздно снова придет время, когда его батяни, помешанные на том, чтоб все могли принести пользу семье, захотят Яра пристроить так, чтоб зятек был тоже не из простых. И что тогда я смогу противопоставить, сидя у них на шее? Нет уж, я сделаю все, чтоб в клане меня приняли и если получится, то стану тем, от кого папаши Яра не смогут воротить нос, если все же дойдет до выбора я или…

Главное сейчас все же вывести Яра на откровенный разговор, а то уж слишком он привык болтать о чем угодно, но при этом как-то умудряясь закрываться от всех и не рассказывать самого важного.