Самое время для любви

Глава 4

Мэгги добралась до торгового центра в половине восьмого.

Чак оставил сообщение на автоответчике с просьбой встретиться с ним в шесть, но у нее уже был запланирован ужин с клиентом, который нельзя отменить. А, может, она просто не захотела отменить. Может, намеренно старалась держаться подальше от этого мужчины.

Видит Бог, сегодня она позволила себе слишком сблизиться с Чарльзом.

Мэгги спешила в кондиционированную прохладу магазинов, гадая, ждет ли еще Чак. Не было никакой возможности связаться с ним, чтобы сообщить о деловом свидании, а он не перезвонил.

Чак сидел на одной из скамеек возле входа в кинотеатр и читал книгу, именно так, как и обещал. Увидев его, Мэгги почувствовала прилив эмоций. Возможно, облегчение. А, возможно, что-то совсем другое.

При ее приближении Чак встал.

– Извини, что опоздала, – выпалила Мэг. – У меня была назначена встреча, которую невозможно перенести.

– Я так и подумал. Ты уже поела?

– Да. А ты?

«Почему я так нервничаю? Почему он так невероятно возбуждает, ведь мы просто стоим и разговариваем, причем о всяких пустяках?»

– Полчаса назад перехватил кое-что в закусочной.

Чак пожирал ее глазами с присущей ему мощной энергией, словно хотел запомнить каждую деталь… лицо, одежду, волосы, все. А она думала только о том, что он наверняка заметил каждую складку на джинсовой юбке, каждую царапину на покрытых лаком ноготках пальцев ног, каждую потертость на кожаных босоножках.

– Пошли, – скомандовал Чак, засунув книжечку в задний карман джинсов. – Хочу, чтобы ты кое-что примерила.

– Ты что, шутишь? – засмеялась Мэгги. – Мы здесь, чтобы ходить по магазинам?

– А ты решила, что я попросил встретиться в торговом центре просто ради прогулки, что ли? – усмехнулся Чак уголком рта.

– Да я вообще не знаю что думать, – призналась Мэгги, спеша за ним, чтобы не отстать.

– Мы здесь для того, чтобы купить тебе платье на вечеринку «Новых технологий».

– Мне не нужно платье, – резко остановилась Мэгги. – Я уже выбрала…

– Черные брюки с жакетом наподобие смокинга, – кивнул Чак. – И блузку из какой-то блестящей ткани.

– Да, – удивленно протянула она. – Именно это я и собиралась надеть. Вполне официозно, не слишком женственно. По-деловому. Не слишком…

– Сексуально? – закончил Чак.

– Верно, – вздернула подбородок Мэгги. – Чтобы успешно конкурировать в мужском мире бизнеса, женщина должна быть осторожной, чтобы не…

– А вот я сразу заметил, что ты выглядела невероятно сексуально.

Мэгги снова двинулась в путь, пытаясь скрыть, как взволновали мягко произнесенные слова.

– Тогда зачем покупать мне новое платье?

– Потому что за последние семь лет, – взглянул на нее Чак, – пару раз ты затмевала всех вокруг, действительно разодевшись в пух и прах и… Не уверен, называется ли это платьем. Какой-то совершенно фантастический наряд, и прическа, и…

«И каждый раз, когда любовался тобой в таком виде, у меня едва не останавливалось сердце».

Однако Мэгги совершенно незачем об этом сообщать.

– Просто доверься мне, ладно? – попросил Чак.

Она молча шагала рядом, старательно не встречаясь с ним глазами. Доверься мне. Но у него нет ни малейших оснований винить ее в отсутствии этого самого доверия. В конце концов, он не поведал ничего личного, абсолютно ничего, чтобы убедить ее в собственной искренности.

Ничего.

Хотя, не совсем так. Он все-таки рассказал то, что никогда и никому раньше не говорил.

– Морковный пирог, – произнес Чак.

Мэгги остановилась перед витриной обувного магазина и удивленно взглянула на спутника:

– Что?

– О своей нелюбви к этой гадости я действительно никогда никому не рассказывал.

Чак увидел изумление и растерянность в глазах Мэгги и постарался объяснить, подталкивая ее из потока пешеходов ближе к витрине.

– Когда я был маленьким, то переехал жить к дяде, брату матери, и его экономка в честь моего приезда испекла морковный пирог. Я на самом деле ненавидел эту отраву, по-настоящему ненавидел, но все равно съел, потому что счел невежливым отказаться.

Мэгги молча таращилась на собеседника.

– Я… э-э-э… – откашлялся Чак, – видишь ли, мне не хотелось жить у родственника, у меня было предчувствие, что все сложится ужасно, но я застрял там, пока не повзрослел и не стал жить самостоятельно. Не представляю, с чего я решил вести себя прилично и проглотил, хоть и давясь, эту мерзость. В результате Джен, экономка, вбила себе в голову, что мне необычайно понравился сей кулинарный шедевр, так что постоянно готовила его специально для меня. Каждый праздник, каждый день рождения. Наверняка до сих пор пичкала бы меня этой дрянью, но мой дядя умер несколько лет назад, и она ушла на пенсию.

Мэгги не проронила ни слова.

– Знаю, сегодня утром мне не слишком многого удалось добиться своим признанием, что терпеть не могу морковный пирог, – добавил Чак.

– Этим утром… – удивление в глазах Мэгги сменилось подозрением. – Ты следил за мной? О Боже. Ты что же – подслушал мой разговор с Чарльзом?

Чак улыбнулся, потом рассмеялся. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так хохотал.

– Mэг… Ты так ничего и не поняла, да? Подумай об этом. Подумай, что ты только что сказала.

Но Мэгги по-прежнему молча смотрела на Чака, очень внимательно, как в ресторане несколько часов назад. Сегодня утром. Когда вглядывалась в Чака, только моложе на семь лет.

В глазах Мэгги Чак видел отражение собственного влечения. И что-то еще, какую-то сердечность и нежность, которая безысходной тоской кружила голову.

– Не так уж часто ты это делаешь, – прошептала Мэгги. – Ты больше не смеешься. Даже толком не улыбаешься.

Она протянула руку, ласково провела по щеке, и Чак вспомнил, как парил в небесах от ее поцелуев. Семь лет назад она вошла в тот ресторан в центре Скотсдейла, где он намеревался пообедать с Бойдом Роджерсом, но Бойд позвонил и отменил встречу. А потом появилась Мэгги и рассказала какую-то забавную историю о преследующем ее психе. Чак был до того заинтригован ее искрящейся улыбкой и настороженностью в глазах, что не смог устоять. Он поцеловал ее. Дважды. Господи, он так отчетливо помнил мягкость полных губ и сладость рта, словно это было вчера.

Или – что точнее – сегодня около полудня.

– Я не следил за тобой. Нет необходимости. Я же был там.

Чак увидел, как осознание расцветает в ее глазах, и сказал вслух то, что Мэг и сама уже поняла:

– Я был там, потому Чарльз – это я. Вернее, я когда-то был Чарльзом.

* * * * *

Большую часть дня Чак провел в кинотеатре, поэтому едва хватило времени подыскать идеальное платье для Мэгги на вечеринку «Новых технологий», а затем просто бесцельно болтался окрест.

Какое-то время бродил по торговому центру, наслаждаясь возможностью прогуливаться где угодно без толпы неизменно маячивших за спиной телохранителей, которые сопровождали его с тех пор, как эксперименты с путешествиями во времени стали достоянием общественности. И чтобы не стать мишенью для террористов и сумасшедших, пришлось обзавестись профессиональной охраной. Чак не пожалел усилий, чтобы и самому научиться неплохо защищать себя, в результате обрел привычку постоянно поглядывать в витрины и зеркала магазинов, чтобы убедиться в отсутствии слежки.

Хотя наверняка за ним никто не следит. В этом году, в это время никто не обращал внимания на чертового доктора Чарльза Делиа Крока. Вот и славненько.

Сегодня утром Чак купил билет на сеанс в 11:30, на фильм, название которого даже не запомнил, потому что нахлынули воспоминания – новые двойные воспоминания – первого знакомства с Мэгги Уинтроп не на вечеринке компании, а в маленьком ресторанчике в Скотсдейле.

Поначалу картинка вырисовывалась довольно смутно, так что пришлось напрячься, чтобы ясно представить ту встречу, но все по-прежнему скрывалось в тумане, пока он не вспомнил поцелуй. Те сладостные ощущения преподнесли всю сцену целиком в ослепительной яркости. Потом всплыл и разговор с Мэгги, почти слово в слово.

Чак не удосужился досмотреть фильм, просидев все это время в темном зале с закрытыми глазами, воспроизводя в голове второй безумный поцелуй, снова и снова, пытаясь встряхнуть рассудок, смакуя все произошедшее семь лет назад.

Сбывшееся всего лишь несколько часов назад.

* * * * *

И вот теперь Мэгги стоит рядом, в нескольких дюймах, и не надо больше полагаться на воспоминания. Чак скользнул взглядом по манящему рту, она пытливо посмотрела ему в глаза. Затем улыбнулась, совсем чуть-чуть, и он понял, что Мэгги тоже думает о том невероятном поцелуе.

– Это был ты, да? – прошептала она.

– Да. Это был я, – кивнул Чак.

Мэг затаила дыхание, вновь очарованная, так же, как сегодняшним утром, а он склонялся все ближе и ближе, пока не накрыл ее рот губами и не поцеловал.

Неспешно, нежно, почти благоговейно.

Затем притянул ближе, крепко прижал к себе и уткнулся лицом в густые волосы.

– Последние семь лет я буквально умирал от желания прикоснуться к тебе.

– Чак…

Мэгги подняла голову, взглянула на Чака и тут же позабыла, что хотела сказать. Огонь в его глазах усиливал сокровенную интимность их объятий. Он ее хочет. Плохо. Неизвестно откуда, но Мэгги точно знала, что это не к добру.

Но когда Чак опустил голову, чтобы снова поцеловать, Мэг откликнулась жадно, отчаянно и, встав на цыпочки, ринулась навстречу. Еще теснее прильнула к нему и пробежала пальцами по невероятно мягким волосам. Все ее чувства, казалось, взорвались, она целовала мужчину пылко и глубоко, словно эмоции, взбаламученные в последние несколько дней, сплелись воедино и выплеснулись наружу, требуя понимания.

Понимания и признания.

В жизни Мэгги случались полноценные сексуальные игры, но гораздо менее увлекательные и уж точно менее впечатляющие, чем этот единственный поцелуй.

Чак отпрянул, тяжело дыша, отодвинул Мэг на расстояние вытянутой руки, на лице явно читались тревога и восторг, словно он сумел проникнуть в ее горячечные мысли.

– Господь всемогущий, – выдохнул он.

Посмотрев в блестящие глаза, Мэгги поняла, что этим поцелуем зашла слишком далеко… чересчур явно выказала свои чувства. И от того, что Чак тоже оплошал, легче не стало.

– Это было ошибкой, – сказал он.

Мэгги высвободилась из сильных рук, чтобы он не увидел явного разочарования на лице.

– Да, – кивнула она. – Наверное, ты прав. Большой ошибкой.

Конечно, он прав. О чем она думает? Что вытворяет?

Последнее, что ей нужно в этой жизни – связаться с человеком, которому понадобилось семь лет, чтобы признаться в ненависти к морковному пирогу.

– Давай выберем платье и смотаемся отсюда.

* * * * *

– Как тебе?

Голос Мэгги прервал задумчивость Чака, он обернулся и увидел, что она стоит в новом наряде.

То, что надо. Он сразу это понял, как только углядел модель на манекене. И купил бы прямо там и тогда, в 10:15 утра, но касательно размеров женской одежды Чак проявлял полную невежественность. Четырнадцатый казался чересчур большим, четвертый наверняка слишком мал. Мэгги где-то посередине, но где именно, Чак понятия не имел.

– Пожалуйста, не смотри на меня так, – жалобно попросила Мэгги. – Ты заставляешь меня нервничать.

– Сомневаюсь, что смогу находиться с тобой в одной комнате и не глазеть на тебя, – признался Чак. – Выглядишь… очаровательно.

Мэгги подняла волосы вверх и закрепила одной из похожих на медвежьи когти заколок, которые вечно таскала в сумочке. Несколько прядок свисали до плеч, подчеркивая безукоризненную элегантность платья без бретелек глубокого коричневого оттенка, пошитого из какой-то ткани, которой удалось выглядеть и бархатистой и шелковистой. Наряд плотно облегал округлые очертания бюста, плавно и изящно ниспадал на талию и бедра, каскадом струился к лодыжкам.

Вырез подчеркивал роскошные формы и глубокую ложбинку между грудями. Сбоку разрез до самых бедер. Пока Мэг стояла на месте, Чак мог только догадываться о том, что увидит, но когда пошевелилась, сразу обратил внимание на соблазнительное мелькание ног в разрезе юбки.

Мэгги отвернулась и направилась в примерочную.

Чак заметил свое отражение в магазинном зеркале. Издалека он выглядел так же, как всегда, почти таким же, как семь лет назад. Но он давно изменился. Путь, на который толкнула навязчивая идея отыскать тропинку в прошлое, выдался тернистым.

Он продал душу за возможность разработки и проверки своих теорий. Танцевал с дьяволом в лице «Мастер-9», и вот наступило время расплаты.

Мэгги вышла в торговый зал, на сей раз одетая в блузку без рукавов и джинсовую юбку, держа на вешалке длинное платье, свисающее с руки. Она едва взглянула на Чака, словно боясь встретиться с ним глазами, и он понял, что его слова об ошибке обидели Мэг.

Но ведь это правда. Сблизиться с ним – физически или иначе – уж точно последнее, что ей нужно.

Чак последовал за девушкой к кассе и забрал у Мэг обнову. Пока она бродила по торговому залу, он расплатился за покупку, потом продавец завернул наряд в оберточную бумагу и положил в пакет с ручками.

Мэгги подняла глаза, когда Чак направился к ней, и они вместе покинули магазин.

– Мой автомобиль на стоянке универмага «Сирс», – сообщила Мэг. – На самом низком ярусе.

Они шагали молча, потом, словно не в силах удержаться, Мэгги выпалила:

– Ты же понимаешь, что это не было ошибкой.

Она тоже думала о том поцелуе.

– Увы, было, – тихо возразил Чак.

– Но почему?

На миг Чаку пришлось прикрыть глаза от невероятной иронии происходящего. Он годами хотел эту женщину. Годами. Держался на расстоянии, когда она встречалась, а потом вышла замуж за Альберта Форда, но никогда не переставал желать ее. Пожалуй, их многолетняя дружба постоянно подпитывала вожделение. А теперь он вот-вот отговорит Мэг от отношений, о которых прежде мог только мечтать.

– Потому что мне нужно, чтобы ты помогла изменить будущее Чарльза.

Мэгги решительно толкнула дверь, и они вышли в теплый ночной воздух.

– Но ты – это Чарльз, а Чарльз – это ты, – отрезала она.

Да, Чак был когда-то Чарльзом, однако Чарльз совсем не он. Чарльз не совершил таких ошибок, как он. Чарльз не привел к катастрофе целую нацию. Чарльз не запятнал себя связью с «Мастер-9».

– Думаю, вот что нам следует сделать, – сказал Чак, пока они пересекали забитую автомобилями стоянку. – Забирай это платье и езжай домой, завтра наденешь его на вечеринку и…

Чак увидел приближающийся автомобиль, как только они выбрались из торгового центра и настороженно наблюдал за ним уголком глаза – привычка, от которой невозможно избавиться. Машина двигалась слишком быстро, тяжело подпрыгивая на «лежачих полицейских». Но тот факт, что окна затонированы, а переднее пассажирское стекло – ближайшее к ним – слегка опущено, заставило вздыбиться волосы на затылке.

Чак среагировал еще до того, как заметил легкое движение внутри, еще до того, как сознание зафиксировало тот факт, что на них направлен ружейный ствол.

Он схватил Мэгги за талию, дернул вниз и затолкал за покрышку, когда автомат застрекотал из открытого окна автомобиля. Пули врезались в машины вокруг них, разбивая стекла и разрывая металл с жутким скрежетом.

Все закончилось так же быстро, как началось. Колесница смерти, визжа шинами, умчалась прочь.

Грохот выстрелов с такого близкого расстояния все еще звучал в ушах Чака, когда он сделал осторожный вдох, потом второй, и только сейчас осознал, что упал на Мэгги в смешной попытке защитить ее от пуль своим телом. Наверняка сплюснул бедняжку и вдавил в шершавый асфальт. Но Мэг не двигалась, не протестовала, даже не пискнула.

Мучительная паника захлестнула Чака, когда он приподнялся в ужасе от того, что будущее повторилось. Господь Всемогущий, спаси ее…

Но Мэгги тоже пошевелилась, обвила его шею руками и крепко прильнула к сильному телу. Живая! Волна облегчения едва не нокаутировала Чака, потом он сел, притянул ее к себе и стиснул в объятиях. Провел по девушке руками, удостоверяясь, что она не пострадала, за исключением царапины на коленке.

Мэгги, казалось, только приветствовала бесцеремонную хватку. Чак ощущал ее дрожь, а может, свою собственную, трудно разобрать. Но потом, Боже, она подняла лицо, и он впился в ее губы, целуя так, словно наступал конец света.

В некотором смысле, так оно и было.

Именно этого он желал больше всего на свете. Только Мэгги – такую пылкую и веселую, с этими ее дерзкими, несносными, забавными комментариями. Только Мэгги – с улыбкой в миллион ватт, хрипловатым смехом и горящими глазами. Всю Мэгги, и не просто как лучшего друга, но и как хранительницу сердца и души… свою возлюбленную, свою единственную, свою жену.

Если бы он боролся за нее так же отчаянно, как трудился над развитием своих теорий о путешествиях во времени.

Но теперь не существует никаких если. Чак слишком далеко зашел по своему собственному пути, чтобы когда-нибудь повернуть назад. Но Чарльз… у него еще есть шанс выбрать между раем и адом.

Именно Чак узнал из первых рук, как невыносимо тяжело отпустить любимую женщину, которую сию минуту, умирая от счастья, сжимал в объятиях. Которая дарила райское блаженство пылким откликом на каждый поцелуй, чьим ласкам он отдавался с такой яростью и мощью, что едва мог дышать. Она желала его так же сильно, как он ее. Чак ощущал бешеный восторг. Хотелось петь, танцевать до умопомрачения, кружиться, вертеться и подпрыгивать до одурения, пока оба, хохоча, не повалятся на землю.

Вот чем он должен заниматься вместо того, чтобы перестать целовать ее. Чак собрал все силы, чтобы оторваться от любимой, и только мысль о том, что они в опасности, заставила его отстраниться.

– Пора убираться отсюда, – прохрипел он.

– Можем пойти ко мне.

Чак ясно слышал вожделение в тихом голосе, видел в ее глазах. Господи, она подумала, что он подразумевал…

– В смысле, если хочешь, – неуверенно прошептала Мэгги.

«Конечно хочу, – чуть не крикнул Чак. – Боже, как я тебя хочу…»

– Нет, Mэг, – выпалил он наперекор желанию, – я имею в виду, что нападавшие могут и вернуться. И если это случится, лучше бы нам находиться подальше отсюда.

– Кто это был? Кто в нас стрелял?

Мэгги попыталась встать, но Чак схватил ее за запястья и потянул вниз, пригибая голову под капоты окружающих автомобилей.

Затем поднялся на ноги, потом вновь присел, собирая выпавшие пакеты.

– Не в нас, а в меня.

Взял ее за руку и, согнувшись, начал двигаться между машинами.

– Но почему?

Мэгги сообразила еще до того, как он ответил, поэтому оба выпалили в унисон:

– «Проект Уэллс».

– Ты говорил, что плохие парни из «Мастер-9» не последуют за тобой сюда, – поспешно добавила она. – Говорил, что они просто не смогут.

– Я был в этом уверен. Я точно знаю, что прототип неработоспособен, – нахмурился Чак. – Кроме того, я сам видел, что они уничтожили мою лабораторию в «Новых технологиях» вместе с рабочей моделью «Скитальца» и другим оборудованием, – озирал окрестности Чак. – Но ты же помнишь, что гласит старинное выражение: «Человек предполагает, а Бог располагает»[4].

– Имеешь в виду, когда ты что-то предполагаешь, мы получаем пули в задницу?

Чак засмеялся. Каким-то образом осуществился самый ужасный из всех возможных вариантов. Агенты «Мастер-9» переместились за ним в прошлое, используя методы, которые он сам же и разработал. Волновой эффект. Или концепция смещения. Значит, сумели сесть на хвост «Скитальцу», используя одну из этих теорий. Конечно, нет стопроцентной уверенности, но очевидно, что враги подобрались достаточно близко.

И все-таки, несмотря на отчаянное положение, Мэгги удалось заставить его засмеяться.

Но ситуация крайне осложнилась. Последняя модель «Скитальца» вмещала четырех пассажиров. Технология пока находилась на ранней стадии, и впервые с того момента, как «Проект Уэллс» обрел материальное воплощение, Чак порадовался ее несовершенству. Даже в продвинутой версии «Скитальца» энергетическому блоку требовалось по крайней мере девяносто шесть часов для охлаждения и зарядки, чтобы совершить второй прыжок в прошлое.

Следовало предвидеть хватку агентов «Мастер-9», которым хватило суток, чтобы последовать за ним сюда, в торговый центр. Вероятно, им понадобилось даже меньше времени, но Чак прикинул по максимуму.

Значит, осталось только семьдесят два часа. Через семьдесят два часа он будет мертв. Через семьдесят два часа преступники смогут совершить еще один прыжок в прошлое. На этот раз они подловят его сразу после прибытия, когда он голым и дезориентированным окажется на заднем дворе Мэгги. Они уже будут поджидать его прямо там. И наверняка убьют.

– Вон мой автомобиль, – дернула его за руку Мэгги.

Чак покачал головой. Семьдесят два часа. Боже, часы тикают.

– Мы не можем рисковать. Если это «Мастер-9», то они уже нашли твою машину и начинили каким-нибудь устройством слежения. Или бомбой.

– Бомбой!

Даже Мэгги не смогла пошутить по такому поводу.

– Какой… бомбой?!

– Такой же, – сказал Чак, – как та, которой они подорвали большую часть Белого дома и всю президентскую администрацию, включая спикера Палаты представителей.

– Если они сумели разыскать мою тачку на этой стоянке, то наверняка знают, где я живу, – сообразила Мэгги.

– Правильно, – подхватил Чак, двигаясь вдоль ряда припаркованных автомашин, быстро оглядывая каждую. – К тебе нельзя.

– Тогда куда? – спросила Мэгги. – И еще важный вопрос: если невозможно взять мою ласточку, то как мы выберемся отсюда? И попадем хоть куда-нибудь?

– Придется позаимствовать чужую, – глянул на нее Чак.

Мэгги застыла, как вкопанная.

– Чужую? Не так просто найти машину с ключами в замке зажигания, – прищурилась Мэгги. – И что ты будешь делать? Соединишь провода?

– Вот именно, – кивнул Чак.