Самый неправдоподобный роман

Глава IV

Лос-Анджелес

Это было пышное празднество, самое роскошное из всех, что устраивала компания или непосредственно семейство Уайтхорн. Пригласили множество гостей, но, как и говорил Дерек, это были лишь избранные люди — те, кто был членом семьи, сотрудничал с компанией или это были официальные представители власти. Да и вообще, попасть на какой бы то ни было прием, устраиваемый Джефферсоном Уайтхорном, было весьма и весьма трудно. Поэтому люди и стремились туда больше всех, а журналисты с жадностью подхватывали любую сплетню о семействе Уайтхорн. Джефферсон всегда старался, чтобы все его праздники проходили в спокойной, торжественной, церемонно-вежливой и в то же время уютной атмосфере, чтобы гости чувствовали себя на них непринужденно, а хозяева не забывали о вежливости и скромности. Ни на одном из его приемов никто из гостей никогда не позволял себе резких высказываний или скандальных сцен. Но так уж повелось на таких многолюдных сборищах, где народ собирается, чтобы показать себя и посмотреть на других, неизбежно происходит что-то из ряда вон выходящее и, таким образом, становится кульминацией вечера. Пока же все было спокойно. Джефф стоял возле своих братьев, Ричарда и Эдварда и наблюдал, как гости заполняют просторный зал развлекательного комплекса "Парадиз". В какой-то момент он перехватил взгляд Рональда Бичема и понял, что все идет, как запланировано, потом перевел взгляд на подиум, которые рабочие специально сконструировали для сегодняшнего вечера. На подиуме пока никого не было, но Джефф знал, что в одной из задних комнат сейчас происходит что-то невероятное: там модели "Афродиты" в страшной суматохе готовились к показу сразу двух коллекций. А Джессика, дочь Рональда Бичема, давала девушкам последние указания. До начала показа оставалось чуть более четверти часа; и почти все VIР-столики, расположенные около подиума были заняты гостями. Уже приехал мэр со свитой своих подчиненных и охранников. Оставалось дождаться губернатора, и можно было начинать. Время начала показа было лишь условным.

Максвелл Колфилд вошел в зал и огляделся в поисках Джессики или хотя бы кого-нибудь из знакомых. Ее нигде не было видно, а родителей Джес и отца Дэна он заметил не сразу. Честно говоря, он не очень-то понимал, что здесь делает. Вернувшись вчера вечером из Оклахомы, он получил из рук консьержа конверт, в котором обнаружил приглашение на этот вечер. У него и в мыслях не было хорошенько подумать, идти сюда или нет, подумать, от кого поступило это приглашение. Автоматически он решил, что об этом позаботилась Джессика. Хотя ему показалось, что во время их последнего телефонного разговора (он звонил из Оклахомы) Джес нервничала, но он приписал это волнению перед показом. Сейчас он не мог нигде ее найти, и Дэна тоже не было видно, что его не особенно удивило. Поэтому он решил поздороваться с родителями Джессики и отцом Дэна, а потом у них выяснить, где искать Дэна и Джес. Макс незамедлительно направился к ним, но по дороге столкнулся с Робертом Монтгомери.

— Привет, Макс! Как дела?

— Привет, Боб. Все хорошо. А у тебя?

— Все просто отлично. Ты давно здесь?

— Нет, только что приехал. А ты?

— Тоже. Пытаюсь найти Дэна и Джессику, но пока увидел лишь мистера и миссис Бичем и все семейство Уайтхорн, разумеется. А ты случайно не видел никого из этих двоих?

— Джессика, наверное, где-нибудь в задних комнатах — пререкается со своими моделями и наставляет их на путь истинный. А насчет Дэна ничего вразумительного сказать не могу. В последнее время он то появляется, то исчезает, но в целом порхает, точно бабочка с цветка на цветок и светится от счастья не хуже светляка. В общем, отчаянно показывает все признаки влюбленного по уши человека.

— Значит, у него все наладилось с Клер после его дня рождения. Эта девушка сумеет вдохнуть жизнь в любого человека, а уж в Дэна тем более.

— Да, похоже, что так, — задумчиво произнес Боб.

Во время разговора он внимательно изучал лицо Максвелла. Все в этом человеке говорило о спокойствии, безмятежности и полном доверии тем, кого он искренне считал своими друзьями. Единственное, что на самом деле беспокоило Роберта больше всего, так это Дэн. Последние несколько дней, особенно с тех пор, как Макс улетел в командировку, тот вел себя более чем странно. Боб, в принципе, догадывался о том, что его лучший друг не равнодушен к Джессике Бичем, но не думал, что Дэн всерьез вознамерился отбить ее у своего напарника. Ведь чтобы подольше побыть рядом с Джессикой, Дэн попросил своего начальника о недельном отпуске. И этот отпуск как раз совпал с полетом Максвелла. Боб ни в коем случае не собирался вмешиваться в этот любовный треугольник, вернее сказать, четырехугольник, потому что Клер-то как раз собиралась вмешаться по полной программе. И, похоже, что Макс в этой ситуации пострадает больше всех, поскольку находится в абсолютном неведении всего происходящего. Не зря говорят, что муж в таких случаях всегда узнает последним. Но Максвелл даже не муж Джессике и не собирается им быть, так что, может, все и к лучшему.

— Ладно, пойду поздороваюсь с хозяевами торжества. Может, они подскажут мне, где искать мою девушку и моего друга.

Максвелл уже сделал несколько шагов, когда Роберт вдруг окликнул его:

— Макс!..

— Да?

— Можно задать тебе вопрос?

— Конечно…

— От кого ты получил это приглашение?

— Честно говоря, не знаю, — простодушно ответил мужчина. — Когда я вернулся, консьерж вручил мне его. Но полагаю, что прислала Джес. А что?

— Так, ничего, — заверил его Боб. — Простое любопытство.

— А тебе, я полагаю, прислал приглашение Дэн? — В свою очередь поинтересовался Макс. — Вы настолько сдружились, что без тебя уже не обходится ни одно семейное торжество. И это, похоже, стало традицией…

— Видимо, так… Что ж, не буду тебя задерживать.

— Еще увидимся! — Отозвался Максвелл и пошел в направлении Рональда и Элвиры Бичем.

А Роберт, посмотрев в след его удаляющейся спине, подумал: "Кажется, скоро что-то случится. Грядут большие перемены".

Дэн и Джессика на самом деле находились совсем не в тех местах, в каких предполагали все близкие и друзья. Они были вместе. Вернувшись из пляжного домика, они чувствовали себя такими счастливыми, что были не способны скрывать свою взаимную любовь. Их чувства были похожи на красивую сказку. Счастье полностью завладело ими, и они, точно опьяненные, не замечали ничего вокруг. Их души, их чувства, их мысли, их сердца требовали полного и постоянного присутствия их друг возле друга. А потому Дэн действительно попросил у мистера О'Нилла недельный отпуск, сославшись на сложную и длительную помощь отцу в подготовке к празднованию юбилея компании. Клайв О'Нилл милостиво позволил Дэну отдохнуть, заменив его другим летчиком. И Дэн упивался своим отдыхом и тем счастьем, которое его породило. Ему казалось, что в мире уже ничто не имеет значения, кроме любви и сияющих глаз Джессики. Небо уже тяготило его, как тяготит ненужное, но необходимое обязательство. Зато работа в компании манила, как запретный плод, ведь благодаря ей он чаще мог видеть Джессику, чем это было бы возможно при других обстоятельствах. Дэна все чаще стали посещать мысли о перемене своего когда-то раз и навсегда принятого решения. Раньше он говорил всем и каждому, кто воспринимал его как наследника одного из богатейших состояний штата и будущего главу компании, что не намерен вести дела компании ни сейчас, ни когда-либо впредь. Но Джессика заставила его поменять свои взгляды.

Время шло; неделя пролетела так быстро, что они очень удивились, когда обнаружили, что пора проводить праздник. Несмотря на то, что они оба полностью были во власти своей любви, работа спорилась в их руках, тем более что работали они ежедневно вместе, доставляя удовольствие своим родителям. И даже когда до начала торжества оставались считанные минуты, а все гости уже собрались в зале, они старались потратить эти мгновения с пользой для себя, а не на пустые документы и девушек — моделей, которые великолепно знали свою работу.

Эта маленькая комнатка была замечательным уютным мирком для двоих, о существовании которого практически никто не знал. Джессика приехала сюда сегодня первой, и пока ждала Дэна, успела многое передумать о той ситуации, в которой они оказались, поддавшись своим чувствам. Стоя перед зеркалом и поправляя аккуратно и безупречно уложенную прическу, стряхивая с великолепного вечернего платья несуществующие пылинки, Джес мечтательно улыбалась в предвкушении встречи с Дэном. Она была от души довольна тем, что на приеме не будет ни Максвелла, ни Клер, и можно будет сколько угодно смотреть на Дэна, не скрывая своих истинных чувств, слушать его милые, нежные слова, которые он, несомненно, будет шептать ей на ухо в любой удобный момент, и тонуть в его пронзительно голубых глазах. Она так сильно любила его, что, казалось, будто она может почувствовать его всем своим существом, где бы он ни был. А он был рядом — поднимался по лестнице в эту самую комнату так стремительно, точно у него выросли за спиной крылья. И он тоже с точностью до мысли осознавал, что чувствует присутствие Джессики внутри себя. Дверь в комнату была закрыта, и мужчина трижды постучал, как было договорено. Тихий голос Джессики осторожно спросил:

— Кто там?

— Я… — Отозвался Дэн, улыбаясь. Его пока забавляла эта полу-осторожность, полу-открытость, но в самое ближайшее время он хотел поговорить об этом с Джессикой.

Она открыла ему и тут же торопливо закрыла дверь, а Дэн подхватил ее в объятия и страстно поцеловал. Ее губы ответили на поцелуй с такой отзывчивостью, что у него в сердце вспыхнули тысячи пожаров, затушить которые он был не в силах. Его губы стали лишь еще более требовательными и настойчивыми, словно он вознамерился утолить неутолимую жажду. И только когда Джес почувствовала, что больше не может дышать, она прервала поцелуй, сразу ощутив невероятную тоску по его губам. Голубые глаза взглянули в дымчато-серые, и Дэн почти шепотом проговорил:

— Кажется, мне надо придумать какой-то способ, чтобы несколько часов держаться без твоих поцелуев. Порой мне приходит в голову мысль, что мне становится трудно дышать без тебя.

Джессика отошла от него и окинула его восхищенным взглядом. Какой же это красивый мужчина! Она знала, что многие женщины были бы счастливы удостоиться хотя бы его взгляда, а он принадлежал ей и уверял, что всю жизнь стремился к этому.

— Мне тоже, — невольно ответила женщина.

— И что же нам теперь делать?

— Я знаю только одно: я люблю тебя больше жизни, и мне будет больно делить тебя с небом и Клер.

— Ну, начнем с того, что с Клер тебе меня делить не придется. Мы давно расстались, и я не собираюсь к ней возвращаться. Что бы ни случилось. А небо — это моя работа, но вполне возможно, что я скоро буду работать в компании. Если только сбудется одна моя самая заветная мечта.

— Можно узнать, какая? Или это секрет?

— Вовсе нет. И ты имеешь прямое к ней отношение.

— Вот как? Какое же?

— Для себя я решил, что если ты выйдешь за меня замуж, я оставлю небо и буду работать в компании отца.

— Дэн, это слишком поспешное решение.

— Какое — работа в компании или наша свадьба?

— И то, и другое.

— Так подумай об этом. Только не воспринимай это как факт, от которого напрямую зависит моя жизнь, или что-нибудь в этом роде. Ладно? Единственное, что я хочу от тебя, — это, чтобы ты приняла то решение, которое будет наилучшим для тебя. Я ни к чему тебя не принуждаю. Я просто спрашиваю: ты выйдешь за меня замуж? Ты любишь меня настолько, чтобы связать свою жизнь с моей?

— Дэн, я тебя люблю больше чего бы то ни было! — Пылко ответила она. — Но ты слишком торопишься. Между нами все произошло так быстро, что мы оба, похоже, потеряли головы от счастья и не совсем понимаем, чего мы хотим. Вернее, мы хотим всего и сразу, как самые настоящие эгоисты. А у нас есть еще столько проблем! Да что я говорю! Они еще будут у нас!

— Ты имеешь в виду Макса?

— Макса и Клер, если быть более точной. Они никогда не смирятся с тем, что мы вместе

— Хочешь, я поговорю с Максвеллом? Он поймет нас, я уверен. А Клер не будет нас беспокоить. Мы расстались с ней друзьями.

— Если ты так говоришь, значит, ты не знаешь ни Максвелла, ни Клер. Макс будет считать нас предателями и на всю жизнь не забудет этого, а Клер просто-напросто будет нам мстить.

— Похоже, кто-то из нас делает бурю в стакане воды.

— Похоже, что ты не понимаешь всей сложности создавшегося положения. А я стараюсь смотреть на вещи трезво. Ты слишком опьянен любовью, мой дорогой, и не видишь того, что вижу я.

— Может, ты просто не хочешь причинить боль Максу и стать объектом ненависти Клер? — Спросил Дэн, притягивая к себе женщину.

— Да.

— Не переживай так, прошу тебя. Рано или поздно все тайное станет явным. Я готов принять на себя все удары. Мы вместе переживем это. Я всегда буду рядом и никогда не оставлю тебя в беде. Поверь мне!

— Постараюсь, — ответила Джессика, уютно устраиваясь на его груди. — Но я не могу не думать о том, что нас ждет.

— Лучше подумай о моем предложении. Ладно? — Произнес Дэн, приподнимая ее лицо за подбородок, чтобы посмотреть в любимые глаза. — А пока пойдем вниз. Думаю, что нас уже ищут.

— Пойдем, — улыбаясь, ответила Джес.

Они вышли на галерею второго этажа, и она сказала:

— Я обещаю тебе, что после приема подумаю о твоем предложении.

А потом Дэн и Джессика спустились вниз, вызвав тем самым удивление у некоторых гостей.

Дерек появился на торжестве в сопровождении Клер почти перед самым началом показа, пропустив при этом торжественную часть. Это была очень эффектная пара. Она — в сногсшибательном вечернем платье от "Дольче энд Габана", он — в ослепительном смокинге от "Армани". Был момент, когда Клер показалось, что все взгляды обратились на нее. Инстинктивно она поискала глазами Роберта, но потом вспомнила, что в ее расставании с Дэном Боб встал на сторону друга, и лишь досадливо сжала губы. Почувствовав ее напряжение, Дерек, не глядя на нее, произнес:

— Ты ведь уже проходила через испытание такими приемами. Не так ли? А потому перестань дергаться. Ты же не золушка, в первый раз попавшая на бал. Тем более что твой принц тебя бросил. Расслабься и следуй моим указаниям, и тогда все получится.

— Тебе легко говорить, — сквозь зубы проговорила Клер. — У тебя не уводили женщину прямо из-под носа.

— Уводили, моя дорогая. Просто мне на это было наплевать.

— А мне не наплевать. Я… — Начала было она, но не договорила, потому что к ним подошел отец Дерека.

Клер поняла это, едва взглянув на нового собеседника. У нее мелькнула мысль, что она еще не видела более похожих отца и сына.

— Дерек, сынок, наконец-то! Я боялся, что ты вообще не приедешь. Сейчас начнут показ… А ты куда-то пропал.

— Ну, я же приехал. Я не Дэн Уайтхорн, которого можно и не дождаться на подобных приемах.

— Ошибаешься! Он уже давно здесь.

— Ты видел его?

— Только мельком. Он приехал, поздоровался со всеми и тут же куда-то исчез.

— Ну, ну, — многозначительно и в то же время неопределенно произнес Дерек.

— Дэн никогда не любил подобные приемы — это факт, — Клер решила, что пришло время ей дать о себе знать. — Но он всегда свято чтил традиции семьи.

Итон Стефенс пронзил ее своим испытующим взглядом, потом в его глазах мелькнуло узнавание, и, наконец, он сказал:

— Вы совершенно правы, мисс…

— Хьюстон, — напомнила Клер. — Клер Хьюстон к вашим услугам, сэр. Очень рада встрече с вами.

— Взаимно. Вы, кажется, встречались с Дэном?

— Верно. И за это время я успела приобрести друзей среди членов вашей многочисленной семьи. Дерек один из них.

— Сегодня Клер моя спутница, отец, — небрежно вставил мужчина.

— Что ж, добро пожаловать, мисс Хьюстон. Желаю вам отлично провести здесь время, — вежливо отозвался Итон Стефенс.

Не в его интересах было портить сыну праздник и лишать его возможности провести вечер в обществе красивой женщины. Дерек никогда не испытывал недостатка в них, но раз уж он переключил свое внимание на бывшую подружку Дэна, — пусть развлекается. Итон давно уже понял, что сына не переделать. А потому решил предоставить его самому себе. Возможно, когда-нибудь Дерек поймет, что самые важные жизненные ценности заключаются не в красивых женщинах и дорогих автомобилях.

Было то затишье между официальной частью праздника и показом двух коллекций, когда в любое другое время Дэн мог тихонько улизнуть, и никто бы и не заметил его отсутствия. Но сегодня он мог бы назвать множество причин, по которым ему непременно надо было остаться. И главнейшей из них была Джессика. Присутствие ее на этом празднике двух семейств кардинально меняло абсолютно все, а то, что она любила его и признавала это, делало его властелином мира. Он знал, что его отца, Джефферсона Уайтхорна, кто в шутку, а кто всерьез называл властелином империи. Уж больно Джефф напоминал короля Артура, окруженного рыцарями Круглого Стола, как его изображают в книжках о Камелоте. Дэн безоговорочно принимал это сравнение, ибо в его сознании с самого детства запечатлелся именно такой образ отца. И сейчас вдруг вспомнив об этом, Дэн улыбнулся и подумал, что мог бы кое-что порассказать этим людям о властелинах империй. Он так любил Джессику и был так счастлив от того, что она разделяет его любовь, что чувствовал себя императором всего мира, властелином всех судеб. А в ту ночь, когда они остались наедине в пляжном домике, ему показалось, что мир раскачивался, опьяненный их счастьем.

Сейчас Джессики не было рядом — она давала последние указания моделям перед показом, но он чувствовал ее присутствие внутри себя. У них была какая-то особенная связь, которая никогда не прервется. Он знал это…

— О чем задумался? — Спросил Джефферсон, подойдя к сыну.

— О связи, которую дает любовь.

— Да. Так было у нас с твоей матерью.

— Однако ты не почувствовал, что она умирает, когда был в Италии.

— Дэн, когда ты полюбишь по-настоящему, ты поймешь, что в любви порой случаются вещи, которые невозможно объяснить и которые неподвластны человеку.

— Я уже люблю и знаю, что человек может горы свернуть, лишь бы быть с любимой женщиной!

— Это ты о Клер? — Саркастически спросил Джефф. — Что-то не похоже…

— Ты ошибаешься, отец, — заявил Дэн. — Клер мне глубоко безразлична. Я люблю Джессику Бичем, и знаю, что она так же любит меня.

— Неужели? — Спросил Уайтхорн — старший, и в голосе его Дэну почудились нотки удивления. — Вы же только недавно познакомились… — Я рад за вас обоих. Уверен, что и Рональд будет очень доволен, если вы решите пожениться.

— Ты слишком торопишься…

— А что, для вашей свадьбы есть какие-то препятствия?

— Да. Взять хотя бы Максвелла Колфилда. Думаю, что он будет очень возражать.

— Кстати, о Максвелле… он здесь.

— И не только он, — рассеянно проговорил Дэн, глядя на направлявшуюся к ним пару — Дерека и Клер.

— О чем ты? — Не понял Джефф.

— Смотри, кто пожаловал на прием! — Сквозь зубы процедил Дэн. — А я так надеялся, что избавился от Клер! Ее мне только и не хватало сегодня для полного счастья…

— Хм… — Задумчиво произнес Джефф. — Не знал, что мисс Хьюстон в таких хороших отношениях с Дереком.

— Может, и не в хороших, — ответил Дэн, — но с тех пор как мы с ней расстались, она ищет любые пути проникновения в нашу семью. Я слишком хорошо ее знаю, поэтому так говорю.

А Клер уже вовсю улыбалась Джефферсону Уайтхорну, зная, что ее ослепительная улыбка делает мужчин любого возраста податливыми и мягкими. Джефф тоже невольно улыбнулся и сказал:

— Мисс Хьюстон! Как я рад вас видеть на нашем приеме! Какими судьбами?

Дэн знал, что отец думает совсем не то, что говорит, но он также знал, что элементарные правила вежливости не позволяют ни ему, ни отцу выставить Клер из "Парадиза". На мгновение у него мелькнула мысль о том, что подумает Джессика, если увидит Клер здесь. Но он вынужден был забыть об этом, потому что слова женщины заставили его сосредоточить свое внимание на ней:

— Дерек был так любезен, что пригласил меня быть сегодня его спутницей.

Дэн вопросительно посмотрел на Дерека, и ему показалось, что тут дело нечисто. Уж больно наглой была в этот момент улыбка его троюродного брата. Он прекрасно понимал, что и Дерек, и Клер были хитры, коварны и корыстны в любых своих начинаниях, оба готовы были идти по головам других, чтобы добиться своей цели. С каждым из них по отдельности он еще мог бы справиться, но если они объединили свои усилия, значит, ему и Джессике предстоит серьезная и трудная борьба за свое счастье. И он должен увидеть Джес раньше, чем это сделает Клер.

— Добро пожаловать! — Приветствовал их Дэн, стараясь, чтобы его улыбка была как можно более искренной. Надо было во что бы то ни стало усыпить бдительность этой хищницы, охотившейся за его счастьем и покоем. — Располагайтесь и отдыхайте, а я прошу меня извинить… У меня возникло одно важное дело, которое нужно решить до начала показа.

— Конечно, нет проблем, — небрежно отозвался Дерек.

— Кстати, — сказал вдруг Джефф, обращаясь к Дереку, — я заметил, что тебя не было на торжественной части приема…

— Извините, Джефф, — безразлично проговорил Дерек, — я торопился, как мог, но эти ужасные пробки на дорогах…

— Понимаю. Кажется, тебе придется подумать о том, чтобы пользоваться метро.

— Интересная была бы картина, мистер Уайтхорн, — вставила Клер. — Я в вечернем платье, Дерек в смокинге — в подземке…

— Ладно, — улыбаясь, произнес Уайтхорн — старший, — думаю, мне не надо тебе объяснять, как пройти к своему столику.

— Конечно, Джефф, — произнес Дерек. — Вы позволите?..

— Да, да… — Бросил Джефф, ища глазами Дэна.

Но Дэна уже не было в зале. Воспользовавшись затишьем, он опрометью бросился в задние комнаты, отведенные для манекенщиц, чтобы найти Джессику. Там царила суматоха, характерная для дня показа. Когда он вошел в одну из комнат, у него в глазах зарябило от яркого света, ярких нарядов, красоты девушек. Они торопливо переодевались, визажисты и парикмахеры суетились возле них, делая макияж и прическу, а сами девушки при этом успевали весело переговариваться друг с другом. Несколько секунд Дэн стоял на пороге, надеясь среди всей этой сумятицы найти Джес, но ее нигде не было видно. Он уже собрался было спросить о ней у кого-нибудь, как вдруг рядом услышал ее спокойный голос:

— Что ты здесь делаешь, Дэн? Разве ты не должен быть со всеми гостями?

Он обернулся и вновь окинул ее восхищенным взглядом. Как же она была красива! Он никогда не перестанет любоваться ее живой, неброской красотой, ибо даже через целую жизнь она не померкнет.

— Я искал тебя, — ответил он, заметив, как от его взгляда щеки ее покрылись легким румянцем.

— Что-нибудь случилось? — С тревогой спросила женщина, внимательно всмотревшись в его лицо. Почему-то ей показалось, что он не просто так прибежал сюда к ней в самый разгар торжества.

— К сожалению, да, — поморщившись, сказал Дэн. — Дерек привел сюда Клер. — Кажется, со времени моего дня рождения они сильно сдружились.

От его проницательного взгляда не ускользнуло, что на мгновение губы Джессики слегка побелели, но, к его гордости и восхищению, она взяла себя в руки и произнесла:

— Что ж, этого следовало ожидать. Ответная реакция Клер на ваше расставание. Мой с ней разговор неизбежен так же, как и ее появление здесь. Оно и понятно — ведь я увела у нее мужчину, причем самого богатого и красивого, вдобавок ко всему — возможного мужа.

— Кстати, о муже, — напомнил Дэн, лукаво улыбаясь. — Ты подумала над моим предложением?

— Дэн, сейчас не время и не место… — Устало начала Джессика. Конечно, она думала о предложении Дэна. Одна мысль о том, что, возможно, ей суждено стать его женой, приводила ее чувства в смятение и пробуждала желания, о существовании которых она раньше и не подозревала.

— Для любви, моя дорогая, всегда есть время и место. Подумай хотя бы об этом… А пока мне пора. Не забудь, что мое сердце всегда с тобой.

Он уже направился к выходу, когда внезапно остановился на полпути и вернулся к Джессике.

— Чуть было не забыл… — Проговорил он, склоняясь к ней.

Их губы слились в нежном поцелуе, и Джес лишь обвила его шею руками. На мгновение ей почудилось, что в помещении воцарилась тишина и что все с изумлением смотрят на них. Но потом все исчезло, закружившись в слепом вихре восхитительных ощущений, порождаемых губами Дэна. И стало глубоко наплевать на Клер и на все, что бы она там ни сказала ей в будущем. Главное — Дэн был рядом, а его сердце всегда было с ней. Ведь так, кажется, он сказал недавно?

Ужин был невероятно долгим и слишком церемонным, а Дэн терпеть не мог вести светские разговоры о погоде, о самочувствии каких-то общих знакомых, о доходах ювелирного бизнеса и о планах на его будущее. Но сегодня, к его досаде, все разговоры за всеми столиками вращались именно вокруг "Уайтхорн Интерпрайзис". Несмотря на то, что это был праздник двух компаний, основное внимание все же уделялось именно компании Джеффа Уайтхорна. Дэн сидел за одним столом с отцом и его братьями и делал вид, что сосредоточен на разговоре. Но вот беда — взгляд его невольно обращался к столику, за которым расположилось семейство Бичем. Он видел, что Джессика тоже скучала. Несколько раз взгляды их встречались, и тогда она украдкой пожимала плечами, как бы говоря, что ничего не может с этим поделать. Они не могли просто взять и сбежать с этого приема, ибо находились под наблюдением десятков пар глаз. Ведь как бы человек не чувствовал себя свободным и независимым, его все равно что-то держит в обществе, ему все равно приходится исполнять какие-то обязанности, объясняться с какими-то людьми.

Дэн с тоской мысленно возвращался к тем вечерам, когда они ужинали вместе с Бобом и Клер, и ему не нужно было соблюдать строгие правила светского этикета — сидеть за огромным столом в накрахмаленной рубашке, которая казалась слишком жесткой, и в смокинге, сковывающем движения, говорить какие-то вежливые слова, отдающие скукой, ожидая точно такие же от своих собеседников. Сейчас даже Боба, который мог бы скрасить эти бесконечные минуты церемонного одиночества, не было рядом. Он сидел за другим столиком — вместе с Дереком, Клер и Максвеллом Колфилдом — и с помощью своего бдительного разума старался сдержать их бурные эмоции. Дэн сам попросил своего друга об этом, ибо, едва заметив среди гостей Макса, моментально понял, что скоро грянет буря. Клер была неподалеку и, видимо, решила начать атаку на его нервы. Она вела за ним наблюдение со своего столика и отчаянно подавала условные знаки, что им непременно нужно поговорить. Дэн же, в свою очередь, ни о чем говорить с ней не хотел; он вообще не хотел ее видеть ни здесь, ни где бы то ни было. Подсознательно он чувствовал, что она явилась сюда не столько, чтобы подействовать ему на нервы, сколько напомнить Джессике, на кого она замахнулась. А потому Дэн тоже наблюдал за Клер и очень надеялся, что ей не удастся даже близко подойти к Джес.

Тем не менее вечер продолжался, как, впрочем, и сам ужин. Все шло своим чередом, и в определенное время Дэн решил, что ни ему, ни Джессике нечего опасаться, что появление на приеме Максвелла и Клер — простое совпадение. Под конец ужина Дэн совсем расслабился, стал охотно поддерживать разговор с отцом и его братьями, и иногда вовсю улыбался Джессике, дымчато-серые глаза которой счастливо вспыхивали, когда она ловила его взгляд на себе.

Клер видела эти счастливые взгляды и молча бесилась от того, что сейчас ничего не может сделать, чтобы прекратить это издевательство над своими чувствами. Ее так и подмывало рассказать все Максвеллу и получить хоть какое-то удовлетворение оттого, что и ему было бы больно. Но Дерек без обиняков заявил ей, чтобы она не смела и рта раскрывать на эту тему в разговоре. Свою миссию она уже выполнила — отправила Максу приглашение на прием; он пришел. Пусть же теперь сам убедится в том, что его друга и его девушку связывают отнюдь не дружеские отношения.

Ее ожидания оправдались. Максвелл видел, какими взглядами обмениваются Дэн и Джессика, но со стороны казалось, что он не до конца понимает происходящее. Поначалу он был так удивлен, что решил, будто ему все это привиделось. Он доверял и Дэну, и Джессике, но чем больше он приглядывался к ним обоим, тем больше в его душу закрадывались самые коварные соперники любви — сомнение и подозрение. За весь вечер у него не было возможности хотя бы поздороваться с Джессикой, да и Дэн был весьма далек от него. Он то появлялся среди гостей, словно фантом, то исчезал, а вместе с ним исчезала и Джессика. Или ему так просто казалось?.. Тогда почему всякий раз как Максвелл упускал их из виду, он чувствовал на себе многозначительный взгляд Клер Хьюстон? Ему чудилось, будто в этот вечер она неотступно следует за ним, как живое свидетельство того, что Дэн свободен и волен делать все, что ему заблагорассудится.

Весь ужин он был задумчивым, настороженным, точно ожидал какой-то подлости от окружавших его людей. Вдобавок ко всему ему вдруг вспомнился разговор с Робертом Монтгомери по поводу приглашения. Словно друг Дэна знал что-то такое, чего не знал он сам. Порой ему даже казалось, что уже все члены семейства Уайтхорн знают об интимной связи Дэна и Джессики и сегодня, глядя на него, между собой смеются над ним и называют его рогоносцем. Что ж, поделом ему! Нечего было и приходить на это показательное выступление роскоши и могущества самой богатой семьи штата. Он-то здесь причем?

Под конец ужина Максвелл так разозлился от собственных мыслей, что решил вернуться домой. Вот только поговорит с Дэном и Джессикой.

Когда начались танцы, все гости почувствовали себя свободнее. Было уже далеко за полночь, когда губернатор и мэр вежливо откланялись и разъехались каждый по своей резиденции. Кое-кто из гостей отправились вслед за высокопоставленными чиновниками, но основная масса гостей оставалась на месте.

Дэн танцевал с Джессикой, и ей казалось, что она просто парит в воздухе. Но в душе ее все равно оставался неприятный осадок от присутствия Максвелла. Она ломала голову над тем, кто мог пригласить его на прием, и не находила этому никакого разумного объяснения. Усталость уже сказывалась на ней, и хоть она старалась улыбаться Дэну, в глазах ее он все равно видел грусть. Это настораживало его, и он только еще счастливее улыбался ей, стараясь приободрить.

— Что с тобой, Джесси? — Спросил мужчина, кружа ее в вальсе.

— Ничего особенного, — заверила она его. — Я устала. Сейчас ведь уже третий час ночи, а мы начали в семь вечера.

— Хочешь, я отвезу тебя домой?

— Нет. Мы не можем уехать и бросить гостей. Это же наш праздник.

— Ты права. Но мне кажется, что тебя гнетет еще что-то.

— Наверно, я эгоистична, но если бы здесь не было Максвелла и Клер, мне было бы намного легче.

— Ты не эгоистична. Это вполне нормальное желание. Я вообще не понимаю, зачем ты пригласила Макса…

— Я его не приглашала! — Ошарашено возразила Джес.

Вальс кончился, и они отошли к распахнутому окну, чтобы подышать свежим ночным воздухом.

— Тогда откуда у него приглашение? — Недоуменно спросил у нее Дэн.

— Я думала, что это ты его пригласил, только не понимала, зачем…

— Звучит банально, но я тоже его не приглашал.

— Все равно это уже не важно, — вздохнув, проговорила Джес. — И с ним мне тоже предстоит нелегкое объяснение.

— Да, — сказал Дэн. — Нужно как можно быстрее покончить с этим, чтобы не чувствовать себя виноватыми перед кем-либо.

— Я думаю, Макс и так все понял, видя нас вместе весь вечер.

— А знаешь… — Начал было Дэн, но не договорил, так как его позвал отец. — Извини, — коротко бросил он на ходу. — Я сейчас вернусь. Дождешься меня?

Женщина кивнула, улыбаясь и глядя ему вслед. Она осталась стоять у окна, чувствуя, как легкий ночной ветерок приятно охлаждает ее разгоряченные плечи. Мысли у нее были полны Дэном, а все остальное отодвинулось куда-то на задний план. И она не хотела, чтобы сознание ее заполняло сейчас что-либо другое. Дэн жил в каждой клетке ее кожи, в каждой частичке души. Все его мысли переполняли ее сознание; удары его сердца, на каком бы расстоянии от нее он ни находился, передавались ее сердцу. Это было прекрасно — дышать с ним одним воздухом, с трепетом и замиранием сердца внимать всему, что он скажет, и заранее знать, что понимаешь каждое его слово.

— Да, это прекрасно! — С восхищением шепотом проговорила молодая женщина.

— Полностью с вами согласен, мисс Бичем, — раздался рядом спокойный мужской голос.

Она вздрогнула от неожиданности и, подняв глаза, увидела Дерека Стефенса. Он стоял рядом с бокалом виски в руке и смотрел на нее сверху вниз. На губах его застыла улыбка, от которой ей стало не по себе. Джес посмотрела по сторонам в надежде, что Дэн спасет ее от общества этого человека, но его нигде не было видно. А это означало, что ей волей-неволей придется поддерживать разговор с Дереком, пока не придет Дэн. Надо сказать, что с самого дня рождения Дэна Дерек ей не понравился. На ее взгляд, было в нем что-то пугающее, отталкивающее, что-то, что заставляло ее держаться от него подальше.

— Простите… — Растерянно проговорила Джес.

— За что? По-моему, это я должен просить у вас прощения за то, что так бесцеремонно вторгся в ваши мысли.

— Да, я действительно задумалась.

— И о чем же может думать такая красивая женщина в полном одиночестве? — Поинтересовался мужчина, отпивая виски.

— О многом, — неопределенно ответила Джессика, инстинктивно почувствовав в его голосе насмешку, и потому не желая говорить с ним ни о чем конкретном. — А вам какое до этого дело? Хотите закадрить меня, как одну из ваших многочисленных подружек, мистер Стефенс? Не думаю, что у вас это получится. Вы только зря потратите время.

— И не надеюсь! — Театрально вздохнул он. — Ведь ваше сердце уже занято, Джес… Не так ли?

— Джес называют меня только друзья, — не без раздражения произнесла женщина. — Не припомню, чтобы вы числились в списке моих друзей, мистер Стефенс.

— И еще одна надежда потеряна!.. Но вы можете называть меня просто — Дерек… мисс Бичем, — добавил он после паузы. — Вы хотя бы позволите поблагодарить вас за этот прекрасный вечер? Я знаю, что вы неплохо потрудились над тем, чтобы мы все сейчас развлекались.

— Спасибо, мистер Стефенс… — Начала Джес.

— Дерек! — Небрежно и раздраженно оборвал ее мужчина. — Я же просил вас называть меня Дереком.

— Спасибо… Дерек, но в этом не только моя заслуга. Отлично работали все сотрудники "Афродиты", мой отец, мистер Уайтхорн и Дэн… — Она вдруг осеклась, ибо вовсе не хотела обсуждать с Дереком какие бы то ни было заслуги Дэна. Но мысли ее невольно вращались вокруг него, особенно, если его не было рядом, и она ничего не могла с собой поделать.

— Надо отметить, что для Дэна это удивительно, — как бы невзначай Дерек ухватился за тему Дэна. — Он так рьяно взялся за работу в компании, что мы все только руками разводили. И откуда это у него такая прыть?

— К вашему сведению… Дерек, — Джес вновь невольно сделала паузу, прежде чем назвать его по имени, как он просил, — Дэн всегда и везде работает с большим усердием. И неважно, где — в компании или за штурвалом самолета.

— Надо же, как вы его защищаете! — Усмехнулся Стефенс, сделав глоток виски. — Любой мужчина позавидовал бы моему троюродному братцу. Похоже, что он так сумел запудрить вам мозги, что вы слепо верите каждому его слову. А на самом деле, — Дерек на мгновение прищурился, изучая ее лицо, на котором любой легко мог прочитать злобу и ненависть, — Дэн совсем не тот, за кого себя выдает.

— Послушайте, Дерек! — Не выдержала Джес. — Какое вы имеете право делать какие-то оскорбительные намеки относительно Дэна?! Он замечательный человек, и я люблю его, как не любила ни одного мужчину в жизни. А вы, похоже, понятия не имеете о том, что значит любить!

— И кто же из нас оскорбляет? — Строго спросил Дерек. Саркастическая улыбка слетела с его губ, а в глазах появилось какое-то опасное выражение, от которого Джессике еще больше захотелось, чтобы рядом оказался Дэн и защитил бы ее от ядовитых нападок своего брата. — Ну, да ладно, мисс Бичем, — продолжал он, — я не в обиде на вас за ваши опрометчивые слова. Вы не знаете, что говорите, ведь любовь ослепляет… Вернее, страсть, ибо то, что вы сейчас испытываете к моему братцу, — всего лишь страсть, не более. Потом, когда вы прозреете, вы поймете, что я был прав. Поверьте мне, я знаю, что говорю. На моих глазах распался брак Дэна — по его вине. Это не только мое мнение, спросите у любого из членов нашей семьи.

Заметив, что злость в глазах женщины сменилась удивлением, которое она напрасно старалась скрыть, Дерек сделал невинно удивленное выражение лица и спросил:

— А разве Дэн не говорил вам, что был женат?.. — И выждав паузу, чтобы получить еще более яркий эффект, он сказал: — Какая оплошность с его стороны… Но так уж повелось, что Дэн не любит рассказывать о разбитых им женских сердцах.

— Прошлое Дэна — это только его прошлое, — наконец, с трудом проговорила Джессика. — Он сам расскажет мне, когда захочет.

— Воля ваша, — пожал плечами Дерек. — Я вас предупредил.

— Меня не надо ни о чем предупреждать, — не очень уверенно произнесла Джес. — Я прекрасно знаю, что делаю.

— Что ж, дерзайте!.. Вам пойдет на пользу опыт в таких делах. А я прошу меня извинить… Дела, знаете ли…

— Всего хорошего! — Холодно отозвалась она, чувствуя, как по спине ее побежали мурашки от слишком свежего ветерка, подувшего из распахнутого окна.

А Дерек спокойно вернулся за свой столик. Его дело было сделано: удочка была закинута, и рыбка проглотила наживку. Теперь была очередь Клер выходить на сцену.

Дэн спешил в зал, когда в коридоре столкнулся с Клер. Он только что разговаривал с отцом и остался вполне доволен разговором. Джефф не настаивал на его работе в компании, как это бывало раньше, напротив он весьма отчетливо заявил сыну, что тот волен жить, как хочет. Дэн был так счастлив, что от всей души ответил отцу, что будет стараться совмещать карьеру летчика и помогать отцу, насколько это возможно. Любовь к Джессике так воодушевила его, что он чувствовал себя хозяином собственной судьбы и готов был дарить счастье и радость всем, кто хотел их принимать. А потому разговор с отцом получился очень душевным и легким. Они не разговаривали так очень давно. Конечно, между ними были еще недомолвки и разногласия, связанные со смертью матери Дэна, но придет время, и они поговорят и об этом. А пока Дэн буквально летел к своей возлюбленной. Он и так провел с отцом больше времени, чем рассчитывал, а теперь, столкнувшись с Клер в коридоре, невольно поморщился, выдав тем самым свое нетерпение и нежелание разговаривать с ней. Уайтхорн прекрасно понимал, что она нарочно ждала его здесь и что так просто ему будет от нее не отделаться. Но у него было отличное настроение, любовь горела в его сердце, и ничто и никто не могли нарушить то блаженное состояние, которым была охвачена его душа. Не собирался он позволять этого и Клер, надеясь обратить в шутку все, что бы они ни сказала.

— Добрый вечер, Дэн! — Улыбнувшись, поздоровалась с ним мисс Хьюстон. — Вернее будет сказать, доброй ночи. Ведь уже три часа.

— Здравствуй, Клер! — Вежливо отозвался он. К его удивлению, Клер вела себя сегодня безупречно — насколько это возможно в ее собственном понятии о приличиях. Праздник близился к своему завершению, и Дэн расслабился, решив, что больше сегодня уже нечего ждать от его бывшей любовницы. — Ты права, уже очень поздно.

— А может быть, и рано… Это как посмотреть. Хочу поздравить тебя — замечательный получился праздник.

— Спасибо. Но без всякого хвастовства хочу тебе сказать, что в нашей компании, как и в нашей семье все торжества получаются великолепно.

— Не могу не согласиться с тобой, — спокойно проговорила женщина, на этот раз без вызова глядя в восхитительные голубые глаза, которые всегда пробуждали в ней страстное желание. — Ну, а как у тебя дела?

— Прекрасно! Я очень счастлив, взял отпуск у мистера О'Нилла, чтобы помочь отцу с подготовкой праздника. Но, можно сказать, что завтра мне уже на работу. А как ты?

— Не то, чтобы я была очень счастлива, — с расстановкой проговорила Клер, — но жизнь продолжается… Я по-прежнему работаю, встречаюсь с Дереком. Вот только мне очень не хватает Роберта…

— Вы поссорились? — Заинтересованно спросил Дэн. Это было так не похоже на Клер. Она дружила с Бобом со времен учебы в колледже. Оба дополняли друг друга, как звезды и луна дополняют небо. Роберт всегда опекал ее, оберегал от безрассудных поступков, а тут вдруг такое безразличие и хладнокровие с его стороны.

— Это нельзя назвать ссорой, но и на дружбу не похоже. Просто в наших отношениях исчезло что-то важное.

— Не волнуйся и не переживай. Все наладится.

Ему было так хорошо, что хотелось верить, что и у окружавших его людей все так же прекрасно. И пусть Клер доставила ему много хлопот, она женщина, такая же, как сотни других в этом городе; ничто человеческое ей не чуждо. Вот Дэну и захотелось ее приободрить.

— Не думаю, — ответила она. Улыбка слетела с ее лица, губы задрожали, сдерживая набежавшие слезы, — ведь этим важным был ты…

— О, нет, Клер! — Вырвалось у него. — Только, пожалуйста, не начинай все с начала…

— Нет, правда! — Упрямо возразила она, пропустив мимо ушей его открытую мольбу. — Ты никогда не думал о том, что все мы втроем — ты, я и Боб — составляли некий тандем? Это было такое славное единение, и каждый из нас был по-своему счастлив. Не правда ли?

— Может быть, и так, Клер, — ответил Дэн. — Но иногда наступает время, когда человек должен что-то менять в своей жизни. И потом, не забывай, что ты дружишь с Робертом чуть ли не с самого детства, а я — немногим более восьми лет. Не стоит разрушать такие отношения.

— А ты разрушил.

— Я сейчас не о себе говорю, — проговорил мужчина, чувствуя, как в нем с каждой секундой этой ненужной и опасной беседы растет раздражение.

— Зато я все время говорю и думаю о тебе! — Настаивала на своем Клер. — Смейся, если хочешь, но я все еще люблю тебя и хочу, чтобы ты вернулся ко мне.

— А я тебя не люблю! — Рассерженно возразил Дэн. Пора было поставить точку. У Клер была потрясающая способность в любой ситуации доводить его до бешенства. Вот и сейчас у него возникло коварное желание грубо оборвать ее душеизлияния и побыстрее избавиться от ее надоедливого присутствия.

— Ты любишь Джессику, да? А меня ты хоть когда-нибудь любил? Я была тебе хоть немного дорога? Ответь мне положа руку на сердце значила ли я для тебя так же много, как сейчас значит она?

— Клер, пожалуйста, перестань! У нас ведь было столько прекрасного! Давай не будем разрушать нашу дружбу банальным выяснением отношений. Пусть лучше в памяти сохранятся чудесные воспоминания, чем ощущать горечь в сердце от пустых ссор.

— Вот как ты заговорил! — С усмешкой проговорила Клер. — Что же такого ты нашел в моей наивной подружке, что готов послать меня куда подальше при любой встрече?

— Я не должен отчитываться перед тобой за каждый шаг в своей жизни.

— Да ты никогда ни перед кем и не отчитывался… Даже перед своей женой! Бедняжка Долорес, наверное, до сих пор проклинает тот день, когда познакомилась с тобой.

Злобные нападки Клер окончательно вывели Дэна из себя, и он заорал на нее, яростно потрясая кулаком у нее под носом:

— Еще одно слово о моей жене или о Джессике, и я без церемоний вышвырну тебя отсюда! Ты не имеешь никаких прав упрекать меня в чем-либо! Я всегда был честен с тобой! Мы разошлись по-хорошему, и только после этого я начал встречаться с Джес! А что касается твоей якобы любви ко мне… — Он запнулся на мгновение, чтобы перевести дух. — По-моему, ты всегда мечтала только об одном — выйти за меня замуж и получить богатое наследство. О настоящей любви ты и понятия не имеешь!

Звонкий, бичующий звук пощечины, казалось, разбудил тишину, царившую в коридоре. Клер со всего размаху ударила Дэна, так что на его щеке моментально проступил красный след. Голубые глаза встретились с карими, и в них Клер увидела столько ненависти и презрения, что для нее одной их, пожалуй, было слишком много. Несколько тягостных секунд они молчали, потом Дэн уже спокойно проговорил:

— Прости меня, Клер. Между нами все кончено. Рано или поздно это должно было случиться. И если бы не было Джес, то появилась бы другая женщина, — и поскольку женщина по-прежнему оскорблено молчала, он коротко бросил: — Прощай! — И быстрыми шагами вошел в зал.

А Клер прислонилась спиной к прохладной стене и заплакала. И неважно, что глаза потом будут красными, что макияж растечется, что издевки Дерека заставят ее беситься от гнева, когда она ему все расскажет. Макияж можно подправить, а Дерека она поставит на место. И Дэн вернется. Обязательно. Надо только дать ему время. Никуда он от нее не денется.