Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

Глава вторая

Проснулась от ужасающего звука. Он представлял собой неповторимую гамму скрипа, дребезжания и визга. Я подскочила на кровати, сжимая виски руками.

– Я в Аду? – простонала я.

– Не знаю, – вторила мне с соседней кровати Аля.

Я не сомневалась, кто виновник этой «весенней трели».

– У-у-у, хмырь беловолосый! Что б тебя блохи покусали! – выругалась я и встала с кровати.

Тут же звук пропал. Оригинальный способ пробуждения, ничего не скажешь!

– Аля, просто встань, – посоветовала я подруге и поплелась умываться.

Освежив лицо прохладной водичкой, почувствовала себя значительно лучше. А потом вспомнила, что мне еще надо в деканат за расписанием.

– Эхехех... покой нам только сниться, – вздохнула я.

Угадайте, в каком положении относительно шкалы паршивости находилось мое настроение. Правильно, вы угадали. Сегодня оно прямо-таки в топе! В принципе, если в последнем слове заменить «т» на «ж», тоже не ошибетесь...

Я вышла из ванной, пнув дверь, открыла шкаф, достала форму и посмотрела на зомби-подругу. Аля по утрам ну чисто овощ! Даже раньше, когда пары начинались в десять утра или позже, она приходила как минимум ко второй! А уж в семь часов утра... Представляете масштаб трагедии для ее организма?! У нее там, поди, все органы с ума сошли! А мозг, буркнув «Не, ну я так не играю» и «До двух дня не кантовать», ушел в спячку. Ведьмочка с закрытыми глазами и вытянутыми руками пошла в ванную, ударилась-таки о косяк и закрыла за собой дверь. Бедняга... Я же надела форму, натянула чулки, нахлобучила шляпу и, оценив результат в зеркале, вышла из комнаты.

В коридоре была непривычная тишина... Или все еще спят, или уже ушли. Хотя спать при такой музыке невозможно, с другой стороны уходить тоже еще рано... Пожала плечами, в любом случае это меня не касается.

– Есть за горами за лесами злобненькая страна...

Там ведьмы с жуткими глазами,

Там жизнь беды полна.

Там огонь-озеро искрится,

Там счастья совсем нет.

Там в темноте живет царица

И ведьмам делает омлет, – напевала я, спускаясь по лестнице.

Да, последняя строчка нарушает ритмичность, количество стоп не соответствует темпу, ну и пусть, главное, что соответствует настроению!

На улице также была тишина. Все чудесатее и чудесатее... Я быстро добежала до здания академии и распахнула дверь. О да. Вот и он. Шум, брат, я скучала. Весь холл был забит студентами, все они разговаривали на повышенных тонах, но по большей части были слышны вздохи и ахи, издаваемые прекрасной половиной нашего общества.

Я подозрительно покосилась на этот бедлам, однако не замедлилась, а прямиком почапала в деканат.

Угадайте, кто наш декан. Правильно, Арнольд Ригар! Дойдя до его кабинета, без стука распахнула дверь и зашла.

– Здравствуйте, проф... – начала я, но, увидев буквально загробное выражение на лице профессора, осеклась.

– И тебе не хворать, Амира, – тяжело вздохнул он. – Ты за расписанием?

Я настороженно кивнула. Еще один тяжелый вздох, я даже себя каким-то палачом почувствовала... Он обреченно полез в стол за нужным мне предметом. Я протянула руку, чтобы взять листок и хотела его уже сцапать, как он внезапно спрятал его.

– Ты чего? – от удивления я даже забыла про субординацию.

Он поднял на меня несчастные-пренесчастные глаза.

– Я тебе его, конечно, отдам. Только ты не кричи, пожалуйста, – попросил он.

Мои брови полезли в волосы, а любопытство выросло прямо таки до неприличных размеров.

– Просто понимаешь, – он подпер кулаком щеку. – С самого раннего утра началось: «Да что это такое?!», «Да, как вы посмели?!», «Да, что за беспредел?!».

Он посмотрела на меня.

– А я-то тут причем?! – почти взвыл он.

У меня уже чесались руки самолично, с использованием грубой силы вырвать листок и ознакомиться, наконец, с расписанием. Сколько можно так издеваться над здоровым ведьминским любопытством?

– Я – среднестатистический декан! Маг подневольный, и все эти вопросы они не ко мне... – простонал он.

– Да дай ты мне уже этот лист! – прикрикнула я.

Он подозрительно на меня посмотрел:

– Точно не будешь кричать?

Я приложила руку к груди:

– Честное ведьминское!

Он уже стал протягивать мне бумажку, но не успела я ее заграбастать, как он опять ее спрятал.

– Подожди, ведьмы же не отличаются особой честностью! – тут же прищурился он. – Все они мне клялись, и что в итоге?! Да мне скоро нужно будет барабанную перепонку восстанавливать!

Я взвыла.

– Если ты мне сейчас его не отдашь, я буду кричать очень громко и очень долго! – пригрозила я.

– Угрозы, угрозы, никаких условий для работы, – буркнул он, отдал мне листок, а потом зажмурился и зажал уши! Да, да!

Я посмотрела на расписание. И еле сдержала гневный вопль. Ноздри тут же раздулисьи заострились, я шумно задышала, возмущение прямо таки кипело внутри. Только из жалости к декану я не заорала на всю академию.

– Кто говоришь та тварюга, которая за расписание отвечает? – процедила я сквозь зубы.

Арнольд удивленно открыл глаза, убрал руки от ушей и сказал.

– Ректор.

– Кто бы сомневался! – прошипела я и вылетела в коридор.

Расстояние до кабинета ректора я преодолела буквально за пару секунд. Распахнула дверь и увидела связанного секретаря с кляпом во рту. Оба-на! Похоже я тут не первая! И так сразу на сердце потеплело от гордости за нашу ведьминскую братию! Секретарь же, заметив меня, замычал и стал брыкаться на стуле. В его глазах был самый настоящий ужас. Да, похоже, рассерженные ведьмочки еще долго будут сниться ему в кошмарах. Решив похулиганить, я подошла к нему. Конвульсивные движения бедолаги утроились.

– Ну что ты, солнышко, – ласково сказала я. – Успокойся.

Я погладила его по голове. Его глаза расширились до критических размеров. Мычать он стал интенсивнее.

– Тише-тише, – я снова провела рукой по его волосам. – Сейчас все пройдет.

Он брыкнулся в последний раз, а затем попросту потерял сознание. Вот это да! От моей заботы даже в обморок падают! Надо же, какая я оказывается положительная личность! На всякий случай проверила пульс и, убедившись, что слабый, но он есть, открыла следующую дверь, а там...

Рабочие апартаменты ректора представляли собой три комнаты: комната секретаря, комната ожиданий и непосредственно кабинет.

Так вот в комнате ожиданий было с десятка два ведьмочек, и все они спорили и возмущались. Поняв, что даже с моим громогласным голосам, мне не быть услышанной, я подошла к первой девушке и, потянув ее за локоть, спросила:

– А чего это вы тут стоите, а не наступаете тяжелой артиллерией на ректора?

Она тут же с жаром начала отвечать:

– Да мы сначала так и хотели! Как ввалимся в кабинет! А он как на нас зыркнет! Как вынесет воздушным потоком сюда! А потом вышел, сказал, что бы мы сформировали свои претензии и выбирали представительницу, которая их все озвучит ему. Ну, мы выбрали! Вот и она сейчас там... А мы здесь...

Умный, скотина... Понимает, что против общего напора ему не выстоять! Ух!

– Да зачем вы его послушали?! – возмутилась я. – Теперь все! Дело проиграно!

– Да как же против него пойдешь? – спросила она. – Он же такой... Такой...

Ведьмочки, переставшие спорить и прислушивающиеся к нашему разговору, разом мечтательно вздохнули. Как сговорились!

Надежда на то, что наша дипломатка не развезет розовые сопли, а будет четко и ясно высказывать требования, таяла на глазах... Особенно когда девушки принялись обсуждать достоинства ректора, словом, они приписывали ему все положительные качества, которые только могли вспомнить.

– Да может он маньяк! – попыталась образумить их я. – Может он девушек ворует, издевается над ними, а потом трупы коллекционирует! Вы же его совершенно не знаете!

В меня вперились двадцать пар удивленных глаз.

– Ты будто знаешь! – фыркнула одна.

– Да, и вообще, будь он маньяком, его не взяли бы на такую почетную должность! Ах, как ему идет мантия...

Еще один слаженный вздох. У-у-у... тут дела плохи. Их как будто любовным зельем опоили.

– Да очнитесь же! Он тиран! Деспот! Да мы тут по струнке ходить будем при его руководстве! А мы же ведьмы! Нас ничем не усмирить! – не оставляла я тщетных попыток.

– Не тиран, а брутальный мужчина, – поправила меня другая девушка.

Вздох. Я сделала жест «рука-лицо».

Вдруг распахнулась дверь и вылетела счастливая ведьмочка. Ее тут же обступили другие.

– Ну и как? – взяла я инициативу в свои руки, так как она не торопилась отвечать, а с видом человека у которого исполнились все желания восторженно смотрела в одну точку перед собой.

– Он такой... такой...

Общий вздох...

– Он сказал, сказал...

Я стала нетерпеливо постукивать ногой по полу.

– Что сказал?!

– Да подожди ты! – шикнули на меня.

Раз. Два. Мысленно сосчитала я и да... Вздох.

– Он сказал, что мы должны уметь все, – с придыханием сказала она.

– А-а-ах, – снова все вместе.

Мое терпение лопнуло, глаз задергался и я, растолкав локтями девочек, открыла дверь и вошла в кабинет. Ректор сидел за столом и, ухмыляясь, что-то читал. Услышав звук, поднял голову и вскинул бровь. В его фиолетово-голубых глазах мелькнуло удивление.

– Разве мы не выяснили все вопросы с предыдущей студенткой?

Я прищурила глаза. Но потом взяла себя в руки, глубоко вдохнула, выдохнула и сказала:

– Здравствуйте, Даринер мин Самитрэн, – вежливо поприветствовала мужчину я. Вверх поползла вторая бровь.

– Здравствуйте, студентка Ваир.

Я подошла к столу и, указав на стул, спросила:

– Я присяду?

– Пожалуйста, – кивнул он и внимательно проследил за тем, как я усаживаюсь, будто ожидая от меня подвоха.

Я сложила ручки на коленях.

– Понимаете, господин ректор, я не уверена в компетентности прошлой студентки, относительно некоторых вопросов, а именно, я сомневаюсь, что она донесла вам суть нашего... негодования.

Ректор смахнул с лица прядь волос и, сложив руки на груди, откинулся в кресле. Он чуть прикусил губу, на секунду сбивая меня с мысли.

– Также я думаю, что вы не построили с ней конструктивный диалог, а следовательно цель ее прихода сюда не была достигнута.

– С чего же такие выводы, студентка? – усмехнулся он, я отчетливо понимала, что ситуация казалась ему забавной.

Я снова глубоко вздохнула, давя рвавшееся наружу возмущение, и продолжила:

– Девушка не смогла связно рассказать о результате переговоров, что ставит под сомнение реальное наличие оных.

Глаза ректора смеялись, но он хотя бы не ржал открыто, что, безусловно, начисляло ему бонусные очки.

– И вы предлагаете заменить ее собой?

Я кивнула, встала, положила перед ректором листочек, из-за которого и произошел весь сыр-бор, и начала:

– Итак, в нашем расписании наблюдаются такие предметы, как «Теория боевой магии», «Медитация и самоконтроль», «Основы боевых искусств», «Стихийная магия и ее производная». Целесообразность таких предметов вызывает непонимание. Опираясь на КМУЗ, я с уверенностью могу сказать, что данных дисциплин нет в образовательной программе для ведьм. Теперь не соизволите ли вы объяснить их наличие в перечне предметов? – очень вежливо сказала я, хотя хотелась рвать и метать, ругаться и кричать.

Внутри просто бурлило негодование, требуя поступить в соответствии с ведьминской природой. Ректор опять переменил положение и устроив локти на столе, поднял голову и посмотрел на меня.

– Что ж, пожалуй, объясню. Дело в том, что МАКИС попала под королевский эксперимент, целью которого является полное раскрытие потенциала студентов, поэтому к данному случаю КМУЗ не подходит.

– Однако, всем известно, что ведьмы не способны к стихийной магии, – не согласилась я.

– Это лишь предрассудки, студентка, и я вас уверяю, через год вы будете управлять воздушными потоками с той же легкостью, что и варите любовное зелье,

– снисходительно ответил он.

И вот ведь! И не попрешь против!

– А не могли бы вы показать официальный документ, в котором указано, что академия стала участницей столь неразумного эксперимента, – попросила я. – А также подписи родителей несовершеннолетних студентов и студентов в полностью дееспособном возрасте на согласие участия в этом эксперименте.

На секунду в его глазах мелькнуло удивление. Что, съел? Так то! Если и ведьма, то необязательно дремучая!

– Первый документ я могу показать, – кивнул ректор, скрывая улыбку и переплетая перед собой пальцы. – А второго просто не существует.

– Почему же? – удивилась я. – Это противоречит законам Образовательного кодекса!

Снова удивление и улыбка. Он чуть тряхнул головой и ответил:

– В законе, о котором вы говорите, есть поправка, что если приказ идет непосредственно от короля, согласие студентов не нужно.

Я скрипнула зубами.

– Тогда первый документ, пожалуйста.

Он порылся в ящике и достал папку, которую и передал мне.

– Пожалуйста, – с приятной улыбкой, после которой у меня появилось желание сократить количество его зубов. Эх, где же ты, Метя, когда так нужна?

И вообще, от его вежливого тона хотелось завыть. Я не привыкла к такому общение. В моем понимании последнее должно проходить при участии живых эмоций, не скованных рамками, устанавливающимися этикетом.

Я села на стул и принялась скрупулезно все изучать. Но никаких результатов это не дало. Все так, как говорит ректор. Наконец, я закрыла папку, передала ее мужчине, и вежливо сказала:

– Спасибо, за информацию и потраченное время. До свиданья.

А затем ушла, правда, я все-таки не выдержала и со всей силы хлопнула дверью. Бесит-бесит-бесит. Надеюсь, у него в кабинете что-нибудь отвалилось!

Тут же меня обступили студентки. Не дожидаясь шквала вопросов, я мрачно отрапортовала:

– Академия участвует в королевском эксперименте, согласно которому в нашу программу добавили предметы, полностью раскрывающие наш потенциал.

Затем я растолкала ведьм, пинком открыла дверь и вышла. Однако услышала за спиной: «Вот, учись! Четко и по делу. Правда странно, что она не реагирует на ректора. Может она девочками интересуется?».

У-у-у, одно слово, ведьмы! И ведь знали, что я услышу. Наверное, мстят за тот злополучный поцелуй с ректором. Но я не буду разбираться с ними! Бабушка всегда говорила, что если о тебе судачат за спиной, значит ты впереди! Мымры костлявые! Ну, ничего-ничего, вот выживу этого белохвостика... то есть белобрысика из академии и посмотрим, кто будет их кумиром!

Проходя мимо секретаря, я обратила внимание, что страдалец еще не очнулся. Ну-ну. Пусть полежит, отдохнет. С таким начальником, поди, ни минуты без дела, ни дня без приключения.

Я снова вышла в холл академии, оглядела все еще не рассосавшуюся толпу и, прикинув где могут находится мои девочки, поступила наиболее разумно.

– Факультет ведьм. Второй курс, тридцать третья группа! – заорала я во все горло, замахала над головой руками и стала подпрыгивать на месте.

– Эй, шустрая, – обратился ко мне какой-то парень, огневик скорее всего, – они стоят на улице.

Я скосила на него глаза, он прошелся по мне оценивающим взглядом. Прищурилась.

– А ну похотливые глазки убрал! – рявкнула я. – Эта ведьма, – показала на себя, – не для всеобщего глазения!

Он обиженно отвернулся и пробухтел что-то вроде:

– Сначала так одеваются, а потом возмущаются, что глазеют!

Я фыркнула. А вот на форму нечего бочку катить! Форма – это святое! Сглазила мага на то, чтобы у него весь день пятая точка чесалась. А что? И безвредно, и эффективно, и даже магией не назовешь, поэтому все законно! И вот не надо про то, что это хамство! Это общественно полезная работа, выполненная в воспитательных целях!

Стала медленно продвигаться вперед, протискиваясь между студентами. Вредность заставила оглянуться назад. Тот огневик оглядывался, стараясь незаметно почесать зудящее место. Пацан, ты сделал этот день! Настроение резко стала падать по шкале паршивости.

– Да, я ведьма, да я злая,

Но бываю и другая,

Только знай, мой дорогой,

Что сделал ты меня такой, – стала напевать я.

Все-таки правду говорят: сделал гадость – сердцу радость.

Кое-как я все-таки вырвалась из этой набитой сельдями... тьфу ты... студентами бочки, то есть академии. Огорчало только одно, придется опять это все переживать, когда пойдем назад. Пока оглядывалась в поиске моих змеечек... эм... ведьмочек (да что такое оговариваюсь и оговариваюсь, наверно, на меня общение с ректором плохо влияет!) в голову пришла закономерная мысль: что, в общем-то, все они там толпятся? У нас какая-то благотворительная акция, о которой я не знаю? Может что-то типа «Дай котлету голодающему студенту, не будь жадиной»? Или может на площадке ректор стриптиз собрался устраивать, и они в ожидании? Но тогда что там делают парни? Тьфу ты! Дала себе мысленный подзатыльник. Мира, запомни: ректор и околопостельная тема не для тебя! Запомнила? Поняла? Замечательно. Едем дальше. Где моя группа?!

– Э-ге-гей! Змеечки мои! Где вы? – сложив руки рупором, закричала я. – Ау-у-у! Ваша староста пришла, расписание принесла!

Не, ну я так не играю. Я тут ради них старалась, к декану ходила, с ректором разбиралась, а они ходят не понятно где!

Но уже через несколько секунд показалось одиннадцать моих ведьмочек. Они не стройным хором поздоровались со мной, а я, прищурив глаза, оценивала их внешний вид. Платья почти у всех порваны, шнуровка на лифе не стянута, шляпы, которые должны «стоять», «висят» немой укоризной всем жмотистым жмотам, которые не расщедрились на их починку. А чулки (если их еще можно назвать таковыми) олицетворяли собой наглядную иллюстрацию к словам «дыра», «дырища», «дырочка». Их можно в музей выставлять и экскурсию проводить.

Очень вовремя прилетела Метюша. Радость моя, знает, когда она нужна! Я перехватила ее поудобнее и стала ей поигрывать.

– Так, – неодобрительно начала я, – это что за внешний вид?!

Девочки переглянулись и все как одна потупили взор. Сговорились, значица... Я прищурилась.

– По какому поводу забастовка? – спросила я грозным тоном.

И тут все они начали говорить, перебивая друг друга. Но главную мысль я поняла. Форма, шилась не на каждого студента, а обновлялась раз в три года, исключая чулки. И ведьмы решили провести незапланированное обновление своих платьев и шляп, потому что предстать перед новым ректором в старой форме – настоящее кощунство.

– Дуры! – рявкнула я. – Бестолочи! Как вы могли?! Нет, ну как вы посмели?!

– Ну, Мира, мы же хотели как лучше... – начали они.

– А со мной посоветоваться было в лом?! У-у-у, тихушницы! Предательницы! Как вы посмели организовать такой кипиш, не уведомив при этом свою старосту?! Армия воюет, а генерал не в курсе! Что за безобразие?! – возмущалась я.

Они состроили виноватые мордашки. Я потерла лоб. Как выбраться из этой ситуации? По идее я сейчас должна была написать рапорт куратору на новую форму, в связи с тем, что старая пришла в негодность. Он должен рассмотреть обстоятельства, из-за которых одежда была испорчена, и поставить расходы на баланс академии или потребовать возмещение ущерба с ведьмочек. Это же еще одна головная боль!

– Кто придумал? – спросила тихо, но угрожающе.

– Я, – ответила Лола, маленькая худощавая тихоня, с наполеоновскими планами.

Знаете выражение, в тихом омуте гомункулы водятся? Вот это про нее. У меня буквально задергался глаз. Из ноздрей разве, что огонь не валил! Спокойно, Мирочка, спокойно. Ты хорошая, в меру добрая ведьма и тебе совершенно не хочется убивать этих пигалиц, будто из подворотни вылезших.

– Хо-ро-шо, – протянула я по слогам. – Назначаю тебя ответственной за получение новой формы для вашего диверсионного состава.

Она кивнула. А Метя, вырвавшись из моих рук, шлепнула эту террористку малолетнюю по мягкому месту.

– Ай! – вскрикнула она.

– Знай наших, – мрачно прокомментировала я.

Вот чувствовала я, что за испорченное казенное имущество все равно придется мне отвечать. И-эх, надавать бы им по шеям! Или лучше прикопать по-тихому, что б не мучатся, а на совете старост, вытирать крокодильи слезы платочком и приговаривать: «Я старалась держать себя в руках... Ну не шмогла я, не шмогла».

Я рыкнула, топнула ногой от бессилия.

– Вот ведь, болотницы! Ума нет, хоть бы взяли взаймы у кого! Вандалки малолетние! – ругалась я, стараясь выпустить всю отрицательную энергию. – Змеюки подколодные!

– Нет, а что ты нас ругаешь?! Мы виноваты, что ли? – заявила Дриала, уперев руки в бока.

Высокая, стройная блондинка с размерами девяносто-шестьдесят-девяносто, самая зазнаистая зазнайка, считает себя лучше и умнее всех, а также думает, что она никогда, ни в чем не виновата.

– А кто же?! – рявкнула я, глаз дернулся.

Скосила взгляд на часы у входа в академию. До пары оставалось ровно пять минут.

– Так, сейчас идем на Зельеваренье, потом я вас ознакомлю с изменениями в расписании, а потом, – я угрожающе сверкнула глазами, – разберемся!

Я развернулась на пятках и пошла в здание. Холл порадовал пустотой. Да, если ректор и собирался устраивать стриптиз, я его пропустила... Поняв, что мысли снова ушли не в ту плоскость, скрипнула зубами. Быстро поднялась по лестнице, свернула на право, толкнула вторую слева дверь и ворвалась в помещение.

Меня тут же окутал чуть запах нашего кабинета Зельеваренья. Неповторимое сочетание различных цветов, сушеных трав, с легким оттенком дыма. Коричневые деревянные стены и потолок, действовали умиротворяюще. Я села за первую парту, засунула расписание в сумку, которую бросила на соседний стул и положила голову на поверхность стола.

Я не представляла, чем может обернуться эта ситуация. Побилась головой об парту и услышала, как входят девочки. Обернулась, они вздрогнули.

– Мира, твои глаза... – начала Лола.

Я полезла за зеркалом в сумку и заглянула в него. Вот ведь, ведьмы! Довели! У меня впервые бабушкино наследство само собой вылезло наружу! То есть глаза зелеными с вертикальными зрачками стали. Я стала равномерно дышать, стараясь успокоиться, не получилось.

Тут ко мне подсела Бореслава. Миловидная хорошенькая девчушка с вздернутым носиком и задорным взглядом.

– Успокойся, Мира. Ну, набедокурили, с кем не бывает...

А мне при взгляде на ее шляпу, когда-то гордо носящую звание ведьминский колпак, аж выть захотелось.

– Уйди, болезная, – простонала я. – Не трать мои последние нервы, оставь что-то для седой старости!

Тем временем в кабинет зашла преподавательница. Профессор Като.

– Здравствуйте, ведьм... – но, увидев внешний вид девушек, осеклась. – Бедненькие, что с вами случилось?

И тут у меня буквально лампочка в голове зажглась! Это же выход! Я неимоверными усилиями вызвала на глазах слезы и бросилась к этой доброй женщине.

– Профессор! – начала я патетично. – Такая беда! Они без меня пошли за ягодами колюники и изодрали одежду! Теперь им приходиться ходить в рваной форме, так как ректор сказал, что без нее их не допустят до заняти-и-ий! – последние слова я уже прорыдала, держа Мириту Като за руку.

– Помогите, пожалуйста! Вы же можете, – я подняла на нее полные слез глаза и шмыгнула носом.

Она вздрогнула. Ой, я забыла, что у меня так и остались «ведьминские» глаза. Да-а-а, слезы в таких глазах выглядят поистине жутко... Мой прокол.

– Ну, не убивайтесь так, Арамира, – она осторожно погладила меня по голове. – Сейчас мы сварим зелье, прополоскаем там их форму, да и вашу заодно, что бы не обидно было и она будет как новенькая.

– Спасибо! – от всей души поблагодарила я ее.

Ну, вот одной проблемой меньше. Однако, отворачиваясь от немного дематериализованной преподавательницы, я все равно злобно зыркнула на этих змеюк, сбившихся в кучу, с немой надеждой и восхищением взирающих на меня. Под моим взором они сникли. Так-то! Пусть не думают, что легко отделались!

Мы расселись по местам, и профессор Като стала записывать на доске ингредиенты, для нужного нам зелья. Быстренько переписали все к себе в тетрадь и стали наблюдать и повторять за преподавательницей. Уже через несколько минут в наших котелках весело булькала зеленоватая субстанция.

Мирита весело вещала нам о своих летних приключениях, а травки и листики сами прыгали в котел.

– Так, теперь сливаем все в общую емкость, – скомандовала она, и на середину комнаты вышла медная ванна на кованых ножках.

Тут же Лола, схватив свой котел, попыталась вылить туда зелье, но ванна оказалась не так проста... В два огромных прыжка, сопровождаемых ужасающим грохотом, она оказалась на другом конце комнаты и повиляла задом, мол «врешь, не возьмешь». Ведьмочка растерянно застыла с котлом в руках, а мы рассмеялись. Да, такого подвоха она не ожидала. Профессор, по-доброму посмеявшись, вернула емкость снова в центр, и мы уже беспрепятственно смешали наши зелья.

– Раздевайтесь! – велела она.

Мы переглянулись, пожали плечами и стали снимать форму. Сложив все аккуратно на парты, забрались с ногами на стул.

– Хорошо, – кивнула она. – А теперь...

Дверь внезапно открылась, и вошел ректор.

– Профессор Ка... – начал он с порога, но увидев нас замер.

Он ошарашено переводил взгляд с одной ведьмочки в нижнем белье на другую.

– Что выбираете, какая лучше? – не могла не съязвить я.

Его глаза, встретившись с моими, блеснули, затем он прорычал:

– Это что еще такое?

В ту же секунду вокруг нас обернулись какие-то пыльные покрывала. Я чихнула.

– Ни одна не приглянулась? – уточнила я.

– Профессор Като, зайдите после занятий ко мне в кабинет! – пророкотал он и, хлопнув дверью, удалился.

«От меня, поди, научился» – чуть не прослезилась от умиления я.

– Попадос, – сказала преподавательница задумчиво.

Мы перевели взгляд на нее. А она вдруг тряхнула головой, задорно улыбнулась и сказала:

– Ну, раз самое страшное уже случилось, продолжим!

***

– И она мне заявляет: «Что ты на нас кричишь, разве мы виноваты?»! Нет, ты представляешь? – возмущалась я, сидя на обеде с моими мальчиками.

Колин уже почти сполз со стула от смеха. Тарий ржал, положив голову на стол, и периодически стукая по нему же кулаком. Эрнест держался за живот и вытирал, катящиеся слезы. Иртан ухахатывался, пытаясь маскировать преступную деятельность покашливанием. Сказать откровенно, выходило у него это не очень, но, как говорит моя бабушка, важно старание, а не результат. Иногда... а иногда и результат был бы не лишним. Рамир и остальные парни, находились уже почти в несознанке от смеха. И что их так развеселило? Я прервала свой возмущенный монолог и подозрительно посмотрела на пацанов.

– Не обращай внимания на этих идиотов, – невозмутимо, с самым серьезным лицом сказал Марк, и положил ложку овощного рагу в рот. – Что было дальше?

Я еще раз кинула на них полный подозрения взгляд, а затем продолжила:

– В общем, как ты понимаешь, я была в крайней степени раздражительности. Просто вообрази весь масштаб работы, который мне нужно было бы выполнить из-за этих подлюг! Но я, как рациональный руководитель, решила отложить этот вопрос...

– При этом слегка убив ведьмочек... – прокомментировал уже икающий Рамир.

– Действительно, чего бы трупиков не отложить на потом, им-то уже все равно... – поддержал Тарий.

Столовую оглушил новый взрыв смеха.

– Да нет же! Я была очень спокойна...

– И только немного накостыляла им по первое число! – выдавил сквозь истерические приступы Эрнест.

– А вот и не правда! Не было такого! Ну если только моя метелочка...

Парни заржали с новой силой.

– Я больше не могу-у-у, я сейчас сдохну-у-у, ы-ы-ы, – еле выговорил Колин.

Я надулась. Нет, ну вот у меня серьезная проблема была, а они ржут! Мне в тот момент совершенно не до смеха было! Чего они смеются? Услышала кашель со стороны Марка. Ага, и он Иудой оказался! Предатель! Я тут же метнула на него гневный взгляд, но уличить ни в чем не смогла. Лицо Марка оставалось предельно серьезным.

– Что же было дальше? – тоном психотерапевта спросил он.

– Дальше мы пошли на пару, я попросила профессора Като восстановить ведьмам платье, а потом ректор увидел нас голыми, – быстро сказала я и замолчала.

Знаете что такое великая ведьминская месть? Не знаете? Знакомьтесь, это была она. Наш девиз не победим! Возбудим, но не дадим! Я про любопытство и информацию, а вы о чем подумали?

На меня уставилось двадцать пар жадных до смешной истории глаз.

– Я попрошу с места про профессора Като – поподробнее, – строго сказал Тарий.

Мстительно улыбнулась, показала им язык и рассмеялась. Да, хорошо смеется тот, кто смеется последним!

– Мира! – возмутились они.

Я же невозмутимо принялась поглощать пищу. У меня обед как-никак, а я еще ни ложечки не съела!

– Мира, ну нас же любопытство съест! – заканючил Колин.

Ноль реакции.

– Ну, Мира, виноваты мы, что ли в том, что ты так смешно рассказываешь?

Фунт презрения.

– Ми-и-ира! Не будь ведьмой!

– Будь клоуном, – закончила я его мысль. – Нет уж спасибо, роль ведьмочки мне нравится больше!

Тут в игру вступил Марк:

– Арамира, а я? Я внимательно слушал, сопереживал и ни разу не хихикнул! А мне расскажешь?

Бросила на него хмурый взгляд.

– Ладно, – буркнула я.

И поведала им продолжение и окончание истории. К чести мальчиков, они пытались не угорать, стойко боролись со смехом, выгоняли этого супостата как могли, но...

– Я на минуточку, – скороговоркой проговорил Марк и стрелой понесся к выходу, уже оттуда я услышала его гомерический хохот.

Вздохнула.

– Ладно уж, не бегайте, – смилостивилась над ними.

И столовую буквально смыла новая волна истерического смеха.

– Ну, Мира! Оставишь тебя одну на полдня и все! Ты такого натворишь! – выговорил Рамир, отсмеявшись.

– Вот ректору свезло! – вторил ему Дирк.

Я поправила ведьминский колпак, взяла чай и гордо сказала:

– Это не я ищу неприятности! Это они ко мне лезут!

– Как скажешь, я не спорю! – усмехнулся он и подмигнул мне карим глазом.

Я все же не сдержала улыбку.

– Ладненько, мальчики, я пошла. У меня впереди история боевой магии, – сказала, вставая.

– Да ладно? – удивился Эрнест. – Боевая магия, ты шутишь?

Я покачала головой.

– Я была бы рада, будь это лишь неудачной шуткой нашего ректора, что б ему икалось!

Парни посочувствовали мне и пожелали удачи.

Высмотрев своих ведьмочек в столовой и убедившись, что они ничего не учудили, я со спокойной душой пошла готовиться к занятиям. Не успела выйти из столовой, как на меня налетела невысокая, маленькая, хрупкая девушка с двумя светлыми косичками. От столкновения у нее из рук выпали учебники и тетради. Я как благовоспитанная ведьма, наклонилась, чтобы поднять их, попутно ругая всяких несущихся сломя голову дам.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– С какого факультета? – спросила я, подбирая очередную тетрадь.

Одета она была в форму воздушников (синие штаны, куртка, голубая футболка и берцы), но, сколько я себя помню, там учились только парни, вот я и спросила.

– С воздушного, – еще тише ответила она.

Мои брови медленно поползли вверх. Надо же! А я думала, она по ошибке натянула на себя не ту форму...

– А курс?

– Третий, – буквально на грани слышимости прошелестела девчушка.

Моему удивлению не было предела.

– Третий?! А почему я тебя раньше не видела?

Встала и подала ей тетради.

– Я только в этом году перевелась, – она подняла на меня большие голубые глаза. А меня как озарило.

– Да ты что? Бедная ты бедная, там же одни парни! – «посочувствовала» ей я.

Она шмыгнула носом. Мне захотелось мерзко похихикать и потереть ручки.

– Слушай, – я подхватила ее под локоток, – ты, наверное, еще не успела друзей завести?

– Не успела, – подтвердила она, покорно следуя за мной.

– А хочешь со мной дружить? – спросила я.

Она снова подняла на меня ясные очи.

– Хочу.

– Вот и прекрасно! – обрадовалась я. – Как тебя зовут?

– Адоника.

Ну и имечко!

– А меня Арамира, очень приятно, – улыбнулась во все тридцать два я. – Ну давай, покедова. Мне на пару надо. Если что заходи. Пятый этаж, шестая комната.

Я отцепилась от девчули, помахала ей ручкой и чуть не в припрыжку побежала в корпус.

***

Я распахнула дверь в комнату и с порога заявила:

– Аля, ты не поверишь, что я поняла!

Подруга лежала на кровати на животе , листала журнальчик и болтала ногами.

– М-м-м? – промычала она.

– Вот смотри! У нас есть чуть более двух сотен озабоченных ректором ведьмочек, так? – начала я с энтузиазмом.

– Так, – подтвердила она и, перевернув страницу, углубилась в чтение.

– Аля! – возмутилась я. – Неприлично столь явно игнорировать говорящего с тобой!

Она подорвалась с кровати, как будто ее ужалили. Да, на такой эффект я даже не рассчитывала, не думала, что ее столь волнуют правила приличия...

– Кто ты?! – она замахнулась на меня.

– Че-его? – удивилась я.

Я с утра вроде была самой собой, ощупала себя для достоверности.

– Кто ты?! И что сделала с моей подругой?! – она шлепнула меня журнальчиком и снова замахнулась.

У меня буквально глаза вылезли из орбит, а брови полезли в волосы.

– Аля, ты чего? Своих не признаешь?!

– Моя подруга кривилась, как лимон, когда в ее присутствие упоминали о приличиях! А что бы она произносила это слово сама!

Я усмехнулась.

– Судя по твоему словесному портрету, можно подумать, что я голая скачу по академии, горланю похабные песни на каждом углу и вообще являюсь наглядной, ходячей и дышащей акцией протеста всему культурному обществу!

Аля, убрала журнал и выдохнула.

– Вот теперь я вижу, что это действительно ты! Твою манеру речи ни с одной другой не спутаешь!

Я фыркнула.

– Так чего ты там напридумывала? – спросила она, усаживаясь на кровать.

– Смотри, – продолжила я. – У нас имеются озабоченные ведьмочки, так? А теперь представь себя на месте одной из них.

– Ну, – подтолкнула она меня к дальнейшему развитию мысли.

– Мы моделируем ситуацию. К тебе подходит странного вида ведьма и говорит: «Хочешь влюбить в себя ректора за месяц? Мы поможем. Только следуй нашим указаниям и во всем нас слушайся. Внимание срок предложения ограничен. Акция действует до начала зимы». Твоя реакция?

– «Идите-ка вы лесом! Сама справлюсь, буду я еще тут всяких слушать!», – тут же ответила Аля.

– Во-о-от! – протянула я и наставительно подняла вверх указательный палец. – То-то же! Ведьмочки – вольнолюбивый народ и слушаться они нас не будут, а уж когда в эту и без того гремучую смесь примешивается влюбленность, то все... Писец.

Проанализировав ситуацию с моей группой, я пришла к выводу, что с ведьмами каши не сваришь. Они ведь не посоветовались со мной, хотя я являлась их непосредственным руководителем! А уж в таком тонком деле, как завоевание ректора, они и подавно слушать никого не будут! Подруга почесала подбородок.

– И че делать?

– А вот что! – ответ у меня уже был. – Нам просто нужна в меру скромная, в меру неуверенная в себе, чуть-чуть одержимая ректором не ведьма.

– Ага, а еще зрачок из глаза хмыря! – огрызнулась она. – Где мы такую возьмем?!

Я плюхнулась на кровать, откинулась на руки, закинула ногу на ногу и радостно произнесла:

– К счастью для нас, я сегодня как раз познакомилась с такой девушкой и даже успела подружиться.

Аля пару минут тупо таращилась на меня и хлопала глазами.

– Когда успела? – наконец выдохнула она. – И кто это? Как ее зовут? С какого курса? Факультет какой? Красивая? Худая или полная? Рыжая или брюнетка?

Усмехнулась.

– Адоника. Третий курс. Воздушница. Красивая. Худенькая. Блондинка.

– Обалдеть! Девушка у воздушников! – по-моему, у Али был шок. Пришел так невзначай в гости и решил остаться.

Улыбнулась, посмотрев на ошарашенное лицо подруги. Грела мысль, что обескуражила ее именно я.

Так, пока оставлю Алю выпроваживать Господина Шока из ее головы, а мне надо еще в библиотеку сходить. Надеюсь хоть этот поход обойдется без приключений!

***

Надеждам моим было не суждено сбыться... Почувствовала неладное я еще на походе к святая святых академии. Как-то настораживали студенты, аккуратно– преаккуратно закрывающие дверь библиотеки, а затем дающие такого стрекоча, что хоть сейчас их выставляй на межакадемические соревнование студентов по бегу. Все спринтерские дистанции были бы наши! Зуб даю!

Я открыла дверь, вошла и замерла. Придерживаясь стеночки, медленно, не далая резких движений, ступая только на носочках, шел парень. На его лице отчетливо проступал ужас, а губы еле заметно дрожали.

Мое любопытство тут же подняло голову, как страус из песка, и насторожилось. Наверное, чувствует очередное попадалово. Конечно, ему хорошо, а мне потом страдай!

– Ты чего? – тихо спросила я у студента, ну так, на всякий случай.

Он замотал головой, дошел, наконец, до вожделенной двери и медленно, без скрипов, открыв дверь, выскользнул за нее. Затем я услышала удаляющиеся быстрые шаги. Странно...

А потом раздалось это... Ужасающий вопль, от которого волосы вставали дыбом, сердце обливалось кровью, а душа паковала чемоданы, приговаривая: «Невозможно работать в таких условиях». Ноги сами понесли меня к источнику звука. Между многоярусными стеллажами с книгами метался дух и надрывно выл:

– У-у-у-у...

Он рвал на себе призрачные волосы, поднимал руки, будто обращаясь к мирозданию, а потом снова принимался за первое действие. Я удивилась. Что это с Самием Самичем? Сегодня вроде не годовщина его смерти... Да и не полнолуние, да и не ночь!

– Самий Самич, – тихо позвала я.

Дух с безумными глазами повернулся ко мне, а потом как кинется... к моим ногам, как схватиться за них...

– Ми-и-ирочка-а-а-а! – завыл он на новой ноте.

Я прочистила, заложившее ухо и посмотрела на несчастного.

– Ми-и-и-ира-а-а-а, беда-а-а-а-то кака-а-а-а-я-я-я!

– Что такое? – также негромко спросила.

– И-и-ирод окаянны-ы-ый! Супоста-а-ат нечисты-ы-ый! Забра-а-а-ал!

В принципе, мне общее направление мыслей духа нравилось. Я бы присоединилась к потоку оскорблений, посвященных ректору, но вот слово «забрал» меня насторожило.

– Что забрал, Самий Самич?

– Все-е-е забрал, Мирочка! Жизнь мою забрал! Смысл забрал!

– В смысле, жизнь забрал?! – не поняла я.

Не хотелось мне его, конечно, расстраивать, но надо бы напомнить, что он вот уже как два столетия мертв... такие дела...

– Да не жизнь! Книги забрала-а-а-ал!

Я озадаченно перевела взгляд на тысячи спокойно стоящих на полках книг.

– Да не эти! Запрещенные! Забрал! Ограбил! Все самое ценное вынес! Что же я теперь читать-то буду-у-у! А-а-а-а...

– Еще раз, пожалуйста, – мягко попросила я. – Коротко и по существу.

Самий Самич собрался, посмотрел на меня и сказал:

– Утром пришел ректор. Попросил список книг, который я ему предоставил. Потом потребовал список запрещенной литературы, я отнекивался как мог, мол что вы, отродясь такого не было! А он! Как рявкнет на меня! Как пригрозит, что бесам, на потеху меня отдаст, если не выдам ему этот список. Ну, я и отдал... А потом он... он... они... пришли... и... забрали... все-е-е-е...

На последнем слове он не выдержал и снова завыл. Ну, ректор! Ну, сволочь! Никакого уважения к почтенному возрасту духа!

– А потом принес новые книги, сказал на учет поставить, будто мне до них теперь! Как жить-то, а? Мира, как мне жить?! – он заломил руки.

– И до библиотеки, значица, добрался, ирод окаянный, – процедила я сквозь зубы.

– Добрался, добрался, – закивал он. – И как у него хвост по пути только не отсох?!

Я постаралась утешить его:

– А ты не отбрасывай книги-то, новые которые! Займись делом, может легче станет.

– И то верно, – он вздохнул.

Мы медленно пошли к его столу.

– А ты зачем пришла, а, Мирочка?

– Да мне бы книгу по расоведению и какой-нибудь справочник для чайников по домоводству...

– Ого! – Самий Самич посмотрел на меня с неприкрытым удивлением.

– Это тебе последние-то зачем? Никак замуж надумала?!

Я с ужасом отмахнулась.

– Что ты! Просто понимаешь...

И я объяснила ситуацию во всех ее катастрофических масштабах.

– Ирод! Деспот! – еще раз отругал ректора дух, а потом пошел за нужной мне литературой.

А я с интересом рассматривала несколько огромных стопок новеньких книг. Особенно мое внимание привлекла одна с названием «Расы мира. Самый полный сборник». Я аккуратно вытащила ее из середины, не уронив при этом ни одной другой (вот что значит "мастерство"!), и повертела в руках. Тут появился Самий Самич. Подняла голову и, посмотрев на него, спросила:

– А можно я вот эту почитаю?

– Конечно, – кивнул он. – Тогда расоведение тебе не надо?

– Надо, надо! Все надо!

Я схватила эти источники знаний и уселась за стол, стоящий неподалеку. «Справочник домохозяйки» я отложила и открыла оглавление сборника. Пробежавшись глазами по списку, я встретила только одну незнакомую расу, которая стояла самой первой. «Аморты».

Так-так-так... Информация была весьма скудная. Я узнала только, что аморты – до недавнего времени изолированная раса, образующая собственное Камийское королевство. О них, кроме внешних признаков, ничего не известно. Все аморты имеют разноцветные глаза и хвост под цвет волос.

О да, справочник, ты мне так помог! Я столько о своем ректоре узнала! Аж голова гудит от обилия знаний! Полистала для приличия учебник по расоведению, но там ожидаемо про амортов вообще ни слова не было.

Сходила в библиотеку за знаниями, называется! Печально вздохнула, собрала книги и отправилась назад к библиотекарю.

– Самий Самич, вы что-нибудь знаете про амортов? – спросила я с надеждой.

Он посмотрел на меня задумчиво, почесал затылок, потер нос и выдал:

– Я уверен, что что-то знаю, только не могу вспомнить что... Старость не в радость...

Я совсем приуныла.

– Ну, как вспомните, зовите, – сказала я и, зажав под мышкой «Справочник домохозяйки», отдала остальное духу. – До свидания!

– Приходи почаще, Мира, а то все тут такие пугливые, аж противно!

Я кивнула и пошла к выходу. Поход в библиотеку принес почти нулевые результаты, эх-х... Что же вы за темная лошадка, ректор?

***

Я сидела за столом и читала конспект по боевой магии. Противные буквы никак не желали складываться в слова, а если и складывались, то проскальзывали мимо моего сознания. Я упорно концентрировалась, зажимала уши, подолгу глядела в тетрадь, но все равно понимала я из написанного мало. Нет, там не было муторных, заковыристых слов, наоборот он были самые обычные, но вот картина в целом никак не получалась.

Я закрыла глаза и сделала глубокий успокоительный вздох. Тише, Мира, дыши. Это все твоя внутренняя установка. Ты настроила себя на то, что теория боевой магии сложный, непонятный для тебя предмет. В этом вся проблема. Нужно избавиться от этой установки, иначе не сдашь экзамены и вылетишь из академии, как пробка из бутылки. Проникнувшись значимостью конспекта, я уже хотела начать читать, как Аля воскликнула:

– Мира! Представляешь?! У герцога Кергервабирского есть младшая дочь!

Я раздраженно вздохнула.

– Конечно, представляю, Аля! Все люди, у которых более одной дочери, имеют младших и старших. А у герцога их три!

– Да нет же! У него есть четвертая дочь! – возбужденно ответила она.

– Это невозможно. Герцогу напророчили шесть детей и все они уже родились, – поучительно сказала я, оборачиваясь к подруге.

Она закивала, соглашаясь со мной.

– Это конечно так! Но журналисты выяснили, что он скрывает наличие еще одной дочери. По мнению общества, она уродлива, глупа, хамовата и жирна. Это и послужило почвой для утаивания наличия девочки.

Я встала и пошла к подруге, уселась рядом с ней и заглянула в светскую хронику.

– «Об этой девушке стало известно, когда двоюродный брат короля, герцог Кергервабирский объявил о том, что в скором времени он собирается устроить еще один политический брак. Ввиду того, что все его дочери уже пристроены, а сыновья помолвлены, это событие позволило нам засомневаться в наличие у герцога лишь шести детей. Мы провели расследование и выяснили, что седьмой ребенок герцога живет в его поместье на окраине страны. При этом девушка совсем не выходит из дома. Также по предварительным расследованиям мы можем сделать вывод, что ей на данный момент восемнадцать лет. Так как именно девятнадцать лет назад герцогиня почти на два года удалилась из высшего общества», – прочитала я. – Ну и дела. Ей всего восемнадцать, а уже замуж!

Аля усмехнулась,

– Можно подумать ты намного ее старше!

– Два года в нашем возрасте приравнивается к тридцати! – наставительно сказала я. – Нет, ты представь, политический брак! Бедняжка!

Подруга скептично хмыкнула.

– Да с такими характеристиками хоть какой-нибудь бы был, брак-то!

– Вот именно! – поддержала я ее. – Жирная уродина, невоспитанная хамка и затворница! Бедный, бедный жених. За что его так?

Мы рассмеялись.

– Да ну тебя! Я думала, она девушке сочувствует!

Улыбнулась.

– Еще чего!

Вернулась на своем место, к ненавистному конспекту по боевой магии. А потом вспомнила утро и, снова повернувшись к Але, спросила:

– Кстати, ты не знаешь, чего сегодня все в холле толпились?

Она подняла на меня глаза от газеты и сказала:

– Конечно, знаю, я как нормальная, среднестатистическая ведьмочка всегда в курсе событий!

– Не прибедняйся! – отмахнулась я. – И чего там было?

– Да новые преподаватели приезжали, вот все и хотели их увидеть, – усмехнулась подруга.

У меня глаза полезли на лоб.

– Преподаватели? А по каким дисциплинам?! – спросила с ужасом.

Она пожала плечами и вернулась к чтению газетенки. Я же, ошарашенная, повернулась к конспекту. Внимание! Внимание! Станция «Попадалово»... Мало нам ректора, так еще и новые преподаватели!

Н-да... Наконец, собравшись с силами, я снова стала читать теорию. И (О, чудо!) понимала почти все. Минут через двадцать, я закрыла тетрадку и потянулась за справочником. Открыла оглавление, нашла раздел «Стирка» и принялась изучать.

О-у-у... все намного сложнее, чем могло показаться на первый взгляд.

– Аля, нам нужно будет найти веревки, порошок и, – я заглянула в книгу, – прищепки. Она удивленно на меня посмотрела:

– Зачем?

– Затем, дорогая моя, что одежду стирать-то нам как-то нужно! Или ты будешь в грязной ходить? – спросила я. – Только учти, если от тебя будет вонять, на радиус двух метров ко мне не приближайся. Я тебя, конечно, люблю, но не до такой степени!

Она кинула в меня подушкой.

– Твоя любовь плоска, как тарелка, раз ты не хочешь дышать моим естественным запахом!

Я скривилась.

– Просто ненавижу разные посторонние «ароматы», и ты это знаешь.

Она кивнула:

– Ладно уж! Только вот проблема, с территории академии в будни нам выходить нельзя!

Я потерла лоб.

– Ну, спросим сначала у комендантши. Кстати, спрашивать нужно прямо сейчас. Потому что уже вечереет, и нужно готовиться ко сну.

Аля кивнула, встала и пошла к двери, а потом остановилась и спросила:

– Как ты говоришь «прощетка»?

Я засмеялась, посмотрела в справочник и ответила:

– При-щеп-ка.

Она кивнула и удалилась. Я сладко потянулась, а потом совершенно случайно бросила взгляд в угол, в котором стояла моя метла. На полу, под ней я увидела разорванные на мелкие кусочки лоскутки, и все бы ничего... только мне показалось, что на одной тряпочке была часть розового слоника. К слову, на моей пижаме был такой рисунок...

Я подорвалась с места, кинулась к Мете, и, схватив лоскуток, стала его пристально рассматривать. Так и есть. Это когда-то была моя пижама... У меня задергался глаз.

– Метюха! – завопила я. – Это что такое?! Ты зачем мою пижамку разодрала?!

Метла в ответ на мои крики поникла, и всем своим деревянным видом изображала раскаяние.

– Ну, ты... – я не закончила.

Встала, кинула лоскуток назад в общую кучу, и пошла к столу. Там положила голову на стол и простонала:

– Нет от тебя никаких доходов, расходы одни...

Метя подлетела и стала тереться древком о мою руку, как кошка просящая ласки. Ну что с нее взять? Погладила.

Тут раздался робкий стук в дверь. Я подняла голову и с удивление посмотрела на нее. Это кто тут такой вежливый? У нас обычно, дверь нараспашку, претензии с порога, а тут...

– Меть, открой, а? – попросила я.

Метюша, чувствуя свою вину, не стала спорить, а покорно полетела открывать. И вот на порог робко ступает Адоника.

– Привет, – тихо говорит она.

Оп-па...

– Привет! – радостно улыбаюсь я. – Ну, чего застыла как не родная, проходи, садись.

И я махнула на свою кровать. Она повиновалась, а я цепким взглядом оценивала ее с ног до головы. Нет, девочка все-таки то, что надо.

– Итак, – я повернулась к ней. – Как первый учебный день?

Она скромно улыбнулась.

– Спасибо, хорошо. Парни такими добрыми оказались.

– А какая группа? – тут же поинтересовалась я.

– Двадцать восьмая, – она опустила глаза и поковыряла пальчиком коленку.

Мои мальчики? О, вот и замечательно! Они мне как раз помогут ее самооценку поднять! Только надо теперь, чтобы она согласилась на нашу авантюру. Минус был только в том, что если у нас ничего не получится, девочка сильно расстроится. Такие как она вообще из-за неудач сильно переживают.

– Да, там пацаны прикольные, – согласилась я. – Они мне в прошлом году очень помогли, и сейчас мы с ними прекрасно общаемся!

– А как помогли? – заинтересовалась она, глядя на меня голубыми глазами.

Я улыбнулась.

– Да я пришла, вот прям как ты, вся такая неуверенная, робкая, а они во мне буквально новую личность нашли! – тут я, конечно, слукавила.

На этот изнеженный цветок, я никогда не была похожа, хоть мама и старалась вырастить из меня нечто подобное всеми правдами и не правдами. Парни мне действительно помогли освоиться, но они не раскрывали во мне новые качества.

– Ты была как я? – поразилась Адоника.

Я закивала.

– Да, и вот что из меня вышло, – показала на себя.

– Хотела бы я быть такой как ты, – вздохнула она и снова опустила глаза.

Боги, я и не думала, что все будет так просто! Рыбка попалась на крючок.

– Давай я тебе помогу! – тут же предложила.

– Как? – спросила она меня с надеждой.

Я махнула рукой.

– Просто! Под моим руководство ты превратишься в уверенную молодую леди, которая знает себе цену и умеет держаться на публике!

– Правда? – она смотрела на меня такими преданными тазами, что я аж на стуле поерзала.

– Да, – кивнула я. – Только ты мне должна будешь помочь в ответ.

Она хлопнула глазами и удивленно спросила:

– Но как?

Я понизила голос.

– Тайны хранить умеешь?

Она кивнула и чуть подалась вперед. Ага, я так и думала! Знаю я натуру таких девушек, вроде милые, скромные и боязливые, а на самом деле...

– Понимаешь, какое дело, ты же знаешь, что в этом году у нас сменился ректор? Так вот, нам он совсем не нравится!

– Как же он может не нравится? Даринер такой замечательный! – вздохнула она.

Подожди-и-и-ите! Я что-то пропустила? Даринер?! Они что уже в настолько близких отношениях, что друг друга по именам называют?! Внутри что-то шевельнулось.

– Вы знакомы? – удивленно спросила я.

– Конечно, – кивнула она. – Ведь это благодаря нему я оказалась здесь! Меня из прошлой академии выгнали, так как я девушка, и они больше не могли смотреть на такое вопиющее безобразие в моем лице. А я сирота, дома у меня нет и поэтому, я оказалась на улице... А Даринер меня случайно встретил, отогрел и сюда определил.

Я чуть зубами не скрипнула. Вряд ли она, питая к нему такую благодарность, будет его подставлять! И вообще интересно, каким образом он ее отогревал?! В своей постели?! Так, тихо, Мира, чего ты вообще завелась?! Ну, затащил он её в свою постель тебе же лучше! Осталось только подгадать время, когда он снова ее туда затащит и вызвать Полицию Нравов. И вообще! Как я себе говорила?! Ректор и постельная плоскость для меня вещи не совместимые!

– Ну да, да... Он, конечно, замечательный... – согласилась я. – Только ему же здесь совсем не место. Мы, ведьмочки, все нервы ему истреплем, он поседеет раньше времени...

Она посмотрела на меня.

– Да ты что? Зачем?!

– Просто понимаешь, мы – народ вольнолюбивый, а он столько ограничений нам поставил, что невольно мы их когда-нибудь нарушим. А ректор же такой чувствительный, все воспринимает так близко к сердцу...

– И что же тогда делать? – спросила она.

– Нужно его отсюда убрать, – просто сказала я, глядя ей в глаза.

Она вздрогнула.

– К-как убрать?

– Очень просто. Ты, Адочка, просто влюбишь его в себя, – почти пропела я.

– Я?!

– Ты, – подтвердила я. – Тебе же он нравится? Правда?

Она неуверенно кивнула.

– Но я не знаю, это было бы подло с моей стороны...

– Да нет же! Он тебе потом только спасибо скажет, что от нас избавился! Ты его скомпрометируешь, он на тебе женится, и вы будете жить долго и счастливо. Конец.

Она задумалась. Снова поковыряла коленку.

– Ты думаешь все так и будет?

Тут я решила быть честной.

– Нет, стопроцентную гарантию я тебе не дам, но тут уж сама решай, стоит ли игра свеч.

Она снова задумалась, а потом решительно сказала:

– Я тебе помогу!

При этом ее глаза алчно блеснули. Ой, а не ошиблась ли я в этой девочке? Как бы мне потом это боком не вышло...

Тут открылась дверь и появилась Аля с двумя какими-то коробочками и веревкой в руках. Ада вздрогнула, а подруга удивленно посмотрела на мою гостью. Потом широко улыбнулась и прошептала:

– Мира, это кто?

Я улыбнулась.

– Аля, знакомься, это Адоника, та чудная девочка, про которую я тебе рассказывала. Ада, это Аля, моя подруга и соседка по комнате.

Воздушница вскочила с кровати и сказала:

– Очень приятно. Ну, я пойду...

– Куда пойдешь? – удивилась ведьмочка. – А чай?

Адоника бросила на меня взгляд, я ободрительно улыбнулась и сказала: – Действительно, Ада, останься.

Девушке ничего не оставалось сделать, как вернуться на место. А меня все еще не покидало плохое предчувствие. Ой, не так проста это девочка, ой не так проста...

***

Адоника ушла буквально несколько минут назад и сейчас мы с Алей сидели и смотрели друг на друга.

– Думаешь, получится? – неуверенно спросила она.

Я закрыла лицо руками и упала на кровать.

– Честно? Не знаю, радость моя. У меня столько сомнений на ее счет. Но это меньшее из двух зол. Над ней у меня пока хотя бы есть иллюзия контроля, а с ведьмами был бы полный провал изначально.

– А не зря ли мы все это затеяли, а, Мир?

Мне захотелось захныкать. Я люблю руководить, очень люблю. Но вот когда меня спрашивают, уверена ли в том, что делаю, мне тут же хочется сделать сто шагов назад и забиться в норку. Сколько лет искореняю в себе эту черту характера, а она все прорастает и прорастает, как на удобрениях! Но перед людьми не позволительно показывать слабость. Эту истину мне вбила в голову бабушка, когда я однажды подговорила ребят, и мы все вместе полезли в заброшенный домик. Там мы провалились под пол и целый день ждали, когда нас найдут, потому что выбраться были не в состоянии. Когда же нас обнаружили, я ревела громче всех. Бабушка тогда мне ничего не сказала, только лишь: «Идем домой». А там она меня так отпорола, что сидеть я потом дня три не могла. И наказывала она меня не за авантюру, а за то, что я проявила слабость, вела себя не позволительно для лидера. А ведь тогда я была именно им, слабохарактерные мальчишки ни за что бы не решились на это, если бы не я. Мало того, что я разревелась, так стала обвинять во всем других. Конечно, мне было тогда всего восемь. Может я и не осознавала, что такое ответственность, но после этого случая и последовавшего за ним наказания, определение данного понятия осело в моей голове на века.

И сейчас, вместо того, чтобы вывалить на Алю ворох моих переживаний, я села, смело улыбнулась и начала вдохновенную речь:

– Конечно, я уверена. Что за глупый вопрос! Мы боремся за правое дело! Разве нам нужен подобный тоталитарный режим в академии? Нет! Нам нужна тираническая сволочь? Нет! Это я тебе еще не рассказывала, что он в библиотеке учудил!

– А если не получится? – подруга подняла на меня грустные глаза.

Да, у нее, похоже, такой клевой и боевой бабушки не было.

– Не получится и не получится! Что он нам сделает? Главное отлично учится! И можно еще в какой-нибудь кружок записаться или на соревнования, чтобы он даже и не искал повода нас вытурить отсюда! Но в крайнем случае, если и вытурит – невелика потеря! Да таких талантливых ведьмочек, как мы с тобой, с руками и ногами оторвут! Еще и переборются, за нас. Так что подотри сопли! Ты ведьма или размазня?

Аля улыбнулась.

– Вот умеешь ты боевой дух поднять! Не думала оратором или спикером становится? – она подмигнула мне.

Я покачала головой.

– Нет уж, спасибо!

Аля вдруг встала, подошла ко мне, обняла и сказала:

– Знаешь, Мира – ты лучшая! Мне так повезло, что ты моя подруга!

Я обняла её в ответ, однако не могла не съязвить:

– А ты откуда знаешь, может, я в дружбе с тобой преследую определенные цели! Вон как с Адой!

Она отстранилась, выставила перед моим лицом кулак:

– Видишь вот это?

Я улыбнулась.

– Ага.

– Так вот, это встретиться с твоим симпатичным личиком в очень жарком поцелуе, если дела обстоят так, как ты говоришь! – с шутливой угрозой сказала она.

Я подняла руки.

– Все боюсь-боюсь и сдаюсь на милость победителя!

– То-то же! – довольно хмыкнула она.

Я посмотрела на принесенные Алей предметы, которые забытые лежали на кровати.

– Аля, кстати, что ты добыла у комендантши?

Она тоже посмотрела на вещи, а потом стукнула себя по лбу.

– Точно!

Она вязала первую коробочку.

– Вот это порошок.

Взяла другую

– Здесь прищепки.

Потом она указала на веревку.

– А это для сушки чистой одежды.

Я кивнула.

– Радость моя, пристроишь как-нибудь эту веревку, мне письмо бабушке надо написать.

– Не вопрос, – согласилась она и с решительным видом направилась в ванную комнату.

Надеюсь, комната устоит.

Я переместилась за стол, взяла ручку, листок и стала сочинять:

«Здравствуй, моя дорогая бабушка. Ты не представляешь, как я скучаю. Хочу бросить эту академию и уехать к тебе в лес. Нам так хорошо жилось вместе! Но как ты понимаешь, обстоятельства велят мне оставаться здесь. Хотя если не лукавить душой, признаюсь, мне здесь очень нравится. Воздушники и Аля делают мое пребывание в этом месте незабываемым...»

Я перечитала и скомкала листок. Нет, такой возвышенный слог бабушка не оценит, подумает, что я с мамой переобщалась. Взяла чистый лист и стала писать заново:

«Привет, ба! Я обойдусь без продиктованной правилом этикета тонны любезностей и перейду сразу к сути дела. В этом году у нас сменился ректор, который, по-моему, является одним из всадников Апокалипсиса не иначе! Он запретил все, что только можно было запретить! Я не буду перечислять тебе этот длиннющий список запретов, просто поверь мне на слово. Ты же понимаешь, что я, как истинная внучка своей бабушки, не могла оставить это просто так. Я решила бороться! Однако возникла проблема. Ректор – аморт. Я же, к моему величайшему стыду, совершенно ничего об этой расе не знаю. А ты сама говорила, что начинать сражение можно только имея хотя бы минимум информации. У меня же ее нет совсем. Поэтому, моя дорогая бабушка, не могла бы ты написать все, что знаешь о них (а я уверена, что не знать ты не можешь). Ты моя последняя надежда.

Любящая тебя Ари»

Я перечитала письмо, кивнула и положила его в конверт. Завтра отправлю.

– Готово! – услышала я голос Али.

Я пошла посмотреть, чего она там натворила. Между дверным проемом и перекладиной душа была натянута веревка. Я с любопытством оглядела это конструкцию и сказала:

– Ну, пока сойдет. До лучших времен, так сказать.

Подруга надулась.

– В смысле «сойдет»? Да это же гениальнейшее решение современности!

Я рассмеялась.

– Хорошо-хорошо! Только не обижайся! – тут же пошла я на попятный. – Ты у меня умница!

– Во-о-от! – проворчала она.

– Я в душ первая! – тут же забила я.

Аля закатила глаза и вышла, а мне тоже пришлось выйти. Нужно было взять полотенце и пижамку. Йэх, сразу вспомнилась моя потеря... Пижама со слониками была со мной на протяжении пяти лет! А тут такая нелепая кончина. «Вечна-а-ая па-а-амять». Прозвучало в моей голове. Я шмыгнула носом, вытерла несуществующую слезу, и посчитав, что дань уважения бывшему предмету гардероба отдана, побежала смотреть, что у меня там осталось.

Была у меня проблема. Я не могла спать в нижнем белье. Просто не могла и все! Мне обязательно нужна была ночнушка. И вот сейчас я стояла перед шкафом и с удовольствием отмечала, что у меня было еще два комплектика пижам, две ночных рубашки и даже один пеньюар. Так что мне есть в чем спать! Взяла первый попавшийся комплект и пошла мыться.

Уже в душе, я вспомнила свою первую пробную версию письма к бабушке и задумалась. Неужели я действительно так хочу отсюда уехать? Да нет. Мне все нравится... Если бы только не ректор!

***

Снова ужасная музыка. Я села, сжимая голову, и вдруг, я чувствую, что на мой живот что-то выливается. Я заорала, вскочила с кровати и открыла глаза. Передо мной в воздухе зависла метелка, которая держала веточками кружку. Преисполненная самых плохих предчувствий, я посмотрела на свою одежду и чуть не взвыла. На футболке было огромное пятно от кофе.

– Метла, ты издеваешься? – взревела я. – Что за пижамовредительство?!

Метя всеми силами выражала раскаяние, мол, хотела принести мне кофе в постель, а оно вона как вышло. И так-то оно так, но на фоне ее общей вредности, такой благородный поступок выглядел очень подозрительно. Хотя, наверное, хотела загладить свою вину.

– Ладно уж... – буркнула я

С соседней кровати медленно, будто труп, восставший из могилы, вставала Аля.

– Доброе утро, – буркнула она и поплелась в ванную.

– Утро добрым не бывает, – ответила я хмуро.

Особенно при таком подъеме!

Тридцать минут спустя я шла в столовую. Вчера традиционно завтрака не было, но сегодня все по расписанию.

Войдя в столовую, я подошла к столу раздачи, загрузила поднос едой, отказалась от десерта и пошла к столику. Парни уже сидели там и угадайте в кампании кого? Правильно! Адоника сидела и, мило улыбаясь, медленно поглощала пищу.

– Привет, – поздоровалась я.

Пацаны подняли на меня улыбающиеся лица, но заметив мое хмурое лицо, тут же перестали улыбаться.

– И тебе привет, – ответили они.

Я села. Марк аккуратно поправил мою шляпу и осторожно спросил:

– Что-то случилось?

– Да ничего, просто Метюха уничтожила уже вторую мою пижаму, а учитывая, что просыпаться пришлось под такую отвратительную мелодию, мое настроение вылетело в трубу.

Я посмотрела на их сочувствующие лица. Все они знали, как я трепетно относилась к своим пижамкам.

– Да не парьтесь! Ко второй паре развеюсь, – отмахнулась я.

– А у меня было замечательное утро. И музыка играла приятная, – тихо сказала Ада. Я бросила на нее мрачный взгляд.

– Ада, когда у Миры плохое настроение, лучше его не усугублять, – заметил Тарий.

– Почему? – также тихо спросила она.

По-моему, я начинаю ее тихо ненавидеть.

– Потому что могут быть самые необратимые последствия, – улыбнулся Марк и приобнял меня за плечи.

– Какие?

Точно, начинаю...

– Лучше тебя не знать, просто не зли ее.

– "Она" вообще-то здесь находится! – рявкнула я.

– Началось, – обреченно прошептал Иртан и стал медленно сползать под стол.

– Мирочка, солнышко, успокойся... Ты же такая у нас нежная, такая хрупкая, тебе нельзя волноваться... И карие глазки верни назад... – начал Марк.

Это он зря, конечно.

– Не сюсюкай со мной! И не подлизывайся, ишь моду взял!

Парни почти уже находились под столом.

– Да чего вы прячетесь?! Можно подумать, что я вас съесть собираюсь! – еще больше разозлилась я.

– Да кто тебя знает, – уже из под стола, как из бункера донесся до меня голос Колина.

Адоника смотрела на сие действие очень удивленно, а потом наклонилась под стол и спросила у Рамира:

– Она, что, и правда, опасна?

– Я тут вообще-то! Не надо обо мне в третьем лице говорить! – взвыла я, и уткнувшись в свою тарелку стала молча есть.

– Успокоилась? – услышала я.

Из под стола показалась голова Эрнеста.

– Вроде...

Парни вылезли.

– Юмористы недоделанные, – буркнула я.

– Береженого боги берегут, – заметил Марк и чмокнул меня в щеку.

Я немного оттаяла. Нет, все-таки как приятно, что у тебя есть такие понимающие друзья!

Сегодня первым в расписании у нас стояли «Основы боевых искусств». Честно говоря, ничего хорошего от этого предмета я не ждала. Ну какой из ведьмы мастер боя?! Если метелкой огреть кого-нибудь – это да, это по нашей части. Так же мы весьма быстро бегаем – не отнять. А вот что бы сражаться?! Да вы что?! Мы – культурное достояние нации! Да нас беречь как зеницу ока надо! И на передовую ни в коем случае пускать нельзя! И вообще, для чего тогда нужны мужики, если мы за себя сможем постоять?! Абсолютно бесполезный для общества ресурс... Я уже почти подошла к полигону, где должны проходить занятия, но внезапно вспомнила, что формы то у нас нет. В смысле для занятий боями... Пришлось разворачиваться на сто восемьдесят градусов и шементом бежать в бытовую часть.

Поздоровавшись с гномихой, предъявив ей значок старосты, я попросила двенадцать снаряжений для занятий боевыми искусствами. Угадайте, какой я получила ответ? «Распоряжения с выше не было». Ноздри тут же раздулись, и заострились, глаз один раз дернулся, и я предельно вежливым тоном, в котором проступали едва уловимые нотки угрозы, попросила ознакомиться со всеми распоряжениями. На что получила невозмутимое: «Че смотреть-та? Я и так знаю, что не было». Глаз дернулся еще раз. Я пошла к декану.

Без стука распахнула дверь.

– Профессор Ригар, здравствуйте.

Я старалась говорить, как можно спокойнее, не выдавая своего состояния. Но отчего-то закралось подозрение, что вышло это у меня плохо. Так как Арнольд дернулся, и быстро выпалил:

– Ой, Амира, привет, а я тут, представляешь, уже уходить собрался... – он подскочил с места и направился к двери.

Учитывая тот факт, что буквально несколько секунд назад, он спокойно сидел в своем кресле и попивал чай, я не поверила ему ни на грамм.

– Стоять! – рявкнула я.

Он застыл, сглотнул, потом вздохнул и обреченно поплелся на свое место. Мне даже жаль его стало. Ну, действительно достается горемычному, с ведьмами работать – это вам не шутка. Тут надо иметь не пробиваемое спокойствие и неиссякаемое терпение, это даже похлеще, чем с психами. Над ними хоть поржать можно, а над ведьмами попробуй посмейся и тут же получишь метлой по зубам.

– Какое у вас ко мне дело, студентка?

Он постарался придать своему голосу и позе властность. Откровенно говоря, вышло это у него точно также, как у меня со спокойствием. Проще говоря, никак.

– Вам известно, что в нашем расписании стоят «Основы боевых искусств»? – спросила я, подходя к столу.

Он кивнул.

– Замечательно, тогда объясните мне, какого зубоскала, вы не распорядились в бытовой части выдать группе студенток форму? – на последнем слове я повысила тон.

Он вжал голову в плечи и ответил.

– Я не причем, мне тоже распоряжение не поступало!

Ага, я так и знала! Все беды от ректора!

– Хорошо, – угрожающе сказала я, развернулась на каблуках и пошла в обитель зла.

Открыла дверь в первый кабинет. У секретарь, заметившего меня тут же выступил пот на лбу, глаза увеличились в размерах, а дышать он стал в два раза чаще.

Надо же, как на меня молодые мужчины реагирую! Прям в несознанку впадают от моей неземной красоты! Я подошла к нему, он стал отодвигаться. Нет, наверное, все-таки он тупо меня боится. Решила проверить. Положила руки на стол, перенесла на них вес тела, наклонилась к самому лицу секретаря, который заметно побелел, и сказала, сверкнув глазами:

– Бу!

Тот с громким «А-а-а-а-а-а!», подорвался с места и побежал к ректору. О, вот обо мне как раз и доложат.

Дверь распахнулась, явив ректора и маячившего за его спиной беднягу-секретаря.

– Студентка Ваир! Прекратите пугать моего работника! Я понимаю, что ведьмам нравится эпатажное поведение, но как-нибудь контролируйте свои порывы!

Глаза Даринера мин Самитрэна сверкали, хвост раздраженно метался из стороны в сторону. Я секунду заворожено понаблюдала за последним, а потом перевела взгляд на его хозяина.

– Я его не пугала! – возмутился я, старательно давя смех. – Просто подошла спросить у себя ли вы в кабинете!

Метнула в сторону секретаря угрожающий взгляд, тот сглотнул, и спрятался за широкой спиной ректора.

Лорд Самитрэн обернулся к своему помощнику и спросил:

– Это правда?

Тот кинул на меня наполненный ужасом взгляд, потому что я, когда ректор отвернулся, включила «ведьминский взгляд» и провела пальцем по горлу.

– Д-д-да, – проблеял он.

Аморт подозрительно посмотрел на меня.

– Студентка, пройдемте в мой кабинет, что-то же привело вас ко мне.

Я кивнула и пошла вслед за ректором. На входе повернулась. Секретарь как раз садился за стол, но под моим пристальным взглядом повернулся, я подмигнула, снова сделав глаза зелеными, а затем послала воздушный поцелуй. Он вздрогнул, издал неопределенный звук и спрятался за бумажками.

Мое настроение опустилось по шкале паршивости. В кабинет ректора я заходила весьма приободренная.

– Итак, студентка Ваир, излагайте ваши претензии, – сказал он, как только за мной закрылась дверь.

– А почему вы думаете, что я пришла с претензиями? – все же спросила я, хотя он был в сущности прав.

Ректор закатил глаза, положил локти на стол и усмехнулся.

– На фоне вашей ко мне неприязни, мне и голову не может прийти, чтобы вы пришли с благодарностями. Или вы сейчас переубедите меня?

Переубедить его очень хотелось. Прям очень-очень. Но... сами понимаете...

– Нет, я не буду вас переубеждать, – я подошла к его столу. – Итак, я правильно поняла: наша академия участвует в эксперименте.

Ректор улыбнулся и кивнул.

– Хо-ро-шо, просто замечательно, – почти пропела я.

Оперлась руками на стол. Мое лицо оказалось сантиметрах в пяти от его лица.

– Тогда не объясните ли вы мне, почему нам не выдают форму для занятий по боевым искусствам? – спросила я низко.

Разноцветный взгляд метнулся от моих глаз, к губам и назад.

– Возможно потому, что вам просто нужно было зайти в спортзал, где вас ждал необходимый комплект, – ответил он мне таким же низким тембром.

У меня по коже забегали табуны мурашек.

– Так это что же? Форма общая? Я не согласна надевать чужую одежду! – отчего-то шепотом сказала я.

– Ну, почему же «общая»? Просто я, как заботливый ректор, попросил доставить одежду ведьмочкам на их первые занятия, что бы они не бегали по бытовым частям, – его голос остался таким же будоражащим.

– Да вы что? – «восхитилась» я, а потом как рявкну:

– А вы не могли предупредить их об этом! Что бы они не обивали пороги всяких тиранистых сволочей?!

Ректор отодвинулся и потер ухо.

– Зачем же так орать? Я не страдаю глухотой.

– Зато страдаете склерозом! – зло сказала я. – Видимо тот порошочек вы использовали просто потому, что страдаете преждевременной старостью!

Глаза ректора предупреждающе блеснули, но разве злую ведьму этим остановить?

– Какая досада! А кажетесь таким свежечком с виду! Всего хорошего!

Я развернулась и пошла к выходу. Тут меня притиснули к двери и развернули. Я столкнулась с горящими глазами ректора.

– Отчего же вас так волнует эта тема? – прошептал он мне на ухо.

По телу прошла горячая волна.

– Забочусь о собственном ректоре, – буркнула я. – Хотите, я вам еще одну дозу сделаю, ну что бы вы не мучились.

– Спасибо, студентка, как-нибудь обойдусь, – голос ректора был предельно взбешенным, глаза сверкали и казались такими красивыми... то есть противными!

Я сглотнула.

– Я уже говорила вам, что стесняться этого глупо, у каждого есть свои недостатки...

– Знаете, студентка, вы просто вынуждаете меня доказать вам обратное, – рыкнул он.

Посмотрела на него несколько недоуменно.

– То, что есть люди без недостатков? – уточнила я на свой страх и риск. – Это вам вряд ли удастся.

– Нет, не это, – низко сказал ректор.

– А чт... – не успела я договорить, как меня заткнули поцелуем. Да каким! Ректор нежно, но в то же время напористо ласкал мои губы, попеременно втягивая их в рот, заставляя меня вступить в его игру.

Я не знаю, как моя рука оказалась в его волосах, а его хвост у меня на талии. Также не отвечу, почему я вдруг застонала и прижалась к нему всем телом. У меня только одно оправдание: в тот момент, когда мужчина целовал меня, мыслей в голове у меня не было совершенно. Да что там! Я забыла, где находится небо и земля. Для меня ничего не существовало, кроме его губ. Он на секунду оторвался от меня, и многозначительно посмотрел, в то время как его рука плавно поднималось по моей ноге.

– Сильнодействующие препараты? – предположила я, задыхаясь.

– Зар-раза! – прорычал он и хотел снова приступить к прерванному занятию.

Но тут в мою голову заглянула мысля. Она робко помялась у входа и все же решила зайти без приглашения, а потом к ней пришли ее подруги. Вспомнила, что говорила мне бабушка: мужчину в пылу страсти остановить можно или грубой силой, или шоком.

– Стойте! Я беременна! – выпалила я.

Ректор от неожиданности отпустил меня. Выдохнула.

– Да, не спорю, вы мужчина хоть куда! В самом расцвете сил! Ну я пойду! – оттарабанила я и, пока он не пришел в себя, выскользнула за дверь.

Сломя голову пронеслась мимо секретаря, выбежала на улицу и со скоростью молнии понеслась к стадиону. В раздевалке схватила первую попавшуюся форму и стала быстро ее натягивать. Мыслей не было. И только когда я вышла в спортзал к своей группе, до меня дошло, что, в общем-то, случилось. Да, доводить ректора нельзя. Еще нельзя его встречать в ближайшие дней десять. А лучше вообще не встречать! У меня есть Ада, вот придумаю, как их свести и пускай он ее целует хоть до посинения! Я опустила голову, чтобы не были заметны припухшие губы. Потом задумалась, а чего это он вообще на меня так реагирует?! Ну, подумаешь, довела... с кем не бывает... так что же меня теперь каждый целовать должен?! Рационального объяснения поступку ректора я не находила, но что еще страшнее, я никак не могла объяснить свое поведение! Зачем так вызывающе себя вела?! Не понятно...

От самокопания меня оторвал вошедший преподаватель. Я посмотрела на него и еле сдержала горестный стон. Провидение решило отыграться за все те фортовые годы, что дарило мне!

– Студентки! Встать в строй! Не на пикнике находитесь! – услышала я противный, похожий на скрежет железок голос преподавателя.

Мира, ты только держись!