Сбежавшая невеста

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Кара открыла глаза. Судя по солнечным лучам, пробивающимся сквозь бархатные занавеси, утро уже наступило. Утро второго дня ее замужней жизни. О небо, она замужем. За этим человеком. За человеком, которого не любит и не особенно хорошо знает. И чтобы выпутаться из этой ужасной ситуации, он мог предложить только одно средство. Ублажать ее в постели. Но она заслуживает большего. Любви и преданности, например.

Кара взглянула на поднос с завтраком. Очевидно, его принесли давно, потому что шоколад уже остыл и загустел. Заметив, что дверь в комнату этого животного еще закрыта, она подумала: интересно, он еще спит?

Какой все-таки наглый тип! Ждать, что она будет делить с ним постель! При создавшихся обстоятельствах это просто немыслимо. Ни за что, даже если ее ждут неслыханные наслаждения. Это слишком унизительно. Хотя память о его жгучих поцелуях и опытных ласковых руках искушала ее больше, чем хотелось бы признать.

Почему что-то должно измениться? Ее жизнь будет продолжаться как прежде.

Кого она пытается одурачить? Вся ее жизнь бесповоротно изменилась в один роковой день. Все сложнее, чем она вначале думала. Он может уехать в Лондон, что, вероятно, и собирается сделать. Замечательно! Ей не нужно будет его видеть, разве что в торжественных случаях.

Она закрыла глаза и застонала. Кошмар какой-то! Вчерашний вечер был одним из худших. Однако, исходя из недавнего опыта, она была уверена, что новая катастрофа не заставит себя долго ждать. Казалось, с того момента, как она прибыла в эту забытую Богом страну, ее преследуют несчастья.

Выпрыгнув из кровати, она быстро умылась и надела черный костюм для верховой езды. Она не собирается киснуть в четырех стенах только потому, что выдана замуж за этого чертова распутника. Короткая утренняя проездка ее взбодрит.

Ожидая, пока конюх оседлает серую в яблоках кобылу, Кара услышала за спиной стук копыт. И замерла.

— Поводи его, Том. Он нуждается в этом, — приказал глубокий звучный голос Алекса.

Закусив губу, она простонала про себя. Самый последний человек, с которым она хотела бы столкнуться сегодня утром, был ее распутник-муж.

Она чувствовала его взгляд. Его глаза, казалось, сверлили ей дыру в спине. Сделав глубокий вдох, она повернулась к нему и подняла на него свои прекрасные лазурные глаза. Свободная батистовая рубашка прилипла от пота к его широкой груди. Коричневые ботфорты туго облегали мускулистые бедра. Он прерывисто дышал, красивое лицо раскраснелось. Очевидно, он безжалостно гнал Голиафа.

Сердце Кары ёкнуло. Ну почему он всегда так невероятно привлекателен?

Алекс вытер влажный лоб тыльной стороной ладони. Она неловко поежилась под его критическим взглядом, которым он окинул ее от шляпы до кончиков сапожек.

— Вам, быть может, будет интересно узнать, что я отбываю в Лондон, — холодно сообщил он.

Кара вскинула голову. Очевидно, он не собирается брать ее в Лондон. Но он же не может так унизить ее, уехав наутро после свадьбы. Он все может.

— Так скоро? — спросила она несчастным голоском.

— Вы разочарованы? Я полагал, вы будете рады избавиться от меня. По крайней мере, таково было впечатление, которое я получил нынче ночью. Вы передумали, нет? — Он откровенно издевался над ней.

— Конечно нет! — отрезала Кара. Просто замечательно, что муж оставляет ее в глуши в одиночестве. Одиночество помогает размышлениям. Она очень любит размышлять. И, кстати, это у нее неплохо получается.

Он сделал шаг вперед. Несмотря на все старания казаться спокойной и сдержанной, она торопливо и испуганно отступила на шаг. Ох, он выглядел весьма внушительно, возвышаясь над ней. Она с трудом сглотнула.

— Еще не поздно, знаете ли, — сказал он мягко. Губы снова были в опасной близости от ее лица. Она замерла и опустила ресницы. — Я возьму вас с собой, если вы готовы стать мне настоящей женой. Подумайте обо всех балах, которые пропустите. Я знаю изумительного портного, который создаст изысканный гардероб специально для вас. — Глаза его порочно поблескивали. — Лондон так интересен в это время года!

Сердце перевернулось у нее в груди.

— Не сомневаюсь, — ухитрилась она ответить. — Но боюсь, вы с кем-то меня путаете, — добавила она едко, проходя мимо него к кобыле.

Уголок его рта слегка приподнялся в насмешливой полуулыбке.

— Да? — Он следовал за ней. — То есть?

Пытаясь сесть в седло, она спокойно сказала:

— Я не одна из ваших шлюх, чтобы купить меня за несколько побрякушек.

Он весело фыркнул. И прежде чем она поняла, что происходит, он подхватил ее и посадил в седло.

— Может быть, и нет, — заметил он, посмеиваясь над ее попытками расправить юбки и прикрыть ноги. — Если вы не возражаете против тихой деревенской жизни, уверен, что смогу найти себе подходящие развлечения.

Разобрав поводья, она резко ответила:

— В этом нет сомнения, милорд. Всего хорошего. — И тронула лошадь рысью.

— Я собираюсь в Лондон завтра прямо с утра, — объявил Алекс за семейным обедом несколько часов спустя. — У меня неотложные дела. Боюсь, они просто не могут ждать.

Суповая ложка тети Генриетты застыла в воздухе.

— Алекс, вы неисправимы, — воскликнула она. — Вы хотите сказать...

Победоносная улыбка сверкнула на лице Алекса.

— К сожалению, я должен. Я искренне хотел бы не уезжать так скоро после свадьбы, — продолжил он со вздохом. — Но некоторые дела требуют моего неусыпного внимания.

Сэр Чарлз кивнул.

— Что ж, — сказал он весело, — уверен, Кара будет рада увидеть Лондон. Столько развлечений в разгар сезона!

— Боюсь, это невозможно, — невозмутимо ответил Алекс, поглаживая длинными пальцами ножку бокала. — Я буду слишком занят своими собственными делами, чтобы развлекать молодую жену.

— Я мог бы несколько недель обойтись без Генриетты, пока Кара не освоится, — с готовностью предложил сэр Чарлз.

Алекс притворно нахмурился.

— Что? Заставить мою бедную молодую жену терпеть этот скучный светский водоворот? Таскаться с вечера на вечер без отдыха? — Он покачал головой. — Я и думать об этом не хочу. Каре нужно пожить за городом, на свежем воздухе, полностью распоряжаясь своим временем. — Он бросил взгляд в сторону разгневанной жены, и улыбка скользнула по его губам.

— Просто не знаю, что и сказать, — пробормотала тетя Генриетта, неодобрительно качая головой. — Это не принято. Ваше мнение, Кара?

Карина покачала головой и сделала вид, что занята своей тарелкой. Если бы можно было залезть под стол, она бы с радостью это сделала. Либо перегнуться через стол и пощечиной стереть с лица мужа издевательское выражение.

— Тут ничего не поделаешь, — продолжал объяснять Алекс своим чарующим голосом. — Кара понимает, я объяснил ей ситуацию. Не так ли, любовь моя? — Ненавистная усмешка скривила его губы.

Яростный взгляд Кары встретился с его взглядом. Глаза бы ему выцарапать!

— Ну конечно, милый, — ответила она с вымученной улыбкой. — Я считаю себя счастливейшей из жен, имея такого доброго и заботливого мужа, — добавила она с издевкой.

Он наклонил черноволосую голову.

— И вы правы, моя милая. — Он явно забавлялся.

— Умоляю, не беспокойтесь, тетя, — беззаботно сказала Кара, пронизывая взглядом мужа. — Здесь мне просто замечательно.

Да, думал Алекс, глядя в разъяренное лицо жены, нескольких недель одиночества ей не повредят. Посидеть в клетке полезно. Это охладит ее горячую головку.

Непокорная девчонка его чертовски раздражала. Желание, однако, не притупилось. Отказ его только усилил. Он хотел ее даже больше, чем раньше. Впрочем, пройдет немного времени, и она окажется в его объятиях, теплая и ласковая. Он может немного подождать.

На следующей неделе из Лондона прибыл длинноногий и тощий пожилой джентльмен. Это оказался поверенный Алекса сэр Генри Чейни. Кара приняла его в розовой гостиной.

— Добрый день, — произнес сэр Генри, вежливо склоняясь перед новой леди Далтон. — Маркиз Оверфилд безутешен, что не может передать вам все это лично, — заметил он, поправляя тонкие очки на громадном носу.

Он достал из саквояжа шкатулку черного бархата.

— Со всей ответственностью заявляю вам, что это очень хорошие сапфиры. Я выбрал их сам после долгих и тщательных поисков, — проговорил он, открывая шкатулку.

Кара остолбенела.

— Их выбирали вы? — воскликнула она, не веря своим ушам.

Негодяй даже драгоценности не мог выбрать сам, чтобы заслужить ее признательность. Так он решил, что может купить ее подарками? По крайней мере, грустно подумала Кара, она оказалась на равных с прочими его содержанками. Ну так ее не купишь. Скрестив руки на груди, она направила ледяной взгляд куда-то за спину смущенного поверенного.

— Милорд просил вас передать что-нибудь еще? — спросила она с холодным пренебрежением. На сверкающие синие камни она даже не взглянула.

Расстроенный сэр Генри пытался ослабить воротник, который его, казалось, душил. Наконец он прочистил горло и проговорил:

— Позвольте мне заверить вас, что это безукоризненные серьги и ожерелье лучшее, что можно купить за деньги. Поверьте, в целом Лондоне нет красивее и изысканнее. Милорд требовал самого лучшего. Я как обычно следовал его инструкциям буквально.

Отпуская его жестом руки, она небрежно распорядилась:

— Вы можете оставить... э-э... подарок милорда на столе. — Мило улыбнувшись ему, она взяла его за костлявый локоть и проводила до двери. — Благодарю вас, вы проделали долгий путь. Уверена, что у вас превосходный вкус. И спасибо за внимание ко мне. — С этими словами она открыла дверь.

Прижимая к груди черный портфель, он сглотнул.

— Я представляю семью несколько лет и счастлив быть полезным. — Улыбка растеклась по его костлявому лицу.

Кара улыбнулась и протянула на прощание руку. Держа саквояж под мышкой, он ухитрился пожать ей руку и поспешно исчез.

Глубоко вздохнув, Кара вернулась в гостиную. Подошла к черной шкатулке и, поддавшись столь естественному женскому любопытству, открыла ее.

При взгляде на украшения у нее перехватило дыхание. Они были изумительны! Она никогда не видела подобных. Вероятно, они стоят целое состояние. Она упала на кушетку и захлопнула шкатулку.

Задумчиво покусывая нижнюю губу, она думала, как бы ей отвергнуть подарок. Но поняла, что это невозможно. Даже у нее недостало бы храбрости отказаться от свадебного подарка мужа.

Но этот негодяй не купит ее драгоценностями! Она сердито грохнула шкатулку на стол. Может, ей и придется принять этот одиозный подарок. Но это не значит, что она будет его носить.

Змей-искуситель не добьется своего так легко. Даже с помощью бесценных сапфиров, поклялась она, с ненавистью глядя на ни в чем не повинную шкатулку. Интересно знать, чем ее муж занят в Лондоне. Точнее, с какими красивыми женщинами проводит время в данный момент.

Алекс сидел в клубе «Уайт». Странное, взбудораженное состояние не покидало его. Он сыграл с Дэниелом несколько партий в карты и проглотил изрядное количество бренди, но так и не смог отвлечься. Мысли его возвращались назад, к темноволосой красавице.

Дьявольщина! Девочка засела в нем занозой. Он думал о ней постоянно. В чем, черт возьми, дело? Он едва мог сосредоточиться на игре. Мысли были заняты тем, как ведьмочка переживает свое заключение в Грантли. И понравились ли маленькой чертовке сапфиры, которые он послал. Конечно понравились, все женщины любят драгоценности. Он невольно улыбался от удовольствия, думая о том, как его жена осыплет его знаками благодарности, когда он увидит ее снова.

Выбрать подарок было легко. Сапфиры в. точности подходили по цвету к ее ярким синим глазам, которые постоянно сияли перед его внутренним взором.

Алекс взглянул на свои карты и понял, что безнадежно проигрывает. Он бросил карты и оставил клуб.

Все еще не находя себе места, он решил заехать к своей любовнице Дженни Каррингтон. Он откладывал неизбежное достаточно долго. Новость о его свадьбе уже должна была достичь ее чутких ушей. И он обязан официально положить конец их связи. Она заслуживает того, чтобы узнать новости от него лично.

Кроме того, размышлял Алекс, садясь в карету и приказывая кучеру везти его по обычному адресу на Челси-роуд, он имеет право получить объяснение ее недавних отлучек. Хотя он не имел доказательств ее неверности, но считал, что это алчное создание способно на все. Его раздражала возможность обмана. Женская неверность отталкивала его.

Когда он открыл дверь небольшого кирпичного домика, который купил для нее три месяца назад, когда началась их связь, и вошел в узкий холл, взгляд его упал на стойку для зонтов. Черная трость — явно не его — торчала из бело-синей вазы. Мягкое журчание женского смеха и вслед за ним низкие мужские интонации подтвердили его подозрения. Так, подумал он, стягивая перчатки и снимая касторовую шляпу, она все же обманывала его.

Любопытство победило. Вместо того чтобы уйти и послать ей с нарочным известие о разрыве, он поднялся по ступеням к двери спальни, где еще недавно удовлетворял свои плотские желания. И эту женщину он когда-то находил неотразимой!

Распахнув дверь, он прислонился плечом к косяку. Ленивый взгляд скользнул по постели и двум совершенно голым перепуганным любовникам.

Мужчину он узнал мгновенно. Костлявый светловолосый блондин был не кто иной, как лорд Роберт Родейл, новый виконт Родейл.

— Виконт? — Тон Алекса был недвусмысленно издевательским. — Дженни, ваши вкусы переменились? Маркиз для вас теперь слишком знатен? Не беспокойтесь, не стоит вставать из-за меня. — Он блеснул белозубой улыбкой в сторону съежившегося виконта.

— Милорд, я могу объяснить... — промямлил виконт, пытаясь залезть под простыню.

— Сказать правду, — признался Алекс со вздохом, — мне плевать на ваши объяснения. — Он обратил ленивый взгляд на свою экс-любовницу. — Давно ли, моя дорогая?

— Два месяца. — Губы ее дрожали. — Это не моя вина, Алекс. Ты все время оставлял меня одну. Что мне было делать? Я ужасно скучала.

— Да. Могу себе представить, — процедил Алекс.

— Ты собираешься вызвать его? — нервно спросила Дженни, прижимая простыню к маленькой плоской груди.

Алекс окинул взглядом ее белое тело и почти белые волосы. Неужели он действительно находил ее привлекательной?

— Из-за чего? — спросил он с искренним изумлением. — Вы, моя дорогая, едва ли стоите жизни человека. Если, конечно, — добавил он ледяным голосом, — вы не предполагаете, что Родейл сомневается в моей храбрости?

— Нет, Далтон, не сомневаюсь, — промямлил несчастный виконт.

— Робби предложил мне выйти за него замуж, — пробормотала Дженни, чуть поднимая голову.

Алекс изогнул бровь.

— Прямо теперь?

— Как только моя мать даст разрешение, — пояснил Родейл.

— Ну разумеется, — презрительно бросил Алекс.

Дженни закусила губу.

— А почему бы и нет? Ты никогда не любил меня.

— Любил тебя? — повторил он, криво усмехаясь. — Моя дорогая девочка, ты меня даже ни разу не удовлетворила. — Он перевел взгляд на дрожащего любовника. — Вы должны возместить мне издержки за два месяца. Я ожидаю оплаты завтра.

Виконт старательно закивал головой.

— Небольшой совет, сэр, — заметил Алекс холодно. — Никогда не ложитесь в постель с любовницей другого мужчины. Это может вам дорого обойтись. Как ни странно это звучит, я подозреваю, что вы цените свою жизнь.

С этими словами он покинул комнату.

Выйдя на улицу, он отпустил кучера домой. Прогулка на свежем воздухе будет полезна. После мерзкой маленькой сцены ему нужно проветриться.

Он избавился от Дженни. Он был не первым ее любовником. И, очевидно, не последним.

У них было взаимовыгодное соглашение — ничего больше. Большинство мужчин его круга поступали так же. Почему же ему так хотелось отмыться?

Столкновение глубоко его возмутило. Он не мог понять почему. Его-то какое дело? Он не питал никаких чувств к Дженни. Она просто служила определенной цели в его жизни. Он ни разу не дал ей повода думать иначе. Но одно дело дать своей любовнице отставку и знать, что будут другие, и совсем иное — застать своего конкурента в той самой кровати, где вы недавно лежали. Это задевало.

Черт возьми, думал он, что сказала бы Кара, если бы узнала? Ее эта сцена, вероятно, глубоко бы шокировала. Он и сам был оскорблен.

Внезапно он почувствовал смущение. Чувство новое и доселе Неизвестное Алексу. Мысль о том, что его имя будет связано с именами Дженни и этого дурака-виконта, была ему отвратительна.

Однако он едва ли имеет право осуждать эту парочку. Сколько раз он наслаждался любовью в подобных ситуациях. Первый раз в жизни он чувствовал стыд. Он был противен себе. Что с ним происходит?

Оставалось надеяться на скромность виконта. Он не хотел обнаружить скандальные подробности в утренних газетах. Еще важнее, чтобы об этом не прослышали в Грантли. Особенно Кара.

Карина, несмотря на все попытки заполнить свое время, не находила себе места. Она тщательно исследовала все угодья и хорошо изучила громадный дом.

Сказать, что дядя Чарлз и тетя Генриетта были не слишком интересной компанией, значило ничего не сказать. Как многие пожилые пары, они жили размеренной рутинной жизнью, и разговор их не блистал ни остротой, ни живостью, ни умом. Впрочем, сэр Чарлз вскоре сжалился над Карой.

— У меня есть книги, которые могут заинтересовать вас, моя дорогая, — сообщил он за завтраком. — Романы таких писателей, как Филдинг, Остин, Ричардсон, Радклиф и другие. Если вы в настроении почитать, то можете воспользоваться моим личным кабинетом.

Лицо Кары прояснилось.

— О да, если можно. Я хотела бы. Хотя бы что-то, кроме Платона и Аристотеля, чтобы заполнить часы невыносимой скуки.

— Скучаете? — спросил он.

— Ужасно, — ответила она и тут же смутилась. — То есть... — Она замолчала, сильно покраснев.

Сэр Чарлз улыбнулся и подмигнул ей.

— Вы найдете там и лорда Байрона, если пожелаете, — добавил он тихим голосом, заботясь, чтобы не услышала герцогиня.

Кара кивнула.

— Я непременно загляну в Байрона, когда закончу читать Попа.

— Что вы сказали, моя дорогая? — спросила тетя Генриетта, подавшись всем телом к Карине и демонстрируя пышные формы.

— Я говорила, что очень люблю Колриджа. Хотя должна признаться в неприязни к Вордсворту.

Тетя Генриетта побледнела.

— Дитя мое, надеюсь, вы не превратитесь в синий чулок. Алекс не вынесет образованной жены.

— Не уверен, — заметил сэр Чарлз, вытирая губы салфеткой. — Он любит, когда ему бросают вызов.

Кара спрятала улыбку и поспешила покончить с завтраком, чтобы познакомиться с сокровищами кабинета. Ее не волновало, что предпочитает Алекс. Ей не терпелось погрузиться в хорошую книгу.

Сразу после завтрака Кара уединилась в кабинете. Ну, думала она, оглядывая ряды переплетенных в кожу томов позади стола, если она начнет сейчас, ей хватит занятий по крайней мере до конца месяца. Она много слышала об «Удольфских тайнах» миссис Радклиф. Но ей хотелось чего-нибудь более увлекательного, чтобы рассеять утомившую ее скуку. «Франкенштейн» Мэри Шелли попался было ей на глаза, но она быстро двинулась дальше. Она много слышала о нашумевшем романе и сделала вывод, что вряд ли сможет прочесть эту мрачную историю без постоянных ночных кошмаров.

Высмотрев на верхней полке роман Филдинга «Амелия», она потянулась к нему. Но ей явно не хватало роста. Даже стоя на цыпочках, она едва касалась корешка. Поспешно придвигая стул, она задела бювар на столе. Книги и бумаги разлетелись во всех направлениях. Нахмурившись, она принялась подбирать их с пола.

Укладывая документы на стол, она заметила, что одна из книг, упавших на пол, была чем-то вроде бухгалтерской книги. Она наклонилась, чтобы подобрать ее, и в глаза ей бросилось имя «Симпсон». Охваченная любопытством, она перевернула страницу. От увиденного у нее перехватило дыхание.

Чувство вины за беспорядок в кабинете мгновенно покинуло ее. В маленькую черную книжку были внесены перечисления денег из Англии в Бостон. Листая страницы, она обнаружила пожелтевший конверт. Письмо было из Бостона (Массачусетс).

Дрожащими руками она развернула шуршащую на сгибах бумагу. Письмо было от матери к дяде Чарлзу! Дата — за два месяца до смерти матери.

— «Милый Чарлз, — прочла Карина вслух, — мое состояние, к сожалению, ухудшилось. Теперь я знаю, что болезнь, поразившая меня, смертельна. Доктор вчера подтвердил мои худшие опасения.

Я не сказала Карине. Не хочу ее расстраивать. Так будет лучше. Сперва я страшилась оставить свою красавицу-дочь одну, но теперь знаю, она в хороших руках, в ваших опытных руках. Генри оставил меня вам, теперь я оставляю вам Карину. Я знаю, что никогда не уйду от нее совсем, какая-то часть меня всегда будет с нею, как часть Генри всегда остается со мной.

Опасность в Англии, надеюсь, прошла. Ведь все случилось пятнадцать лет назад. Я поручаю вам оберегать мою драгоценную Кару от любого возможного вреда. Как можно цепляться за вендетту так долго? Я не послала бы девочку к вам, если бы не была уверена, что вы пожертвуете жизнью, чтобы спасти ее.

Уверена, что моя маленькая дочурка полюбит Англию. Как мне ее недостает! Но мне было неплохо и в Америке. Я покойна и примирилась с судьбой. Я знаю, что после стольких лет в конце концов воссоединюсь с Генри. Вы поклялись защищать меня, и я знаю, позаботитесь о моей единственной дочери, после того как меня не станет».

Уронив письмо, Кара почувствовала, что лицо ее мокро от слез. Мать заранее знала, что должна умереть. И не сказала ей ничего. Все время она знала. И скрывала от дочери. Очевидно, это было не единственное, что она скрывала от Кары.

Мысль о неискренности матери или герцога показалась ей отвратительной. Ясно, что мать дружила с сэром Чарлзом. И очевидно, он поддерживал их все эти годы в Бостоне. Она-то, естественно, полагала, что они живут на наследство отца. Если мать доверяла дяде Чарлзу, она должна делать то же.

И все же ей это было неприятно. Ее учили быть прямой и честной. Ей хотелось немедленно предстать перед сэром Чарлзом и заставить его сказать правду.

Но из этого ничего не выйдет. Он солгал ей в лицо. И не раз. И решительно не желает говорить о ее отце вообще. Простое желание знать истину не гарантирует его помощи.

Она нервно мерила комнату шагами, напряженно размышляя. Скудные детали из прошлого ее отца, реакция дяди Чарлза на рассказ тети Генриетты, его открытая враждебность, когда она стала настаивать на подробностях. И странный разговор герцога с Алексом, который она подслушала. Сэр Чарлз, несомненно, многое от нее скрыл. Много серьезного. И, если это письмо о чем-то говорило, потенциально опасного.

Враждебность к герцогу усилилась. Какое он имеет право держать ее в неведении? Если что-то дурное касается ее отца, она должна знать об этом. Мать об этом знала. Каре очень больно было узнать, что в заговоре участвовала даже ее мать.

Какая опасность существовала в Англии пятнадцать лет назад? О какой вендетте упоминается в письме? Почему никто ничего не говорит ей об отце?

Она решила было вытянуть сведения из тети Генриетты, но передумала. Та, вероятно, знает немногим больше, чем Кара. Кроме того, вероятность, что герцогиня сохранит ее тайну от мужа, равняется нулю.

У нее есть только один выход — раскрыть истину самой. Она должна проложить себе путь в Лондон. У нее еще осталось немного денег от путешествия в эту ужасную маленькую страну, и на них она наймет одного из тех «разведчиков», о которых говорил Алекс. В конце концов, она имеет право знать правду. Она сделала глубокий вдох и села разрабатывать план.