Сбиться с пути

Глава 9

Рокси ввалилась в квартиру, держа бутылку вина в одной руке и пакет с покупками в другой.

— Ага, и что же это такое? — воодушевленно спросил Кейдж, беря из ее руки пакет. Он бросил беглый взгляд вовнутрь. — Чипсы, соус, попкорн и сыр.

— Я же сказала, сюрприз — вечеринка! — радостно произнесла Рокси. — Привет, Дженни. С квартирой все в порядке?

— Она просто замечательная. Спасибо.

— С ума сойти! Выглядит потрясающе! — восхищенно присвистнула Рокси, осматривая новую мебель. Кейдж отдал распоряжение грузчикам все расставить по местам, предварительно посоветовавшись с Дженни, как это должно быть. Все предметы обстановки, как оказалось, прекрасно соответствовали размерам квартиры. — Бокалы есть? — спросила Рокси. — Давайте, давайте выпьем за твое новое место. — Не дожидаясь приглашения, она прошла на кухню, сопровождаемая Кейджем. Дженни не оставалось ничего другого, как проследовать за ними, хотя на маленькой кухне места для них для всех было явно недостаточно.

Кейдж раскрыл пакет с кукурузными чипсами и откупорил крышку банки готового соуса. Макнув туда кусочек, он протянул его Рокси. Она слегка надкусила его, заливаясь хохотом, поскольку пыталась одновременно вытащить пробку из бутылки вина. Кейдж засунул недоеденный Рокси кусок себе в рот и облизнул пальцы.

Дженни оставалась в стороне, чувствуя себя очень неуютно среди общего веселья. Она совсем не была настроена на вечеринку.

— Знаешь, я вовсе не обслуживаю так всех моих постояльцев, — заметила Рокси Дженни, после того как отмыла ценники с недавно приобретенных бокалов. Очевидно, Рокси не испытывала ни малейших затруднений и чувствовала себя на чужой кухне как дома. — Но ты подруга Кейджа, а он мой друг… Ой! — воскликнула она, когда Кейдж незаметно подкрался к ней сзади и крепко обнял, сомкнув руки чуть ниже ее роскошной груди.

— Еще какой, можешь не сомневаться! Друзья до гробовой доски!

— А ну-ка, убери свои руки, придурок, и лучше порежь сыр.

Дженни чувствовала себя пятым колесом в повозке. Она не была здесь своей. Она не знала, как вести себя в этой шутливой перебранке. Казалось, Рокси в точности известно, что сказать, чтобы вызвать приступ смеха у Кейджа. И он непрерывно касался ее руками.

Дженни не знала, почему ее столь беспокоит эта их подчеркнутая легкость в общении. А как же еще, по ее мнению, они должны были друг к другу относиться? В конце концов, они были любовниками. Но одно дело знать об этом, и совсем другое — воочию наблюдать. Ей было очень больно от осознания того, что лишь совсем недавно Кейдж целовал ее с такой пылкой нежностью, всего лишь несколько минут назад — до того как сюда столь бесцеремонно заявилась Рокси.

Неужели он может возгораться страстью по любому поводу? Разве он уже успел забыть, как целовал ее, умолял быть его? Неужели он может переключать свое влечение с одной женщины на другую так быстро? Очевидно, да. Доказательства его переменчивого, лживого поведения были прямо у нее под носом.

Когда вино было разлито, они подняли бокалы за ее новый дом. Дженни едва пригубила глоток этого недорогого вина. Она поставила бокал на стол и со словами «Извините меня», которые едва ли вообще кто-то расслышал из-за дарившего за столом веселья, выскочила в ванную комнату и заперла за собой дверь. Только ей удалось это сделать, как она была вынуждена склониться над унитазом в приступе внезапного недомогания.

— Дженни? — Несколькими минутами спустя в дверь ванной комнаты постучал Кейдж. В его голосе звучала искренняя озабоченность. — Что-то случилось?

— Я сейчас выйду! — крикнула она, не открывая двери. Дженни вымыла лицо, прополоскала рот и провела пальцами по волосам, стараясь немного пригладить растрепанную прическу.

— Ты злишься на нас? — спросил Кейдж, едва она открыла дверь. — Я знаю, как ты относишься к выпивке. Это твой дом. Мы вовсе не хотели тебя оскорбить.

И так она поняла, что любит его.

Возможно, это было всегда. Но только сейчас, именно в этот момент, когда он посмотрел на нее с таким раскаянием и сожалением, Дженни впервые осознала свои чувства.

Долгие годы она обманывала себя, убеждая в том, что если она будет держаться от него подальше, то ее влечение к нему исчезнет. Однако все это время оно лишь таилось где-то внутри, словно песчинка, попавшая под раковину жемчужнице, собирая по крупицам отдельные сведения о Кейдже, его взгляды, прикосновения, слова, пока, наконец, ее любовь к нему не окрепла, превратившись в редкую, драгоценную жемчужину, сокрытую в ее душе.

Дженни хотела бы броситься в его объятия, тесло прижаться к нему, опереться на его несгибаемую силу и мужество. Но не смогла бы. Не сможет. Господи, да это неслыханно. Дженни Флетчер и Кейдж Хендрен? Невозможно. Она носит под сердцем ребенка другого мужчины, ребенка его брата. Да даже если бы это не было так, они абсолютно не подходят друг другу. Сложно найти более непохожих людей. Сама возможность каких-либо романтических отношений между ними казалась безнадежной.

Ох, но она же любит его!

— Нет, нет, что ты, Кейдж, все совсем не так, — пролепетала она, слабо улыбаясь. — Я просто себя не очень хорошо чувствую.

Он весь напрягся:

— Ребенок? Что-то плохое? Спазмы? Кровь? Что? Мне вызвать доктора?

— Нет, нет. — Желая успокоить его, она коснулась его руки и немедленно отдернула свою руку. — Я просто устала. Я же провела весь день на ногах, и, наверное, это сказалось.

— Меня следовало бы расстрелять на рассвете, — сокрушенно проговорил Кейдж. — Я должен был уложить тебя в кровать, едва мы добрались до Дому.

— Тогда у меня еще не было кровати.

Он нахмурился, видя ее жалкие попытки свести все к шутке.

— Значит, я должен был отправить тебя спать, едва только ее доставили.

Кейдж взял ее за руку и довел до гостиной.

— Рокси, скажи «Спокойной ночи». Мы покидаем леди, чтобы дать ей возможность немного отдохнуть.

Рокси соскочила с нового диванчика и внимательно посмотрела на Дженни.

— Да ты бледная как смерть, моя дорогая, — заметила она, дотрагиваясь тыльной стороной ладони до щеки Дженни. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?

«Да, уходи, — хотелось крикнуть Дженни. — И убери руки от Кейджа». Главной ее болезнью сейчас была ревность. Она прекрасно понимала это, но ничего не могла с собой поделать. Дженни просто хотела, чтобы любовница Кейджа ушла из ее дома.

— Нет, спасибо. Едва я окажусь в кровати, мне станет лучше, — тактично ответила она.

Несмотря на ее протесты, Рокси и Кейдж разобрали ей ее новую кровать, постелив хрустящие, накрахмаленные простыни.

— Возможно, завтра ты захочешь постирать их, чтобы сделать немного помягче, — предложила Рокси. — Если нужно будет помочь донести их до прачечной, только скажи мне.

— Спасибо, — ответила Дженни, прекрасно понимая, что никогда не попросит помощи у Рокси Клеммонс.

Когда, к их удовлетворению, постель была застлана, они собрали остатки закусок и вино. Стоя на пороге, Кейдж крепко сжал руки Дженни:

— Обязательно закрой за нами дверь на ключ.

— Хорошо.

— Если я тебе понадоблюсь ночью, в любое время, по любому поводу, зайди к Рокси и позвони мне.

— Не беспокойся обо мне.

— Это уже мое, черт возьми, дело, беспокоиться о тебе или нет, — раздраженно заметил он. — Завтра тебе установят телефон.

— Но я не заказывала…

Кейдж прижал указательный палец к ее губам:

— Зато я сделал это, когда ты ушла в туалетную комнату после ланча. Ну а теперь спокойной ночи, попытайся заснуть. — Он нежно поцеловал ее в губы. Его язык коснулся ее верхней губы так легко и воздушно, что она была почти уверена, что это ей показалось.

А потом он скрылся в ночной темноте, взяв Рокси за руку.

— Пойдем, Рокси, дорогая, я провожу тебя до дому.

Дженни закрыла за ними дверь. Кейдж отправился в гости к Рокси. Они, несомненно, продолжат вечеринку с того момента, на котором были вынуждены остановиться. Дженни невольно представила их вместе — их губы слились, тела переплетены… Несчастная, расстроенная, лежала она долго в своей новой постели, не в силах уснуть. Мысли о Кейдже и Рокси мучили ее. Мысли о Кейдже и ком-либо еще…

Было уже очень поздно, когда она услышала, как завелся двигатель его «корвета», припаркованного у ее дверей, и Кейдж уехал домой.

На следующий день была суббота, и ей не пришлось беспокоиться по поводу раннего подъема и сборов на работу. Дженни сняла простыни с кровати, и без советов Рокси прекрасно зная, что ей будет гораздо комфортнее спать, если она их предварительно постирает.

Все еще в халате, она засыпала кофе в новую кофеварку, одну из сотни многочисленных предметов домашнего уюта, приобретенных ею вместе с Кейджем.

Дженни едва успела сделать первый глоток, как раздался стук в дверь. Заглянув в окно, чтобы удостовериться, кто бы это мог быть, она, расстроенная и подавленная, прислонилась к стене. Дженни была совсем не готова к столь скорой после вчерашней ночи встрече с Рокси.

— Привет, — весело прощебетала Рокси, когда Дженни молча распахнула перед ней дверь. — Я ведь не разбудила тебя, так?

— Нет.

— Хорошо. Значит, Кейдж меня не убьет. Послушай, я тут приготовила вкусненький тортик. Правда, он слишком большой, чтобы я могла без последствий съесть его в одиночестве, и если я не разделю его с кем-нибудь, то, к сожалению, именно так я и сделаю. — Она хлопнула себя по роскошным бедрам. — А потом очень о том пожалею.

Было бы невежливым и неблагодарным не пригласить ее войти, поэтому Дженни чуть посторонилась и, с трудом выдавив из себя улыбку, сухо сказала:

— Входи. Я только что приготовила кофе.

— Здорово. — Рокси положила свой завернутый в фольгу торт на новый кухонный стол и уселась в одно из плетеных кресел. — У тебя потрясающий вкус, — отметила она, осмотревшись по сторонам. — Мне безумно все здесь нравится.

— Конечно, спасибо, но с выбором мне помог Кейдж.

— У него тоже потрясающий вкус, — легко согласилась она, подмигнув Дженни, которая совсем не была уверена, к чему или к кому относится этот намек. Она сосредоточенно возилась с кофе для Рокси. — С сахаром и сливками?

— Лучше черный и с сахарозаменителем… Да уж, провозгласила толстушка, нарезая неприлично роскошный десерт, — смеясь над собой, заметила Рокси, снимая фольгу. — У тебя есть нож и два блюдца?

Когда торт был нарезан, и Дженни получила свою порцию, она вежливо похвалила труды Рокси:

— Выглядит замечательно.

— Правда? Я вычитала рецепт в журнале. — Рокси с энтузиазмом накинулась на свой кусок. Дженни вела себя более сдержанно, однако не могла не признать, что торт оказался очень вкусным. — Тебе помочь с чем-нибудь сегодня? Например, отнести постельное белье в прачечную? — поинтересовалась Рокси с набитым ртом.

— Нет, спасибо.

— Ты уверена? Я совсем не занята.

— Ничего, я справлюсь сама.

— Еще кусок хочешь? — спросила Рокси, занося нож над выпечкой.

— Нет, спасибо. Но я очень благодарна тебе за угощение.

Рокси отложила ножик и оперлась локтями о стол. Она уставилась на Дженни обезоруживающе откровенным взглядом:

— Я ведь не нравлюсь тебе, так?

Дженни пришла в замешательство. Всю свою жизнь она избегала конфликтов и никак не ожидала, что сама сможет стать причиной столь неприятной ситуации. Она едва открыла рот, чтобы попытаться насколько можно дипломатично сгладить возникшую паузу, но Рокси опередила ее:

— И не надо изобретать оправданий. Я знаю, что это так, и я знаю почему. Потому, что я спала с Кейджем.

Дженни покраснела и отвела глаза, молчаливо признавая правоту ее слов. Рокси откинулась на спинку стула.

— Что же, сохрани при себе свою враждебность и заканчивай с этой холодной вежливостью. Правда в том, что я никогда не была в одной постели с Кейджем. Удивлена? — спросила она, прочтя на лице Дженни недоверчивое выражение. — Любой бы удивился, — рассмеялась Рокси. — Знаешь, это вовсе не потому, что я не хотела или что у нас не было подходящей возможности, — с некоторым сожалением заметила она. — Кейдж очень сексуальный парень. Любой женщине чертовски любопытно было бы попробовать оседлать этого жеребца.

Дженни поперхнулась.

— Кейдж не рассказывал тебе, как мы познакомились?

Дженни покачала головой.

— Хочешь знать? — Рокси восприняла молчание Дженни как согласие. — Это произошло на танцах после родео. Мой муж… ты знала, что я была замужем?

И снова Дженни безмолвно покачала головой.

— Что же, так оно и было. Так вот, той ночью мой муж был в очень плохом расположении духа, поскольку не смог усидеть на каком-то проклятом диком бычке, и проиграл призовые другому парню. Ну и, как обычно, выместил все на мне. Избил меня почти до полусмерти.

— Он бил тебя?

Рокси усмехнулась невинности Дженни:

— Да, причем неоднократно. Просто в ту ночь он напился в стельку и немного переборщил. Кейдж услыхал мои крики на парковке, где Тодд — так звали моего мужа — избивал меня. Кейдж отделал его хорошенько и предупредил, что если он снова возьмется за старое, то крупно пожалеет об этом. — Она макнула пальцем в кусочек торта, лежавшей у нее на тарелке, и облизнула жирный крем. — Это продолжалось много лет. Тодд мог рассердиться, напиться, у него мог разыграться приступ ревности — и все это он вымещал на мне. Но я любила этого парня, понимаешь? Кроме того, у меня больше никого не было. Некуда деться. Не было денег, даже если бы я и решила уйти от него.

— А твои родители?

— Мама умерла, когда мне было десять лет. Папаша мой был бурильщиком. Он таскал меня за собой с одной нефтяной скважины на другую. Когда в шестнадцать лет я вышла замуж, он решил, что свободен теперь от всяких отцовских обязательств, и смотался на Аляску. С тех пор я ничего не слышала об этом проклятом ублюдке. Так что я по-прежнему оставалась с Тоддом.

Однажды ночью он просто взбесился, я думала, он прибьет меня. Он уже неоднократно угрожал сделать это, но на этот раз, сдается мне, так бы и произошло. Кейдж дал мне свой номер телефона. Мне удалось позвонить ему, и он приехал и забрал меня. Он отвез меня в больницу и оплатил мое лечение. После этого я оставалась в его доме около месяца. Именно с тех пор поползли слухи, что мы живем вместе. — Она резко рассмеялась. — Знаешь, мне тогда было совсем не до занятий любовью. Мой муженек меня действительно хорошо отделал.

Тодд был просто в ярости. Он обвинил нас в том, что мы встречались за его спиной в течение нескольких месяцев, что было неправдой. Он отправился в Мексику и получил развод. Меня это вполне устроило. Только тогда у меня действительно ничего не было за душой, и я понимала, что не могу так и жить у Кейджа.

Кейдж договорился с какими-то своими приятелями, и они приобрели этот коттеджный комплекс в совместное владение. Он сделал меня управляющей. Так я получила квартиру и зарплату.

Дженни была потрясена ее рассказом. Да, она читала газеты, смотрела телевизор. Она знала, что подобного рода мелодрамы случаются в жизни. Она просто никогда не была знакома с кем-либо, кто по-настоящему испытал на себе подобное.

Рокси спокойно встретила ее обескураженный взгляд:

— Кейдж мой самый лучший друг. Он был первым человеком в моей жизни, который позаботился обо мне. И я обязана ему всем, даже своей жизнью. — Она наклонилась к Дженни поближе, перегнувшись через стол. — Если бы он попросил меня отплатить ему в постели добром за добро, я бы не задумываясь согласилась. И возможно, наслаждалась бы каждой минутой, проведенной с ним вместе. — Рокси даже понизила голос, придавая своим словам особое значение. — Но он никогда не делал этого, Дженни. Думаю, он давно понял то, что пришло мне в голову лишь недавно. Если бы мы стали любовниками, наша дружба бы кончилась. А мы оба ценили ее гораздо больше, чем мимолетные любовные отношения. — Она накрыла своей ладонью руку Дженни. — Так что ты не должна испытывать ко мне ревность.

Они долго смотрели друг на друга, потом Дженни опустила взгляд:

— Ты неправильно поняла. Кейдж и я не… мы не были… это совсем не то…

— Может быть, пока нет, — проницательно заметила Рокси.

У Дженни не осталось бы никаких сомнений в перспективе своих отношений с Кейджем, если бы она увидела его прошлой ночью в квартире Рокси. Это было просто смешно. Рокси видела мужчин в разных состояниях, но она не видела ни одного из них столь изнемогающим от любви.

Кейдж уселся на пол, привалившись спиной к ее дивану и с глупейшим выражением лица уставившись в одну точку. Он все говорил и говорил о Дженни, пока Рокси буквально не подняла его на ноги и не отправила домой, заявив, что уже засыпает и что, если она услышит имя Дженни еще раз, готова будет просто наброситься на него с кулаками.

Желая поскорее перевести разговор на тему далекую от ее отношений с Кейджем и испытывая настоятельную потребность попросить у Рокси прощения за несправедливое к ней отношение, Дженни виновато заметила:

— Я была так груба к тебе.

— Ерунда, — ответила Рокси, махнув рукой на извинения Дженни. — Забудь об этом. Я привыкла к тому, что ко мне относятся как к гулящей женщине.

— Ты мне нравишься, — неожиданно произнесла Дженни, сознавая, что это абсолютная правда. В отношениях с Рокси не могло быть недомолвок. Любой человек прекрасно это понимал, едва начав с ней общаться. Она не бросала слова на ветер и не позволила бы никому другому отделаться пустыми, ничего не значащими любезностями.

— Ну, вот и хорошо. — Рокси произнесла это так, будто они наконец-то достигли согласия после целого дня споров. — А теперь давай доедай это жирное и калорийное искушение, пока я не сделала все сама. Твоя маленькая, симпатичная попка ничуть не изменится от этого, а моя большая и жирная задница уж точно треснет.

Смеясь, Дженни отрезала себе еще кусочек.

— Я пообещала Кейджу, что буду хорошо питаться, чтобы набрать вес.

— Он очень беспокоится о ребенке.

— Правда? — Она попыталась скрыть свое очевидное замешательство, но ей это не удалось.

Рокси усмехнулась:

— Кейдж думает, что ты слишком худенькая, чтобы выносить его. Я уверила его, что ты со всем прекрасно справишься и преодолеешь свою беременность с цветущим видом.

— Это не имеет отношения ко мне. Я беспокоюсь о людях, которые будут наказывать своим презрением ребенка за то, в чем виновата я сама.

— Забудь о «людях».

— Именно это мне и сказал Кейдж.

— И он абсолютно прав. Ты рада тому, что у тебя будет ребенок?

— Да, очень, — утвердительно заявила Дженни, ее глаза сияли.

— С такой мамой и дядей Кейджем, любящими его, у ребенка не будет никаких проблем, — заверила ее Рокси.

— У тебя никогда не было детей?

Улыбка Рокси испарилась.

— Нет. Я всегда хотела этого, но Тодд, он… он однажды ударил меня, понимаешь? Все порвалось внутри, и случился выкидыш.

— О господи, мне так жаль! — тихо воскликнула Дженни.

Рокси пожала плечами:

— Черт, да я и уже слишком старая, чтобы иметь детей. А, кроме того, Гэри говорит, что ему это не важно.

— Гэри?

— Парень, с которым я встречаюсь, — пояснила Рокси, снова придя в хорошее настроение. — Нас познакомил Кейдж. Гэри работает в телефонной компании. Да, и он очень скоро будет здесь, чтобы установить телефон.

Судя по описанию Рокси, Дженни представляла себе Гэри как нечто среднее между моделью с разворота «Плейгерл» и принцем Вэлиантом[19]. Но он не был ни тем, ни другим. У Гэри были большие уши, длинный нос и зубастая улыбка, однако лицо его так и излучало заботу, надежность и говорило о добром и веселом нраве.

Едва он вошел в квартиру, Дженни стало очевидно, что они с Рокси безумно влюблены друг в друга.

— Я очень хотел прийти на вчерашнюю вечеринку, чтобы по-соседски поприветствовать вас, — сказал Гэри, протягивая Дженни руку, — но у меня случился экстренный вызов. Где бы вы хотели разместить свои телефоны?

— Телефоны? Я правильно расслышала — их что, несколько?

— Три.

— Три?

— Так заказал Кейдж. Я предлагаю — в спальне, в гостиной и на кухне.

— Но…

— Тебе придется с этим смириться, раз Кейдж сделал именно такой заказ, — заметила Рокси.

— Ох, думаю, ты права.

Пока Гэри занимался своим делом, Рокси помогала Дженни расставить на кухне все по местам. Потом они перестирали все новые простыни и полотенца, прежде чем сложить их и убрать. И они непрерывно говорили. К полудню Дженни казалось, что она знает эту женщину всю свою жизнь.

Несмотря на столь разное прошлое, они очень друг другу понравились.

— Кто-нибудь голоден? — Кейдж просунул голову в дверь, которую Гэри оставил открытой во время одного из очередных походов за инструментами в свой грузовичок.

Дженни была столь счастлива узнать, что Кейдж и Рокси не любовники, что, едва заслышав звук его голоса, бросилась к двери, буквально ослепив его обворожительной улыбкой. Она выбежала вперед, едва затормозив, чтобы не кинуться в его объятия.

— Что же, не останавливайся, — мягко заметил он.

Дженни преодолела оставшееся между ними расстояние и обняла его, даже решившись сцепить руки под его джинсовкой.

— Привет, — прошептала она, стыдливо потупившись.

— Привет. — В последнем слоге этого слова он произнес три гласные буквы вместо одной, уставившись на нее внимательным взглядом. — Скажи, чем я заслужил такое приветствие, и я сделаю это еще раз.

— Я зла на тебя.

— Оставайся злой. Мне это нравится. Обними меня еще раз.

— Однако раза вполне достаточно.

— Но ведь мои руки заняты, и я не могу обнять тебя в ответ, так что ты просто обязана обнять меня дважды.

Это прозвучало безумно, однако, с ее точки зрения, было вполне осмысленно. Она еще раз обняла его, скрестив руки у него на шее и слегка отклонив назад голову, не отрывая взгляда от его лица.

— А теперь расскажи, что тебя так рассердило? — спросил он.

— Что я буду делать с тремя телефонами?

— Сэкономишь добрую дюжину шагов. — Он быстро поцеловал ее. — Однако должен отметить, что ты определенно рада меня видеть. Почему?

— Ты же принес нам ланч, — шутливо заметила она, кивнув на пакеты, которые Кейдж держал в руках.

— Ты любишь чизбургеры?

— С луком?

— Да, — опасливо ответил он.

— Обожаю.

Все вместе они очень весело провели время за ланчем.

— Думаю, ребята, вы специально это задумали, — заявила Рокси, указывая на жирную, золотистую картошку фри.

— Я вовсе не хотел ничего плохого, — поклялся Кейдж. — А ты, Гэри?

— И я тоже, — ответил он, облизывая пальцы от соли. — Передай-ка мне, пожалуйста, еще одну эту маленькую штуковину с кетчупом!

— У нас с Рокси могли быть и другие планы на ланч, — с преувеличенной серьезностью заметила Дженни.

Кейдж улыбнулся ей, довольный тем, как легко на сей раз она подхватила общий шутливый тон беседы.

— Мы уверены, что об этом не могло идти и речи.

— Ах, вы уверены? И думать не смейте в будущем, что наше общество само собой разумеется, — предупредила их Рокси. — Правильно, Дженни?

— Правильно!

Она только решила откусить еще кусочек от своего чизбургера, как Кейдж наклонился и поцеловал ее прямо в губы.

Она не могла и припомнить, чтобы когда-либо в жизни чувствовала себя более свободной и счастливой. Несмотря на свою беременность, Дженни казалось, будто она сбросила добрую сотню фунтов[20]. Словно от старой кожи, избавилась она от привычной оболочки устоявшейся и размеренной жизни в пасторском доме. Всем своим существом погрузилась она в новую жизнь.

Однако она вовсе не забывала и о своих обязанностях в церкви. Дженни регулярно посещала службы, и Кейдж был всегда вместе с ней. Они всегда сидели в дальнем ряду и видели Боба только во время проповедей на кафедре. Даже если он и замечал, что они присутствуют на службе, не показывал виду. Со своего места им, однако, не удавалось разглядеть Сару, как обычно сидевшую во втором ряду.

Дженни и Кейдж ощущали множество любопытных взглядов, направленных в их сторону, слышали торопливый шепоток, замолкавший при их приближении, однако вели себя по отношению ко всем исключительно вежливо. Стоя рядом с Кейджем, Дженни было просто держать голову прямо и гордо ступать вперед.

Она стала больше уделять внимания работе в офисе. От обычной секретарской работы, вроде ответов на телефонные звонки и корреспонденции, Дженни перешла к ведению дел и исследованиям, которых Кейдж от нее даже не ожидал.

— Ты решила сама себя заморить, — заметил он однажды, остановившись, чтобы занести письмо в офис, и обнаружив ее все еще сидящей там.

— А сколько сейчас времени?

— Намного больше пяти часов.

— Это так интересно. Я потеряла счет времени.

— И не думай, что я заплачу тебе сверхурочные.

— Напротив, я отрабатываю положенное тебе время. Сегодня я ходила к доктору в час обеда.

— Твой обед длится час с половиной.

— Не важно. В любом случае время летит, а я и так ничего не успеваю. Так что не мешай мне.

— Да вы становитесь настоящей деловой леди, мисс Флетчер. Если вы не измените своего поведения и не остудите слегка свой служебный пыл, пожалуй, я оставлю идею на вас жениться и начну подыскивать себе милую и послушную девушку, которая будет относиться ко мне так, как я этого, несомненно, заслуживаю.

Дженни сложила карту.

— Если к тебе относиться так, как ты того заслуживаешь, то придется задать тебе хорошую трепку.

— Гм… это звучит… любопытно. — Он зашел ей за спину, когда она встала, чтобы убрать бумаги в шкаф, обнял руками за талию и поцеловал в шею.

— Только не говори мне, что ты увлекаешься садомазо.

— Садомазо? — Он хмыкнул, оторвав губы от ее шеи, однако по-прежнему держа Дженни в ловушке, прижав ее к шкафу с документами. — И что ты знаешь про садомазо?

— Много чего. У Рокси есть книга с подробными инструкциями.

— Рокси тебя испортит. Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем вверять тебя ее попечению. Не смотри больше никаких ее книг.

— Знаешь, тебе не стоит беспокоиться, что меня привлечет нечто подобное, со всеми этими цепями и плетками. На это больно даже смотреть. Кроме того, — поддразнила она его, — не думаю, что все эти узенькие кожаные ремешки будут хорошо смотреться на моей новой фигуре.

— Думаю, твоя новая фигурка будет смотреться потрясающе в любом наряде. Она прекрасна.

Он опустил руки ей на живот и бережно погладил его, прежде чем перейти к ласковому ощупыванию ее бедер сквозь юбку. Дженни всхлипнула и попыталась развернуться. Кейдж позволил ей это сделать, однако, повернувшись к нему лицом, она вовсе не получила свободы. Напротив, это сделало ситуацию еще более пикантной.

— Мне надо идти, Кейдж.

— Позже. — Он отодвинул носом в сторону прядь ее волос и весь отдался ублажению ее розового ушка.

— Уже очень поздно, — прошептала она, почувствовав влажное прикосновение его языка. — Я уже давно должна быть дома.

— Позже.

Когда он произнес это слова прямо в ее приоткрытые губы и прильнул к ним в жарком поцелуе, ее сопротивление было забыто. Он уперся руками в шкаф с документами и склонился над Дженни, тесно прижавшись к ней всем телом. Потом он чуть отпрянул назад и снова нагнулся к ней поближе, совершая некие поступательные движения по направлению к шкафу. Каждый раз, когда его тело касалось ее, она ощущала, будто всю ее пронзал электрический разряд.

Добравшись руками до ее шеи, он сжал Дженни в объятиях и поцеловал долгим, глубоким поцелуем.

— Ой, Кейдж, нет, — попыталась она слабо возразить, когда ей наконец-то удалось глотнуть воздуха. Это был потрясающий, умопомрачительный поцелуй, которому она оказалась не в силах сопротивляться.

— Почему нет?

— Потому что это нездорово.

Он слегка потерся о нее своим телом, даже не намекая, а прямо утверждая обратное.

— А мне так совсем не кажется.

Доказательство вполне здорового состояния его организма коснулось нежного треугольника между ее ног.

— Мы не должны… — Кейдж прижался к ней снова, и она простонала, несмотря на свои похвальные намерения никак на него не реагировать: — Мы не должны заниматься этим здесь, в твоем рабочем кабинете.

— Как насчет моего дома?

— Нет.

— Твоей квартиры?

— Нет.

— Тогда где?

— Нигде. Мы не должны этим вообще заниматься.

В последнее время каждый его поцелуй напоминал ей о ночи, проведенной с Холом. Поцелуи Кейджа пробуждали в ней изумительно живые воспоминания. Казалось, братья целовались с одинаковой страстью, их ласки действовали так же возбуждающе. Однако, странным образом, отвечая на поцелуи Кейджа, она чувствовала, что предает Хола. Неужели она так же дрожала в его объятиях, как дрожит сейчас, всякий раз, когда ее касается Кейдж?

— Дженни, пожалуйста.

— Нет.

— Я изнемогаю. Я не был с женщиной с тех пор, как… — Он с трудом остановился, едва не сказав: «С тех пор, как занимался любовью с тобой». Однако ему вовремя удалось поправиться: — С тех пор… очень долгое время.

— И чья в этом вина?

— Твоя. Я не хочу никого, кроме тебя.

— Отправляйся к одной из твоих старых пассий. Уверена, тебе удастся отыскать послушную дамочку. — Она умрет, если он так сделает. Каждый день у нее буквально перехватывало дыхание при мысли о том, что Кейдж устанет проводить с ней столько времени и вернется к своей легкой и свободной жизни. Она просто не могла поверить в свое счастье. — Или иди попытай счастья в супермаркете.

— Пригласи меня сегодня вечером.

— Нет.

— Ты живешь в своей новой квартире уже три недели, а я был приглашен ровно два раза.

— И это в два раза больше, чем ты заслуживаешь. Ты оставался слишком долго и вел себя неподобающе. — Господи, пусть он прекратит так целовать ее шею. Боже, ей было так хорошо. — Люди часто видят нас вместе, уже пошли разговоры.

— А что им еще обсуждать? Сейчас не футбольный сезон.

— Неужели ты не понимаешь? Когда моя беременность станет очевидной, все решат, что… — Она не закончила.

Кейдж поднял голову и внимательно на нее уставился:

— Что же все решат?

— Что это твой ребенок, — ответила она, уткнувшись в воротник его рубашки, не в силах взглянуть ему в глаза.

— И что в этом такого ужасного? — Его голос звучал так же серьезно и эмоционально, как и ее.

— Я не хочу, чтобы тебя обвиняли в том, к чему ты на самом деле не причастен.

— Я скорее склонен рассматривать это вовсе не как обвинения. Я почту за честь быть отцом твоего ребенка.

— Но это неправильно, Кейдж.

— Меня часто обвиняли в том, что я на самом деле не совершал. Люди всегда будут думать по-своему. Если уж все так решат, сложно будет переубедить их в обратном.

— Я в это не верю.

— А разве ты сама не думала, что Рокси была моей любовницей?

— Нет!

— Ты чертовски плохо умеешь лгать, Дженни, — усмехнулся он. — Ты даже назвала ее «одной из моих подстилок». Ты думала, что у нас были отношения. Именно потому ты дулась на меня всю дорогу домой в ту ночь, когда я вытащил тебя из этого автобуса.

— Если я и дулась на тебя, так потому, что не привыкла к тому, что меня похищают маньяки, у которых хватает наглости останавливать междугородний автобус и ссаживать добрых людей с рейса.

Вспышка ее темперамента восхитила его.

— Господи, ты такая забавная. — Кейдж поцеловал ее в кончик носа. — Однако тебе не удастся отклониться от темы. Ты же думала, что у нас что-то есть с Рокси, так?

— Ладно, но ты не можешь меня в этом обвинять, — защищаясь, пробормотала Дженни. — Ты же не мог оторвать от нее рук.

Он обнял ее, крепко прижав к себе ее грудь, на которой покоились в данный момент его руки.

— Я не могу оторвать рук и от тебя, однако мы оба знаем, что это вовсе не доказательство того, что люди спят вместе.

Она ощутила еще более сильное волнение.

— Что только возвращает меня к исходной точке нашего спора. Ты не должен меня постоянно трогать. — Ее голос показался неубедительным даже ей самой.

— Тебе не нравится, когда я к тебе прикасаюсь?

— Да кому это может не понравиться? Кому может не понравиться, когда его большие пальцы ласково поглаживают полушария ее грудей, а остальные нежно массируют ребра?

— Вот мне уж точно нравится тебя касаться, — прошептал он, сцепив руки у нее за спиной и прижав к себе покрепче для еще одного поцелуя, которому она была не в силах противиться. — Пригласи меня на ужин, Дженни. Что плохого в том, что мы вместе у тебя поужинаем?

— Потому что, если Кейдж Хендрен ужинает с девушкой в ее доме, это автоматически подразумевает под собой нечто большее, чем просто прием пищи.

— Их губы продолжали ласкать друг друга, то сплетаясь, то вновь расходясь, чтобы перевести дыхание.

— Слухи.

— Основанные на правде.

— Хорошо, признаюсь. Я хочу провести с тобой вечер. Немного объятий и тяжких вздохов. Что в этом плохого?

— Все.

— Ну ладно, — вздохнул он. — Я просил тебя по-хорошему, теперь придется по-плохому. Я не дам тебе покинуть этот кабинет, пока ты не пригласишь меня к себе на ужин. Только, знаешь, стоя здесь и до одури тебя целуя, я очень возбуждаюсь. — Он протиснул свои ноги между ее, тесно прижавшись к ней бедрами. — Вскоре поцелуев мне будет явно недостаточно. Я перейду к этим пуговичкам на твоей блузке. Я уже сосчитал их. Их ровно четыре. Это займет не более трех секунд, в худшем случае три с половиной. И я узнаю, наконец, какого цвета твой бюстгальтер — сиреневый или голубой. Я уже знаю, что он гладкий и прозрачный, но не вполне уверен по поводу цвета. И потом…

Она оттолкнула его. Дьявольская усмешка играла на его губах, но он продолжал говорить тоном пай-мальчика, только что получившего высшие баллы по всем предметам.

— Я свободен в пятницу вечером.

— Смотри не перестарайся, Кейдж, — заметила она саркастично.

— Дженни, во всем, что касается тебя, я просто как наша Руда Бет Грэм в выпускном классе.

— Господи, ты просто несносен! — воскликнула Дженни, подхватывая свою сумочку. — Опять шантаж, но, ладно, приходи в семь часов.

— В шесть.

Она одарила Кейджа презрительным взглядом и рванула ручку двери.

— Дженни?

Она повернула голову.

— А какого цвета этот бюстгальтер?

— Это мое личное дело и касается только меня, — обрезала она его и хлопнула дверью.

— И меня, — произнес Кейдж, хитро прищурившись, — и меня, и очень скоро я сам узнаю об этом, Дженни.