Сближение

Глава 10

— Кто-то оставил красивую розу на машине Эллен, — сказала Иззи в тот вечер, когда они за столом пили чай.

Эллен не была уверена, стоит ли испытывать благодарность за неожиданное заявление Иззи. Она оторвала глаза от своей тарелки с пастой и посмотрела на Донована. Он удивленно приподнял брови и взглянул на нее.

— М-м-м, роза? От вашего поклонника?

Эллен невозмутимо пожала плечами.

— Ну, там не было карточки. — Она не смогла прочитать выражение его лица. Может быть, это было легкое удивление? И ни намека на то, что это его рук дело.

— Значит, ваш тайный поклонник, — произнес он.

— Она лежала прямо на машине, — прощебетала Иззи. — И еще Эллен сказала одно нехорошее слово.

Эллен внутренне съежилась, почувствовала, что краснеет, и c виноватым видом посмотрела на Донована.

— Если Эллен сказала нехорошее слово, то я уверен, это было неприятное исключение, и она больше его не произнесет, — заявил Донован. Он встретился с ней глазами. — Вы ведь не станете повторять это слово еще раз, Эллен?

Она покачала головой, удивляясь, насколько еще сможет съежиться, быть может, до размера микроба? В этот столь щекотливый момент ей казалось, что в недалеком будущем такое вполне возможно.

— И еще одна машина нам гудела! Би-би! Би-би-би-и!!! — Иззи живо описала свои впечатления от звука автомобильного клаксона и очень вовремя сменила тему разговора, за что Эллен была ей безмерно благодарна.

— О, вот как, хорошо-хорошо, я понял. — Ласково улыбнулся Донован. — И почему эта машина вам бибикала?

Эллен поняла, что сейчас самое время вмешаться:

— Я остановила «Фиесту» на светофоре, но водитель за нами был очень нетерпелив. Какой-то юнец, любитель быстрой езды, вы же знаете, как это бывает.

— Значит, вы можете исключить его как своего возможного поклонника, — ответил Донован и засмеялся. — Так, а где же наш праздничный торт? Я весь день хотел попробовать кусочек.

— Торт на день рождения! Деньрожденьевский торт! — весело скандировала Иззи.

Эллен почувствовала облегчение от того, что Донован, кажется, не слишком обеспокоился из-за ее маленького дорожного происшествия, и он казался равнодушным к случаю с розой. Конечно, если бы розу оставил он, то сказал бы об этом или, по крайней мере, намекнул. Но как бы там ни было, об этом она подумает позже, а сейчас все требовали ее внимания, чтобы задуть свечи на торте, который принесла миссис Холлоуэй.

Несколько дней пролетели без особых событий, и Эллен воспользовалась представившейся возможностью, чтобы немного изучить окрестности. За эти дни ее любимым местом стал Коронационный парк в начале Морского переулка. Территория парка включала в себя вьющуюся тропинку петлей, огибающую парк по периметру, детскую зону, одну баскетбольную и две футбольные площадки. Эти участки были разделены между собой низкими кустарниками и деревьями. Эллен особенно полюбила красивый величественный дуб, который рос прямо на повороте.

Воскресенья считались ее выходными, поскольку Доновану нравилось, по крайней мере, один день в неделю посвящать целиком и полностью своей дочери. Хотя Эллен обычно проводила много свободного времени за домашними хлопотами или просто читала в своей комнате, чаще всего она в конечном итоге присоединялась к тому, чем занимались Донован и Иззи. Эллен начала чувствовать себя частью семьи, и они, похоже, приняли ее, хотя и в разной степени. Карла все еще была не особо приветлива, но Эллен привыкла к такому поведению женщины, и оно беспокоило ее гораздо меньше.

Погода была ясной и теплой до недавнего времени, но с приходом октября уже чувствовалось прохладное дыхание будущей зимы. Утро понедельника встретило их ветром и мелким моросящим дождем. Большую часть предыдущего дня Эллен и Иззи провели в доме, собирая пазлы и разрисовывая раскраску. Несмотря на воскресный день, Донован попросил Эллен, чтобы она присмотрела за Иззи, так как ему нужно было заполнить какие-то срочные отчеты.

— Сегодня не очень-то весело снаружи, — сказала Эллен, когда собрала портфель Иззи и ее ланч-бокс. — Ты готова? Иди и попрощайся с папой.

Словно по команде, Донован вышел из своего кабинета, как обычно обнять дочь, прежде чем она уедет в школу. Эллен с удивлением отметила, что он выглядит немного непривычно в джинсах и джемпере.

Донован улыбнулся ей:

— Я подумал, что присоединюсь к вам сегодня утром, милые леди, если не помешаю?

— Ура-а! — радостно взвизгнула Иззи. Она крепко обняла папу.

«Последние несколько дней она скучала по Доновану», — подумала Эллен, и, судя по выражению его лица, чувства были взаимны. Эта мысль приятно согрела ее.

— Мы возьмем мою машину, — сказал Донован. — Пойдемте, пойдемте. — Он подхватил Иззи на руки:

— Пока, Карла! Пока, миссис Холлоуэй!

Поездка в школу была наполнена болтовней ни о чем и веселым смехом. Иззи явно радовалась, что Донован поехал с ними, и это оказывало заразительный эффект на Эллен. Она упрямо отвергла мысль о том, что и сама вовсе не против его присутствия. Нет, это все определенно поразительный энтузиазм девочки.

Удивительно, но Иззи с радостью отправилась в школу. Эллен почти ожидала, что она откажется уходить от папы, но это было не так.

— Ей понравилось, что вы привезли ее сегодня, — сказала Эллен, когда они выехали со школьной площадки.

— Я был очень занят последние дни и знаю, что немного недодал ей своего внимания, — ответил Донован. — Спасибо, что посидели с ней вчера, несмотря на то, что воскресенья должны быть вашими выходными. Я ценю это.

— О, не проблема. У меня не было никаких планов и к тому же мне нравится компания Иззи.

— И все же я постараюсь не привыкать к такому. Если вам будет нужно дополнительное время, чтобы увидеться с друзьями или семьей, просто скажите, и мы сможем что-то придумать. Не хочу, чтобы люди думали, будто я заставляю вас работать целый день и всю неделю.

Эллен промолчала. Нельзя же было сказать ему, что все ее общение сводилось к переписке с Кейт. Вместо этого она просто улыбнулась Доновану, пробормотала слова благодарности и обратила все внимание на пейзаж за окном.

Добравшись до Фелфэма, Эллен поняла, что вместо Морского переулка, где находился дом Донована, он заехал в поселок, остановив машину возле набережной и выключив двигатель.

— Пойдемте, — сказал он, выпрыгивая из машины. — Мы отправляемся на прогулку.

Сквозь лобовое стекло Эллен с сомнением посмотрела на проносящиеся по небу серые неприветливые облака, закрывающие солнце. Дождь прекратился, но на улице все еще было не очень уютно. Со своего сиденья в высоком внедорожнике она могла видеть пляж. Море было такого же стального цвета, как и небо, только повсюду усеяно горбиками волн, покрытых шапками белой пены и монотонно разбивающихся о берег.

— Вы, в самом деле, хотите пойти на прогулку в такой день? — спросила она недоуменно, пока Донован закрывал дверь.

Он усмехнулся.

— Ну же, не пугайтесь так. Это будет замечательная прогулка по пляжу в ненастный денек, и, кроме того, здесь практически пустынно. Как я и люблю.

Он захлопнул дверь и, глядя на нее через стекло, кивком головы пригласил следовать за ним.

— Я бы лучше прогулялась здесь в шортах и футболке, с мороженым в руке, и чтобы горячее солнце пригревало спину, — вздохнула Эллен, когда они шли по набережной против ветра.

— Перестаньте жаловаться, — мягко сказал Донован.

— Да здесь просто окоченеть можно.

— А чего еще стоило ожидать? На вас ведь только тонкая флисовая куртка. Вы настоящая горожанка? Вам не по душе свежий морской воздух, который очистит легкие? Вы бы предпочли дышать выхлопными газами и толкаться в духоте автобуса с другими пассажирами?

Эллен услышала удивление в его голосе. Он был прав. Они шли по тропинке, и Эллен большую часть времени любовалась красивыми садами домов, которые окружали пляж. Все они были очень большими и величественными, как у Донована. Дальше им попались симпатичные голубые и желтые пляжные домики. Еще пять минут ходьбы вдоль небольшой песчаной косы, и им встретились несколько менее привлекательных домиков.

— Эти выглядят не очень-то презентабельно, — сказала Эллен, разглядывая угрюмые серые деревянные строения с облупившейся краской и разбитыми окнами. Кусочки кровельного войлока развевались по ветру и свисали, сорванные бурными морскими ветрами с креплений, словно печальные флаги какого-нибудь древнего государства, побежденного безжалостным временем.

Донован объяснил, что этими домиками уже не пользовались, а трубопровод подлежал демонтажу.

— На их месте появится ряд новеньких сине-желтых бунгало, — сказал он задумчиво.

— И где мы сейчас? — с любопытством спросила Эллен.

— Это место называется Старая точка, — начал объяснять Донован. — Люди не приходят сюда, потому что находится оно далековато. Вы можете выехать к берегу только по одной дороге, которая еще в тридцатых годах использовалась для обслуживания небольшого кемпинга. Знаете, как в том сериале «Хай-Де-Хай!» про летний лагерь. Этот кемпинг закрылся около двадцати лет назад.

— А почему никто не попытался его обновить за все эти годы? — спросила Эллен, глядя поверх рядов потрепанных деревянных хижин туда, где находились несколько шале рядом со зданиями побольше, где, как она предположила, когда-то были столовая, танцевальный зал и развлекательный бар. — Должно быть стыдно позволить тому, что было когда-то таким полным жизни, энергии, превратиться в нечто столь заброшенное и попросту умирающее.

— На самом деле было выдвинуто много разных планов для разработки всего этого места. Этот вопрос был темой ожесточенных публичных споров и дискуссий. Но наконец в прошлом году были согласованы планы и финансирование, и планируется начать работу уже следующей весной. Старые пляжные хижины не очень сюда впишутся, как вы можете себе представить.

— Согласна.

— Лучше пойдем дальше, — сказал Донован, направляя ее в сторону пляжа, покрытого галькой.

Было время отлива. Ступая по хрустящим камням и гладкой гальке и держась за руку Донована в качестве поддержки, Эллен позволила вывести ее на зернистый темно-коричневый песок. Донован поднял камешек и бросил его вдоль водной глади, камешек подпрыгнул дважды, прежде чем исчезнуть под водой.

— Что, только два раза? — заметила Эллен, одарив его своим лучшим взглядом «я абсолютно не впечатлена».

— Я бы хотел увидеть, справитесь ли вы лучше меня, — улыбнулся Донован, подбрасывая еще один камешек в своей ладони. Он бросил его ей.

Эллен поймала камешек и повторила его действия, осознав, что тоже взвешивает камень, прежде чем с уверенным видом потереть его о рукав и притвориться, что поплевала на него.

— Больше двух отскоков? Проще пареной репы.

Донован громко рассмеялся.

— Вы говорите, как Иззи. Уже в который раз.

— Через минуту вы не будете так смеяться, — сказала Эллен с веселым вызовом. Она отвела руку назад, слегка присела и бросила камень вдоль поверхности воды.

— Один, два, три! О да! — Эллен вскочила и захлопала в ладоши. Она нагнулась, подобрала другой камешек и бросила его Доновану.

Донован поймал камешек и покатал его в руке, прежде чем бросить в море. По выражению его лица Эллен поняла, что игра окончена. Что она сделала не так? Неужели он действительно расстроился из-за того, что не умеет бросать гальку? Не отводя взгляда от Ла-Манша, он заговорил:

— Вы заставили меня вспомнить о матери Иззи и о том, насколько вы от нее отличаетесь. Аманда, моя жена, с которой мы живем раздельно, никогда не обладала приятным характером или сильным чувством материнства. — Он засунул руки в карманы пиджака. — Поменяйте «-нство» в слове «материнство» на «-ал», и это будет точнее отображать ее характер.

Эллен сделала несложную перестановку в уме:

— Материал. Материальная.

— В точку. В ней намного больше интереса ко всему материальному. Особенно, если речь идет о выпивке, новых сумочках, брендовой обуви или одежде. Именно в таком порядке…

— О, я понимаю, — тихо сказала Эллен, отчетливо слыша в его голосе тоску. — Сколько времени Аманда жила во Франции?

— Три года, но теперь она возвращается в Англию.

— Разве это не хорошая новость? Иззи сможет чаще видеть свою мать.

Она взглянула на Донована, пока тот неотрывно продолжал смотреть на невидимую точку где-то там на горизонте.

— Нет, это не хорошая новость. Она хочет получить опеку над Иззи. — Теперь он наконец повернулся к Эллен. — И это случится только через мой труп.

Эллен не сомневалась, что он имел в виду именно то, что сказал. Что это не пустая угроза или ничего не значащее клише. Она смотрела, как он уходит вверх по склону, и каждый его шаг решительно и тяжело впечатывался в каменистый берег.

Сожалея про себя, что хорошее настроение было испорчено, Эллен последовала за ним обратно на набережную. Она ухватилась за протянутую руку, чтобы Донован мог вытащить ее наверх и, пробормотав слова благодарности, в ответ была одарена едва заметной улыбкой. Кажется, буря утихла. Ей понравилось это качество. Похоже, он не умел долго сердиться. В отличие от Тоби. Эта мысль заставила ее невольно вздрогнуть. Молодая женщина медленно закрыла и открыла глаза, сглотнула, чтобы восстановить душевное равновесие. Нельзя думать о нем. Ей нужно сохранять спокойствие и изгнать из головы его самого и память о его поступках. Она ведь хорошо справлялась с этим, пока была за границей, значит и сейчас могла это сделать.

— Все в порядке? — обеспокоенный голос Донована вмешался в неясный рой ее мыслей. — Вы какая-то очень бледная, должно быть, все-таки замерзли. Знаете, наверное, стоит подумать о новом пальто, потеплее, чем эта куртка.

Эллен кивнула:

— Да, стоит подумать…

Она была рада, что он поверил в то, что это была всего лишь дрожь от холода, пробежавшая по позвоночнику и придавшая лицу такую бледность. Поняв, что взволнованно поглаживает свое правое предплечье, Эллен быстро спрятала руки в карманы. Боковым зрением она заметила внимательный взгляд Донована. Он посмотрел на ее руку, а затем снова на нее саму, не сказав ни слова. Его глаза словно заглядывали прямо в душу, как будто он мог прочитать старые воспоминания, невольно возникающие в ее голове. Когда он остановился и повернулся к ней лицом, Эллен уже знала, что будет дальше.

— Мне нужно кое-что спросить. Я обычно не проявляю нескромное любопытство, но у меня есть Иззи, и я должен думать о ее благополучии. Моя дочь — приоритет номер один в моей жизни. Вы понимаете? — он замолчал, и Эллен слабо кивнула. Он продолжил:

— Эти шрамы на ваших руках… от чего они?

Эллен почувствовала, как участилось дыхание, легкий прилив адреналина покалывал кончики пальцев. Она застегнула молнию на флисовой куртке до самого верха.

— Псориаз, — произнесла она ровным голосом.

— Понимаете, Эллен, как психолог я специализируюсь на языке тела. Что также включает в себя изучение движений глаз человека. Если человек смотрит вверх и влево, нейрофизиология говорит нам, что он обращается к визуально сконструированным картинам в своей памяти. Это то, что произошло когда-то в реальности, то, что он может вспомнить. Сигнал о том, что глаза говорят правду. Однако если глаза посмотрят вверх и направо, прежде чем ответить на вопрос, они активируют творческие участки в человеческом мозге. Они сами создают изображение, чтобы ответить на заданный вопрос. Другими словами, они лгут.

— Я считаю, что это скорее теория, а не доказанный факт. Если бы все было так просто, не было бы адвокатов. Или психологов-криминалистов, — сказала Эллен немного нервно.

— Верно, здесь намного больше других признаков, чем лишь один этот, — мягко сказал Донован. — Прежде чем вы ответили мне, изменились четыре вещи. Первое — ваши глаза посмотрели вверх и направо. Второе — ваше дыхание участилось. Третье — вы порозовели. И четвертое — вы теребили молнию куртки.

— О, спасибо за урок психологии.

— Ну, это было очень краткое введение. Вы хотите, чтобы я продолжил? Или хотите мне что-то сказать?

— Я действительно не хочу говорить об этом.

И она на самом деле не хотела это обсуждать. История возникновения шрамов не была чем-то обыденным, чем она могла непринужденно делиться с кем-то. Эллен почувствовала себя неуютно от его настойчивости.

— Как они появились, Эллен?

Он осторожно положил ей руки на плечи, чтобы она не могла отвернуться. Она должна ответить.