Счастливый исход

Глава 2

Однако Аманде все-таки не удалось переехать в этот дом до конца месяца. Посетив мельницу во второй раз и осмотрев дом более трезвым взглядом, Аманда поняла, что не сможет жить среди стен, окрашенных в такой ужасный ярко-зеленый цвет, и что ей негде будет разместить свои вещи — ведь в комнатах не было ни шкафов, ни полок. Осознав это, она как вихрь ворвалась в местную строительную контору, рабочие которой сооружали пристройку к дому, и вырвала у них обещание, данное, впрочем, крайне неохотно, что они оборудуют ее комнаты в самый кратчайший срок. Тем временем ее энтузиазм стал потихоньку угасать. Оба дома и вправду выглядели довольно мрачно, особенно в пасмурный день, когда накрапывал дождь, а хозяйственные постройки, в одной из которых она планировала устроить гараж для своей будущей машины, разваливались прямо на глазах. Ко всему прочему в том месте, где круто спускавшийся к дому переулок — единственный путь, ведущий к дому, — соединялся с главной улицей, образовался уступ, такой ровный, словно его срезали ножом, и он с каждым днем становился все выше и выше.

Когда Аманда впервые высказала Чарльзу свои сомнения, он воспринял их с высокомерным удовлетворением.

— А что я тебе говорил? — сказал он, и лицо его при этом засияло от удовольствия. — Там же невозможно нормально жить. Чтобы сделать это место пригодным для жилья, нужно вложить туда кучу денег, и даже после этого разумнее всего было бы снести этот дом и построить на его месте новый. Я советую тебе отказаться от этой затеи, пока еще не поздно, дитя мое, зимой ты там утонешь в грязи, а все трубы прорвет.

— Неужели прорвет? — с тревогой спросила Аманда. — Но, ты знаешь, я ведь уже заплатила за месяц вперед и наняла рабочих для отделки помещения.

— Если поторопиться, то можно отказаться от отделки комнат, пока рабочие еще не все сделали, ну а то, что ты заплатила за месяц вперед, — небольшая потеря, во всяком случае, эта ненужная отделка помещения обойдется тебе гораздо дороже. Если все дело упирается в деньги, я охотно возьму на себя покрытие всех твоих расходов, — сказал Чарльз.

— Я не люблю отменять свои решения и ни при каких обстоятельствах не хотела бы оказаться у тебя в долгу, — с неожиданным высокомерием ответила Аманда, но Чарльз не обратил на это никакого внимания. Роскошная обстановка ресторана, куда он пригласил ее отобедать, располагала к благодушию, да и Аманда сегодня была просто прелестной.

— Глупышка, мне вовсе не нужно, чтобы ты возвращала мне деньги, — сказал Чарльз, глядя на нее ласковым, снисходительным взглядом. — Просто ты стала совершеннолетней, и это немного вскружило тебе голову, что совершенно естественно, как мне кажется, но стремиться завести дом в твои годы, Аманда, да еще в таком сомнительном месте, — это, согласись, довольно странно.

— А что ты подразумеваешь под словом «сомнительное»? — мягко спросила Аманда, но ее глаза сделались при этом зелеными.

Чарльз не заметил этого, а то бы он постарался воздержаться от последующего замечания.

— А то, что тебе придется жить в одном доме с чужим мужчиной! Не кажется ли тебе, что это, мягко говоря, неприлично?

— Так кажется только тебе и подобным тебе людям, с гнусными, низменными душами. — Аманда повысила голос. — Когда закончится строительство, дома будут почти полностью изолированы друг от друга, а ты знаешь, что в Англии есть сотни и тысячи наполовину изолированных домов, и никто не считает проживание в них неприличным. А какая в таком случае разница между сельским домом и домом в пригороде?

— Прошу тебя, не надо так волноваться, — принялся было уговаривать ее Чарльз, но было поздно. — Дома, разделенные стеной, — это одно, а пользование общей ванной и… э-э… другими удобствами — это совсем другое.

— А ты что, не видел, что повсюду висят тысячи объявлений о сдаче квартир с общей ванной и кухней? И что, по-твоему, жильцы въезжают в такие квартиры только потому, что вынашивают низменные планы по отношению к своим будущим соседям? — выпалила Аманда.

— Ну, знаешь ли… это совсем другое дело, — попытался Чарльз смягчить впечатление от своих слов, но тщетно — она взмахнула головой, и ее хвост воинственно взметнулся.

— А я не вижу здесь никакой разницы, и ты тоже ее не видишь, — отпарировала она. — Что же касается твоих весьма оскорбительных заявлений, что мое совершеннолетие вскружило мне голову, а также твоих надежд на то, что я приму от тебя деньги в качестве подарка, то разреши мне заметить тебе, Чарльз Брэдли, что ты меня плохо знаешь. Я не потерплю больше, чтобы со мной обращались как с неразумным ребенком, который сам не знает, чего хочет. Я сама себе хозяйка и была бы тебе очень благодарна, если бы ты не совал нос в мои дела.

— Успокойся, Аманда, у меня не было ни малейшего желания ни обижать тебя, ни мешать тебе. Я, к сожалению, обладаю здравым смыслом, которого ты, по-видимому, напрочь лишена. Пойдем?

— Какое напыщенное заявление! — воскликнула она. — Да-да, пойдем. Пойдем, пока я не наговорила тебе еще грубостей, а то официанты уже навострили уши!

Это была их первая ссора по поводу ее переезда. Чарльз, который слишком поздно осознал, что взял с Амандой неверный тон, сделал еще одну попытку убедить ее, правда, с меньшей настойчивостью, но он не привык иметь дело с женщинами, не принимавшими его всерьез, и в конце концов вынужден был сдаться. Пусть этот ребенок, доводивший его до белого каления своим упрямством, столкнется с настоящими трудностями, решил он и принялся с облегчением обдумывать, куда поведет Майру в следующий раз.

Перед тем как окончательно переселиться в свой дом, Аманда еще раз встретилась со Стивеном Спенсером, впрочем, от этой встречи у нее осталось впечатление, что им будет непросто вдвоем. Однажды в субботу утром она приехала на только что купленной подержанной машине, чтобы посмотреть, что успели сделать рабочие в ее комнатах, и нашла своего будущего хозяина весьма недовольным.

— Вы что, не понимаете, что никому не нужной отделкой своих комнат оторвали рабочих от их основной работы? — заявил Стивен, даже не потрудившись поздороваться. Он сердито смотрел на недостроенные стены пристройки, в то время как из дома доносился веселый перестук молотков.

Аманда, не освоившаяся еще со своей новой машиной и не пришедшая в себя после немилосердной тряски по дороге, вовсе не собиралась уступать без боя.

— А я считаю, что комнаты просто необходимо заново отделать, мистер Спенсер, — ответила она, вздернув нос. — Эти уродливые зеленые стены хороши разве что для гусениц, и то лишь потому, что у них нет никакого вкуса.

— Какие у вас необычные сравнения! — ответил Стивен, даже не улыбнувшись. — А что же вы тогда сами не взялись за покраску стен, если вам так не нравится их цвет?

— Потому что это не мое дело, — холодно ответила Аманда. — Может быть, вы хотите, чтобы я и шкафы с полками сделала, а также прибила недостающие ступеньки к лестнице? Вы должны быть благодарны, что вам попался жилец, готовый потратить деньги на отделку дома, который вы совсем запустили.

Он повернулся и с легким удивлением воззрился на нее. Было видно, что он не привык, чтобы ему перечили.

— А теперь вы заговорили совсем по-другому, не так, как в первый раз, — сказал он довольно мягко. — В прошлый раз приставал ваш поклонник.

— Ну, тогда… я, наверное, была просто очарована пейзажем…

— Да, я это заметил. Этим-то вы меня и взяли.

— Что вы имеете в виду?

— Неужели вы думаете, что, будь я в здравом уме, я согласился бы пустить себе в дом легкомысленную девицу вроде вас?

— Так что же, вы хотите отказать мне?

— А вы? — отпарировал Стивен, не отвечая на ее вопрос, и она взмахнула головой.

— Нет, — выпалила она. — И я вовсе не легкомысленная девица, а Чарльз совсем не мой поклонник.

— Неужели? Это меня удивляет — он, как и вы, любит находить во всем изъяны.

— А он считает, что вы просто невыносимы, и мне кажется, что он прав.

К ее величайшему удивлению, Стивен расхохотался, и Аманда сразу же вспомнила, как его смех в первое ее посещение сразу же расположил ее к нему.

— Почему вы такой колючий, мистер Спенсер? — поинтересовалась она. — Вы что, не любите женщин?

— Нет, почему же, я их люблю, только они должны знать свое место, — ответил Стивен, и она подумала, что этот ответ был совсем в духе Чарльза. Аманда уже открыла было рот, чтобы уничтожить его своим сарказмом, но вдруг заметила, что он все еще смеется над ней.

— Я вижу, что вы очень решительная девица, — сказал Стивен. — Надеюсь, вы не собираетесь нарушить мирное течение моей жизни?

— Я собираюсь встречаться с вами как можно реже, — холодно ответила Аманда. — А после того, как наши кухни будут разделены стеной, я надеюсь, что не буду видеть вас совсем.

— Это меня устраивает, — любезно проговорил он. — Соседи могут превратить жизнь в ад, они постоянно что-то занимают, у них вечно в самый неподходящий момент гаснет свет, и ты должен идти и чинить его.

Аманда искоса взглянула на него. Она уже догадалась, что ей нелегко будет понять, действительно ли он такой колючий или просто смеется над ней, но, по крайней мере, подумала она, он не такой напыщенный, как Чарльз.

— Мне хотелось бы, — сказала Аманда, разглядывая дату «1879», выложенную донышками бутылок, которая показалась ей очень оригинальной еще тогда, когда она впервые увидела ее, — пройти в дом и посмотреть, что рабочие успели сделать, если вы, конечно, не возражаете.

— Отправляйтесь, мисс Пейдж, и смотрите. Из-за того, что вы отвлекли рабочих на пустяки, постройка дома будет завершена на несколько недель позже, и вы же первая будете страдать, — сказал он и ушел.

Аманда проскользнула в маленькую темную прихожую, радуясь, что наконец-то ей удалось избавиться от неприятного общества домовладельца. Ей совсем не хотелось демонстрировать перед ним свое невежество в вопросах строительства, поскольку еще во время первой встречи она выяснила, что он был архитектором по профессии и, несомненно, сам разработал проект пристройки к дому.

После того как зеленые стены были перекрашены в белый цвет, комнаты стали выглядеть веселее, подумала Аманда. Но они были такими крошечными, а в двух спальнях с низкими потолками новые встроенные шкафы заняли столько места, что в комнатах стало просто негде повернуться.

— Потолки здесь просто ужасные, мисс, — мрачно произнес мастер, которого звали Баджен. У него был угрюмый вид, а сутулые плечи и свисающие усы только усиливали это впечатление. — Сначала нужно бы укрепить их, а потом уж приступать к побелке.

— У меня нет на это денег, — поспешно ответила Аманда, понимая, что ее расходы и так превысили предполагаемую сумму. — Забелите трещины, и дело с концом.

— Тогда в один прекрасный день потолки обрушатся, попомните мои слова, — ответил мастер и, вздохнув с душераздирающей безысходностью, раздул свои усы. — Я еще хотел поговорить с вами о лестнице. Дерево источено древоточцами, а может быть, даже и сгнило.

— А вы что, не можете определить наверняка?

— На самом деле это не так важно, главное, что дерево совсем раскрошилось, видите?

— А разве починка лестницы не входит в обязанности домовладельца?

— Все зависит от того, что будет записано в договоре об аренде жилой площади, но мистер Спенсер, насколько мне известно, крепкий орешек.

— Я не заключала с ним никакого договора, — сказала Аманда, и мастер снова трагически вздохнул.

— Это вы зря. Нужно было обязательно заключить с ним договор, мисс. Ведь так принято, правда? — сказал с укором мистер Баджен.

Аманда спустилась вниз, чувствуя себя немного расстроенной. Почему это так принято? — думала она.

Но, выйдя на улицу, Аманда снова воспряла духом, поддавшись очарованию пейзажа. «Здесь я смогу писать, — подумала она, полностью отдавшись во власть окружавшей ее красоты, — здесь мне удастся создать что-то свое, пусть это будет всего лишь мой первый дом…»

В полпервого строители закончили работу и уехали в фургончике, которому выступающие корни и ухабы на дороге были не страшны. Неожиданно наступила полная тишина, нарушаемая только непривычным шумом воды, падавшей с плотины. Стивена нигде не было видно. А ведь он мог бы, подумала Аманда с непонятным ей самой разочарованием, проявить любезность и пригласить ее на свою половину дома на чашку чая или рюмку вина.

Она захватила с собой бутерброды и, достав их из машины, решила перекусить. Усевшись на камень у плотины и опустив ноги на желтовато-коричневый ковер из опавших листьев, она принялась сосредоточенно жевать. Шум падающей воды был таким громким, что Аманда не услышала, как подошел Стивен. Она увидела его только тогда, когда он опустился на соседний камень. Он поставил себе на колени тарелку с крупно нарезанными ломтиками хлеба с маслом и куском сыра, который, судя по его внешнему виду, лежал уже довольно давно, и стал резать его с каким-то рассеянным удовольствием.

— Вы захватили с собой перекусить? Правильно сделали, — заметил он.

По всей видимости, ему и в голову не приходило извиниться за то, что он оказался столь негостеприимным, а Аманда, привыкшая к изысканной вежливости Чарльза, ограничилась коротким вопросом:

— А вам что, лень готовить, мистер Спенсер, или вы не умеете?

— Я могу приготовить омлет, — ответил он с набитым ртом, и она улыбнулась, испытывая чувство превосходства.

— Все мужчины утверждают, что они умеют готовить омлет, — сказала она. — А вы что, только им и питаетесь?

— Нет, конечно же нет. Моя кухарка, миссис Тикл, живущая в прицепе, прекрасно готовит и всегда оставляет мне что-нибудь на ужин. Мне приходится готовить себе только в выходные, и я прекрасно обхожусь хлебом и сыром. А что вы едите?

— Цыпленка и копченую лососину. Хотите попробовать?

— Обожаю доедать объедки с барского стола, — сказал Стивен и небрежно взял бутерброд с копченой лососиной.

— Мистер Спенсер, — спросила Аманда, — почему вы купили себе эту мельницу? Мне кажется немного странным, что молодой неженатый мужчина решил похоронить себя в деревне.

— А почему вы решили, что я похоронил себя здесь? Я не люблю город, хотя и вынужден был там работать. Я мог бы задать вам тот же самый вопрос.

— Мне не трудно вам ответить — я влюбилась. Влюбилась с первого взгляда — мне кажется, я вам об этом уже говорила. Я влюбилась в мельницу и пруд, и мне почему-то кажется, что это маленькое сказочное царство.

Выражение враждебной настороженности на его лице сменилось восторженным выражением, и лицо его снова сделалось молодым.

— Мне в свое время тоже так показалось, — сказал Стивен, и в голосе его послышалась радость. — Крошечное сказочное царство, притаившееся так близко от цивилизации! Красота его ненавязчива, но, увидев ее один раз, уже не представляешь, как мог безо всего этого жить. Когда я впервые появился здесь, у меня были грандиозные планы. Я хотел расчистить берега пруда, разбить на них лужайки и сделать пристани; хотел восстановить старую водяную мельницу, чтобы она вновь заработала, но все это, конечно, были пустые мечты. Кое-что мне все-таки удалось расчистить, но для восстановления мельницы потребовалось бы целое состояние, впрочем, теперь мне кажется, что лучше оставить все как есть и не трогать эти обшарпанные развалюхи.

Пока он говорил, Аманда изучала его, ибо только сейчас ей впервые представилась возможность хорошенько его рассмотреть. Наверное, он моложе, чем Аманда предполагала, но вполне вероятно, что он гораздо старше, поскольку солнце высветило в его коричневых волосах неожиданные седые нити. Морщинки, тянувшиеся от крыльев носа к уголкам рта, могли быть следами времени, но с таким же успехом они могли быть и линиями, изначально присущими его худому лицу с выступающими скулами. Глаза Стивена под довольно густыми бровями были — она это прекрасно видела — ясными и светло-карими и на удивление молодыми, и Аманда неожиданно поймала себя на том, что против своей воли сравнивает это лицо с красивым ухоженным лицом Чарльза, с его русыми волосами и с выражением процветающего благополучия, которое не покидало его лицо.

— А в чем заключается ваша работа? — спросила она, ни на минуту не сомневаясь, что он создает проекты небывалых сооружений, полных очарования и поэзии, которые подсказывает ему его безудержная фантазия, но его ответ поразил ее своей прозаичностью:

— Я проектирую системы водостока.

— Водостока!

— Да, а иногда общественные туалеты, если городскому совету какого-нибудь города придет в голову такая идея. Но чаще всего я занимаюсь системами водостока. Ах да, иногда я создаю проекты автобусных остановок и помещений для мусора. Я вижу, что вам это кажется ужасным, мисс Пейдж, но согласитесь, нельзя же всем сооружать соборы?

— Конечно нет, но…

— Общественные туалеты и автобусные остановки звучат уж больно прозаично, правда? Но кому-то надо создавать и их, а я ведь просто-напросто винтик в механизме нашего министерства. А вы, наверное, очень романтичны?

— Вовсе нет, — ответила Аманда с таким жаром, с каким обычно люди ее возраста отвечают тем, кто осмеливается заподозрить их в романтизме, и увидела, как удивленно поднялись брови Стивена.

— А как же тогда ваши рассказы о том, что вы с первого взгляда влюбились в мельницу? И как же вы собираетесь писать?

— Сейчас я пишу детектив, в котором нет места для романтических отношений, — холодно ответила Аманда. Но, произнеся это, она поняла, что ее слова прозвучали в устах столь молодой и неопытной девушки достаточно претенциозно, и добавила со всей серьезностью: — Нет-нет, вы ошибаетесь.

— Чтобы добиться успеха в любом виде искусства, нужно уметь видеть и понимать все грани изображаемого предмета. Романтизм заключается не только в любви и в отношениях мужчины и женщины, вы понимаете.

На мгновение Аманду охватила неожиданная застенчивость, в то же время она была благодарна Стивену за то, что он, в отличие от Чарльза, принимал ее всерьез. Она рассматривала это как комплимент с его стороны. Аманда повернулась к нему, горя желанием продолжить разговор, но в эту же самую минуту он резко поднялся и, стряхнув крошки с тарелки на опавшие листья, небрежно засунул ее во внутренний карман своего пиджака.

— Ну, я должен идти — у меня много дел, — сказал Стивен своим обычным бесцеремонным тоном, но, осознав, что ведет себя грубо, добавил: — Не хотите ли выпить кофе? Правда, у меня есть только этот быстрорастворимый порошок, из которого получается бурда, но вода в чайнике кипит или кипела, если там еще что-нибудь осталось.

Он с такой неохотой пригласил Аманду в дом, что ее отказ прозвучал резче, чем она хотела. Однако по его виду она поняла, что он только рад этому. Попрощавшись с ней таким тоном, каким обычно прощаются с назойливым торговцем, мистер Спенсер направился к своему дому, ни разу даже не обернувшись.

Аманда въехала в свои комнаты в последний день октября, несмотря на то что мистер Баджен, угрюмый мастер строителей, предупредил ее, что отделка ее комнат не совсем закончена. Чарльз посоветовал ей было подождать еще недельку-другую, поскольку рабочие никогда не заканчивают работу в срок, но ей так осточертело ждать, что она не стала его слушать.

— Я думаю, им осталось доделать самую малость, — сказала она легкомысленно, — они будут работать быстрее под моим недреманным оком.

— Мое бедное дитя, тебе никогда не приходилось иметь дело с ремонтом, — грустно сказал Чарльз, — ты и понятия не имеешь, как это все нервирует и как раздражает присутствие рабочих в доме.

— Ты имеешь в виду их вечные чаепития?

— Чаепития, как ты изволила выразиться, будут мешать тебе меньше всего. Почему бы тебе не подождать еще, раз ты уже столько ждала?

— Именно потому, что я столько ждала, я не могу больше откладывать свой переезд. Ах, Чарльз, ты и представить себе не можешь, как это все ново для меня и как это возбуждает! Несмотря на все неудобства, я так рада, что у меня будет свой дом, впрочем, тебе меня не понять, ведь у тебя совсем другие радости, а вот мистер Спенсер, я думаю, смог бы.

— Сомневаюсь, — сухо сказал Чарльз. — Этот молодой человек показался мне совершенно неотесанным, и я думаю, что его не очень-то трогают девчоночьи игры в свой собственный дом.

— Но для меня это вовсе не каприз, который скоро пройдет, — начала Аманда возмущенно, прекрасно понимая, что он в душе убежден в обратном, а его уверенность в том, что ей очень скоро надоест новизна, лишала его привычной снисходительности и выдержки.

«Я не должна, — подумала она, — ссориться с Чарльзом в одиннадцатом часу ночи». И улыбнулась ему умиротворяюще. В конце концов, убедившись, что ее не переубедишь, Чарльз проявил много терпения, но все-таки он был порядочным занудой, демонстрируя свое молчаливое неодобрение. Конечно, случись что, он тут же скажет: «Помнишь, я тебя предупреждал?»

— Дорогой Чарльз, — проворковала Аманда, придавая своему голосу кротость, — ты как-нибудь приедешь меня навестить, хорошо?

— Разумеется. Когда ты устанешь от кастрюль и уборки, позвони мне, я приеду за тобой и отвезу куда-нибудь пообедать, — ответил Чарльз.

— Ничего подобного. Ты пообедаешь со мной, а я уж постараюсь тебя удивить. Я ведь хорошо готовлю! Ты знаешь это?

— Не знаю, — ответил он, — но я начинаю думать, что ты меня уже ничем не сможешь удивить, Аманда. А не собираешься ли угощать собственной стряпней своего несговорчивого домовладельца?

— Разумеется, нет, — резко ответила Аманда. — Мистер Спенсер — большой мастер делать омлеты, впрочем, как и все мужчины, как мне кажется.

В последний вечер пребывания Аманды в захудалой гостинице, к которой она так привыкла, Чарльз угостил ее великолепным ужином в ресторане, который считал самой ценной своей находкой. Ужин удался на славу — Аманда оценила и еду и вино. Она слушала Чарльза с неослабным вниманием и всячески старалась выразить ему свою признательность. Вместо нелепого хвоста на ее голове красовалась замысловатая прическа из завитушек и локонов, которая чрезвычайно понравилась Чарльзу. Он сказал ей — и глаза его при этом необычно блестели, — что она может быть неотразимой, если немного постарается, и она с притворной застенчивостью осведомилась, есть ли у нее надежда стать когда-нибудь такой же элегантной, как Майра. На мгновение он нахмурился, не будучи уверенным, стоит ли ему сравнивать Аманду с женщиной, которая когда-нибудь, может быть, станет его женой, но потом разразился целым потоком высказываний, совсем не типичных для него.

Аманда слушала, не сводя глаз с его лица, но мысли ее были далеко — ока думала о том волнующем событии, которое предстояло ей пережить завтра. Позже, улегшись в последний раз в свою постель в номере гостиницы и сладко зевая, она подумала, что вечер прошел совсем неплохо.

Ее разбудил шум дождя за окном. Небо было затянуто сплошной пеленой туч, а из водосточных труб хлестали потоки воды. Улицы были залиты водой, и спешащие пешеходы выглядели промокшими и несчастными.

«Как же мне не повезло!» — подумала Аманда, прыгая через лужи по дороге в гараж, расположенный за углом гостиницы, где стояла ее машина, и с ужасом представляя, во что превратится полированная мебель и обитые парчой стулья тетушки Софи, когда их выгрузят из фургона прямо в грязь.

Путешествие в Сассекс не доставило ей никакого удовольствия, поскольку стеклоочистители не справлялись с потоками дождя, и она почти ничего не видела сквозь залитое водой стекло. К тому же ей несколько раз приходилось останавливать машину и вытирать запотевшее стекло изнутри. Дважды она сворачивала не туда, и ее обуял страх, что фургон с мебелью приедет на место раньше нее. Наконец добравшись до нужного поворота, она увидела, что проселочная дорога, ведущая к мельнице, превратилась в реку. Когда Аманда съезжала с крутого уступа, образовавшегося в месте примыкания переулка к главной улице, который, как ей показалось, стал еще больше из-за ненастья, ее маленькую машинку сильно тряхнуло. Всю дорогу до мельницы машину не раз заносило, и она то и дело проваливалась в глубокие ямы, отчего в коробке передач что-то жалобно звякало.

— И не стыдно ему доводить подъездную дорогу к дому до такого состояния, что езда по ней становился просто опасной! — произнесла Аманда вслух, резко останавливаясь позади фургона строителей и выключая мотор.

Из задней дверцы фургона высунулось мрачное лицо мистера Баджсна.

— В чем дело? — быстро спросил он, словно кто-то вмешался в разговор.

— Я сказала, — сердито прокричала Аманда, немного опустив стекло, — что стыдно доводить свою собственность до такого состояния, да еще брать деньги за проезд!

— А, сегодня ее немножко развезло, — сказал мастер.

— Немножко развезло? Да это не дорога, а какой-то горный поток. Интересно, как здесь проедет фургон с мебелью?

Мистер Баджен осторожно высунул голову, чтобы посмотреть, какая погода.

— Да они просто не поедут, если у них есть голова на плечах, — заметил он и скрылся в фургоне.

Аманда в ярости вылезла из машины и, ступив прямо в глубокую лужу, начала вытаскивать чемоданы. Никто не предложил ей своей помощи — мистер Баджен и его товарищи сидели в фургоне, не высовывая носа. Она добралась, утопая в грязи, до парадной двери и, поставив свои чемоданы, с негодованием посмотрела на пруд, который так очаровал ее в первый приезд. Вода в нем стала мутной из-за непогоды, а окружающий лес казался темным и угрожающим. Она заглянула в ту половину гаража, которая предназначалась для ее машины, и увидела, что она завалена всяким хламом, который просто сдвинули к стене, чтобы освободить место для машины. В ярости она захлопнула дверь гаража и вновь принялась на чем свет стоит ругать мистера Стивена Спенсера, которому, как она поняла, не было никакого дела до жильцов.

Фургон с мебелью должен был прибыть в половине двенадцатого, но, несмотря на то что часы показывали уже половину первого, его все еще не было. Аманде нечем было заняться, и она решила подождать фургон в маленькой гостиной. Окна в ней выходили на север, и в комнате было совсем темно. Аманда села на пол, поскольку сесть больше было не на что, и стала ждать. Через какое-то время она встала и включила свет, но голая лампочка, свешивавшаяся с потолка, только усилила тоскливое впечатление, которое производила на нее гостиная, и Аманда выключила свет.

Она ждала уже несколько часов. Мистер Баджен и его товарищи вернулись в дом и продолжили свою работу, которую они, впрочем, выполняли спустя рукава — каждые полчаса они делали перерыв, отправлялись на кухню и пили свой бесконечный чай. Они принесли одну кружку Аманде, и она выпила его с благодарностью. Мистер Баджен, не разделявший ее надежд на то, что фургон приедет сегодня, пытался убедить ее, что она только понапрасну теряет время и что в деревне есть чудесная пивная, где можно переночевать.

— Я решила въехать в этот дом сегодня, и я в него въеду, — заявила Аманда. — Даже если мне придется спать на голом полу. Так что не тратьте понапрасну время, мистер Баджен, — вы меня не переубедите.

Он издал уже знакомый ей глубокий вздох, выдувая воздух сквозь свисавшие усы, и грустно посмотрел на нее, качая головой.

— Как пожелаете, мисс, — ответил он покорным тоном, каким обычно разговаривают с клиентами, отличающимися некоторыми странностями. — Раз уж вы здесь, я хотел бы показать вам участок кирпичной кладки в камине — смотрите, он совсем разрушился. Если вы не замените весь камин, я не удивлюсь, когда в один прекрасный день он у вас развалится.

— У меня есть электрообогреватель, так что закрепите кирпичи, и все, — ответила Аманда, которая начала понимать, чего хочет от нее мистер Баджен. — А вам удалось укрепить потолок на втором этаже?

— Да, мы немного укрепили доски, но когда-нибудь они все равно упадут. Однажды они обрушатся на вашу кровать, и ваше лечение обойдется гораздо дороже, чем капитальный ремонт потолка.

— Если доски на потолке так сильно прогнили, что могут упасть, то это забота мистера Спенсера заменить их, а если потолок обрушится и сломает мне руку или ногу, то это тоже будет забота мистера Спенсера — ему придется выложить денежки на мое лечение, — отпарировала Аманда и увидела, как мастер впервые улыбнулся.

— А вы не из пугливых, мисс, вот что я вам скажу, — признал он радостно. — Смотрите-ка, сюда идут какие-то парни, наверное, ваша мебель все-таки прибыла.

Это и вправду были грузчики, приехавшие на три часа позже, чем было оговорено, и совсем не собиравшиеся таскать мебель в дом, поскольку они оставили фургон на главной улице. Как, черт побери, они спустят свой груженый фургон по такой отвратительной дороге?! — стали возмущаться грузчики. Если даже им и удастся подъехать к дому, их фургон здесь никак не развернется — он непременно угодит в этот чертов пруд. Они заявили, что возвращаются в город, а леди может сделать повторную заявку на доставку мебели.

Возмущение Аманды давно уже уступило место унынию, и она молча выслушала грузчиков, беспомощно глядя на них и еле сдерживая слезы.

— Но вы не можете, не можете увезти мою мебель назад! У меня… у меня здесь нет даже кровати, чтобы переночевать, — в отчаянии пробормотала она, глядя в их злые, непреклонные лица и отказываясь поверить, что они вот так возьмут и уедут обратно с се мебелью.

Грузчики пожали плечами, сплюнули и нерешительно затоптались в грязи, но в эту минуту на помощь подоспел мистер Баджен и его товарищи. Они смогут, сказал он, перегрузить мебель из грузового фургона в их маленький фургончик и привезти ее сюда. Конечно, это займет много времени, но им так надоело заниматься отделкой комнаты, что они с радостью сменят работу.

— Я уверен, — добавил мистер Баджен, — что молодая леди успеет все расставить, только чуть позже, чем она думала.

Аманда была рада согласиться с любым предложением. Первый раз в своей жизни она пожалела, что с ней рядом нет Чарльза, и поняла, хотя эта мысль и была ей неприятна, что враждебность грузчиков исчезла бы очень быстро, если бы им пришлось иметь дело с ним.

Ей пришлось убрать с дороги свою машину, и она завела ее в гараж, который незадолго до этого осматривала. Тут же на капот машины обрушилась целая куча всякого хлама — старые картины, у которых при падении разбилось стекло и брызнуло в разные стороны, пустые консервные банки и автомобильные шины, и в довершение ко всему под колесо машины попала старая подушка, которая под ее тяжестью жалобно треснула.

— Ну, это уж слишком! — взорвалась Аманда, продираясь сквозь хлам. — Когда этот человек вернется, я скажу ему все, что я о нем думаю, все о нем самом и о его доме!

Выгрузка мебели продолжалась целую вечность, а дождь все лил и лил. Аманда совсем забыла, как выглядят многие вещи тетушки Софи, и, несмотря на непогоду, с волнением наблюдала, как рабочие вносят их в дом, решая, куда поставить ту или иную вещь. Маленькое бюро надо поставить у окна, там она будет писать и смотреть на пруд, когда работа застопорится. Складной обеденный стол эпохи короля Георга можно поставить у одной стены, а книжный шкаф — у другой. Чиппендейлские стулья с поблекшей ободранной обивкой можно поставить в ряд, поскольку их много, а места в комнате совсем мало. Нет, лучше не ставить стулья в ряд, иначе ее комната станет похожей на вагон или на зал заседаний, некоторые из них можно поднять наверх. Но, по мере того как промокшей и заляпанной грязью мебели становилось все больше, Аманду стала охватывать паника.

— Нельзя ее всю ставить в дом, иначе я не смогу здесь повернуться! — закричала она, замахав руками на грузчиков, которые внесли в спальню, уже заставленную до отказа, столик, о существовании которого она уже и забыла.

— Вы забыли про новую комнату, мисс, — мягко напомнил ей мистер Баджен, и она почувствовала облегчение.

— Да и правда я забыла, мистер Баджен! — воскликнула Аманда с благодарностью. — Но мы же не можем туда ставить мебель, ведь там еще нет потолка.

— Разумеется, в такую погоду об этом и думать нечего. Но в комнаты уже ничего больше не войдет.

— Да, они уже и так забиты до отказа. А там еще много осталось?

— Одна маленькая вещичка, другая — покрупней, высокий комод и еще что-то в этом роде. Они будут хорошо смотреться в новой комнате, когда мы ее закончим.

— Я уверена в этом, но что я буду делать с ними сейчас? Дорогой мистер Баджен, наверное, мне надо было заранее сходить на склад, осмотреть все и заказать, чтобы мебель привезли в два приема. Я и понятия не имела, что у тетушки столько мебели. Что же мне делать?

Мастер почесал затылок, а грузчик стоял с безразличным видом, ожидая новых указаний, недовольный, по всей видимости, тем, что мистер Баджен помогает этой девице.

— Давайте сложим ее на старой мельнице, — сказал мистер Баджен наконец. — Правда, хочу вас предупредить, мистер Спенсер будет недоволен, если мы поставим туда мебель, поскольку пол на мельнице очень ненадежный. Но мы же не можем оставить ее под дождем, правда?

— Прекрасная идея! — воскликнула Аманда, которая совсем забыла про мельницу, где было столько свободного места. — Почему эта мысль не пришла вам раньше? Мы могли бы поставить там половину мебели, вместо того чтобы тащить ее наверх.

— Я не предлагал сделать это, потому что у мистера Спенсера есть несколько навязчивых идей. Об одной из них я вам сообщил, — сказал мистер Баджен, и Аманда не сомневалась, что он подул бы на свои усы, если бы под дождем они не превратились в два обвисших мышиных хвоста, с которых непрерывно капало.

— Ну хорошо, это ведь последняя партия мебели? — спросила она, почувствовав, как устала и промокла.

Было уже половина седьмого, и Аманда лихорадочно соображала, сколько она должна заплатить рабочим за разгрузку. Аманда знала, что Чарльз конечно же отказался бы платить чаевые грузчикам за их грубость, но она после такого ужасного дня не чувствовала в себе смелости отказать им. Когда наступило время расплаты, она по удивленному выражению их лиц поняла, что дала им слишком много, но мистеру Баджену и его товарищу она намеренно удвоила сумму, ибо они спасли ее мебель.

Мужчины уже закрывали и запирали дверь мельницы, когда на проселочной дороге засветились фары машины.

— А вот и мистер Спенсер возвращается. Давайте уберем фургон с дороги, Чарли, а то мы отсюда не выберемся, — сказал мастер, и Аманда с радостью и облегчением повернулась к мистеру Спенсеру, выходящему из машины, ожидая, что он поздравит ее с переездом в свой дом.

Однако Стивен Спенсер буркнул приветствие в ее адрес и резко сказал рабочим:

— Надеюсь, вы не забили весь дом этим барахлом? Однако какая наглость! Баджен, вы же знаете, что пол прогнил. А кстати, что вы здесь делаете, в такой-то час?

— Мы ставили все очень аккуратно, мистер Спенсер. Ничего опасного не случится, — сказал мастер, но его мягкое замечание вызвало неожиданный взрыв гнева.

— Меня совершенно не волнует, что произойдет с этой чертовой мебелью. Меня беспокоит мой пол! — в ярости заявил Стивен. — Уберите ее отсюда немедленно. Я не намерен превращать мой дом в склад, в договоре это не предусматривалось.

— Но на половине леди уже больше нет места, нужно подождать, пока не будет готова новая комната, — мягко возразил мистер Баджен. — Да и к тому же нельзя оставлять мебель под дождем, правда?

— Тогда увезите ее, ради Бога, обратно на склад. Как хотите, но чтобы ее здесь не было.

Стивен обращался к грузчикам, но он скоро понял, что не на тех напал.

— Делать нам больше нечего! — заявил один из них и сплюнул через плечо. — Мы сделали то, что нам было велено, и не собираемся приезжать еще раз в эту дыру со всем этим барахлом, которое нам пришлось таскать на себе под дождем. Мы свое дело сделали, и все. Пойдемте, ребята.

Они направились вверх по переулку к своему грузовому фургону, и Аманда, которой до сих пор не удавалось вставить и словечка в разговор, произнесла голосом, дрожащим от еле сдерживаемого гнева:

— Быть может, мне будет позволено наконец сказать несколько слов, поскольку эта мебель, которая, как вы опасаетесь, мистер Спенсер, повредит ваш драгоценный пол, принадлежит мне? — Эта тирада была произнесена с достоинством и с уничтожающим сарказмом. «Чарльз бы одобрил меня», — подумала Аманда. Но, когда Стивен, нахмурившись, повернулся к ней, она поняла, что, защищая свои права, он просто-напросто позабыл о ее существовании, и тщательно подготовленные фразы вылетели у нее из головы.

— Вы, — закричала она, — самый отвратительный грубиян и самодовольный мужчина, который когда-либо попадался мне на пути! Неужели вы не понимаете, что вся моя мебель, наверное, испортилась, ведь ее переносили от самой дороги, потому что вы не потрудились починить этот ужасный переулок; что моя плита не подключена в сеть; что во всем доме есть только одна электрическая лампочка, а в спальне разбито стекло и туда попадает дождь; что я не смогла закрыть дверь гаража, поскольку вы не потрудились даже убрать хлам, который свалился мне на голову, и что весь день шел дождь, не переставая ни на минуту?

— Ну, уж погода-то от меня не зависит, — довольно мягко произнес Стивен, когда она остановилась, чтобы перевести дыхание.

— А я бы не удивилась, если бы узнала, что вы можете вызывать ненастье, которое так подходит вашему вздорному характеру.

— Ну, если говорить о том, у кого характер более вздорный…

— Ну хорошо, я не отрицаю, что характер у меня не сахар, но я не жалею об этом, не думайте. Я устала и промокла и весь день ничего не ела, а вы даже не поздравили меня с переселением. И если бы мистер Баджен не помог мне… — Аманда вдруг замолчала, чувствуя, к своему стыду, что готова разрыдаться.

Стивен, похоже, тоже понял, что она сейчас расплачется. Он неловко переступил с ноги на ногу, и на лице его появилось беспокойство. Мистер Баджен, наблюдавший за этой сценой и слушавший их перепалку, разинув рот от удивления, втянул в себя воздух вместе с усами и шумно выдохнул.

— Ну, я пошел домой. Ой, ну и денек сегодня выдался, доложу я вам. Спокойной ночи, — скороговоркой проговорил он и ушел догонять Чарли, забравшегося уже в свой фургон, а Аманда, почувствовав, что ее единственный друг покинул ее, повернулась и пошла, ничего не замечая, прямо по грязи на свою половину дома. Войдя в дом, она с силой захлопнула за собой дверь.

Да, денек сегодня и вправду был тяжелый, подумала Аманда, скинув в своей маленькой гостиной заляпанные грязью туфли и разрыдавшись. Она чувствовала себя страшно одинокой. В этом доме, без сомнения, правят бал упыри и призраки, которые любят стучать в окна по ночам, подумала она в ярости и принялась искать у себя сигареты, но не нашла ни одной, поскольку весь день угощала ими мистера Баджена и Чарли. Это было последней каплей, и она снова разрыдалась. Но, выплакавшись. Аманда почувствовала себя лучше и принялась разглядывать свои владения. Мебель тетушки Софи, такая привычная и любимая, хотя и загромождала комнату, но придавала ей уют и теплоту, напомнив Аманде о каникулах, проведенных ею в очаровательном старом домике, который тетушка снимала в Кенте. В этом доме потолок был украшен балками, а пол отполирован до блеска, а перед открытым камином, украшенным резьбой по камню с двух сторон, располагались маленькие стульчики. Она посмотрела на свой узкий пустой очаг, лишенный всяких украшений, и ей стало грустно. Правда, камин стал выглядеть получше после того, как рабочие сняли уродливый бордюр из плитки. Аманда сказала себе, что завтра же пойдет и купит себе электрический обогреватель. Наверное, нужно будет купить их несколько, подумала она, удивляясь, почему ей не пришло в голову поискать эти нагреватели в доме тетушки Софи, ведь они наверняка там были. Она знала, что мистер Спенсер планировал устроить настоящий камин в гостиной в новой части дома, но он мог бы заранее позаботиться о том, чтобы Аманда могла согреть свою комнату.

Аманда отправилась на кухню, ломая себе голову над тем, чем бы поужинать. Она привезла с собой немного яиц и ветчины, а также масла, чая и сахара, но ей не на чем было готовить и даже негде было вскипятить чайник. Она механически нажала на выключатель, чтобы включить свет, забыв, что единственная лампочка висела в гостиной. Однако Стивен уже позаботился о том, чтобы на кухне был свет, и с потолка свешивалась лампочка, накрытая ужасным пластмассовым абажуром.

В ту же минуту Аманде пришла в голову мысль, что здесь, по крайней мере, она никогда не будет в полном одиночестве. Она слышала, как Стивен возится у себя на кухне, а когда он ходил от мойки к плите и обратно, она не могла его не видеть. Ноздри Аманды уловили восхитительные запахи, отчего муки голода только усилились, и она подошла поближе к входу на его половину, жадно вдыхая дразнящие ароматы. Она придвинулась еще ближе, и оттуда неожиданно высунулась рука со стаканом, чуть не толкнув ее прямо в нос.

— Вот, выпейте это и сразу согреетесь, — сказал Стивен. — Вы стоите и принюхиваетесь совсем как голодный волк.

— А вы что, видите меня?

— На противоположной стене висит зеркало. Ну, берите же стакан.

— Что это?

— Виски, что же еще? Пейте, а то у вас такой измученный вид!

Она неуверенно взяла стакан из его рук, стоя на ничейной территории, где со временем появится стена, которая разделит их. Она не знала, действительно ли у нее такой измученный вид, как он говорит, но одно понимала очень хорошо — что выглядит не лучшим образом. Она была без носков, низ ее брюк был заляпан грязью и промок, а ее хвост, по-видимому, выглядел не лучше, чем мокрые, обвисшие усы мистера Баджена.

Стивен неожиданно улыбнулся, и она вспомнила, как быстро и непредсказуемо может меняться выражение его лица — от гневного до счастливого.

— Может быть, вы пройдете? — предложил он. — Я могу вам предложить только стул, но здесь вы сможете согреться. В будни я не развожу в камине огонь.

— Это вы повесили лампочку в кухне, правда? — спросила Аманда, немного смущаясь, и села на деревянный стул.

— Ну, — сказал он, — после вашей яркой обличительной речи, которой вы встретили меня, я подумал, что будет лучше, если я что-нибудь сделаю. Вам, конечно, и в голову не пришло, что человек, въезжающий в дом, в котором никто до него не жил, обычно сам привозит с собой лампочки?

— Нет, — сказала она — не пришло. Вы знаете, у меня прежде никогда не было своего дома.

— Понимаю, — ответил он. — И почему же вы решили в качестве своего первого опыта избрать эту мельницу?

— Я думаю, вы знаете.

— Да, мы оба пали жертвами одной и той же дьявольской магии.

— Дьявольской?

— Да, потому что в таком месте, как это, вы вступаете в битву, исход которой предрешен. Вы сражаетесь с природой, надеясь сохранить свое представление о красоте, но вам это не удается. И в конце концов придется признать себя побежденным, если, конечно, вы не Крез, который может позволить себе содержать целую армию слуг, чтобы они приводили в исполнение его планы. Так и получилось у меня с этим домом. Я понимаю, каким убогим он вам кажется, ведь для женщины дом — это не просто красивая вещь, а нечто большее, и я сожалею, что по крайней мере не расчистил для вас гараж. Хлам так быстро накапливается!

— Вы странный человек, — сказала Аманда. — Вы говорите, что вам неприятно присутствие постороннего человека в вашем маленьком раю, а сами сдали мне свой дом. Что заставило вас пойти на это?

— Даже в раю приходится думать о деньгах. Я зарабатываю достаточно, на жизнь мне хватает, но мне не нужно одному столько комнат. Кроме того, содержание дома обходится очень дорого, поэтому мне посоветовали сдать половину, чтобы уменьшить расходы. Знаете, мне пришлось продать кое-какие ценные бумаги, чтобы покрыть расходы на сооружение нового дома, но вы мне будете платить за дом столько же — а может, даже чуть больше, — сколько бы я получал дивидендов на свои акции.

— Но вы ведь с неохотой сдали мне дом?

— Да, с неохотой. Но это было крайне необходимо и выгодно, да и, кроме того, в будни меня здесь почти не бывает. Боюсь, что я не самый лучший домовладелец, мисс Пейдж. Для меня это дело новое.

— А для меня тоже в новинку, чтобы во мне видели нежелательного жильца, мистер Спенсер, — сказала Аманда с некоторой долей сарказма в голосе, и он поднял бровь.

— Да, — сказал он. — Я не обладаю той радушном любезностью, к которой вы, видимо, привыкли, не так ли?

— А что вы подразумеваете под «радушной любезностью»? Я предполагала, что вы встречаете меня с обычной вежливостью, только и всего.

— Я имел в виду знаменитого мистера Брэдли. Он показался мне чрезвычайно любезным — правда, от его любезности за версту несет высокомерием.

— Чарльз, — холодно сказала Аманда, — очень добрый человек, который старается заботиться обо мне, несмотря на то, что я часто не соответствую его представлению о настоящей леди. Вы не могли бы угостить меня сигаретой, а то у меня кончились?

Стивен взял с кухонного стола раскрытую пачку, и она достала сигарету, воскликнув от изумления, что вышло у нее совершенно по-детски:

— Вы курите такие дешевые сигареты! Удивительно!

— Ничего в этом нет удивительного — мне ведь приходится на всем экономить, — ответил Стивен, поднеся ей спичку. — А вы, конечно, курите только «Балканское собрание»?

— Ну вот, вы опять становитесь колючим! Нет, я удивилась потому, что тоже люблю этот сорт сигарет, за что, кстати, мне частенько достается от Чарльза.

— Да, я понимаю. Вы думаете, что между нами есть что-то общее?

Ее детский восторг угас от его насмешливого замечания, и она поняла, что не следует переступать, даже нечаянно, черту, за которую он никого не хочет пускать.

— Вовсе нет, — покраснев, ответила Аманда, — это чистое совпадение. Знаете, бывает, два человека вдруг случайно выясняют, что оба любят устриц или пользуются одной и той же зубной пастой.

— И какой же пастой пользуетесь вы? — с интересом спросил Стивен, но Аманда подумала, что с его стороны это очередная ловушка, и не стала отвечать на его вопрос, а, встав со стула, присела на пол у старинной плиты и, развязав промокшую ленту, встряхнула своими мокрыми волосами.

— Какая идиллическая сценка! Отдых у домашнего очага, — заметил Стивен, с интересом наблюдая за ее действиями. — Я чувствую, что вскоре стану совсем домашним. Давайте-ка я налью вам еще виски.

Она начала из вежливости отказываться, но он забрал у нее пустой стакан и налил виски.

— Ну а теперь, — он наполнил свой стакан и сел, вытянув длинные ноги, — расскажите мне все.

Аманда хмуро посмотрела на него сквозь свисающие волосы. Сегодня он выглядит совсем по-другому, подумала она. Наверное, потому, что на нем был костюм, в котором она его еще не видела. Пиджак из твида был довольно поношенным, но хорошо отутюженные строгие темные брюки, свежий воротничок и галстук, а также тщательно причесанные волосы неожиданно придавали ему вид процветающего человека.

— Что я должна вам рассказать? — спросила Аманда.

— Ну, разумеется, не подробности ваших любовных похождений или какую операцию вы перенесли за последнее время. Нет, расскажите мне, как вам пришла в голову мысль завести свой собственный дом, ведь девицы ваших лет обычно хотят просто веселиться.

— Вы и вправду совершенно необыкновенный человек!

— Это я уже слышал. Не понимаю, что такого необыкновенного в том, что меня интересуют мысли других людей?

— А вы не производите впечатление человека, который интересуется тем, что думают другие люди.

— Неужели?

— Не производите. Наоборот, мне кажется, что вас интересует только один человек, — вы сами, а других людей вы презираете.

— Ну, первое впечатление иногда бывает и ошибочным, правда? Вы мне тоже с первого взгляда показались избалованной и капризной девицей, у которой денег больше, чем ума.

— Неужели я произвожу такое впечатление? Интересно, а почему вы решили, что я избалованная и капризная?

— Не знаю. Может быть, причиной тому стала ваша самоуверенность, а может, и та аура богатства, которая окружает вашего дружка, мистера Брэдли.

— Нехорошо, — сказала Аманда, — с вашей стороны смеяться над Чарльзом. Иногда он, конечно, бывает очень напыщенным, он ведь воспитывался в богатой семье, но с ним всегда знаешь, чего от него можно ждать.

— Да? Как это?

— Ну, — она сделала неопределенный жест своими тонкими руками, — всегда знаешь, как он отреагирует на чьи-то слова или действия. От него не ждешь никаких сюрпризов, он никогда не выходит из себя, и тебе не приходится ломать голову над тем, что он хотел сказать.

— Какой скучный человек! — сказал он. — А вам больше идет, когда волосы у вас распущены. Сколько вам лет?

— Двадцать три, скоро исполнится двадцать четыре. А вам сколько? Раз уж зашла об этом речь.

— Мне? Я старше вас почти на десять лет.

— Совсем как Чарльз, — неосторожно сказала Аманда и увидела, как выражение лица Стивена вдруг снова стало недовольным.

— Ну, я надеюсь, что на этом сходство и кончается. Вы уже ужинали?

Стивен опять обращался к ней в прежней манере, и Аманда снова вспомнила все неприятности этого дня. Неужели он забыл, что она не может приготовить себе ужин, ведь ее плита не работает? — с раздражением подумала она и сказала ему об этом.

— Вы не должны были надеяться, — сказал он с терпеливой рассудительностью, — что я позабочусь обо всех этих пустяках. Вы должны были сами вызвать электрика и проследить, чтобы электроприборы были налажены. Что касается гаража, то признаю, это было мое упущение, и обещаю убрать его в выходные.

— А как насчет уступа на дороге, который с каждым днем становится все круче? Боюсь, что рессоры моей машины не выдержат такого испытания. А также с оконным стеклом, с потолком, который вот-вот обрушится, и с древоточцами на лестнице?

— Бог ты мой! — сказал он. — Сколько претензий! Какой потолок, какие древоточцы?

— Мистер Баджен говорит, что лестница источена червями или сгнила, я точно не помню, а потолок в спальне упадет.

— А, не стоит обращать внимания на слова мистера Баджена — он вам еще и не то наговорит, чтобы получить для фирмы дополнительный заказ.

— Мистер Баджен — очень добрый человек. Если бы не он и его друг Чарли, мне бы ни за что не удалось затащить свою мебель в дом.

— Да, но осмелюсь заметить, что эта доброта обошлась вам в кругленькую сумму и, кроме того, в этот день они ничего не сделали для отделки ваших комнат, — заметил Стивен довольно холодно. — Какие еще будут жалобы?

— Я пока не знаю. Как насчет ежедневной доставки молока, хлеба и стирки белья — всех тех вещей, которые воспринимаются как само собой разумеющееся?

— Это вы воспринимаете их как само собой разумеющееся, мисс Пейдж, поскольку вам никогда не приходилось заботиться об этом самой. Нужно заказать, чтобы вам доставляли все необходимое.

— Об этом я и говорю.

На его лице неожиданно появилась усмешка.

— И вы думаете, что я буду играть роль няньки при вас? Боюсь, моя дорогая молодая леди, что я не столь услужлив, как мистер Чарльз Брэдли. Мне нужно зарабатывать себе на жизнь.

— Чарльз, по крайней мере, позаботился бы о том, чтобы я начала жизнь в новом доме, окруженная хотя бы минимальным комфортом, учитывая мою совершенную неопытность в этом деле, — с горечью произнесла Аманда.

Стивен ответил ей вежливо, но в его словах была правда, и ей пришлось согласиться с ним, хотя это и было неприятно.

— Но вы могли бы хотя бы попросить меня об этом, правда? Вместо этого вы изо всех сил старались с первой же нашей встречи произвести на меня впечатление женщины, которая знает ответы на все вопросы.

— Ну, если уж мы заговорили об этом, то мне кажется, что вы тоже знаете ответы на все вопросы, — заявила она, вскакивая на ноги, поскольку ей пришло в голову, что уже поздно, а он из-за нее еще не ужинал. — Спасибо вам за виски, мистер Спенсер. И если… если вы одолжите мне до завтра электрическую лампочку для спальни, я буду вам очень благодарна.

Он в эту самую минуту открывал дверцу духовки, чтобы проверить, готово ли стоявшее там кушанье, и по всей кухне распространился аромат, от которого у Аманды потекли слюнки.

— Хорошо, я дам вам еще и электронагреватель — в вашей половине дома, наверное, очень холодно, — сказал он и, выпрямившись, заметил, что она облизывает губы, а в глазах у нее застыло голодное выражение.

— Хотите попробовать? — улыбнувшись, спросил Стивен. — Правда, это всего лишь пастушеский пирог матушки Тикл, но они у нее получаются просто замечательными, могу вас уверить.

— С удовольствием, спасибо вам, — ответила Аманда, даже не поинтересовавшись, хватит ли пирога им на двоих. Стивен рассмеялся, небрежно расстилая скатерть и бросая на стол ножи и вилки разных размеров и предлагая ей выбрать самой себе нож и вилку.

Они ели, изредка перебрасываясь отдельными фразами, поскольку она была слишком голодна, чтобы вести застольную беседу, а он, вне сомнения, так привык ужинать в одиночестве, что ему и в голову не приходило, что за столом нужно поддерживать светскую беседу. За окном капли дождя, не переставая, выбивали дробь по подоконнику под аккомпанемент водопада, низвергавшегося с запруды.

— Сыр? — коротко спросил Стивен, когда они закончили есть пирог. — Как видите, я живу очень просто. Миссис Тикл готовит основное блюдо, а я покупаю кое-что по мелочам.

Она покачала головой:

— Нет, спасибо. Пирог был замечательный. Как вы думаете, сможет ли миссис Тикл помогать мне иногда по утрам? Я не хочу, чтобы она для меня готовила, нет, просто чистила бы овощи, ставила тесто и что-нибудь в этом роде.

— На матушку Тикл не рассчитывайте, — сурово ответил он. — У нее и так дел по горло. Она обслуживает меня и своего мужа, да еще и убирает прицеп, в котором они живут. И если я узнаю, что вы договорились за моей спиной, мы с вами поругаемся, да, впрочем, она и не согласится помогать вам — она предпочитает «делать работу» для джентльменов, как она выразилась.

Стивен налил две чашки горячего напитка, который он раньше назвал «коричневой бурдой», и поставил одну перед ней. Чарльз заявил бы, что это пойло невозможно пить, но Аманда выпила с наслаждением, поскольку все повернулось совсем не так, как она ожидала и к чему она привыкла, а ей так хотелось выпить чего-нибудь горячего.

— Вы можете обратиться к миссис Лич, — сказал Стивен, предлагая ей сигарету.

— А она согласится работать на простую девушку? — с надеждой спросила Аманда, и он неожиданно разразился громким хохотом.

— О Боже, в том смысле, в каком вы имеете это в виду, нет, — сказал он. — Миссис Лич известна в округе своей щедростью, или, по крайней мере, она так думает. Она недавно овдовела, детей у нее нет, она довольно богата и полна благих намерений, а также работает в разных комитетах и организациях.

— А вы ее недолюбливаете, да? — спросила Аманда, представляя себе крупную, безвкусно одетую и довольно занудливую леди, которая любит давать всем советы и вмешиваться в жизнь других людей.

— Недолюбливаю? — с удивлением спросил он. — Наоборот, я ее очень люблю. Когда я здесь поселился, она решила взять на себя обязанности моей няньки. Она расскажет вам, где можно заказать, чтобы вам доставляли хлеб и другие продукты, подскажет, к кому обратиться, чтобы найти себе прислугу, и она будет приглашать вас в свой очень элегантный дом и угощать великолепными обедами с прекрасным вином.

— А вас она приглашает?

— Очень часто. К сожалению, я не очень общительный человек по натуре, да и, кроме того, работая, очень трудно находить время для званых обедов, поскольку мне всегда приходится спешить на лондонский поезд и времени на еду почти не остается. Да, миссис Лич быстро введет вас в курс всех наших дел. И вам нужно будет посетить ее как можно скорее, поскольку она сгорает от любопытства.

— Из-за меня?

— Естественно, из-за вас. Она несколько месяцев убеждала меня сдать половину дома, чтобы не жить таким затворником, но я думаю, она не предполагала, что у меня может поселиться такой жилец, как вы.

— Да, я понимаю, — сказала Аманда, которой показалось, что до нее начинает доходить, в чем тут дело. Стивен Спенсер, с его каким-то странным неуловимым очарованием и манерами холостяка, создающими обманчивое впечатление беспомощности, легко мог стать предметом воздыханий бездетной вдовы средних лет, которой нечем себя занять и которой не на кого тратить деньги.

— Неужели? — вежливо спросил он, и она почувствовала, что настроение его снова переменилось, отчего ей стало немного не по себе.

— Я помогу вам вымыть посуду, а потом пойду распаковывать вещи, — сказала она, понимая, что он хочет остаться один.

— Не беспокойтесь, миссис Тикл вымоет посуду утром, — ответил он. — Подождите, я принесу вам лампочку и электронагреватель.

Стивен открыл дверь и направился в глубь дома по темному коридорчику, точно такому же, какой вел и на ее половину, и ей вдруг страстно захотелось увидеть, как он живет. Он быстро вернулся с довольно изношенным нагревателем, лампочкой в картонной коробке и пачкой дешевых сигарет, которыми угощал ее.

— Нагреватель довольно обшарпанный, но он работает, — сказал он. — И возьмите еще сигареты, а то у вас нечего курить.

— Спасибо, — сказала Аманда, испытывая к нему искреннюю благодарность за то, что он принес ей сигареты, и в то же самое время удивляясь, почему его предусмотрительность, совершенно естественная при данных обстоятельствах, так глубоко ее тронула.

— Еще раз спасибо вам за гостеприимство, мистер Спенсер, — сказала она, чувствуя, что ей почему-то кажется неловким пожелать ему спокойной ночи.

— Это было не гостеприимство, а обыкновенное милосердие, — ответил он с какой-то странной резкостью. — И не думайте, что такие вечера будут повторяться. Если завтра вы не отрегулируете свою плиту, то отправитесь спать без ужина. Я не намерен терпеть, чтобы кто-нибудь нарушал мое одиночество, мисс Пейдж, я надеюсь, что вы будете рассматривать невидимую стену между нашими кухнями как реально существующую преграду.

— Ах вот как! — сказала она, пораженная столь быстрым изменением его тона, но слишком измученная, чтобы прийти в обычное негодование. — Я вижу, что вы очень любите одной рукой давать, а другой в это же время — бить.

— Неужели? Должно быть, мне это и вправду нравится. Спокойной ночи.

— А как насчет ванной? Боюсь, что мне придется по этому случаю пересекать вашу невидимую стену.

— Я же предупреждал вас, что всегда принимаю ванну по вечерам, — нахмурившись, сказал Стивен.

— Я забыла. И все-таки мне надо помыться и кое-что постирать, — холодно ответила она.

— Да, вижу. Ну хорошо, я посижу у себя до половины десятого, но к этому времени, и ни минутой позже, ванная должна быть свободна. Мне утром рано вставать. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила она и, задрав нос, вернулась на свою половину дома, где было холодно и неуютно. «Я даже не вытащила белье, чтобы просушить его, — подумала она угрюмо, — и не застелила кровать». За окнами, на которых не было штор, была темнота, а по стеклу, не переставая, стучал дождь. Когда она поднималась по лестнице, ступеньки громко потрескивали, и она подумала, что мрачный мистер Баджен, наверное, все-таки прав и лестница да и весь дом в один прекрасный момент рассыпятся в прах, а ее противный несговорчивый домовладелец даже ухом не поведет.