Счастливый исход

Глава 5

Стивен возвратился через несколько дней. Мистер Баджен и Чарли старались изо всех сил — они хотели поскорее закончить с ремонтом потолка и вернуться к строительству пристройки, пока стояла хорошая погода. Жизнь продолжается, и все со временем встанет на свои места, весело думала Аманда, перенося вещи на свою половину дома. Сегодня она соорудит на ужин нечто особенное, перед чем не устоит ни один мужчина. Она была абсолютно уверена в этом и даже попросила миссис Тикл ничего не готовить.

Аманда с особой тщательностью накрывала на стол, прислушиваясь, не подъедет ли машина, и неожиданно ее охватил страх: а вдруг он уйдет к себе и откажется поужинать с ней, но когда он наконец приехал, то без всякого приглашения пересек границу, разделявшую их кухни, и бросил ей на колени букет цветов.

— Стив, — воскликнула Аманда и почувствовала, что румянец некстати залил ее лицо, — какой неожиданный подарок! Первый раз, чтобы… ну… я имею в виду… — Она смущенно замолчала, а он какое-то время смотрел на нее с нежностью.

— Какое удовольствие — застигнуть тебя врасплох и заставить отбросить эту твою очаровательную самоуверенность, — сказал он мягко. — Ты думала, что я не умею соблюдать светские приличия?

— Нет-нет, конечно нет, но только…

— Только что? Ты так и будешь всю жизнь сравнивать меня с изысканным мистером Брэдли?

— Я и не думала сравнивать тебя с Чарльзом, — возразила Аманда, почувствовав, что ее обычная самоуверенность вернулась к ней. — Он делает такие вещи просто автоматически.

— Это ты о чем?

— Да так, ни о чем. Для Чарльза букет цветов — просто дань вежливости, и не более того.

Аманда слишком поздно заметила, как сверкнули глаза Стивена, и вспомнила, что не настолько хорошо знает его, чтобы беспечно бросаться словами, не задумываясь о том, какое впечатление они на него произведут.

— То есть я хотела сказать… — начала она поспешно, но, увидев, как улыбка тронула его губы, смягчив суровое выражение лица, рассмеялась. — А, вечно я скажу что-нибудь не то! — сказала она. — У меня тоже для тебя сюрприз. Ты ужинаешь со мной, и если ты снова сядешь на своего любимого конька и будешь говорить мне, чтобы я сидела на своей половине или тому подобную ерунду, то, честное слово, я в тебя чем-нибудь швырну!

Стивен безо всякого приглашения опустился на стул и вытянул свои длинные ноги с умиротворенным видом человека, благополучно вернувшегося домой после тяжелого трудового дня.

— Сегодня я поставил своего «конька» в конюшню, — заявил он веселым тоном. — И я думаю, что настала пора показать, какое же угощение ожидает усталого странника.

— Неужели? — воскликнула Аманда, и в ее голосе прозвучала ее обычная резкость, но Стивен предупреждающе поднял руку.

— Не надо, Аманда, не порть первого впечатления. Я, конечно, тоже бываю резок, о чем ты мне неоднократно говорила, но ведь и ты тоже ужасно колючая.

Она улыбнулась и отошла, чтобы приготовить ему коктейль. Она совсем не считала себя колючей, а просто немного вспыльчивой, но ведь все рыжеволосые вспыльчивы. До нее вдруг дошло, что Стивен, в отличие от Чарльза, очень болезненно реагирует на ее необдуманные слова и может в свою очередь сам обидеть ее так, как никогда не обижал Чарльз.

— Странно все это, — промолвила она, поставив коктейль на низенький табурет у его ног. Стивен не спросил, что ей кажется странным, но по его быстрому взгляду, который он бросил на нее, она поняла, что он догадывается, в чем дело. Они потягивали свои коктейли и курили в дружелюбной тишине. Немного погодя он заметил, что она, наверное, потратила массу времени, чтобы сделать прическу.

Она и вправду, готовясь к встрече со Стивеном, затратила много усилий, чтобы уложить волосы в элегантную прическу, которую так любил Чарльз, бывший ярым противником ее хвоста.

— Да, — сказал она. — А тебе нравится?

— Мне больше нравятся распущенные волосы — тогда ты становишься похожей на маленькую девочку, — сказал Стивен и, небрежно протянув руку, вытащил шпильки из ее волос.

На мгновение ее охватило возмущение, она вспомнила о Мариголд и о том, какие позы она принимала в присутствии Стивена. Неужели эта дура была права? Неужели всем мужчинам действительно нравятся в женщинах только их кокетство и широко открытые от восхищения глаза — ведь это так льстит их мужскому самолюбию!

— Почему ты нахмурилась? — спросил Стивен. — Твой домовладелец, наверное, оказался слишком фамильярным?

Она нехотя улыбнулась и откинула волосы назад.

— Нет, я просто подумала о Мариголд, которая считает, что женщина как можно дольше должна выглядеть как маленькая девочка. Я не разделяю ее мнения.

— Да, вы с ней совсем разные, — резко ответил он, и его резкость могла означать, что сравнение очаровательной Мариголд было явно не в польз Аманды.

— Ну, разумеется, у нее масса достоинств, — возмущенно пробормотала она.

— Несомненно, — довольно холодно ответил Стивен. — А ты, случайно, не ревнуешь меня к ней?

— Чего ради! — воскликнула Аманда, взмахнув рукой в негодовании и пролив свой напиток. — С чего это вы взяли, что я могу ревновать вас, Стивена Спенсера? И к кому? К Мариголд Лич! Она, конечно, мила и привлекательна и умеет потешить мужское самолюбие, но при этом она безнадежно глупа, и ей никогда уже не будет снова тридцать лет, как бы она ни старалась!

Он не смог удержаться от смеха и хохотал так заразительно, что пролил свой коктейль, а потом взял у нее стакан и пошел налить им еще.

— Ты такая непосредственная и такая человечная, — сказал он, и ей показалось, что в его голосе прозвучали теплые нотки. — Кстати, она произвела большое впечатление на твоего мистера Брэдли.

— Да Чарльза может пленить любая миловидная особа, если рядом с ней он будет чувствовать себя мужчиной, — отпарировала она язвительно.

— А разве мы все не такие? — мягко возразил он. — Мы, бедные мужчины, так падки на лесть, а такие женщины, как Мариголд, созданы самой природой, чтобы утешать нас.

— А тебя она тоже утешала?

— Тебе не кажется, что у тебя нет права задавать этот вопрос?

— Да, я это знаю, но только я припоминаю, как в тот самый день, когда я решила снять твой дом, ты упомянул о том, что я могу служить для тебя прикрытием. Я еще сказала тогда Чарльзу, что у тебя, наверное, проблемы с женщинами.

— Неужели я так и сказал? Да я даже вообразить не могу себе, Аманда, чтобы кто-нибудь, находясь в здравом уме и твердой памяти, смог назвать тебя прикрытием от якобы осаждающих меня женщин. Я бы это назвал по-другому — из огня да в полымя.

— Ну ладно, это было всего лишь предположение, — сказала Аманда с плохо скрываемым торжеством в голосе, но ее самодовольство тут же улетучилось, когда она увидела выражение вежливого безразличия на лице Стивена.

— Однако это предположение отнюдь не лестно для тебя, как мне кажется, — бросил он небрежно, но, увидев, что на ее лице неожиданно появилось беззащитное выражение, смягчился. — Ты ведь еще такая молодая, правда? — мягко сказал он. — И вся твоя самоуверенность и искушенность — все это для такого человека, как этот напыщенный Чарльз?

Ситуация выходит из-под контроля, с беспокойством подумала Аманда, но он сам вложил ей в руки оружие, которое помогло спасти положение.

— А ты, случайно, не ревнуешь меня к Чарльзу? — спросила она и с удовлетворением отметила, как его лицо приняло такое знакомое ей настороженное выражение.

— Нисколько, — холодно ответил он. — Мне нет никакого дела до твоих привязанностей, как, впрочем, и тебе до моих. Не пора ли подумать о еде?

Да, давно было пора. Давно пора было вернуть все в этот странный вечер на круги своя, а заодно поставить ее несговорчивого, ершистого хозяина на его место — место гостя. К ужину все было готово, оставалось добавить лишь несколько штрихов. Стивен охотно воздал ему должное, но Аманда чувствовала какое-то смутное неудовлетворение. Она с облегчением выслушала слова благодарности и была рада, когда он удалился на свою половину.

После этого вечера дни замелькали, как кадрики кинопленки. Впрочем, ей, наверное, показалось так оттого, что она наконец смогла вернуться к своей работе, зная, что по вечерам Стивен будет дома, а может быть, оттого, что строительство пристройки близилось к концу и ее охватила паника. Совсем скоро мистер Баджен и Чарли перестанут громыхать ботинками, направляясь на кухню, чтобы выпить чаю, и у нее будет своя ванная, а между обеими половинами дома возникнет настоящая, а не воображаемая стена. После этого они будут полностью изолированы друг от друга. Раньше Аманду бесили бесконечные стирки пеленок и глажка брюк на соседней кухне, но теперь она почувствовала, что ей будет не хватать этой толчеи на кухне, этих бесконечных чаепитий и пересудов. Она уже не сможет зайти на кухню Стивена и занять что-нибудь по-соседски. А ведь она к этому уже привыкла. Мистер Баджен искренне заверил ее, что, когда стена между кухнями будет возведена, ей больше не будет мешать пение, доносящееся из ванной, но зато нельзя будет определить по запаху, что готовит себе на ужин сосед.

— Вам будет хорошо, мисс, вы будете жить совершенно независимо, уж я прослежу, чтобы стена была сделана на совесть — это ведь последняя работа в этом доме, — сказал он, думая, очевидно, что она боится, как бы стену не постигла та же участь, что и потолок.

— Да, — сказала Аманда без особого энтузиазма. — А не проще ли было вместо стены сделать дверь? Я думаю, это обошлось бы дешевле?

— Может быть, но только Совет этого не разрешит — они ведь дали ссуду и поставили условие, чтобы обе половины дома были совершенно изолированы друг от друга. Есть еще один момент. — Здесь мистер Баджен для пущей важности выпучил глаза. — Не кажется ли вам, что молодой леди не совсем прилично жить в одном доме с мистером Спенсером?

— Но мы же жили с ним до этого? И ничего!

— Нет-нет, это совсем другое дело.

— Но почему?

Мистер Баджен почесал свою голову и удалился, не зная что ей ответить. Когда же Аманда задала тот же самый вопрос Стивену, он как-то странно посмотрел на нее и, не отвечая на ее вопрос, сказал:

— Тебе кажется, что лучше сделать дверь, а не перегородку?

Ей сделалось немного не по себе, поскольку она увидела, как глаза его сверкнули, а она хорошо знала, что последует за этим.

— Я не знаю, что будет лучше, — торопливо ответила она. — Я просто подумала, что, если вдруг прорвет трубу или дом загорится, было бы удобнее иметь на кухне дверь, а не стену.

— Если дом вдруг загорится, надо поскорее бежать из него на улицу, а не в другую половину дома, — ответил Стивен, истолковав ее слова слишком буквально.

— Ну, хорошо… — начала было она, но не стала заканчивать свою мысль, а попыталась переменить тему разговора. — Тебе никогда не приходило в голову, Стивен, какой прекрасный у тебя получился бы дом, если бы ты не стал делить его на две половины? — спросила Аманда. — Я имею в виду, что ты мог сделать себе прекрасную кухню, разрушив существующую стену, вместо того чтобы возводить новую. У тебя было бы два туалета и две ванные, как в самых роскошных домах, и несколько спален, а отделав свою половину, ты превратил бы свой дом просто в игрушку.

— А где бы жила ты? — довольно мягко спросил он и с удовольствием увидел, что она сконфузилась.

— Ну, я просто решила помечтать вслух, — искренне призналась Аманда. Ей захотелось разбить остатки льда в их отношениях, но, привыкнув к тому, что Чарльз почти не обращал внимания на полеты ее фантазии, она оказалась совсем не подготовленной к тому, что Стивен примет ее слова всерьез.

— Никогда не следует, — сказал он поучающим тоном, — мечтать вслух. Тебя могут неправильно понять.

— Да, ты прав, — ответила Аманда с необычным для нее смирением. — Стивен, вчера опять приезжала Мариголд.

— А какая здесь связь?

— Она должна быть, раз она, так же как и я, любит помечтать вслух.

Было субботнее утро и Стивен собирал в кучу опавшие листья и всякий хлам, оставшийся после строителей, которые он намеревался сжечь. Аманда с удовольствием помогала ему, ей никогда раньше не приходилось жечь старые листья, и она с нетерпением ожидала момента, когда он поднесет спичку и собранную ими кучу охватит огонь.

— Почему ты не скажешь прямо, что тебя интересует? — спросил Стивен, бросая в кучу очередную охапку мусора.

— Хорошо, если ты обещаешь, что не вцепишься мне в горло и не скажешь, что это не моего ума дело.

— Если бы я знал, что моя жизнь по-настоящему интересует тебя… — начал он, и впервые за все время их знакомства Аманда уловила нотки неуверенности в его голосе, но она остановила его движением руки, словно извиняясь за то, что перебивает.

— Я обычно не задаю деликатных вопросов просто из чистого любопытства, — ответила она мягко, — и ты мне нравишься, Стиви. А у меня не так уж много друзей-мужчин, которые бы мне нравились.

— Нравиться… друзья… все это пустые слова, — сказал он нетерпеливо. — Мне, например, нравятся люди, похожие на миссис Тикл, и мы с нею друзья. Я надеюсь, что управляющий банком пойдет мне навстречу, но это вовсе не означает, что я испытываю к этим людям какие-то чувства.

— По-видимому, люди вкладывают разный смысл в одни и те же понятия, — сказала Аманда, не давая сбить себя этим выпадом. — Мариголд, например, обожает употреблять слово «нравиться», но мне кажется, что она понимает под этим словом совсем не то, что я.

— А что, по-твоему, понимает под этим словом Мариголд? — спросил он.

— Я думаю, она воображает, что любит тебя, — ответила Аманда, но неожиданный взрыв смеха с его стороны привел ее в замешательство.

— Ты что, хочешь ненавязчиво обвинить меня в том, что я играю ее чувствами? — спросил он, и она ответила неожиданно резко:

— А меня совсем не волнуют чувства Мариголд!

— Ну а мои?

— Твои чувства меня тоже не волнуют!

— Зачем же ты тогда об этом заговорила?

— Ах, Стивен, ты просто несносен! — воскликнула Аманда.

Она совершенно не привыкла к словесной пикировке в разговоре с мужчинами, ибо в их отношениях с Чарльзом ничего подобного не было, но, произнеся эти неосторожные слова, она с огорчением увидела, что лицо Стивена приняло такое знакомое ей выражение нетерпимости.

— Ну конечно же я несносен, зато ты всегда знаешь, чего можно ожидать от мистера Чарльза Брэдли! Что же ты тогда не выйдешь за него замуж и не переедешь к нему? — выпалил он.

Аманда поняла, что своими словами заставила его сказать глупость, и тут же почувствовала себя уверенней.

— А он не предлагал мне выйти за него замуж, — скромно ответила она. — Ты ведь тоже не предлагал Мариголд, правда?

— А ты бы согласилась, если бы он предложил?

— Наверное. Бедняжке Мариголд тоже приходится ждать, пока ты сделаешь ей предложение.

— Послушав тебя, можно подумать, что ты ревнуешь меня к бедняжке Мариголд, — жестко сказал он.

— То же самое можно подумать и о тебе: что ты ревнуешь меня к Чарльзу, — ответила Аманда. — Только это, конечно, тоже будет неправдой.

Стивен молча бросил еще одну охапку мусора в кучу, потом вдруг резко повернулся и схватил ее за плечи.

— Я еще не встречал такой девицы, которая бы так возбуждала и одновременно выводила меня из себя, — сказал он и принялся целовать ее с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

Она не сопротивлялась, хотя и подозревала, что эти поцелуи порождены всего лишь раздражением. Но в какое-то мгновение ей почудилось, что его настроение изменилось: его объятия сделались нежными, а губы стали отзываться на движения ее губ. Ноздри Аманды уловили горько-сладкий возбуждающий запах горящих листьев, и она почувствовала, что теряет голову, но в то же время она поняла, что должна успокоить его во что бы то ни стало.

— О Боже, что скажет мистер Баджен? — весело проворковала Аманда, когда он наконец выпустил ее из своих объятий, но тут же поняла, что ее игривое замечание все испортило.

— А какое нам дело до этого чертова мистера Баджена? — сказал он. — Или все это для тебя — просто забава?

— Ничего себе забава! Ты налетел на меня как зверь, — ответила Аманда, робко касаясь пальцем своих губ. Но она видела, что на его лице написано горькое разочарование, и поняла, что ничего уже нельзя изменить — она сама все разрушила своим неосторожным замечанием.

— Я не собираюсь приносить извинений, — сказал Стивен, — ты сама напросилась.

— Наверное, — холодно ответила она и подумала с обидой про себя: почему ее не учили, что надо делать в такой ситуации? И почему она не научилась ничему во время тех легкомысленных и безобидных словесных стычек со Стивеном, которые часто случались у нее с ним еще до того, как она почувствовала, что любит его?

— Наверное, все женщины любят играть в эту игру — поддразнивать мужчин, проверять, насколько хватит их выдержки, задавать провокационные вопросы, пока вдоволь не потешат свое самолюбие.

Он говорил резко и немного напыщенно, словно насмехаясь над собой за то, что так легко поддался первому порыву гнева. «О, Стиви…» — рыдало ее сердце, в котором смешались сочувствие к его оскорбленным чувствам и отвращение к самой себе, но вслух она сказала совсем другое, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало ничего, кроме удивления.

— Не надо принимать все так близко к сердцу, Стивен. В конце концов, все произошло случайно.

— Разумеется, — ответил он. — И это больше никогда не повторится ни при каких обстоятельствах, так что можешь приберечь свои уловки для тех, кто принимает правила игры. На следующей неделе Баджен заделает проем между нашими кухнями, и после этого…

— А не проще было бы предупредить меня, чтобы я через месяц съехала из твоего дома? — мягко спросила Аманда и коротко рассмеялась, но в ее голосе не было ни веселья, ни доброты.

— О нет, это будет тебе только на руку, Аманда, — ответил Стивен. — Могу заверить тебя, что когда будет возведена стена, мне будет легче бороться с искушением пройти на твою половину дома, гораздо легче.

— Отлично! — выпалила она, неожиданно почувствовав, как ей надоело его постоянное необъяснимое стремление показать ей, что она для него ничего не значит. — В конце концов, вышвыривать меня отсюда было бы не очень этично, учитывая, что я вложила в ремонт комнат такую кучу денег!

— Не сомневаюсь, что твой богатый дружок Чарльз поддержал бы тебя и, может быть, даже заставил меня вернуть тебе эти деньги.

— А твоя богатая подружка Мариголд сказала бы тебе сладким голосом: «Я же тебя предупреждала!» — и скоро бы ты утешил твою оскорбленную гордость.

— Осмелюсь заявить, — с ехидцей произнес Стивен, — что у Мариголд очень развито чувство женской гордости.

«Он, наверное, считает, что у меня совсем нет гордости, — с горечью подумала Аманда. — Зато такие женщины, как Мариголд, наделены ею с избытком, такие, как Мариголд и Майра Чарльза, все эти прекрасно воспитанные молодые женщины, которые умеют держать себя и знают, когда нужно говорить, а когда — молчать».

— Мне нужно еще многому научиться, — сказала она, но поняла, что произнесла эти слова вслух, только тогда, когда заметила, что Стивен удивленно нахмурился.

— Научиться зажигать костер, я имела в виду, — быстро добавила Аманда и отступила в тень.

Стивен больше не обращал на нее внимания, и она постояла немного, наблюдая, как он подбрасывает листья в огонь, а затем повернулась и тихонько пошла прочь, к себе домой. К несчастью, Чарльзу вздумалось позвонить ей вечером. Он в последнее время стал звонить ей просто так, безо всякой причины, и ее раздражало, когда из соседней кухни раздавался недовольный голос Стивена: «Это снова твой дружок. Скажи ему ради Бога, чтобы он выбрал другое время для своих звонков…»

Поначалу ее забавляло, что Стивен бывает недоволен, что мирное течение его вечеров нарушается звонками Чарльза, но сегодня привычная фраза Стивена расстроила ее. Ей так хотелось ощутить мужскую заботу, которая успокоила бы ее! Аманда начала говорить по телефону, они проговорили с Чарльзом несколько минут, и ей показалось, что она услышала, как Стивен положил трубку своего параллельного аппарата. Догадавшись о том, что он слушал их разговор, она испытала мстительную радость от мысли, что Стивен слышал, как она уговаривала Чарльза приехать к ней в гости в ближайшие дни. Договорившись, в какой день его ждать, и услыхав нотки самодовольства в его голосе, она бросила трубку, включила радио на полную мощность и воскликнула:

— К черту всех мужчин!