Счастливый поцелуй

Глава третья

— Привет, Джас. — Низкий мужской голос обдал прохладной волной ее разгоряченную солнцем кожу. Она переступила с ноги на ногу, как бы занимая оборонительную позицию на случай, если он заметил ее невольную дрожь. — Добро пожаловать домой.

Добро пожаловать домой? Слова эхом отдались у нее в мозгу, и она чуть не рассмеялась. Или чуть не расплакалась. Добро пожаловать домой. Вот так просто, так учтиво. Что ж, она ему подыграет. Джасмин приподняла подбородок.

— Как поживаешь, Кейл? — спросила она ровным голосом и с гордостью отметила, что голос не выдавал ее волнения, от которого у нее ноги подкашивались.

— Отлично, — ответил он, пожимая плечами. — А ты?

— Грех жаловаться. — Джасмин была готова рассмеяться от этой идиотской беседы. Вот истинный пример светских условностей, за которыми клокочет гнев. Ее и в самом деле переполнял гнев. Как знать, о чем думает в этот момент Кейл Крейген?

— Кейл вернулся домой только вчера вечером, — поспешила вставить мать Джасмин. — Он, как и ты, приехал домой на Рождество. Правда удивительно, до чего стало легко путешествовать? Ты только представь себе: вчера он был в Канаде, а сегодня — уже в Австралии.

Джасмин слегка приподняла брови, услышав примирительную интонацию матери: она не забыла то враждебное выражение лица, с которым мать заявляла, что Кейл Крейген обманул ее дочь и что она ему это припомнит. А в данном случае, подумала Джасмин, со стороны матери было бы уместно проявить некоторую холодность.

— Мы летели навстречу часовым поясам, — звонко прозвучал в это мгновение юный голос, и только тогда Джасмин обратила внимание на ребенка, присоединившегося на веранде к своему отцу. Джасмин опустила взгляд и всмотрелась в глаза, точно такие же карие, как глаза Кейла.

Но этим сходство не исчерпывалось. У мальчика были те же густые, упругие волосы, поднимавшиеся хохолком от косого пробора. Рассматривая точеные черты детского лица, Джасмин поняла, что сын станет не менее привлекательным, чем его отец. А тот все остался привлекательным. Наверное, мальчик высок не по годам, он кажется старше семи лет. Но сын Кейла не должен быть такого возраста.

— Это Тоби. — Кейл опустил руку на плечо мальчику. — Тоби, познакомься с дочерью тети Мойры, Джасмин.

— Привет! — Тоби торжественно протянул руку, и Джасмин пожала ее.

Она сглотнула. Комок в горле на мгновение лишил ее дара речи.

Этот мальчик мог быть моим сыном, кольнула ее мысль, и, встретив взгляд Кейла, Джасмин тотчас отвела глаза.

— Мы видели, как ты приехала, — говорил ей Тоби. — А папа сказал, что знаком с тобой. То есть он сказал, что узнал бы эти рыжие кудри, где бы их ни увидел.

— Тоби! — не повышая голоса, одернул его Кейл, и мальчик поднял на него вопросительный взгляд. Он все еще улыбался. — Может, дадим Джас возможность войти в дом и расположиться, а?

— Да, да. — Мойра теребила пальцами бусы на своей высокой груди. — Просто замечательно, что в самую последнюю минуту Джасмин удалось выбраться сюда, правда, Кейл?

— Твой дедушка будет рад тебя видеть, — загадочно изрек Кейл.

— Как он себя чувствует? — спросила Джасмин, надеясь, что кажется Кейлу такой же равнодушной, как он.

— Неплохо, если учесть обстоятельства, — ответил Кейл. — Мама повезла его в город на осмотр к врачу. Они должны вернуться домой примерно через час.

— Джеймс всегда был таким крепким, — продолжила Мойра. — Все, что он перенес, убило бы его, будь он менее крепким человеком. И все-таки болезнь взяла свое. — Мойра покачала головой. — Да что же мы стоим здесь, на пороге? Я знаю, Джасмин, тебе с дороги хочется чаю. Да, наверное, и тебе тоже, Кейл? А Тоби, может, выпьет молока?

— И ему чаю, — без лишних церемоний сказал Кейл.

— Тетя Мойра, а можно твоего печенья? — с сияющим лицом попросил Тоби. — Я пока провожу Джас в ее комнату, — добавил он, в подражание отцу называя Джасмин тем же уменьшительным именем, которое, кроме Кейла, никто не употреблял. — Рядом с моей комнатой есть еще одна, запасная.

— Я… это… — начала Джасмин — и осеклась, заметив, как вокруг Кейла и ее матери сгустилось в воздухе что-то недосказанное.

— Это твоя бывшая комната, Джасмин, — проговорила мать, явно с чувством неловкости. — Тебе проще всего остановиться в ней, постель там уже готова.

— Да, потому что…

— Тоби! — строго оборвал сына Кейл. — Помоги Джас отнести рюкзак. Хорошо?

Тоби взглянул на отца и пожал плечами.

— Конечно, папа. Давай, Джас, я отнесу.

Джасмин предпочла бы отказаться от помощи, но она почувствовала, что во всем этом что-то кроется — то, что она не могла, да пока еще и не желала, разгадать.

Она прошла следом за Тоби через тяжелую двустворчатую дверь, от стекол которой заиграли солнечные зайчики на навощенном до блеска, английской художественной кладки паркете в просторной прихожей. Они повернули направо по коридору, где Тоби распахнул дверь в бывшую спальню Джасмин и галантно отступил в сторону, чтобы пропустить ее вперед.

— Я — в соседней комнате, а папа — напротив. Рядом с ним — комната Рика. Рик — твой брат, да?

Джасмин кивнула.

— Мы с ним познакомились сегодня утром. Хорошо бы и мне иметь брата. Или хотя бы сестру. Тоже ничего. — Тоби опустил рюкзак на кровать. — Тут полный порядок. Мы все здесь приготовили для Кэти.

Джасмин направилась было к рюкзаку, чтобы расстегнуть молнию, и застыла на месте.

— Для Кэти? — Она бросила быстрый взгляд на мальчика.

— Для моей мамы. — Тоби поднял невинные глаза на Джасмин. — Она любит, чтобы я звал ее Кэти.

— Вот как.

— Она доктор, — продолжал Тоби. — То есть, если точно, хирург. Она в Канаде, изучает там какую-то новую технологию — просто жуть. — Он сморщил нос. — Так что я тебе об этом не стану рассказывать.

— Спасибо, ты очень вежливый мальчик, — сухо проговорила Джасмин, а Тоби фыркнул.

— Я так и думал, что ты будешь довольна. — Он сел на кровать и стал разглядывать нашивки на ее рюкзаке.

— Может, мне лучше устроиться в другой комнате? — начала Джасмин. — Когда… когда вернется твоя мама? — Она не удержалась, чтобы не задать этот вопрос.

Тоби пожал плечами и развел руки, изображая неосведомленность.

— Не знаю. Может, успеет к Новому году. Она должна работать на Рождество. Вот почему мы с папой ездили в Канаду: у нас там уже было Рождество. Мы его отпраздновали заранее. — Мальчик приподнял руку. — Кэти подарила мне вот эти часы. Правда шикарные?

Джасмин посмотрела на внушительных размеров наручные часы Тоби и кивнула головой.

— Тут, кажется, все на свете есть.

— Я могу даже рассчитать, который час там, у Кэти, потому что они показывают время в любом месте на земном шаре. Сейчас…

— Тоби!

Оба подняли головы и увидели в дверном проеме фигуру Кейла. У Джасмин, как прежде, защемило сердце. Она успела забыть, какой он высокий!

Кейл скрестил руки на груди, и его мускулы вырисовались под джинсовой рубашкой.

— Ты что, взялся до смерти заговорить Джас, а, сын?

Тоби улыбнулся.

— Кто, я?

Кейл тоже заулыбался. В уголках его глаз, вокруг рта появились морщинки. Джасмин не могла оторвать от него взгляд. Неужели он еще привлекательнее, чем она его помнила? Он, как и прежде, весь откровенно мужское начало. Женщины, взглянув на таких мужчин, останавливаются, чтобы посмотреть еще раз.

— У нас его все зовут «враг номер один чугунных котлов», — продолжал Кейл. — Они знают, что грозит их ножкам, когда приближается Тоби.

Джасмин недоуменно подняла брови, и Кейл улыбнулся еще шире.

— Ты не слыхала старой поговорки: «Такой заговорит и чугунный котел, пока тот не откинет ножки»?

— А! — Джасмин понимающе кивнула. — Ясно. — Она слабо улыбнулась мальчику, а тот скорчил гримасу.

— Ой, папа, хватит. — Тоби соскользнул с кровати и подбоченился, изображая возмущение. — Ты настроишь Джас против меня еще до того, как я успею показать ей, какой я отличный парень.

Кейл снова улыбнулся.

— Ну, эта задача тебе по плечу! — Давай иди на кухню к тете Мойре. Она тебе там приготовила молоко с печеньем.

— А ты и Джас не придете?

— Придем, через минуту. Давай, иди.

Тоби удалился со вздохом, а Кейл повернулся к Джасмин, непринужденно засунув руки в карманы и опершись о косяк двери.

Ее взгляд потянулся вниз, к его бедрам, плотным, мускулистым, туго обтянутым тканью, и у Джасмин во рту пересохло. Овладев собой, она заставила себя поднять глаза, и в течение нескольких долгих мгновений он удерживал ее взгляд. Кейл застал ее врасплох, когда она пожирала его глазами. Джасмин съежилась от стыда, чувствуя, как жаркий румянец заливает ее лицо.

— Ты смотришься… — он сделал паузу, его голос звучал глубоко и чувственно, — смотришься отлично.

Джасмин мгновенно утратила власть над собой. Она, задыхаясь, глотала воздух, и ей дьявольских усилий стоило удержаться на месте не пересечь узкое пространство, разделявшее их, не броситься снова в его крепкие объятия, чтобы ощутить головокружительные удары его грохочущего сердца под кончиками своих пальцев.

Единственным спасением было отвернуться, и она стала прятать одежду в комод, стоявший у кровати.

— Спасибо, — наконец проговорила она довольно самоуверенно — учитывая, какие чувства боролись в ней.

— Я думал, ты не приедешь. — Голос Кейла опять распалял ее, и ей казалось, что она умрет от желания.

Внутри у нее все ходило ходуном. Она нервно дернула плечами.

— Я не собиралась приезжать, — ответила Джасмин, ловя себя на том, что невольно снова поворачивается лицом к нему. — Я думала, ты в Канаде. — Она заметила, что голос ее скрежещет, что в ее словах звучит почти упрек, а Кейл насмешливо скривил рот.

— Я и был в Канаде до вчерашнего дня. Мы с Тоби ездили повидаться с его матерью. Она сейчас там работает.

— Знаю. Тоби сказал мне. — Джасмин вздохнула. — Он… — и еще раз вздохнула, — Тоби похож на тебя.

— Все так говорят.

Они снова встретились взглядами, и Джасмин первая отвела глаза. Заметил ли он в них боль, выдававшую сердечные муки?

Кейл причесал пальцами свои темные волосы. Непослушная прядь упала ему на лоб.

— Я надеялся, что ты вернешься, — сказал Кейл. — Твой дед скучал, он до сих пор скучает по тебе.

— И я скучаю по нему, — сдавленным голосом ответила Джасмин.

— Почему ты не приехала, когда у него был первый приступ?

Джасмин приподняла подбородок.

— Я не знала, что он нездоров, пока мама не показала мне письмо Лореллы с приглашением провести здесь Рождество. Твоя мать могла бы и раньше дать нам знать.

— Насколько мне известно, она это сделала.

— Так вот нет. — Неужели он в самом деле думал, будто они не откликнулись бы на призыв собраться вокруг дедушки, когда он был так болен? Конечно, если только мать не скрыла это от нее.

Джасмин поежилась. Она чувствовала себя виноватой. Она не имела права осуждать свою мать. Разве сама она не собиралась оставить без внимания приглашение дедушки на Рождество?

— И вообще, — набросилась она на Кейла, — как можешь именно ты говорить, что я давно должна была вернуться сюда, после… — она резко выдохнула, чтобы успокоиться, — после такого?

— Я вовсе не хотел, чтобы ты уезжала, — хрипло произнес он. — Ты не могла этого не знать.

— Это-то я знала, Кейл. Я была так доступна — просто стыд какой-то, верно? Это само собой разумеется. Чего я не пойму, так всего остального, то есть что ты собирался делать? Обзавестись собственным гаремом? Знаешь, у меня другие представления о вечной любви и преданности.

— Я никогда… — Кейл чуть не чертыхнулся и осекся. Он, прищурившись, пристально смотрел на нее. — Сейчас не время копаться во всем этом.

— Я и не собираюсь копаться «во всем этом», как ты лаконично выразился.

— Тогда зачем ты приехала?

— Повидаться с дедушкой. — Она заставила себя изобразить презрительную улыбку. — Кейл, у меня было целых пять лет на то, чтобы взяться за ум. Так что извини, если у тебя возникло ложное представление, будто я снова здесь, чтобы увидеть тебя. Ты ошибся. Я увижусь с дедушкой, а потом уеду.

Он опять прищурился, и веки, опушенные длинными ресницами, скрыли выражение его глаз.

— Ты не останешься на Рождество?

— Нет.

— Самое большое желание Джеймса — провести это Рождество, скорее всего, последнее в его жизни, в кругу своих родных… с тобой — его любимой внучкой.

— Его единственной внучкой. — Джасмин выдержала взгляд Кейла, изо всех сил мысленно отрицая тот факт, что отчаянно хотела остаться. И не из-за одного только дедушки. — Мне надо возвращаться, — невыразительным голосом сказала она.

— К чему? Или точнее будет сказать: к кому?

— Мне надо на работу. — Теперь ее голубые глаза виновато забегали. Джасмин знала, что ее заявление не совсем правдиво: ведь у нее очередной отпуск.

— И ты ни к кому особо не привязана?

— Я привязана ко всем моим друзьям, — резко ответила Джасмин, и вдруг ей сдавило горло. Только ли любопытство стоит за его интересом к ее интимной жизни? Эта мысль прокралась через линию защиты, и Джасмин сердито отчитала себя за свое легковерие.

— А не к тому парню, который недавно так тепло с тобой распрощался?

— К Марку? Да нет же. Это просто приятель, — поспешила отмахнуться она и тут же раскаялась в том, что многозначительно не промолчала.

— Ты понимаешь, о чем я тебя спрашиваю, Джас. Тебя кто-нибудь ждет в Сиднее? — с требовательной интонацией тут же спросил он, упорно удерживая ее взгляд через все пространство комнаты.

Джасмин так хотелось сказать: да, ждет — и покончить с этой игрой в кошки-мышки. Но она лишь опустила глаза.

Кейл выдержал долгую паузу.

— Значит, нет препятствий тому, чтобы ты осталась?

— Я же сказала, мне надо возвращаться, — повторила Джасмин, но не так твердо, как ей хотелось бы.

— И что для этого необходимо? — Кейл успел в два шага пересечь комнату и встал слишком близко к ней. Его темные глаза снова сверлили ее.

— Для чего? — с трудом прохрипела она.

— Чтобы ты осталась, — тихо произнес он, и его глубокий голос пронзил ее, заставляя трепетать.

Джасмин вспомнила о том, зачем на самом деле сюда приехала: чтобы не позволить брату просить денег у дедушки. Что скажет на это Кейл?

— В настоящий момент — десять тысяч долларов, — услышала она свой голос, не узнавая его, и вызывающе выпятила подбородок.

— Ты их получишь, — без промедления сказал Кейл.

Джасмин заморгала глазами от удивления.

— Перестань! Я пошутила.

Кейл приподнял черную бровь.

— Десять тысяч — это так, наобум?

— Нет, я… мне действительно нужны десять тысяч долларов. — Джасмин нервно сглотнула. Она уже не могла смотреть ему в лицо и отодвинулась от него, чтобы опереться о комод. — Но я не хотела… я… эти десять тысяч долларов… понимаешь, у меня небольшие финансовые затруднения.

— В размере этак десяти тысяч долларов? — уточнил он, и она с чувством неловкости кивнула:

— Ну да. Это из-за машины. Мне понадобилось произвести капитальный ремонт, а потом… я перебрала по своей кредитной карточке, то есть по кредитным карточкам.

Он нахмурился.

— Разве ты не могла суммировать долги и выплатить все разом?

— В общем — да. Я хотела, но это не так просто. Я подумала… ну… — Джасмин выпрямилась. — Знаешь что, Кейл, пожалуйста, забудь об этом. Это была просто шутка.

— По-моему, десять тысяч долларов — это не шутка.

Джасмин пожала плечами.

— Что цент, что доллар, — сострила она. — Тебе не кажется, что пора бы нам…

— Ты приехала, чтобы просить эти деньги у Джеймса? — с недоверием поинтересовался Кейл. — Неужели за этим, Джас?

— Нет. Да. — Она не ожидала услышать от него такие слова и стала виновато увиливать от ответа: — То есть нет, конечно, не за этим.

— Ты хотела выжать из тяжелобольного старика десять тысяч долларов?

— Да, мы хотели. — Джасмин сглотнула. — Я собиралась вернуть их через недельку-другую, — неубедительно закончила она.

— Боже мой, как ты могла, Джас? Я тебе дам десять тысяч. Не надо просить их у дедушки.

Джасмин выпучила глаза от удивления.

— У тебя есть десять тысяч и ты готов их мне отдать? Просто так?

— Нет, не просто так, а оформив заем с подписью и печатями, с выдачей наличными.

— Нет, не то. Я…

— Ты думала, у меня за душой ничего нет. — Кейл цинично закончил ее мысль.

— Но раньше… то есть пять лет назад ты еще был студентом.

— И в то же время я работал у твоего дедушки. Он верил в меня и обучил всему, что умел. Теперь я его равный партнер. Фирма «Макканн и Сын» теперь официально называется «Макканн и Крейген».

Джасмин с трудом верила. Ей было известно, что ее отец всего лишь числился «сыном» в компании «Макканн и Сын» и никогда не стремился участвовать в деле своего отца, то есть ее деда, занимавшегося вопросами недвижимости и строительством. Но чтобы дед действительно передал дело Кейлу, своему пасынку… В это верилось с трудом.

— Ты немалого достиг, — осторожно сказала она.

— Я немало потрудился, — ровным голосом проговорил он. — А ты?

— Что ты имеешь в виду?

— Что? Десять тысяч — немалый долг.

Джасмин снова опустила глаза.

— Я же объяснила, как это получилось.

— А я тебе не верю, Джас. Я неплохо узнал тебя пять лет назад, я тогда знал тебя лучше, чем самого себя, и что-то мне подсказывает, что все это — выдумки. У тебя долгов не больше, чем у меня, и последнее, на что ты решишься, так это тянуть деньги из деда. Нет, на такое ты не способна. Так что же там случилось на самом деле?

— Ох, перестань, ради Бога! — резко бросила Джасмин. Она не понимала, зачем ей понадобилось пускаться в этот глупый разговор, хотя надо признать, что эта тема, безусловно, не такая опасная, как та, более личная, с которой они начали. — Я же сказала, что пошутила. Просто пошутила.

— Да, просить крупных денег — отличный предлог завести ни к чему не обязывающий разговор, — ехидно заметил он. — Можно со смеху покатиться. Ты бы уж попросила миллион, Джас. Еще больше рассмешила бы.

Джасмин вытащила из рюкзака две пары джинсов и стала теребить плотный материал.

— Выкинь это из головы, Кейл.

— Так тебе не нужны десять тысяч долларов? — не отставал он.

Джасмин не стала отвечать. Она разложила джинсы на кровати и принялась разглаживать их, перед тем как повесить на вешалку.

— Не представляю себе, Джас, чтобы ты приехала из-за денег, — произнес Кейл без тени насмешки в голосе. — Так что, если встал вопрос о десяти тысячах, наверняка это дело рук твоей мамы или Рика.

Джасмин, избегая встретиться с Кейлом взглядом, закрыла дверцу шкафа.

— Скажи им, чтобы они обратились ко мне, а не к Джеймсу. С него хватит забот. А я уже год как фактически распоряжаюсь делами.

— То есть ты подписываешь чеки? — злобно выпалила Джасмин, поворачиваясь к нему лицом.

— Угадала, — ответил он с холодным высокомерием.

— Послушай, Кейл, я не хочу больше говорить об этом. Давай оставим эту тему. Да и мама, наверное, успела приготовить чай.

Кейл стоял на пути к двери. Джасмин заставила себя шагнуть к нему — и с каждым шагом трепетала все сильнее. В последнее мгновение он не спеша отступил в сторону и молча последовал за ней из комнаты.

— Не забудь, Джас, — тихо повторил он перед тем, как они зашли на кухню. — Не обращайтесь к Джеймсу — обращайтесь ко мне.

— Ну, вот и вы наконец. — Мойра Макканн хлопотала, разливая чай из большого серебряного чайника, переходившего в их семье от поколения к поколению. — А мы думали, что вы где-нибудь заблудились, правда, Тоби?

— Наверное, мне не нужно было провожать тебя в твою комнату, да, Джас? — Тоби поднял к Джасмин лицо, украшенное молочными усами. — Тетя Мойра рассказала мне, что ты жила здесь, когда была еще маленькой.

— Это не совсем так. Мы гостили здесь, когда я была ребенком, во время моих школьных каникул. И когда стала взрослой, я жила здесь. Это было несколько лет назад.

Тоби кивнул.

— Трокли — замечательный дом, да? Мне ужасно нравится тут жить. Джас, ты видела меня совсем маленьким?

Напряжение, сковывавшее взрослых в просторной старинной кухне, возросло, так что даже Тоби это почувствовал и нахмурился.

— Нет, — выпалила Джасмин и улыбнулась мальчику, надеясь успокоить его. — Наверное, я уехала из Трокли до того, как тут появился ты.

— Я, пожалуй, отложу чай на потом, Мойра, — непринужденно заявил Кейл. — Допил молоко, Тоби?

Мальчик поспешно сделал последний глоток и кивнул.

— Прекрасно. У нас еще много дел в саду. Пока! — На мгновение Кейл остановил взгляд своих темных глаз на Джасмин и повернулся к выходу.

— Пока, Джас. — Тоби помахал Джасмин и, с печеньем в руке, пошел вслед за отцом. — Папа, ты прямо какой-то погоняла. Это же эксплуатация детского труда.

Между матерью и дочерью воцарилось тяжелое молчание. Наконец Мойра прервала его.

— Лорелла действительно сказала мне, что они проведут Рождество в Канаде, — мягко произнесла она. — Я не собиралась вводить тебя в заблуждение.

— Я этого и не подумала, мама. — Джасмин передернула плечами. Она держала в руке тонкую фарфоровую чашку. — Впрочем, какая разница? Все равно я здесь пробуду недолго. Мне только нужно убедиться в том, что у дедушки все в порядке, и поговорить с Риком. А тогда я вернусь домой.

Она позвонит Мэнди, сядет на автобус до Нузы и отпразднует Рождество со своими друзьями. Они с самого начала ей это предлагали. Хоть Марк будет доволен, с насмешкой подумала она.

— Ты вернешься в Сидней? Но, Джасмин, ты должна остаться на Рождество. Твой дедушка захочет, чтобы ты осталась. Он был очень разочарован, когда мы приехали без тебя.

— Я поговорю с ним и объясню, почему не могу остаться. — Джасмин встала, подошла к раковине и оперлась о нее руками. Стоя вблизи открытого окна, она не видела ни газонов, ни цветников, простиравшихся в направлении далеких гор. — Когда я поговорю с дедушкой, он поймет, почему мне необходимо уехать.

— Не думаю, — зловеще произнесла мать.

— Почему ж это? — нервно спросила Джасмин, поворачиваясь кругом. — О Господи, мама, ну ты-то должна понимать, что я не могу оставаться здесь и видеть… — Джасмин вдруг умолкла.

Мать потянулась и прикоснулась к ее руке.

— Если в тебе сохранилось чувство к Кейлу, скажи ему.

— Что? — устало спросила она. — Сказать, что я опять готова вести себя как дура? По-моему, это не самое разумное из всего, что я могла бы сейчас сделать. И это если еще не касаться вопроса о его жене и ребенке. Я и пять лет назад не стремилась разбить чужую семью. И сейчас не собираюсь.

— Я знаю, Джасмин. — Мойра отпила еще глоток чая. — Но они не живут вместе.