Глава 14

Поразмыслив немного о том, что произошло несколько мгновений назад, и о словах, сказанных Робертом, Майри тихо произнесла:

– Знаешь, мне все-таки кажется, что мы не должны были этого делать.

– Наверное, не должны, – согласился Роб. – Но я не мог сдержаться. Да и не слишком хотел этого. Теперь мы должны пожениться. Я немедленно отдам распоряжения, то…

– Нет, мы не можем, – решительно возразила Майри, не желая показать Роберту, как привлекает ее это предложение.

Она была ошеломлена этим обстоятельством и не могла представить, что подумают об этом браке остальные. В особенности отец и... Фейлин.

– Не стоит спорить по этому поводу. Потому что это очень серьезно. То, что мы сделали...

– Мы сделали вместе, – перебила Роберта Майри. – А спорить мы действительно не будем. Мы не можем пожениться, сэр. Я все еще несовершеннолетняя, и мой отец никогда не даст разрешения на этот брак. Я тоже не стану его разочаровывать, выйдя замуж за человека, которого он считает своим врагом. Он сочтет это предательством. А предательство любой из дочерей его просто убьет.

– Но как же твоя репутация? – возразил Роберт. – Ты не можешь сбросить это со счетов. Люди станут думать о тебе очень плохо, если узнают о том, что здесь произошло.

– Люди все равно будут верить в то, во что хотят верить, – произнесла Майри. – Слишком долго я прожила в твоем замке. Но я не хочу, чтобы вокруг говорили, будто ты вынудил меня выйти за тебя замуж. А говорить так непременно будут! Ты должен это понимать.

– Мы будем все отрицать. И если уж на то пошло, я не стану тебя принуждать к замужеству, даже если бы мог, – сухо произнес Роберт.

– И все же ты мог бы заставить меня выйти за тебя замуж, сломив мою волю. Ведь ты очень сильный человек, – сказала Майри. – Но ты не станешь этого делать. От своей кузины Дженни я многое узнала об отношениях в браке. Например, то, что никто не может принудить к замужеству уроженку Шотландии, если она этого не хочет. В случае принуждения брак будет считаться незаконным. Я знаю свои права. Ведь мой отец довольно знатен, он обладает титулом и землями, поэтому замужество сопряжено для меня с определенными сложностями.

- Я помню об этом и не обману тебя.

– Знаю, – произнесла Майри. – Я уже достаточно тебя изучила. Но дело не в этом. Мы не поженимся. Ни сейчас, ни потом. Вообще никогда.

– Ну, это мы еще посмотрим, – не согласился Роберт. – Я никому не позволю говорить о тебе плохо, поэтому от нас требуется лишь...

– Члены моей семьи привыкли к тому, что у меня нет поклонников, – перебила Роберта Майри. – Они боятся, что я вообще никогда не выйду замуж, так что пусть продолжают думать именно так. Они скажут об этом остальным, и вскоре все уверуют в то, что выйти замуж мне не суждено.

– Так и будет, – мрачно произнес Роберт. – Ведь раньше для этого не было объективной причины, а теперь все станут думать, что тебя не берут замуж лишь потому, что я воспользовался твоим беспомощным положением, а потом отказался на тебе жениться. Мы должны пожениться. Хотя бы для того, чтобы окружающие узнали о наших чувствах друг к другу и...

– Достаточно. Я уже начинаю думать, что ты собираешься жениться на мне из жалости или для того, чтобы не прослыть насильником. Да, все поймут, что ты женился на мне, чтобы исправить собственную ошибку... или для того, чтобы завладеть землями Данвити.

– Ты же не веришь в это.

– Я – нет. Но в это поверят другие.

– Такое возможно. Но что, если ты забеременеешь?

– Вот когда это случится, тогда и поговорим, – произнесла Майри, не желая слушать доводы, которые могли бы заставить ее пересмотреть свою точку зрения. – Может статься, когда-нибудь я все же выйду замуж, – сказала девушка. – Но если я унаследую поместья с прилегающими к ним землями, моему мужу, возможно, не будет никакого дела до того, что здесь произошло. Но пока я должна думать об отце и своих обязанностях перед семьей. Если же я выйду за тебя замуж и останусь жить в Трейлингхейле, боль от моего предательства будет еще более непереносимой, потому что я так и останусь наследницей Данвити.

Роб молчал.

Он слишком хорошо понимал, что такое ответственность перед семьей и перед кланом. Как он мог требовать от Майри, чтобы она забыла о своем долге, когда сам похитил ее ради этого самого долга?

Надоедливый голос, слишком часто взывающий в последнее время к совести Роберта, прошептал, что не только долг толкнул его на совершение столь неблагоразумного поступка.

Но Роберт велел голосу замолчать. Он был уверен, что ни за что не подумал бы о похищении Майри Данвити, если бы его бабка и Алекс не начали в один голос твердить о его долге перед семьей и кланом. Тем более разговор этот состоялся вскоре после того, как он положил глаз на Майри.

Роберт хотел ее с того самого момента, как впервые увидел, а ее красота и намеренный отказ обратить на него внимание пробудили в его сердце старое как мир желание завоевать Майри Данвити. Но лишь сознание собственного долга подтолкнуло его к тому, чтобы спланировать и осуществить похищение.

Когда Майри возникла у него на пути – да еще так близко от галеры – во время его тайного визита во владения Данвити, первым его побуждением было схватить ее и увезти с собой.

– Ты опять улыбаешься, – с раздражением заметила Майри. – А ведь мы говорим о серьезных вещах.

– Да, знаю, – кивнул Роберт. – Я просто мысленно вернулся на несколько дней назад. Знаешь, когда ты встретилась мне в лесу, я действовал, совершенно не думая о последствиях.

– Но ты должен был о них думать! Ты пробрался к Аннан-Хаусу, чтобы похитить меня!

Роберт много думал о том дне, и они с Майри не раз говорили о похищении, но только теперь он понял, что никогда не рассказывал, как все на самом деле произошло.

– Я просто хотел посмотреть, осуществим ли мой план, – постарался объяснить Роберт. – Я слышал, что вся твоя семья вернулась в Аннан-Хаус, но был уверен, что твой отец зорко охраняет территорию, вот и решил разведать.

– И наткнулся на меня, потому что я сбежала из дому и гуляла по ячменному полю, – сказала Майри. – Я слышала, что по реке плывет лодка. Слышала шум весел. И когда поняла, что лодка причалила к берегу, решила посмотреть поближе.

– И вот итог, – пробормотал Роберт, приподнявшись на локте, чтобы снова поцеловать ее. – А теперь мне действительно пора идти. Мои люди внизу скоро начнут подниматься, а мне нужно поспать хотя бы пару часов. Но мы еще непременно поговорим о нашей проблеме, не сомневайся.

Встав с постели, Роберт натянул бриджи и еще раз подергал за ставни, чтобы проверить, прочно ли закрыты. Ветер растерял свою ярость, а редкие раскаты грома раздавались откуда-то издалека, поэтому Роберт зажег от свечи фонарь, пожелал Майри спокойной ночи и открыл дверь.

Сидящий под дверью Злюка потянулся, прищурившись, посмотрел на Роберта, а потом потерся о его ноги и перекатился на спину.

Почесав котенку животик босой ногой, Роб произнес:

– Ступай в комнату, приятель, если хочешь, потому что я закрываю дверь.

Котенок повиновался, и Роберт отправился к себе в спальню.

Когда за Робертом захлопнулась дверь, Майри осталась в темноте и прислушалась к стихающим звукам ветра. Вскоре на кровать запрыгнул Злюка и уткнулся своим мокрым носом в ее щеку. Погладив котенка, Майри дождалась, пока он устроится на подушке подле нее, а потом вновь вернулась мыслями к Роберту.

Воображение заново рисовало ей картины их близости. Она не раздумывала над их последующей беседой, потому что, как ей казалось, обсуждать было нечего.

Даже если бы отец и позволил ей выйти замуж за человека, которого она выбрала сама, Майри не была уверена, что хочет стать женой Роберта. Он был и навсегда останется Максвеллом, и благодаря этому обстоятельству у нее всегда будут проблемы с семьей и соседями в Аннандейле.

Несмотря на то что Роберт владел землями и замком Трейлингхейл, он в отличие от сэра Хью Дугласа не имел титула барона или хотя бы рыцаря. Кроме того, он сделал предложение – если его можно было таковым назвать – под влиянием нахлынувших на него эмоций и поэтому не отдавал себе отчета в том, что собирается жениться на женщине, которая вполне может стать баронессой, унаследовав этот титул от отца.

Майри была уверена, что последствия такого брака будут плачевными прежде всего для самого Роберта, как, впрочем, и для любого мужчины, желающего стать главой семьи и единолично управлять всеми делами.

Дженни описала ей последствия такого неравного брака, и Данвити подтвердил ее слова. Муж Майри, если только у него не будет собственного титула, как у сэра Хью, станет лишь тенью собственной жены. А обращение «милорд» будет означать лишь то, что он женат на баронессе. Майри же так и останется Данвити, если только не откажется от титула в пользу супруга, чего она, конечно, не сделает.

Имя Максвелл из Данвити будет плевком на все то, во что верила ее семья. Ее сын, если таковой родится, будет носить имя Данвити из Данвити, как и предки Майри, как и ее отец, как и она сама, если станет его преемницей. Она не сможет этого изменить, да и не станет пытаться.

Когда Майри попробовала представить, как отреагирует Роберт, если она объяснит ему все это, ее мозги едва не закипели. Но если она не станет ничего объяснять, то...

Майри спала до тех пор, пока в ее комнату не вошла Энни с завтраком и сообщением о том, что его милость будет занят большую часть дня, но постарается присоединиться к ней за ужином.

– Ночью ветром поломало деревья и сорвало крыши с домов, миледи, – округлив глаза, принялась рассказывать Энни. – Многим повезет, если они получат сегодня обед. В окрестных деревнях такая суматоха. Гибби говорит, у дома Фина Уолтерса снесло почти всю крышу. Слава Богу, хоть дождь закончился и солнце играет теперь с тучами в прятки.

Девушки прибрались в комнате, потом шили одеяло, пообедали и вновь принялись за рукоделие. Когда это занятие наскучило, Энни вытащила из кармана кости, и они играли некоторое время, ставя на кон непомерно большие воображаемые суммы.

Энни хотела уже спуститься и узнать, сколько времени осталось до ужина, когда на лестнице раздались шаги, а потом стихли этажом ниже.

– Должно быть, это его милость, миледи. Уверена, он пришел переодеться перед ужином. Лучше и вам последовать его примеру.

Майри решила сменить платье, поэтому Энни заперла дверь изнутри. Потом Майри села на стул, и Энни как раз заканчивала укладывать ее волосы, когда Роб постучался в дверь и спросил, готова ли ее милость к ужину.

Не дожидаясь ответа, Роберт вошел в комнату и оставил дверь открытой.

Энни поспешно встала со своего места и присела в реверансе.

Роберт долго смотрел на девушку, и Майри подумала, что он отошлет служанку прочь. Но вместо этого Роберт произнес:

– Гиб и еще один слуга скоро принесут ужин. А я зашел посмотреть, все ли...

Роберт осекся и повернулся в сторону двери.

До слуха Майри донесся властный женский голос, а затем голос Фина Уолтерса, пытавшегося успокоить незнакомку.

– О Боже, я должен идти! – воскликнул Роберт. – Закройте за мной дверь...

– И не смейте преграждать мне путь, Фин Уолтерс, –вновь раздался громкий женский голос. – Я знаю, где его комната. Если он еще не оделся, в то время как ужин ждет его в зале, непременно сделает это. Но прежде чем он поест, мне нужно кое-что ему сказать, так что прочь с дороги!

Роб поспешно вышел из комнаты и со стуком закрыл за собой дверь.

Майри повернулась к Энни, но та была озадачена не меньше своей госпожи.

Роб поправил шляпу и постарался ступать как можно тише, однако скрыться ему не удалось, потому что Тибби карабкался по ступеням впереди гостьи. И прежде чем Роб успел сделать ему знак молчать, Гибби воскликнул:

– Она здесь, господин! Сама приехала!

– Замолчи! – прошипел Роб в тот самый момент, когда его бабка показалась из-за угла.

– Нет смысла затыкать мальчику рот или бранить его. Я уже поднимаюсь, – заявила леди Келсо. – Не думаю, что ты захочешь меня прогнать.

– Я и не собирался, мадам. И все же было бы лучше, если бы вы предупредили меня о своем приезде.

– Не сомневаюсь, – произнесла леди Келсо, проницательно посмотрев на внука. – Где она?

Роберт открыл было рот, чтобы начать все отрицать, но слова застряли у него на языке. Он просто не смог их произнести. Вместо этого Роберт спросил:

– Почему вы приехали?

– Гиб, ступай вниз и скажи, что я не люблю пережаренную баранину. А ужин пусть подадут, когда будут внесены мои вещи. Надеюсь, ты принесешь мне таз, кувшин и немного воды, Робби, мой мальчик.

– Да, бабушка, но, думаю, вам лучше пройти в мою комнату, чтобы умыться с дороги.

Кивнув, леди Келсо произнесла:

– Значит, она здесь. Господи, мой мальчик, о чем ты только думал?

Роб строго посмотрел на Гибби.

- Ступай, – приказал он.

– Я решил подождать, чтобы отвести Саму в вашу комнату, если только...

– Прочь!

Гиб протиснулся мимо леди Келсо и бросился вниз по лестнице.

– Стало быть, ты тоже предпочитаешь жить в этой комнате, – сказала пожилая леди, когда Роберт услужливо распахнул перед ней дверь. – Можешь идти, если хочешь, – произнесла она, криво усмехнувшись. – Полагаю, ты захочешь предупредить ее о моем приезде. Думаю, ей стоит поужинать с нами. Моя Элиза скоро придет, так что будь любезен, оставь дверь открытой, чтобы она могла меня найти. Ведь прошло довольно времени с тех пор, когда мы в последний раз приезжали сюда.

– Верно, но скажите сначала, что привело вас в Трейлингхейл, – попросил Роб, выдержав взгляд бабки.

Досадливо поморщившись, леди Келсо промолвила:

– Я подумала, что должна предупредить тебя кое о чем. Дело в том, что Данвити приехал в Дамфрис и направился прямиком к Алексу. Он непременно хотел знать, что тот сделал с его дочерью. Конечно же, Алекс пытался отослать меня прочь. Но я не такая бесхарактерная, как его Касси.

Слишком обеспокоенный, чтобы посмеяться над последним утверждением бабки, Роберт спросил:

– Так что же произошло?

– Его милость, пребывая в гневе – и не без причины, должна тебе сказать, – поведал о том, что его дочь пропала. И что потом явился ты с предложением помочь в ее поисках, натолкнув Данвити на мысль о том, что в похищении замешаны Максвеллы. Он потребовал от Алекса немедленно вернуть ему дочь. Орал, что презренные методы, какими пользуется шериф, все равно не помогут ему заполучить деньги Аннандейла.

– Понимаю.

– Надеюсь, что понимаешь, – бросила леди Келсо, – потому что хочу спросить у тебя: давно ли ты лишился разума?

– Наверное, это произошло в тот самый момент, когда я впервые увидел ее, – с сожалением произнес Роберт. – Или же в тот день, когда приехал посмотреть на Аннан-Хаус и нос к носу столкнулся с ней на берегу реки.

Покачав головой, пожилая леди сказала:

– Очень надеюсь, что когда-нибудь ты все же научишься сдерживать свои порывы, потому что пока у тебя это плохо получается. Беда в том, что Алекс в ярости. Он заверил Данвити, что никто из Максвеллов не мог совершить ничего подобного, и все же встреча закончилась скверно. У его милости хватило ума не приводить с собой войско, но он пригрозил непременно это сделать. Сразу после его отъезда Алекс заявил мне, что скоро преподаст тебе урок.

– Значит, он сделал вывод...

– Только не надо повышать на меня голос, – приструнила внука леди Келсо. – Ты вполне заслуживаешь того, чтобы выслушать все, что он имеет тебе сказать. Потому что тебе действительно пора указать твое место. Так вот, он скоро явится сюда.

– Стало быть, он уже в пути?

– Да. Я как раз собиралась отправляться в Глазго, поэтому выехала надень раньше и поспешила к тебе. Только сомневаюсь, что смогла обмануть Алекса. Он начал спешно готовиться к отъезду. Полагаю, ты понимаешь, что это означает?

– Начало войны между кланами, - грубо бросил Роб. – Я не хотел этого.

– Следи за своим тоном, – предостерегающе произнесла леди Келсо. И все же на ее липе отразилась печаль, когда она добавила: – По дороге сюда я поняла, что ты решил, будто действуешь на благо клана Максвеллов. Мне пришлось вспомнить, каким упрямым ты можешь быть, когда преисполнен гнева и негодования. После того как упомянула в разговоре с тобой долг перед кланом, я засомневалась в правильности своих слов. И все же я надеялась... Впрочем, теперь это не имеет никакого значения, – поспешно закончила леди Келсо. – Я хочу познакомиться с ней, так что ступай и сообщи ей о моем приезде. Полагаю, у тебя хватило ума запереть ее в просторных покоях, а не в той крошечной комнатке наверху.

– Она в той комнате, что занимали раньше вы, и была заперта лишь на протяжении нескольких дней после того, как я ее сюда привез, – ответил Роберт. – Вообще-то она уже пыталась сбежать.

– Стало быть, у нее более сильный характер, нежели я ожидала. Так ступай же и приведи ее сюда. А потом мы спустимся вниз и поужинаем вместе.

– В таком случае мне придется прихватить с собой и Энни, – сказал Роб.

– Энни?

– Свояченицу Фина Уолтерса, – пояснил Роберт. – Вам она знакома как сестра Доры.

– Господи, да этой крошке было не больше десяти лет, когда я в последний раз приезжала сюда!

– Вам следовало бы навещать нас почаще, мадам.

– Да иди же ты наконец, пока я не надавала тебе оплеух, – строго приказала ее милость.

Вспомнив о том, как горели, бывало, его уши, Роб улыбнулся, однако не решился более испытывать бабкино терпение.

Поспешив наверх, он без лишних церемоний распахнул дверь в комнату Майри.

Энни уже придвинула к столу стул в ожидании ужина, а Майри стояла у окна, и ее изящная фигурка четко выделялась на его фоне. Роберт на мгновение остановил взгляд на восхитительно упругой груди девушки, так отчетливо запечатлевшейся в его памяти, а потом произнес:

– Моя бабушка здесь и хочет с тобой познакомиться.

Рот Майри непроизвольно открылся, и Роберт подумал, что, должно быть, выглядел так же, когда узнал о приезде ее милости.

– Идем. Энни, ты будешь ужинать с нами в большом зале, но леди Келсо хотела поговорить с леди Майри наедине, прежде чем спуститься к ужину. Можешь пока здесь прибраться и приготовить все, что может пригодиться леди Майри позже.

– Да, господин. Позовите меня, если понадоблюсь.

Роберт кивнул, а потом, видя, что Майри не двинулась с места, сказал:

– Идем же. Моя бабка еще более нетерпелива, чем я.

Майри улыбнулась и сделала шаг навстречу Роберту.

Он с радостью заметил, что она надела платье из розового бархата – ведь этот цвет так шел ей. Однако радость немного улетучилась, когда Роберт вспомнил, чье это платье.

Прогнав прочь тревогу, зашевелившуюся в груди при этих воспоминаниях, он взял Майри за локоть и повел к двери. Здесь он прошептал ей на ухо:

– Она может быть настоящей мегерой. Но если перед ней не выказывать своего страха или пренебрежения, она ведет себя вполне сносно.

– Я должна поблагодарить тебя за это предостережение? – спросила Майри, вскинув брови. – А между тем это из-за тебя я вынуждена терпеть все это. И вообще, представительница клана Максвеллов должна испытывать стыд из-за того, что ее...

– Довольно, – резко оборвал девушку Роберт. – Она урожденная Брюс из Аннандейла, а не Максвелл. И если она что-то и чувствует, то не стыд, а гнев. Но ни того ни другого она тебе не покажет. Она приехала, чтобы помочь нам обоим. В этом можешь быть уверена. А теперь идем.

Майри набрала полную грудь воздуха и почувствовала некоторое облегчение, когда Роберт отпустил ее локоть, чтобы пройти вперед и подать ей руку. Он испытывал перед бабкой такой благоговейный трепет, что Майри уже подумала, что он пропустит вперед ее.

Когда они спустились на один пролет и завернули за угол, Майри заметила, что дверь комнаты, расположенной прямо под ее спальней, распахнута. Роберт остановился на пороге, чтобы подождать Майри.

Войдя вместе с ней в комнату, он почтительно произнес:

– Мадам, позвольте представить вам леди Майри Данвити из Аннандейла.

Женщина, стоявшая у окна и теперь повернувшаяся к ним, была почти такой же высокой, как и Роберт. Одета она была весьма изысканно: из-под бледно-зеленой туники выглядывало платье из мягкого коричневого камлота, ниспадавшее красивыми складками.

С лица пожилой леди на Майри смотрели глаза Роберта, только выражение их было более мягким. Форму носа Роберт тоже, судя по всему, унаследовал от бабки. Губы ее милости были тоньше, а подбородок острый. В отличие от Фейлин беспрекословно следовавшей моде и считавшей, что нет ничего красивее идеально овального безволосого лица, ее милость предпочитала не выщипывать брови, чем сразу же расположила к себе Майри.

Внезапно осознав, что бесстыдно таращится на пожилую леди, вместо того чтобы поприветствовать, Майри поспешно присела в реверансе.

– Встаньте, моя дорогая, я хочу получше рассмотреть вас, – произнесла леди Келсо.

Пожилая леди оказалась обладательницей очень приятного голоса, который к тому же звучал весело, и Майри выпрямилась.

– Почту за честь познакомиться с вами, ваша милость, – произнесла Майри. – Его милость часто рассказывал о вас.

– Вот как? А о вас он мне ни слова не сказал до тех пор, пока я ему не приказала. Надеюсь, он хотя бы извинился перед вами за свое недостойное поведение.

– Нет, мадам, такого не было, – ответила Майри, избегая смотреть на Роберта. – Но ваш внук обращался со мной очень обходительно.

– Он похитил вас обходительно?

Почувствовав, как к ее щекам прилила краска, Майри добавила поспешно:

– Не во время похищения. Но после приезда в замок он был ко мне очень внимателен.

– Стало быть, он все же научился кое-каким манерам. Впрочем, довольно об этом. Я только что с дороги и ужасно проголодалась. Однако перед тем как мы спустимся вниз, мне хотелось бы сказать вам одну вещь. Я не была уверена до тех пор, пока не познакомилась с вами, но...

Леди Келсо замолчала и посмотрела на Роба.

– Ради Бога, не обращайте на меня внимания, мадам, – обратился к бабушке Роберт. – Не знаю, что такого вы хотите сказать ее милости, но нерешительность не в вашем характере.

– То, что я пребываю в нерешительности, никоим образом не относится к этой девушке, Робби, – произнесла пожилая леди. – Я уверена, что вы учтете мое замечание и хорошенько подумаете, прежде чем отказаться.

– Продолжайте, – сказал Роберт.

Повернувшись к Майри, леди Келсо вновь заговорила:

– Мне бы очень хотелось сказать всем любопытствующим, что все это время вы пребывали в полной безопасности, потому что рядом с вами находилась я. Тогда даже самые суровые блюстители морали не догадаются, что вы и наш Роб долгое время пребывали в Трейлингхейле наедине, если, конечно, не считать юную Энни.

Майри хотела уже возразить и сказать, что Роб всеми силами старался защитить ее репутацию, но в свете событий прошлой ночи засомневалась, что сможет произнести такие слова как ни в чем не бывало.

Пока она подбирала слова, Роберт произнес:

– Господи, мадам! Но как вы сможете сказать такое? Ведь все это время вы находились в Дамфрисе с Алексом. Неужели вы думаете, что он подтвердит вашу ложь?

– У меня нет ни малейшего намерения просить его об этом, – ответила леди Келсо. – Я просто сделаю такое заявление, едва лишь услышу, что кто-то обсуждает похищение леди Майри. Если я смогу убедить этого человека в том, что ты привез девушку ко мне, имея на то веские основания... Кстати, нам нужно придумать правдоподобную историю, объясняющую мотивы твоего поступка.

– Ба...

– И как только мы эту историю придумаем, я тут же сделаю заявление. А Алекса не стоит бояться. Он не посмеет опровергнуть мои слова, особенно если это бросит тень на тебя. Можешь думать и говорить о нем что угодно, мой мальчик, но Алекс знает, что такое семья и долг перед ней. Ну, что вы на это скажете, моя дорогая? – обратилась леди Келсо к Майри.

Дверь с грохотом отворилась, и в комнату влетел запыхавшийся Гибби.

– Господин! Шериф приехал, и выглядит он чернее тучи!

–- Беги назад и скажи ему, что я буду к его услугам через минуту, – приказал Роб. – Впрочем, нет, подожди! С ним приехало много людей?

– Десятка два, а может, и все четыре! Но Фин Уолтерс сказал, что все они не могут войти в замок, потому как он слишком мал для такого количества народу. Это Фин велел мне бежать к вам и сказать, что шериф уже во дворе и сильно гневается.

– Тогда делай, как я велел. Но разговаривай с Фином, а не с шерифом, если только тот сам не позовет тебя к себе. Еще скажи Фину, что он поступил правильно. Пусть впустит в дом только шерифа и несколько его личных слуг, если он привез с собой таковых. Поспеши, Гиб. Я не хочу, чтобы шериф поднялся сюда. Я тоже скоро спущусь. Мадам?

– Да, я иду с тобой, – ответила леди Келсо. – Но девушка пусть остается в своей комнате, Роб. Негоже, чтобы он увидел ее здесь. О Господи, – ударила себя по лбу леди Келсо. – Я ведь совсем забыла, что ты поселил ее в большой спальне, и что я велела Гибу послать мою служанку в маленькую. Майри, милая моя, ступайте быстрее наверх и скажите Элизе, чтобы она поскорее перенесла мои вещи в вашу спальню. А вы с Энни переночуете сегодня в моей.

Майри открыла было рот, намереваясь объяснить, что Энни не ночует в замке, но Роберт опередил ее, коротко бросив:

– Делайте так, как вам сказали, и побыстрее. Скажите Энни, что, возможно, сегодня ей придется остаться в замке. Кровать в маленькой спальне такого же размера, что и в большой.

Понимая, что не стоит терять время даром, Майри подхватила юбки и поспешила наверх. На лестнице она столкнулась с Энни.

– У нас изменились планы, – огорошила она служанку и быстро объяснила, в чем дело.

Энни сразу все поняла и поспешила назад, а Майри последовала за ней, раздумывая, сможет ли неукротимая леди Келсо справиться с шерифом Дамфриса. Только теперь девушка поняла, что больше не хочет, да и не нуждается в том, чтобы ее спасали.

Роберт спускался вниз следом за бабкой. Как это типично, думал он, что она без колебаний готова встретиться лицом к лицу с кипящим от ярости Алексом. Но потом Роберт вдруг понял, что тоже не боится встречи с ним. Более того – он ждет с нетерпением.

Леди Келсо на мгновение остановилась перед входом в большой зал, но потом расправила плечи, гордо вздернула подбородок и переступила порог с величавостью, достойной королевы. Роберт шел рядом с ней.

Алекс смотрел на камин, в котором бушевал огонь. Слуги сновали по залу, расставляя на столах блюда с едой.

Сдвинув брови, Алекс поднял глаза на ее милость, но тотчас же перевел взгляд на брата.

– Какая прелесть, – рявкнул он.

– Я тоже не ожидала снова увидеть тебя так скоро, – не моргнув глазом произнесла леди Келсо.

– Не надейтесь обмануть меня, мадам. Я прекрасно знаю, зачем вы сюда приехали.

– Добро пожаловать в Трейлингхейл, – произнес Роберт, протягивая брату руку.

Весь вид Алекса говорил о том, что он не собирается ее пожимать. Однако леди Келсо произнесла тихо, чтобы никто, кроме них троих, не слышал ее слов:

– Александр, помни, где ты находишься!

Недовольно поморщившись, Алекс пожал Роберту руку со словами:

– Где ты ее держишь?

– Кого? – удивленно спросил Роб, с непривычной легкостью выдержав суровый взгляд брата. – Мне сказали, ты привел с собой чуть ли не целое войско. Случилось что-то ужасное?

– Тебе ли не знать. Данвити, черт бы его побрал, обвинил меня в похищении его дочери. Господи, да я даже имени ее не знаю! Чего не могу сказать о тебе. Что происходит, Роб? И где она?

– Ты выбрал неподходящее время и место для обсуждения подобных вопросов, – решительно произнесла леди Келсо. – Ты не можешь орать на брата в зале, где обитатели замка готовятся сесть за стол, Александр. И уж конечно, ты не хочешь, чтобы весь Галлоуэй и Дамфрис узнали о проблемах в семье Максвелл.

– Здесь или где-то еще, но мы поговорим! Будь я проклят, если сяду с ним за один стол, не выяснив все, что мне нужно.

Упрямо вздернув подбородок, леди Келсо произнесла:

– Вы хотите сказать, сэр, что оставите меня ужинать в одиночестве?

Алекс не нашелся что ответить, а Роберт сказал:

– Будет так, как вы скажете, мадам. Впрочем, большая спальня для вас готова, и я могу прислать ужин для вас и вашей служанки наверх.

Брови леди Келсо взметнулись вверх, и она с мгновение смотрела Роберту в глаза. Больше она ничем не выказала того, что происходит у нее на душе.

– Элиза мне порядком надоела, – произнесла она. – Поэтому я предпочла бы поужинать в компании своих внуков. Впрочем, если Алекс так желает поссориться, его общество вряд ли можно будет назвать приятным. Будь великодушным, Роб. Я просто умираю от голода. – Повернувшись в сторону лестницы, леди Келсо остановилась, чтобы добавить: – Пусть этот постреленок Гибби принесет ужин мне в комнату. В его обществе я проведу гораздо больше приятных минут, нежели рядом с кем-то из вас двоих.

– Конечно, мадам, – ответил Роб.

Он подозвал к себе одного из слуг и отдал ему приказ, а потом сказал:

– Идем со мной, Алекс. Сомневаюсь, что ты помнишь это место, но позади зала есть помещение, которое как нельзя лучше подойдет для нашего разговора.

– Идем, если там есть виселица. Потому что у меня руки чешутся вздернуть тебя за твою чертову выходку. И если она приведет к войне между кланами, твоя участь предрешена.

Роб, конечно, понимал, что брат преувеличивает. Алекс очень боялся, что Данвити убедит остальных землевладельцев Аннандейла в причастности Максвеллов к похищению его дочери. И если землевладельцы решат его поддержать, войны не миновать.

Роберту придется выслушать Алекса и узнать, что именно говорил ему Данвити. Он хотел быть уверенным в том, что угроза его милости шла от сердца. Весь если Данвити хочет войны, война будет, если только Роб не сумеет ее предотвратить.

А чтобы это сделать, ему придется выбирать между преданностью клану и клятвой защитить женщину, с которой он поступил несправедливо и которая довольно быстро стала для него дороже жизни.

Загрузка...