Счастье приходит дважды

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Солнце ласково припекало, покрывая ее тело золотистым загаром. Она знала, что ей следует перевернуться на живот, но у нее не было сил… благодаря Димитри.

Медленным ленивым движением Оливия сдвинула назад широкополую шляпу, чтобы посмотреть на него. Он тоже уже целый час неподвижно лежит в шезлонге возле бассейна.

Придерживать шляпу было слишком тяжело, и она опустила руку. Но он все еще стоял у нее перед глазами, и она ощутила теплое сияние счастья, представив, как его сильное, тренированное тело блестит под лучами солнца. Руки Димитри бессильно повисли; его чувственные губы представляли такой странный контраст с выразительным, мужественным профилем, что у Оливии мелькнула мысль, не думает ли он о тех часах, которые они провели в постели — и вне ее — до середины утра.

Время, казалось, остановилось. Легкий ветерок, прорываясь сквозь зной полуденного солнца, доносил аромат цветущих растений, и лишь неумолчный шелест пальм, окружавших бассейн, нарушал сонную тишину сада.

Оливия услышал голос Марии, горничной, предлагавшей им лимонад, затем звук льющейся жидкости и постукивание кубиков льда.

— Оливия, — негромко окликнул ее Димитри.

Холодный стакан коснулся ее пальцев, и она поблагодарила его сонным «ммм». Он поцеловал ей руку и отпустил. Оливия услышала, как Димитри вновь опустился в шезлонг и удовлетворенно вздохнул. Вполне заслуженный отдых.

Она любит его. Не только потому, что у них был невероятный секс, хотя только его было бы достаточно, чтобы любая женщина почувствовала, что обрела рай на земле. Они смеялись и разговаривали; ей было легко с ним, и она знала, что совершенно счастлива.

Все чувства, которые Оливия питала к Димитри в те бурные дни, когда они начали работать вместе, вспыхнули с новой силой.

Димитри ласкал и любил ее до тех пор, пока она не подумала, что может умереть от удовольствия. Даже сейчас легкий вздох сорвался с ее распухших от поцелуев губ при воспоминании о тех блаженных часах. Но для нее секс является частью более значительного и глубокого чувства, с которым связаны глубочайшие эмоции. Димитри необходим ей для того, чтобы быть счастливой.

Эта мысль встревожила ее. Оливия резко села и пригубила холодный напиток в надежде, что он поможет ей избавиться от безумных мыслей. Потому что, если это правда, она должна бороться за Димитри. Заставить его полюбить ее сильнее, чем он любит свободу, позволяющую ему наслаждаться другими женщинами. Но как сделать это?

Димитри лениво потянулся и коснулся ее руки.

— Никогда не забуду эту ночь, — признался он.

— Я тоже.

Оливия колебалась. У нее возникло искушение излить ему свои чувства, не опасаясь, что Димитри рассмеется и скажет, что секс — это замечательно, но он не может продолжаться всю их жизнь. Но в этот момент тишину разорвал пронзительный голос Элени, и Оливия со стоном сжала губы.

— Мне удалось заставить тебя выбросить из головы все мысли о Поле?

— Да…

— Димитри!

Элени в короткой юбке, надетой поверх бикини, бросилась Димитри на шею и буквально распласталась на нем. Оливия застонала.

— Чудесная вечеринка, милый! — промурлыкала Элени, играя прядью волос, упавшей ему на лоб. Затем она начала что-то тихо шептать ему.

— Прочь, несносное дитя! — воскликнул он.

Оливия поставила стакан и решила поплавать. Чувствуя сильную усталость, она могла только покачиваться на воде, лежа на спине и закрыв глаза.

Спустя некоторое время она услышала два громких всплеска в дальнем конце бассейна и поняла, что Элени и Димитри присоединились к ней. Оливия подняла голову и посмотрела на них. Они резвились и дурачились в воде, как лучшие друзья. Нет, скорее, как будущие любовники, решила она, видя, как часто Элени прижимается всем телом к Димитри.

Жгучие слезы выступили у нее на глазах. Каждый раз, когда у нее появляется надежда, что она небезразлична Димитри, оказывается, что это лишь один из его приемов обольщения. Если бы она была дорога ему, он не дурачился бы сейчас с Элени.

Оливия перевернулась на живот и поплыла к краю бассейна. Внезапно кто-то схватил ее и утянул под воду. Вырвавшись, она всплыла и увидела напротив себя смеющееся лицо Элени.

— Поймала тебя! — радостно закричала Элени.

— Да уж, — невесело согласилась Оливия.

— Ревнуешь? — с усмешкой спросила Элени.

Оливия огляделась. Димитри исчез.

— А нужно?

— Еще бы! Я — гречанка и дочь его делового партнера. И я знаю, что наши мужчины страстные и имеют много любовниц.

Оливия изумилась.

— Ты позволила бы ему иметь любовницу?

— Почему нет? Если бы, конечно, он оставался моим мужем. Ходят слухи, что у его отца была связь. Мне придется смириться с тем, что у Димитри тоже, вероятно, будет любовница.

Оливия знала, что Димитри боготворил отца. Когда Тео умер, она часами разговаривала с Димитри и утешала его. После похорон он возвратился в Англию, и она сделала все, чтобы облегчить его горе. Через неделю он сделал ей предложение.

Возможно, размышляла она, они совершили ошибку, поженившись так скоро после трагического события. Вероятно, Димитри нужна была моральная поддержка после смерти отца, которого он очень любил, и он решил, что найдет ее в браке. Это недостаточно веское основание для долгой и прочной семейной жизни.

Одно Оливия знала наверняка: если бы у его любимого отца была любовница, Димитри воспринял бы это как нормальное явление. Возможно, он считает, что верность не имеет значения — по крайней мере по отношению к ней. По спине Оливии пробежал холодок, как будто ей опустили за шиворот кубик льда.

— Я не понимаю, как ты можешь предполагать, что будешь делить его с другой женщиной, — спокойно сказала она.

Элени пожала плечами.

— Лучше так, чем вообще никак, если он будет вести себя осмотрительно. Но если он огорчит меня, как только мы поженимся, или коснется хотя бы волоса у меня на голове, отец сделает все, чтобы империя Ангелаки рухнула.

Оливия была потрясена жестокостью девушки.

Ясно, что Элени сделала ставку на Димитри и от нее не отделаться.

— Я, — тихо сказала Оливия, — предпочитаю, чтобы мужчина был верен мне потому, что любит меня, а не потому, что ему угрожают финансовым крахом.

Она отплыла от Элени, вылезла из бассейна и стала вытираться полотенцем. Эту девушку избаловали, исполняя все ее прихоти. Элени может боготворить Димитри и воображать, что жизнь с ним будет легкой и приятной, но она не любит его. Любовь — нечто большее, чем сексуальное влечение и сентиментальные мечты.

Димитри был в доме. Он напряженно наблюдал за Оливией, чувствуя, что ее беспокоит что-то: она уже несколько минут водит полотенцем по одному и тому же месту.

Он с трудом оторвал взгляд от соблазнительных округлостей ее фигуры, раздраженный тем, что не может сосредоточиться. Она может свести с ума своими изящными, шаловливыми пальчиками, своим необузданным, искренним, идущим от всего сердца откликом на его ласки.

Вот она закусила нижнюю губу и хмурится. Вероятно, ее обеспокоило поведение Элени. Этой девушке нужна твердая рука. Если бы он не покинул бассейн, она могла бы сделать что-нибудь возмутительное и ему пришлось бы оттолкнуть ее — и последствия были бы ужасающими, потому что ему известно, как мстительна Элени.

Глядя на задумчивую Оливию, Димитри почувствовал, как спадает его напряжение. Подчиняясь удивительной духовной связи между ними, она подняла голову и увидела, что Димитри наблюдает за ней. Слегка вздрогнув, она решительно отбросила полотенце и, обернув вокруг тела кусок пестрой ткани, направилась к нему. Димитри, все еще в плавках, стоял в дверях гостиной, улыбаясь в предвкушении поцелуя. Он распахнул перед ней двойные двери, ведущие на террасу.

— Твоя беседа с Элени не сработала. Она намеревается выйти за тебя замуж, — резко сказала Оливия, проходя мимо него.

Димитри сумел подавить дрожь, пробежавшую по телу.

— Я знаю, — он откашлялся, чтобы избавиться от предательской хрипоты. — Она сказала мне об этом несколько минут назад, и я попытался отшутиться, но, кажется, безуспешно. — Его глаза загорелись от предвкушаемого удовольствия. — Нам нужно хорошенько постараться, чтобы убедить ее в том, что, так как мы намерены воссоединиться, у нее нет никаких шансов.

Оливия нахмурилась и облизнула губы кончиком розового языка.

— Да. Или я никогда не получу развод, не так ли? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Оливия! — хрипло прошептал Димитри, у которого внезапно пропал голос.

Его рука скользнула в шелковистые волосы Оливии. Она приподняла голову, и он ощутил, что его переполняют чувства. Сексуальные, конечно. Ничего более. Он закрыл свое сердце три года назад, и для нее оно никогда не откроется. Но Оливия наполняет жизненной силой все его тело, и он не отпустит ее, пока не иссякнет его страсть.

— Больше страсти, — глухо проговорил Димитри. — Что?

— Элени смотрит, — прошептал он и завладел ее губами страстным поцелуем, вызвавшим у нее чувственный стон. — Убеди ее!

— Хорошо, — простонала Оливия и жадно прижалась к Димитри, наслаждаясь радостью, которую доставляли его объятия.

На секунду она может обмануть себя, поверив, что Димитри любит ее. Это опасная игра, но она не может удержаться.

Оливия подняла стройную босую ногу и скользящим движением прижала ее к бедру Димитри. Он вздрогнул, и она почувствовала, что его сердце забилось быстрее.

— Так хорошо, правда? — прошептала она.

Он застонал, ненавидя и одновременно желая ее. Она обязана остаться с ним. Неуверенность терзает его, сводя с ума.

— Ты же знаешь. Ты знаешь, что сводишь меня с ума, — пробормотал он.

— Неужели? — удивилась она, томно улыбнувшись. Острые зубки прикусили ему нижнюю губу.

Димитри втащил ее в комнату, подальше от посторонних глаз, и, обхватив руками ее лицо, посмотрел в глаза.

— Я не хочу отпускать тебя, — вырвалось у него. — Останься со мной.

— Димитри… — потрясенно прошептала Оливия.

— Останься.

Он увидел, как глаза Оливии наполнились слезами. Ее лицо радостно засветилось, и у него сжалось сердце. Вот чего она добивалась, беспомощно подумал он. Она думает, что заполучила его навсегда. Но она нужна ему только на время, пока он не насытит свою страсть. Матерью его детей никогда не станет вымогательница-проститутка.

— Как… долго? — спросила она, глядя на него увлажнившимися глазами.

Димитри перевел дух и поцеловал ее, упиваясь свежестью ее рта, чудесным ощущением ее кожи, непередаваемым запахом женщины.

— Не знаю, — честно признался он.

— Я боюсь.

Он нахмурился, медленно проводя пальцем по ее соску.

— Чего?

— Что ты… — слабый стон сорвался с ее полуоткрытых губ. Она передвинула его палец на другую грудь и тяжело задышала, когда ее сосок напрягся под ритмичным движением его пальца, — что ты будешь делить меня с другой женщиной, — с трудом договорила она.

— Послушай меня.

Димитри посмотрел на ее закрытые глаза, густые длинные ресницы, отбрасывающие тень на красиво очерченные скулы. Она откинула голову назад; ее губы были влажными от его поцелуя. Он сделает все, даст любое обещание ради того, чтобы заставить Оливию остаться. Он думает о ней днем и ночью. Ему приходится делать усилие, чтобы заставить работать свой мозг, но, пока она владеет всеми его мыслями, он беспомощен.

Димитри сделал шаг назад.

— Оливия, — сказал он, — меня не будут интересовать другие женщины, если мы станем любовниками. Я не такой жеребец, — добавил он с улыбкой и почувствовал себя странно польщенным, когда она с сомнением взглянула на него. — Ты берешь у меня все, что я могу дать. Других женщин не будет. Обещаю тебе.

— Не будет… даже… легкого флирта… ни с одной из тех женщин, которые были у тебя с тех пор, как я ушла от тебя? — дрожащим голосом тихо спросила она.

Лицо Димитри посветлело.

— Конечно, нет! — он рассмеялся. — Они разочаровали меня. Боюсь, что я сравнивал их с тобой и находил, что им многого не хватает.

— Ни с одной… которая дорога тебе? — с тревогой на лице допытывалась Оливия.

Он притянул ее к себе.

— Нет. Ты будешь единственной. Клянусь памятью отца. Пожалуйста, останься, — затаив дыхание, он ждал ее ответа. Оливия молчала, и он не знал, принимает ли она решение или просто дразнит его. По правде говоря, ему было все равно, лишь бы только она осталась.

Оливия задумалась. Ей следует попытаться. Она должна забыть о прошлом и подумать об их будущем. Возможно, она рискует своим счастьем, но она никогда не простит себе, если не сделает эту попытку.

Когда она улыбнулась, в сердце Димитри вспыхнула надежда. Ее улыбка стала шире, отразившись в сияющих глазах.

— Я согласна, — тихо сказала она, повергнув его в безумную радость.

Спокойнее, сказал он себе. Но ладонь Оливии ласково скользила по его груди, а губы сомкнулись вокруг его соска. Неистовый восторг охватил его. Оливия будет принадлежать ему, и только ему! Ликуя, он поднял голову и жадно прижался к ее губам, развязывая пояс ее бикини. Но она удержала его руку.

— Не здесь. Не при Элени, которая маячит где-то позади нас. Уйдем куда-нибудь, — тихо сказала она. Лицо у нее раскраснелось, глаза горели. — В какое-нибудь романтическое место.

Димитри улыбнулся и покрыл ее лицо поцелуями.

— Я знаю такое место. Оденься и возьми с собой то, что нужно. Мы уплывем отсюда подальше от Элени и моей матери. Мы будем наслаждаться друг другом в одиночестве, — его жадные губы опустились на обнаженное плечо Оливии.

Его предложение показалось Оливии восхитительным. Возможно, это даст ей возможность показать Димитри, как сильно она любит его. Они, как когда-то, проведут вдвоем целый день!

— Мне бы очень хотелось этого, Димитри, — призналась Оливия. Обвив руками его шею, она с обожанием заглянула ему в глаза, и он судорожно вздохнул. Оливия прикоснулась к его губам указательным пальцем, и Димитри нежно прикусил его. Они будут разговаривать. Заниматься любовью. — Какое-нибудь уединенное местечко, — прошептала она, — где мы можем поплавать и… позагорать, — закрыв глаза, Оливия поцеловала его.

— Пойдем, — глухим от желания голосом сказал он. — Я не могу больше ждать.

— Я буду готова через десять минут, — прошептала Оливия, не в силах скрыть свою радость.

Они поднялись на борт его небольшой моторной лодки. Держа Димитри за талию, Оливия стояла рядом с ним, следя за тем, как он лавирует среди рыбацких суденышек.

— Куда мы направляемся? — спросила она, наслаждаясь ветром, дующим ей в лицо.

Он посмотрел на Оливию с такой любовью, что у нее дрогнуло сердце.

— Подожди. Увидишь.

Вскоре они прошли мимо Метана — острова вулканического происхождения — и направились к острову Порос. Миновав узкий пролив, отделяющий Порос от материка, они начали огибать побережье. И Оливия поняла, куда лежит их путь.

Она улыбнулась. Димитри подвел лодку к песчаному пляжу и вынес Оливию на берег, как невесту, пересекающую порог нового дома. Символично, подумала она. Сердце у нее сжалось от радости.

Осторожно опустив ее на песок, Димитри взял из лодки маленький рюкзак, который он захватил с собой. И протянул Оливии руку.

— Я чувствую запах цветущих лимонных деревьев, — тихо сказала она.

Димитри улыбнулся.

— Я решил, что это будет хорошее место для пикника.

— Великолепное, — Оливия вздохнула, когда они пошли по полю, пестревшему маками, среди которых проглядывали белые маргаритки. — Сказочно красиво! — удивительный запах лимонных деревьев опьянял Оливию, и ей трудно было выразить свою радость словами.

Они устроились на невысоком холме, откуда могли смотреть на лазурное море. Каменная стена, на которой нежились под солнцем крошечные ящерки, отдавала им свое тепло. Оливия склонила голову на плечо Димитри, и, обнявшись, они долго сидели в благоговейном молчании.

Вокруг царила такая тишина, что можно было подумать, будто они единственные люди на земле.

— Я так часто вспоминала это место, когда была в Англии! — тихо сказала Оливия.

Димитри поцеловал ее. Они целовались, обнимались и ласкали друг друга, и Оливии казалось, что Димитри, как и она, опьянен счастьем.

Булочки с оливками и зеленью, сыр, пончики с корицей и медовым сиропом утолили их голод. Димитри слизывал сладкий сироп с пальцев и губ Оливии и клал ей в рот вишни и дольки сладких апельсинов. Потягивая вино и беседуя, они не замечали течения времени.

— Ты сказала, что сейчас не работаешь. Надеюсь, что твой последний босс не был мужчиной, — пробормотал Димитри.

Оливия рассмеялась, и по ее лицу он понял, что она решила поддразнить его.

— Это был мужчина. Но ему был семьдесят один год. А потом он ушел в отставку, и его сменил сын. Мне не понравились его взгляды и замечания, которые он отпускал — как будто он рассчитывал на что-то, — поэтому я заявила, что ухожу. И тогда я решила, что это подходящий случай, чтобы встретиться с тобой и сказать, что мне нужен развод.

Димитри устремил взгляд на море. Сердце тяжело билось в его груди. В нем зародилось подозрение.

— Значит, сейчас у тебя нет работы.

— Верно. Поэтому я могу остаться.

Он умолк. Она заранее спланировала все это? Уволилась и отправилась в Грецию, чтобы снова поймать его в капкан?

Оливия принялась целовать его, и Димитри, закрыв глаза, повернул к ней голову.

— Замечательно, — отрывисто сказал он, переходя в наступление.

У Оливии кружилась голова от аромата цветов, вина и его настойчивых, требовательных губ. Он обвила руками его шею, маня его призывным взглядом.

— Давай поплаваем, — он поднял ее на ноги, прежде чем она успела сказать что-нибудь.

Раздевшись, они вошли в теплую воду. Оливия ощущала такую сонливость, что могла лишь лежать на воде, но Димитри рассекал воды залива с таким пылом, будто от этого зависела его жизнь. Весело глядя на него, Оливия ждала, пока он выйдет из воды.

Багровое зарево сменилось ранними сумерками, и оглушительный хор стрекочущих цикад разорвал тишину. Светлячки неутомимо носились в воздухе, когда Димитри и Оливия медленно шли к лодке.

В тот вечер Димитри даже не занимался с ней любовью. Секс уступил место более глубокому чувству — радости, вызванной тем, что они вместе. Вздохнув, Оливия откинула голову назад и посмотрела на бездонное темное небо с мириадами мерцающих звезд. Она хотела, чтобы это было ее судьбой, и всей душой жаждала, чтобы счастье осталось с ней навсегда.