Сделай шаг

Глава 29

Audi черной птицей летела по автостраде. За окном мелькали пустынные пейзажи укрытые темным пологом. Свет фар рассекает ночь, опустившуюся на пустыню окружающую Лас-Вегас. Мотор автомобиля довольно урчит. Работает без сбоев. Толкает машину вперед. Вперед к тому, что правильно. Без колебаний. Больше никаких сомнений. Только, правда. Какая бы она не была.

Нельзя бежать. Нельзя игнорировать. Настигнет. Встанет на пути.

Шаг вперед. Признать. Впустить в себя.

Отступить назад. Предать себя.

Обойти. Оказаться трусом.

Макс Дэвис не трус. Он принял правду Брюса. Согласился. Слова Батлера расстрелявшие спину, вскрыли мысли, что прятал глубоко внутри, за железной дверью. Отворачивался. Гнал прочь. А они день ото дня возвращались. Назойливо сверлили виски. Избегал. Не думал. А блондинистый приятель одной обоймой выпустил в него все то, чего так не хотел признавать Макс.

Другой. Не допустит. Она для него. Она нужна ему. К черту все глупые решения. Он поедет к ней. Поговорит. Вернет. Хватит прятаться, бежать от того что правильно. Лили это правильно.

Он не знает, сколько времени провел у окна на кухне. Задумчиво смотря на цветок. Во дворе сгустились сумерки. А когда на небе замерцали первые звезды. Сорвался с места. Ворвался в гардеробную, покидал первое попавшееся под руку в дорожную сумку. Принял душ. Переоделся. Бросил взгляд в зеркало. Поправил рукава элегантного костюма. Пришло время поступать правильно.

Макс со словами извинений преподнёс Вивиан скромный цветок. Алый гербер. Красное солнышко на зеленой ножке. Решил быть оригинальным. Сработало.

Бывшая подружка, смахнула ресницами маленькие соленые капельки. Под пристальным взглядом своего парня. Обняла бывшего. Оставила короткий поцелуй на щеке. Она не злилась. Она давно простила.

После примирения троица оказалась в кругу участников коллектива. Новость о беременности мисс Льюис приняли с восторгом. Но тут же девчонки во все глаза уставились на руководителя. Он не торопился с именем новой солистки.

– После шоу вынесу свой вердикт, – на губах хитрая улыбка, – предоставляю вам возможность поразить меня.

– Ну, ты и плут, Дэвис, – поддел за спиной Батлер.

Директор клуба вел себя так словно и не было того разговора на парковке. За это Макс и уважал друга. Не совался лишний раз с советами.

– Хочу насладиться шоу, – в голубых глазах совсем капелька грусти, – мне ещё предстоит явить свою задницу зрительному залу.

– Пойдем, поддержу тебя, – приятельский хлопок по плечу.

– Хочешь примазаться к моей славе, – не злобная шутка.

От Макса? Что-то исключительное.

– Весьма сомнительная слава, – парировал Батлер, – не находишь.

– Уж, какая есть, – выдохнул Дэвис и шагнул в зрительный зал.

Первое появление на публике после выхода гребанной статьи и злосчастного снимка.

Не громких оваций. Не криков «браво». Не оглушительного свиста. Ничего из того что так красочно представлялось в сонных грезах.

Ничего из.

Только взгляды. Косые. Прямые. Исподлобья. С улыбками. С ехидными замечаниями. Восхищенные. Вопросительные.

Любые. Но не безразличные.

Зал на одно крошечное мгновение затих.

Макс Дэвис в сопровождении Брюса Батлера шел по проходу к своему столику. Друг не бросил. На лицах мужчин приветливые маски с оттенком благодарности, с примесью гордости и одной сотой долей высокомерия.

Оказавшись на месте, молодые люди устроились за столиком. Услужливые официанты подали напитки. Стоило им присесть, зрители зашептались.

Неоновый взгляд по залу с недовольным прищуром. Желчь клокотала в глотке.

– Они все пришли посмотреть не шоу, а на мою задницу, – через стиснутые зубы, натягивая улыбку. – Достаточно выйти на сцену спустить штаны и сорвать шквал аплодисментов.

Такое внимание раздражало. Бесило. Выводило из себя. Послать бы всех к чертовой матери. Озабоченные людишки.

– Не преувеличивай таланты своей задницы, – усмехнулся Батлер, пригубил виски. Снять напряжение, передававшееся от приятеля.

Ответить Макс не успел. Свет в зале погас. Шоу началось.

Финальные аккорды.

Зал заполняется аплодисментами. Танцоров одаривают цветами.

Занавес.

И теперь все внимание приковано к постановщику. Овации не смолкают.

Дэвис поднимается со своего места. Холодный взгляд. Сдержанный поклон головы. Благодарит за признание. Все как обычно. Но Макса коробят восторженные взгляды. Нет в них искренности.

Он чертов сутенёр, а они восхищаются им. Хмурая тень скользнула по лицу.

Брюс заметил перемену. Поднялся. Встал рядом. Тихо возле уха.

– Держи себя в руках, – бровь Дэвиса удивленно изогнулась. – У тебя такой вид, словно ты готов всех растерзать, – не задерживал объяснений приятель, – в ответ ухмылка. – Пойдем, – еле заметно подтолкнул вперед руководителя коллектива.

– Никакой морали, – угрюмый шепот. Мужчины двинулись по проходу между столиками. – Мир сошел с ума. Я противен сам себе, а они рукоплещут такой сволочи как я. Нонсенс, – лицо Макса скривилось.

– Прекрати, чувак.

Брюс впервые видел Дэвиса в подобном настроении. Точнее никогда. Ещё несколько дней назад, он не задумывался ни о какой морали. И вдруг...

Макс Дэвис и мораль. Вот это нонсенс. Неожиданное открытие. Но чертовски приятное. Короткий взгляд на приятеля.

Неон пылал. Челюсть напряженно сжата. Губы тонкой полоской. Крылья носа раздуваются, как паруса в шторм. Бросится. Разорвет. Любого.

Срочно увести. А иначе столкновение гарантировано. Хватает Дэвиса под локоть и тащит вперед.

– Брюс, я в порядке, – рывок рука свободна. – Обещаю, кровопролития не будет, не прихватил с собой оружия, – оскалился, ускорил шаг.

Опустил голову. Не замечать притворные улыбки.

Ещё бы уши заткнуть. Не слышать лицемерных слов.

Ослепнуть. Не видеть выпрыгивающих из платьев дам. Бесстыдно открытых декольте. Томно хлопающих ресниц. Жеманно подрагивающих плечиков. Откровенно приоткрытых губ. Похотливых взглядов.

На лицах готовность раздвинуть ноги в любом темном углу клуба. Помани пальцем. Рассвет не застанет одиноким.

Смотри Дэвис. Внутри ехидное перешёптывание. Не смей отвариваться. Твой мир.

Тошнота подступила к горлу. Не вдохнуть. Не выдохнуть. Рванул ворот рубашки, расстегнул верхнюю пуговицу. Задыхался. Почти бегом покинул зал.

Воздух. Необходим. Иначе упадет. Сдохнет прямо здесь посреди своего мира.

Ноги несли по ярко освещенным коридорам. Один. Второй. Лестницы. Ступени. Не видел. Бежал. Дверь. Распахнул.

Ветер ударил в лицо. Глубокий вдох. Легкие заполнила прохлада. Вечерняя свежесть вернула в нормальное состояние.

Напился. Отдышался.

Поднялся в гримерные. Коллектив ждал.

Искреннее спасибо каждому. Без исключения. Финал – имя новой солистки. Аплодисменты поддержали решение.

Ошарашенная неожиданной перестановкой, девушка подошла к руководителю. Хотела поблагодарить. Дэвис оборвал слова. Поднял ладонь вверх.

– Саманта, ничего не говори, – танцовщица смешно кивнула, – сделай так, чтоб я не сожалел о своем выборе. Не подведи, – новоиспеченная звезда чмокнула Макса в щеку, смущенно опустила глаза и поспешно убежала к своему столику.

Дэвис проводил девушку взглядом. Наткнулся на серые тучи.

Дороти. Что было в её глазах? Не заглядывал. Не разглядывал. Ему все равно. Отвернулся.

Последние указания Эмили, Грегу не давать поблажек никому из танцоров. Работать над новой постановкой.

Напутствие директору по кастингу мисс Льюис никаких личных пристрастий и директору клуба мистеру Батлеру оказывать содействие.

Ребекка получила заверения вернуться, перед тем как отправиться на конкурс и не забыть подтвердить заявку на участие.

Теплые объятия. Слезинки в карих глазах Вивиан. Чертовы гормоны. Дружеские улыбки.

И audi Дэвиса покидает парковку клуба.

Так и должно быть. Всё правильно. Так. Правильно.

Педаль газа дальше в пол. Быстрее к ней.

Что же в этой девчонке такого? Как смогла забраться под кожу? Стала необходима. Самая обычная. Такая же, как все. Нет, не такая. Другая. Особенная. Никто. Никогда. Не согревал одним взглядом. Горячим. Шоколадным.

Бесконечное шоссе.

Макс потер уставшие глаза. Монотонно бежал навстречу черный асфальт. Завораживал. Усыплял. Тряхнул головой. Отправиться в путь после длинного дня. Катастрофически длинного. Не лучшее решение. Оторвал взгляд от дороги. Бросил на соседнее кресло.

– Как ты приятель? – глаза обратно на убегающее под колеса шоссе. – Скоро о тебе позаботятся. Не грусти, – повернул голову к пассажирскому сидению. – Эй так дело не пойдет, – обеспокоенность в голосе. Потянул руку. Поставил, завалившийся на бок горшочек с цветком. – Скучаешь по ней? – зеленые листочки затрепыхались (от потока воздуха из кондиционера), – вот и я тоже, – вздох из груди, – осталось совсем немного, – обнадеживающе подмигнул цветку. Никакого ответа.

Ночной горизонт окрасили огни.