Сделка миллиардера — 3

10

Я ненавижу ждать.

К счастью, Грант тоже.

Правда, мы ожидали в более комфортной обстановке. Наш номер был размером с футбольное поле и богатый.

Ковер был настолько черт побери с большим ворсом, что создавалось ощущение, будто в любую секунду вы можете погрузиться в него по колено. Мебель ручной работы с вышитыми шелковыми подушками стояла по всей комнате, так что можно было плюхнуться где угодно и приземлиться на подушку, прежде чем вы оторвете ноги от пола; фонтан в центре спокойно журчал. Картины, которые выглядели пугающими, потому что они могли принадлежать фантастической кисти Ван Гога или Пикассо, висели на стенах.

Персонал отеля аккуратно предложил различные деликатесы: лосось, пироги, курицу с карри, сэндвичи, летний пудинг, маринованные дольки арбуза, лимон, плитки белого шоколада, миндаль, смоченный в соке ягоды асаи и другие вещи, которые я даже не знала, что это, но пахли просто божественно.

Я говорю «пахли», потому не пробовала, мой желудок по-прежнему наотрез отказывался принимать любую еду, и тут же начинал устраивать полномасштабную революцию, как только я подумывала что-нибудь положить в рот. По сути, Гранту тоже было не до еды.

Чем мы занимались (в нашем тихом, высококлассном и элегантном номере) были чертовски нервными. Я медленно разрушала свой маникюр, а Грант ходил взад-вперед по люксу, словно кошка. Мне казалось, что он собирался проделать дыру в ковре или хотя бы тропинки.

— Сколько времени это займет? — в шестидесятый раз пробормотал Грант, взмахивая руками.

— Столько, сколько потребуется, — успокаивала я, несмотря на свою собственную тревогу. — Дай акционерам какое-то время. Это всего лишь обозначает, что они думают. — Хорошо бы, чтобы они все же думали быстрее.

Он продолжал пялиться на стены, словно хотел пробить их, и это еще больше вызывало мое беспокойство. Что если он ударит по картине? Но, вероятно, он смог бы покрыть стоимость, а если это оригиналы, а я подозревала, что так оно и есть, тогда вина, что я не остановила его вовремя и мир искусства потерял шедевр, никогда не позволит мне спокойно спать по ночам.

Грант начал потирать и сжимать руки, честное слово, именно потирать и сжимать, потом сжал кулак, и в этот момент я уже больше не могла терпеть. Я спрыгнула с подушки и оказалась перед ближайшим скорее всего Ван Гогом. По крайней мере, я смогу защитить его.

— Хватит, Грант! — скорее всего мой голос звучал несколько нервно и взвинчено, чем гневно. Он остановился на середине своего вышагивая. — Пожалуйста. Мы оба боимся сейчас и нужно либо перестать расхаживать по комнате, или... или найти другой способ выпустить нервную энергию.

— Ох, я согласен выпустить.

Язвительная улыбка отобразилась на его губах, когда он окинул меня сверху до низу голодным взглядом, который я безошибочно увидела в его глазах. Я почувствовала, как краснею.

— Я не это имела в виду.., — начала я, но он уже шагал ко мне.

Ладно, признаю: мои руки уже поднимались к нему, когда он взял меня на руки и понес в спальню, опустив на кровать, как будто я была хрупкой китайской вазой, которую он боялся разбить. Его потемневшие от похоти глаза пожирали меня, и я чувствовала, как мое сердце ускорилось, а дыхание стало прерывистым.

— А что ты имела ввиду? — спросил он.

— Ничего, — и потянулась к нему.

Он взял меня за руку, его сильные пальцы переплелись с моими и крепко сжал, как будто хотел удостовериться, что я все еще здесь.

— Ты нужна мне, — сказал он.

Я поцеловала его в щеку.

— Я знаю. — И он был нужен мне.

Он наклонился ко мне, и его теплые губы разожгли огонь на моей коже, когда он целовал меня в шею. Он смог также побороть свой смокинг, который я бы никогда не поняла, как снять, потому что в нем было слишком много всего. И Господи, но мне потребовалось немало силы воли, чтобы не попросить его оставить бабочку, когда он разделся до нижнего белья.

Моя рука скользнула по его обнаженной груди, очерчивая линии его жестких каменных мышц, дразня волосы на груди, перед тем как опуститься вниз и дотронуться до его эрекции через черные трусы. Он сразу же схватил меня за руку, и застонал мне в кожу, я покраснела и стала тут же мокрой между ног, уже давно отчаявшись получить его внутрь.

Его левая рука по-прежнему оставалась переплетенной с моей, правая же стала гладить и сжимать мою грудь через тонкую ткань платья. Мне не терпелось почувствовать его прикосновения своей голой кожей, поэтому я расстегнула его, Грант со страстным рычанием спустил его вниз по телу, и отшвырнул на пол, начиная сосать и кусать мою грудь через шелк бюстгальтера.

Он освободил свою руку, и его пальцы заскользили вниз к кружеву моих трусиков, а потом он нырнул внутрь.

Я заскулила, как только он дотронулся до моего клитора, видя звезды. Он опустился ниже, и я наслаждалась ощущением каждого его мускула на своей коже. Его горячий язык дразнил резинку у моих трусиков, и руки дернули их вниз, а затем его умелый язык ласкал вокруг клитора, погружаясь глубоко внутрь меня.

Я бесстыдно выгнулась к его голодному рту, упираясь руками в его мощные плечи, пока я извивалась и стонала его имя:

— Ах, Грант, о, Грант, о пожалуйста...

Мои глаза стали закрываться от экстаза, и он остановился.

— Смотри на меня, — приказал он, его голос был скрипучим и глубоким. — Смотрим мне в глаза, пока я лижу тебя. Посмотри мне в глаза и скажи, как тебе сильно нравится это, и как сильно ты этого хочешь.

Я заставила держать глаза открытыми, смотря в его решительные синие озера, и только смотреть в его глаза уже было способно сокрушить меня своей страстью, толкая к краю.

— О, Грант, пожалуйста,… я хочу это… я хочу тебя...

Я толкнулась к нему, и у него вырвался стон, он приподнялся на руках и скользнул в меня, словно домой, взглянув ему в лицо, я поняла, что он точно знал, что ему следует быть именно внутри меня, потому что этого хочет Вселенная.

Я ахнула, ощущая его внутри, даже лучше, чем было в моих воспоминаниях, еще сильнее. Он толкался в меня сильными ударами, наблюдая за выражением моего лица, наклоняясь вперед, чтобы медленно поцеловать след от каждой слезинки.

Он разжигал огонь внутри меня, позволяя ему гореть ярче, не остывая намного горячее с каждым разом, но еще не став адским. Я не могла оторвать взгляд от его глаз, тонув в этой опьяняющей синеве. Мои руки ухватились за его спину, опустившись к его заднице, стараясь загнать его еще глубже внутрь себя. Напряжение у меня внутри нарастало, и мне казалось, что я вот-вот взорвусь, толкаясь к нему навстречу, усиливая отчаянное дополнительное трение, мне достаточно еще одного маленького толчка, и я готова уйти за край.

— Пожалуйста, — прошептала я, выгибаясь под ним и покусывая его мочку уха, он выдохнул мне в шею, теплое покалывание прошлось по моей коже. — О, пожалуйста, Грант, больше, мне нужно глубже, ты мне нужен, мне нужно…

Он отстранился, и я с болью закричала протестуя. Но он поцеловал меня нежно, поглощая мои протесты, и решительно перевернул, поставив на руки и на колени.

— Ты хочешь его глубже? — заурчал он.

Я сглотнула, в горле вдруг пересохло. Я забыла, как дышать. Дыхание, это что?

— Да, — только успела я сказать. — Пожалуйста.

Одной рукой он схватил меня за плечо, другой обхватил бедро. Я слышала только его прерывистое и нетерпеливое дыхание.

Я испытывала какое-то первобытное, животное чувство, словно он собирался предъявить на меня права..., но его прикосновения были нежными и ласковыми. Я была зажата в ловушке, у меня не было возможности видеть его… и все же это была я, которая отдавала себя ему, доверяла ему, даже не видя его глаз, и позволяла делать все, что он считает нужным.

Это было все, что меня когда-либо манило, и это сводило меня с ума, я была такой мокрой, такой готовой для него.

Я выгнулась ему навстречу, и он толкнулся членом глубоко внутрь.

Я закричала, умоляя его трахать меня глубже, жестче, дольше, трахать меня и никогда не переставать трахать меня, чтобы дать мне все, пока я не могу больше принять… а потом я растеряла все слова, которые вылетали из моих уст, остались только вздохи и бессвязные стоны, я потерялась в пространстве его мощных и жестких ударов, врезающихся в меня, принимая все, что в состоянии была отдать и требуя больше, больше, больше…

Его пальцы достали, кружа вокруг моего клитора, и я снова увидела звезды всей гребанной Вселенной, неистово крича, как только оргазм разверзся во мне, и мое влагалище стало сжиматься вокруг него, он толкнулся в меня на всю длину и излился внутрь со стоном.

Я упала на кровать, чувствуя слезы на глазах.

— Ты отстранился, — прошептала я тихо. — Я ушла, но я вернулась, а ты отстранился, хотя и присутствовал, и я подумала, что потеряла тебя навсегда...

— Ты никогда не потеряешь меня, — прошептал он, прижимаясь поцелуем к моему лбу. Мне показалось, или в его голосе послышались слезы, а? Я не могла видеть. — Мы связаны, ты и я нитью, которая может растягиваться и путаться, но она никогда не порвется. И что бы сегодня не произошло, мы пройдем через это. Вместе.

* * *

Мы быстро оделись, очень надеясь, что никто в холле или, не дай Бог, в торжественном зале, находящемся ниже не услышал наш горячий дикий секс и, что они приняли решение в нашу пользу. Грант выглядел намного счастливее, но беспокойство по-прежнему еще оставалось, пока понимали, что не знаем окончательного решения. Но сейчас уже должно было все решиться, поскольку прошло более часа.

— Черт, я почти сожалею, что нет плохих новостей. Есть ли там хоть какие-нибудь новости после всего…

Я встала и подошла к нему, чувствуя некоторый дискомфорт, потому мои трусики были надеты задом наперед. Неважно. Я взяла его руки и сжала.

— Грант, ты был великолепен. Я знаю, о чем ты думаешь сейчас, но я клянусь, все будет хорошо. Никто не сможет, после того, что сказал, проголосовать против тебя. Ты был потрясающим.

Грант посмотрел на меня так, как будто я красивый сделанный ларец с секретом, открыть который он не сможет никогда. Его рука скользнула по моей руке, и он нежно провел пальцами по щеке.

— Почему ты так переживаешь? — он не бросил эти слова мне жестко в лицо, как сделал когда-то, его голос на этот раз был мягким, нежным, дружелюбным и любопытным одновременно. — Почему ты всегда прикрываешь мой зад?

Я покраснела.

— Эта компания много значит для меня. Кстати она дала мне шанс… который, я могу использовать в дальнейшей…

Какие-то искорки надежды появились на лице Гранта.

— Я понимаю.

Мое сердце, казалось, застряло у меня в горле, я окинула его взглядом и произнесла следующие слова:

— И ты... ты очень много значишь для меня, слишком много. Больше, чем компания. Больше, чем... что-либо.

У Гранта округлились глаза, а затем он поцеловал меня, притягивая так близко к себе в свои объятия, что я не могла точно сказать, где заканчивается он и начинаюсь я.

— Лейси, — сказал он, затаив дыхание, отстраняясь на секунду, и опять целуя меня. Он усмехнулся в мои губы, и его глаза осветились благоговейным трепетом, мне никогда не надоест смотреть в его глаза. — Ты... ты мне тоже. Я очень беспокоюсь, я… Господи, Лейси.

Он поцеловал меня снова, словно он не мог оторваться от меня, а потом все же начал говорить.

— Ты сделала меня лучше. Ты заставила меня понять, что именно я и хотел быть лучшим. До тебя, я не понимал и не реализовывал до конца свои ресурсы… я не осознавал, какое влияние оказывал на благо компании.

— Ты оказывал неплохое воздействие на быстроходные катера, — поддразнила я, пытаясь спрятать свои покрасневшие щеки. Возможно, я и преуспела в этом, но слезы радости текли по лицу и портили мой макияж.

Грант аккуратно стер их, еле дотрагиваясь, словно у него не пальцы, а крылья бабочки.

— Лейси, я пытаюсь сказать, что я люблю тебя.

И в этот момент, во Вселенной все стало правильно, все встало на свои места.

Я целовала его так отчаянно, мои ногти впивались ему в спину, зубы кусали его губы, а его щетина кололась о мою кожу. Это произошло, О Боже, именно так все и произошло: я действительно сказала ему о своих чувствах, и он не рассмеялся надо мной, а поцеловал, и он любит меня, так он сказал, он действительно любит меня. И я никогда не позволю ему уйти.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала я, мое сердце настолько переполняла радость, что мне казалось, будто оно сейчас взорвется. Потом я широко улыбнулась и выкрикнула. — Я тоже тебя люблю!

Грант сжал меня еще крепче, и наклонился для еще одного поцелуя…

В это момент моя помощница Тина ворвалась в комнату, и ее лицо расплылось в самой большой ухмылке, я никогда такой у нее не видела.

— Мы победили! Боже мой, вы — ребята победили! Это была внушительная победа! Порция собирает свои вещички! Мы выиграли, мы победили, мы победили!

Она скакала и танцевала, повизгивая, затем убежала, вероятно, чтобы распространить благую весть.

— Мы действительно сделали это, — ошеломленно сказал Грант, опускаясь на диван.

— Тина сказала весь абзац и не единое предложение не завершила знаком вопроса, как обычно, — добавила я. — Между ее сообщением и тем, что ты любишь меня… — Господи, я, наверное, никогда не устану слышать эти слова, — сегодня, похоже, день чудес.

— У тебя несколько не неправильное представление, — сказал Грант, притягивая меня вниз к себе на диван. — Чудо заключается в том, что ты любишь меня.

И прежде, чем я успела возразить, он поцеловал меня снова.

Наши поцелуи мгновение назад были отчаянными и страстными, рожденными нашей неуемной радостью, нашей настоятельной необходимостью, подтверждающей, что другой любит тебя, хочет тебя, что это не просто мечта.

Этот же поцелуй был медленным и нежным, наслаждающимся каждым ощущением, которые мы могли бы давать и получать друг от друга, обещанием любви, надежности и безопасности. Наши губы встречались снова и снова, дразня и утешая, опять дразня и успокаивая.

— Ты знаешь, что мы должны сделать следующее? — пробормотал Грант, когда мы наконец-то разъединили наши губы. — Отпраздновать.

Я застенчиво улыбнулся.

— У меня есть несколько идей.

— Непослушных, озорных, — сказал Грант, приподняв брови. — Ты непременно должна в ближайшее время поделиться со мной своими идеями. Знаешь, я ценю твой вклад, — он взял меня за руку и улыбнулся. — Я не смог бы сделать этого без тебя.

* * *

— О, Боже мой, ребята! — Кейт обняла нас обоих сразу, раздавливая нас своей теплотой любви и запахом клубничного дайкири. — Вы сделали это! Ты действительно сделала это! Вы не поверите, как я счастлива за вас!

Это было официальное общественное празднование «Devlin Media Corp’s», последуовавшее по горячим следам в частности моих и Гранта. Все были здесь — Грант арендовал футбольный стадион для того, чтобы уместить почти всех акционеров, сотрудников, их семьи, которые тоже хотели присутствовать. Здесь была бесплатная пицца, выпивка, три музыкальные группы Грант их как-то назвал и фейерверк. Вот именно это я и называю «подходящий пикник для работников компании».

— Спасибо, Кейт, я люблю тебя тоже, подруга, — сказала я, смеясь и нежно отстраняясь от нее. — Черт, мой мужчина знает, как устроить вечеринку.

Я прислонилась к нему спиной, и большая глупая улыбка расплылась по всему моему лицу. Не буду врать, моя самая любимая часть всего этого события состояла в том, что Грант все время обнимал меня за талию. Я могла бы всю свою жизнь провести таким образом.

Он наклонился и поцеловал меня в висок.

— Только самое лучшее для тебя, сладкая моя.

Кейт закатила глаза.

— Ладно, голубки, нежничать. Здесь же дети.

Она заметила кого-то за нашими плечами, ее глаза расширились.

— Срань Господня, это что… ты всерьез пригласил…

— Любимого актера, который играл Шерлок Холмса? Да, да, мы это сделали, — сказала я, смеясь. — И у него есть автограф только для тебя. Я бы никогда не дошла до конца пути, сюда, без твоих советов, в конце концов.

— Девушка, я скажу тебе около тысячи «спасибо» позже, прямо сейчас я должна обнять этого человека! — и Кейт исчезла, как выстрел.

Я захихикала и опустила голову на плечо Гранта.

— Ты действительно удивительный. Я не знаю, что еще могло бы превзойти все это.

— Ну, у меня есть несколько идей, — он повел меня в частную зону в тень и вложил две бумажки мне в руку.

Я в течение нескольких секунд смотрела на них, прежде чем поверила своим глазам.

— Билеты на Карибы?

Он усмехнулся.

— Мы улетаем сегодня вечером.

Я уставилась на него, пораженная его заботливостью и великодушием.

— Правда? Ты серьезно?

Его улыбка стала еще шире, игривой и лукавой.

— О, я очень серьезен, Лейси. Ты заработала себе приличный отпуск, — он наклонился, его горячее дыхание щекотало мне ухо, и он мурлыкал. — Видите ли, я был очень плохим боссом, изнурял тебя работой.

Его рука скользнула к моей груди, пальцы закружили, но не касаясь соска.

Мое дыхание застряло у меня в горле.

— Ты что слышал от меня жалобы?

— Нет, но тем не менее, сейчас я собираюсь поехать с тобой в отпуск, — голос его становился низким, превращаясь в чувственное рычание. — У нас будет собственная вилла и пляж.

— С хорошим видом? — спросила я, стараясь казаться не совсем заинтересованной, хотя мое тело уже полыхало огнем.

— Ох, я надеюсь на очень красивый вид, — с озорным блеском в глазах ответил он. — Разве я не сказал тебе? Это нудистский пляж.