Сегодня и всегда

10

– Я ненавижу Чарлстон в сентябре. Такая жара! – пожаловалась Шарлотта, сунув в руки Кортни какую-то книгу. – Вот. Ты должна знать все о предстоящих президентских выборах. Это теперь твоя страна. Ты ведь не хочешь в один прекрасный день услышать топот солдатских сапог по Эшланду, не понимая, откуда они взялись?

– Я не могу читать во время езды, – ответила Кортни, засовывая книгу под сиденье. – Кроме того, когда я еду в экипаже, у меня все вылетает из головы. Да и погода слишком хороша, чтобы тратить день на чтение каких-то книг о политике. Я лучше буду смотреть по сторонам.

– Мистер Линкольн – умный человек. Лейтенант Уайкэм говорит, что он может выиграть выборы, но тогда будет война. Лейтенант Уайкэм говорит…

– Если власти узнают, что твой лейтенант «говорит», его отдадут под военный суд, – поддразнила ее Кортни, распахивая плащ и устраиваясь поудобнее на сиденье.

– Хорошо, что мадам Фурнье закончила мои новые платья.

– Страна бурлит, а ты думаешь о новых платьях? – Шарлотта немного поколебалась.

– Прости меня. У тебя утомленный вид от этой жары. Нам следовало бы оставаться в Эшланде, мадам Фурнье охотно приехала бы туда сама.

– И пропустить такой чудесный день? Когда еще я вырвусь из этой тюрьмы.

Экипаж поехал по дороге к пристани.

– Возле воды будет прохладнее, – заметила Шарлотта. – Ты устала?

– От чего? Я все время сижу неподвижно, как толстая слониха.

– Ты очень мало изменилась, и по твоему виду трудно определить твое положение.

– Морской воздух напоминает мне Англию, – с ноткой ностальгии сказала Кортни, – но без рыбного запаха лучше. Взгляни-ка. Вон туда. Я прибыла в Чарлстон на том корабле. – Она показала в сторону плаката с надписью «Блейк Шиппинг Лимитед». Там стоял клипер с названием на борту «Ариель». – Это он.

– Сядь обратно. Мне не видно. О! – воскликнула Шарлотта, – это, должно быть, очень интересно – жить на корабле.

Кортни вспомнила свою первую ночь на «Ариеле» и засмеялась.

– Ты возненавидишь непрерывную качку. Я не могу даже думать об этом в моем теперешнем состоянии. Понравится ли тебе путешествие? Каюта Брэндэна вполне комфортабельна. Все прикреплено к полу. Но на пароходе лучше.

Кортни болтала без умолку. Они вылезли из коляски и направились к трапу.

– Он обычно ходит в Бостон на этом корабле. Как странно снова оказаться здесь. – Она повернула было дверную ручку каюты, как вдруг дверь распахнулась и появился сморщенный старик, размахивающий какой-то железкой.

– Вы меня напугали. Капитана сейчас нет. Он недавно ушел.

– Вы имеете в виду капитана Блейка? – спросила Кортни, глядя на старика, у которого повязка наполовину прикрывала один мутный глаз.

– Да, мэм. Он был здесь сегодня утром, но ушел около часа назад.

– Когда «Ариель» возвратился из Бостона?

Старик почесал бороду и закатил свой здоровый глаз.

– Ну… э… он пришел в порт ночью две недели назад, мэм.

– Барт! – послышался знакомый голос.

– Мистер Тэтчер, – радостно воскликнула Кортни, протягивая ему руку, – как хорошо снова встретить вас. Это моя кузина, мисс Шарлотта Киран.

– Мисс Киран, – Тэтчер слегка нахмурился, – в камбузе нужна свежая вода. Проследи за этим, Барт.

– Да, сэр. – Старик кивнул головой и ушел.

– Сколько времени мистер Блейк находится в порту, мистер Тэтчер?

– Но миссис Блейк…

– Если будет нужно, я спрошу у начальника порта.

Он вздохнул.

– Две недели.

Буря чувств захлестнула Кортни. Гнев. Стыд. Подозрения. За две недели он ни разу не появился дома и даже не дал знать, что он в Чарлстоне!

– Может быть, вам дать холодной воды? – спросил Тэтчер, – или чего-нибудь освежающего?

– Нет, спасибо. Пойдем, Шарлотта. Мадам Фурнье нас ждет.

Они сошли с корабля. Шарлотта едва поспевала за Кортни. Когда Кортни приказала ехать на Истман Корт, Шарлотта посерьезнела.

– Корт, зачем себя мучить?

– Неведение и есть настоящее мучение.

– Но в твоем состоянии.

– Я не инвалид, и если ты еще раз заговоришь о моем состоянии, я тебя высажу у первого же угла.

– Ну и что же ты будешь делать? – спросила Шарлотта. – Даже если он там, у тебя не будет возможности с ним поговорить. Не собираешься же ты сидеть в коляске в надежде хоть мельком увидеть его? – Шарлотта выглянула из окна и осмотрела улицу. – А что скажут люди?

– Мне плевать на это. Люди и так не слепые.

– В последние дни у тебя очень испортился характер.

– Придумала! Мальчик! – Кортни помахала парнишке, который вертел обруч с помощью палки. – Хочешь заработать несколько пенни? – Она протянула руку с монетами, мальчик пересчитал их и нерешительно кивнул, соглашаясь. – Пойди в ту дверь, – указала Кортни, – и спроси мистера Блейка, а когда он выйдет, скажи, что мистер Тэтчер просит его приехать в порт.

Пока Кортни наблюдала, как мальчик исполняет ее поручение, Шарлотта в сомнении покачала головой.

– Я думаю…

– Дражайшая Шарлотта, кончай думать.

– Когда ты вобьешь что-нибудь себе в голову, то становишься невыносимой. Упрямее десятка ослов.

– Тихо! Смотри!

Брэндэн стоял в дверях, с копной темных волос, небрежно ниспадающих на лоб, в рубашке, расстегнутой до пояса. Он хмуро выслушал мальчика, затем взял его за шиворот и подтянул к себе. Тот, извиваясь, как каторжник на виселице, мгновенно все рассказал ему, указывая на коляску с Кортни.

Брэндэн искоса взглянул на нее. Их глаза встретились, она откинула голову, сердце бешено колотилось в груди.

– Ну, все. Нам конец, – ворчала Шарлотта, в то время как в голове Кортни мысли стремительно проносились одна за другой.

– Не совсем так, – сказала Кортни, приказывая ехать в Эшланд, – я встречусь с ним на моей территории и на моих условиях.

Как она и ожидала, Брэндэн сразу же приехал домой. В окно она наблюдала, как он выпрыгнул из кабриолета и побежал к дому. Она вышла из комнаты в коридор. Он стремительно вбежал в дом, едва не сбив с ног Клару.

– Где она? – требовательно осведомился он.

– Не надо беспокоить миссис Блейк, – предостерегающе сказала Клара, подбоченясь. – Вы делали достаточно…

Брэндэн схватил Клару за плечи и отпихнул ее в сторону.

– Где она?

Клара указала наверх, и он взлетел по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

– Я лучше не буду слушать нелады там, наверху, не то возьму веник, как я делала, когда вы был маленький, и хлопать вас по ваш задница.

К этому времени Кортни уже вернулась в свою комнату, и, когда Брэндэн вошел к ней, она сидела у окна и читала.

– Ты шпионишь за мной, – сказал он обвинительным тоном.

– Шпионю? – Она изобразила смущение. – Что ты имеешь в виду?

– Я разговаривал с Тэтчером, так что не надо притворяться.

– Понятно, – ответила Кортни, не выпуская книгу из рук.

– Отложи эту чертову книгу.

Она молчала, словно не слышала его. Тогда он вырвал книгу из рук и выбросил ее в окошко.

– О, Боже! Ты сегодня в отвратительном настроении. – Она смотрела, как он наливает себе стакан лимонада, пытаясь взять себя в руки. Ее глаза потемнели и приобрели дерзкое выражение. – Ты любишь Мэрили?

– Она мне друг, и, в отличие от тебя, она развлекает меня.

Кортни поднялась и попыталась уйти, но он схватил ее за руку и притянул к себе.

– Зачем ты ходила на корабль?

– Мне было жарко и скучно, – ответила она, отвернувшись.

– Давно ты шпионишь за мной?

Холодная ненависть сверкала в ее взгляде, когда она повернулась к нему.

– Ты развратный ублюдок! Какое невероятное бесстыдство! Как ты смеешь изображать гнев по каждому ничтожному поводу, в то время как единственная цель твоей жизни – унизить меня? Ты открыто живешь с этой потаскухой на Истман Корт, и весь Чарлстон смеется надо мной, жалеет меня. Ах! Я уже слышу твои объяснения: «Я человек с большими запросами, а моя жена не понимает и не удовлетворяет меня».

– Это твои слова, а не мои.

– Ты подлый пират, контрабандист! А почему ты не считаешься с моими запросами?

– А разве они у тебя есть?

– Ты просто дурак. Мне нужно ощутить… что ты…

– Что я хочу тебя?

– Да, – призналась она, – ты месяцами не дотрагиваешься до меня.

– Это слишком дорого мне обходится.

Она вся напряглась.

– Я твоя жена и мать твоего ребенка, а не какая-нибудь потаскуха. Я требую уважения.

– А где твое уважение ко мне? Где доверие?

– Ты был с ней, а говорил, что уезжаешь по делам. О каком уважении или доверии может идти речь?

Она застонала в отчаянии.

– Все наши ссоры похожи одна на другую. Я ловлю тебя на лжи, и ты сразу начинаешь вести себя так, как будто я в чем-то виновата, будто я выдумываю, что ты лжешь. Но ведь я много раз ловила тебя на вранье. – Она потерла лоб. – Ну что же мне делать?

– О каком понимании может идти речь, когда ты воздвигла стену между нами? Чего ты ждешь от меня? Ты носишь моего ребенка только потому, что я не захотел оказаться в дураках. Ты соблазняешь меня, чтобы вертеть мною, как тебе хочется. Ты вышла замуж за меня только для того, чтобы отомстить мне за то, что ты сама же и выдумала.

– А ты женился на мне для того, чтобы подобраться к моему отцу, – возразила она.

– Чего ты ждешь от меня после того, как он убил мою мать? – закричал он, с опозданием осознавая ужас сказанного.

У Кортни голова пошла кругом.

– Что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь? Кэтлин…

– Кэтлин – моя мачеха. Моей матерью была Морин Каддел.

– Я… я не понимаю, – с трудом произнесла она. – А при чем тут мой отец?

– Он служил помощником заместителя министра в Ирландии. Моя мать была женой англо-ирландского графа. Лорд Гарретт совратил мою мать. Она страстно любила его. Когда он возвратился в Англию, она поехала за ним, бросив моего отца и меня.

Он жил с ней в Стансуорте как с любовницей. Когда она забеременела, она написала моему отцу письмо, прося развода.

Отец вместе со мной поехал к ней и умолял вернуться домой. Морин – она всегда хотела, чтобы я называл ее по имени, – утверждала, что лорд Гарретт любит ее и собирается развестись с леди Аскуит.

Но лорд Гарретт передумал, опасаясь, как бы развод не помешал его политической карьере. Тогда Морин в отчаянии покончила с собой.

Все чувства Кортни пришли в смятение. Сердце колотилось в груди. Ее отец, ее собственный отец, поступил точно так же, как поступил с Сарой ее совратитель. Теперь становилось понятно, почему он винил во всем Брэндэна.

– Почему так долго ты ничего мне об этом не говорил?

– Мне всегда было невыносимо трудно говорить на эту тему, – он сжал свои виски. – Я был там, когда она умерла. И с того самого дня жажда мести одолевала меня, но мне никогда и в голову не приходило выместить зло на ком-то еще. И, конечно, я не мог воспользоваться дружбой с Сарой для этой цели. Я не мог уподобиться ему. Я никогда не смог поступить с Сарой так, как он поступил с моей матерью. Я не способен на это, и если ты заглянешь поглубже в свою душу, то согласишься со мной. Так ведь?

Сердце подсказывало Кортни, что он говорит правду. Она поняла, что перед ней был добрый, чувствительный человек, переживший трагедию, которая с тех пор терзала его душу. Она наконец поняла, что он не способен на бесчестный поступок.

– Что же ты так долго молчал? – спросила Кортни.

– Все слишком сложно. Он твой отец. И было это очень давно, и я не люблю это вспоминать. Я боялся также, что, не узнав меня как следует, ты можешь подумать, что я следую принципу «зуб за зуб». – Он нежно взял ее за подбородок. Кортни вспыхнув, отвернулась, но затем бросилась к нему на грудь.

В глазах ее стояли слезы.

– Мой дорогой. Бедняжка. Прости меня.

Он заключил ее в свои объятия.

– Я ушел от тебя, потому что знал, что тебе не легче, чем мне, отказаться от нашей близости.

– Да, я согласна. Я очень хочу тебя.

– Поэтому ты так оделась и ждешь меня в своей спальне? Потому что ты хочешь меня?

Она кивнула, он прильнул губами к ее губам, и все поплыло у нее перед глазами.

– Корт. Я хочу тебя, но я не буду тебя ни упрашивать, ни принуждать. Я боюсь навредить сыну.

– Если ты хочешь меня, то почему убегаешь из дома?

– Доктор Фарадей велел мне быть с тобой очень осторожным. Ты очень хрупкая, и я не хочу причинить вреда ни тебе, ни моему сыну. – Он взял ее на руки. – Ты вертишь мной, как хочешь, ты – зеленоглазая чародейка, ты доводишь меня до безумия. – Он отнес ее в свою спальню и положил на свою кровать. Он стал покрывать ее тело поцелуями. – Я не могу устоять перед тобой, и это меня пугает. Мне кажется, что я становлюсь безумным, как моя мать. Твой образ неотступно стоит у меня перед глазами.

– Кажется, мне знакомо это чувство, – отрывисто сказала она.

Его пальцы скользили по ее бедру, он покрывал поцелуями шею, налившуюся грудь. Он распустил ленты на ее платье.

– Поверишь ли, что беременная ты стала еще желаннее? – Брэндэн прижался губами к ее животу, она в это время накручивала на пальцы его локоны.

– Нам необходимо раз и навсегда все прояснить. Я не был близок с Мэрили. Я спал на корабле. Поэтому вы и нашли там сегодня Барта – он прибирал в моей каюте.

– Почему на корабле?

– Это удобно в интересах дела. После того как я продал свой дом Мэрили, мне нужно место, где я мог бы остановиться. Нет смысла ехать ночью в деревню, если я должен быть в городе на следующий день.

– Почему тогда я живу в деревне?

– Потому что это полезно для тебя и ребенка.

– Что ты делал в доме Мэрили?

– Кортни, ее судьба тесно переплелась с моей. Я перевожу ее хлопок. Она поддерживает некоторые из моих деловых начинаний. В прошлом мы были любовниками, но теперь мы не любовники и не были близки ни разу с тех пор, как мы с тобой поженились. Правда, Мэрили хотела бы, чтобы наши отношения стали ближе, но я недвусмысленно отказался. Клянусь, Корт, что она всего лишь деловой партнер.

– Я пыталась унять свою ревность, но Мэрили ненавидит меня и все время плетет интриги.

Он сокрушенно покачал головой.

– Я не хотел бы огорчать тебя, но я должен поддерживать с ней отношения в интересах дела. Бизнес есть бизнес, рыночная конъюнктура очень быстро меняется. Но, уверяю тебя, я сокращаю количество совместных с Мэрили контрактов. Подожди немного. Доверься мне, Корт, и дай время. – Он усадил ее к себе на колени.

– Ради нашего союза и нашего ребенка?

– Я хочу тебе верить, но мне обидно, когда меня обманывают.

– Ревность и недоверие разъедает ткань нашего брака, – торжественно произнес он. – Да знаешь ли ты, как ты красива? Я не люблю никого кроме тебя. А с Арманом я вел себя просто глупо. Пожалуйста, доверься мне, дорогая. Давай начнем все сначала, не оглядываясь назад.

– Мы должны попытаться, – согласилась она, – хотя бы ради нашего сына.

В тот момент желание Брэндэна обладать ею было сильнее, чем потребность дышать. Он раздел ее, осыпая поцелуями все ее тело.

Потом он наблюдал, как она надевала батистовую ночную сорочку и расхаживала туда-сюда перед зеркалом, поворачиваясь то одним, то другим боком.

– В чем дело? – спросил он.

– Я хожу как утка, верно?

– Как все женщины в твоем положении. – Заметив, что она чуть-чуть огорчилась, он добавил: – Однако ни у кого нет такой красивой походки, как у тебя.

Он поднялся, привлек ее к себе, поцеловал ее в живот, а потом в губы.

– Принеси-ка мой плащ, жена. – Она принесла ему плащ, и он вынул из внутреннего кармана маленькую резную коробочку. Ее глаза расширились при виде броши – камеи, лежащей на розовом сатине. – Переверни ее. Там выгравирована дата первой годовщины нашей свадьбы.

– Да это же сегодня. Я и забыла.

– Мы можем начать все сначала, если ты желаешь. – Он обхватил ее за талию и потерся щекой о ее грудь.

– Отныне мы не будем цепляться за прошлое, – сказала она.

– Да, – согласился он, а сам в это время думал, что она скажет, когда узнает, что он утаил от нее обстоятельства смерти ее матери.

Брэндэн крепко сжимал ее в своих объятиях.