Секрет благородства

Глава 8

Дрю истолковал ошеломленное молчание Арден как согласие и, прежде чем она сообразила, что происходит, распорядился, чтобы все ее вещи принесли из камеры хранения и погрузили в его «Кадиллак Севиль», припаркованный снаружи. Он забрал сумку на длинном ремне, привезенную ею с Оаху, подхватил Арден под руку и направился к двери. Персонал был более чем счастлив, неся багаж и непрерывно извиняясь за причиненное его подруге беспокойство.

Арден позволила устроить себя на переднем сиденье автомобиля, но сохраняла чопорную отстраненность, пока они не отъехали от входных ворот отеля и не оказались на темной дороге.

— Дрю, не собираюсь с тобой спорить. Я не поеду к тебе домой. Пожалуйста, отвези меня в другую гостиницу. Я найду себе комнату.

— Я тоже не собираюсь с тобой спорить. Это просто сумасшествие — болтаться ночью в поисках ночлега, когда у меня есть три или четыре пустые спальни. И, уж конечно, ты получишь любую из них бесплатно.

— Бесплатно? — лукаво спросила она, не оставляя сомнений в значении вопроса.

Кадиллак несся по узкому шоссе, фонтанируя гравием из-под колес и визжа шинами, и вдруг Дрю резко затормозил. Арден по инерции качнулась вперед и, когда выпрямилась, он прижал ее к себе.

— Нет. Не бесплатно. Придется заплатить.

Уверенная рука захватила ее подбородок, удерживая голову неподвижной, несколько напряженных мгновений его рот парил над ее. Арден ожидала карающего жесткого поцелуя, вместо этого Дрю был мучительно нежен, легко надавливая языком на ее губы, пока они не приоткрылись, умело воскрешал в памяти ритмичные толчки, расколовшие ее на части от желания, и она чувствовала, как ее тело тает от его силы, а решение оставить его исчезает как дым.

Дрю поднял голову и ласково убрал шелковистые пряди темных волос с ее щеки.

— Считай это арендной платой за то время, которое пожелаешь провести в моем доме.

— Никакой другой компенсации не потребуется?

Его глаза курсировали по ее лицу, вниз на шею и назад ко рту.

— Нет, если только не захочешь сделать мне подарок, которого, ты знаешь, я жажду, но никогда не потребую силой и не сделаю условием сделки.

Арден коснулась его волос, затем провела пальцем по лохматой полоске бровей.

— Ты играл… — Эмоции вытеснили слова, когда она вспомнила его блистательное последнее усилие спасти матч. — Ты играл грандиозно. Меня переполняла гордость. Да я просто лопалась от гордости.

— Тогда почему сбежала, Арден? Разве не понимала, что я захочу увидеть тебя сильней, чем кого-либо в мире, когда закончится игра?

— Нет, не понимала. Ты был таким злющим после…

Арден опустила глаза и этот жест, неосознанно соблазнительный, заставил всколыхнуться его чувства.

— После случившегося на рассвете, — пробормотала она, — я решила, что любые дружеские отношения между нами невозможны. Не смогла удержаться и не придти в клуб, но сомневалась, что ты снова захочешь видеть меня.

Дрю поднес ее руку к своему рту и прижался к ней губами, целуя пальцы.

— Я был зол, как черт. Но ты должна признать, что, если мужчина… м-м… готов заняться любовью, как я утром, а ему дают от ворот поворот, вряд ли он сохранит прекрасное расположение духа. — Он расплылся в застенчивой улыбке. — И я пребывал не в том настроении, чтобы ясно мыслить. Черт, почему бы не сказать без обиняков? Я боялся, до смерти боялся встать перед Гонсалесом в этом матче.

— Зато к концу игры Гонсалес боялся тебя.

Искренняя и широкая усмешка пересекла лицо Дрю.

— Спасибо, но прямо сейчас не это главное. Главное — прости, что вышел из себя. Ты, конечно, имела полное право сказать «нет».

— Я не должна была позволить ситуации зайти так далеко.

Дрю соблазнительно прищурился.

— Не забудь об этом в следующий раз. Не могу гарантировать, что смог бы сдержаться, если бы миссис Лаани не постучала в дверь.

Его губы снова овладели ее ртом. И сейчас Арден без малейшего колебания откликнулась на его призыв, ее язык двигался ему навстречу в откровенном отклике.

— Что миссис Лаани подумает о моем приезде? И я останусь только на одну ночь. Завтра же найду себе номер.

— У меня в распоряжении двенадцать или четырнадцать часов, чтобы переубедить тебя, — решительно заявил Дрю, повернулся к рулю и включил зажигание. — Что касается миссис Лаани, то она целый день, как кинжалами, пронзала меня своими глазами-бусинками, фыркала вместо того, чтобы отвечать, и всевозможными способами демонстрировала неудовольствие из-за того, что я позволил тебе сбежать.

— Они с Мэттом успешно побродили по магазинам?

— Судя по количеству занесенных в дом коробок, уверен, что да, — засмеялся Дрю. — Кстати, это напомнило мне еще об одном. Сегодня днем Мэтт открыл дверь в твою комнату, начал стучать ногами и кричать: «А-ден, А-ден!» Именно после этого миссис Лаани стала негодующе фыркать всякий раз, когда смотрела в мою сторону.

Если у Арден и оставались еще какие-то сомнения, то они исчезли, стоило ей услышать, что сын тосковал без нее. Разве возможно пренебречь возможностью пожить с ним рядом еще чуть-чуть?

Может ли Дрю позже обвинить ее? Она не манипулировала им, добиваясь приглашения; только святая отказалась бы. Разве она не выстрадала привилегию побыть с сыном хоть какое-то время? Все те месяцы душевных терзаний, предположений, кто он, где находится, как выглядит, дают ей какие-то права?

И Дрю. Она влюбилась в него, влюбилась так, как никогда и представить себе не могла, что можно так любить мужчину, — умом, душой и телом. Любовь затронула все существо Арден Джентри. И отсутствие надежды на будущее не делало чувство менее искренним, менее сильным. Следующих нескольких дней — на самом деле она не думала, что уедет ближайшим утром, — должно хватить на всю оставшуюся жизнь. Она не откажется от них. Она заслужила немного эгоизма.

Они въехали во владения Дрю через задние ворота, которые распахнулись, повинуясь нажатию кнопки на пульте управления, и автоматически закрылись позади них. Впереди простиралось омываемое Тихим океаном западное побережье Мауи.

Широкая лужайка на несколько сотен футов тянулась под уклон к пляжу. Уже опустились сумерки, но Арден видела темные очертания массивных баньянов, которые, как великанские грибы, прикрывали двор гигантскими зонтиками, их веревкоподобные воздушные корни свисали из крон гирляндами толстых щупалец. Плюмерия с желтыми, розовыми или белыми соцветиями наполняла ароматом вечерний воздух. Гавайский кордилайн, как плащом, был укутан желтыми цветами, орхидеи и другие цветущие кустарники пятнали участок пышными многоцветными клумбами. Гигантские олеандры составляли живую изгородь и гарантировали полное уединение.

Сам дом — что можно было разглядеть под покровом из виноградных лоз, — состоял из чередования светлых кирпичных стен и стекла. Широкие веранды, ведущие в комнаты, были оставлены открытыми для притока вечернего воздуха и океанского бриза.

— Великолепно, — выдохнула Арден, выходя из автомобиля, не дожидаясь, пока Дрю подойдет и откроет дверь.

Ветер заигрывал с ее волосами и доносил запах цветов и моря.

— Я и купил его из-за прекрасного вида. Пойдем. Пошлю Мо за твоими вещами.

Дрю повел Арден вокруг здания в сторону океана. Они вошли в гостиную через распахнутые, во всю стену, стеклянные двери. Высокие жалюзи из мореного дерева были раздвинуты, но при необходимости их можно использовать, чтобы закрыть стекла и отгородиться от мира или обеспечить защиту от непогоды. Каменные плитки пола отполированы до зеркального блеска и усеяны восточными ковриками. Мебель подчеркнуто удобная, не официальная, с обивкой из светлой буклированной ткани. Подушки с разными узорами и полосками привносят яркие краски. Свежие цветы в вазах и чашах по всему помещению. Величественный рояль из черного дерева в одном углу; каменный камин — в противоположном. Стеклянные и деревянные столы отделаны медью.

Перед Арден предстала одна из самых великолепных комнат, когда-либо ею виденных, которая задавала тон всему дому.

— Парадная столовая, комната для завтрака и кухня там, — махнул рукой Дрю. — Мой кабинет с другой стороны. Туалетная комната за лестницей.

По лестнице с дубовыми ступенями и перилами, украшенными полосками меди, Дрю повел ее на второй этаж.

— Надеюсь вернуть себе расположение экономки и сына, доставив тебя домой.

Они прошлись по широкому коридору, и Дрю открыл одну из дверей. Миссис Лаани, сумев каким-то образом втиснуть свое большое тело в кресло-качалку, тихонько напевала сонному Мэтту.

Стоило Арден и Дрю войти, как малыш тут же сел на постели. Увидев отца и Арден, вырвался из рук миссис Лаани, кинулся через комнату, и всем телом прильнул к Арден, обхватив пухлыми ручками ее ноги. Дрю, улыбаясь, поддержал Арден, когда она опустилась на колени, чтобы обнять непоседу.

— Привет, Мэтт, — вымолвила Арден, скользя пальцами по белокурым завиткам. — Сегодня ты был хорошим мальчиком? А?

Всего полдня назад она планировала покинуть его. Теперь ей предоставили еще несколько драгоценных часов. Арден прижала сына к себе и крепко стиснула в объятьях. Глаза затуманились от слез, когда она почувствовала, что и он сжал ее в ответ.

Отодвинувшись от нее, Мэтт маленьким пальчиком ткнул в кнопку на пижамке и гордо объявил:

— К-опка.

— Ах, какой ты умный, — восхитилась Арден, снова обнимая его, оглядела собственный лиф и поняла, что на сарафане нет кнопок. — Ладно, иногда у меня тоже бывают кнопки, — засмеялась она.

— Он вел себя ужасно, так что не осыпайте его комплиментами, — проворчала миссис Лаани. — Одевать его все равно, что наряжать осьминога.

Она пыталась сохранить видимость властности и осуждения, но вся сияла, глядя на Дрю и Арден.

— Вы, должно быть, оба проголодались. Мистер Макаслин не удосужился поесть, а сразу же велел нам собираться и потащил в аэропорт, чтобы успеть на последний вечерний рейс. Клянусь, никогда не видела его в такой спешке.

Дрю впился в нее взглядом и угрожающе откашлялся, но она только улыбнулась в ответ, круглые темные глаза весело вспыхнули.

— Разве у вас нет никаких дел? — зарычал он.

— Вот я и хочу предложить, — укоризненно произнесла домоправительница, выбираясь из кресла, — если кто-то из вас уложит Мэтта спать — чему я буду очень рада, — я смогу приготовить легкий ужин.

Женщина сложила руки на массивной груди и посмотрела на Дрю:

— Надеюсь, вы предложили молодой леди поужинать.

Он уловил нисколько нескрываемый упрек.

— Арден будет нашим гостем, пока… на сколько я смогу ее уговорить. Пожалуйста, попросите Мо принести ее вещи из автомобиля.

Миссис Лаани вперевалочку направилась к двери детской.

— И в какую комнату доставить их?

Ее безразличие было слишком нарочитым, чтобы претендовать на искренность.

— В гостевую, которую сочтете самой подходящей, — ответил Дрю.

Арден скрыла замешательство и пылающие щеки, неся Мэтта к креслу-качалке, и продолжила укачивать сына. Когда экономка покинула комнату, Дрю присел на корточки перед Арден и Мэттом и обхватил руками колени женщины. Их глаза встретились, и словно электрическая дуга вспыхнула между ними.

— Полагаю, миссис Лаани понимает, какой огонь во мне пылает.

— Дрю! — воскликнула Арден.

— И, думаю, понимает, какой огонь пылает в тебе.

— Огонь, — пробормотал Мэтт, наморщил лоб и подул на ручки.

Двое взрослых рассмеялись.

— Я рада, что он не может распознать контекст сказанного, — отчитала Дрю Арден.

— Но ведь так и есть, правда?

— Что?

Она усиленно разглядывала рисунок на пижамке Мэтта.

— Не бери в голову, — хриплым многообещающим тоном произнес Дрю. — Продолжим обсуждение позже.

Он легонько хлопнул Мэтта по бедру.

— Ну, сын, ты ведь правда счастлив получить назад свою любимую девочку?

Не догадываясь, что отвечает на вопрос отца, Мэтт положил головку на грудь Арден и широко зевнул.

— У него выдался длинный день, — Арден погладила щечку ребенка тыльной стороной пальцев.

— Не трать на него все свое сочувствие. Сохрани что-нибудь и для меня. У меня тоже был чертовски длинный день.

Она посмотрела на Дрю и нежно улыбнулась, как Мадонна.

— Конечно. Это первый из многих грандиозных дней для тебя, Дрю. Я совершенно уверена в этом. Что произошло после матча?

— Около часа я оставался в плену у прессы. Каждый хотел выведать кровавые детали моей жизни в прошлом году… и почему я стал отшельником. Они жаждали выяснить, не докатился ли я до психушки.

— И что ты сказал им?

— Правду. Сказал, что пьянство было результатом смерти жены. Что пришел в себя примерно полгода назад и с тех пор вкалывал, как черт, пока не почувствовал себя готовым к сегодняшнему дню.

— Ты был больше чем готов. Когда у тебя очередная игра?

Дрю вытащил составленный Хэмом график.

— Пока собираюсь постепенно набирать форму. В этом году я вряд ли достигну прежнего уровня, но в следующем, надеюсь, смогу устроить впечатляющее шоу.

— Сколько раз ты выигрывал Большой Шлем?

Из исследования, которое Арден провела перед прибытием на Гавайи, она узнала, что Большой шлем включает четыре самых крупных турнира: Открытый чемпионат Австралии, Открытый чемпионат Франции, Уимблдонский турнир и Открытый чемпионат США.

— Дважды. С перерывом в два года. Сомневаюсь, что когда-нибудь снова сумею завоевать его, но это не имеет значения, Арден. Пока я понимаю, что показываю лучшую игру, победа не столь уж важна. Я выиграл действительно важное сражение.

Арден потянулась и коснулась его твердой загорелой щеки. Она почти чувствовала новую силу и веру, которые Дрю обнаружил в себе, пока пальцами обводила контуры его подбородка. И вдруг подскочила от неожиданности и громко вскрикнула.

Мэтт с любопытством просунул руку в облегающий лиф ее сарафана, чтобы исследовать нечто интересное, чего никогда раньше не видел. Он счел ее коралловый сосок весьма интригующим образованием и слегка зажал находку между пальцами.

— К-опка, к-опка, — гордо объявил малыш.

— Мэтью! — ахнула Арден, отстраняя от себя любознательную ручонку и поправляя одежду.

Дрю от смеха рухнул на пол.

— Вокруг него слишком мало женщин.

— Но рядом миссис Лаани, — возразила Арден, не осмеливаясь встретиться взглядом со смеющимися глазами Дрю.

— Да ладно, Арден. Едва ли вы с миссис Лаани похожи фигурами. Мэтт увидел что-то новое и прекрасное и решил проверить.

— Ну, может и так, но, думаю, прежде чем он сделает еще что-то подобное, ты должен откровенно по-мужски поговорить с ним.

Дрю поднялся на ноги, забрал мальчика и понес к кроватке.

— Да. Полагаю, что должен.

Приложил рот прямо к уху Мэтта и сказал достаточно громко, чтобы услышала Арден:

— Сын, у тебя превосходный вкус на женщин.

Миссис Лаани накрыла стол в «домашней» столовой. Дрю осуждающе посмотрел на экономку, заметив зажженные свечи, но та деловито сновала вокруг, игнорируя негодующее выражение его лица.

— Я решила, что здесь будет удобней и спокойней после такого долгого утомительного дня. Надеюсь, вы любите лосося, мисс Джентри.

— Да. Звучит замечательно.

Действительно, холодный лосось с огурцом и укропным соусом и овощная запеканка, к которым миссис Лаани добавила роскошный десерт с заварным кремом, были восхитительны. Но Арден получала удовольствие не столько от прекрасной еды, сколько от мужчины, который разглядывал ее так же пристально, как она его.

Глаза Дрю блестели в свете свечей, пока он, побуждаемый Арден, обсуждал матч. Дрю, казалось, неохотно говорил об этом, застенчиво и робко, однако она уговорила его поделиться впечатлениями от игры. Он выглядел очень довольным тем, что Арден внимательно наблюдала за противоборством и помнила каждый упомянутый им удар.

— Ты был готов к проигрышу?

— Я никогда не готов к проигрышу, Арден. Я уже как-то говорил тебе, что нацелен побеждать. Но если приходится проигрывать, то предпочитаю делать это с достоинством и в справедливой борьбе. Сегодня была моя победа, несмотря на счет.

— Согласна.

Он впился в нее взглядом через освещённый свечами стол.

— Я боялся, что ты не придешь в клуб после того, как улизнула из гостиницы.

— Я не улизнула, — уклончиво запротестовала она.

— Значит, это просто совпадение, что ты сбежала, пока я был в душе, и случайная оплошность, что ничего не сообщила миссис Лаани и не оставила записку, куда направляешься.

Арден водила пальцами вверх-вниз по конусообразной тонкой свече в подсвечнике.

— Наверное, с моей стороны это необдуманный поступок, ведь я была твоей гостьей. Джерри Арнольд сказал, что ты выглядел ужасно злым перед матчем.

В конце фразы прозвучал невысказанный вопрос.

— Да. Когда добрался до клуба, а у него не нашлось для тебя билета, я устроил скандал. Сказал ему, пусть делает, что хочет, но устроит тебя, и он невероятно быстро стал крайне гостеприимным.

Усмешка Дрю была почти дьявольской.

Арден склонилась над столом.

— А знаешь что? Думаю, тебе нравится баламутить людей, давить авторитетом, в общем, хулиганить.

Дрю хмыкнул.

— Так и есть. Особенно, когда что-то очень важно для меня. — И с абсолютной серьезностью добавил: — То, что ты приехала на игру, значит для меня больше, чем ты можешь себе представить. Я чувствовал твое одобрение и поддержку.

Арден недоверчиво округлила глаза.

— Но ты даже не смотрел на меня.

— Я и не глядя ощущал твое присутствие.

От его тона у нее вскипела кровь.

Миссис Лаани нарушила интимность момента.

— Если не возражаете, я ложусь спать, мистер Макаслин, — произнесла она от дверного проема. — Посуду вымою утром. Для мисс Джентри приготовлена комната рядом с вашей. Вас устроит?

— Да, все прекрасно. Спасибо, миссис Лаани. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Голос Арден звучал, как кукурузная шелуха, трущаяся друг о друга.

— Пойдем, прогуляемся по берегу, — предложил Дрю, помогая ей выйти из-за стола, потом наклонился и поцеловал Арден в плечо. — Но тебе надо переодеться во что-то потеплей. Ветер становится прохладным после заката.

Дрю ждал ее на нижней ступеньке лестницы, когда она спустилась через пять минут в спортивном велюровом костюме абрикосового цвета. Брючки суживались на лодыжках, и Арден не обулась. Красивые ноги, с тщательно отпедикюренными пальчиками, легко порхали по ступенькам. Дрю заметил дразнящее колыхание груди под трикотажной рубашкой и понял, что она не надела бюстгальтер. Его охватило нестерпимое желание накрыть ладонями упругие полушария и почувствовать их пышную мягкость под бархатистой тканью. В висках застучал пульс, отдаваясь в нижней части тела.

— Уверена, что не замерзнешь? — спросил Дрю настолько спокойно, насколько позволяли мятущиеся чувства.

Арден кивнула. Он обнял ее за плечи и вывел в залитую лунным светом ночь.

Казалось, разговор стал трудным и для нее тоже, и Дрю оценил, что она не завела принужденную беседу. Он видел ее эмоции, ожидание неизбежного в ее глазах. Слова только помешали бы тому, что их тела сообщали друг к другу.

Они молча спустились по склону ухоженной лужайки, перешагнули через низкую кирпичную стену и ступили на песчаный берег. Пляж Дрю находился в маленькой полукруглой бухте. Волны набегали и с силой обрушивались на валуны из застывшей лавы, потом нежно пенились на песке. Луна сияла, отражаясь на поверхности океана серебряной полосой, простирающейся до горизонта, ее свет мерцал во вздымающихся гребнях волн. Ветер шумел в широких ветвях пальм. Картина просто завораживала. Дрю много раз в одиночестве сидел здесь и наслаждался этим сказочным местом, но теперь осознал, что эта сцена всегда будет неполной без Арден. Она сделала волшебство реальным, осязаемым. В лунном свете ее кожа казалась снежно-белой, а волосы — темными, как черное дерево. Звезды теряли свой блеск по сравнению с изумрудами ее глаз.

Дрю опустился на твердый спрессованный песок и потянул Арден следом, усадив перед собой на согнутую ногу и прислонив спиной к своей груди. Колено второй ноги прижималось к ее боку. Мгновение он сидел, не шевелясь, не касаясь ее и ничего не говоря. Дрю не представлял, как она отреагирует, когда он скажет все, что считает нужным. Если, оказавшись по другую сторону сетки перед Гонсалесом, он слегка нервничал, то теперь испытывал страх. Результат теннисного матча был не так важен, как результат предстоящей беседы.

— Я люблю тебя, Арден.

Ну вот. Простое признание. Смело высказанная откровенная правда.

Ее волосы хлестнули по его лицу, когда она повернула голову. Влажные губы, которые всегда будут желанными для него, раскрылись от удивления.

— Что ты сказал?

— Я люблю тебя.

Дрю посмотрел на океан и почувствовал родство с ним: тот выглядел настолько спокойным на поверхности, насколько бушевал внизу, точно, как он.

— Никогда не предполагал, что скажу это другой женщине. Я очень любил Элли. И не думал, что когда-нибудь полюблю вновь. Но это произошло. Я люблю тебя сильней.

Арден перестала дышать и почувствовала, как до боли сжалась грудь. Он собирается убить ее тихо произнесенными словами, чего никак нельзя позволить.

— Я всего лишь гощу у тебя. Ты не должен так говорить.

Дрю провел пальцем по ее щеке, мягко улыбаясь.

— Не смеши меня, иначе я снова и снова будут впадать в безумие.

Его губы ласкали ее висок, но и только.

— Говорю это по одной единственной причине — это правда. Ты вполне можешь не доверять мне. Я вел себя ужасно. Но разве ты не понимаешь, Арден, что я просто защищался? Я чувствовал себя виноватым, потому что полюбил тебя сильнее, чем когда-либо Элли. Не мог справиться с этим. А сегодня, когда решил, что ты бросила меня, едва не сошел с ума.

— Но в течение матча…

— Не тогда, позже. После, когда тебя нигде не могли найти. — Дрю рассмеялся. — Фактически во время матча я все еще злился из-за утренней ссоры. Не думаю, что играл бы с такой энергией, если бы ты так не разъярила меня.

Арден в замешательстве склонила голову. Дрю перебирал ее развевающиеся на ветру волосы, наслаждаясь атласной нежностью прохладных прядей, скользивших по его коже.

— Ты все сделала правильно — не стала нянчиться со мной. И при этом не пыталась уговорить согласиться или отказаться. Поняла, что решение должно быть моим, даже осознавая, что у меня нет иного выбора, кроме как играть.

— Правильно. Я знала, что ты должен бороться. Знала, что ты хочешь этого. Но не могла давить на тебя. Ты должен был сам ко всему прийти.

— В том-то и дело, Арден. Ты не стала говорить мне то, что я хотел услышать, в отличие от Элли.

— Дрю, пожалуйста, не надо.

— Хочу, чтобы ты знала.

— Но я не должна знать.

— Нет, должна. Когда мы займемся любовью, между нами не останется никаких призраков и тайн.

Арден быстро отвела глаза, но не по той причине, о которой подумал Дрю. Она все еще скрывала тайну — тайну, которая могла стоить его любви.

— Элли поддерживала все, что я говорил и делал, даже когда наверняка видела мою неправоту. Она не приехала бы наблюдать за моей игрой, побоявшись, что я не смогу пережить поражение, а она не перенесла бы моего падения.

Арден изумленно посмотрела на него.

— Странно, правда? — продолжил Дрю, видя недоверчивое выражение на ее лице. — Когда она путешествовала со мной, то держалась подальше от кортов, потому что не умела быть объективной, когда я проигрывал. Если бы сегодня она была жива, то нашла бы мне кучу оправданий и извинений, и сочувствовала бы моему проигрышу. Сомневаюсь, что она поняла бы, что этот матч стал моим триумфом. А ты поняла.

Дрю обхватил голову Арден и прижался к ямочке на шее.

— Элли могла разделить со мной победу. Но не уверен, что когда-нибудь разделила бы поражение. Даже после того, через что мы прошли, чтобы у нас появился Мэтт, я беспокоился о ее реакции, если бы в один прекрасный день наше рискованное мероприятие провалилось.

Арден закрыла глаза при упоминании Мэтта. Что бы произошло, если бы он родился не таким прекрасным и совершенно здоровым? Элли не взяла бы его? Рон никогда не стал бы растить ребенка другого мужчины. Он вполне способен и уничтожить младенца. Мысль заставила Арден задрожать, и руки Дрю напряглись вокруг нее.

— Я едва ли не больше боялся будущего, когда хорошо играл и жил с Элли, чем в последнее время. Не думаю, что она смогла бы столкнуться с трагедией и выжить.

Губы Дрю нашли ухо Арден, и его дыхание наполнило ее теплом.

— Арден, я чувствую, что вместе мы смогли бы выстоять в любой ситуации. Ты заставляешь меня ощущать себя сильным и уверенным, в мире с самим собой, но всегда подталкиваешь идти вперед. Когда кто-то, как Элли, считает тебя совершенством, то не к чему и стремиться.

Дрю приложил ладони к ее щекам и заглянул в залитые слезами глаза.

— Понимаешь, о чем я говорю?

— Сравнения несправедливы, Дрю. Для любой из нас.

— Знаю. Просто стараюсь убедить тебя, что не пытаюсь заменить ее тобой. Ты другая. Лучшая для меня.

— Дрю, — прошептала Арден, прислоняясь лбом к его подбородку, покачиваясь взад-вперед.

Такого она не ожидала. Боже, последнее, что она могла предположить — что он влюбится в нее. Это еще более неслыханно, чем ее любовь к нему. Чересчур. Невозможно получить так много счастья. Это пугало. Какую цену придется заплатить за такие дары?

Но пока ее ласкали теплые и успокаивающие руки, пока слова любви звучали в ночи, пока его сердце билось в одном ритме с ее, Арден не хотела думать о будущем. Она жаждала просто упиваться его любовью. Именно сейчас надо рассказать о Мэтте: Дрю откровенен с ней и момент подходящий. Но…

— Арден, Арден…

Дрю выдохнул ее имя, и его язык нежно заполнил ее рот. Он сладко атаковал, вновь открывая для себя ее вкус, чудо, происходящее всякий раз, когда целовал ее.

Мужские ладони скользнули под велюровый топ. Ее кожа была теплым бархатом; он ощущал, как частит ее пульс под его пальцами, обхватившими грудь.

Арден простонала его имя и прильнула к нему в невысказанной, но неудержимой потребности.

— Не хочу узурпировать чье-то место в твоем сердце, Дрю.

Он целовал ее шею, продолжая ласкать грудь.

— А ты и не делаешь этого. Ты слишком необыкновенная. Это место предназначено только для тебя одной, потому что никто никогда не сможет занять его.

Его пальцы говорили так же красноречиво, как и слова, пока он благоговейно касался ее. Потом Дрю вытащил руки и обнял Арден с неоспоримой властностью. Она подняла голову и встретила его поцелуй, языки сплетались в эротическом балете. Дрю впился в ее рот, словно никогда не намеревался отпускать.

— Мне нравится твой вкус, — выдохнул он, отрываясь от нее.

Затем невыносимо медленно начал обводить контуры ее губ, пока она не вскинула руки и не зарылась в его волосах.

Арден выгнулась, прильнув всей грудью к его телу. Ее язык отважно прогонял прошлое, и она целовала его так, как никогда и никого раньше. Прежние запреты рухнули. Снова и снова она отвечала ему, выказывая всю свою страсть.

— Господи, — прохрипел Дрю, когда они наконец разъединились, жадно вдыхая воздух, и крепко стиснул Арден, впившись в нее глазами. — Пойдем в дом?

Она согласно кивнула, и они вместе поднялись на ноги.

Внутри было тихо, только горели ночники в коридорах. У дверей ее комнаты Дрю обнял Арден за плечи.

— Ты пленила меня, Арден. С самой первой нашей встречи я увлекся тобой, но не стану снова давить на тебя. Я уже сказал, что люблю тебя, и это правда. Но тебя это ни к чему не обязывает. Ничего не требует от тебя. Если придешь ко мне, я покажу, насколько люблю тебя. В противном случае — все пойму.

И исчез в полумраке коридора.

Двигаясь машинально, но целеустремленно, Арден вошла в свою спальню, где уже лежали ее распакованные вещи. Она даже не заметила изящной и уютной обстановки в голубых, зеленоватых и бежевых тонах, как и соответствующего оформления примыкающей ванной.

Арден сняла спортивный костюм и включила душ, подождав, пока помещение не заполнится паром. Затем тщательно вымыла голову и тело, по-прежнему пребывая в оцепенении, не позволяющем мыслить здраво, а только чувствовать, только доверяться инстинктам. И конечно, не позволяющем совести ворваться в предвкушение счастья.

Арден высушила волосы, прыснула на себя духами, слишком дорогими для такого щедрого использования, и прополоскала рот персиковым лосьоном. Точными движениями завернулась в шелковое кимоно и покинула комнату.

На ее тихий стук отреагировали мгновенно. Дрю открыл дверь в махровом полотенце, обернутом вокруг талии, с невысохшей головой. Волосы, покрывающие торс, вились от влаги. В полумраке его глаза мерцали, как сапфиры.

— Арден? — нерешительно спросил он.

— Я хочу тебя, — хрипло призналась она.

— В постели?

— Да.

— Голого?

В ответ она шагнула к нему и положила руки на его грудь, вьющиеся волоски защекотали кожу. Потом прошлась ладонями по всей длине его торса. Шелковистый покров ниже пупка сужался в прекрасную золотистую стрелку. Арден завозилась с обернутым вокруг его талии полотенцем, и оно упало на пол.

Барабанный бой сердца заглушал все прочие звуки, даже ее рваное дыхание, а пальцы дрейфовали вниз и запутывались в более густой, более жесткой поросли. Тут храбрость покинула ее, и Арден подняла на него умоляющие глаза.

— Я… не могу… я…

— Ш-ш-ш, — успокоил Дрю, привлекая ее к себе. — Ты уже одолела больше половины пути. Это ведь не экзамен. Тебе никогда не придется что-то делать только потому, что ты решишь, будто я хочу или жду этого. Давай вместе учиться любить друг друга.

Его губы упрашивали, нежно убеждали, пока ее застенчивость не исчезла, и она не ответила с истинной чувственностью, которая никогда до этого ни разу не была востребована. Ее рот, как цветок, раскрывался под натиском любимого, и его язык многократно проникал внутрь, даря, принимая, обещая, очаровывая.

Его руки дрожали от нетерпения, когда он снимал кимоно, но он обуздал порыв сорвать одежду и вдавить в себя ее тело. Арден — не одна из мимолетных, не имеющих никакого значения ночных игрушек. Те остались в прошлом. Арден — его настоящее и будущее. И она драгоценна, безумно драгоценна, поэтому необходимо двигаться медленно, смакуя каждый нюанс любовного действа. Он позволил ладоням остановиться на ее талии, нежно лаская. И только услышав мягкий призывный всхлип, дал халатику скользнуть на пол.

Потом отступил и оглядел открывшуюся безупречную наготу, пальцы слегка касались ее, следуя за взглядом. Арден смущенно ощутила слезы благодарности. Неторопливое мужское смакование ее тела вызвало прилив любви к Дрю.

— Никто раньше не поклонялся мне. Только использовал, — прошептала она.

На лице Дрю отразилась невероятная грусть, потом — невероятное счастье.

— Ты такая красивая, — прохрипел он.

Затем подхватил Арден на руки, понес к кровати, покрывало с которой уже было снято, положил на мягкие благоухающие простыни и последовал за нею, прильнув к ней всем телом. Они улыбнулись друг другу, наслаждаясь прикосновением его шероховатости к ее шелковистости.

Дрю одной рукой нежно захватил запястья Арден и поднял их над ее головой, другой лаская груди.

— Не похоже, что ты когда-то рожала ребенка.

Арден вовремя сдержалась, едва не поправив его, что родила не одного, а двух детей.

— У тебя упругие и полные груди. — Дрю кружил по ним умелым пальцем. — А соски маленькие и светлые. — Он дотронулся до них, и те немедленно откликнулись. — И совсем нет растяжек.

Арден выгнула спину, когда Дрю прочертил прямую линию по животу и ниже.

— Ты безупречна, — прошептал он за секунду до того, как его рот обрушился на ее.

После глубокого поцелуя его губы двинулись вниз по хрупкой шее. Нежные поглаживания подготовили ее груди к его рту, и Дрю посасывал их с бесконечным старанием. Язык перекатывал соски, увлажнял, дегустировал.

— Отпусти мои руки.

Когда он подчинился, Арден запуталась пальцами в его волосах и прижала его голову ближе.

— Господи, Дрю. Меня так никогда не ласкали.

— Надеюсь, что нет. Хочу быть единственным мужчиной, прикосновения которого ты будешь помнить.

— Никто не похож на тебя. Ни в чем.

Дрю увлекся беспощадной пыткой ее пупка, словно лишая его девственности ловким языком, любовно пощипывая губами. Арден крутилась и извивалась под ним, не узнавая саму себя. Легкая дрожь сотрясла ее, когда он уткнулся в темную дельту ее женственности. Она выкрикнула его имя, наполовину с паникой, наполовину с восторгом, почувствовав, как его рот впился в ее влажность. Потом он мягко развел ее бедра, и мастерство его прикосновений показало, что она вообще ничего не знала об интимной близости.

— Пожалуйста, пожалуйста, Дрю.

Он уважил ее бессвязную просьбу и нетерпеливую хватку рук, и накрыл ее тело, удерживая себя на локтях. Они не сводили друг с друга глаз, пока он погружался в ее страждущую плоть. Дрю не медлил и не колебался, а входил глубоко и уверенно, пока она не вобрала его полностью. И тут он сделал то, что муж ни разу не делал за все их супружеские соития — улыбнулся. Начав двигаться, Дрю по-прежнему внимательно наблюдал за Арден, впитывая ее удовольствие, запоминая экстаз, отмечая, какое движение заставляет ее глаза туманиться от страсти.

— Ты такая прекрасная внутри, Арден.

— Я?

— О Боже, да, — простонал мужчина. — Двигайся со мной.

Беседа? Неслыханное дело во время секса. Единственные звуки, которые она слышала в кровати Рона, — бессмысленные хрюканья и кряхтенье.

— С-сделай это. Еще раз, — она стала заикаться, когда он погладил ее врата, а затем целиком погрузился в нее. — Да, да, да!

Нахлынувшее исступление подхватило обоих бархатной перчаткой наслаждения, встряхнуло, лишило дыхания, скрутило, приподняло и швырнуло в небеса, прямо в райское блаженство, которого никто из них не ведал прежде.

Долгие минуты спустя Дрю поднял голову с ее плеча и мизинцем снял влагу с ресниц. Когда Арден открыла глаза с сонной удовлетворенностью, он поцеловал ее в губы и произнес:

— Спасибо за то, что вернула меня к жизни.