Секреты миллиардера

Эпилог - 2

Уинстон

Пять месяцев спустя

М

Маленькая рука твоей жены скользнула в мою. ЧАС Ее длинные светлые волосы были распущены и ниспадали на спину белого кружевного платья от Живанши. Бриллианты на ее шее, которые я создал для нее, соответствовали браслету, который я нашел у контрабандистов.

Несмотря на то, что моя жена помешана на украшениях, она носила только это ожерелье и браслет, а также обручальное кольцо. Это было лучшее зрелище на свете. Моя жена была лучшим подарком на свете, и я никогда не воспринимал это как нечто само собой разумеющееся.

Гав. Гав.

«Фифи», — отругала она нашего маленького щенка — французского бульдога шоколадного цвета — за то, что он лает на прохожего. «Ты разбудишь нашего маленького мальчика». Словно наш пятимесячный сын знал, что о нем упоминают, он пошевелился в детской переноске, которую я носила, и ворковал. Глаза моей жены загорелись, и я ухмыльнулся от счастья в ее взгляде.

Моя грудь наполнялась каждый раз, когда я был рядом со своей семьей. Прошли последние пять лет, и это была новая глава для нас. Тот, которого мы ждали, и я знал, что это так. жизнь будет становиться только лучше.

Больше всего мне нравилось проводить время с семьей. Много лет назад Билли отказалась от своего отмеченного наградами лейбла, и ее приняли в индустрию с распростертыми объятиями. Я не мог быть более гордым.

«Ух, она меня вообще не слушает», — пробормотала Билли, когда наш щенок отказался перестать лаять.

«Она защищает нас».

Билли усмехнулась. «Думаю, размер не имеет значения».

«Нет, когда дело касается лояльности». Я поцеловал ее в лоб. Она вздохнула, прижавшись ко мне, и удовлетворение зажужжало у меня в горле. Перед ней невозможно было устоять – ее улыбке, ее золотисто-карим глазам и ее любви к нашей семье. Для меня.

Среди затихающих звуков сирен, аромата Сены и вкуса городского воздуха в воздухе витала весна. Пасмурное небо потемнело, и с неба упали первые капли дождя.

Я радовался своей удаче.

Мои шаги остановились, как и ее. Я повернул ее лицом к себе, прижав ее щеки. Дождь был теплым и легким, и она смахнула его с ресниц.

Ее пульс забился, дыхание заполнило пространство между нами.

Она шагнула вперед, руки нашего малыша схватили нас обоих, соединив нас. Я не был достоин ни ее, ни этой жизни, но мысль о том, чтобы моя жена и сын никогда не существовали без меня на фотографии, была невозможна. Мы должны были быть. Она была моей, а я был ее.

«Я люблю тебя, Билли Эшфорд».

Она подняла руку и прижала ладонь к моей щеке. — И я люблю тебя, Уинстон.

После многих лет поисков и борьбы с демонами я обрел покой, поцеловав ее под дождем. Как будто это был наш первый поцелуй. Как будто это был наш последний раз.

КОНЕЦ