Секс лучше шоколада

ГЛАВА 16

Когда приступ миновал, Джули откинулась на пятки и согнулась, прижавшись лбом к коленям и бессильно уронив руки. Она была так слаба, что не могла шевельнуться. Желудок успокоился, но в голове стучали молоты, горло болело, освобожденные руки покалывало и жгло. Джули взглянула на следы, оставленные скотчем на запястьях, и содрогнулась.

– Джули?

Макс присел на корточки рядом с ней и положил широкую теплую ладонь ей на спину. Тепло мужской руки согрело ее: она чувствовала себя продрогшей. Со всех сторон ее окружал запах свежескошенной травы. Сама трава была прохладной и чуть влажной.

Джули повернула к нему голову и невольно залюбовалась его строгим, мужественным профилем на фоне звездного неба, мощью его сложения, гордой мужской красотой. Ей стало немного легче. Ладно, пусть он обманул ее в случае с Дебби, все-таки на него можно рассчитывать. Он всегда придет на помощь.

– Я рада, что ты не гей, – сказала она вслух.

– Я тоже этому рад.

Она улыбнулась ему. Если бы не Макс… нет, об этом лучше даже не думать. Только не сейчас. Если она будет думать о том, что могло случиться, ее все-таки стошнит и вообще с ней случится истерика, а это вряд ли поможет делу.

– Как ты?

– Нормально, – ответила Джули.

– Да я уж вижу, – мрачно проворчал он. – Вот там есть питьевой фонтанчик. Хочешь воды?

Только тут она сообразила, что они находятся на окраине Сойер-парка – игровой площадки для детей, заполненной качелями, горками и песочницами. Джули хорошо знала это место, не раз приводила сюда Эрин и Кейси.

– Неплохая мысль.

Она сделала слабую попытку подняться, но Макс ее опередил: подхватил на руки, выпрямился с такой легкостью, словно она вообще ничего не весила, и направился к питьевому фонтанчику, находившемуся в сотне ярдов от них.

Джули и в голову не пришло протестовать. Она прильнула к его груди и обвила шею Макса руками. Все равно ноги ее не слушались, в голове гудело, ее преследовало стойкое впечатление, что какие-то винтики в мозгу заклинило. Самостоятельно она не добралась бы до фонтанчика, даже если бы захотела. Но она не хотела. Ей нравилось быть на руках у Макса, нравилось чувствовать его силу, надежность и тепло. Джули положила голову ему на плечо, закрыла глаза и крепче обвила руками его шею.

– Что это за дрянь у тебя на лице? – спросил Макс секунду спустя.

Сначала Джули даже не поняла вопроса, потом вспомнила про маску на лице и улыбнулась. Стоило ей забыться на минутку, наслаждаясь романтической фантазией, поверить, что большой сильный парень уносит ее в темноту, и тут он напоминает ей, что она похожа на страшилище. Неужели вся жизнь такая? Во всяком случае, ее жизнь.

– Это грязь.

– Ты обычно спишь с грязью на лице?

– Это косметическая маска. Я собиралась принять ванну перед сном и сначала наложила маску. И тут я увидела его в зеркале… еще до того, как залезла в ванну.

Она вздрогнула при страшном воспоминании, и Макс крепче обхватил ее руками. Тот жуткий миг, когда она увидела насильника в зеркале, был невыносимо ярок в ее памяти. Джули попыталась его прогнать, но у нее ничего не вышло. Откуда ни возьмись, всплыло воспоминание о тихом голосе. Мурашки побежали у нее по коже, когда она поняла, что это было предупреждение об опасности. Должно быть, это какое-то шестое чувство. На подсознательном уровне она, видимо, знала, что в доме кто-то есть.

Эта мысль тоже ее напугала. Страшно было думать, что она знает то, чего не знает.

– Как ты догадался, что я в беде? Может, у него тоже есть шестое чувство?

– Дорогая, ты вопила, как ненормальная. Я стоял возле твоего бассейна, когда ты заорала. Между прочим, в этот момент я постарел на двадцать лет. – Макс глубоко вздохнул. – И тут я понял, что кто-то проник в дом. В общем, это была не лучшая минута в моей жизни.

Они оба помолчали. Окружающую тишину нарушал только обычный хор насекомых. Луна заливала игровую площадку призрачным светом, даже детские аттракционы казались зловещими.

Джули ощутила холодок, пробежавший по спине. На нее напали в ее собственном доме, и она никак не могла опомниться от пережитого страха. Он укоренился у нее в костях, он глубоко сидел в ней и мог вспыхнуть в любую минуту, подобно вирусному заболеванию. Ей казалось, что она навсегда утратила чувство безопасности. То, что случилось в ее доме, может повториться где угодно, даже в таком мирном месте, как эта детская площадка. «Всегда жди самого худшего» – отныне это станет ее жизненным лозунгом. Хорошо, что Макс с ней, а не то она сошла бы с ума от страха.

Нет, если бы Макса с ней не было, она не оказалась бы здесь, на этой веселой и невинной игровой площадке, выглядевшей сейчас такой зловещей.

Скорее всего ее просто нигде бы не было. Ее охватила безудержная дрожь, и Макс обнял ее, укачивая, как ребенка.

– Макс. Спасибо тебе…

– За что? – покосился на нее Макс. Ее лицо было очень близко.

– Ты спас мне жизнь.

– Без проблем, – хмыкнул он.

– А вдруг он придет за нами сюда?

Ее голос звучал еле слышно. Страх, подстегнутый темнотой и уединенностью места, жутким ощущением, что в тени может кто-то скрываться, разгорелся с новой силой. Она испуганно огляделась.

– Что бы ни случилось, я не дам тебя в обиду. Но не стоит беспокоиться, сюда он не придет. Он уже далеко, поверь мне.

– У тебя есть пистолет?

– Угу.

– И ты умеешь им пользоваться?

Его губы дрогнули в улыбке.

– Я был полицейским. А до этого – «тюленем». Ну как, полегчало?

– Немного. Нет, вообще-то намного легче.

У нее закружилась голова, и она прижалась лбом к его плечу. Он посмотрел на нее с тревогой.

– Тебе плохо?

– Нет. А почему ты ушел из полиции?

Джули почувствовала, как он напрягся всем телом.

Молчание затянулось, и она даже подумала, что он не ответит. Она подняла голову и вопросительно взглянула на него. Макс бросил на нее быстрый взгляд и отвернулся.

– Меня уволили.

– Уволили?! – Вот уж чего она никак не ожидала услышать от Макса, вдруг сообразила Джули. Несмотря на эпизод с Дебби, он казался ей самым надежным человеком из всех, кого она когда-либо в жизни встречала. – За что?

Он вздохнул:

– Со склада вешдоков пропала партия наркотиков. Их нашли у меня. Целая куча народу готова была присягнуть, что я ими торгую. Меня уволили. Меня бы судили, но полицейский департамент не хотел огласки.

– Ты был невиновен. Это был не вопрос.

– Да, я был невиновен. Я тогда расследовал деятельность одного типа, и он достал меня прежде, чем я его.

Они дошли до фонтанчика, и он поставил ее на ноги, поддерживая обеими руками за талию. Джули несколько раз сполоснула рот, потом смочила лицо и шею. Горло сильно саднило, но глотать она могла почти свободно. Стало быть, внутренних повреждений нет, решила Джули. Вот и слава богу.

Джули смыла засохшую маску и почувствовала себя гораздо лучше. Моргая и утирая воду со щек пальцами, она обернулась к Максу.

– На. – Макс повернул ее к себе, как куклу, поддерживая за бедра, и протянул в качестве платка полу своей рубашки.

– Ну вот, теперь у тебя рубашка будет мокрая.

– Переживу.

Он рывком сдернул с ее головы эластичную круглую резинку для волос: все равно отдельные пряди уже начали из нее выбиваться и повисли вдоль лица. Джули инстинктивно тряхнула головой, расправляя, насколько возможно, свои непокорные локоны, и тут же поморщилась от боли. Макс протянул ей резинку, и она надела ее на запястье, как браслет.

– Так лучше, – сказал Макс, оглядывая ее. – Нет, ты только не подумай, я вовсе не хочу сказать, что тебе не идет грязь на лице и волосы веником.

– Будешь врать – наживешь себе неприятности, – улыбнулась Джули.

С минуту он молча смотрел на нее. Он стоял так близко, что ее грудь оказалась в нескольких дюймах от его груди, а ее бедра – совсем рядом с его застегнутыми на «молнию» джинсами. В ней вдруг проснулся отчаянный сексуальный голод. Она вздрогнула, вспомнив, как он целовал ее раньше. Приятное воспоминание вытеснило у нее из головы недавние кошмары.

Макс беспокойно шевельнулся, и Джули подняла голову. Он хмурился, глядя на нее, между ними вдруг возникло напряжение.

У Джули кружилась голова, и она не сомневалась, что полученный удар тут ни при чем.

– Хватит тут торчать, нам пора. Дойти сумеешь? – спросил Макс отрывисто, но огонь, горевший в его глазах, смягчил резкость слов.

Джули мечтательно улыбнулась ему. Если она скажет «нет», он опять подхватит ее на руки и унесет в темноту. Понимая, что эта слабость и пережитый страх делают ее уязвимой, она напрягла всю свою волю. Ей очень хотелось, чтобы Макс ее обнял, но она строго напомнила себе, что такие желания опасны.

– Я дойду сама, – сказала она с твердостью, которой на самом деле отнюдь не чувствовала.

Макс взял ее под локоток и чинно повел вперед. Джули решительно вздернула подбородок и зашагала, глубоко вдыхая душный ночной воздух. Это не помогло. Ей удалось сделать шесть шагов, потом ее резиновые колени размягчились, и она сложилась, как гармошка. Макс еле успел подхватить ее за талию уже у самой земли, иначе она растянулась бы на траве.

– Черта с два, – сердито проворчал он, вскинув ее на руки.

Сколько ни старалась, Джули не находила в душе ни капли сожаления. В голове все плыло, руки и ноги уподобились вареным макаронинам, но она все-таки сумела обнять его за шею. Пусть это опасно, она ничего не могла с собой поделать: объятия Макса теперь казались ей родным домом.

Несколько шагов было проделано в молчании. Джули вдыхала его запах, круживший ей голову, и прижималась к нему изо всех сил. Макс молча шел вперед. Потом он недовольно хмыкнул и еще крепче стиснул руки у нее под коленом и под правой грудью.

– Позволь мне кое-что уточнить. На тебе хоть что-нибудь надето под этой рубашонкой?

Джули посмотрела на него. На щеках Макса уже выступила щетина, придававшая ему вид до жути сексуального светловолосого пирата.

– Нет. Ни единой нитки.

– Так я и думал.

Она с интересом заметила выступившие у него на лбу капельки пота: вряд ли испарина была вызвана усталостью. Ведь от машины до фонтанчика он донес ее безо всяких усилий.

– А почему ты спросил? – поинтересовалась она, когда очередного вопроса не последовало.

– Просто так.

Они дошли до машины. Продолжая поддерживать ее за талию, Макс открыл для Джули переднюю дверцу. Она соскользнула вниз по его телу, одергивая неприлично задравшуюся сорочку, и с довольным вздохом прислонилась к нему. Ее голое плечо упиралось ему в грудь, обтянутое шелком бедро касалось его живота. Она чуть повернулась и задела бедром «молнию» у него на джинсах. Под ней явственно ощущался бугорок. Губы Джули тронула улыбочка чисто женского торжества.

– Разве тебе не нравится моя ночнушка?

Ну вот, она уже кокетничает с ним, открыто кокетничает, несмотря на дикую головную боль и шею в синяках. Господи, сообразила Джули, она же ни с кем не кокетничала годами! А ведь это так приятно…

Макс смотрел на нее в задумчивости. Распахнутая дверца зияла как разверстая пасть, но Джули не ощущала особого желания быть проглоченной.

– Зависит от обстоятельств, – осторожно ответил он, не сводя пристального взгляда с ее лица. Потом он как будто пришел к какому-то решению: его губы плотно сжались. – А теперь будь умницей и полезай в машину, – добавил он решительно.

Она не двинулась с места, продолжая блаженно улыбаться ему. Макс поморщился и загрузил ее в машину силой, заправил внутрь ее ноги, когда она сама этого не сделала, и перегнулся через нее, чтобы пристегнуть ремень безопасности.

– От каких обстоятельств? – томным голосом спросила Джули и сунула руку ему под футболку, когда он наклонился над ней.

Какое наслаждение – ощупывать рельефные мускулы под гладкой теплой кожей, мощный брюшной пресс, безбрежную ширину груди… Макс замер от ее прикосновения. Пока пальцы Джули путешествовали по его груди, зарываясь в курчавые заросли волос, их взгляды встретились.

Джули не могла отвести от него глаз. Ее рука с растопыренными пальцами замерла у него на груди. Она чувствовала под ладонью биение его сердца.

– Ну, например, от того, всерьез ли ты говорила, что не будешь спать со мной, – ответил он.

Макс резко выпрямился и вытащил ее руку из-под своей футболки, не обращая внимания на разочарованный вздох.

– Макс!

Он помедлил, стиснул ее руку в своей, и опять их глаза встретились. Потом он тихонько выругался, наклонился вперед и поцеловал ее. Его поцелуй был горячим и неистовым, и Джули ответила на него с бездумным наслаждением. Ее грудь сладко заныла, пальцы нащупали и сжали его руку. Ничего не соображая, она проникла языком ему в рот, прижала его руку к своей груди. Там его сильная, широкая ладонь и осталась, излучая тепло сквозь тонкий слой шелка. Это было до того здорово, что просто не верилось…

На одно мгновение, пока она держала его руку на своей груди и ее сосок, ставший твердым, как камешек, прижимался к его ладони, Джули показалось, что он не ответит. Потом глубоко у него в горле раздался стон, его рука, не оставшись в бездействии, стиснула нежную тяжесть ее груди. Сердце Джули отчаянно билось, тело трепетало, его поцелуй доводил ее до безумия. Макс обхватил ее грудь ладонью снизу и потер сосок большим пальцем. Она беспокойно заерзала, натягивая мешавший ей ремень безопасности, положила руку ему на затылок и притянула еще ближе к себе. Глубоко внутри у нее что-то болезненно и сладко сжималось. Она застонала, выгнула спину… и тут он отстранился, оторвался от ее губ, снял руку с ее груди, хотя ей хотелось быть ближе к нему, чем позволяла одежда.

Джули открыла глаза и бросила на него томный взгляд, говоривший: «Бери меня прямо сейчас».

– Макс…

Он прищурился:

– Не играй со мной, Джули, а не то я могу и забыть, что у тебя мозги всмятку.

– У меня, – заявила она со всем возможным достоинством, скрестив руки на все еще ноющей груди и хмуро глядя на него, пока он вставлял ключ в зажигание, – с мозгами все в порядке.

– Это пусть подтвердит доктор, когда тебя осмотрит.

Макс завел машину.

– А тебе не приходит в голову, что я просто пересматриваю свою позицию? – Она расплела руки и провела пальцем по его мускулистой руке. – В конце концов, почему бы мне и не переспать с тобой?

– Потому что это плохая мысль. – Он отодвинул локоть, чтобы избежать ее прикосновения, и Джули опустила руку.

Теперь они были в движении. Машина скользила сквозь ночь, тихо шелестя шинами. Игровая площадка осталась далеко позади.

Джули не собиралась отступать от волнующей ее темы:

– Почему это плохая мысль? Разве ты не хочешь спать со мной?

Он засмеялся. Они выехали из жилого района в торговый центр, и при свете неоновых реклам и ярких фонарей Джули удалось яснее разглядеть его. Он выглядел лучше, чем шоколадное мороженое. Но вид у него был слегка виноватый.

– Что это значит? Да или нет?

– Безусловно, да.

Джули откинулась затылком на спинку сиденья и посмотрела на него с досадой.

– Тогда в чем проблема?

Макс ответил с кротким терпением, словно говорил с умственно отсталым ребенком:

– Проблема в том, что нам следует вернуться к этому разговору, когда ты придешь в себя. А то сейчас у тебя в голове винтиков не хватает.

– Что за чушь!

Он пожал плечами:

– Мне так кажется.

– Трус!

– Ты чертовски права, – согласился Макс и сочувственно прищелкнул языком. – Мы приехали.

Вот нахал! В его голосе слышалось облегчение!

Макс остановил машину слева от входа в отделение неотложной помощи и заглушил мотор. На какой-то момент он замер, держа руки на руле и оглядывая через лобовое стекло заполненную машинами стоянку. Его лицо все больше мрачнело, взгляд стал колючим и жестким.

– В чем дело? – нарушила Джули затянувшееся молчание.

– Ну ладно, – отрывисто заговорил Макс, переведя на нее взгляд. – Я должен знать. Он тебя изнасиловал?

Его руки, лежавшие на руле, сжались с такой силой, что костяшки побелели

– Нет. Да нет же! – Джули подавила новый приступ тошноты при воспоминании о насильнике. – Он… я думаю, он за тем и пришел, но этого не случилось.

– Почему? – Тут Макс повернулся к ней, и его тон смягчился, а тело расслабилось, даже руки перестали стискивать руль.

– Я укусила его за нос. А потом убежала.

На мгновение Макс как будто лишился дара речи.

– Ты укусила его за нос?

Джули кивнула.

– Еще как! – воскликнула она с азартом. – У него пошла кровь. Я слышала хруст. Он заорал и скатился с меня, а я вскочила и побежала вниз.

Целую минуту Макс смотрел на нее так, словно не мог поверить своим ушам. Потом у него на губах появилась улыбка.

– Да, это мощный прием, – кивнул он. – Слушай, а ты молодчина!

– Ну, так почему бы тебе не переспать со мной? – кокетливо спросила Джули, не сводя с него глаз.

– Позже, – ответил он. И добавил:

– Может быть.

Вытащив ключи из зажигания, Макс вышел из автомобиля. Джули следила за ним взглядом, пока он огибал машину, чтобы открыть для нее дверь. Ей вдруг снова стало плохо, вернулись тошнота и головокружение. Она подумала, что Макс, наверное, прав: в голове у нее винтиков не хватает. А может, ей стало плохо, потому что разговор о нападении заставил ее вновь пережить случившееся? Раньше, пока она флиртовала с Максом, жуткое происшествие словно отодвинулось куда-то, стало нереальным, а теперь воспоминания вернули кошмар с удвоенной силой.

Должно быть, она была под воздействием какого-то защитного механизма и рассказывала о происшествии, как будто оно случилось не с ней, а с кем-то другим. Но вот его защитное действие истощилось, и ей стало плохо.

Макс открыл для нее дверцу и потянулся, чтобы отстегнуть ремень. На этот раз она не шевельнулась: она лежала, бессильно откинувшись на спинку сиденья, уронив руки на колени и стараясь сдержать тошноту. Застежка щелкнула, ремень автоматически свернулся и убрался в гнездо. Макс озабоченно заглянул ей в лицо.

– Потерпи еще минутку, крутой парень, – сказал он с грубоватой нежностью и, подхватив на руки, вытащил ее из машины.

Джули не ответила. Она обняла его за шею, спрятала лицо у него на плече и закрыла глаза. Он позаботится о ней Он все сделает правильно Просто удивительно, насколько за такой короткий срок она научилась доверять Максу!

– Когда войдем внутрь, – сказал он, шагая к дверям приемного отделения, – вот что я прошу тебя сделать…

Позже, когда приехала полиция вместе с пребывавшим в явной панике Сидом, а еще через десять минут еще более панически настроенные мать и сестра Джули, Макс выскользнул из-за пышного фикуса в горшке, сложил газету, служившую ему прикрытием, и покинул больницу. Внутри разворачивалось цирковое представление, и он не хотел принимать в нем участие. А Джули больше не нуждалась в нем. Во всяком случае, сейчас.

Небо на горизонте едва окрасилось бледно-оранжевыми лучами восходящего солнца, но ранний час не внес никаких изменений в его планы. Он сел в поджидающее такси и набрал номер на мобильном, пока машина отъезжала от тротуара.

Когда Мозер, разозленный тем, что нарушили его сон, недовольно заворчал в трубку, Макс прервал его тремя словами:

– Мне нужна информация.