Секс на одну ночь... или на две

Глава 14. Заразная улыбка

Мэтью

— ЧТО ТАКОЕ ПЛАНКТОН?

— Что такое Торонто?

— Кто такой Джеймс Эрл Джонс?

Появляется карточка Двойных очков.

— Подожди, подожди. Не отвечай на этот вопрос. Дай мне шанс, думаю, я знаю это. — Холли сидит рядом со мной на диване, подтянув колени к груди, моя футболка натянута на ее голые ноги. Меня завораживает, как очаровательно она играет со своими носками, подтягивая их и сминая обратно, пока смотрит.

— Дерзай.

— Что такое… кальций? — спрашивает она. Неправильно. Верный ответ — медь. Участник также говорит кальций и ошибается. Она смотрит на меня и закатывает глаза, ожидая моего ответа.

— Что такое медь? — Алекс Требек и я говорим одновременно.

— Ты уже смотрел этот выпуск? — Ее глаза сужаются, губы кривятся в подозрительной усмешке.

— Этот новый, клянусь. — Я кладу руку на сердце и поднимаю другую в клятве.

Мы проснулись и поняли, что оказались в ловушке как минимум фута снега. Мир за моим окном сейчас это гигантское белое одеяло. Этим утром мы вместе готовили завтрак, играли в Рамми, посмотрели три выпуска викторины и поиграли в ее телефоне, где мы обменивались лицами. Прогноз по-прежнему говорит о еще четырех — шести дюймах (*примерно 10–15 см, прим. редактора) снега. Я держу пальцы скрещенными, что их будет даже больше.

Холли нажимает кнопки на моем пульте, выводя на экран мои записанные шоу.

— Мне нравится, что весь твой ДВД заполнен эпизодами викторины и документальный фильм о династии Мин. Любишь быть ботаником?

— Холли. — Она поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я стопроцентный ботаник, — невозмутимо отвечаю я.

Яркий взрыв смеха наполняет мою квартиру. Холли часто смеется, и мне это нравится. Она позитивна, забавна и с ней весело быть рядом. Ее счастье заразительно, и я знаю это, потому что заразился им. Моя собственная улыбка растягивается на лице.

— Если бы я проверил твой ДВД, что бы я нашел? Или ты любительница Hulu (*сервис онлайн-видео подписке, принадлежит компании Уолт Дисней, прим. редактора)? — Я закидываю руки за голову и кладу ноги на кофейный столик.

— Netflix (*американская развлекательная компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа, прим. редактора). Но у меня также есть ДВД, заполненный шоу. И держу пари, ты не смог бы назвать ни одну из моих передач.

— «Война кондитеров», — тычу я пальцем в небо.

— Ух ты. Ты действительно знаешь все, — поднимает она руки в знак поражения. — Что заставило тебя назвать это шоу?

— Удачная догадка, вот и все. Девушка, которая делала свадебный торт для моего брата и невестки, была на нем всего несколько недель назад, и моя семья не может перестать болтать об этом.

— Да ладно. В каком? Какая была тема? Наверное, я его видела.

— Это была тема летнего лагеря, и кусок бревенчатой хижины отломился от ее торта, когда они его перевозили.

— О Боже, да, я видела его. И она бы точно выиграла, если бы этого не случилось. Но она хорошо себя повела в этом случае.

— Определенно. Думаю, для Эшли это был более сильный удар.

— Эшли? Это твоя невестка?

— Да, она замужем за моим братом Патриком. — Мой старый кофейник громко булькает последние несколько капель, заканчивая с шипением. Запах колумбийского кофе тёмной обжарки проникает по всей моей квартире, заманивая меня на кухню с Холли на буксире. — У них шестеро детей, все девочки.

— У тебя шесть племянниц?

— Семь. У моего брата Кента и его жены Робин тоже есть маленькая дочь.

Я наполняю две кружки и протягиваю одну Холли. Она обхватывает обеими руками керамическую кружку и подносит ее к носу, чтобы вдохнуть аромат. — Это все объясняет.

— Хм? — Я подношу кружку к губам и делаю глоток.

— Ситуация с Шопкинс.

— О, да, Шопкинс. Они нравятся моим племянницам. Я просто не мог… — Я делаю глоток из кружки. Горячий кофе обжигает мне горло.

— Ты просто не мог рассказать о своих племянницах, потому что не знал, были ли у моего настоящего парня племянницы, — заканчивает она за меня, и я киваю. Та ночь будет преследовать меня вечно. Она ставит свою кружку на стойку и кладет руку на бедро. — Мэтью, ты можешь перестать давиться горячим кофе. Все уже позади, мы двигаемся дальше. — Она встаёт на цыпочки, чтобы поправить прядь моих волос, и я улавливаю слабый запах моего шампуня в ее волосах.

— Я сожалею о той ночи. — Мое горло саднит, и слова выходят неуверенными. Она приподнимает бровь. — Нет, я не жалею об этой части ночи, только о первой части, — выдыхаю я. Мне нужно начать думать, прежде говорить. Чем больше я нахожусь рядом с ней, тем хуже мне становится. Это потому, что она мне нравится. Она мне очень нравится. И симпатия к ней превращает меня в идиота.

Звук снегоуборочной машины на моей улице, отвлекает нас от непростого разговора и переводит внимание за окно.

— Даже с машиной я вижу только белое. Не могу поверить, что выпал весь этот снег. Это безумие. Еще даже не День благодарения.

— Скорая помощь будет сумасшедшим местом сегодня вечером.

— Сегодня вечером? Тебе нужно работать? — Ее глаза широко распахиваются, она снова смотрит на горы снега.

— Да, и если снег в ближайшее время не прекратится, мне придется откапывать зимнюю обувь и идти в больницу пешком.

— Никакого снежного дня для тебя, — говорит она.

— Неа, но, полагают, у тебя его тоже не будет.

— Верно. Честно говоря, мне, наверное, стоит достать свой телефон и начать работать. — Она возвращается к дивану и роется в своей сумочке. — У тебя есть зарядное устройство? — Она поднимает свой сотовый. — Обычно я работаю со своего ноутбука, но, думаю, сегодня придется обойтись телефоном.

— Ты можешь воспользоваться моим ноутбуком, — предлагаю я, роясь в ящике в поисках зарядного устройства.

— Все в порядке. Кроме того, если я воспользуюсь твоим ноутбуком, на чем ты будешь смотреть все свое порно?

Я замираю. Я даже не моргаю. Убейте меня. Убейте меня сейчас же.

— Мэтью, прости. — Она прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. — Видишь, опять эта незрелость. Я не могу это контролировать. — Я все еще застыл в ужасе и скорее всего до сих пор не моргнул. Протрезвев от смеха, она делает глубокий вдох и выхватывает зарядку из моей неподвижной, безжизненной руки. — Тебе бы помогло, если бы я сказала, что тоже смотрю порно?

Моя голова дёргается вверх.

Что она только что сказала?

Пин тоже прислушивается.

«Что она только что сказала?»

— Правда? — осторожно спрашиваю я. Это может быть уловкой, все же мы с Пином ждём пока она ответит, затаив дыхание.

— Мэтью, по большей части я работаю из дома, где провожу свой день за компьютером. Так что, конечно, я смотрю его. Боже, до той ночи с тобой у меня год не было секса. — Ее голос затихает, бормоча остальное. — И у девушки есть потребности.

Выходи за меня.

«Женись на ней».

— Спасибо, — откашливаюсь я, слегка поправляя брюки, прежде чем сесть на диван. — Это правда помогло, — говорю я, и она смеётся, опускаясь рядом со мной.

Она поджимает ноги под себя и принимается за работу, набирая текст в телефоне. Я выключаю телевизор и беру книгу, которую читал. Трудно сосредоточиться, когда она так близко, но, по крайней мере, я создаю иллюзию, что занят. Я читаю слова на странице снова и снова, но в моей голове только мысли о том, что Холли год не занималась сексом, а смотрела порно, потому что у нее есть потребности.

Час спустя ее телефон ложится на мой кофейный столик, и она трёт глаза, а затем вытягивает руки над головой.

— Этот экран гораздо меньше, чем я привыкла для работы, но, по крайней мере, я просмотрела все твиты.

— Ты отвечаешь на каждый твит? — Я закрываю книгу. За час я прочитал всего три страницы.

— Если кто-то обратится непосредственно в компанию, я отвечаю. В основном я добавляю в избранное, ретвичу, пишу несколько своих твитов, ищу хэштеги, которые касаются наших клиентов. — Она скрещивает ноги и поворачивается лицом ко мне на диване. — Что ж, в прошлый раз в основном говорила я. Теперь, когда я знаю, кто ты на самом деле, думаю, пришла твоя очередь говорить.

— Спрашивай меня о чем угодно. — Я делаю глоток кофе. Кофеин помогает притупить непроходящую головную боль, с которой я проснулся.

— Хм, — прижимает она палец к нижней губе. — Работая в отделении скорой помощи, держу пари, ты видел просто все. Что самое безумное, что ты когда-либо видел?

— На этой неделе? В этом месяце? Или в этом году? — смеюсь я. Я не видел всего, но за то короткое время, что я там работал, я определенно многое повидал. Есть куча безумных вещей, которыми я мог бы поделиться с ней. Отрубленные пальцы в пакетах для сэндвичей, выколотые глазные яблоки, заклеенные клейкой лентой, или, если она действительно хочет безумств, я мог бы рассказать ей обо всех предметах, которые удаляют из прямой кишки. Люди любят проверять эластичность своих задних проходов. Хотя, мне, вероятно, следует воздержаться от разговора, связанного с задницами, после фиаско прошлой ночью.

— Просто расскажи мне о своем самом запоминающемся моменте, — говорит она, и когда она произносит это таким образом, я мгновенно знаю свой ответ.

— Это было в ту ночь, когда я увидел тебя.

— Хочешь сказать, когда ты увидел Ника, — закатывает она глаза и заливается смехом. — Боже, он был ужасен.

— Нет, я хочу сказать, когда я увидел тебя. — Не важно, что в ту ночь она была с другим парнем. Когда я увидел ее там, это был мой самый запоминающийся момент. — Я так много думал о тебе с нашей ночи вместе, а потом по-настоящему увидел тебя снова… это была хорошая ночь. Определенно, это мой самый запоминающийся момент.