Секс на одну ночь... или на две

Пролог. То была ночь перед Рождеством

Холли

— НО ОН ОКАЗАЛСЯ отрицательным, — повторяю я в десятый раз, в неверии смотря на холодного, собранного мужчину перед собой.

— Да, к счастью, оказался. — Лицо Тайлера остаётся каменным, нейтральным. Его глубокий голос эхом отражается от стен огромной комнаты в его трехэтажном особняке. Особняк, в который мне никогда не предлагали переехать, не смотря на его громадный размер и бесчисленные намёки. — Это по-настоящему открыло мне глаза. Окажись он положительным, я бы чувствовал себя в ловушке.

— В ловушке? — делаю глубокий вдох через нос, вдыхая сильный запах сосны, пока все внутри меня начинает рассыпаться.

— Да, в ловушке. — Он нажимает на кнопку, и комната заполняется ненавязчивым звуком инструментальной рождественской музыки. Отступив назад, он изучает почти трехметровую дугласовую пихту, которую ему декорировали на заказ, и поправляет два накренившихся украшения.

Точный, идеальный Тайлер не терпит, когда что-то не на месте. Я распадаюсь на части прямо перед ним, но не дай Бог украшение висит не ровно. Его недостаток эмоций не должен удивлять меня, но его чёрствая реакция подпитывает мой гнев.

— Я переехала сюда ради тебя, Тайлер. — Он ненавидит, когда я повышаю голос. Я все равно делаю это. — Я оставила семью и друзей, устроилась на работу, которая мне не нравилась. Я снимаю чересчур дорогую квартиру, хотя у тебя достаточно места здесь, — машу рукой, указывая на комнату. — Я переехала в чертову глушь в Пенсильвании ради тебя.

— Обязательно быть такой грубой? — Он резко вздыхает в знак отвращения. — Эпплгарт красивый горд.

— Да, с замечательными школами. Разве не это ты сказал, когда соблазнял переехать сюда?

— Удостоенными наград.

— Что ж, если ты не хотел детей, то с чего обращать на это внимание?

— Притормози. — Он выставляет руку в моем направлении. — Я не говорил, что не хочу детей.

Играющая на заднем плане праздничная музыка внезапно становится оглушающей, стены большой комнаты сжимаются вокруг меня, пока я пытаюсь переварить его слова.

— Но… тогда? — глаза наполняются слезами.

Он наклоняет голову, и жалость распространяется по его отстранённому лицу. Осознание подбирается ко мне подобно вирусу, засасывая в чёрную пелену, поедая плоть. Он не хочет детей со мной. Не мысль о ребёнке заставляла его чувствовать себя в ловушке, а я.

— Мне жаль, Холли. Когда я думаю о своем будущем, то просто не вижу в нем тебя.