Сексоголик. Откровения девушки, повернутой на сексе

7 ИЮЛЬ

2 июля, среда

Не хотелось бы на эту тему распространяться, но все именно так: моя подружка Фиона — профессиональная «госпожа». То есть, мужчины сознательно нанимают ее для причинения им боли. Не самое типичное хобби, насколько мне известно, но для Фионы оно не один год — неотъемлемая часть ее повседневности.

И хотя я знаю Фиону еще по колледжу, я никогда не проявляла особого интереса ни к тому, как она живет, ни как зарабатывает на хлеб. Как никогда не проявляла интереса и к БДСМ-отношениям.[7] Тем не менее, то, что мужчины готовы платить, чтобы она причиняла им боль, и платить немало, с трудом укладывалось в голове. Но, как говорится: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу — таков был мой принцип.

С незапамятных пор Фиона предлагала мне своими глазами взглянуть на подобные сцены, чтобы у меня сложилось представление, чем она занимается, постичь суть секс-фетишизма и секс-угнетения. И всякий раз я вежливо отказывалась, довольствуясь лишь ее страшными байками.

Однако в последнее время то ли оттого, что во мне вдруг пробудился дух первооткрывателя, то ли в связи с решением вести дневник я стала куда любознательнее. Кто эти мужчины? С какой стати им приходит в голову подставлять себя под плеть и выносить унижения? И что вообще такое пресловутые БДСМ-отношения? Наконец, набравшись смелости, я попросила Фиону разрешить мне присутствовать на сеансе, который, по ее словам, вскоре должен состояться. Я уже в ужасе.

4 июля, понедельник

Если мы с Блоггером все же сблизимся — а я продолжаю на это надеяться, поскольку дело сдвинулось с мертвой точки, — мне думается, ему предстоит смириться с мыслью о том, что наши отношения примут вид треугольника.

Я не имею в виду другого приятеля или приятельницу. Боже упаси — мне вовсе не хочется вовлекать его в нечто подобное (даже пальцы скрещу на всякий пожарный).

Нет, я имею в виду, что кроме отношений с ним лично я установлю особые, доверительные отношения с его дружком.

Поймите, я не фетишизирую детородный орган мужчины: я сознаю, что мужская привлекательность для меня, прежде всего, состоит в личности мужчины, его уме и отношении ко мне, а не в том, что скрывается в белоснежных трусиках от Келвина Кляйна. Именно то, что он открывает мне свои потаенные мысли, давая возможность насладиться его любовью и страстью, и побуждает меня установить самые теплые и приятельские отношения с его членом.

Мне кажется, что постепенное сближение с фаллосом — нечто потаенное и глубоко личное. Пусть фаллос безгласен, но если он у меня во рту, он, вне всякого сомнения, обретает дар речи.

Когда мы встречались со Стивеном, я однажды утром имела содержательный разговор с его пенисом.

Тогда я проснулась раньше Стивена — тот продолжал вовсю храпеть. Я же с утра решила помастурбировать, так как моя киска напоминала о себе, но вскоре отказалась от этой идеи и вот почему.

Подняв одеяло, съехав пониже и приблизившись к члену Стивена, я стала изучать его. Он, как и его обладатель, почивал, утомленный бурной ночью.

— О, как же я устал! — признался он мне тогда. Я прижалась щекой к бедру Стивена.

— Да, наверняка, ты устал, — тихо произнесла я, положив на него руку. — Может, тебе потянуться немножко?

Член не шевельнулся.

— Спать хочется, — буркнул он в ответ.

Я подвинулась ближе, обдавая его своим дыханием:

— Наверное, ты переутомился. Я сейчас тебя взбодрю.

И нежно прошлась по нему большим пальцем. Он вздрогнул.

— Что-то больновато…

Я. Хочешь, я тебя поцелую? Склонившись над ним, я прикоснулась к нему губами, чувствуя, как тельце его вздрагивает. Член. И, правда, мне стало лучше. И начал вытягиваться. Я почувствовала его тепло на губах.

— А если я тебя лизну? Тебе это будет приятно?

Я осторожно провела по нему языком.

Член стал чуточку тверже.

— Да, так лучше. Я постепенно пробуждаюсь.

Облизнув губы, я припала к нему ртом, погрузив кончик головки в рот.

— Ну как?

Член уперся мне в язык.

— М-м-м!

Я еще раз поцеловала его. Внезапно Стивен заворочался во сне. Я притаилась, не желая, чтобы он нарушил игру. Мой жадно полуоткрытый рот замер над членом. Через какое-то время Стивен снова ровно задышал, так и не заметив нашей задушевной беседы.

— Тсс! — прошептала я своему собеседнику. — Нас никто не должен слышать.

Нагнув голову, я целиком забрала его в рот. Член стал тверже, уткнувшись мне в язык.

— Нет, мы никому-никому об этом не расскажем — это будет нашей тайной.

Я ничего не имела против: обхватив губами член, я стала сосать его, щекоча языком.

Мы продолжали наши тайные игры, пока окаменевший член не забился у меня во рту, как птичка в клетке. В этот момент Стивен поднял одеяло, недоуменно посмотрел — что же тут происходит, — и увидел свой член по самые яички у меня во рту. Вид его говорил: «Дорогая, что ты позабыла под одеялом?» А дорогая только и могла, что изобразить подобие смущенной улыбки, что с полным ртом, согласитесь, не очень-то просто.

И мы оба поняли, что я отважилась на нечто помимо его воли, но член, поверьте, действовал совершенно независимо от Стивена — тот вообще и не подозревал о том, что происходит.

Разбуди я в то утро Стивена и предложи ему просто заняться сексом, он вполне мог и послать меня куда подальше, ибо еще не успел оправиться от ночи, но предложить то же самое его члену — дело другое. И я воспользовалась его сговорчивостью в своих интересах — я знала, что нежный, дразняще-деликатный минетик вмиг пробудит его от спячки, а уж потом Стивену просто некуда будет деваться. То есть ситуация была для меня однозначно беспроигрышной.

Я понимала, что в известной степени обманула Стивена, вступив в тайный сговор с его членом ради получения удовольствия, но не слишком изводила себя чувством вины.

Такое повторялось не раз, и не только со Стивеном. Таким образом, я — рецидивистка, но что-то никто из моих партнеров не предъявил мне иск за столь низкое поведение; могу лишь предполагать, что все они не против моих акций с их фаллосами. А поскольку они сознают, что мои контакты с их органами происходят параллельно и почти независимо от отношений с их обладателями, беспокоиться не о чем.

9 июля, суббота

Вчера вечером мы с Блоггером стояли на Холлоуэй-роуд и целовались.

Обожаю целоваться. Поцелуй — один из недооцененных аспектов секса и, наверное, самый мною почитаемый. Хороший поцелуй заставляет меня творить чудеса. Хороший поцелуй — все равно, что сношение, только на уровне ртов партнеров. Хороший поцелуй уносит меня туда, где существуют лишь дыхание партнеров в унисон, их губы и пульсирующее желание между ног.

Блоггер в этом смысле великолепен… нет, не то я говорю — он целуется просто фантастически. От его поцелуев мурашки по спине бегут, кончики пальцев словно током пронизывает, а моя киска начинает безумствовать. От его поцелуев я забываю, кто я есть.

Вот поэтому мы были не в силах уйти с Холлоуэй-роуд, стояли и целовались, словно два перепивших подростка, и устремлявшиеся к последнему поезду метро прохожие совсем нас не волновали. Мы совсем одурели от летнего тепла — наши руки и губы никак не могли насладиться друг другом. Мы стояли и самозабвенно целовались, и мир кружился вокруг нас. Магия, и только.

Я была до безумия заведена, и, судя по выпуклости на джинсах Блоггера, он тоже. Чувства наши были обострены до предела, и когда он промычал мне в ухо, что хочет «ощутить» меня, я не стала допытываться, что он имел в виду, а просто отдалась воле течения… Даже когда он просунул руку мне в джинсы и двумя пальцами вошел в меня, я не протестовала.

Отчего? Может, оттого что:

1) он меня возбудил до невозможности;

2) возбуждение способно довести меня до такого состояния, когда я готова вытворять что угодно даже на людях;

3) он производит впечатление воспитанного юноши, что придает его проделкам совершенно уникальный характер, а это заводит меня еще больше…

… и минуту спустя я испытала оргазм, жуткий, всепоглощающий пик наслаждения. Стоя на Холлоуэй-роуд. Где тьма народу.

Я все же пыталась отдавать себе отчет, где мы. Но это было нелегко. Когда дрожь чуточку унялась и я вернулась на грешную землю, то поняла, что произошло. Уняв догорающие страсти, я вынула его руку из джинсов и попыталась взять себя в руки.

Ничего подобного до сих пор со мной не случалось. Если бы Блоггер дал мне время подумать, я бы ни за что не позволила ему таких вольностей, но, поскольку я была от него без памяти и поскольку он так фантастически целовал меня, у меня не оставалось времени на раздумья. Прежде чем я успела опомниться, его пальцы уже были внутри.

Представления не имею, как он осмелился на такое. Как я осмелилась? Тоже не знаю. Вероятно, принял меня за ту, которой море по колено и решил не упускать возможности? Похоже, ему в этом смысле повезло — может, я на самом деле секс-фанатка?

Но какой бы полоумной я ни была бы, отвага Блоггера доказала мне, что он на самом деле стремится устранить все преграды между нами. Хотя с виду такой тихоня.

13 июля, среда

Я имею все основания возненавидеть мужиков.

И не в том дело, что кое-кто — строго говоря, не кое-кто, а большинство — из них бесстыдно глазеет на мою грудь.

И уж совершенно точно не в том, что я сгораю от желания, чтобы со мной переспали все, кого я нахожу симпатичными, и не унимаюсь до тех пор, пока не примчусь домой и не помастурбирую как следует. Хотя вы сами понимаете, что значит домчаться до Нозерн-лайн в час пик.

Нет, я хочу заявить об одном страшном-престрашном преступлении — мужики, оказывается, сбривают волосы на груди.

Немедленно прекратите! Сию же минуту, говорю я вам.

— Чего это тебе вздумалось сбривать волосы? — набросилась я на Блоггера пару дней назад, ощутив под ладошкой колкую щетину.

— Я думал, женщинам это нравится, — явно разочарованно протянул он в ответ.

Да нет же, нет и нет! Женщине нравится, когда мужчина дает ей возможность снять стресс после тяжелейшего дня, когда сочувствует ей в дни месячных недомоганий, когда он всегда готов предъявить свое мужское достоинство в ее полное распоряжение, причем по первому требованию.

Но эпилировать грудь? Никогда. Это женщинам не по вкусу. Во всяком случае, таким как я.

Волосяной покров — вот что делает мужчину мужчиной. Даже минимум волос — и он уже сексапилен, хотя я предпочитаю непроходимые заросли.

Недавно мне попались ребята, которые сбривали или же, как минимум, варварски укорачивали поросль на груди. Мне это зрелище испортило настроение — какой идиот внушил им, что их шерстка способна оттолкнуть женщин?

Отказываюсь понимать, что заставляет их пойти на подобный шаг. Мне нравится почувствовать шерсть между пальцев — она выгодно контрастирует с моей гладкой и нежной кожей. Давайте начистоту: если бы я предпочитала ласкать нежную и гладкую грудь, я бы предпочла спать с женщинами, что тоже недурно в своем роде, хотя и не дотягивает до секса с мужчинами*.

И я молю вас, заросшие волосами мужчины: оставьте в покое вашу грудь. Прекратите считать, что ваша поросль на груди способна оттолкнуть женщину. Нет, настоящая леди примет вас таким, какой вы есть, — с порослью или без нее. Так что зарастайте себе на здоровье! Пусть у вас на груди произрастают дремучие леса, непроходимые джунгли! Будьте теми, кто вы есть, — волосатиками. Женщины обожают перебирать волосы у вас на груди, наслаждаясь каждой минутой.

Если вам, ребята, не терпится что-то сбрить или подбрить, сбрейте волосы на лобке — поверьте, мало радости, если тебе вдруг попадают к рот волосы во время минета. Зато как возрастет чувствительность — ради этого стоит пойти на такой шаг.

Еще раз прошу моих сестер-лесбиянок простить мои предпочтения.

Мое мнение однозначно — стоит попробовать. Гарантирую — ни одна девчонка не упрекнет вас в отсутствии волос на лобке; поверьте, ее ротик будет так занят, что ей будет не до нотаций.

18 июля, понедельник

Проснувшись сегодня утром, я почувствовала, что взмокла.

Ничего такого сверхъестественного в этом нет — я всегда просыпаюсь на взводе, но в этот раз все было по-другому. Первое, потому что на часах было 5 утра — рановато для пробуждения на взводе, — и, второе, не прошло и трех часов, как я с Блоггером испытала три мощных оргазма. Кстати, виновник торжества лежит в паре дюймов от меня.

Я оглядела его в предрассветной мгле. Равномерно дыша, он спал, грудь ритмично вздымалась и опадала. Глядя на Блоггера, я прикинула возможности.

Поскольку я не выспалась, разумнее всего было бы попытаться вновь уснуть. Наш с ним забег оказался утомительнее, чем я ожидала.

Но я была возбуждена.

Никак не могла взять в толк — мне казалось, что все эти три оргазма никак не удовлетворили меня. Нет, оргазмы были лучше некуда, все три, они как раз более чем насытили меня. Я пребывала в восхитительном состоянии довольства.

И все же сейчас я чувствовала возбуждение. Я лежала и поносила себя всякими словами. Ну почему, почему я не могу быть как все нормальные девушки? Почему организм непрестанно хочет кого-то? В чем причина моей гиперсексуальности?

Видя сейчас физиономию спящего Блоггера, я вспомнила, как она была искажена страстью, когда мы занимались любовью. Закрыв глаза, я припомнила все ощущения, пытаясь снять напряжение через воспроизведение в памяти изумительного ощущения, какое обволакивает тебя post coitum.[8]

Но ничего не помогало — я по-прежнему была заведена.

Я прекрасно понимала, что мне все равно не заснуть без порции ласки, поэтому решила быстренько помастурбировать.

Просунув руку между ног, я стала поглаживать себя. Боже, да я мокрая. Не помню, чтобы я так возбуждалась, — текло даже по бедрам. Массируя клитор, я вызывала в памяти недавние эротические сцены с Блоггером, глядя при этом на его лицо и думая о том, что бы он подумал, застань меня за этим занятием.

Внезапно он вскочил с постели. Выспался!

Вздрогнув, я повернулась и увидела, что он стоит у края кровати. Сначала мне показалось, что он собирается одеться и тихо убраться.

У меня упало сердце. Не потому, что раньше мужчины не уходили, пока я сплю, нет. А оттого, что, несмотря на наши теплые отношения, несмотря на то что я так люблю его и он это знает, этот человек собрался тайком исчезнуть. Ему не понравилось со мной? Может, я показалось ему слишком уж требовательной? Или он каким-то образом услышал или догадался, что я сейчас играю сама с собой, не в силах воспротивиться нахлынувшему возбуждению?

Оказалось, ему просто ногу свело. Судорога! Блоггер принялся яростно растирать ногу, потом снова улегся, обняв меня. Бог ты мой, какая я все-таки дура психованная.

Некоторое время мы лежали, посапывая. Я по-прежнему не теряла надежды заснуть. Но мне все еще хотелось секса. То, что Блоггер лежал рядом, что его рука покоилась на мне, возбуждало меня еще сильнее. Я понимала, что ни о каком сне не может быть и речи, поэтому нужно было срочно утихомирить себя.

Моя рука скользнула между ног, и я заявила партнеру, что намерена заняться самоудовлетворением.

Приподняв одеяло, Блоггер взглянул на свое хозяйство, придвинулся поближе, положил руку мне на ягодицы, а ногу перебросил через меня. Теперь я уже не могла больше сдерживать себя — он был здесь, рядом, я хотела его, а не собственных пальцев. И я напрямик заявила Блоггеру, что, мол, взмокла.

Протянув руку, он убедился, что так и есть, и ввел в меня пальцы. И тут же я окатила его потоком выделений.

Пока его пальцы сновали во мне, я со всей остротой ощутила, как его бедро прижимается к моему, а набухший член — к моей ягодице. Какое было чувство! Я понимала, что долго это не продлится. И верно — минуту или две спустя меня захлестнул умопомрачительный, всеобъемлющий оргазм, а почувствовав, как он брызнул мне на ягодицу, я затрепетала в конвульсиях, и в глазах у меня потемнело. Потом мы лежали, похохатывая, чувствуя несущийся по жилам оргазм, а вскоре, к моей великой радости, мой партнер провалился в сон. Я чувствовала себя немножко виноватой за то, что разбудила его, — все-таки человеку через пару часов предстояло ехать на работу. Блоггер сладко похрапывал после предрассветной спонтанной акции, а я чувствовала себя умиротворенной и счастливой. Как бы там ни было, но в моей гиперсексуальности есть и бесспорно положительное — пусть даже иногда приходится потом засыпать на сырых простынях под задницей.

Единственное, что малость подпортило мне настрой, было заявление Блоггера, когда он, уходя на работу, смущенно и сбивчиво заявил мне, что, мол, не надо бы нам заниматься сексом, а то это вредит нашим дружеским с ним отношениям. И добавил, что отныне будет пытаться жить по «моральным» принципам и всегда «хорошо вести себя», когда он со мной.

После его ухода я лежала в постели и ревела в подушку. Она пахла Блоггером.

19 июля, вторник

Вечером состоялся разговор с Тимом. Он изо всех сил старался подбодрить меня и подбодрил еще больше, когда получил высланную ему мной свою фотку, на которой я в шортах, жилетке и кроссовках — собралась на пробежку.

— Эбби, хочу тебе сказать, что выглядишь ты БОДРО!

— Да заткнись ты, ради бога.

— Нет, серьезно! Я знал, что ты бегаешь, но не знал, что ты так потрясающе выглядишь в спортивной одежде!

— Говорю тебе, умолкни, Тим. Не пори чушь.

— Говорю тебе, эта фотка… ты на ней абсолютно КРУТАЯ!

— Послушай, ты меня не видел с месяц, наверное. Я жутко переменилась с тех пор.

— Ладно, но ножки и попка были чуть больше. А теперь ты вполне в форме! Выглядишь потрясно!

— Гм, спасибо на добром слове. Но если ты готов судить об этом по несчастной фотке, ты одурел.

— Мужики наверняка в очередь выстраиваются у твоих дверей.

— Вот уж нет. Вообще ни одного на данный момент…

— Чего? Ладно, не пудри мне мозги! Кто-то да должен быть — при таком-то внешнем виде! Да они на коленях перед тобой стоять должны.

— Увы, но что-то никто не хочет стоять на коленях.

— Так и никто?

— Слушай, давай переменим тему, а?

— Нет, честно, Эбби, все твои знакомые ребята или законченные тупицы, или черт знает что. Какого черта они сопли жуют? Такая красавица не имеет права быть одной.

— Благодарствуйте. А теперь мы точно меняем тему, лады? Что нового на половом фронте?

— Сплошняком дуры. Знаешь, а ты меня переплюнула, должен сказать.

— Да, мой милый Тим. Вот стану богатой и знаменитой, и ты, спорить могу, будешь торговать моими секс-историями, без зазрения совести распихивать их во все бульварные листки, так ведь?

— Разумеется. Ты ж меня знаешь.

— Так и быть, я согласна на 50 % при условии, что ты не выставишь меня в них идиоткой.

— Об этом не тревожься, я не буду им признаваться, как ты измазала всю мою постельку. Так что все тайны твоего «намокания» дальше меня не пойдут.

— Ах ты дрянь такая! Это не я, а кто-то еще из твоих подружек. Та, которая была после меня.

— Да черт с ней! Как насчет того, чтобы встретиться на той недельке?

— Если ты все время не будешь пялиться на мою задницу, дорогуша, я всегда готова.

Жаль, что мы с Тимом не подходим друг к другу, а вообще-то он парень ничего, какая-нибудь баба будет с ним счастлива.

В особенности если он и ее будет ублажать согласно ежедневному графику.

22 июля, пятница

Сегодня утром позвонила Фиона — сказать, что есть клиент, который не против, чтобы за ним понаблюдали. Так что сегодня днем я выбралась в Сити по указанному ею адресу. Волновалась жутко.

Но все оказалось совсем не так, как мне думалось.

Вместо того чтобы прибыть в мрачный замок по типу лондонского Тауэра, я звонила по домофону у дверей обычного многоквартирного дома. И это обстоятельство чуточку успокоило меня.

Отворила мне Фиона и провела в неприметную квартиру, расположенную в двух уровнях с внутренней лестницей. На втором уровне располагались гостиная, кухня, две спальни и кабинет, а вот на первом — несколько комнат было отведено исключительно для разнообразных сексуальных забав.

Помещение, напоминавшее застенки, где работала Фиона, было выдержано в темных цветах: по стенам — зеркала, а целую стену занимали орудия пыток — все, что только можно себе вообразить: хлысты, плетки, цепи, кандалы и так далее. Мне до этого никогда не приходилось видеть сразу столько всего, я стояла и глазела как дурочка на все это богатство, причем добрая половина его состояла из вещиц, предназначение которых мне было неизвестно.

Пока я стояла и глазела, в комнате откуда-то возник парень лет тридцати пяти с неподдающейся описанию внешностью. Позже Фиона сообщила мне, что он трудится в области информационных технологий. Мне парень показался совершенно «нормальным» и был весьма вежлив в общении.

За допуск до созерцания действа он потребовал, чтобы и я «выглядела соответствующим образом», иначе, мол, своим присутствием сведу на нет весь колорит. Я без особого энтузиазма согласилась напялить на себя резиновое платье, а на ноги — церемонно врученные мне в подарок туфли на двадцатисантиметровых — никак не меньше — каблуках-шпильках. Меня от такого подарка воротило — я вообще не принадлежу к числу тех, кто принимает от незнакомых мужчин деньги и дары — уж очень это смахивает на проституцию.

Влезть в платье оказалось непросто. Оно было не только в облипку, а вдобавок запиралось молнией от груди до бедер, довольно тугой. Платье было рассчитано на особ с грудью как у двенадцатилетних девиц, так что мои роскошные буфера вываливались, грозя разодрать молнию. В конце концов мне все же удалось их впихнуть в это облачение, служившее, как заверила меня Фиона, эталоном высшего шика в мире садомазо.

После этого мне предстояло застегнуть пять штук пряжек по всему платью сверху донизу. Впрочем, не подумайте, что платье это было макси, — отнюдь, оно едва прикрывало мне задницу. Я была безумно рада, что догадалась надеть колготки.

И вот я стою посреди комнаты, едва дыша от стискивающего бюст резинового одеяния, пытаясь удержаться на высоченных шпильках. Пошатнувшись, я повернулась взглянуть на себя в зеркало.

Увиденное впечатлило меня.

До сих пор я не понимала, отчего народ так склонен фетишизировать резину. Я лично считала это извращением — ну как можно возбуждаться только от вида материала? Ребята, опомнитесь — это всего лишь одежда, бог ты мой!

Но сейчас я поняла эту публику. В резине я приобрела ВИД. Резина обтекала каждую линию, каждый изгиб моего тела. Она была как корсет, подчеркивавший все его достоинства, собирая их воедино. Мой бюст представал взорам во всем великолепии — теперь мои груди были самыми упругими, самыми красивыми и округлыми в мире. Резина не позабыла и о моей заднице — сейчас это были два великолепных, аппетитных, сваренных вкрутую яйца в черной блестящей вакуумной упаковке. Мое тело уподобилось двум камерам песочных часов, став эротичным, изящным, сверкающим. В нем я почувствовала себя совратительницей, и это доставляло мне удовольствие.

Вряд ли есть смысл говорить, что мне ничуть не хотелось идти в «камеру пыток», но тут появилась Фиона, объявив, что действо начинается.

Подруга с пеной у рта убеждала меня, что я ни чем участвовать не буду, однако мне все равно было не по себе. Весь кайф от созерцания себя в садомазо облачении вмиг улетучился, стоило мне покинуть комнату, где я переодевалась.

Я смотрела, как Фиона уложила своего подопечного на носилки и пристегнула его к ним ремнями. Ноги и руки парня были связаны веревками и скованы цепями. Ладно, бог с вами, подумала я, пока что ничего страшного. Такое я еще способна вынести.

И когда Фиона стала награждать его шлепками, это было еще куда ни шло — все-таки приятно, черт возьми, иногда сознавать себя человеком широких взглядов.

Однако когда Фиона связала веревкой мошонку своего пациента, а потом протянула веревку через особый шкив и стала натягивать ее, тут уж душа моя не вынесла.

Я видела, что человек испытывает боль — еще бы: тебя за мошонку тащат вверх и еще тормозят. Яйца приобретали ярко-фиолетовый оттенок. На меня стала накатывать дурнота при виде его перекошенной от боли физиономии, а тут он еще и застонал.

Вместо того чтобы развязать сковывавшую яйца веревку, Фиона стала осыпать его ругательствами.

Когда это не возымело должного эффекта, она стала плевать ему в рот. Именно плевать. Не скупясь на слюну. Прямо в рот.

А тот парень только улыбался и проглатывал плевки своей истязательницы. Фиона решила похвалить его, потом ткнула ему в рот горящую сигарету, будто в пепельницу.

Тут я решила отвалить. Боль — ладно, бог с ним, но истязание, оскорбление действием — нет уж, увольте.

И все-таки я каким-то образом осталась — вероятно, сыграло роль прирожденное любопытство, взявшее верх над добротой.

Какое-то время спустя Фиона развязала парня, но стягивавшую его веревку она не ослабила. Пациент перекочевал на еще одно хитроумное изобретение, напоминавшее стол. Теперь его приторочили куда основательнее — лицом вниз, просунув запястья рук в специальные кожаные манжеты. В ход пошли «игрушки», которые я уже изволила видеть на стенах.

Я сбилась со счету, пытаясь запомнить все, чем вооружалась Фиона: плети, хлысты, нечто похожее на скребки или лопатки, палки, жердины и бог весть что еще. Кровь лилась, спину и зад лежащего покрывали багровые полосы.

Смотреть на это было пыткой, но где-то на подсознательном уровне я внушала себе, что, дескать, каждому свое. Не суди других, да не судим будешь.

Фиона, вооружившись лакированным фаллоимитатором, принялась ритмично всаживать его в анус своему подопечному.

И, хотя это казалось мне отвратительным, зрелище каким-то образом захватило меня.

Оно показало мне, что:

1) мне нравится созерцать секс;

2) мне нравится всякого рода проникновение в организм — смотреть, как это происходит, но и самой быть активной стороной или же пассивной;

3) я бы сама не прочь потыкать в мужчину фалломитатором.

И я обнаружила, что возбуждаюсь при мысли, что мне самой пришлось бы делать подобное мужчине, — хотя всегда считала себя человеком неагрессивным, добродушным.

Но когда Фиона, достав из ануса искусственный член, стала заставлять своего раба облизывать его (на фаллоимитаторе презерватива не было), я всерьез собралась уйти. По-моему, это был предел моей выносливости — я уже не в состоянии была побороть отвращение.

К моему облегчению, процедура подходила к концу, но оставалась еще малость — подопечному Фиону нужно было все же достичь главной цели — оргазма. На протяжении череды истязаний его член преспокойно висел, как увядший лист, и я еще подумала, а уж не являются все эти садомазонавороты плодом воображения, самовнушения, в особенности если принять во внимание, что Фиона клялась, что никогда и ни с кем из своих клиентов в половую связь не вступала.

Я заблуждалась. Едва Фиона популярно разъяснила своему подопечному, что желает довести его до оргазма, как член у него мгновенно вскочил. Потом она велела ему воспользоваться кулаком, он последовал распоряжению своей хозяйки и принялся мастурбировать, пока не кончил, обрызгав всю затянутую в латекс руку Фионы. После этого она тут же сунула ее ему в рот. Если бы не непреодолимое отвращение, меня, вероятно, поразило бы то, как она заставила его кончить по команде, но к этому времени я уже с трудом сдерживала рвотные позывы.

Клиентом Фионы оказался обычный среднестатистический типаж, который был готов платить той, которая расшевелила бы его вялый орган. Той, которая не любила бы его, а, напротив, ненавидела и всячески унижала. Подобное не укладывалось в голове. Меня никогда не интересовало сексуальное унижение — я не желала ни унижать, ни быть униженной.

Но, воочию увидев Фиону в действии, должна признаться, что было несколько моментов, заинтересовавших меня, так что я, пожалуй в принципе готова внести элемент садомазо в свой сексуальный обиход, хотя и в облегченной форме.

26 июля, вторник

Теперь у меня появился фетиш — сексуальный и относящийся к белью. Нет, не резина, конечно, хотя и в ней что-то есть, безусловно, но речь не только об этом. Знаете, я открыла для себя, что неравнодушна к мужчинам в костюмах.

Именно так, в костюмах: доверху застегнутые белые сорочки, стильные галстуки, хорошо подогнанные брюки, а к ним соответствующие пиджаки. Костюм придает мужчине солидность — деловую солидность. Не могу даже сказать, когда меня стали привлекать мужчины в строгих костюмах, но то что за последние месяцы мой интерес к ним возрос, сомнений не внушает.

Я нахожу странным свое новое увлечение — ведь костюм, в общем, вещь довольно консервативная. И олицетворяет все, чего я лично терпеть не могу: истэблишмент, где костюм — униформа, пропуск в мир толстосумов и политиканов.

Но все дело не в том, куда сей костюм служит пропуском и что олицетворяет; главное, что скрывается под ним. То есть мужское тело. Вполне возможно, что иногда первое и второе контрастируют друг с другом: строгость покроя, стоимость материала, с одной стороны, и покрытое волосами, мускулистое тело мужчины, его эрегированный член — с другой.

Или, возможно, именно это и заводит меня: молодой человек в костюме с иголочки, в элегантных туфлях и с дикой эрекцией, грозящей расстегнуть аккуратную ширинку на сидящих на нем как влитые брюках. И при этом совершеннейшая бесстрастность на лице.

У меня это ассоциируется с некоей умеренной формой секс-принуждения — застегнутая на все пуговицы рубашка, петлей сковавший шею галстук, стиснувшие гениталии брюки — ни дать, ни взять хлыст в руках Фионы — зубра по части укрощения темперамента. Для меня такой костюм — эквивалент коротенького резинового платьица и туфель на высоких каблуках-гвоздиках — и то, и другое давит, душит тебя, сковывает движения, но, черт побери, разве не придает тебе несравненный вид?!

Стоит только мне увидеть мужчину в строгом костюме, как меня охватывает желание сорвать с него этот безукоризненный пиджак, рывком прижать его владельца к себе одной рукой, а другой расстегнуть молнию на брюках и выпустить кое-кого на волю. Обладать мужчиной, распоряжаться им — и, заодно, его костюмчиком — есть обретение могущества не только над ним самим, но и над всем тем, что сей костюмчик олицетворяет. От этой идеи у меня просто дух захватывает.

Потом, костюм есть признак важности. Нет, я имею в виду не расхожие представления, мол, «этот человек не дурак, у него есть голова на плечах». Скорее речь идет о доминировании типа «брось меня на кровать, привяжи к ее спинке и отхлещи плетью». Чувствую, как раз это мне и предстоит опробовать.

Мне представляется, что элегантная одежда не только придает важность и солидность мужчине, но и служит ему своего рода маской. Совсем как с иголочки одетый Джеймс Спэйдер, герой фильма «Секретарша», такой весь из себя вежливо-предупредительный, но при первой же возможности берет привязанную к столу подружку сзади. Респектабельность и разнузданность в одном флаконе — вот это да!

Вот потому-то я и не пропускаю ни одного из встречающихся мне на улице мужчин в дорогих костюмах. Кто они? Обычные ребята, которых тысячи, обожающие сходить на футбол, попить пивка, или же злобные, угрюмые типы, которые, придя домой, тут же сбрасывают пиджак и измываются над женами?

Увы, но большинство мужчин, с которыми мне приходилось спать, не носили костюмов, а те немногие, которые носили, обычно снимали их без лишней суеты — сначала пиджак, потом галстук, потом рубашка и так далее — и аккуратно вешали их на спинку стула, а уж потом переходили к сексу. Такие, кто обладал неуемной страстью, были в явном меньшинстве, при условии, если вообще были.

Так что на данном этапе мои дежурные фантазии таковы: ко мне является некто в элегантном костюме, с порога расстегивает ширинку и требует минет, после чего распинает меня на кровати, привязывает к спинке и очумело имеет, не забывая при этом больно шлепать по заднице. В общем, картина что надо. Может, все-таки не стоит с ходу отрицать подобный вариант?

Но где же тусуются все эти ребята из Сити?

29 июля, пятница

Прошло почти две недели, как мы с Блоггером в последний раз переспали, а о нем ни слуху, ни духу. Знаю, ни к чему так ставить вопрос. Понимаю, что это глупо, но мне так хочется общения с ним.

И, в самом деле, глупо с моей стороны считать, что, переспав с парнем пару раз, я могу заявить на него права, но все-таки мне кажется, что нас что-то связывает. Может, я чушь говорю?

Блоггер сказал мне тогда, что хотел бы, чтобы мы оставались друзьями и не практиковали никакого секса. А потом взял и переспал со мной — целых три раза! — а теперь будто в воду канул. Ни эсэмэски, ни звоночка — ничего.

В конце концов я не выдержала и забросила ему письмо на электронный адрес: мол, желаю приятно провести выходные — если не ошибаюсь, он завтра отъезжает. Блоггер ответил — как-то нехотя, как мне показалось, — что тоже желает мне веселого лета.

Вот и все на тему нашей дружбы — не говоря уж об остальном.

Похоже, я ему до лампочки, а в таком случае, какого черта ломать над этим голову?

31 июля, воскресенье

Никакого секса я вчера вечером не ожидала. Я ожидала отправиться в бар на коктейли в обществе Фионы. В самом худшем случае напиться. А вот очутиться в постели с совершенно незнакомым человеком и профессиональной «госпожой» никак не ожидала, но именно так все и вышло.

Как-то так получилось, что мы с Фионой, переборщив с коктейлями, уже слегка пошатываясь, расхаживали по бару, без причины хохотали и несли околесицу. Обсуждалась моя половая жизнь, скукота и однообразие по причине отсутствия приключений. Я, такая открытая всему новому, всегда готовая к экспериментированию — и что же? До сих пор так и не удосужилась испытать садомазо! Я была откровенно недовольна собой — наверняка все успели испробовать, что такое секс-угнетение в легкой форме и даже что такое, если тебя отстегают на постельке, разве нет?

В общем, я хныкала и хныкала, до тех пор пока Фиона вдруг напрямую не спросила меня: как мне вон тот тип на другом конце бара. Он был хорошо сложен и показался мне симпатичным — высокий, стройный блондин. Ну, я и выдала Фионе, что, дескать, да, с ним я готова. Она только усмехнулась в ответ и, будучи девушкой великодушной, осведомилась, нельзя ли ей доставить этого субъекта прямо в мои лапы.

Особого смысла в этом не было: то есть, если бы я собралась поиграть с ним, я сама дала бы ему понять. И мне было непонятно, с какой стати Фионе вдруг приспичило присутствовать при нашем с ним сексе. Озорно улыбнувшись, она заявила, что у меня, мол, сегодня ночью будет возможность испробовать нечто новенькое и что она как раз собралась пригласить и его.

Фиона — моя подруга, и между нами никакого секса. Да и нет у меня охоты связываться с ней в этом смысле. И не потому, что считаю Фиону непривлекательной. Напротив, она симпатичная — каштановые волосы, синие глаза, фигура. Но у меня есть правило, которого я придерживаюсь, — не спи с подружками!

Во времена моей связи с Гарри, это было несколько лет назад, мне преподали урок: любая попытка интима с друзьями — сплошные неприятности. Есть ведь и такие, и их много, для которых потом дружба с тобой превращается в обузу. Для меня это обернулось тем, что у меня стало одной подружкой меньше — она была принесена в жертву страсти на ночь (на несколько ночей). Так что теперь я предпочитаю семь раз отмерить, прежде чем отважиться на подобное.

Жизнь ведь не кинофильм, где лучшие подруги заканчивают тем, что спят друг с другом. Жизнь — это удивление, шок, непонимание, когда ты, проснувшись утром, вдруг со всей остротой понимаешь, что прежних отношений уже не вернуть.

В жизни та, которая двадцать лет была твоей лучшей подругой, перестает быть таковой из-за совершенной по пьянке глупости. В жизни вы вдруг враз перестаете понимать друг друга, несмотря на то что двадцать лет были не разлей вода и даже не раз спали в одной постели. В жизни бывает и так, что ты не можешь понять, отчего твоя лучшая подруга так смотрит на тебя: то ли собралась содрать с тебя платье, то ли считает, что оно тебе жутко не идет. В жизни приходится устанавливать жесткие рамки и не нарушать их — вот здесь секс, а здесь дружба.

И потому я не без колебаний приняла предложение Фионы устроить секс втроем. Она клялась и божилась, что никакой безответной любви ко мне не испытывает и не испытывала и не жаждет залезть мне между ног. Скорее, ей хочется под своим чутким руководством преподать мне вводный курс садомазо. Просто чтобы я была в курсе, так сказать для галочки. Аргументировала это Фиона тем, что, дескать, если даже секс между нами и состоится, это все равно ничего не значит, потому что она понимает, что я на нее не западаю. Мол, это с ее стороны просто акт помощи, дружеской помощи.

Будучи под хмельком и чуточку заведенной, я ответила:

— Ладно, а почему бы и нет?

Фиона, получив от меня благословение, тут же отправилась очаровывать того самого парня, сидевшего на другом конце бара. Мало кто остается равнодушен к чарам Фионы, точнее, таких вообще не бывает. Моя подружка — одна из самых напористых и самоуверенных женщин, которых я знаю. Пусть вы придерживаетесь диаметрально противоположных взглядов, в конце концов Фиона вас все равно убедит — и все дело в магнетизме ее личности. Она просто не оставляет вам иного выхода, как принять ее точку зрения.

Именно так стало и с этим мужчиной: он просто не мог не согласиться с ней. Совсем скоро мы с Фионой оказались у него в спальне и смотрели, как он сбрасывает с себя одежду.

И вот он перед нами обнаженный, чуть настороженно поглядывает то на Фиону, то на меня. Да я толком и не знала, как вести себя в данной ситуации. Интересно, а существует ли свой, особый, этикет? Кто к кому должен подойти первым? Кому отводится роль «прикасающегося», а кому «прикасаемого»? Тут у тебя все шансы оказаться на минном поле, но у Фионы уже был свой план игры: внезапно она превратилась в «миссис Ф.», и нам с этим парнем оставалось подчиниться ей, выполнять все, что она пожелает.

Фиона начала с того, что велела мне раздеться и лечь на постель. Я сняла с себя все, кроме бюстгальтера и трусиков, и уже направилась к кровати, но, по-видимому, замешкалась, за что и заслужила от Фионы хороший шлепок по заду. Ух ты! Больно! Но все-таки стимул пошел мне на пользу — было даже приятно.

Из-за того, что кожа на заду горела, я поторопилась улечься на живот. И, как я убедилась вскоре, ошиблась — последовал новый шлепок по заду, но теперь боль носила точечный характер. Тут мне пришло в голову, что моя подруга действует не только голой рукой, и в подтверждение моей догадки прозвучал характерный щелчок. Обернувшись, я увидела ремень в ее руках — выходит, она намерена охаживать меня ремнем. Бедная моя попка! Но боль изменялась, превращаясь в приятное пульсирующее тепло. Проведя рукой по коже, я убедилась, что она стала чувствительней, было приятно прикоснуться к ней.

Забравшись на постель, Фиона склонилась ко мне и прошептала прямо в ухо:

— Ну, как ты? Не против продолжить игру?

Едва взглянув на свою подружку, я поняла, что безгранично доверяю ей.

— Да, — ответила я, и это была последняя моя фраза — больше мы с ней до самого конца нашей вылазки не обмолвились и словом.

Фиона перевернула меня на спину и лихо заломила обе руки мне за голову, а еще несколько секунд спустя они были крепко-накрепко связаны. Вот что значит профессионал! Но это еще не все — Фиона умело приторочила мои связанные руки к кровати. Кисти болели, я поморщилась. В результате получила оплеуху. После этого «повелительница», заткнув мне на всякий случай рот скомканной майкой хозяина квартиры, рывком раздвинула мне ноги.

Затем сняла с меня трусики и бюстгальтер и, криво улыбнувшись, окинула меня оценивающим взором. Чуть помедлив, Фиона стащила с себя блузу и бюстгальтер и уселась мне на живот — я едва могла дышать.

— Ты хорошая девочка? — осведомилась у меня она.

Я кивнула. И тут же снова затрещина.

— Спрашиваю, ты — хорошая маленькая девочка?

Я с готовностью закивала, желая убедить ее в согласии с этим и опасаясь подвоха с ее стороны.

— Хорошие девочки не кричат, если я делаю им вот так, — не согласилась Фиона и тут же стиснула мои соски. Я едва удержалась, чтобы не заорать во всю глотку. Впрочем, крика бы в любом случае не вышло — рот предусмотрительно был заткнут кляпом, так что нечего и пытаться вопить.

Фиона, спустившись чуть ниже, встала на колени у меня между ног.

— Расставь-ка их пошире, — велела она и раздвинула их шире некуда.

— М-м-м, а киска у тебя что надо, — заметила она, как бы невзначай, — хорошая девочка, следишь за ней, моешь, волосики подстригаешь…

И прижала пальцы к ней.

Я ждала, что моя подруга вот-вот сделает мне больно; когда ее пальцы оказались внутри, я невольно вздрогнула.

— Как быстро ты намокаешь, — отметила Фиона, вынимая пальцы. — Сюда, раб! — обратилась она к мужчине.

Тот все это время стоял и наблюдал за нами, озабоченно поглаживая член, вероятно, считая, что ему отведена второразрядная роль — стоять и глазеть на то, как две девчонки развлекаются друг с другом. На контакт с Фионой он явно не рассчитывал.

— Я сказала, подойди сюда, раб! Сию же минуту!

Поднявшись с кровати, Фиона направилась к нему.

— Нагнись, дрянь паршивая! — крикнула она.

Хозяин квартиры повиновался.

И тут Фиона так стегнула его, что даже я ощутила его боль, — куда там шлепкам, которыми только что наградили меня! Фиона продолжала его стегать, но, почувствовав, что парень воет все громче и громче, запустила руку ему между бедер, сдавила ему мошонку и прошептала прямо в ухо:

— Ты — кусок дерьма, слышишь, только пикни у меня без разрешения. Понял?

Мужчина кивнул.

— И называть меня «госпожа»! Ясно?

Мужчина снова кивнул.

— Ладно, давай, забирайся к Эбби между ног и начинай ласкать ее ротиком, пока я не скажу хватит. Понял?

Мужчина снова смиренно кивнул.

— И не думай, что я хоть на секунду выпущу его из рук и дам ему упасть!

В подтверждение своих слов Фиона еще сильнее стиснула ему мошонку.

— Он скоро нам понадобится. Усек?

Естественно, мужчина кивнул — разве мог он перечить своей «госпоже», если та стиснула его яйца?

Фиона отпустила его, и мужчина, устроившись у меня между ног, принялся жадно целовать мою мохнатую красавицу.

А Фиона тем временем подгоняла его шлепками по заду. Потом вынула кляп у меня изо рта, решив использовать вместо него грудь, — она буквально впихнула ее мне в рот. Странно, но это вызвало у меня чувства, весьма далекие от эротических, хотя я не против попробовать женскую грудь, в особенности если она не слишком большая, — просто это была Фиона, моя подруга, и происходящее казалось мне едва ли не извращением. Создавалось впечатление, что и Фионе эта процедура особого удовольствия не доставляет, потому что уже очень скоро она убрала грудь и продолжила шлепки по заднице мужчины.

Потом Фиона схватила его под мышки и уложила на меня так, что его член оказался прямо у моего рта. Нагнувшись ко мне, она свирепо рявкнула:

— А ты сейчас возьмешь его в ротик, правда? Ты ведь хорошая девочка, не забывай! Делай, как я говорю, а не то получишь.

Я со всей кротостью кивнула. Мужчина, похоже, только и ждал орального секса и послушно подвинулся ближе.

Но Фиона тут же ухватила его за руку, да так, что хрустнул сустав.

— Разве я позволила тебе? Только по моей команде, понял?

Мужчина вновь нервно кивнул.

Фиона сграбастала его член, поднесла к моему лицу, ткнула им в щеку и стала нежно поглаживать им мне по лицу, губам, затем медленно вставила его мне в рот и тут же вынула. И тут в ее голове родилась новая комбинация — сунуть мне его член в рот, затем вынуть, потом вновь вставить и вынуть, сопровождая все это ритмичными шлепками мужчине по заднице.

Я едва не давилась эрегированным членом, сновавшим туда-сюда у меня во рту, однако ощущение было в целом приятное. Я чувствовала себя и плененной, и в то же время свободной, мне было страшно и одновременно прекрасно, я испытывала изумление и наслаждение.

Даже будучи привязанной к кровати, с забитым в рот членом, я все равно ощущала невероятное сексуальное возбуждение. Ощущение полнейшей самоотдачи, пассивности и вместе с тем осознание, что ты тем самым доставляешь кому-то наслаждение, было самым странным из всего, что мне до сих пор выпадало пережить. Теперь я осознавала, что мне это доставляет удовольствие.

И когда Фиона убрала член у меня изо рта, ловко надела на него презерватив и вставила его в меня, «принудив» своего «раба» взять меня, я, откинувшись на спину, стала частью сцены, частью Фионы, частью хозяина квартиры. Я не думала о том, как бы избежать этой сцены, меня совершенно не заботило, когда я испытаю оргазм, — с холодной отстраненностью я сосредоточилась на дарованном мне высвобождении, на переполнявшей меня пульсирующей энергии. Я даже не помню, наступил ли оргазм, — все мое тело стало сплошным оргазмом, уподобившись энергетическому средоточию того, что происходило сейчас в спальне, и этого мне было вполне достаточно.

Утром, когда все окончилось, мы с Фионой тихонько, чтобы не разбудить нашего гостеприимного хозяина, отправились на кухню разогреть еду. Мы хохотали над тем, что произошло ночью, и я от души поблагодарила подругу за новизну впечатлений. Увидев ее действо в первый раз, я поняла, что и сама должна испытать нечто в духе садомазо.

И вскоре убедилась, что мне нравится подчиняться, что в этом нет ничего постыдного и что участие в полусерьезных ролевых играх еще никому не навредило.

Однако задница моя побаливает, но испытанное мною вполне того стоит.

Руководство для женщин

Правила общения с кобелями

Необходимое условие — взаимное уважение. Если тебе предстоит спать средь бела дня где-нибудь на природе, ты должна строго придерживаться ранее достигнутых договоренностей и вовремя прибыть к месту предстоящих событий или отказаться, заранее уведомив об этом партнера с тем, чтобы он имел возможность быстренько переделать расписание.

Если ты запланировала только быстренько поиграть с партнером, а потом отправиться по своим делам, целесообразно уведомить партнера о том, что у тебя, мол, «окошко», а посему мало времени. Это поможет тебе избежать всякого рода сложностей, поскольку партнер твой вполне мог настроиться на целую ночь общения. Помни — краткую встречу всегда можно переформатировать в продолжительную.

Нет необходимости тратить время на обсуждение распорядка дня партнера, его приятелей (приятельниц), привычек, склонностей, политических взглядов и т. п. Ты явилась к нему не рассуждать о погоде, тебе от него нужен секс. Так сразу и заяви — и не потратишь время впустую.

Аналогично — если ты звонишь, бросаешь письмо на электронную почту твоему приятелю-кобелю, не увязай в деталях и сразу же переходи к сути. Заяви прямо и без обиняков: мол, хочу тебя, сразу же назначай конкретную дату и время встречи, обговорив, исчезай.

Не вздумай оправдываться в том, что, мол, тебе вдруг приспичило, будь вежливой, не чурайся и пококетничать, но, если потребуется, проявляй и настойчивость. Сразу же заяви, что тебе не нужны никакие сентиментально-эмоциональные переживания и душеспасительные беседы, и убедись, что твой партнер того же мнения. Запомни: взаимное согласие — успешный секс.