Глава тринадцатая

Утро выдалось серым и тусклым, в воздухе стоял туман, и пахло землей. Джорджия никогда бы не подумала, что может так переживать: на нервной почве она смазала тушь для ресниц и порвала две пары чулок.

Три кошки, уютно устроившись на ее одеяле, внимательно наблюдали за хозяйкой. Вскоре шоу утомило их, и они уснули, накрыв мордочки своими красивыми лапками. Закинув подальше порванные чулки, Джорджия натянула черные колготки (тонкие чулки все равно не подошли бы для такой погоды) и открыла шкаф. Дрю и Мэдди советовали одеваться потеплее. Ипподром в Виндзоре находится рядом с рекой, так что там будет сыро и промозгло.

Джорджия перебрала вешалки с одеждой. Кремовый костюм от Лорель, который она надевала для визитов к клиентам, слишком легкий; он будет плохо смотреться с плотными колготками. Ей надо выглядеть красиво: во-первых, это ее дебют на скачках в качестве владелицы лошади, а во-вторых, вместе с ней едет Рори.

Джорджия остановилась на красном костюме, который обычно не надевала из-за узкой юбки и облегающего жакета, и натянула его на себя. Посмотрела в зеркало. В этом костюме она выглядела, безусловно, потрясающе, но вырез был слишком глубоким. Запросто можно простудиться — кашель гарантирован еще до начала ланча. Под жакет надо что-то поддеть, предпочтительно топ от Дамарта, и, уж конечно, никак не свитер от Джесси Хопкинз. Надо срочно найти что-то черное, облегающее и теплое.

Боди, который дала ей Триш! С криком, который заставил всех кошек открыть с укором глаза, Джорджия сняла костюм. Перед Рождеством Триш одолжила ей свой боди для вечеринки, а она его так и не вернула.

Через пять минут Джорджии удалось с огромным трудом застегнуть последнюю кнопку: для этого пришлось низко нагнуться и просунуть голову между ног. Теперь она не сможет пить весь день, потому что визит в дамскую комнату займет целую вечность. Хоть бы кто-нибудь придумал боди на липучках!

Она снова натянула костюм, проверила, в порядке ли макияж, распустила волосы по плечам и взяла свою сумочку (почти от Шанель), предусмотрительно набитую мятными леденцами. Она чувствовала, что выдержит испытание в Пэддоке, и к тому же намеревалась ошеломить Рори.

Спустившись вниз, Джорджия открыла дверную задвижку.

— Моя дорогая! — На пороге сразу возникла Сесилия, как будто она стояла там уже давно. — О! Великолепно! Ты же знаешь, я не любопытна, и когда ты сказала, что хочешь взять выходной, даже не задала тебе ни одного вопроса, верно? И даже когда я проверила у Триш график и поняла, что у Рори сегодня тоже выходной…

— У нас свидание! — Джорджии чертыхнулась про себя.

— Я так и поняла! — Глаза Сесилии сверкали от восторга. — Он собирается познакомить тебя со своей мамой?

Джорджия засмеялась.

— Пока нет. Я все расскажу тебе, когда вернусь. Она поцеловала бабушку в щеку, стараясь не замечать легкого разочарования в ее глазах.

— Мне пора идти.

* * *

Выезжая со двора на своем «ровере», Джорджия подумала, что она сбегает с работы, как когда-то с уроков: все остальные были на рабочих местах. Она видела, как сотрудники сновали взад-вперед, и понимала, что на какое-то время не будет частью «Диадемы». У нее так редко бывали выходные. А сейчас, когда дела у фирмы пошли неважно, Джорджии казалось, что она поступает безрассудно. Решив не думать о «Вивиенде», происках конкурентов и промышленном шпионаже хотя бы двадцать четыре часа, Джорджия поставила кассету Дианы Вашингтон и направилась в сторону Типтоу.

Коттедж «Виндвисл» стоял немного в стороне от дороги: это был настоящий сельский дом, с выступающими окнами, неровными стенами и пологой крышей, покрытой волнистой черепицей и напоминающей шляпку гриба.

Джорджия остановилась около коттеджа и с удовольствием посмотрела на него. Даже в это серое утро домик не потерял своего очарования. Она представила его летом, когда огромные кусты роз будут цвести около дверей, наклонив свои тяжелые головки, а сад будет полон цветущих мальвы и дельфиниума. Ореховое дерево у шаткой калитки будет ронять на землю нежно-розовые свечи своих цветов, а маленькая тропинка, ведущая в тень фруктовых деревьев, будет едва заметна в зарослях флоксов и люпинов.

Джорджия вздрогнула, когда неожиданно появился Рори и закрыл за собой входную дверь. На нем был серый костюм и — вот радость-то! — рубашка в красно-белую полоску и красный галстук.

— Доброе утро! — Он согнулся в три погибели и влез в ее автомобиль. — Ты замечательно выглядишь.

— И ты тоже. — Она робко улыбнулась. — Мы оба в красном, прямо как фигуристы Джейн Торвил и Кристофер Дин.

— Сладкая парочка, — согласился Рори, с трудом застегнув ремень безопасности. Слава богу, что ехать недалеко. Он был слишком большим для такой машины.

— Ты волнуешься?

— Я вся дрожу. — Джорджия включила первую скорость. — Не представляю, как себя чувствует Шалун?

Со Дня святого Валентина они встречались только мимоходом — было слишком много работы, но постоянно названивали друг другу со всех концов страны по ужасно дорогим карточкам «Водафон».

Диана Вашингтон пела о том, как она сходит с ума от любви, и Джорджия покраснела.

— Мы едем прямо на ипподром? — Рори пытался разместить свои длинные ноги под приборной доской, но наконец бросил это бесплодное занятие и обхватил коленки руками.

Подъездная площадка к ипподрому в Виндзоре была похожа на старинное поместье с дорожками, покрытыми гравием, аккуратно подстриженными лужайками и ровными рядами деревьев. Здесь стояли вагончики для лошадей, роскошные лимузины, грязные грузовики. Следуя указаниям Дрю, Джорджия с грохотом проехала мимо ограждений и направилась на парковку, зарезервированную для владельцев лошадей и тренеров. Ей казалось, что сейчас появится команда стюардов, одетых в овчинные куртки и фетровые шляпы, и отправит ее на парковку, отведенную для зрителей. Джорджия не привыкла находиться среди элиты.

Рори высвободился из тесной машины и с удовольствием потянулся:

— Куда теперь?

— Понятия не имею. — Джорджия закрыла автомобиль и встала рядом с ним. Он был таким огромным, что Джорджия пожалела, что не надела высокие каблуки. — Мы приехали очень рано.

Они стояли под черными ветками деревьев и смотрели на лошадей в попонах, которых прогуливали вдоль конюшен, на конюхов, снующих вокруг вагончиков, на букмекеров с сумками и досками. Леди в шляпах и джентльмены в цилиндрах выплывали из «вольво» и «дискавери» и исчезали в толпе с важным видом.

Рори был в восхищении.

— Абсолютно новый мир! И жизнь здесь постоянно кипит, в то время как другие просто просиживают штаны в офисах…

— Или вертят баранку.

— Или вертят баранку, мечтая о том, как они проведут вечер. Слушай, да здесь просто как в цирке!

Джорджия кивнула, разделяя его восторг.

— Хочешь что-нибудь выпить? — И тут она вспомнила про боди. Но было уже поздно. Придется пить медленно и маленькими глоточками.

— Я бы выпил чашечку кофе. Ты думаешь, тут есть кафе?

— Должно быть. Смотри, у меня есть бейджики. Дрю сказал, что они откроют нам любые двери. — Она вручила один бейджик Рори, а другой прикрепила к цепочке на своей сумке. Рори прикрепил свой бейджик на лацкан пиджака с уверенным видом человека, который на всю жизнь присоединился к высшим эшелонам избранных.

— Ну что, пошли осмотримся?

Они отыскали большое кафе, где продавали жареное мясо для вечно голодных конюхов и бутерброды для рано приехавших зрителей. Джорджия и Рори слишком нервничали и поэтому совсем не хотели есть. Они взяли кофе, сели за столик у окна и стали наблюдать за нарастающей суетой.

— Смотри! — Джорджия помахала программой скачек через стол. — Мне просто не верится!

Рори улыбнулся, видя ее восторг. В списке семнадцати участников первого заезда значилось имя Шалуна: хозяин — Дж. Драммонд, тренер — Д. Фитцджеральд, жокей — Ч. Сомерсет. Было чем гордиться.

— Ну, поверила наконец?

— Да, но все равно страшно. Подкрепившись, они отправились на поиски Шалуна. Дрю нашел их сам и, проинструктировав, повел к конюшне.

— Шалун выйдет через минуту. Он в прекрасной форме. Мы отведем его на подготовительную площадку, и вы можете подойти туда и посмотреть, как лошадей будут готовить к забегу.

Джорджия подпрыгивала от нетерпения, как ребенок.

— А Мэдди пришла?

Дрю покачал головой.

— Нет, она просила передать привет и извинения. У нее отекли ноги, болит спина, и вообще ей все надоело. Она сказала, что будет болеть за нас.

Джорджия взяла Рори за руку.

— Тебе понравится Мэдди. Ты с ней потом познакомишься.

— Да?

— Когда мы вернемся в Пиподз. Нас пригласили на обед. Разве я тебе не говорила? — Джорджия и сама прекрасно знала, что не говорила, поэтому она подтолкнула Рори и сказала:

— А вот и Шалун.

Лошадь подошла к хозяйке в надежде получить леденцы.

— Потом, мой хороший. — Она поцеловала Шалуна. — После скачек я дам тебе столько, сколько захочешь. А сейчас тебе просто надо пробежать по кругу, а если не понравится, можешь остановиться.

Дрю засмеялся.

— Не похоже на те указания, которые обычно дают лошадям владельцы.

— Ну и что? — Джорджия свирепо посмотрела на него. — Я и Чарли скажу то же самое. Если Шалун пострадает, я вам этого никогда не прощу.

— Не волнуйся. — Дрю обнял ее. — Ну, вы готовы к дебюту?

Жокеи седлали лошадей в открытых стойлах, на глазах у заинтересованной публики. Джорджия так волновалась, что оказалась плохим помощником. Дрю и Чарли все сделали сами. Казалось, Шалун был спокойнее других лошадей: он шумно выдувал воздух из ноздрей и терся головой о плечи Джорджии.

Прозвучали имена лошадей и жокеев первого забега, и толпа — довольно большая для такого количества лошадей — ринулась к манежу посмотреть парадный выезд. Джорджия последовала за всеми по тенистой аллее, все еще сжимая руку Рори.

Лошади важно вышагивали по манежу.

Джорджию распирало от гордости.

— Успокоилась немного? — спросил Рори.

— Вся дрожу, — прошептала Джорджия.

Хозяева других скакунов выглядели чрезвычайно напыщенными. Они все были очень разными: солидные воротилы бизнеса в костюмах и овчинных тулупах, фермеры в практичных пиджаках и аккуратных шляпах, дебютанты и оболтусы; была даже одна пожилая пара — поклонники песен Ноэля Коварда, одетые по моде тридцатых годов.

— Идут! — раздался из толпы сдавленный крик, и все головы повернулись в сторону помещения, где проходило взвешивание. Жокеи быстро спустились по ступенькам и пошли по траве.

Чарли, который был выше остальных, помахал Джорджии кнутом и подмигнул. Она улыбнулась в ответ, пересиливая свое волнение. На него тотчас набросилась шумная компания поклонниц, размахивавших блокнотами для автографов и программами скачек. Чарли умудрился поцеловать каждую из них.

Рори нагнулся к Джорджии.

— Даже если бы я его никогда раньше не видел, я бы сразу догадался, что это твой жокей.

— Почему? — Ее сердце стучало так, что трудно было дышать.

— Ну как же, по цветам костюма. — Рори многозначительно подмигнул, и Джорджия в отместку толкнула его. — Все остальные в коричневых и грязно-зеленых ливреях.

— Разве тебе не нравится? Сначала я хотела сделать мозаику из разноцветных лоскутков, но меня уже кто-то опередил, и тогда я решила украсить костюм Чарли радугой, идущей по диагонали.

— Да, это даст ему чертовское преимущество, — стал рассуждать Рори, а жокеи тем временем уже начали проверять седла, — он просто ослепит всех соперников.

Чарли пожал руки Дрю и Рори, а затем обнял Джорджию.

— Ты выглядишь шикарно. Потрясающе сексуально. Меня только что осмеяли в раздевалке. — Он расправил на себе радугу. — Ребята говорят, что мой яркий костюм поможет врачам найти меня, если я упаду с лошади.

— Жокеям приготовиться! — строго скомандовал из репродуктора лающий голос.

Чарли ловко вскочил в седло. На секунду Джорджии захотелось сказать ему, что это все — дурацкая идея, от которой надо немедленно отказаться, и что она сойдет с ума, если кто-то из них двоих пострадает. Она облизнула пересохшие губы.

— Удачи. Только осторожно, умоляю!

Чарли козырнул и ускакал. Джорджия вцепилась в Рори.

— Я не могу на это смотреть.

— Думаешь, я не переживаю? — Она ощутила на холодных щеках его горячее дыхание.

— Может, нам пойти немного отвлечься? Мы ведь еще не сделали ставки!

— Идите, посмотрите, какие у нас шансы, — посоветовал Дрю. — Вчера я поставил пятьдесят фунтов, но сегодня вы можете узнать более точный расклад. Безусловный фаворит сегодня — Восходящее Солнце.

Когда они спустились, букмекеры все еще выкрикивали котировки тем игрокам, которые медлили до последней минуты в надежде не прогадать. Они не очень высоко оценивали шансы Шалуна. Джорджия возмутилась:

— Черт побери, шестьдесят шесть к одному. Я понимаю, Шалун — дебютант, но такие цифры…

Рори уже достал из кошелька двадцатифунтовую купюру и направился к букмекерам.

— А, пропади все пропадом! Ставить, так ставить! — И он достал еще несколько банкнот. — Пятьдесят фунтов на Шалуна.

Букмекер выхватил из его руки деньги с любезной улыбкой, которую он специально приберегал для неопытных игроков, и положил их в свою сумку. Джорджия пришла в ужас.

— Это же слишком большая сумма!

— Но и случай сегодня особенный. — Рори провел губами по ее щеке. — Как и ты сама.

Джорджия открыла замок сумочки.

— Давайте и мне тоже. — Она посмотрела на откормленного букмекера, словно бросая тому вызов. — Пятьдесят фунтов на Шалуна.

Сделка состоялась, они с Рори смотрели друг на друга. Среди огромной, толкающейся толпы, под этим серым небом, они стали ближе друг другу. И оба это прекрасно понимали.

Внезапно Рори нарушил тишину:

— Если Шалун нас подведет, нам придется долго работать сверхурочно.

— А если нет, то будем праздновать все выходные.

— В любом случае здорово, потому что мы будем делать это вместе.

Они поспешили обратно на заполненную трибуну, отведенную специально для владельцев лошадей, и протиснулись к Дрю.

— Мы поставили при котировке шестьдесят шесть против одного, — прошептала ему Джорджия, — и я сейчас упаду в обморок.

Они видели на экране, как лошади становились в ряд и кружились на одном месте. Нетерпение судьи-стартера нарастало. Напряжение становилось невыносимым.

— Да ради бога, ну, начинайте же! — пробормотала Джорджия.

Судья словно услышал ее. Лента мелькнула в воздухе, и лошади ринулись вперед. Дрю прижал к глазам полевой бинокль и застыл в напряжении. Его щека нервно подергивалась.

Джорджия молилась, затаив дыхание, наблюдая за тем, как бешеный поток приближался к первому барьеру.

— Я не могу на это смотреть, — она уткнулась лицом в плечо Рори, — скажешь, когда все закончится.

Из толпы раздавались подбадривающие крики, Джорджия слышала, как стук копыт приближается к трибуне. Оставался еще один круг.

— Двое упали, — хриплым голосом сказал Рори, — но не наши.

Больше всего ей понравилось слово «наши».

— С ними все в порядке?

— Да вроде держатся.

Лошади пронеслись мимо. Заветные цвета радуги виднелись в центре всей массы. Джорджия почувствовала прилив гордости, который тут же сменил отчаянный страх.

— О боже, пусть с ним будет все нормально! Я больше никогда не буду его так мучить. Никогда.

— Нет, будешь. Шалуну это нравится, — сказал Дрю, не отнимая от глаз бинокля. — Я так и знал.

Второй круг тянулся вечно. Еще несколько лошадей упало, но никто особенно не пострадал. Рори, как заправский спортивный комментатор, сопровождал словами каждое событие. Нарастающий шум толпы заглушал его голос.

— Осталось всего три барьера, — едва услышала она сквозь общий гул и поток слов комментатора. — Шалун справился и с этим барьером. Он все еще на ногах. О боже!

— Что? — Джорджия в ужасе вцепилась в рукав Рори и открыла глаза. Она увидела группу лошадей, несущуюся по направлению к финишу. — Где он? Что случилось?

Шум толпы слегка заглушал проклятья и ругательства, вылетавшие изо рта Дрю, в то время как Чарли и Шалун уже вышли на финишную прямую — туда, где у самых трибун находилось последнее препятствие. Следить за Шалуном мешала огромная лошадь золотистого цвета, размером с маленький дом.

— Он победит!

— Нет, — прорычал Дрю сквозь сжатые зубы, — он не победит. Восходящее Солнце сильнее и проворнее. Но если Чарли возьмет последний барьер, призовое место нам гарантировано.

Джорджия умоляла Шалуна прыгнуть так, как он никогда раньше не прыгал. Чарли собрался с силами, хлестнул скакуна пару раз, и, идя голова в голову с Восходящим Солнцем, они взмыли над барьером. Яркий, как радуга, силуэт молнией пронесся на фоне низкого свинцового неба, а гром копыт на беговой дорожке заставил сердце Джорджии бешено биться. Ее любимые цвета радуги неслись к финишу рядом с Восходящим Солнцем, жокей которого был одет более скромно: в бежевое и коричневое.

Шалун пришел вторым.

— Нет, кто бы мог подумать! — пробормотал в восторге Дрю, пока они пробивались сквозь толпу к специальному месту для победителей. — Шалун прыгал как горный олень, причем это явно доставляло ему удовольствие. К тому же вы сегодня сорвали неплохой куш — об этом будет говорить весь Ньюбери.

Джорджия быстро прикинула в уме, сколько они выиграли, и какова ее доля призовых денег.

— Этого хватит, чтобы оплачивать дальнейшие тренировки — теперь можно не беспокоиться!

— Я пойду и заберу нашу добычу. Ведь мы сейчас до неприличия богаты, не так ли? — сказал Рори.

— Богаче, чем были десять минут назад, но это не так уж важно. Главное — Шалун справился, он цел и невредим. Ой, ты только посмотри на него, какой милашка! — Она поймала веселый взгляд Рори. — Ты надо мной смеешься?

— Ну что ты, просто разделяю твою радость. — Он еще сильнее сжал ее руку, а затем повернул ее к себе лицом и поцеловал.

Джорджия радостно вздохнула и поцеловала Рори в ответ. Она чувствовала себя маленькой девочкой, для которой украсили вишенкой порцию долгожданного мороженого.

Как только они поднялись на площадку для победителей, Джорджия сразу же бросилась к Шалуну и обняла Чарли, который чуть не сполз на землю от усталости.

— Вы оба выглядели потрясающе. Спасибо тебе огромное.

Чарли, от которого пахло потом и дорогим одеколоном, поцеловал ее, задыхаясь. Потом он снял седло и бросил его Дрю, все еще тяжело дыша.

— Боже, мистер Ф., Шалун был просто великолепен. Я, конечно, знал, что он у нас храбрец и будет хорошо прыгать. Но я боялся: а вдруг конь испугается толпы или чего-нибудь еще. Шалун всегда держался молодцом там, дома, но я и не думал, что он так хорошо покажет себя на ипподроме. Полагаю, мы вполне можем выставить его на ипподроме в Челтнеме и в Эйнтри.

— Нет, об этом не может быть и речи! — Джорджия подняла голову от потной шеи Шалуна. — Там барьеры слишком высокие. Я не хочу, чтобы он пострадал.

— Эх, женщины! — поддразнил ее Чарли и скорчил рожу, уже направляясь к раздевалке. — Твой конь рожден прыгать, Джорджия. Не лишай его этого права.

В ответ Джорджия показала Чарли язык. Дрю положил ей руки на плечи.

— У нас еще будет время, чтобы обсудить будущее Шалуна. А сейчас, я думаю, джентльменам из спортивной газеты очень хочется взять у тебя интервью.

— С чего это вдруг? — Джорджия поцеловала Шалуна в последний раз, и лошадь увели. — Они скорее захотят взять интервью у хозяина Восходящего Солнца.

— О Восходящем Солнце и так все уже все знают. А у Шалуна своя история. «Цыганская лошадь» — прекрасный заголовок для статей!

Джорджия сморщила нос.

— Мне что же — рассказать всю правду?

Дрю покачал головой.

— Придумай что-нибудь более поэтичное. Например, что ты купила его у каких-нибудь путешественников по сходной цене. Расскажи, каким сперва Шалун был несчастным и исхудавшим. В общем, не говори, что было на самом деле.

— Ладно. А куда это Рори пропал?

— Надеюсь, что он уже охлаждает для нас шампанское, если, конечно, догадался его купить, — сказал Дрю. — Ну что, ты готова?

Джорджии ужасно хотелось сбегать в туалет, но ведь если бы она сейчас пропала, репортеры наверняка потеряли бы к ней всякий интерес. Оставалось только надеяться, что они спишут ее ерзанье на нервное возбуждение.

Загрузка...