Глава третья

Во мраке морозной ночи показался офис «Диадемы» — такой уютный и надежный. Джорджия закрыла свой автомобиль и остановилась на мгновение на замерзшей брусчатке. Ей всегда было приятно возвращаться домой. Домой…

«Диадема» первоначально принадлежала ее дедушке. Гордон Харкнесс был водителем грузовика и заядлым игроком. В 1953 году подвыпивший жокей-ирландец посоветовал ему поставить на безнадежного аутсайдера. И с тех пор, находясь в весьма стесненных обстоятельствах, несмотря на все уговоры Сесилии, он ставил все, что имел, на скачках по всей стране. Однажды лошадь не подвела и пришла первой при ставке 100 к 1. Гордон перевез жену и пятилетнюю дочку Мораг — мать Джорджии — на заброшенную ферму на окраине Аптон-Поуджез. Он приобрел тогда также два грузовика, положив таким образом начало транспортной компании «Диадема».

Джорджия быстро проверила в темноте, все ли грузовики — большие и мощные, самых последних моделей — стоят на месте. На противоположной стороне двора во мраке виднелись небольшие хозяйственные постройки и жилые здания. В окне Мари не было света. Барни и его жена Мари оба были водителями «Диадемы», и Барни задерживался вот уже две недели во Франции из-за забастовок на дорогах. Мари даже решила, что он потихоньку вошел во вкус. Джорджия, дрожа от холода в своем свитере со слоником, осторожно шла по дорожке, стараясь не поскользнуться.

Когда в 1980 году Гордон умер, Сесилия, которая научилась водить грузовики в самом конце войны, благодаря стараниям одиноких американских летчиков, постаралась смягчить горечь потери, взяв в свои руки управление компанией. Джорджия, которая везде сопровождала дедушку, научилась пользоваться двойным сцеплением в том возрасте, когда другие дети еще под стол пешком ходили. В восемнадцать ее уже назначили директором «Диадемы», в двадцать один она получила права на вождение большегрузного транспорта первой категории и сертификат механика. Теперь, шесть лет спустя, она могла справиться с любой работой в своей транспортной компании. Однако Джорджия всегда сожалела, что не умеет так же ловко управляться с мужчинами. «Впрочем, — подумала она с ироничной улыбкой, доставая ключи от двери, — хватит в семье и одной сердцеедки. Интересно, как Сесилия будет объясняться с весьма наблюдательным Кеном Полдруаном? Вряд ли ему понравилось, как она вела себя со Спенсером Бримстоуном».

Фермерский дом, облик которого не менялся в течении сотни лет, разделили на две части, когда Джорджии исполнился двадцать один год. Пройдя мимо своей двери, Джорджия зашла на половину Сесилии. Как обычно, ее встретила стая из трех собак и пяти пушистых кошек, которые без хозяйки расположились на самых уютных местечках и теперь с негодованием бросились навстречу незваной гостье.

Погладив своих друзей и успокоив их рассказами о ночных приключениях, Джорджия включила отопление и поставила чайник. Угольки в камине еще тлели. Она поворошила их, вернув камин к жизни, и свернулась калачиком у очага, чтобы тепло проникало в каждую клеточку ее тела. Две кошки запрыгнули ей на колени и начали тереться об оранжевое платье в надежде привлечь внимание хозяйки. В таком наряде она бы точно стала победительницей на конкурсе нерях! Джорджия стянула шерстяные перчатки и клетчатые носки, переодела тапочки. Сесилия много раз пыталась приучить Джорджию к классическому гардеробу, где преобладали черный, темно-синий и кремовый цвета, но ее попытки не увенчались успехом.

Джорджия с удовольствием потянулась и ощутила, как тепло волной прошло по всему ее телу. И тут же она почувствовала угрызения совести. Джорджия надеялась, что Сабрина и Оскар нашли уютный уголок в приемном покое. Она надеялась, что Джеду было не очень больно и что Триш, наконец, утешилась. Она надеялась, что водитель грузовика нашел «Кошку со скрипкой» и что все бродячие животные в мире нашли приют этой ночью.

Хруст шин по заледеневшим булыжникам возвестил о приезде Сесилии. Джорджия нехотя поднялась с пола. Кошки, раздраженные переменами, злобно посмотрели на нее янтарными глазами и надменно удалились, задрав хвосты. Джорджия проскользнула на кухню — ей не хотелось, чтобы Кен и Сесилия, воспламененные нежными чувствами, увидели ее праздно лежащей у камина. Она уже собиралась войти в свою часть дома, когда разрумянившаяся Сесилия впорхнула в дверь.

— Как здесь тепло и уютно, дорогая. — Сесилия сбросила с себя каракулевую шубку и начала гладить кошек и собак, которые суетились вокруг хозяйки. — Ты и чайник поставила. Превосходно! Мне так надоела эта растворимая дрянь из автомата для напитков в больнице, так что я с удовольствием…

— А где Кен? Я так поняла, что он…

— Ты правильно поняла. Он думал, что приглашение в Торговую палату гарантирует ему и пансион с завтраком. Дурачок. — Сесилия освободилась от дорогих фирменных туфель на высоких каблуках, и самая старшая собака тут же схватила их и утащила под стол. — Мне и так хватило на сегодня впечатлений. А он надулся и поехал домой. — Бабушка погладила свои безупречные светлые волосы.

— Так ты уходишь или у тебя найдется время выпить чашечку чая и поболтать со своей старой бабулей?

Джорджия рассмеялась. Сесилию никак нельзя было назвать «старой бабулей».

— Вообще-то я собиралась идти спать. Не хотела быть третьей лишней. — Джорджия налила кипящую воду в чашку и бросила взгляд на часы.

— Господи! Посмотри, сколько времени!

— Завтра воскресенье, дорогая. — Сесилия взяла зеленую с белым кружку и стала вдыхать пар. — Можно поспать подольше. Джед еще не пришел в себя, когда мы уехали. Триш осталась ночевать в больнице. А эта неряшливая девчонка с ребенком исчезла куда-то. Наверное, ушла домой.

— Она не могла уйти домой. — Джорджия помешивала чай. — У нее не было ни куртки, ни машины — ничего. Навряд ли она пустилась в путь по Оксфорду в такое время, да еще и с грудным ребенком. Вот ведь бедолага…

— В мире много таких Сабрин, дорогая. — Сесилия опустилась на кресло-качалку «а-ля Виндзор» и положила ноги на спину улегшейся на полу собаки. — Такова жизнь. Не можешь же ты грустить обо всех, моя милая. Сначала на нашу голову свалились Барни, Мари и все их дети, когда их дом продали. Затем — Кен, после того как развелся. Триш и Джед — после сокращения штатов в «Эшерз». Да еще все эти брошенные собаки и кошки, я уж молчу о той лошади с дурным характером, которую ты должна была непременно спасти. — Сесилия с нежностью взглянула на внучку. — Ты не можешь принимать на себя все страдания в этом мире, пойми же, наконец.

Джорджия все понимала, но это ее не останавливало.

— Но ведь все оказалось к лучшему, — сказала она. — А наш гнедой Шалун когда-нибудь еще придет первым на скачках. Подожди…

— Я и жду. — Сесилия снисходительно улыбнулась. — Мечтой твоего деда было приобрести скаковых лошадей. Я всегда ждала, что Гордон превратит меня еще в одну Сюзан Сэнгстер.

— Не будем вспоминать Аскот. — Джорджия рассмеялась. — Может быть, Шалун победит на скачках с препятствиями в Виндзоре. Дрю Фитцджеральд — отменный тренер. Лучший в Милтон-Сент-Джонс. Он сделает из Шалуна звезду, это точно.

Она чуть было не добавила, что Чарли Сомерсет говорил, будто ее конь хорошо поддается дрессировке, но потом передумала. Одно только упоминание о лихо скачущем жокее могло заставить Сесилию насторожиться. Ей всюду мерещатся потенциальные женихи любимой внучки.

Вместо этого Джорджия рассказала за чаем о своей встрече с водителем грузовика.

— Чья же это машина? — Сесилия мгновенно стала серьезной, настоящий профессионал — Мы знаем хозяина?

— «Мерседес» с прицепом из Лондона. — Джорджия грела пальцы о кружку. — Совершенно незнакомый.

— Ты рассказала водителю, откуда ты так много знаешь о том, по каким дорогам можно водить грузовики?

— Не-а. — Джорджия затащила полосатую кошку на колени. — Он все равно не поверил бы. Ты же знаешь, как мужчины относятся к женщинам-водителям, а тем более к водителям грузовиков.

— Очень хорошо относятся, — Сесилия вздохнула с умилением. — В мое время они все находили это чрезвычайно привлекательным. Можно сказать, возбуждающим.

Джорджия подняла брови от удивления. В отличие от Сесилии, она никогда не могла примирить свою женскую сущность с мужской работой. Ей всегда это казалось несколько странным. Конечно, дело тут вовсе не в равенстве полов на рабочих местах. Но в глубине души Джорджия задавала себе вопрос: уж не из-за ее ли абсолютно неженской профессии мужчины не заводят с ней серьезных отношений? Нет, она не носила с собой повсюду удостоверение водителя, ее пальцы не были пропитаны запахом мазута или заляпаны машинным маслом, но каким-то непостижимым образом каждый мужчина, который ей встречался, вычислял, кто она. Наверное, многих это отпугивало.

— Ну, этот был не из тех, кто находит подобное возбуждающим, могу тебя заверить. — Джорджия поморщилась, — кошка провела когтями по ее ноге. — Он был просто огромным и злился оттого, что заблудился. Хотя, в конечном счете, — признала она, — он оказался довольно милым.

— Да? — Брови Сесилии поднялись на гладком, словно фарфоровом, лбу. — Что ты хочешь этим сказать?

— Тебе бы он понравился. — Джорджия приподняла кошку и усадила ее к себе на плечо. — Мужчина хоть куда.

— Вот еще, — произнесла Сесилия, нисколько не обижаясь. — Он, наверное, подумал, что ты одна из этих забастовщиц из Ньюбери. Если честно, моя дорогая…

— Привлекать внимание заблудившегося водителя грузовика глубокой ночью — это последнее, что у меня на уме. — Джорджия сбросила свои фиолетовые тапочки подальше от старшей собаки.

— Но ты уже несколько лет ни с кем не встречалась, — продолжала Сесилия, делая вид, что рассматривает свои красные наманикюренные ногти, — не так ли?

— Встречалась. У меня был Саймон Кэпли. И Алан сегодня вечером, и…

— Стоп, дорогая! — Сесилия укоризненно взглянула на нее. — Алан не в счет. Это просто деловые контакты. И несмотря на то, что я совершенно не склонна соглашаться с этой занудой Элизабет Бримстоун, в одном я вынуждена признать ее првоту: Алан Вудбери настоящий клоун.

— Он добрый, — возразила Джорджия. — И он хороший друг. Я знаю, что люди посмеиваются над ним, но Алан вовсе не против. Он и сам не лишен чувства юмора. Вот поэтому он мне и нравится.

Решительно пересадив толстую кошку на колени к бабушке, Джорджия поднялась. В любую минуту Сесилия способна пуститься в длинные разговоры о замужестве и детях, о том, что у Джорджии не останется шансов ни на то, ни на другое, если она будет и дальше носить волосы до плеч, как в шестнадцать лет, и одеваться во все цвета радуги.

Она сложила чашки в раковину и включила воду.

— Джорджия, не сердись! — Сесилия обняла внучку, наполнив ее сердце радостью. — Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива.

Джорджия старательно вытирала воду вокруг огромного крана. Кухня, как и все остальное, выглядела точно так же, как в тот день, когда дедушка, не желавший никаких усовершенствований, купил этот дом. Каждый пенни, вырученный от «Диадемы», вкладывался в дело или шел на гардероб Сесилии.

— Да я счастлива, просто ужасно устала. Ты как хочешь, но я уже засыпаю. Давай оставим в покое мою личную жизнь хотя бы до утра?

Сесилия рассмеялась.

— Какая там у тебя личная жизнь? Да, совсем забыла: мне нужно будет поговорить со Спенсером в понедельник. Танцуя сегодня вечером, мы обсуждали, кем можно заменить Барни. В конце концов, как «Диадема» может работать эффективно, если водителей не хватает? Ты согласна? Не знаю уж, что там подумали Элизабет и Кенни, но я всего лишь просила Спенсера подыскать на время подходящую замену Барни.

Джорджия вздохнула. Бабушка говорила складно, но она знала, что это неправда.

Все вроде бы так: забастовка фермеров во Франции задержала Барни, и он застрял где-то в Кале. А Бримстоуны действительно владеют агентством по найму водителей. И если бы не тот маленький инцидент, приключившиийся прямо перед Рождеством, когда, придя домой, Джорджия застала там полуодетую Сесилию и Спенсера, удирающего наверх в наспех накинутом кружевном неглиже бабушки, то она охотно поверила бы этим словам.

— Можно увеличить мне нагрузку. Услуги из дорожного агентства…

— У тебя и так достаточная нагрузка. — Сесилия, продолжая играть роль примерной бабушки, погладила Джорджию по руке. — А «Диадема» может себе это позволить. К тому же Спенсер всегда рад вести со мной переговоры.

Джорджия сменила тему.

— А что же теперь будет с пьесой? Джед ведь исполнял одну из главных ролей?

Сесилия была настоящей энтузиасткой любительского театра под названием «Поуджез Плэйэрз». Джорджия была там одновременно и декоратором, и монтажником сцены, и продавцом программок, и бог знает кем еще.

У Сесилии вытянулось лицо.

— Я совсем забыла! Представь только, этот зануда Алан — дублер Джеда! Да это же просто пародия на романтического героя!

— Придется тебе побольше с ними репетировать. — Джорджия повесила полотенце для посуды на дребезжащий радиатор. — Интересно, как на это отреагирует Кенни?

— Ах! — Глаза Сесилии оживились. — Вспомнила! Знаешь, что сегодня шепнул мне на ухо Кенни, пока мы ждали Триш?

Джорджия покачала головой. Она отнюдь не сгорала от желания узнать эту новость.

— Якобы ходят слухи, что «Вивиенда Груп» сделала предложение о покупке «Ионио» в Ньюбери, а ведь «Ионио» даже меньше, чем мы.

У Джорджии перехватило дыхание. «Вивиенда Груп» была известна тем, что брала под контроль маленькие преуспевающие компании, давая инвестиции на их расширение, а затем вероломно отзывая свою финансовую помощь в самые критические моменты. В результате у маленькой бедствующей компании оставался единственный выход — войти в состав «Вивиенды», и все сливки с контрактов доставались ей.

— Ты уверена, что это так? Ведь, кроме нас, «Ионио» — единственная независимая транспортная компания в этих местах, она принадлежала нескольким поколениям семьи Клода Фоскетта. И зачем они только понадобились «Вивиенде»?

— Одному богу известно. — Сесилия пожала плечами. — Сволочи. Им лучше не запускать свои грязные лапы в «Диадему». Я скорее умру, чем позволю транснациональному монстру отнять у меня мое дело. Тем более такой банде мошенников, как «Вивиенда».

Джорджия с улыбкой взглянула на разгневанную бабушку.

— Я бы хотела посмотреть, как они попытаются облапошить тебя. Они даже не успеют понять, что с ними происходит.

— Поначалу нам с твоим дедом приходилось противостоять многим захватчикам. Благодаря тому, что мы теперь полностью владеем пакетом акций, нам это не грозит. Но если информация Кена верна и у «Вивиенды» имеются виды на «Ионио», то вполне возможно, что они захотят устранить и нас. Тогда они начнут играть не по правилам. Нам придется держать ухо востро.

— А не найдется ли в «Вивиенде» кого-нибудь из твоих бывших поклонников, кто мог бы надавить на рычаги?

— Нет, к сожалению. — Сесилия попыталась тащить каракулевую шубу из-под трех кошек, но ей это оказалось не под силу. — Я лелеяла надежду охмурить сэра Грэвила Кендела, когда тот стал председателем совета директоров «Вивиенды». Он был сногсшибательно красив — очень похож на Кларка Гэйбла. Но я никогда не подбиралась к нему ближе, чем на двадцать столиков, разделявших нас в «Кафе Роял» за обедом. Он давно уже умер, и я не знаю никого из новой команды. Может, это все просто слухи.

— Будем надеяться, что так оно и есть. — Джорджия зевнула. — Все, теперь уж точно иду спать, а то я просто с ног валюсь.

Она попрощалась с бабушкой, нежно поцеловала ее на ночь и с трудом начала подниматься по лестнице. Позабыв снять свой нехитрый макияж, Джорджия стянула с себя одежду, надела фланелевую пижаму с медвежатами — подарок Триш и Джеда на Рождество — и свернулась калачиком под пуховым одеялом.

Загрузка...