Семь звезд (СИ)

Как друзья

Дэлл боялась танцевать. Она что-то, вроде бы, умела, но когда вокруг столько людей — руки и деревенели сами собой, мерзли, опускались. Класть ладони на грудь едва знакомому мажору, чтобы качаться с ним в такт музыки — не очень-то здравое решение, поэтому девушка неловко осматривалась, ежилась, и пыталась повторить движения за другими тусовщицами клуба. От собственной неуклюжести краснели щеки, на лбу, даже сквозь легкий тональник выступала едва заметная испарина.

Готье же, напротив, ощущал себя раскованно. Пошло. Широко ухмылялся, но… не лез. Не пытался взять за талию, вновь вторгнуться в личное пространство или мерзко пошутить насчет того, что он, вообще-то, лучше Грегораста. Иногда в зрачках парня скользило недоумение, а иногда… нечто вроде сочувствия. Оно то исчезало, по появлялось снова.

— Это твой первый поход в клуб, да? — Довольно бесхитростно спросил тот. — Расслабься, на тебя тут никто не смотрит. Никто не будет смеяться. Это не школа танцев, здесь люди, типа, расслабляются. Оттягиваются.

— Я понимаю. — Пробубнила себе под нос Аронст, собрав глаза в кучу. — Мне нужно время, чтобы привыкнуть. И, может, еще коктейль, я не знаю.

Иногда она рефлекторно продолжала искать среди бесчисленных полупьяных фигур знакомые длинные волосы. То ли чтобы сделать себе побольнее перед уходом, то ли… просто хотелось, украдкой, взглянуть, едва не в последний раз. Снова ощутить разницу между ними. Посмотреть под ноги, и увидеть огромную пропасть между девочкой из Миннесоты и Максимилианом Грегорастом. Даже если б… у них что-то сложилось, она не имела бы права ревновать. Не имела бы права голоса, потому как… где она, а где он.

Большее права голоса в отношениях имеет тот, кто имеет больший вес. Денежную работу, власть, признание, популярность, красоту, харизму, талант. Воспитание. За все эти качества люди ценят друг друга, и чем их меньше, тем меньшим можно бравировать, когда ситуация выходит из-под контроля. Что Макс потеряет, если пресечет флирт Ивы? Красивую, популярную, богатую певицу с хорошей родословной. А что потеряет, если прекратит флиртовать с ней? С Дэлл?

Она вновь горько ухмыльнулась себе под нос. Нельзя было мечтать, мечты заводят не туда. Делают адски больно.

Алкоголь медленно захватывал организм, яд обиды и разочарования слегка ослабевал. Аронст расслаблялась, руки постепенно становились послушными, в танце появилась неподдельная уверенность. Через прищур Генрих наблюдал за изменениями девушки, и иногда невольно улыбался. В других ему нравилась уверенность, стрессоустойчивость. Хотя, возможно, это всем нравилось. Всех привлекают сильные духом люди.

— Прошу прощения за задержку. — Раздался знакомый, едкий голос сзади, от которого Дэлл едва не вздрогнула. Ноги подкашивались, а челюсти сжимались. Она, было, надеялась, что Ива опутала его своими тонкими бледными пальцами до конца вечера, но, видно, нет.

— О, Макс. Я уж думал, ты самоликвидировался, под шумок, так сказать. — Генрих с ухмылкой развел руками. — Тебя где носило? Перед туалетом пробка из ламборджини?

— Не думаю, что это важно, моя спутница все равно уже нашла мне замену. — Он едко прищурился. — Да, Дэлл?

Девушка оскорбленно сжала зубы. Нашла замену? Ему? Просто танцуя с другом? А он не нашел ей замену, позволяя певице запускать пальцы в молнию своей ширинки? По спине полз нервный холод, а сердце в висках билось так сильно, что заглушало собой музыку.

— Я просто. — Аронст поджала губы, но тут же выдавила из себя самую милую, и самую фальшивую улыбку на земле. — Видела тебя, мельком, с Ивой, и подумала, что ты занят, вот и приняла предложение Генриха. Мы просто танцевали, ничего особенного. Не беспокойся на этот счет.

— Облапывания друг друга под музыку теперь называются танцами? — Молодой человек иронично оскалился.

«Да что он несет?» — Дэлл вытаращилась, сжимая кулаки. «Кто кого еще облапывал⁈ Это сейчас… проекция? Или он успел изрядно так выпить?».

— Макс, что на тебя нашло? — Она нахмурилась. — Нет, правда, в чем дело?

— Это ты у меня спрашиваешь, в чем дело? Мне казалось, я должен спрашивать. — Его взгляд становился жутким. — Станцуем?

«Не хочу» — стучало в голове. «Не хочу. Не лезь ко мне, не играй со мной. Я не буду становится одним из тысяч твоих курортных воспоминаний. Я не буду одной из сотен твоих шлюх. Мое чувство собственного достоинства сдохнет в конвульсиях после такого».

Аронст просто стояла, сжав кулак, пока позади возвышался силуэт Готье, который вопросительно поднял одну бровь, а впереди нависал силуэт Грегораста. С едкой, упрекающей ухмылкой, и жутким огнем в широких зрачках.

— Идем, хотя бы один танец. Мы же не зря сюда пришли, верно? — Он взял девушку за холодные запястья и силой потянул к себе. Та шокировано раскрыла глаза, попыталась отступить, но ей не давали.

— Я куплю себе еще выпивки. — Со вздохом бросил Генрих, после чего скрылся в толпе.

— Ты ревнуешь? Дэлл? — Тихо спросил Макс в очередной попытке разогнуть скрипящие суставы своей партнерши, которая не собиралась танцевать. — К той сценической неваляшке?

— Знаешь. Мне не особо нравится Ива. — Аронст поджала губы. — Но сейчас мне за нее даже стало как-то обидно. С чего бы она неваляшка? Она — красивая, ухоженная, талантливая певица. Интересно, если ты так говоришь о ней, то как за спиной ты говоришь обо мне?

— Я так говорю, потому что она отчаянно лезет ко мне в трусы. — Грегораст вновь жутко раскрыл глаза. — И я не могу уважительно относиться к тому, кто не понимает слова «нет».

Дэлл грустно усмехнулась себе под нос. Она помнила, какое у парня было лицо, когда певица его гладила. Самодовольное, заинтересованное. Ему льстило её внимание, её внимание его возбуждало. Он позволял ей лезть себе в штаны. И, наверно, если бы не люди вокруг, легко позволил бы себе отсосать. Это лицо… ни с чем не спутать. Ему нравились эти действия.

И, возможно, такое между ними не в первый раз. Это легко объяснило бы обиду певицы на Аронст, припудренную, засахаренную неприязнь. В голове все медленно становилось на свои места, и это вызывало тяжелый вздох. Дэлл… не собиралась бороться за Грегораста. Это настолько же глупо и бессмысленно, как бороться с женой президента за президента, будучи чернорабочем завода по производству скрепок.

— Слушай. Макс. — Девушка проглотила гигантский ком. — Я хотела тебе сказать, но как-то… сил не было, я не знаю. В общем, я очень ценю, что ты для меня тут сделал и делаешь. Забрал меня в городе, накупил нарядов. Заступился за меня. Спасибо, в общем. Но… как это сказать. Для меня это все… по-дружески. И переспали мы больше просто по-дружбе. — Она вытаращила глаза на звездный пол. — В общем, для меня это ничего не значит, понимаешь? Ты… волен флиртовать с кем захочешь, кстати, мне всегда казалось, что вы с Ивой крутая пара. Очень жаль, если она тебе не нравится. Вы прям… реально друг другу подходите. Смотритесь вместе просто бомбезно.

Он остекленел. Несколько секунд смотрел на спутницу, как на шизофреника, который забыл принять лекарства, потом… явно разозлился, раздраженно прищурившись, а потом едва не раскрыл рот.

С ним переспали просто по-дружбе?

— Ты это от обиды, да? Сомневаешься во мне? — Грегораст нервно лязгнул зубами. — Между мной и Ивой ничего нет, я же сказал. Забудь об этом, она просто ко мне прилипла.

— Ну, даже если так, это ничего не меняет. — Аронст пожала плечами. — Ты правда для меня просто друг, и я не знала, как сказать. По-правде говоря, у меня есть романтический интерес в Миннесоте. И я ехала сюда… на отдых, а не с намерением строить отношения. Извини… если ввела в заблуждение. Правда. Извини.

Молодой человек замер. Рот уехал куда-то в сторону, иногда нервно дергалось нижнее веко. Он пытался взять себя в руки, выдать реакцию, хоть какую-то реакцию, но вместо этого просто продолжал хлопать глазами. Так это правда? Или нет? Деревенская клуша переспала с ним «по-дружески»? Снизошла до него в знак благодарности? Эго только что получило такой нестерпимый пинок, и глубоко внутри Макс был рад, что эти слова не слышал никто из остальных звезд.

По-хорошему после таких слов нужно развернуться и уйти. Но он стоял, как прибитый к этому невообразимо прекрасному полу, порог фрустрации только что пробили. Ему должно было быть все равно, как к нему относится какая-то там Дэлл, ему должно было быть насрать. Но вот эта вот нотка снисхождения и неловкости в словах: «извини, я не знала, как сказать, что ты мне не нравишься», заставляла руки трястись от ярости. Ему казалось, в него влюбились в первый же день. В первые… пару часов.

Разумеется, он же самый-самый. Самый богатый, красивый, высокий, располагающий самый большей властью среди всех остальных. Самый-самый, даже клуша это чувствует. Так ему казалось.

— И чем же так хорош твой романтический интерес из Миннесоты? — Со стеклянными глазами процедил Грегораст, едва скрывая подступающую ярость.

— Ну, не знаю, сложный вопрос, он просто мне нравится. — Дэлл попыталась улыбнуться. Нужно было срочно что-то выдумать, чтобы Макс поверил в вымышленного парня и отстал. Отношения с таким, как он… были обречены на провал даже не начавшись, сегодня девушка в этом убедилась. — Он любит спорт, футбол. Играет в университетской команде.

— То есть ты любишь спортсменов? — Губы растянулись в уничижительной улыбке.

— Еще он умный. — Аронст нахмурилась. — Очень умный, очень. Он никогда не проваливал тесты, всегда отлично учится, блестяще сдает экзамены. Он… красивый, высокий. Хорошо выглядит. Хорошо одевается.

— Если бы ты не сказала, что это какой-то ноунейм из Миннесоты, я бы подумал, что ты описала меня. — Молодой человек злобно прищурился. — За исключением игры в футбол. Я не люблю футбол. И что дальше? Вы встречаетесь, у вас отношения? Секс?

— Флирт, мы еще не встречаемся. — Девушка сжала кулаки. Этот допрос больше не пугал, он начинал раздражать. — Конечно не встречаемся, иначе я бы не пришла вечером на пляж, когда ты пригласил. Но, в любом случае, есть парень, который мне нравится, и я правда приехала сюда не за курортным романом. Если ты не против, мне бы просто… хотелось дружить, и все. По-дружески поболтать, дать совет, если будет нужен. Повеселиться. — Она попыталась улыбнуться. — Прости, в общем. Ты… очень милый. По тебе будет сохнуть любая, с кем ты по жизни пересечешься, я уверена. Просто я, как бы, мне нравится другой человек.

«Ты очень милый» — дежурная фраза, которую говорили всем, кого пытались вежливо отшить. Это звучало так удушающе мерзко, что на виске выступала вена. Ну и что теперь делать с шоу? Что теперь делать? Грегораст пытался думать, пытался силой воли себя отрезвить, но получалось плохо. Сейчас хотелось не думать. Хотелось взять эту клушу за щеки, сжать их, а затем потащить её в туалет. И показывать происходящее всем глазам страны, в том числе какому-то там игроку университетской команды в футбол.

— Знаешь. Я очень хочу тебе кое-что сказать, но тут шумно. — Парень жутко склонил голову в сторону. — Идем в уборную, поговорим там.

Аронст сконфузилась. Говорить с ним в туалете? Мужском? Или женском?

— Может, просто выйдем на улицу? — Она поежилась.

— Нет. Я не собираюсь сообщать подробности личной жизни топчущейся там охране. — Он поджал губы, но тут же улыбнулся. — Пойдешь мне навстречу? Дэлл? Как другу, разумеется.

Грегораст иронично цедил эти слова сквозь зубы, хоть и старался этого не показывать.

— А о чем разговор будет? — Девушка чуть нахмурилась.

— Просто скажу пару слов о нас с тобой. Примешь к сведенью. — Макс кивнул на темный коридор, который прятался в тени неподалеку от барной стойки. — Самый конец, последняя дверь налево. Приходи, я буду тебя ждать. Мне нужно умыться. — Он развернулся, и быстро направился к коридору. Аронст нервно выдохнула, смахивая со лба пот.

Ну и что теперь делать? Идти туда? Не идти? Он же правда будет ждать. Однако… все внутри ерзало и точило, вряд ли можно придумать место интимнее и пошлее, чем уборная клуба. Что там такого нужно говорить, чего нельзя сказать здесь, на танцполе? Нехорошее предчувствие сдавливало горло.

Немного потоптавшись на месте, Дэлл, все-таки, поплелась к туалету. Пол там был самый обыкновенный, темный, паркетный. Пахло каким-то дорогущим освежителем, и все равно это запах химии, от которого свербило в носу.

Она почти что слышала собственные шаги сквозь музыку. Пульс возрастал, хоть девушка и видела Макса всего пару минут назад. Наверно… давила интимная тишина. Вскоре возникла заветная дверь, темная, с вертикальной лакированной ручкой. И, судя по табличке, за ней находилась мужская уборная. «Ну да, еще б он зашел в женский туалет» — со вздохом подумала Аронст. Чуть-чуть заглянула в щель между стеной и торцом двери, понимая, что внутри была кромешная тьма.

Она замялась. Входить не хотелось. Что такого важного хочет сказать мужчина женщине в темном туалете? В туалете, где будет слышно только дыхание двух людей и звон капель воды.

Внезапно её накрыла длинная тень другого человека, который вошел в узкий коридор. Дэлл нервно вздрогнула, но тут же отпрянула и выпрямилась, видя ошарашенные глаза певицы с заметным пьяным блеском. Ива сжимала кулаки. Стискивала зубы, поджимала губы, и с ненавистью таращилась на новую знакомую. При чем с ненавистью такой силы, что Аронст даже не нашлась, что сказать.

— Минет идешь делать, шлюха? — Заплетающимся языком пробормотала певица, но её слова почти стирали клубные биты. — В мужской туалет. Позорище.

— Что? — Дэлл проглотила очередной ком. Тело моментально прострелило понимание ситуации — девушка, что надменно усмехалась сейчас перед ней — ревновала. Адски ревновала, даже набралась сегодня. Складывалось впечатление, что все это время она сидела неподалеку от уборной, наблюдая, когда же туда пойдет Грегораст.

— Шлюха. — Как робот повторяла Ива, хотя едва не смаргивала слезы.

— Я… как бы. — Почему-то Аронст замялась. Ей не хотелось едко отвечать, не хотелось… провоцировать конфликт. Её даже не обижали эти слова. Разве может обидеть то, что сказано в немыслимом отчаянии? — Слушай. Ива. — Тихо ответила она, и стала подходить к девушке. — У меня с Максом, в общем… мы просто друзья. Между нами ничего быть не может, он мне даже не нравится. Серьезно. Да, я на него залипла, потому что меня напугал Стэн, но это вообще ничего не значило.

— Не значило? — Та подозрительно прищурилась. — А океан? Вы переспали, да, я в курсе.

— Ну. — Дэлл вздохнула и отвела глаза. — Это… вышло случайно. В смысле… я его не соблазняла, или типа того. Я была как пьяная, а потом, на следующий день чуть от стыда не сгорела. Я правда… жалею о своем поступке. Ты не представляешь, как я жалею. — Последние слова шли от самого сердца.

Врать можно кому угодно, но не себе. Все же, Аронст была без ума от высокого длинноволосого сынка владельца медиахолдинга. Без ума от его запаха, взглядов, прикосновений. В какой-нибудь сладкой мечте хотелось, чтобы он был её. Только её, и больше ничьим, вот только жизнь — не сладкая мечта. В жизни она жалела о той ночи сильнее всего, жалела, и ненавидела себя за слабину. Нельзя с такими как Грегораст строить отношения таким, как она, сегодня Дэлл в этом убедилась. Нельзя, и все тут, а попытки внушить себе, что можно — наивное нытье юной девочки.

Казалось, Ива ей поверила. Да, певица все еще поджимала губы, все еще высокомерно отводила лицо в сторону, но ярость медленно гасла в её глазах. Аронст медленно к ней подошла, и тихо, почти на ухо сказала:

— Слушай. Он сейчас там. В уборной. Сказал, что нам надо с ним поговорить, но я как-то не хочу идти. Там темно, и, мне кажется, там никого нет. Вы там наверно можете, ну, уединиться. — Она потупила глаза. — Я найду в зале Генриха и предложу ему прогулку. Мне кажется, от согласится.

Пьяная певица едва заметно кивнула. Затем тут же отвернулась, и пошла к той самой уборной. Видно, больше ей не казалось, что это позорище. Дэлл проводила её угрюмым, пустым взглядом, и медленно поплелась в сторону зала. «Погрущу денек, и пройдет» — вертелось в голове, хотя подбородок дрожал.

Ива быстро скрылась за дверью туалета. Хрупкое, измученное алкоголем тело тут же накрыл удушающий мрак, и лишь слегка там поблескивали зеркала.

Молодой человек с нетерпением разгуливал взад-вперед.

— А вот и ты. — Хрипло заговорил Грегораст сквозь тьму, остановившись возле одного из зеркал. — Знаешь, чего такого интимного я хотел здесь сказать? — Он едва заметно прищурился. — Что клал я хуй на твоих несостоявшихся поклонников. Расскажи мне. — Парень медленно направился к девушке. — Ты не девственница, расскажи, у тебя был с ним секс? Конечно был, не отпирайся. — Он подходил все ближе, так сильно, что шокированная певица ощутила телом полы его пиджака. — Неужели со мной не лучше? Хоть по дружбе, хоть как, насрать. Вряд ли ты также кончала еще хоть на чьем-нибудь члене. Не хочешь повторить, Дэлл? Прямо сейчас. По дружбе, конечно, мы же теперь друзья. — Раздраженный Макс иронично закатил глаза, затем опустил ладони на плечи девушке. — Твой «друг» тебя сейчас будет драть, и конечно это нисколько не курортный роман. И пусть… это услышит весь этот ебучий клуб. Настоящая дружба заслуживает внимания.

Опустил ладони, и тут же остолбенел. Разница в росте. Ладони ощущали совсем другой материал платья, а нос только что уловил совсем другой запах — дорогой знакомый парфюм.

— А ты хороший актер, Грегораст. — Озлобленно прошептала Ива. — Эта курица свалила отсюда. И. — Она ухватила его запястья и сильно их сжала. — Раз так, давай делать контент сами. Вдвоем. И пусть это увидит мир. Разве секс двух звезд не привлечет больше внимания, чем секс одного с какой-то бомжихой?

Он замер. Гневно уставился сквозь тьму, пока пальцы вздрагивали от ярости. Свалила? Что значит свалила?

— Нет. Не привлечет. — Прорычал Макс. — Что… что ты вообще здесь забыла⁈ Кто тебе позволял сюда входить⁈

— Она ушла, вот я и зашла. — Прошипела пьяная певица. — Какого хрена ты так со мной разговариваешь⁈ Я что, виновата в том, что местной бомжихе ты больше не интересен?

Он вновь замер. Лицо перекосила гримаса непереносимой злобы, Грегораст едва держался, чтобы не оттолкнуть от себя Иву.

— Ревнивая ебанутая дура. — Рычал тот. — Ебанутая дура. Мы расстаемся. Мы расстаемся, ты мне не интересна. Ты мне давно не интересна. Можешь покидать шоу, можешь оставаться, мне насрать. Но ищи себе другого олуха, который будет терпеть твои закидоны.

— Тогда ищи себе другую дуру, которая будет покрывать твои похождения по разъебаным вагинам дешевых бомжих!!! — В ярости закричала певица. — Надеюсь, ты подцепил сифак после секса с ней!! Мне даже думать тошнотно, что ты трогал её, а затем этими грязными бомжатными руками прикасался ко мне!! Грязь деревни Миннесоты, блять!!

Грегораст со смесью злобы и омерзения осмотрел девичью фигуру. В какой-то момент сценарий… полностью провалился.

Он красными от напряжения глазами таращился на паркет своего номера, потирая виски. Сказать, что план пошел к чертям уже через два пункта — ничего не сказать. Дэлл действительно «сложная», и не то что Стэн, даже сам Макс её с трудом «вывозил».

Хотя, что греха таить — он не вывез. Вчера его отшили. Менять девушку поздно, серии уже загружены, реклама нового стримингового сервиса раздается из каждого утюга. Зрители смотрят шоу. Ждут… любовный треугольник, скандалы, интриги, ждут хоть что-то, чтобы забить контентом свой одинокий вечер возле телевизора.

Грегораст уже не мог заменить Дэлл. Не мог, и… не хотел, хотя было неприятно себе в этом признаваться. Он, озлобленно стискивая челюсти, раз за разом прокручивал у себя в голове фразу: «мы просто друзья, прости, извини». После этих слов… хотелось заставить её пожалеть о каждой букве, неловко сказанной ночью в клубе. Хотелось заставить её за собой побегать, на камерах принять назад, а потом… эпически бросить, сказав, что он слегка поторопился, и что она для него правда просто подруга.

Макс с горькой улыбкой знал, насколько детскими были такие желания, но ничего не мог с ними поделать. Деревенской клуше удалось его задеть.

Молодой человек понимал, что… кинься она, сходу, на Стэна, как и было задумано — он был бы только рад. Просто вел бы сценарий, притворяясь другом. Стэн оказывал ей внимание, хоть и слишком навязчивое, их пара была бы легкой и понятной. Но если не Стэн… Грегораст бы тоже пожал плечами. У каждого, как говориться, свой вкус.

Но клуша обратила внимание на него. И это, как бы комично не звучало, добавляло ей очков в его глазах. Деревенская дура краснеет, глядя на него, что ж, у неё хороший вкус, он же тут самый лучший. У неё сносная внешность, так и быть, можно поиграть в пару. Он снизошел до неё, позволив стать рядом с собой. Снизошел, и в угоду шоу, и в угоду своему эго.

И вот она… говорит ему, что они просто друзья? Не рвет, не мечет, не рыдает, увидев его с другой, а говорит, что они просто друзья? Что… он очень милый, и что она переспала с ним по дружбе? До этого Макс был уверен, что просто усмехнулся бы, услышав такое, ведь… это ни за что не может быть правдой.

Но в двух темных, блестящих зрачках девушки он видел лишь: «извини, но… вот так». Ни обиды, ни боли, ни злости. Лишь: «извини… но вот так».

Не может? Может, все-таки, может?

«А я позволил тебе считать себя твоим парнем, дрянь» — рычал он себе под нос, все еще растирая виски. «Я позволил». От злости все плыло перед глазами, пальцы на руках сжимались в кулаки. Горько было признавать, что Грегораст давно не ощущал такого унижения. Возможно даже вообще никогда не ощущал.

И после импульсивного расставания с Ивой думал только об этом. Совсем не о том, что певица правда может покинуть шоу, а о том, что… Дэлл к нему в уборную даже не пришла. Не пришла, и все тут. Наверно, это самый большой маркер того, что он правда не интересен.

«Любопытно, можно ли построить сносный контент на завоевании симпатии деревенской дуры? Я смогу отыграть образ влюбленного романтического героя?» — нервно скользя глазами по паркету, размышлял парень. «Она меня отшила, ей больше никто не интересен, наверно, это единственный шанс вывезти сложившуюся ситуацию. Нацепить рога и подбивать клинья».

Еще одним вариантом было попросить «добиться» Аронст кого-то из друзей. Например, одного из близнецов, но от этой мысли Макс раздраженно скрипел зубами. А что если у какого-нибудь Генриха это правда получится? Он, выходит, проиграет? И отшить, в итоге, девушку, которая отшила его, чтобы закрыть царапину на самолюбии тогда точно не выйдет. Эта царапина воспалится с новой силой.

«Ладно, хуй с ним, вызов принят, Миннесота. Посмотрим, насколько тебя хватит».