Семья напрокат, или Младенец по завещанию

Глава 30

Ласка

До салона я доехала быстрее, чем рассчитывала, а потом еще и выяснилось, что мой мастер слегка задерживается с предыдущим клиентом. Я попросила кофе и прошла в уютную комнатку для ожидания. Интересный стиль интерьера отвлек меня от волнения. Стены были расписаны черно-белыми надписями и такими же геометрическими рисунками, тогда как мебель была яркая и мягкая, диванчики салатового, желтого, синего и розового цветов, почти вырви глаз. Абсолютно несочетаемая обстановка, еще и деревце в углу стояло, но было как-то уютно, что ли…

Я так увлеклась чтением, и даже скорее расшифровкой надписей на стенах, что не сразу заметила еще одну клиентку тату-салона, которая села на диванчик салатового цвета.

Это была Ксения.

Наверное, если бы мне уже принесли кофе и я бы сделала глоток из кружки, то обязательно подавилась бы. Разве случаются такие совпадения? Хотя… Я же не просто так пришла именно сюда, именно к этому мастеру, наверное и молодая девушка руководствовалась тем же.

Только вот не успела я и рта открыть, чтобы поздороваться, как девушка, пробежав по мне мимолетным взглядом, отвернулась и обняла себя за плечи. У нее не было маникюра. Это сразу бросилось мне в глаза и показалось странным. Я более внимательно оглядела Ксению, перед тем как окликнуть: темные обтягивающие джинсы, короткие сапожки на плоской подошве и джинсовая рубашка. Симпатично, со вкусом, но это были обычные вещи, хоть и не дешевые, но не брендовые, в которых постоянно ходила клиентка моего салона красоты.

— Ксения, — все же позвала я девушку, несмотря на все странные перемены, случившиеся с ней. Она вздрогнула и резко повернула голову. Хвост, в который были заколоты длинные русые, слегка вьющиеся волосы, метнулись со спины на грудь.

— Простите? — спросила Ксения, видимо, с потерей памяти, потому что ее голубые глаза были полны понимания, и в то же время я отлично видела, что она меня не знала.

— Привет, — улыбнулась я, — тоже решила сделать татуировку?

— Простите, вы, наверное, перепутали меня с сестрой, — спокойно произнесла она, даже не улыбнулось, а потом словно спохватилась, растянула губы в несмелой, но искренней улыбке. — Я просто жуть как волнуюсь. Меня зовут Есения. Ксюша моя сестра, и многие ее, наверное, в таких местах знают. Это она дала мне адрес…

— Мирослава, — ответила ей, — можно просто Слава, — никому так не представлялась, но тут… то ли влияние Соколовского, то ли искренняя улыбка этой девушки, которая и правда волновалась, повлияли на меня предрасполагающе. Теперь я поняла, почему она обнимала себя за плечи и дергала ногой. — А какое ты хочешь тату?

— Надпись, вот тут. — Она указала на внутреннюю сторону правой руки, чуть выше запястья. — На самом деле я не хотела, просто спор с сестрой. Она говорит, что я слишком консервативна и… — Есения набрала в грудь воздух, оценивающе на меня посмотрела и, словно что-то увидев, продолжила: — Слишком зажатая.

— Я, наверное, такая же, — махнула ладонью, в этот момент девушка-администратор зашла с одной чашкой кофе. — До сих пор не верю, что решилась. А ты что, даже кофе не заказала? — удивилась я ее скромности. Это и правда было уже слишком.

Есения пожала плечами и опять улыбнулась:

— Мне не то что кусок в горло не полезет, даже глотка кофе сделать не смогу — волнуюсь жу-у-уть.

— Я тоже волнуюсь. Решила сделать подарок жениху перед свадьбой.

Девушка округлила свои светло-зеленые глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами, и я попыталась вспомнить, такой же выразительный цвет глаз был у ее сестры или нет. Как бы я ни напрягала голову, таких подробностей вспомнить не могла.

— Татуировка в подарок? Там что, будет его имя?

— Нет, — рассмеялась я, — там будет его предложение. — Я счастливо хлопнула в ладони и рассказала: — Он сделал мне предложение, написав его на животе.

Я сама не заметила, насколько легко рассказала ей то, что не говорила даже лучшей подруге, и совсем не поняла, почему так произошло и откуда взялась эта непонятная легкость — то ли из-за того, что я совсем недавно в пух и прах разругалась с Иоанной, то ли еще непонятно из-за чего… Но это было так странно, непривычно и удивительно: общаешься с человеком и понимаешь, что его искренность и доброта, а еще какая-то непонятная аура вокруг предрасполагают к себе. Мы совершенно внезапно оказались на одной волне, еще и в похожей ситуации — обе безумно боялись перемен в жизни, которые могли повести за собой новые отметины на наших телах.

Как оказалось, мы были записаны к одному мастеру, просто Сеня (она сказала именно так себя называть) так сильно волновалась, что пришла раньше, чтобы у нее не было искушения не прийти вообще или сбежать в последний момент.

Ее пожелание удачи и шутливый подкол — что мой жених не узнает в почерке мастера свой и решит, что меня у него решили отбить наглым и постыдным образом, — придал мне душевных сил и смелости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А дальше все было как во сне, в непонятной дымке. По крови бежал адреналин, который придавал мне терпения наравне с местным обезболивающим. Не прошло и часа, когда я, слегка пошатываясь, вышла к Есении. Я как полоумная дурочка схватила ее за руку, крепко сжала и пожелала удачи. Потому что в крови гулял не только адреналин, но и эндорфины и что там еще бывает. Самые настоящие гормоны радости и наслаждения. Я совершила сумасшедший поступок, который мне понравился, словно опьянела от него и четко осознала две вещи: я еще вернусь в этот салон за следующим тату и обязательно дождусь Есению, чтобы отметить вместе с ней сегодняшнее событие и опьянеть на самом деле. Ведь Соколов все равно сегодня задерживается, так что…

Девочки будут гулять…

— Это надо отметить, — именно с таким напутствием я встретила Есению.

Девушка была настолько удивлена тем, что я ее дождалась, что безропотно согласилась поехать со мной. Водитель все это время ожидал меня у здания. Отец сразу же после той встречи в ресторане прикрепил ко мне нового, дядю Ваню он оставил себе. Да и разговаривал отец не со мной, а с Миром, повлиял как-то на него, и он решил, что водитель пригодится в те моменты, когда я вместо работы буду ездить по делам и когда сам Мир будет задерживаться. То есть лишь тогда, когда не сможет сам Соколовский, а так как он почти всегда мог, сегодня был второй раз, когда я видела этого самого нового водителя.

Уже сидя на заднем сиденье машины, Есения, кажется, пришла в себя и попыталась дать заднюю.

— Мне в общежитие надо. Мы же не на час. Вдруг я не успею до закрытия? — как-то потерянно и бессвязно лепетала она, заламывая себе пальцы и пытаясь меня убедить.

— Куда едем? — спросил водитель, перебивая Сеню, и в салоне воцарилась тишина.

Я даже не знала, куда можно поехать в таком случае.

— Пиши сестре, — быстро нашлась я, — она обязательно должна знать все хорошие места с приличными посетителями.

— Что писать-то? — выпучила на меня светло-серые глаза Сеня, и я, рассмеявшись, принялась перечислять свои пожелания, не забывая при этом загибать пальцы:

— Смотри, нам надо, чтобы шумно, весело, потанцевать можно, вкусно покушать обязательно, — последнее я произнесла грустным тоном, поморщившись. — Я сегодня почти ничего не ела.

— Поняла, — кивнула Есения и, прикусив губу, достала телефон. Меньше чем через минуту оживленной переписки девушка поинтересовалась: — Ты пиво любишь?

Это было так неожиданно, что я кивнула, хотя относилась к этому алкогольному напитку достаточно прохладно, но в итоге мы поехали в бар. Ирландский паб, находящийся в центре столицы, где уже сейчас было шумно и играла живая музыка. А нефильтрованное пиво в высоких бокалах оказалось не таким уж и плохим, а очень даже вкусным, если так можно выразиться о темном пиве. После третьего бокала я влюбилась и в это шумное место, и в пиво, и в музыку, и во вкусные хрустящие куриные ломтики с соусом, и, конечно же, в Есению, потому что рассказы о моей не такой уж и веселой жизни текли из меня как-то сами собой.

А ведь и правда, я всегда жила скромно и не особо выделялась в тени своих братьев. Я даже не напивалась никогда.

До сегодняшнего дня, кажется.

Я была старше Есении на пять лет, но не чувствовала этого, она казалась мне ровесницей. Не потому, что она как то слишком взросло мыслила, а потому, что я, скорее всего, сама так и осталась юной восемнадцатилетней девочкой, которая после случившегося недоизнасилования, а потом еще и кровавого побоища, устроенного братом, и, в завершении всего, аварии закрылась в каком-то своем коконе. Законсервировалась, перестала взрослеть и всегда адекватно воспринимать происходящее вокруг меня.

Я не простила отца. До сих пор не простила, но, кажется, именно эти его жесткие условия заставили меня встряхнуться и выползти из своей ракушки, понять, что мне уже не восемнадцать, что жизнь идет, а я не меняюсь, не расту.

— Ксюша очень сильно изменилась. Как связалась с этим своим, типа папиком, так ее не узнать просто, — жаловалась мне в ответ уже на свою жизнь моя новообретенная подруга, которая так же, как и я, после третьего бокала пива (или… подождите, возможно, четвертого? Нет-нет, не могли же мы столько выпить) была уже хорошо пьяна. — Она почти год ходила по всем этим местам, почти все деньги спуская на свой вид, ни копейки не тратя на продукты, искала, кого бы подцепить.

Как выяснилось девушки были второкурсницами, старше, чем я думала. А в мой салон Ксения начала ходить уже только после знакомства со своим этим Марком. Которого Сеня не очень-то и любила.

— Он меня пугает. До дрожи в поджилках. Очень он неприятный тип.

Я лишь закивала, ответить мне было нечего, если только дополнить. Потому что на меня саму Марк произвел кошмарное впечатление.

— Но, может, это все-таки любовь? — протянула я и сама же поняла, как глупо прозвучало мое предположение.

— Ну, я очень надеюсь, что хотя бы у него к Ксюше любовь. Потому что я сестру практически не вижу в последнее время. Но она, — Есения поморщилась и, словно протрезвев, очень серьезно посмотрела на меня, с затаенной болью в глазах, — лишь стремится к красивой жизни, к деньгам, дорогим шмоткам, всем этим спа-салонам и крутым мужикам, совершенно не думая о том, чем это может ей аукнуться без чувств.



Девушка прикрыла лицо ладонями, а я не успела ничего ответить: начал трезвонить телефон. Мой будущий муж наконец-то спохватился.

— Ты где? — прозвучал его взволнованный голос, стоило только мне принять вызов.

— В баре, — без запинки ответила ему, — пью пиво с подругой.

— Слава, — уже более спокойно, но по-прежнему нервно, — ты почему меня не предупредила? Я приехал, а тебя нет дома.

— Ну ты же сказал, что задержишься. Я так и думала, что заберешь нас. Водителя я отпустила, да и время как-то незаметно пролетело. Ты ведь приедешь за мной? — наверное, последний вопрос и выдал меня с головой, хотя я старалась, как могла, казаться трезвой.

— Сколько ты выпила, Ласка? — тихий вкрадчивый шепот, а по моей коже побежали мурашки, и низ живота начало приятно тянуть.

— Я не помню, — расстроенно выдала я. Ведь я и правда не помнила.

— Вышли сообщением свою геопозицию, я вас заберу. И больше не пей, хорошо?

Я закивала так, словно он мог меня увидеть, потом спохватилась и ответила вслух, не забыв при этом скрестить пальцы. А нажав на отбой, глупо захихикала.

— Быстро допиваем то, что есть, пока мой принц не приехал.