Семья вдребезги

Глава 42

Посасываю язык мужа, целую его влажно, впитываю в себя всё: тяжесть и жар его тела, его вкус, быстрое, загнанное дыхание. Возможно, это в последний раз, — пришла в голову мысль, и я обхватила Данила ногами, сближаясь еще плотнее.

Люблю его…

Данил возбужден, он так безудержно хочет меня. И я влажная для него, в промежности пульсирует желание, тянет. Я готова принять мужчину, я хочу его. И снова мысль: он с Виталиной спал. Наслаждался ею. Больше чем мной.

Ненавижу его…

Оттолкнула Данила, увернулась от настойчивых губ.

— Даш… маленький, — прошептал муж, а я вся ревностью пылаю, кроет.

Извернулась, пощечину ему влепила.

— Дашка, — Данил сжал мою ладонь, поднес к губам, поцеловал мягко. Будто не он только что по лицу получил. — Прости ты меня. Хочешь — потом избей, убей, но сейчас…

Он не договорил, толкнулся эрекцией в мою промежность. И носом боднул, мол, целуй.

Ревность всё еще в моей крови, смешивается со страстью, с любовью-ненавистью. Я и растерзать Данила хочу, и отдаться ему как никогда. Свою жажду утолить. Доказать что я не хуже чем она. Заставить забыть его про Виту. И себя заставить забыть. Чтобы только мы остались в этом мире.

Все эти желания сменяют друг друга, в итоге в причудливый коктейль формируются, и я сама не понимаю, чего больше — собственнической ревности или страсти. Я всё более жадно отвечаю на ласки мужа, мы как с картины Мунка «Поцелуй» — неясно где заканчивается мужчина и начинается женщина, настолько они отданы друг другу.

Даня, — мысленно произнесла имя мужа, зарываясь пальцами в его волосы.

— Данил, — простонала уже вслух, приподняла бедра, помогая себя раздевать.

Запрокинула голову, шею выгнула, вздрагивая от микроразрядов тока — их каждый поцелуй мужа посылает. В губы, в подбородок. Легкие, нежные — по шее вниз, к ключицам.

Данил сжал мою грудь. Без нежности, несдержанно. Пальцами оттянул горошину соска, отпустил, губами накрыл, а я губу закусила чтобы не вскрикнуть.

— Дашка… вкусная какая, — прошептал Данил, языком прошелся по соску: вниз, вверх. Прикусил легонько, и всосал в рот.

Горячо, влажно, сумасшедше приятно. И от каждого действия мужа меня сильнее желанием накрывает. Уже сдержаться не могу, подаю бедрами, бесстыже потираюсь об эрекцию мужа, всё сильнее хочу его в себя.

Но Данил не спешит. Он эгоистично наслаждается моим телом. Лижет, играет языком с сосками, пальцами их оттягивает, перекатывает. К губам возвращается, ласкает шею, гладит, сминает моё тело. Чуть ли не урчит от удовольствия.

— Дань, давай уже, — взмолилась. Он коротко хохотнул. — Иначе передумаю, — пригрозила.

— Не передумаешь, — оскалился и тут же доказал своё заявление.

Ладонью мой лобок сжал, пальцами прошелся по промежности. Размазал влагу по губкам, складочкам, и погладил лоно, мягко растягивая меня под себя, еще больше готовя.

— Ммм… боже, — подалась навстречу его пальцам. — Да, вот так… да…

Данил творит что-то невообразимое. Трахает меня пальцами, чуть согнув их, задевает внутри меня чувствительное местечко. И про клитор не забывает — проходится по нему небрежно, дразнит, и снова внутрь меня ныряет. Раньше Даня тоже так делал, но у меня голова проблемами была забита, а сейчас страстью и ревностью. В этот момент я не помню, когда у меня овуляция. Я не жду когда Данил кончит, не думаю о беременности.

Я распалена и просто хочу его.

— Полизать?

— А ей ты лизал? — прошептала, понимая что если Данил ответит «да», я его убью.

— Нет. Ни слова больше про неё, — отрезал муж, принялся опускаться ниже.

Я удержала его, обняла его щеки ладонями.

— Не сейчас. Просто трахни меня, — попросила.

Глаза Данила голодно сверкнули, ему понравилась моя просьба. Я со стоном опустила голову на кровать, шире раздвинула ноги, приглашая.

И почувствовала как к лону прижалась горячая головка.

Не думала что еще когда-то подпущу Данила к себе, но вот она я, всхлипываю, поджимаю пальцы на ногах в ожидании. А Данил продолжает дразнить, размазывает мою влагу, ласкает головкой члена клитор, ведет ниже, чуть растягивает лоно…

И топит себя во мне. Медленно, позволяя прочувствовать каждую венку, каждый сантиметр.

— Даш, сожми, — прохрипел, войдя в меня полностью и простонал тихо. — Люблю тебя.

Муж накрыл мои губы своими, вторгся в мой рот языком, лаская, всасывая. И ускорился, вбиваясь в меня. Комната наполнилась пошлыми звуками — шлепки, шумное дыхание, стоны. Муж всё ускоряется, да и я не отстаю, жадно принимаю всё что он мне дает, двигаюсь навстречу, и помогая Данилу, и мешая, но остановиться не могу. Целую его, ласкаю мужскую шею, впиваюсь пальцами в лопатки, глажу влажную от пота спину.

Вскрикиваю, всхлипываю, мне мало. Данил во мне, таранит меня членом, при каждом движении клитор задевает, и мне как никогда хорошо. И как никогда мало. Чего-то не хватает, моя жадность не удовлетворена, а мне так нужен оргазм. Кажется, умру, если не кончу прямо сейчас.

— Даня, — попросила неразборчиво, прямо в его губы. Прикусила, и муж окончательно отпустил тормоза.

Движения стали жестче и еще быстрее, Данил сосредоточился на них, отдавая мне право вести в поцелуе. Я вся — натянутая струна, пружина, которой малости не хватает.

Мышцы мужа напряжены. Он двигается, жмурится от предвкушения и бросает на меня взгляды, оттягивает свой оргазм, чтобы я успела получить свой. Помогает мне пальцами, потирает клитор, просунув руку между наших плотно спаянных тел.

А я не могу. Мне мало. Не знаю, что мне нужно, но не хватает чего-то важного.

— Даш… люблю. Только тебя любил и люблю… кончай, я не могу больше…

На мгновение я поверила в его «только тебя» — кажется, мне это и нужно было. Поверить. Тело перестало слушаться, удовольствие затопило, я сжала Данила внутри, ловя его последние судорожные движения. И почувствовала как он изливается внутри меня, вздрагивает всем телом, не спешит выходить.

Придавливает меня своей тяжестью еще сильнее.

Воздуха не хватает, но как же мне сейчас хорошо!

— Дашка, — довольно пробормотал Данил и скатился с меня, тут же подгреб ближе к себе, обнял.

А я не смогла повторить мужу, что это ничего не значит.

Понежусь еще немного в этом мгновении, где только он и я, без третьих лишних. А утром решу, как нам быть дальше, и имеет ли право на существование слово «мы».