Сердце дикарки

Глава 23

Алекса стояла у открытого окна и восхищалась непередаваемой синевой неба и яркими, сочными красками летних цветов на клумбах. Как странно, подумала она со вздохов мир никогда не казался столь прекрасным, пока Кин не по дарил ей свою любовь. Алекса радостно улыбнулась и слегка покраснела, вспомнив, как они занимались любовью. Ей трудом удалось подавить озорную улыбку. На самом-то деле они почти не спали ночью…

Пока Алекса разглядывала мужа, он приоткрыл сначала один глаз, а затем другой. Кин заметил выражение ее лица, понял, о чем думает его дражайшая половина, и хитро усмехнулся.

– Хорошо спала, милая? – с любовной насмешкой спросил Кин и сел на кровати, лаская глазами то, что всю ночь нежил руками.

Алекса улыбнулась ему в ответ.

– По-моему, я вообще не спала, – ответила она и повернулась к окну. – Но надеюсь, ты хоть чуть-чуть отдохнул и не будешь киснуть весь день. Я уже знаю, как ты можешь брюзжать, когда не выспишься.

Кин встал к окну. Он обхватил руками ее талию.

– Ну, сегодня-то нехватка сна как раз исправила мое настроение, – прошептал он ей на ухо. Ему казалось, что он счастлив и совершенно доволен. Первый раз за всю свою жизнь.

Алекса положила голову ему на плечо.

– Великолепное утро, правда?

– Просто замечательное, – согласился Кин.

Раздался негромкий, но настойчивый стук в дверь. Алекса кинулась за халатом, чтобы прикрыть свою просвечивающую сорочку, но Кин остался стоять где был.

– Кто там? – отсутствующе спросил он, не отрывая глаз от Алексы.

– Генри, – ответил слуга. – Ваш брат только что приехал и хочет видеть вас.

– Попроси его присоединиться к нам за завтраком, – отозвался Кин. – Мы спустимся вниз через несколько минут.

Алекса оделась и подошла к двери, когда Кин схватил ее за руку и притянул к себе.

– Сегодня вечером, Алекса… – Кин подмигнул ей, – мы будем ужинать здесь. У меня есть еще несколько вопросов, которые я забыл обсудить с тобой прошлой ночью…

Алекса обольстительно улыбнулась в ответ.

– Не могу себе представить, сэр, что вы пропустили. Вы очень внимательны и заботливы, и я с нетерпением буду ждать продолжения нашей беседы.

– Бесстыжая девица, – заявил он, небрежно целуя ее в щеку, и легко засмеялся. – Как подумаю, что ты врезала Клинту и мне метлой той первой ночью… Ц-ц-ц. – Он покачал головой.

Алекса с деланным удивлением подняла бровь.

– Я должна сделать вывод, что ты предпочел бы менее требовательную жену?

Его суровое лицо расплылось в хитрой усмешке, прорезавшей ямочки на щеках и сразу придавшей ему мальчишеский вид.

– Никогда в жизни не думал, что женюсь на требовательной женщине. – Он фыркнул. – Но надо сказать, что-то в этом есть, по крайней мере в одной конкретной представительнице требовательных особ.

Алекса усмехнулась в ответ и провела пальцем по его груди, виднеющейся в открытом вороте рубахи.

– И что же это такое? – поинтересовалась она столь двусмысленным тоном, что Кин задумался, стоило ли приглашать брата к завтраку. Ведь он мог вместо этого наслаждаться той аппетитной красавицей, что будила в нем голод, который невозможно насытить никакими изысканными блюдами.

– Ну, хотя бы то, что помешает ее драгоценному супругу бродить по всему городу в поисках нежной привязанности. – Кин взял ее руку и поднес к губам, не отрываясь от серебристых глаз. – Потому что теперь у него это есть дома.

– И всегда будет, – заверила Алекса.

Кин остановился и сказал неожиданно серьезно и удивительно нежно:

– Алекса, дорогая моя, ты наполнила всю мою жизнь новым смыслом, и я теперь даже представить не могу, как мог жить без тебя все эти годы.

Чанлер поднял глаза над чашкой кофе и увидел Алексу и Кина. Он с грустью смотрел, как шепчутся счастливые супруги, и вспоминал то время, когда они с Джессикой были так же близки. Теперь он уже не был уверен, было ли это правдой или тоже частью ее грязной, бесчестной игры.

Проклятая баба! Подумать только, она провела его и оставила в дураках. Его бесила мысль о том, что Джессика умудрилась посеять вражду между ним и Кином. Наконец он взял себя в руки, прокашлялся, привлекая внимание влюбленной парочки, и сделал жест рукой, приглашая их присоединиться к нему за столом.

– Я просто счастлив лицезреть, как вы, будто голубки, порхаете по своему любовному гнездышку, но есть кое-какие дела, требующие внимания. Скажи, дорогой брат, могу я оторвать тебя от твоей красавицы жены, пока мы не закончим с ними?

Кин отодвинул стул Алексе, сам уселся напротив Чанлера и заметил, что тот не отрывает глаз от лица его жены.

– Тогда говори скорей, пока не свернул с курса. – Кин пристально посмотрел на брата. Тот смущенно улыбнулся. – Только слепец может не обратить внимания на твою жену, – сказал Чанлер в виде извинения. – Я приехал сообщить, что шхуна вышла из гавани и взяла курс на восточное побережье. – Он значительно посмотрел на брата. – Заходов в Карибское море больше не будет. – Он сжал руками тонкую чашку и начал задумчиво изучать ее содержимое. – Что касается Джессики… – Голос его постепенно затих, а в глазах промелькнул намек на боль. – Да. Так вот, когда я заезжал домой и, сегодня утром, она уже сложила свои вещи и уехала, как я и приказал ей прошлой ночью. Ни она, ни Ходжес больше не побеспокоят никого из нас. Я заверил ее, что если она решится показаться где-то поблизости моего дома, то отделаюсь от нее самым решительным образом, раз и навсегда.

– Вы прогнали ее? – тихо спросила Алекса. – Навсегда?

– Да, и без единого цента, – добавил Чанлер с ноткой горечи в голосе. – Я решил, что она прекрасно может обойтись без богатства и власти – того, чего желала в жизни больше всего. Она это заслужила. Может, снова присоединится к своей театральной труппе. Думаю, в этом ее настоящее призвание – прикидываться кем-то другим и получать за это деньги. Я наконец-то понял, что мне будет лучше без нее. Она отравила мою жизнь, слава Богу, не безвозвратно.

Чанлер нежно похлопал Алексу по руке, потом взгляну на Кина.

– Будьте счастливы. Кин вполне заслуживает своей огромной удачи. А что до меня – так я справлюсь. Я признак что совершил чудовищную ошибку, женившись на Джессике, но извлеку из этого пользу. Когда я буду в следующий раз искать себе жену, у нее будут ваши черты, Алекса.

– Ну нет, она – единственная в своем роде, – вмешался Кин, гордо улыбаясь. – Так что не огорчайся, если придете удовлетвориться меньшим, чем само совершенство.

– К этому-то я уже привык, – проворчал Чанлер. – Н деюсь, ветер моей удачи переменится.

Несколько следующих минут, пока Кин и Чанлер обсуждали финансовые и деловые вопросы, Алекса сидела тихо. Когда завтрак был закончен, Кин уехал с братом, но пообещал, что вернется рано вечером. Его многообещающая улыбка заверила Алексу, что он компенсирует ей проведенный одиночестве день. Его прощальный поцелуй сказал, что это только намек на то, что будет ждать ее при возвращении.

Алекса побродила по особняку и решила отправиться прогуляться верхом на подаренном жеребце. День казался превосходным, и ей хотелось галопом примчаться и просто дать себе насладиться ощущением воли. Радостно улыбаясь, она прошла на конюшню за своей лошадью, но внезапно на память пришел Кентавр. Часть другого мира. Того, к которому Алекса отчаянно мечтала вернуться. Да, она счастлива с Кином, но Новый Орлеан оказался полон пустых, надутых людей, чей образ жизни решительно отличался от того, к чему стремилась Алекса. Она может, конечно, сделать вид, что приспособилась, но все равно в душе будет тосковать по тихому журчанию ручья и мягкому шелесту высокой травы на бескрайних просторах прерий.

Алекса остановилась под низко нависшими ветвями и хлопала коня по шее. На плантации все было тихо и миг но она как-то не могла расслабиться. Казалось, что-то жутковатое было в… Алекса вдруг напряглась, а жеребец навострил уши и повернулся, глядя в заросли деревьев. Внезапно зловещую тишину разорвал резкий треск сломанной ветки.

Алекса вдруг почувствовала чье-то присутствие позади себя и резко обернулась, но было уже поздно. Она стала жертвой хищного зверя, выследившего и набросившегося на нее в удобный момент.

Кин верхом возвращался домой на сахарную плантацию, и на лице его играла кривоватая ухмылка. Они с Чанлером прозанимались делами целый день, но он постоянно ловил себя на том, что мысли его заняты Алексой, а вовсе не счетами и описями.

Он собирался провести восхитительный, упоительный, превосходный вечер. Утром перед отъездом Кин дал указания приготовить особое праздничное меню. И теперь ему представлялся ужин при свечах в компании его милой Алексы. Сегодня им никто не помешает, и его прелестная жена будет принадлежать только ему. Что за ночь их ждет, размышлял Кин, слезая с седла.

Он вошел в конюшню и удивленно нахмурился, заметив, что жеребца Алексы нет в отведенном ему деннике. Не может быть, чтобы она куда-то уехала в столь поздний час. Кин оглянулся, заметил, что несколько соседних денников тоже пусты, и стряхнул зарождающееся беспокойство. Наверное, конюхи тренируют лошадей, решил он. В общем-то в этом не было ничего необычного – они часто разминали застоявшихся животных.

Однако, когда Генри открыл дверь и вздохнул, Кин сразу понял: что-то не так, что-то случилось.

– Мастер Кин, как я рад, что вы наконец вернулись. Я пытался послать вам сообщение, но…

– Алекса пропала, да? – Кин оттолкнул Генри и вошел.

– Боюсь, что так, сэр. – Генри указал в сторону хозяйского кабинета. – У вас посетитель, но не думаю, что вы будете этим довольны, особенно теперь, когда миссис Алекса исчезла.

Кин нетерпеливо прошагал к кабинету и сразу понял, что уготовано ему и Алексе.

– Что ты с ней сделала? – зарычал он. Самодовольная усмешка Джессики привела его в ярость.

– Я позаботилась, чтобы твою дражайшую супругу не нашли, пока не получу то, чего хочу, – резко заявила она.

Кин затрясся от ярости и буквально пришпилил Джессику к стене яростным взглядом. Присутствие белокурой Джессики несло в себе реальную угрозу. Он уже знал, что эта женщина не остановится ни перед ложью, ни перед похищением, ни даже перед убийством, чтобы заполучить то, к чему стремится.

– Смотри, если на ней будет хоть царапина, ты пожалеешь не только о том, что встала на моем пути, но что вообще родилась на этот свет, запомни это, Джессика, – холодно заявил он и подошел к ней. – Так, а теперь выкладывай, чего ты хочешь?

– Денег, – спокойно ответила она, прекрасно зная, что Кин ничего ей не сделает, пока не будет уверен, что его жена в полной безопасности. – Чанлер вышвырнул меня из дома без единого цента. Он даже не позволил продать мои драгоценности, чтобы достать денег на дорогу.

– Сколько? – Кин плюнул в нее этим словом, а взгляд его открыто говорил о невыносимом отвращении, которое вызывала в нем эта хорошенькая блондинка.

– О, какие-то жалкие десять тысяч помогут мне начать жизнь заново, – небрежно ответила Джессика. У Кина внутри все кипело от ярости, но он держал себя в руках.

– Ты получишь их утром, как только откроется банк. А теперь говори – где Алекса? – потребовал он.

– Ходжес присматривает за ней. Не думай, что тебе удастся найти ее. Путь туда запутанный, а ты по дороге встретишься с неприятностями. Учти, что твою прелестную жену будут ждать еще большие. Она останется с Ходжесом до тех пор, пока ты не принесешь деньги лично мне в руки. – Джессика поднялась на ноги и прошла мимо него. – Я вернусь завтра утром за выкупом. – На губах ее заиграла злобная ухмылка. – Спи спокойно, Кин, отдыхай.

Кин молча сжал кулаки и зубы, желая лишь одного – схватить ее тонкую шею и давить до тех пор, пока не выдавит из нее жизнь до самой последней капли. Будь она проклята! Где она может прятать Алексу? Он внезапно вспомнил давние слова Чанлера – что-то о Ходжесе – и задумчиво нахмурился. Да-да, помнится, тот построил хижину где-то на болотах и хвалился, что может невредимым пробираться там, где живут одни змеи и крокодилы.

Пожалуй, стоит рискнуть, решил Кин и поспешил позвать Чанлера и Клинта.

Ходжес спокойно развалился на стуле и неторопливо закурил трубку. Алекса смотрела, как над его головой поднимается голубой дымок. Он почти не разговаривал с ней с тех пор, как посадил на стул в углу своей лачуги.

– Я хочу пить, – заявила Алекса.

Ходжес поднялся на ноги и не торопясь пошел к столу. Вернувшись, поднес к ее губам черпак – руки и ноги Алексы были надежно связаны, так что она не могла держать его самостоятельно.

– Вот тебе пить.

Алекса отпила глоток, и ее едва не стошнило от гнилостного вкуса. Ей показалось, что Ходжес зачерпнул воды из ближайшего протухшего болота.

Он увидел ее реакцию и злорадно засмеялся.

– Не очень-то свежая водица, правда? Мисс Джессика сказала, чтобы я не баловал тебя, пока ты тут остаешься.

– А что еще Джессика вам сказала? – выдавила Алекса, мечтая только об одном – избавиться от гнилостного вкуса затхлой воды.

Но Ходжес только помахал пальцем и попятился от нее.

– Не надейся, что вытянешь из меня хоть что-нибудь.

Этот твой муженек, он надул меня и кое-чего поразузнал, но тебе не удастся, даже не думай. Я на эту удочку больше не попадусь. – Он постучал себя в грудь, и по звуку Алекса решила, что она сделана из того же крепчайшего камня, что и его голова. – Я, может, и не очень умен, но так легко не сдамся. Джессика разозлилась как полоумная, аж визжала. – Ходжес остановился у двери и бросил Алексе предостерегающий взгляд. – Пойду на собачку свою взгляну, а ты сиди тихо, мисси. Жди, покуда вернусь.

Он вышел, а Алекса, оставшись одна, облегченно вздохнула. Она изогнулась и потянулась к своему сапогу, чтобы достать нож, который всегда носила с собой как меру предосторожности после столкновения с Сайласом Грегором. Алекса взяла за правило заправлять клинок в голенище сапога или за подвязку, когда отправлялась из дома погулять. И теперь она была благодарна себе за эту привычку. Ей совершенно не хотелось сидеть и дожидаться, когда узнает, что же это Джессика заготовила для нее.

Пока Ходжес поил своего волкодава чистой дождевой водой и усмехался про себя, вспоминая, как Алексу перекосило, когда отведала болотной водицы, та торопливо пилила веревки. Услышав наконец шаги своего стражника, она приподняла стул и устроилась за дверью. Сердце ее колотилось так громко, что она начала опасаться, как бы оно не выдало ее. Ходжес вошел в хижину и остолбенел. Он выпучил глаза и просто поверить не мог, что Алекса взяла и испарилась, со стулом и всем остальным. Но в этот момент указанный стул опустился ему на голову. Он закачался и отступил назад. Но эта неожиданная атака лишь ненадолго оглушила громилу, и Алекса бросилась бежать изо всех сил, зная, что на карту поставлена ее жизнь. Она отдавала себе отчет, что Ходжес, придя в себя, разорвет ее на мелкие кусочки.

Она бросилась головой вперед в темное, мутное болото, окружающее хижину, и ее душераздирающий крик пронзил сырой ночной воздух. Алекса билась, умоляя Ходжеса спасти ее, и наконец исчезла под поверхностью воды, а тот только стоял и самодовольно ухмылялся.

– Думала, слишком умная, сможешь перехитрить меня? Нет уж, я построил эту хижину, и только я один могу добраться сюда, не сделав ложного шага. – Он коротко засмеялся, повернулся и побрел обратно. – Не думаю, что Джессика жутко огорчится твоим исчезновением в болоте. Она все равно собиралась отправить тебя поплавать там завтра утром.

Когда дверь закрылась, Алекса вынырнула, вернее, вырвалась на поверхность и начала хватать ртом воздух. Она надеялась, что Ходжес поверил, будто она утонула. Алекса выбралась из болота, корчась от отвращения от налипшей на нее дряни; Мысль о ванне казалась не менее, а может, даже более привлекательной, чем мысль о надежных объятиях Кина. Алекса нащупала большую сломанную ветку, которую могла бы использовать как посох, потом вскарабкалась на ноги и начала трудный путь к дому сквозь предательскую болотистую трясину. Она знала общее направление, откуда ее притащил Ходжес, но сейчас было уже темно и ничего не видно. Алекса тяжело вздохнула и повернула на юг, ориентируясь по мерцающим над головой звездам. Она молилась, чтобы ее ангел-хранитель не взял сегодня выходной и помог ей.

Правая нога внезапно поскользнулась и поехала вперед. Алекса с трудом удержала испуганный вскрик и упала лицом вниз, прямо в тростник, в полной уверенности, что наступила на змею. Но причина падения, слава Богу, не шевелилась, и Алекса облегченно вздохнула. Это была скрученная полусгнившая лиана.

Встав на колени, Алекса услышала всплеск и шелест тростника. Она обернулась и с ужасом увидела, как к ней угрожающе приближается длинная темная тень.

Отчаянно хватаясь за лиану и быстро перебирая руками, Алекса выбралась из тростника, стараясь двигаться как можно скорее. Она яростно сражалась с высокой травой и наконец нашла твердую опору – ствол повалившегося дерева. Уцепившись что было сил, оглянулась и задохнулась от ужаса, увидев в лунном свете своего преследователя.

Огромный крокодил смотрел на нее холодными, невыразительными глазками. У Алексы сжалось от ужаса сердце, в горле встал ком. Крокодил не двигался, терпеливо дожидаясь следующего обеда.

Алекса старательно прикинула расстояние до твердой почвы. Стоит ей поскользнуться – и крокодил, не теряя времени, схватит ее своими мощными челюстями. Глубоко вдохнув, Алекса сжала ветку и что было сил подпрыгнула. Сердце ее остановилось, когда она услышала, как хищник бросился вперед. Жадно щелкнули смертоносные челюсти. С величайшим облегчением Алекса поняла, что ее ног там не оказалось. Она приземлилась на выступающие корни ближайшего дерева и начала энергично карабкаться выше.

Отдышавшись и оглядевшись, Алекса задумалась. Наверное, спасаясь от зубов крокодила, она сбилась с пути. Пока Ходжес тащил ее к хижине, она внимательно наблюдала за дорогой, но сейчас вонючее болото и кривые сучковатые деревья превратились в запутанный лабиринт движущихся теней, которые угрожающе надвигались на нее со всех сторон.

Вдруг она увидела раздвоенный ствол дерева. Ага, сразу за этим деревом начиналась извилистая тропинка сквозь болота, по которой провел ее Ходжес.

Но облегчение было временным. Внезапно что-то обвилось вокруг ее щиколотки, и Алекса задохнулась от нового приступа страха. Она дернула ногу и начала неистово пробираться сквозь спутанную сеть лиан и деревьев.

Вокруг нее роились и жужжали тучи москитов, и пока она раздраженно отмахивалась, снова поскользнулась на заросшем мхом корне. Алекса забарахталась в трясине. Она представила, как медленно и беспомощно погрузится в бездонную яму и никогда больше не увидит Кина. Ей предстоит умереть в этом Богом забытом омерзительном болоте, а он даже не знает, где ее искать.

«Возьми себя в руки!» – кричал ее разум. Ужасающее ощущение, что ее засасывает в трясину, становилось невыносимым.

– Кин… – сорвалось с ее дрожащих губ. Заметив крючковатую, похожую на руку ветку у края тростниковых зарослей, Алекса скрипнула зубами, напряглась и уцепилась ногтями за спасительницу. Собрав все оставшиеся силы, она тянулась и тянулась, пока не сумела как следует ухватиться и выбраться на край трясины.

Алекса буквально обвилась вокруг раздвоенного ствола и подняла полные благодарности глаза к небесам. Вдохнув полной грудью едкие болотные испарения, криво улыбнулась. Что ж, одно хорошо – теперь по крайней мере москитам не удастся сожрать ее заживо – каждый дюйм ее тела покрыт песком и вонючей грязью. Какое создание может решиться отведать такое зловонное блюдо?

Напомнив себе, что излишняя поспешность не приведет ни к чему хорошему, Алекса пробиралась по заросшей лианами узкой дорожке и вздрагивала каждый раз, прикоснувшись рукой или ногой к чему-то холодному и мокрому, – боялась встречи со змеями. Она поклялась, что так или иначе, но найдет дорогу к Кину, к его спасительным объятиям. Никто и ничто не может встать между ними, особенно теперь, когда она знает о его любви. Он – единственный смысл ее существования, и именно мысли о нем толкали ее вперед, когда так легко было потерять всякую надежду. Любовь вела ее вперед, и каждый раз, спотыкаясь и падая, она видела перед собой красивое лицо, окаймленное черными волосами, с пронзительно синими глазами, которое звало ее к себе и заставляло двигаться дальше – к спасению.

Кин вышагивал взад-вперед по своему кабинету в ярости оттого, что вернулся с пустыми руками. Чанлер понятия не имел, где находится хижина Ходжеса, а Джессика исчезла. Он бы выжал из нее сведения, причем в прямом смысле этого слова, попадись только ему эта подлая сучка.

– Сядь! – прорычал Клинт. Он постоянно поглядывал на часы – драгоценное время утекало – и мрачнел все больше и больше. И это лихорадочное расхаживание еще сильнее нервировало его. – Джессика скоро появится, и ты отдашь ей деньги. – Лучше бы ей поспешить, мрачно подула мал он. Клинт терпеть не мог, когда кто-то опаздывал, а сейчас его заставляла ждать эта подлая, мерзкая Джессика. – Мы не будем выпускать ее из виду, пока Ходжес не доставит Алексу.

Кин что-то пробормотал себе под нос и опустился на стул. Он совершенно обессилел от бессонной ночи и беспокойства за Алексу. Они с Клинтом провели совершенно бесплодные поиски в болоте. Ничего. Ни следа, ни намека. Наконец Кин признал поражение и вернулся в Новый Орлеан собрать требуемую Джессикой сумму.

Всю дорогу домой и сейчас, расхаживая по кабинету, он продолжал спрашивать себя, почему сдержался и не придушил Джессику за то, что она сотворила с Алексой. Эта женщина положительно процветала на несчастьях других людей.

Он сжал кулаками ручки кресла и выругался. Джессика заплатит за все, поклялся он себе. Слишком уж много зла она причинила ему и Алексе.

Звук подкатившего экипажа заставил мужчин вскочить на ноги. Чанлер первым подбежал к двери и нахмурился, увидев, как Джессика спустилась на землю и улыбнулась.

– Если она полагает, что может провернуть такую махинацию и не поплатиться за это, значит, сделала большую ошибку в рассуждениях, – вслух подумал Чанлер.

– Тебе придется встать в очередь, – фыркнул Кин. – Сначала она будет держать ответ передо мной.

– Ага, а потом передо мной, – вмешался Клинт, пролезая в дверь следом за Чанлером.

– Но она моя… была моей женой, – напомнил им обоим Чанлер. – И это дает мне право быть в очереди первым.

Джессика замерла на месте, увидев, что Чанлер обошел Кина и Клинта и встал перед ней. Призвав на помощь все свое мужество и сдержанность, она гордо вскинула голову и посмотрела сквозь мужа прямо на Кина.

– Ты достал деньги? – спросила она уверенным, требовательным тоном.

«Господи, как же я презираю эту надменную манеру!» – подумал Кин.

– Да. И не думай, что дам тебе время пересчитывать их. Я хочу видеть Алексу. Немедленно.

– Увидишь… в свое время. – Джессика усмехнулась, внутренне ликуя, что загнала троих мужчин в угол. Они ненавидели ее лютой ненавистью, но были бессильны. – Я заберу деньги, Кин.

– Он не будет платить тебе, Джессика.

Голос, донесшийся от угла особняка, заставил ее пошатнуться. Она побледнела, будто увидела привидение. Она обернулась и увидела покрытую грязью и мхом Алексу.

Кин не мог поверить своим глазам. Как ей удалось сбежать от Ходжеса и выбраться из смертельно опасного болота живой и невредимой? И неожиданно понял. Алекса была неисправима – и она любила его. Она смогла бы найти путь даже из адского пламени.

Джессика полезла в сумку, продолжая яростно сверлить Алексу взглядом. Рядом с Кином раздался пистолетный выстрел, и он почувствовал, будто движется медленно, как под водой.

Когда рассеялся дым, прогремел еще один выстрел. Джессика поникла и опустилась на землю. Три пары глаз устремились к Чанлеру.

– Она всегда носила с собой пистолет. Всему остальному миру стоило бы тоже носить оружие, чтобы защищаться от нее.

Кин подхватил Алексу на руки и прижал к себе. Всего какую-то долю секунды назад он подумал, что видит ее в последний раз!

– Ты в порядке, любовь моя? – озабоченно спросил Кин.

– Буду, как только приму ванну, – заверила его Алекса и вывернулась из объятий, боясь, что ее вид, а главное, «аромат» вызовут в нем отвращение. Она выглядела и благоухала, как болотная крыса. – Тогда я, возможно… – Слова замерли у нее на губах, когда она увидела, что Чанлер глаз не может оторвать от безжизненного тела своей жены. – Чанлер, мне жаль, что именно тебе пришлось…

– Она бы убила тебя, – ответил Чанлер и посмотрел на Алексу затуманившимся взором. – А теперь она не сможет никому больше причинить зла.

Клинт шумно выдохнул и обвел глазами грязную, потрепанную Алексу.

– Позапрошлой ночью я думал, что худшее уже позади. Кажется, тогда я чересчур поспешил с выводами. Но может, хоть теперь нам всем удастся вздохнуть спокойно.

Внезапно прогремел винтовочный выстрел, и Алекса завизжала. Она в ужасе наблюдала, как Кин пошатнулся, закрутился, схватился за руку и повалился на крыльцо. Клинт толкнул ее на пол, накрыл своим телом и начал обшаривать глазами кустарник, окружавший особняк. Чанлер, вырванный из молчаливого созерцания тела жены, присел за перилами и смотрел, как на рукаве белоснежной сорочки Кина расплывается огромное кровавое пятно.

Кин заскрежетал зубами и выхватил пистолет, не зная в точности, куда же целиться.

– Черт, если б я знал, что у меня столько врагов в Новом Орлеане, держался бы от него подальше, – презрительно засмеялся он. Потом бросил быстрый взгляд на Клинта. Все четверо притаились на крыльце, не зная, откуда ждать следующего выстрела. – Что это ты там говорил по поводу того, что все неприятности уже позади?

– Опять, похоже, я поспешил, – проворчал старик. – Думаешь, это Ходжес решился прийти и закончить свое грязное дело? Ты же знаешь, он обожал Джессику. И если он увидел, что случилось…

– Родон! – прогремел яростный голос, прервав размышления Клинта. – Покажи свою жалкую подлую рожу!

Кин озадаченно нахмурился. Голос не был похож на Ходжеса, хотя он и не часто разговаривал с ним. Неужели нет конца списку его врагов?

– Кто это, к дьяволу, может быть? – вслух подумал он.

– Господи Боже мой! – задохнулась Алекса и побледнела как смерть.

Она вскочила на ноги. Кин был уверен, что она лишилась рассудка, глядя, как понеслась вперед, являясь идеальной мишенью для притаившегося в засаде, кем бы тот ни был.

– Вернись, ты, маленькая идиотка! – заорал Кин, бросаясь за ней.

Но Чанлер успел схватить его за ногу. Кин растянулся на траве как раз в ту секунду, когда мимо него просвистела еще одна пуля.

– Ты такой же полоумный, как и она! – рявкнул Чанлер.

– Не убивай его! – всхлипнула Алекса, наступила на оборванный подол юбки и упала на землю.

– Он заслуживает смерти за то, что сделал! – раздалось в ответ низкое, глухое рычание.

Алекса поднялась на ноги, подхватила подол, заправила его за пояс, чтобы не споткнуться еще раз, и смело пошла навстречу угрожающему голосу.

– Оставь его, – приказала она. Ее собственный голос дрожал, из глаз лились слезы.

– Уйди с моего пути, девочка. Я выслеживал этого негодяя не одну неделю.

Алекса исчезла в кустах. Клинт прислушался, а потом обернулся и недоуменно посмотрел на Кина.

– Что, во имя всего святого, тут происходит?

– Будь я проклят, если знаю, – пожал плечами Кин, не отрываясь глядя на кустарниковую изгородь, за которой исчезла Алекса. – Но сейчас узнаю. – Он вскочил на ноги, рванулся и скрылся за кустами, сразу оказавшись мишенью для очередной пули.

Но когда он увидел, как Алекса появилась из-за изгороди, челюсть его отвисла до земли. Ее держал в плену мужчина, чей яростный, полный ненависти взгляд мог поджарить Кина заживо.

– Выходи из укрытия, ты, ядовитая гадина! – прошипел Расс Карвер, сильнее сжимая свою протестующую сестру.

В столкновении с осейджами его почли мертвым, разграбили фургон и умчались прочь, оставив Расса лежать на земле. Он похоронил отца, промыл и перевязал свои собственные раны. С трудом добравшись до города, Расс отправился в Совет по делам индейцев в форт Кларк, заявил о смерти отца и похищении сестры. Он умолял помощи, но у правительства не было отношений с осейджами, поэтому ему отказали. В полной ярости он вернулся хижине Кина на окраине Сент-Луиса и нашел ее покинутой. Расс не стал пытаться в одиночку воевать со всем племенем осейджей, но дал себе страшную клятву отплатить Кину Родону за надругательство над сестрой и отказ провести его семью по индейской территории.

Он испытал некоторое облегчение, узнав, что Кин сумел вернуть Алексу в Сент-Луис, но тут же пришел в еще большую ярость, услышав, что он увез ее в Новый Орлеан. Расс клятвенно пообещал, что отыщет подлеца, который сделал Алексу своей персональной шлюхой, и положит конец этому позору.

Пережитое Рассом трагическое испытание несколько помутило его разум. Он жаждал крови и не успокоится, пока Кин Родон не оплатит должок.

Кин расправил плечи, встретившись лицом к лицу с мужчиной с ввалившимися глазами и длинной бородой, прижимавшим к себе Алексу. И тут он потрясенно узнал того, к сверлил его полным ненависти взглядом. Кин отбросил пистолет в сторону.

– У меня нет другого оружия, – сказал Кин, пытая говорить спокойно. Дикий взгляд Расса говорил о выпавших на его долю несчастьях, о том, что он окончательно запутался. – Ты многого не понимаешь, Расс. Может быть, если отпустишь Алексу, мы сможем спокойно поговорить.

Расс бросил беглый взгляд на сестру и горько рассмеялся.

– А чего тут обсуждать, Родон? Ты воспользовался бедственным положением молодой невинной девушки и превратил ее в свою шлюху. И теперь ты дорого заплатишь это, – твердо заявил он.

– Леди, которую ты оскорбляешь своими словами, моя жена! – бешено заорал Кин и рванулся к нему, окончательно потеряв терпение.

Расс нахмурился и нерешительно переводил глаза с Кина на Алексу и обратно. Наконец сестра помахала у него перед носом рукой с кольцом, подтверждая, что Кин говорит правду, и он ослабил свою хватку, но не отпустил.

– Что бы ты обо мне ни думал, но знай… – Кин остановился, чтобы убедиться, что безраздельно завладел вниманием Расса Карвера, и неторопливо продолжил: – Я люблю Алексу, и она любит меня. И если ты причинишь ей хоть какой-то вред, значит, причинишь его и мне. – Голос Родона был настолько мягким и полным искреннего чувства, что напряжение постепенно оставило бледное лица Расса. – Я пообещал дать ей все, что только можно купить за деньги, и, что важнее всего, поклялся вечно любить и защищать. Она нужна мне, Расс, так же как, судя по словам Алексы, тебе нужна… – Кин отчаянно искал в памяти имя молодой женщины, которая ждала возвращения Расса после его приключений на Диком Западе. Господи, да как же ее зовут? Кин почти уговорил и успокоил Расса, он не может проиграть именно теперь. Дуло ружья по-прежнему было нацелено прямо ему в грудь. – …Рейчел. – Кин облегченно выдохнул, когда, имя наконец скатилось с его языка.

– Ты любишь Алексу? – В глазах Расса было заметно явное недоверие.

Кин утвердительно кивнул.

– Всем сердцем, – сказал он. – И я думаю, что нам с тобой надо быть друзьями. В тот раз мы, видно, встали не с той ноги. – Слабый намек на улыбку появился на губах Кина, когда Расс наконец опустил ружье и отпустил Алексу.

Почувствовав себя свободной, она кинулась в объятия Кина. Ей уже было безразлично, что она пахнет, как болотная крыса. В эти ужасные, напряженные минуты, когда Расс не желал прислушаться к голосу рассудка и не позволял ей ничего объяснить, она думала, что он обязательно убьет Кина.

А он обхватил Алексу обеими руками, расплылся в улыбке и посмотрел на Расса поверх ее головы.

– Ну как я могу не любить ее? – насмешливо сказал он, стирая с ее щеки грязное пятно и любовно целуя чистое место. – Она просто прелесть.

Расс расхохотался, но Алекса нахмурилась. Очевидно, он был на грани истерики и неизвестно почему заявление Кина показалось ему ужасно смешным.

– Да уж, должно быть, ты и правда ее любишь, – выговорил он между взрывами хохота. Наконец ему удалось справиться с собой. – Потому что только безумно влюбленный может счесть такую физиономию привлекательной. На самом-то деле я даже не сразу понял, что это Алекса бежит ко мне.

Влюбленная пара повернулась к дому, и Алекса махнула Рассу рукой, приглашая присоединиться к ним.

– А я думала, что слышу голос призрака, когда ты начал орать на Кина, – отплатила она.

– Я был близок к этому, – заявил Расс и кивнул двум мужчинам, дожидающимся на крыльце.

После соответствующих представлений и многословных извинений Расса, что вел себя как дурак, все вошли в дом, мечтая поскорее освежиться – и особенно, конечно, Алекса.

Она наконец опустилась в теплую воду и улыбнулась. Когда Кин вслух заявил о своей любви в присутствии Клинта, Чанлера и Расса, она почувствовала, что сейчас лопнет от счастья и гордости. Она знала, что Кин – человек крайне сдержанный и ему нелегко было признать перед всем миром, что он подчинился великой силе любви.

Возвращение Расса, несмотря даже на сопровождавшие его своеобразные обстоятельства, смягчило то ужасное чувство утраты, которое терзало ее с тех пор, как он спас ее от индейцев. Теперь брат вернулся к ней, по крайней мере на время. Алекса никогда не думала, что он мог выжить тогда, но теперь была просто счастлива, что так и не собралась сообщить Рейчел о его смерти.

Закончив купание, Алекса спустилась вниз и слушала рассказ Расса о его приключениях после памятного столкновения с осейджами. Наговорившись вдоволь, рассказав друг другу обо всем пережитом за последние месяцы, брат и сестра поднялись наверх. Алекса показала Рассу отведенную ему комнату и пошла разыскивать мужа.

Кин лежал посередине кровати и улыбался.

– Ну что, уложила братца в постельку на послеобеденный сон? – насмешливо спросил он.

Алекса игриво улыбнулась в ответ, опустилась рядом с ним и внимательно осмотрела рану от пули. Но улыбка исчезла с ее лица, когда она вспомнила, о чем думала с того момента, как оставила Расса одного.

– Расс отдыхает. Судя по его рассказам, ему немало досталось с тех пор, как мы расстались. – Алекса остановилась, прежде чем перейти к волновавшему ее вопросу. Она даже не знала, стоит ли поднимать эту тему. Непонятно, как к этому отнесется Кин. – Ну… я подумала… – Она секунду поколебалась и решилась взглянуть на мужа, который все еще ухмылялся так, будто знал какой-то темный секрет, которым ему не терпелось с ней поделиться.

– Так о чем же ты подумала? – напомнил Кин, проводя пальцем по ее подбородку и заставляя смотреть прямо ему в Глаза.

– Я хотела бы дать Рассу часть тех денег, ну, которые выиграла в казино, в качестве свадебного подарка. В конце концов, он тоже все потерял…

– Сколько? – отсутствующе спросил Кин, ведя пальцем низ, в вырез ее платья.

Она кротко улыбнулась.

– Если я дам ему половину, это будет разумно, как ты считаешь, Кин? В конце концов, это шальные деньги и я…

– Почему бы тебе не предложить ему все? – пробормотал Кин, притянул ее к себе и растворился в тонком жасминовом аромате.

– Ты правда не возражаешь?

Это было ее первоначальным намерением, но она боялась, что Кин будет решительно возражать – ведь каждая его встреча с Рассом кончалась неприятностями.

Кин безразлично пожал плечами и попытался притянуть ее обратно в свои объятия, собираясь продолжить там, где остановился.

– Почему я должен возражать? Это твои деньги, и т можешь распоряжаться ими как вздумается.

Алекса завизжала от восторга и вскочила с кровати, как раз когда Кин уже был готов страстно поцеловать ее в губы. Не поймав ртом ничего, кроме воздуха, он горестно вздохнул. Надежды на дневное свидание не сбылись, ибо Алекса уже выскочила из комнаты. Он вздохнул еще раз, поднялся на ноги побрел за дражайшей половиной, надувшись, как малое дитя, которого отняли конфетку в тот момент, когда уже потекли слюнки. Ладно, позднее, сказал себе Кин, она компенсирует ему э ожидание. Эта мысль значительно улучшила его настроение.