Сердце куклы

Глава 12. Дракон и пес

Придя в себя и почувствовав, что кто-то волочит ее в непонятном направлении, Долл истошно взвизгнула и попыталась отбиваться. К ее удивлению, никто и не стремился удерживать вампирессу.

— Ай! — воскликнула она, свалившись на пол.

— Сама дура, — резонно заметила Флай, — Не начала бы царапаться, как мартовская кошка, я бы и дальше несла тебя.

— Что произошло? Я… Там… Кажется, у меня были галлюцинации…, - Долл отчаянно стиснула виски, пытаясь скоординировать работу мысли, — Крылатых волков ведь не бывает, правда?..

— Собак, — автоматически поправила ее Охотница, — Потом объясню. Ты вообще, как? Идти сама сможешь?

Долл собиралась гордо вскинуть голову и встать на ноги. Но поняла: этого она сделать не сможет. Голова кружилась, а волосы совсем слиплись от засыхающей крови. А еще она до ужаса хотела пить.

— Все с тобой понятно, — скривилась Флай, — Погоди-ка, ты ранена?

— Да, и рана не затягивается. Не знаю уж, какой дрянью меня поцарапали, но без крови я долго не протяну, — вампиресса выжидательно уставилась на Флай. Интересно, насколько простираются границы ее добросердечного настроения?

— Обойдешься! — возмутилась Охотница, вздрогнув от взгляда серо-голубых глаз, которые абсолютно точно сверлили (а точнее — просто пожирали) ее открытую шею, — Но, я могу тебе кое-чем помочь…

Долл лишь слабо пожала плечами. Ей просто хотелось спать… И если Флай не будет шуметь… Однако в планы Охотницы не входило оставлять Долл в покое. Она обхватила голову вампирессы руками и вынудила ту приоткрыть веки. Долл с удивлением поняла, что глаза Охотницы… светятся? Да, это определенно было так. Радужка цвета зеленого нефрита стала напоминать молодую-молодую траву — яркая, сверкающая невероятным огнем. А еще ее глаза напоминали Долл море… волна набегала на волну, принося девушке невероятное спокойствие. И боли уже не было.

Когда Флай разжала свою крепкую хватку, вампиресса чувствовала себя умиротворенной, но в то же время бодрой. А когда она провела рукой по шее, то обнаружила, что-то место, которое еще несколько минут назад кровоточило, теперь покрывает только засохшая корочка.

"Как… Как ты это сделала?" — хотела спросить блондинка. Но теперь у вампирессы было достаточно сил, и она могла снова пользоваться "слуховым" зрением. Долл с тревогой отметила, что смуглая кожа Флай приобрела какой-то болезненный оттенок, а только что сверкающие глаза потускнели, став скорее серыми, чем нефритовыми. Почувствовав смущение, Долл задала другой вопрос.

— Ты в порядке?

— Лучше, чем ты была недавно, — уклонилась та от ответа, — Теперь-то мне не придется тебе нести?

— Не придется…

"А ведь я пыталась проявить вежливость" — хмуро подумала Долл.

— Что застыла? Пошли, поедем в нашу с Антоном квартиру.

— Я хочу к себе домой! — закапризничала блондинка.

В ответ Флай бросила на нее испепеляющий взгляд.

— Ты хочешь, чтоб тот вампир последовал за тобой и туда? — увидев растерянное лицо девушки, она подытожила, — Вот, и я так думаю.

— А у тебя меня разве не смогут отыскать? — спросила Долл, пытаясь приравняться к быстрому шагу длинноногой Охотницы.

— Не смогут, — отрезала та, — А ты случайно не сможешь болтать немного меньше?

— Конечно. Если ты перестанешь вести себя, как последняя дрянь.

Флай развернулась и злобно прорычала.

— Я и так демонстрирую куда больше дружелюбия, чем ты заслуживаешь! Более того: я спасаю твою вампирскую шкурку, так что прояви немного благодарности и заткнись!

Чувствуя, как заострились иглообразные клыки, Долл яростно оскалилась.

— Возможно, тебе стоило убить меня сразу же, пока я была слаба. Потому что сейчас я могу сделать это с тобой!

Мгновенным движением Флай выхватила из-за пояса, сверкающий желтым, нож. Удивительно, но ей удалось метнуть его резко, почти не замахиваясь. Лезвие вонзилось в глиняную стену. При этом от опасного золотого оружия до шеи Долл оставалось расстояние в волос толщиной.

— Я могу прикончить тебя в любую секунду, пойми это, — спокойно сказала Охотница, — И за свою жизнь я уложила не одну сотню упырей. Так что не стоит со мной ссориться…

Внезапно губы Долл растянулись в довольную улыбку. На самом деле, она еле сдерживала неожиданный приступ смеха.

— Да ничего ты не можешь, — облегченно произнесла она, — Не имею понятия, почему, но ты меня не убьешь. Могу дать в свою очередь дать совет: не пытайся врать вампиру. И мне в особенности.

— Да иди ты… Тоже мне, вампирша-экстрасенс.

Лицо Долл засияло от осознания собственной победы. Тем не менее, ей захотелось получить прямое подтверждение.

— Ну, так я права или я права?

— Да-да! Я исцелила тебя… и лишить после этого жизни… В общем, это не по правилам, — вымученно призналась Флай.

Вампиресса ослепительно улыбнулась. Настроение у нее поменялось легко и быстро; в этой девушке было не больше постоянства, чем в легких облаках.

— Рада это слышать, — Она вздохнула, — Слушай, может, заключим перемирие? Раз уж все так складывается, и мы будем вынуждены терпеть общество друг друга, какое-то время…

Флай хмыкнула.

— "Терпеть" — подходящее слово. Ладно. Думаю, это необходимо, чтобы обе из нас остались в живых… по крайней мере, до возвращения моего брата.

Порешив на этом, девушки двинулись дальше по туннелю. Теперь, когда Флай непонятным образом залечила рану вампирессы и вернула ей силы, темнота уже не давила на Долл; она чувствовала себя вполне комфортно, имея возможность использовать зрение "летучей мыши". Они шли долго, но через какое-то время в кромешной темноте, в которой вампирша и Охотница могли ориентироваться только благодаря своим мистическим способностям, замаячило более светлое пятно. Это был уже не непроглядный мрак, а скорее густой сумрак.

— Сейчас мы попадем на одну из конечных станций метро, — пояснила Флай, — А оттуда уже рукой подать до верхнего мира.

Качнув головой в знак согласия, Долл молча продолжила следовать за своей проводницей. У нее начало создаваться жутковатое ощущение, будто кто-то дышит им в спину. И опыт говорил ей, что это не мания преследования.

— А… в этих туннелях, точно никто не обитает?

Охотница пожала плечами.

— Не знаю. Ты кого-то чувствуешь?

— Точно не уверена. Возможно, я просто перенервничала… В любом случае, даже если здесь есть кто-то еще, оно довольно далеко от нас.

— Хорошо. Мы успеем выйти.

Беатрикс в ужасе глядела на свое платье. Являющееся копией наряда известной поп-дивы, сейчас оно было насквозь пропитано кровью и жутко напоминало оригинал. Что за чертовщина произошла в этом клубе? Им же ясно запретили убивать, так почему она — вампиресса, сдержанность которой вырабатывалась в течение нескольких веков, не смогла справиться с собой? И не только она…

Во всем зале потихоньку приходили в себя бессмертные с окровавленными лицами. Они в удивлении оглядывались друг на друга, будто надеясь найти в лицах знакомых ответ на жуткую загадку. В живых не осталось ни одного человека, и теперь им всем предстоит заплатить за нарушение приказа. Исчезновение стольких людей за один раз и в одном месте — это привлечет слишком много внимания к "Македонии" и ее владельцу. А камариллы предпочитают оставаться в тени, в прямом и переносном смысле. Со Старших станется прикончить всех превращенных вампиров, лишь бы их собственная безопасность осталась незыблемой.

Лихорадочно оглядываясь, Трикси пыталась отыскать Долл. Неужели ей удалось уйти? Что ж, в таком случае ей можно только позавидовать. Если ее подруге удалось избежать этого кошмара… Кстати, самой Беатрикс тоже пора уносить отсюда ноги. Большинство вампиров все еще находились в состоянии шока, но самые ловкие из них все же успели исчезнуть.

Бессмертные привыкли убивать, и смерть человека не была для них чем-то непривычным и шокирующим. Но даже самые яростные и неадекватные из них больше всего ценили контроль — над собой и другими, разумеется. А в нынешнюю ночь нечто другое управляло вампирами, и это была вовсе не обычная жажда.

Мобильный неожиданно запел голосом Кэтти Пэри. Вздрогнув, вампиресса поспешила ответить на звонок.

— Тимур… — почти прорыдала она.

— Ты в порядке? Мне уже сказали, что произошло.

Беатрикс не стала задаваться вопросом, от кого вампир мог так быстро узнать о недавних событиях. Ей сейчас было совсем не до того.

— Более-менее. Никто из наших не пострадал… по крайней мере, не физически. Но, я не знаю, что будет дальше.

— В каком смысле?

Нервно рассмеявшись, вампирша пробормотала.

— Ты действительно не понимаешь, Тэм. Правила никогда не были проблемой для тебя…

— Обычно я просто игнорирую тех, кто пытается контролировать мою жизнь, — усмехнулся Тамерлан.

— Я не уверена, что это возможно. Не для меня, — вздохнув, Трикси, наконец, нашла в себе силы произнести, — Ох, Тимур, я боюсь. Камариллы непременно накажут всех нас. А еще… Долл куда-то исчезла в этом кошмаре, и я не знаю, просто ли она ушла или…

Сглотнув ком в горле, Беатрикс заметила, что в трубке повисло напряженное молчание. Кажется, информация о Долл встревожила вампира гораздо больше, чем вся предыдущая. Тем не менее, Тамерлан был хорошим другом и смог справиться со своими чувствами.

— Мой тебе совет: не предпринимай ничего особенного. Просто затаись на какое-то время и не нарывайся на неприятности. Но если что-то произойдет — позвони. Ты же знаешь, я приложу все усилия, чтобы помочь.

— Да… в смысле — знаю. Спасибо. И, Тэм?

— Что?

— Я постараюсь связаться с Долл. Тебя интересует, что с ней?

Вампирша замерла в ожидании ответа. Личная жизнь друзей всегда была ее слабостью, а сейчас любопытство даже перебороло страх за жизнь собственную.

— А сама-то, как думаешь?

Облегченно улыбнувшись, Трикси заметила.

— Я знала, что она тебя чем-то зацепила. И в любом случае, Долл лучше, чем Натали.

— В чем-чем, а в этом я с тобой согласен! — рассмеялся Тимур, — Пока. Будь осторожна и обязательно звони.

— Конечно. Спасибо, что выслушал.

Положив трубку, Беатрикс почувствовала огромное облегчение. В характере Тамерлана всегда присутствовала какая-то непринужденность, и именно этой легкости ей не хватало в первом взгляде на проблему. В конце концов, она уже не изменит того, что случилось. И, возможно, камариллы не будут слишком суровы. Людские жизни ничего не значат для бессмертных, а тайна их существования… Вампирам удавалось сохранить ее на протяжении многих тысячелетий, в течение которых они были дикими и жестокими, не в пример нынешнему положению дел.

Тем не менее, ей стоит поспешить уйти подальше от "Македонии". Скоро здесь будет жарко, и Трикси не хотела бы оказаться в самом центре неприятностей. Тимур, бесспорно, прав — она должна залечь на дно, пока этот скандал не удастся уладить.

Коротенькая черная куртка лишь слегка прикрывала обагренное платье вампирши. И, возможно виной тому был обманчивое предрассветное освещение, но… ее глаза сверкнули алым, будто также пропитались кровью убитых этой ночью.

— Можешь заходить, — процедила Флай сквозь зубы, открывая дверь невнятного серого цвета.

Долл нахмурилась: что-то в этой фразе удивило ее. Возможно, это лишь почудилось вампирессе, но…

— Ты пригласила меня? Я имею в виду, — быстро добавила Долл, — вампиры ведь заходят куда угодно, для этого нам не нужно разрешение.

Охотница осторожно покосилась на блондинку, словно никак не могла решить: можно той открыться или нет. В результате она все же произнесла, все так же упорно избегая встречаться взглядом с Долл.

— Есть определенные… обряды, которые могут защитить жилище. Когда-то их знали все, и живые мертвецы действительно не могли преступить порог дома, пока кто-то из живущих там, не позовет их. Я позаботилась о том, чтобы мы с братом имели возможность спокойно спать по ночам.

— И ты… ты позволила мне войти, хотя могла бы этого не делать? — Долл действительно не могла поверить, что Флай поступила подобным образом. Их "перемирие" не значило ровным счетом ничего, кроме разве того, что они не стали бы убивать друг друга. Несмотря на это, Охотница была не обязана заботиться о Долл, а уж тем более давать ей доступ в свой дом. Все поведение Флай ясно давало понять: причиной ее странного поведения являлось вовсе не дружелюбное отношение к вампирше. Но что тогда? Своеобразное чувство долга? Нежелание расстроить брата? Или (что упоминалось Флай) простое любопытство?

— Мы ведь договорились, что не причиним друг другу вреда. Я привыкла держать свое слово, и рассчитываю увидеть тоже с твоей стороны. Или обещанием вампирши не стоит верить? — Лера заметила, что Флай осторожно уклонилась от прямого ответа, постаравшись несильно зацепив ее гордость.

Вампиресса зловеще улыбнулась, крутя прядь своих серебристых волос. Многие доверялись ее чистым голубым глазам, не замечая дьявольской искры, сверкающей в них. И ведь это еще в бытность ее человеком! Но, случилось так, что девушка, играющая чужими сердцами и жизнями, попалась на собственную удочку. Она могла поступить как угодно — Охотница была права в том, что вампирам не стоит давать слишком много доверия — но как бы то ни было, Долл действовала бы исходя из собственной выгоды. И сейчас ей не стоило ругаться с людьми, которые вольно-невольно стали ее союзниками.

— Мне доводилось обманывать и предавать… и не единожды. И тебе не стоит поворачиваться ко мне спиной. Но данную клятву я не нарушу. Пусть у вампиров и другие понятия о морали, но ты спасла мне жизнь…

— То есть ты не будешь пытаться перегрызть мне сонную артерию? — уточнила Охотница.

— При условии, что ты не будешь размахивать своим ножичком, — да, - подтвердила она.

— Отлично, большего я и не требую.

Долл оглядела крошечную, бедно обставленную квартирку, испытывая смешанные чувства. С одно стороны, ей как "золотой" девочке, привыкшей к роскоши, было не слишком приятно находиться в подобном месте. А с другой — в данной ситуации, когда она была не в само лучшей форме, а небо уже приобретало розовато-серый оттенок в стороне востока, Долл была рада любому, даже самому жалкому убежищу. "Всю могло быть гораздо хуже", — подумала она, опускаясь на, возмущенно вскрипнувший, диван с потертой обивкой, — "Я жива, и более-менее здорова".

— На вот, держи, — Долл испуганно подскочила, когда ей в руки упал прозрачный колыхающийся пакет с содержимым насыщенно рубинового оттенка.

— Это… это — то, что я думаю? — неуверенно спросила она, хотя железистый запах, просачивающийся даже сквозь пластик не давал обмануться.

Флай вздохнула, ее длинные смуглые пальцы бегали по шее, и Долл не сразу поняла, что они перебирали звенья какой-то цепочки. Вампиресса невольно вспомнила о том злополучном крестике, который она не надевала больше. Блондинке было немного любопытно: а что за талисман носит отважная Охотница?

— Знаешь, порой ко мне приходит знание того, что нужно сделать, — быстрые пальцы не останавливали своих нервных движений, — Можешь называть это "шестым чувством" или интуицией, но факт в том, что эта информация оказывается стопроцентно верной. Хотя, я, конечно, не думала, — девушка усмехнулась, — Что мне придется кормить этой кровью вампира. Кстати, если захочешь, в холодильнике есть еще пара пакетов.

Долл до сих пор находилась в состоянии шока и не решалась прикоснуться к донорской крови. "Господи… кажется, эта девица еще более странная, чем я подумала вначале. Она слушает некие голоса, которые, видимо, приказали ей украсть это из больницы. И, вопрос номер… одна тысяча двести сорок два: а можно ли пить то, что дает такая сомнительная личность?".

— Пей уже! Не отравлено, — сказала Флай, видя замешательство Долл. Но в голове у вампирессы от этой фразы сразу возникла новая задача.

— Ты читаешь мысли?

— А ты, значит, думала, что я могла что-то подмешать в…, - ее голова качнулась в сторону прозрачной тары, — Ладно, твое недоверие мне понятно. Но, отвечая на твой вопрос: нет. Просто я хорошо чувствую эмоции… правда, раньше я не могла "читать" вампиров. Ты — исключение из правил, не так ли?

— Так ты — эмпат, — продемонстрировала свою осведомленность Долл. Получив короткий подтверждающий кивок, она продолжила, — Возможно, ты можешь различать мои эмоции, потому что я совсем недавно была человеком. У большинства вампиров больше опыта, и им без труда удастся скрывать то, что не должно быть показано.

— Может быть и так. Тем не менее, ты не определенно не вписываешь в некие стандартные определения вампира. И мне любопытно…, - Флай резко оборвала себя и произнесла прежним равнодушным голос, — Это не так уж важно. Пей кровь, тебе сейчас нужны силы.

А вот с этим спорить не имело смысла. Хоть Флай чудесным образом залечила рану, нанесенную Долл, но вампиресса по-прежнему была голодна, ведь в последний раз она выпила пару бокалов вина с кровью — но этого было явно недостаточно, учитывая то, что ей случилось пережить нападение на себя. Острым ногтем блондинка моментально проткнула угол пакета и проглотила его содержимое в два глотка. Краем глаза она заметила, что Охотница поспешно покинула комнату, видимо, не желая наблюдать за данным зрелищем. Ну, это было исключительно ее личным делом.

Разумеется, холодная плазма не могла дать Долл то же, что свежая горячая кровь из чей-то вены. В ней не было самого главного — жизни, да и вкус был порядком подпорчен: девушка ясно ощущала в нем частицы пластика. Тем не менее, она сейчас была не в той ситуации, чтобы привередничать. Алая жидкость выполнила свою главную задачу — прибавила вампирессе сил. Долл почувствовала, как ее щеки становятся теплее, а так же ей было известно, что через несколько минут их даже покроет румянец. Из-за цвета своей крови (серебристая или даже жемчужная) вампиры не могли краснеть иным образом. Причина их бледности имела ту же причину. Впрочем, лилимы имели возможность покрыться загаром, хотя очень немногие — вроде Натали — решались на это.

Когда Флай вернулась, пакет, лежащий рядом с Долл, был уже пуст. Вампиресса выглядела довольной и расслабленной, сидя прикрыв глаза и откинув голову. Эта сонливость, однако, не смогла обмануть опытную Охотницу. Она прекрасно знала: вампиры всегда настороже, всегда готовы напасть. И когда сыты, и когда ранены, они все равно остаются убийцами, дикими хищниками.

Вот и Долл, едва заслышав мягкие, как у кошки шаги Охотницы, сразу же ожила, моментально повернув голову в ее сторону.

— Ты не хочешь со мной говорить, — это не звучало, как вопрос. Долл всего лишь делала соответствующие выводы исходя их поведения Флай.

— Почему же, — возразила та, осторожно присаживаясь на другой конец дивана, — Если у тебя есть вопросы, я постараюсь ответить на них. Нужно же как-то скоротать время до возвращения Антона.

Долл задумалась: а что собственно произойдет, когда парень вернется? Не была ли она пленницей, спокойно ожидающей собственной казни? Было непохоже, чтобы Антон стремился убить ее, но вот от его сестры этого вполне можно было ожидать. У нее были определенные догадки о том, кем являлась эта своеобразная парочка; и если они верны, то у них нет никакого резона оставлять вампирессу в живых. И все же, не помешает порасспрашивать Флай, хотя Долл и не могла знать, будет ли та честна с ней.

— Мой первый вопрос довольно предсказуем. Ты и твой брат — кто вы? И какое отношение к вам имеет крылатая собака, которую я увидела в тоннеле, прежде чем ты унесла меня?

— Это долгая история, — увидев скривившееся в недовольстве лицо вампирессы, Флай поспешила добавить, — Впрочем, мы ведь никуда не торопимся? Для начала, я и Антон — Охотники…

— Вы убиваете вампиров.

— Да, — спокойно молвила Флай, — Мы защищаем людей и уничтожаем чудовищ.

Долл злобно сузила глаза. Ее голос сделался выше на несколько октав, а это значило, что блондинка с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на собеседницу.

— Что ты можешь знать о таких как я? Кто дал тебе право решать, кто достоин жить, а кто нет? Ты говоришь, что вампиры чудовища, но мы убиваем людей, гораздо реже, чем они уничтожают себе подобных.

— Я не палач и не судья. И если ты считаешь, что то, что я делаю — несправедливо… — слова Охотницы были негромкими, но сильными и наполненными горечью, — Возможно, одну из причин моей "профессии" ты поймешь лучше — месть.

Воздух между двумя девушками был пронизан электричеством, еще немного и он бы заискрился. Напряжение было невыносимым — оно и понятно, ведь они обе были смертельными врагами, и только данное обещание немного сдерживало их. Однако казалось, что все клятвы вот-вот будут забыты. Но Долл как всегда поразила всех, включая себя.

Хитрая полуулыбка мелькнула на ее лице.

— Ты не так сильно отличаешься от своих врагов. Играешь в воина света и справедливости, а сама наслаждаемся чужими смертями…

— Вы и так мертвы! — яростно возразила она.

— Нет. Уж поверь мне, это не так. Пойми одну вещь: если у кого-то не бьется сердце, это еще не значит, что он не достоин ходить по земле.

Флай открыла было рот, но тут же закрыла, покачав головой и сказало нечто совершенно иное, чем собиралась.

— Если мы не прекратим этот бессмысленный спор, то кто-то не доживет до прихода моего брата. Может, лучше вернемся к моему рассказу?

Долл неуверенно кивнула. Ее смутило такое смирение, проявленное неистовой Охотницей. На ее фоне она сама начинала выглядеть слишком импульсивной, а этого Долл не любила. Всегда поступая согласно своим желаниям, девушка умела удивительным образом сохранять хладнокровие. Даже, когда она гневалась, у объекта, которому эта эмоция адресовалась, скорее, создавалось ощущение ледяного душа, чем огнемета. Но в последнее время… кажется, превращение в вампира сказалось отнюдь не положительным образом на ее характере. Впрочем, если выражаться по возможности мягко, ангелом Долл никогда и не была.

Девушка нашла в себе силы сдержаться даже от какого-нибудь ядовитого замечания, только лишь кивнув Охотнице, вложив в это движение всю степень своего превосходства. Флай старательно проигнорировала скрытый смысл жеста и продолжила.

— Кроме вампиров, оборотней и прочей нечисти, в мире существует еще много мистических созданий. Точнее, — с непонятым сожалением поправилась она, — существовало. Сейчас осталось не так уж много: кто-то погиб в Темные времена Средневековья ("В мыслях Беатрикс тоже было что-то об этом!" — подметила Долл.), многие покинули Землю, предпочтя более спокойные измерения. Есть создания света и создания тьмы. Хищники и охотники… Правило двух противоборствующих начал, известно с начала времен.

Долл согласно кивнула. Этот закон был ей хорошо знаком, правда сама вампиресса делила мир на жертв и хищников, причисляя себя, разумеется, к первым.

— Так вы с братом считаете себе воинами добра? — ехидно спросила она. Флай бросила на блондинку испепеляющий взгляд. С чего эта вампирша решила, что знает все на свете. Такая непоколебимая уверенность в авторитарности собственного мнения порядком выводила Охотницу из себя. В конце концов, она решила проигнорировать столь явную провокацию и продолжить рассказ.

— В мифах древних славян, — девушка насмешливо прищурила нефритовые глаза, — Если тебе, конечно, что-то говорит это слово… В них упоминается древнее божество огня и луны, хранитель от темных сил — Семаргл, — Флай сделала эффектную паузу, — Он мог принимать образ крылатого пса.

Чуть не поперхнувшись от шока, Долл подняла на Охотницу огромные, как у героини аниме, глаза.

— И… ты, Антон… вы???

Охотница мысленно поздравила себя с маленькой победой: ей наконец-то удалось поколебать невозмутимость этой ледяной принцессы! Флай не спешила ничего объяснять далее, наслаждаясь растерянностью, проявившейся на этом бледном личике. Решив, что довольно помучила вампирессу, она милостиво продолжила.

— Не глупи, Антон не бог, конечно же. Потомок, возможно… А я вообще не имею к этому никакого отношения. Мы родня, но дар семаргла передается исключительно по мужской линии.

— Так ты?..

— Вряд ли ты когда-нибудь слышала о таких, как я… Моего вида почти не осталось, на Земле по крайней мере. Эос — души драконов, забылись, не оставив даже своей тени в мифах и легендах.

Несчастный мозг Долл уже был готов отключиться, не выдержав такого объема бредовой информации. "SYSTEM ERROR!!!" — вопил перегруженный разум. Вампиры, охотники на вампиров, древние боги…. Драконы! "Похоже на он-лайн игру в стиле фэнтези", — мелькнуло в голове девушки.

— Я не совсем поняла, будь любезна, разъясни, — выдавила вампиресса, проглотив нервный смешок.

— Сказала же, о нас мало кто знает. Пойми, вампирша, не нужно считать себя центром мирозданья. Почему-то свое существование ты воспринимаешь, как должное, хотя большинство людей считают подобных тебе — страшной сказкой на ночь. Когда-то драконы действительно летали над этим миром, — в голосе Охотницы прозвучала плохо скрытая ностальгия, — Прекрасные существа, мудрые и могущественные, но даже им были нужны и защитники. Те, кто способны вместить в себя часть чужой души, принять силу и обязанности. Дракон и его Эос становились связаны: и эти узы были больше, чем любовь, дружба или родство. — Флай примолкла, слишком сложно ей было вспоминать те времена. Но она не позволила себе распускать сопли перед вампиршей и быстро нашла силы выдавить сквозь зубы последние фразы, — Если Эос умрет, то погибнет и дракон. Но Душа остается жива даже после смерти своего владельца. А теперь, свяжи все факты и подумай, как следует над настоящей причиной моей ненависти к кровопийцам.

Ладно, Долл была блондинкой (с этим фактом спорить не приходится), но не полной же идиоткой! Ей сразу стало ясно: без серьезной причины кто-то вряд ли бы стал бегать по улицам и тыкать мечом во всех, кто отличается подозрительными клыкастостью и бледностью.

— Слушай, я тебе сочувствую и все такое… — Флай взмахнула рукой заставив слова повиснуть в воздухе.

— Да брось. Мы обе знаем, что тебе нет дела до меня и моего прошлого.

— В таком случае это полностью взаимно, — огрызнулась вампиресса.

— Ой, не начиная показывать зубки. Жизнь — такая штука, порой приходиться иметь дело с тем, кто тебе не слишком приятен.

— Вообще-то я не пыталась тебя прикончить в первые же секунды встречи! — возмутилась Долл, — Ну ладно-ладно, я молчу.

В игру "у кого первого сдадут нервы" эти девушки смогли бы играть до бесконечности, но Долл временно согласилась на ничью.

— Так я удовлетворила твое любопытство? — Флай, видимо, также устроил этот вариант.

— Вполне.

— Тогда, может, тоже объяснишь мне кое-что? Какого черта ты застыла, как соляной столб, когда появился этот упырь!?

Вампиресса вздрогнула, как от удара плетью. Она успела подумать об этой проблеме. И выводы получались отнюдь не утешительными: по неизвестной причине она не принадлежала себе в те кошмарные минуту. В голову Долл невольно лез один и тот же образ, который казался ей невероятно жутким: кукла-марионетка, которую некто, скрытый тенью, старательно дергает за ниточки. "Кукловода нельзя увидеть пока идет спектакль. Он появится только, когда опуститься занавес", — неизвестно, откуда появилась эта фраза; Долл была уверена, что не слышала ее ранее. И от этого ей стало еще сильнее не по себе, будто кто-то нарочно показывал ей мелкие кусочки мозаики, но не давал увидеть картину целиком. А ведь картина эта, вероятно, таила в себе ответы на все ее вопросы.

— Я не знаю. У меня создалось ощущение, что я вышла из тела. Могла лишь наблюдать, но не принимать участия.

Флай немного помолчала, а потом сдержанно кивнула пару раз.

— Есть у меня одна догадка… Если тот вампир — твой демиург…

— Э-э?..

— Блонди, купи себе словарь, — раздраженно воскликнула Охотница, взмахнув при этом хвостом иссиня-черных волос, — окей, для тех, кто слишком часто пользовался перекисью: демиург — твой создатель, который напоил тебя своей кровью, сделав "немертвой".

— Угу. Проблема в том, что я не имею ни малейшего понятия о персоне, сотворившей такое. По-моему, я уже говорила об этом.

Охотница пожала плечами. Лично она вообще считала, что эта вампирша слишком много болтает. А Флай не привыкла прислушиваться к словам тех, кто вероятней всего умрет через несколько минут. Тем более что чаще всего ей на голову сыпались проклятия и угрозы; в редких случаях мольбы. Когда слишком долго живешь на свете, устаешь от однообразия персонажей и поступков. Если подумать, разница между упырем из древнего Египта и современным носферату в костюме от "Prada" заключалась… только в этом самом костюме — у одного он есть, а вот другой счел бы имя известного бренда каким-нибудь защитным заклинанием. В общем, то, что лепетали живые трупы, Флай как правило, пропускала мимо ушей.

— Факты говорят сами за себя: появляется некий вампир, и ты теряешь голову. Два плююсь два, получается…

— Хреново получается, — заключила Долл, — Тот, кто жаждет моей смерти, одним взглядом может заставить меня загнать себе кол в сердце — образно выражаясь, — "А ведь совсем недавно меня волновала только, как вернуть себе титул королевы школы", — грустно подумала вампиресса.

Флай открыла было рот, желая что-то спросить, но реальность внесла свои коррективы в ее намерения, причем довольно неожиданные — в качестве звона бьющегося стекла, донесшегося с кухни. Долл подскочила на месте; громкий звук резанул по ее чувствительным ушам, заставив включить все инстинкты самосохранения, какие только были предусмотрены в вампирской нервной системе.

Охотница же напротив, осталась абсолютно равнодушной, ограничившись небольшим движением бровью.

Через несколько мгновений в комнату залетел Антон (Долл почудилось, что в его каштановых волосах запутались то ли мелкие снежинки, то ли капли воды — а вероятней всего, крошечные осколки стекла), сердито бросив в сторону сестры.

— Просил же окно не закрывать! Я в собственную квартиру попасть не могу!

— Новое стекло сам вставлять будешь, — меланхолично заметила Флай, не обратив внимания на короткую, но очень эмоциональную тираду брата, — Кстати, что с упырем?

— Ушел. Странный он какой-то, — добавил Антон после недолгого раздумья, — Я бы сказал, что он сумасшедший, если бы это было возможно…

— По мне, так все вампиры — натуральные психи, — буркнула Флай и бросила хитрый взгляд на Долл. — Без обид, блондиночка.

Долл ничего не ответила, как-то подозрительно посматривая в сторону Антона. Больше всего это походило на… флирт! Флай старательно делала вид, что ничего не замечает, а до Антона и вправду не доходило. Тем не менее, атмосфера в комнате стремительно накалялась, и поток холодного воздуха, доносящийся с кухни, ничего не мог с этим поделать.

— Тут еще кое-что выяснилось, — Охотница сделала попытку сменить тему, — Похоже, что девчонка — сангре того упыря.

Антон бросил быстрый взгляд на Долл и пояснил.

— Сангре — созданный вампир, кровь от крови. Вы в этом уверены?

— Практически на сто процентов.

Долл испытывала непреодолимое желание начать выстукивать по какой-нибудь твердой поверхности — движения пальцев были единственным признаком, способным выдать ее тревогу. Но у дивана были мягкие подлокотники, а какое удовольствие барабанить по сатину в цветочек. Поэтому она просто выпалила, не обращаясь ни к кому конкретному.

— Спасибо вам обоим, — по тону, каким это было произнесено, становилась ясно — никакой благодарности Долл не испытывает, да и не может испытывать, — но мне нужно идти домой. Я…

— Солнце восходит, — брат с сестрой сказали это синхронно, почему-то тем самым поселив в душе вампирессы странную тревогу. Было что-то трагичное в этой фразе, будто начало утра было концом чего-то иного… ее свободы, возможно.

Долл не желала признавать, но Антон и Флай и та это отлично знали — она все еще слишком слаба для появления под светом дня. Благодаря помощи Флай и порции какой-никакой крови, Долл уже ничего не грозило. Тем не менее, раны нанесенные золотым оружием еще долго дают знать о себе. Инстинкт подсказывал — ей необходима кровь, настоящая и живая, тогда восстановление организма пойдет быстрее. Сейчас это оставалось невозможным — слишком она устала, да еще это некстати поднявшееся солнце…

— Я бы не хотела злоупотреблять вашим гостеприимством, — гордо проговорила Долл.

Да, эта девушка предпочла бы умереть под безжалостными лучами солнца, чем признать собственное бессилие. Не перед охотниками. Пусть сейчас они помогают ей (по неизвестной причине). Но ответьте на простой вопрос: что сделают гончие псы с раненым волком? Ну, уж точно не притащат ягненка для скорейшего выздоровления. Поведение брата и сестры, не вписывалось ни в какие правила, а потому Долл просто не могла представить, что еще от них следует ожидать. Хоть на ромашке гадай, обрывая один лепесток за другим и приговаривая что-то вроде: любит, не любит, к сердцу прижмет, колом проткнет…

— Думаю, тебе стоит задержаться до вечера, — сказал Антон, — Ночь выдалась нелегкой, нам всем необходимо отдохнуть. Не знаю, спишь ли ты…

Вампиресса долго сверлила его немигающим взглядом, после чего кивнула, не став вдаваться в подробности. Она действительно безумно устала, а раз уж Охота откладывается на неизвестный срок…

До Флай дошел неприятный факт: ненавистная нежить собирается задержаться в ее доме! Буркнув что-то вроде: "Гробов для нежданных гостей не держим", — она поспешила удалиться в другую комнату.

"Ага, для них у вас имеются золотые мечи… или чем там можно убить вампира", — сердито подумала Долл, провожая спину Охотницы испепеляющим взглядом. К счастью, она только им и ограничилась: в случае очередной перепалки между ними, одними словами дело вряд ли обошлось бы. Флай чуть вздрогнула и поспешила оставить своего брата с вампиршей. Пусть сам разбирается с последствиями своего гостеприимства.

Антон сел на диван рядом с вампирессой, на то же место, где недавно располагалась его сестра. В движениях юноши присутствовала некая скованность: похоже он порядком волновался в присутствии бессмертной.

— Ты в порядке? — Неожиданно спросил он, справившись с нервозностью.

— Насколько это возможно, — она немного нахмурилась, — Все так странно. Я уже окончательно запуталась…

— Я понимаю, — "Да что ты можешь понимать!" — захотелось закричать ей в ответ, — "Вы ничего обо мне не знаете, но уже понаставили штампов: блондинка, вампир… Враг".

— Только один вопрос. Кажется, ты не должен мне помогать… так почему же…?

Антон уже стоял возле двери в спальню, слова, произнесенные вампирессой, заставили его застыть. Он повернулся к Долл.

— Мне бы и самому хотелось это знать.

Дверь захлопнулась за семарглом, оставив девушку в растерянном оцепенении.

"Что со мной творится?" — мелькнуло в ее голове, прежде чем вампиресса провалилась в беспамятство.