Сердце льва

Глава 11

Танжер

Ледяной ветер пронизывал ее, и Аврора дрожала, удивляясь, что дневная жара после захода солнца сменилась таким холодом. Но еще хуже было мрачное молчание ее спутника и очевидность его намерений.

Он хотел лишь одного: избавиться от нее как можно скорее, поэтому воздвиг между ними непроницаемую стену, и все попытки разрушить ее ни к чему не вели. Аврору охватило отчаяние.

Когда-то девушку изгоняли из селений, отказывали в ночлеге, не проявляли к ней участия, но ничто не ранило ее так, как неприязнь Рэнсома.

Она не понимала ее причины.

Авроре никак не удавалось разгадать его душу. Она, конечно, не умела читать мысли, но иногда улавливала их общий ход и направленность. Но только не теперь.

За время путешествия Рэн ни разу не дотронулся до Авроры и не посмотрел в ее сторону. Не действовали ни насмешки, ни ласковые слова. Когда она жаловалась на холод, Рэн тоже молчал и продолжал путь с заката до восхода, устраивая лишь короткие передышки днем.

«Ох, скоро я слезу с этого ненавистного седла», – подумала Аврора, увидев наконец далекие огни города. Она радовалась, что снова встретит Шокаи и вместе с ним продолжит поиски своего отца. Тогда надо сделать все, чтобы забыть Рэнсома. Прежде это казалось проще, поскольку все ограничивалось поцелуями в темной аллее. Но теперь ее мучило желание. Да и помимо этого девушка чувствовала, что Рэнсом нуждается в ее нежности. Да, его будет очень не хватать.

Сейчас они направлялись к океану через окраину города. Аврора с наслаждением вдыхала влажный морской воздух.

– Как я люблю море, – прошептала она, и Рэн бросил на нее быстрый взгляд. Девушка не ответила на него и прикрыла нижнюю часть лица, следуя за Рэном к причалу по разбитой мостовой.

Аврора не спрашивала, почему их прибытие окружено тайной, и не знала, почему ее спутник так настороженно всматривается в темноту. Скорее всего он старается избежать нежелательных встреч.

Услышав шум прибоя, они пришпорили коней. Полная луна освещала берег и серебрила море. Пенящиеся волны разбивались о пирс, отбегали, а потом с новой силой устремлялись к берегу. Аврора вздохнула и прикрыла глаза, отдавшись все нараставшему могущественному шуму прибоя. Теперь она решила оставить Рэнсома, обратиться за помощью к Божьей Матери и понимала, что найдет в себе силы на такой шаг.

Ее кровь кипела, сердце неистово билось. В ночь полнолуния, когда высвобождаются неукротимые силы природы, она не хотела терять время понапрасну. Ее лошадь уверенно ступала по каменистому берегу. Чем ближе они подъезжали к морю, тем тяжелее переживала Аврора предстоящее расставание с Рэном.

В ее воображении всплывали воспоминания. Эта ночь одарила ее способностью проникать в суть вещей. Девушка пыталась разобраться в вихре чувств и мыслей, чтобы обрести ясность, но это почему-то не удавалось. Рэн схватил за поводья ее лошадь.

Аврора открыла глаза, встревоженная неясным предчувствием.

– Так ехать опасно! – Лицо Рэна было скрыто в тени, но его блестящие глаза выражали раздражение и озабоченность.

– Я ничем не рисковала, лошадь тоже. – Аврора погладила гриву коня. – Ты едва не угробил меня бешеной скачкой. Нельзя ли ехать помедленнее?

Тронутый ее усталостью и печалью, он указал на море. Аврора увидела, как матросы вытягивают на песок баркас. Рэнсом спешился, сделав Авроре знак подождать. Доминго подбежал к капитану, и они о чем-то зашептались, Рэн сочувственно взглянул на Аврору. Девушка испугалась: очевидно, что-то случилось. Она спрыгнула с лошади и устремилась к мужчинам.

– Шокаи! – воскликнула она, задыхаясь. – Ему плохо. – Рэн опустил глаза. – Почему ты не сказал мне раньше?

– Я хотел предупредить тебя, – смущенно начал Рэн, заметив ее страх. – Но ни к чему было расстраивать тебя, ведь мы не могли добраться сюда раньше.

– Веди меня к нему.

Рэн бросил взгляд на Доминго. Испанец направился к баркасу и велел спустить его на воду. Рэн посадил девушку в баркас, и судно направилось к «Красному Льву».

Аврора сидела на носу, не сводя глаз с затемненного корабля, стоявшего на рейде. Откуда ей было знать, что старик умирает? Если корабельный врач не ошибся, Шокаи осталось жить считанные часы. «Аврора не перенесет этого», – подумал Рэн, когда баркас подошел к борту «Льва».

Рэн хотел помочь девушке, но она быстро забралась на корабль по веревочной лестнице. Рэн последовал за ней и подоспел как раз вовремя, ибо два матроса схватили девушку за руки, не пуская на корабль. Она пнула одного их них в ногу, второго в живот и без видимого усилия бросилась на палубу. Рэн замер от изумления. Аврора побежала к каютам, опомнившиеся матросы поспешили за ней.

– Отставить! – крикнул Рэн, когда девушка скрылась в проходе, и последовал за ней сам.

Крик боли и горя прорезал тишину сорокапушечного фрегата. Рэн остановился как вкопанный, чувствуя, что волосы шевелятся у него на голове. Крик доносился из каюты врача.

Там стоял тяжелый запах гниения. Аврора, опустившись на колени перед койкой старика, разрывала свои одежды, используя лоскутья, чтобы удалить гной, сочившийся из ран. Она вытащила из вены старика инструмент для кровопускания и перевязала разрезы, сделанные врачом.

– Аврора?

Она бросила на Рэна гневный взгляд:

– Посмотри, во что превратил моего Шокаи этот мясник! – Девушка указала измазанной кровью рукой на врача.

Рэн остолбенело глядел на эту тигрицу, готовую разорвать доктора.

– Он искусный хирург, Аврора, и оказал Шокаи помощь по моей просьбе.

– Он умеет только убивать! – воскликнула девушка, обратив горящий взор на Рэна, – Где моя сумка, что ты сделал с ней?

Рэн позвал Дахрейна, и, как только юнга доставил сумку, Аврора успокоилась. Но на Рэна она смотрела все так же сердито, ибо явно считала его ответственным за состояние старика.

– Мы должны оставить корабль, – твердо сказала девушка. – Немедленно.

– Но, капитан, – вмешался врач, – больной слишком плох, его нельзя перевозить.

Рэн посмотрел на старика. Худая грудь Шокаи тяжело вздымалась, ребра выпирали. Раны от розг нагноились, а стертые в кровь ноги являли собой ужасающее зрелище. Рэн не сомневался, что несчастный на пороге смерти. Неужели Аврора не понимает этого?

– Он не выживет.

Аврора в ярости повернулась к нему.

– Выживет! Я сама позабочусь о нем!

Она явно обманывала себя, и Рэн спокойно возразил:

– Ладно, делай все, что хочешь, но только здесь.

– Еще бы! Здесь невероятно грязно. – Она оглядела тесную каюту. – Я и не стану ничего делать в этом… хлеву.

Рэн насупился. «Она возомнила о себе слишком много», – подумал он, заметив при этом, что Аврора совсем не похожа сейчас на ту девушку, которая так нежно ворковала в шатре шейха. Ее взгляд словно обжигал его. Разодранная одежда Авроры была забрызгана кровью, волосы прилипли ко лбу. Он почувствовал страстное желание обнять и утешить ее. Полные слез глаза девушки сломили решимость Рэна, и он согласился выполнить ее требование, приказал снарядить баркас и найти волонтеров.

Вздохнув с облегчением, она вдруг прижалась головой к его груди, ее плечи опустились, и Рэн погладил их. Аврора положила дрожащую руку ему на грудь.

– О, – прошептала она, – у тебя все-таки есть сердце, я слышу, как оно бьется.

Рэн через силу улыбнулся, понимая, с каким трудом Аврора скрывает свой страх.

Девушка вернулась к Шокаи, опустилась перед ним на колени, взяла его за руку и обратилась к нему на незнакомом Рэну языке. Старик слабо пожал ее руку, и тогда она сделала распоряжения, связанные со сборами к отъезду.

Через час они высадились на берег. Аврора не отходила от старика и беспрерывно что-то шептала ему, пока его несли через город. Шокаи молчал, и Рэн не верил, что он когда-нибудь заговорит.

Но Аврора верила. Она спешила и требовала снять комнату в гостинице. Там девушка снова удивила Рэна, попросив принести несколько ведер кипяченой воды и ванну.

Оставшись наедине с ней и с больным, Рэн наблюдал, как она тщательно обработала раны Шокаи, затем вымыла пол. Убедившись наконец, что в комнате стало чисто, Аврора вытащила из сумки свечи, бечевку, маленькие бархатные мешочки и такие же из кожи и ткани с непонятными надписями. После этого девушка поставила на стол тарелочки и маленькую жаровню с котелком на ней. Кинжал она небрежно отодвинула в сторону.

– Оставь меня одну, – тихо сказала Аврора, насыпала в воду голубой порошок и начала раздеваться. Ее странное спокойствие озадачило Рэна.

– Ты собираешься искупаться?

Девушка даже не взглянула на Рэна, и он почувствовал, что сейчас их разделяет непроницаемый барьер. Как только ей удается так быстро меняться?

– Я должна.

Рэн открыл было рот, чтобы спросить, почему она не займется сначала стариком, но Аврора опередила его:

– Не спрашивай меня ни о чем.

«Нет, – думала Аврора, – он еще не готов присутствовать при моих ритуалах и действах. Его спутник однажды уже отказался от моей помощи».

– Твой хирург показал свое… искусство, теперь моя очередь.

Аврора взглянула на Шокаи и тяжело вздохнула. Ее глаза были влажными, но, когда она снова посмотрела на Рэна, в них не было ни слезинки.

– Мне нужна лаванда. И одежда.

Он понял, что его выставляют, хотя уже и не так резко.

Совсем недавно Рэн желал, чтобы Аврора навсегда исчезла из его жизни, но теперь ему очень хотелось остаться с ней, ибо она, несомненно, нуждалась в помощи и защите. Но Рэн решил не противоречить ей. Что ж, ему незачем узнавать тайны колдовства, но для блага экипажа придется убедить судового врача кое-что разузнать у девушки.

Шокаи, конечно, обречен, но если Аврора собирается помочь умирающему, пусть так и будет.

Задержавшись в дверях, Рэн увидел, что Аврора сбросила с себя одежду и погружается в ванну. Он не понимал ее действий, но обнаженное тело девушки заставило его забыть обо всем. Рэн вышел, захлопнув дверь.

Седовласый рулевой, прислонившись спиной к стене коридора, полировал приклад кремневого ружья. Рэн с удивлением увидел рядом с ним Локвуда. Одноглазый Кастильо стоял напротив Лужьера, пожевывая сигару. При появлении капитана моряки вытянулись.

– Оставайтесь здесь. Не пропускайте никого. Никого! – строго приказал Рэн.

Сквозь тонкие стены слышался плеск воды. Затем прозвучал голос Авроры, мягкий и завораживающий.

– Я, смертная, взлелеянная Святой Троицей и самим Великим Господом. Все на земле берет начало от Великой Матери…

Рэн взглянул на закрытую дверь с чувством неловкости, повернулся и отправился искать какие-то проклятые травки, необходимые Авроре.